С работой и подтверждением диплома тоже помогли социальщики. В госпитале пришлось сказать, что потерял память в заварушке. Ничего не помню – ни кто я, ни откуда. По голове мне хорошо прилетело, так что вопросов не возникло.
- А тебе семью и любящих родственников не нашли? – ехидно осведомился Андрей.
- Нашли, - Трофим усмехнулся. – Сына. Шебутной парень четырнадцати лет, Крис. К слову, он тоже был на базе в НЗ, - помрачнел. – И я бы не прочь узнать, что с ним.
Черт! И ведь столько времени не вспоминал о парнишке. Знал, что трется с хакерами, вот и не дергался. Считал, что уж с ним-то всё будет в порядке. Папаша столетия!
- Веселов, ты идиот? – Андрей тяжело посмотрел на него. – Какой сын?! У тебя здесь нет родственников, и быть не может!
- Парень мне доверился, - упрямо отозвался он.
- Нет, это что-то с чем-то, - Андрей взъерошил волосы, проведя пятерней от темени ко лбу. – Веселов, ты в своем уме? Меньше года! И ты не стал спорить? Просто так согласился, взял и усыновил сына какого-то маргинала?
- Сын за отца не в ответе. Андрей, будь человеком, - попросил Трофим. – Узнай, что с ним. Узнай о нем хоть что-нибудь! Совсем молодой парнишка, таких на базе почти не было. Крис Мирроу.
- Боюсь, проблемы у твоего Криса, - желчно бросил бывший коллега. – Крис Мирроу, неполных пятнадцати лет. Принимал участие в террористических действиях, с оружием в руках напал на представителей власти и закона.
- Да ты ошалел! – заорал Трофим, не сдержавшись. – Ты не хуже моего знаешь, что это за представители так называемой власти и так называемого закона! А что он должен был делать – молча ждать, пока его по голове отоварят? И это – в лучшем случае. Я представляю, что здешние гамадрилы могли учинить. Андрей, я тебя не узнаю, - прибавил тише.
- Это я тебя не узнаю, - отозвался глухо тот. – Ты – и террорист. Не представляю, как буду у Гасилина выцарапывать твоего так называемого сына. По закону, его должны казнить с тем типом, с которым их повязали. Некто Аоки.
Гасилин! Андрей – в числе подручных Гасилина? Нет, это безумие. И Нобу…
- Нобу! – Трофим вскинулся. – Андрей, что значит – казнить? Нобу нельзя казнить!
- Ты это Гасилину лично скажешь?
- Да я это Гасилину твоему лично скажу! Нобу – не просто хакер, он – археолог. Он занимался исследованиями прошлого Сан-Сана…
Господи, да что же это? Как так. Происходящее делалось всё более безумным. Настолько, что попросту не верилось. Казалось – очередной кошмар затянулся сверх меры.
- И что же ему мешало и дальше ими заниматься? – ядовито осведомился Андрей.
- Может, безденежье и полная безнадежность? – в тон отозвался Трофим. – Может, власти были очень уж заинтересованы в такого рода изысканиях? Знаешь, мне даже любопытно было бы услышать, что сам Орион Владимирович думает по этому поводу. Хотя уверен – он давно привык отвечать на неудобные вопросы, - усмехнулся криво. – А ты знаешь, Андрей, что скоро всему Сан-Сану – крышка?! Вы здесь грызетесь между собой, как скорпионы в банке…
- А я уверен, что сам Орион Владимирович не против будет услышать всё, что ты сказал, от тебя лично, - перебил Андрей. – Он упоминал, что хочет с тобой побеседовать. И теперь наверняка лишь укрепился в этом намерении.
- И когда же?
Бывший коллега пару минут с сожалением глядел на него. Трофим понимал, что его занесло, и дальше станет лишь хуже. Но поделать ничего не мог.
Мысль, что Нобу – вот этот жизнерадостный вихрастый парень – попросту станет жертвой палачей, казалась нереальной. Нобу, с такой живостью во взгляде и интонациях рассуждавший о находках давних времен. Времен спустя малое время после катастрофы, отрезавшей Сан-Сан от всего мира.
