Абсолютную свободу. Но человек слаб, и часто совершает ошибочный выбор. Путь по кочкам может увести вас в трясину, в которой вы, милая барышня, и сгинете, - Федор мило улыбнулся. – Хорошая новость в том, что это целиком и полностью в ваших руках. И на вашей совести. Скверная новость, которая для вас, я убежден, не новость – вы не имеете дара предвидения. И понятия не имеете, к каким последствиям способно привести то или иное решение. А логика – инструмент с сильно ограниченными возможностями. Я ответил на ваш вопрос?
- Исчерпывающе, - выдохнула ошарашенная Оля. – Да, пожалуй, - она кивнула.
Девушка сама не могла бы сказать, отчего тирада Федора произвела на нее такое впечатление. Непослушными пальцами она расстегнула сумку.
- Вот ваша книга, - она выложила перед ним тонкую книжицу. – Вы честно ответили на вопрос, и я благодарна вам…
- Батюшки-светы, сколько пафоса! – зафыркал он, возвращаясь к привычному легкомысленному тону. Книжицу, впрочем, со стола цепкой лапкой смел. – У вас кофе остыл. Я вам закажу новый – и пирожное. Непременно пирожное! А то это нелепо: прийти в кафе и не выпить, как белый человек, кофе с пирожным.
- У меня такое чувство, будто вы хотите, чтобы я потолстела…
- Скажите еще, что сами верите в эту чушь! Во-первых, вы не похожи на девушку, которая сидит на диете. У вас слишком жизнерадостный блеск в глазах, когда вы не рассуждаете о таких вещах, как вот только что. Во-вторых, от одной чашки кофе с единственным пирожным еще никто не потолстел. Это миф, придуманный злыми диетологами, чтобы трясти деньги с доверчивых дурочек!
Оля невольно рассмеялась – столько искреннего негодования прозвучало в последних словах.
- Не понимаю, - задумчиво проговорил Федор, когда официант, приняв заказ, отошел от их столика. – И чем только вы мне так симпатичны? Ведь малолетняя нахалка, натравили на меня службу контроля, нахимичили что-то, что меня разом выключило из жизни на несколько суток. Я даже не злюсь!
- Господи, сколько грубой лести, - Оля вздохнула.
Он скорбно взглянул на нее и с осуждением покачал головой. Ну да, она ведь должна была принять все на веру – словеса-то куда как высокие!
Окончание посиделок прошло в безмолвии. Федор глядел куда-то в сторону, поверх Олиной головы.
Оля, прихлебывая кофе, мучительно раздумывала – о чем бы его еще спросить. Но в голову, как назло, ничего толкового не приходило.
Не просить ведь у него перевода страниц книги! Он-то, может, и в силах перевести. В конце концов, не зря он пытался умыкнуть ее. Но он не обязан этим заниматься.
Или… ради того, чтобы заполучить свои книги, согласится?
- Что-то гадкого вы надумали, - проницательно заметил Федор.
- Я? Надумала, - Оля кивнула. – Но мне нужно еще немного подумать на этот счет.
- Это даже звучит страшно, - он покачал головой. – Ну, уж думайте – что с вами поделаешь!
- А я надумала, - она решительно кивнула – скорее, себе самой. – Я вам сейчас цитату одну процитирую, а вы мне расскажете – о чем это, - она напрягла память. Вроде один абзац – а поди ты! Еще припомни. – Колыбель примет душу, которая пожелала остаться. Станет ей приютом… а небеса ее больше не примут. И колыбель превратится в тюрьму.
- Это прямо так и было написано? – недоверчиво протянул Федор.
- Ну, не прямо так. Но в общих чертах.
- В общих чертах, - повторил он. – Хорошенькие задачки! Вы хоть бы озаботились точностью цитаты! Я не знаю, - он пожал плечами.
- Это из той книги, которую вы помогли достать отцу, - Оля решила не отступать. – Это ведь о том, что книга становится убежищем для души умершего, которая не захотела уходить? И как-то сумела остаться. Только она навсегда останется в книге, а на небеса – или куда она там должна была попасть – ее не примут. Так?
- Эк! – крякнул Федор. – Интересная теория! Это из нескольких фраз такие выводы?
И взгляд такой насмешливый и снисходительный. Нет, все она верно поняла! Вот если бы нет – он, может, и согласился бы с тем, что рассуждения логичны.
- Хотите совет? – он вздохнул. – Смотрите не столько на содержимое книг, сколько, - и задумался ненадолго. – Словом, на дату. На автора. На кой вам читать книги в вашей библиотеке? Или вы надеетесь все их перечитать?
- Ну, не все. Хотя бы часть…
- Вы ведь хотите понять природу того, что обитает в них. Так вот – содержание их вам в этом не поможет. А может, и помешает.
- Но как все-таки потусторонние сущности оказываются частью книг? Или обитателями…
- Послушайте. Давайте будем считать это вопросом на следующий раз? Я вам на него отвечу! Но за это вы мне принесете еще одну мою книгу. Я и так уж благотворительностью занимаюсь! От самого себя противно.
- Эм… ну ладно, - озадаченная Оля моргнула.
- Вы пейте кофе, - дружелюбно посоветовал Федор. – Пока горячий! А то снова остынет. Скажите, разве это не прелестно – пить кофе в уютной кофейне тихим осенним вечером? По-моему, это очень романтично! Вы романтическая натура?
- Увы, - девушка хмыкнула. – Я не знаю, как можно остаться романтической натурой после того, как пришлось несколько раз ночевать на вокзале, а потом – целый месяц жрать одну перловку. После всего этого я – натура крайне прагматическая.
- Вот так, - разочарованно вздохнул он. – А еще художник…
Яна вернулась в понедельник вечером.
Изможденный вид подруги потряс Олю. Она кинулась навстречу, отобрала сумку, усадила на табурет возле двери.
- Не-не, разуюсь я сама, - Яна вяло взмахнула рукой, бледно улыбнувшись. – Неужели все так страшно?
- Выглядишь, словно вернулась с атомной войны, - честно отозвалась Оля.
- Не… всего-навсего командировка. Будь она неладна!
- Ты там не заболела?
Яна мотнула головой, принялась неловко развязывать шнурки кроссовок. Оле пришлось сделать над собой усилие, чтобы не