- Андрей, - окликнул он. – Ты в курсе, что снаружи происходит? – он уже не надеялся, что его услышат.
- А там происходит что-то, стоящее упоминания?
- Возможно, Ру уже допросили, - отозвался Трофим. – Может, хотя бы ему попался толковый следователь. Этот и слушать не стал!
- Если не стал – вероятно, оно того и не стоит, - хмуро отозвался Андрей.
Трофим глядел на бывшего коллегу и не узнавал. Это же Андрюха – жизнерадостный балагур Андрюха, душа любой компании! Надежный, как скала, когда речь заходит о деле. Словно подменили человека. Что могло так страшно повлиять на него? Сан-Сан – забытый город, истинное королевство кривых зеркал. Выворачивает наизнанку всё, что попадает в его пределы. Обращает уродливой противоположностью.
Дверь в очередной раз хлопнула, заставив вздрогнуть и обернуться. На пороге возник невысокий коренастый человек. Внешность – невзрачная, незапоминающаяся. Костюм – дорогой, но не вычурный. Увидишь такого в толпе – пройдешь мимо.
- Боюсь, не так всё просто, Андрюшенька, - тускло сообщил неизвестный. – К несчастью, информация стоит того, чтобы остановиться на ней более подробно.
И речь такая же невыразительная, как и лицо. Где-то он слышал уже этот голос… а Андрей так и подобрался, - заметил краем глаза.
- Вы – Гасилин? – сообразил Трофим и бездумно поднялся из-за стола. – Орион Владимирович!
- Куда?! – вскинулся Андрей.
- Не мельтеши, Андрюша, - Гасилин слегка усмехнулся. – Твой товарищ просто несколько… экспрессивен. И не слишком себя контролирует. Даже не верится, что вы когда-то работали вместе.
- Мне тоже не верится, - хмуро отозвался Андрей.
- Знаешь, мне тоже не верится, - не сдержался Трофим.
Гасилин раскатисто рассмеялся. Андрей кинул на Трофима испепеляющий взгляд. Глянул на Гасилина – и, повинуясь легкому движению кисти, молча вышел. Тихо прикрыл за собой дверь. Тот неторопливо прошел, уселся на стул, который прежде занимал Андрей. Трофим опустился на свое место. Надо же – возможность увидеть легендарную личность выпала раньше, чем он мог надеяться. Вот только удастся ли убедить его…
Он должен, обязан убедить! Ребята, с которыми он столько недель провел бок о бок. Жил, ел с ними вместе. За них сейчас некому заступиться.
- Первым делом – о ситуации снаружи, - деловито заговорил Гасилин. – Энергетик закатил натуральную истерику в допросной.
- Ответственный парень, - хмуро отозвался Трофим. – Даже ваши обормоты не заставили его забыть, в каком положении оказался весь город. Даром, что никто внутри не подозревает об этом.
- Ответственный парень, устроивший крупнейший теракт за последние полсотни лет? Ну-ну.
- Если у вас есть планшет – я вам могу скинуть фотографии, - бывший космолетчик вздохнул. – Это будет самое быстрое. Вы сами всё поймете, если увидите.
- Ну, планшет я как-нибудь найду, - согласился Гасилин.
Меньше пяти минут на всё – и он уже внимательно разглядывал снимки. А Трофим молчал, стараясь не выдать нетерпения. И прохватывавшей нервной дрожи. Глодала тревога за кольцо станции, оказавшееся неожиданно хрупким. За людей, с которыми свела судьба в последние недели. За сына, за Нобу. За остальных парней. Да и в целом, нервы, кажется, сделались ни к черту.
Хотя это что, новость?
С легким недовольством Трофим отметил желание вскочить с места и начать расхаживать взад-вперед, чтобы хоть немного погасить тревогу. Усилием воли заставил себя остаться на месте.
Судовой врач! Пару или тройку суток назад напился от безнадежности – вместо того, чтобы отыскать в аптеке успокоительное приемлемого качества. Полная профнепригодность!
- Стоит показать это Андрею, - негромко заметил Трофим. – Я лишь судовой врач, он – астроном и инженер.
И смолк. Кто вообще сказал, что эти фотографии не примут за подделку? Гасилин словно и не слышал – продолжал молча рассматривать снимки. Лицо оставалось непроницаемым. Если бы не цепкий взгляд – можно было бы подумать, что ему безразлично.
- Я Андрею уже всё переслал, - сообщил Гасилин спустя пару-тройку минут. – Что могли бы предложить вы сами?
Трофим хватанул ртом воздух и принялся излагать свои соображения. О том, что Сан-Сан повис на волоске от гибели. И о наблюдениях, которые смогут дать более четкое представление о ситуации. За светилом, за движением конструкций. О том, что недурно было бы отправить экспедиции к краям станции за солнечными батареями. Их наверняка немало осталось в рабочем состоянии – многие коридоры невзирая на вековое запустение продолжают освещаться аварийными лампами. Это – на случай, если Споты отрежет от тех батарей, что их питают. О том, что могут потребоваться аккумуляторы энергии на случай перебоев с электричеством.
Собеседник молчал, слушал не перебивая. От немигающего взгляда делалось не по себе, так что Трофиму понадобилась вся выдержка, чтобы не сбиваться.
Закончил тем, что энергетики из гетто – и Стефан Ру в частности – очень профессионально прокладывают трассы за пределами города. А такие трассы совершенно необходимы. Что Аоки Нобу принимал непосредственное участие в разработке и создании костюмов для выхода…
- Приятелей своих выгораживаете? – уронил хмуро Гасилин. И в сумрачном тоне послышалась насмешка.
- Я не выгораживаю! – загорячился Трофим. – Но без ребят выйти наружу не вышло бы!
Снова повисло молчание. Трофим глядел в немигающие глаза собеседника, остро напомнившие змеиные. Сковывало острое чувство собственной беспомощности. Как убедить, что ребята должны жить? Что их нельзя… да в цивилизованном мире речи не могло зайти о казни! Не говоря уж об обвинениях в терроризме. Здесь администрация хуже террористов!
Он обязан подобрать нужные слова. Только…
Трофим встряхнулся, понимая, что молчит не только он сам. Собеседник тоже не торопится с ответной репликой. Именно молчание и давит, мешая соображать.
Ответа он так и не дождался. Гасилин поднялся и вышел. Дверь захлопнулась, Трофим остался один. И как это понимать?
Он всё-таки вскочил, принялся вышагивать взад-вперед.
Голова чуть кружилась, так что его слегка вело на ходу. В ушах шумело. Просто взял – и ушел! Не выслушав.
Хотя… он выслушал, да. Просмотрел фотографии. И ушел… принимать меры?
Вот только он, Трофим, там не нужен. Без него разберутся. Он же террорист! Номер восемнадцатый – сам назвался. Дернуло же назвать именно эту цифру! Хотя откуда он знать-то был должен? Наверняка у них на каждый номер найдется по неприглядному эпитету. А уж выслушивать, кто из пойманных ребят и почему должен жить – кто, Гасилин станет слушать?! Смешно.
Он успел устать, сесть обратно. Снова пометаться, снова вернуться на место.
Лишь спустя около получаса за ним явились. Сумрачный охранник молча препроводил его в ту же камеру и запер дверь. Всё, что оставалось – ждать.
Еду приносили дважды в сутки. Никто больше не приходил. Гасилину он, видимо, был неинтересен. Андрей не появлялся. Тишина и обманчивое спокойствие камеры сводили с ума. Полная неизвестность и невозможность действовать.
Хотя что за прок был бы с его действий? – спрашивал тихонько ехидный внутренний голос. Вон, то напивается, то влезает невесть куда. Уйма движений – все без цели и толку. И возразить Трофиму на это самому себе было нечего.
Андрей появился спустя три дня. Трофим даже удивился – не ждал, что тот про него вспомнит. Вид у бывшего коллеги был сумрачный. Впрочем, он и в прошлый раз выглядел не особенно жизнерадостным.
- Были снаружи, - без предисловий поведал он, усаживаясь на откидную табуретку возле стола. – Ваши костюмы пригодились. Оригинальное решение! Подготовились вы неплохо.
- Трассы снаружи тянули энергетики, - поведал Трофим. – Они же и Споты чинили.
- Угум, это уже рассказывал Ру, - Андрей скупо усмехнулся. – Есть у меня новость, и думаю, она тебя обрадует. В виду особых обстоятельств, вновь открывшихся, арестантов, обвиняемых в терроризме, решено пока что оставить в живых.
- Ты так спокойно об этом говоришь…
Андрей угрюмо поглядел на него. Оглянулся на дверь, снова уставился ему в лоб.
- А ты будто жил эти месяцы где-то не здесь. Не в Сан-Сане, - отозвался он. – Трофим, ты должен был понять, что это за место! Здесь всё не так, как в привычном нам мире.
- Это я давно понял. Знаешь, даже привык. А потом попал к ребятам. И на какой-то момент поверил, что здесь может быть иначе.
- Я лучше не буду это комментировать, - осторожно отозвался Андрей. – Не представляю, чем тебе у них напичкали мозги. Хотел сказать. Мы выходили наружу. Я… засек послания с передатчиков, которые ты оставил. Говорить никому не стал. Киборгов в группе – на нашу удачу – не оказалось. Да и вряд ли кого-нибудь из них отправят наружу. Во-первых, они в городе нужны. Во-вторых, радиация снаружи может быть опасна для них.
- Вот и ладно. Звездолет ушел – это ожидаемо. Но они должны вернуться!
- Возможно, - бывший коллега покивал. – Я тоже хочу на это надеяться. Они ведь оставили маяк!
- Что там, снаружи? Мне в последний раз ситуация показалась пугающей. Выглядело так, словно вот-вот кусок станции с целым городом обрушится в атмосферу и свалится на поверхность. Парни говорили – видели характерные вспышки. Иными словами, атмосфера достаточно плотная, чтобы сжечь всё, что в нее падает. Но даже без этого удар будет достаточно сильным, чтобы уничтожить обломки и их содержимое. Ребята нашли след от пролетевшего метеорита. И мне показалось, что этот метеорит был куда меньше, чем поврежденный им участок.
- Конструкции потеряли прочность, - отозвался Андрей. – Вся эта станция – рухлядь. Излучение делает свое дело. Медленно, но верно. Даже смешно, что немалая часть батарей и проводки работает. Как и аварийное освещение. С места сдвинулся целый сегмент станции.
- И Сан-Сан находится в этом сегменте, так?
Андрей кивнул, сумрачно глядя перед собой.
- Знаешь, скверно, - уронил он. – Я надеялся, что смогу разыскать тебя. Сейчас бы твоя помощь была не лишней! Вот уж не думал, что ты окажешься террористом, - он покачал головой. – Твоя идея – сажать Сан-Сан на поверхность планеты – никуда не годится. Ты представляешь, что за ресурсы на это нужны?
- Больше, чем есть на всей этой станции, - Трофим невесело усмехнулся. – И все равно риски – выше, чем можно допустить.
- Придется решать проблемы здесь, на орбите. Риск тоже есть – но меньше, чем с попыткой спуска на поверхность. Спуск – фактическое самоубийство. Сместить же сегмент так, чтобы он стал на прежнее место – вполне реально. С теми ресурсами, что мы имеем.
- Хочешь сказать, - Трофим сощурился, прикидывая. – Смонтировать двигатели и, - он смолк.
- Ну да. И попробовать отбуксировать сегмент туда, где он был изначально. Укрепить конструкции, где возможно. Это избавит нас от риска свалиться ниже к планете и совершить-таки незапланированное приземление. В НЗ остались какие-то рабочие сооружения – это ведь ваши художества?
- Энергетиков. Организовали сборочные цеха для ремонта Спотов.
- А тебе семью и любящих родственников не нашли? – ехидно осведомился Андрей.
- Нашли, - Трофим усмехнулся. – Сына. Шебутной парень четырнадцати лет, Крис. К слову, он тоже был на базе в НЗ, - помрачнел. – И я бы не прочь узнать, что с ним.
Черт! И ведь столько времени не вспоминал о парнишке. Знал, что трется с хакерами, вот и не дергался. Считал, что уж с ним-то всё будет в порядке. Папаша столетия!
- Веселов, ты идиот? – Андрей тяжело посмотрел на него. – Какой сын?! У тебя здесь нет родственников, и быть не может!
- Парень мне доверился, - упрямо отозвался он.
- Нет, это что-то с чем-то, - Андрей взъерошил волосы, проведя пятерней от темени ко лбу. – Веселов, ты в своем уме? Меньше года! И ты не стал спорить? Просто так согласился, взял и усыновил сына какого-то маргинала?
- Сын за отца не в ответе. Андрей, будь человеком, - попросил Трофим. – Узнай, что с ним. Узнай о нем хоть что-нибудь! Совсем молодой парнишка, таких на базе почти не было. Крис Мирроу.
- Боюсь, проблемы у твоего Криса, - желчно бросил бывший коллега. – Крис Мирроу, неполных пятнадцати лет. Принимал участие в террористических действиях, с оружием в руках напал на представителей власти и закона.
- Да ты ошалел! – заорал Трофим, не сдержавшись. – Ты не хуже моего знаешь, что это за представители так называемой власти и так называемого закона! А что он должен был делать – молча ждать, пока его по голове отоварят? И это – в лучшем случае. Я представляю, что здешние гамадрилы могли учинить. Андрей, я тебя не узнаю, - прибавил тише.
- Это я тебя не узнаю, - отозвался глухо тот. – Ты – и террорист. Не представляю, как буду у Гасилина выцарапывать твоего так называемого сына. По закону, его должны казнить с тем типом, с которым их повязали. Некто Аоки.
Гасилин! Андрей – в числе подручных Гасилина? Нет, это безумие. И Нобу…
- Нобу! – Трофим вскинулся. – Андрей, что значит – казнить? Нобу нельзя казнить!
- Ты это Гасилину лично скажешь?
- Да я это Гасилину твоему лично скажу! Нобу – не просто хакер, он – археолог. Он занимался исследованиями прошлого Сан-Сана…
Господи, да что же это? Как так. Происходящее делалось всё более безумным. Настолько, что попросту не верилось. Казалось – очередной кошмар затянулся сверх меры.
- И что же ему мешало и дальше ими заниматься? – ядовито осведомился Андрей.
- Может, безденежье и полная безнадежность? – в тон отозвался Трофим. – Может, власти были очень уж заинтересованы в такого рода изысканиях? Знаешь, мне даже любопытно было бы услышать, что сам Орион Владимирович думает по этому поводу. Хотя уверен – он давно привык отвечать на неудобные вопросы, - усмехнулся криво. – А ты знаешь, Андрей, что скоро всему Сан-Сану – крышка?! Вы здесь грызетесь между собой, как скорпионы в банке…
- А я уверен, что сам Орион Владимирович не против будет услышать всё, что ты сказал, от тебя лично, - перебил Андрей. – Он упоминал, что хочет с тобой побеседовать. И теперь наверняка лишь укрепился в этом намерении.
- И когда же?
Бывший коллега пару минут с сожалением глядел на него. Трофим понимал, что его занесло, и дальше станет лишь хуже. Но поделать ничего не мог.
Мысль, что Нобу – вот этот жизнерадостный вихрастый парень – попросту станет жертвой палачей, казалась нереальной. Нобу, с такой живостью во взгляде и интонациях рассуждавший о находках давних времен. Времен спустя малое время после катастрофы, отрезавшей Сан-Сан от всего мира.
- Андрей, - окликнул он. – Ты в курсе, что снаружи происходит? – он уже не надеялся, что его услышат.
- А там происходит что-то, стоящее упоминания?
- Возможно, Ру уже допросили, - отозвался Трофим. – Может, хотя бы ему попался толковый следователь. Этот и слушать не стал!
- Если не стал – вероятно, оно того и не стоит, - хмуро отозвался Андрей.
Трофим глядел на бывшего коллегу и не узнавал. Это же Андрюха – жизнерадостный балагур Андрюха, душа любой компании! Надежный, как скала, когда речь заходит о деле. Словно подменили человека. Что могло так страшно повлиять на него? Сан-Сан – забытый город, истинное королевство кривых зеркал. Выворачивает наизнанку всё, что попадает в его пределы. Обращает уродливой противоположностью.
Дверь в очередной раз хлопнула, заставив вздрогнуть и обернуться. На пороге возник невысокий коренастый человек. Внешность – невзрачная, незапоминающаяся. Костюм – дорогой, но не вычурный. Увидишь такого в толпе – пройдешь мимо.
- Боюсь, не так всё просто, Андрюшенька, - тускло сообщил неизвестный. – К несчастью, информация стоит того, чтобы остановиться на ней более подробно.
И речь такая же невыразительная, как и лицо. Где-то он слышал уже этот голос… а Андрей так и подобрался, - заметил краем глаза.
- Вы – Гасилин? – сообразил Трофим и бездумно поднялся из-за стола. – Орион Владимирович!
- Куда?! – вскинулся Андрей.
- Не мельтеши, Андрюша, - Гасилин слегка усмехнулся. – Твой товарищ просто несколько… экспрессивен. И не слишком себя контролирует. Даже не верится, что вы когда-то работали вместе.
- Мне тоже не верится, - хмуро отозвался Андрей.
- Знаешь, мне тоже не верится, - не сдержался Трофим.
Гасилин раскатисто рассмеялся. Андрей кинул на Трофима испепеляющий взгляд. Глянул на Гасилина – и, повинуясь легкому движению кисти, молча вышел. Тихо прикрыл за собой дверь. Тот неторопливо прошел, уселся на стул, который прежде занимал Андрей. Трофим опустился на свое место. Надо же – возможность увидеть легендарную личность выпала раньше, чем он мог надеяться. Вот только удастся ли убедить его…
Он должен, обязан убедить! Ребята, с которыми он столько недель провел бок о бок. Жил, ел с ними вместе. За них сейчас некому заступиться.
- Первым делом – о ситуации снаружи, - деловито заговорил Гасилин. – Энергетик закатил натуральную истерику в допросной.
- Ответственный парень, - хмуро отозвался Трофим. – Даже ваши обормоты не заставили его забыть, в каком положении оказался весь город. Даром, что никто внутри не подозревает об этом.
- Ответственный парень, устроивший крупнейший теракт за последние полсотни лет? Ну-ну.
- Если у вас есть планшет – я вам могу скинуть фотографии, - бывший космолетчик вздохнул. – Это будет самое быстрое. Вы сами всё поймете, если увидите.
- Ну, планшет я как-нибудь найду, - согласился Гасилин.
Меньше пяти минут на всё – и он уже внимательно разглядывал снимки. А Трофим молчал, стараясь не выдать нетерпения. И прохватывавшей нервной дрожи. Глодала тревога за кольцо станции, оказавшееся неожиданно хрупким. За людей, с которыми свела судьба в последние недели. За сына, за Нобу. За остальных парней. Да и в целом, нервы, кажется, сделались ни к черту.
Хотя это что, новость?
С легким недовольством Трофим отметил желание вскочить с места и начать расхаживать взад-вперед, чтобы хоть немного погасить тревогу. Усилием воли заставил себя остаться на месте.
Судовой врач! Пару или тройку суток назад напился от безнадежности – вместо того, чтобы отыскать в аптеке успокоительное приемлемого качества. Полная профнепригодность!
- Стоит показать это Андрею, - негромко заметил Трофим. – Я лишь судовой врач, он – астроном и инженер.
И смолк. Кто вообще сказал, что эти фотографии не примут за подделку? Гасилин словно и не слышал – продолжал молча рассматривать снимки. Лицо оставалось непроницаемым. Если бы не цепкий взгляд – можно было бы подумать, что ему безразлично.
- Я Андрею уже всё переслал, - сообщил Гасилин спустя пару-тройку минут. – Что могли бы предложить вы сами?
Трофим хватанул ртом воздух и принялся излагать свои соображения. О том, что Сан-Сан повис на волоске от гибели. И о наблюдениях, которые смогут дать более четкое представление о ситуации. За светилом, за движением конструкций. О том, что недурно было бы отправить экспедиции к краям станции за солнечными батареями. Их наверняка немало осталось в рабочем состоянии – многие коридоры невзирая на вековое запустение продолжают освещаться аварийными лампами. Это – на случай, если Споты отрежет от тех батарей, что их питают. О том, что могут потребоваться аккумуляторы энергии на случай перебоев с электричеством.
Собеседник молчал, слушал не перебивая. От немигающего взгляда делалось не по себе, так что Трофиму понадобилась вся выдержка, чтобы не сбиваться.
Закончил тем, что энергетики из гетто – и Стефан Ру в частности – очень профессионально прокладывают трассы за пределами города. А такие трассы совершенно необходимы. Что Аоки Нобу принимал непосредственное участие в разработке и создании костюмов для выхода…
- Приятелей своих выгораживаете? – уронил хмуро Гасилин. И в сумрачном тоне послышалась насмешка.
- Я не выгораживаю! – загорячился Трофим. – Но без ребят выйти наружу не вышло бы!
Снова повисло молчание. Трофим глядел в немигающие глаза собеседника, остро напомнившие змеиные. Сковывало острое чувство собственной беспомощности. Как убедить, что ребята должны жить? Что их нельзя… да в цивилизованном мире речи не могло зайти о казни! Не говоря уж об обвинениях в терроризме. Здесь администрация хуже террористов!
Он обязан подобрать нужные слова. Только…
Трофим встряхнулся, понимая, что молчит не только он сам. Собеседник тоже не торопится с ответной репликой. Именно молчание и давит, мешая соображать.
Ответа он так и не дождался. Гасилин поднялся и вышел. Дверь захлопнулась, Трофим остался один. И как это понимать?
Он всё-таки вскочил, принялся вышагивать взад-вперед.
Голова чуть кружилась, так что его слегка вело на ходу. В ушах шумело. Просто взял – и ушел! Не выслушав.
Хотя… он выслушал, да. Просмотрел фотографии. И ушел… принимать меры?
Вот только он, Трофим, там не нужен. Без него разберутся. Он же террорист! Номер восемнадцатый – сам назвался. Дернуло же назвать именно эту цифру! Хотя откуда он знать-то был должен? Наверняка у них на каждый номер найдется по неприглядному эпитету. А уж выслушивать, кто из пойманных ребят и почему должен жить – кто, Гасилин станет слушать?! Смешно.
Он успел устать, сесть обратно. Снова пометаться, снова вернуться на место.
Лишь спустя около получаса за ним явились. Сумрачный охранник молча препроводил его в ту же камеру и запер дверь. Всё, что оставалось – ждать.
Еду приносили дважды в сутки. Никто больше не приходил. Гасилину он, видимо, был неинтересен. Андрей не появлялся. Тишина и обманчивое спокойствие камеры сводили с ума. Полная неизвестность и невозможность действовать.
Хотя что за прок был бы с его действий? – спрашивал тихонько ехидный внутренний голос. Вон, то напивается, то влезает невесть куда. Уйма движений – все без цели и толку. И возразить Трофиму на это самому себе было нечего.
Глава 49. Разногласия
Андрей появился спустя три дня. Трофим даже удивился – не ждал, что тот про него вспомнит. Вид у бывшего коллеги был сумрачный. Впрочем, он и в прошлый раз выглядел не особенно жизнерадостным.
- Были снаружи, - без предисловий поведал он, усаживаясь на откидную табуретку возле стола. – Ваши костюмы пригодились. Оригинальное решение! Подготовились вы неплохо.
- Трассы снаружи тянули энергетики, - поведал Трофим. – Они же и Споты чинили.
- Угум, это уже рассказывал Ру, - Андрей скупо усмехнулся. – Есть у меня новость, и думаю, она тебя обрадует. В виду особых обстоятельств, вновь открывшихся, арестантов, обвиняемых в терроризме, решено пока что оставить в живых.
- Ты так спокойно об этом говоришь…
Андрей угрюмо поглядел на него. Оглянулся на дверь, снова уставился ему в лоб.
- А ты будто жил эти месяцы где-то не здесь. Не в Сан-Сане, - отозвался он. – Трофим, ты должен был понять, что это за место! Здесь всё не так, как в привычном нам мире.
- Это я давно понял. Знаешь, даже привык. А потом попал к ребятам. И на какой-то момент поверил, что здесь может быть иначе.
- Я лучше не буду это комментировать, - осторожно отозвался Андрей. – Не представляю, чем тебе у них напичкали мозги. Хотел сказать. Мы выходили наружу. Я… засек послания с передатчиков, которые ты оставил. Говорить никому не стал. Киборгов в группе – на нашу удачу – не оказалось. Да и вряд ли кого-нибудь из них отправят наружу. Во-первых, они в городе нужны. Во-вторых, радиация снаружи может быть опасна для них.
- Вот и ладно. Звездолет ушел – это ожидаемо. Но они должны вернуться!
- Возможно, - бывший коллега покивал. – Я тоже хочу на это надеяться. Они ведь оставили маяк!
- Что там, снаружи? Мне в последний раз ситуация показалась пугающей. Выглядело так, словно вот-вот кусок станции с целым городом обрушится в атмосферу и свалится на поверхность. Парни говорили – видели характерные вспышки. Иными словами, атмосфера достаточно плотная, чтобы сжечь всё, что в нее падает. Но даже без этого удар будет достаточно сильным, чтобы уничтожить обломки и их содержимое. Ребята нашли след от пролетевшего метеорита. И мне показалось, что этот метеорит был куда меньше, чем поврежденный им участок.
- Конструкции потеряли прочность, - отозвался Андрей. – Вся эта станция – рухлядь. Излучение делает свое дело. Медленно, но верно. Даже смешно, что немалая часть батарей и проводки работает. Как и аварийное освещение. С места сдвинулся целый сегмент станции.
- И Сан-Сан находится в этом сегменте, так?
Андрей кивнул, сумрачно глядя перед собой.
- Знаешь, скверно, - уронил он. – Я надеялся, что смогу разыскать тебя. Сейчас бы твоя помощь была не лишней! Вот уж не думал, что ты окажешься террористом, - он покачал головой. – Твоя идея – сажать Сан-Сан на поверхность планеты – никуда не годится. Ты представляешь, что за ресурсы на это нужны?
- Больше, чем есть на всей этой станции, - Трофим невесело усмехнулся. – И все равно риски – выше, чем можно допустить.
- Придется решать проблемы здесь, на орбите. Риск тоже есть – но меньше, чем с попыткой спуска на поверхность. Спуск – фактическое самоубийство. Сместить же сегмент так, чтобы он стал на прежнее место – вполне реально. С теми ресурсами, что мы имеем.
- Хочешь сказать, - Трофим сощурился, прикидывая. – Смонтировать двигатели и, - он смолк.
- Ну да. И попробовать отбуксировать сегмент туда, где он был изначально. Укрепить конструкции, где возможно. Это избавит нас от риска свалиться ниже к планете и совершить-таки незапланированное приземление. В НЗ остались какие-то рабочие сооружения – это ведь ваши художества?
- Энергетиков. Организовали сборочные цеха для ремонта Спотов.
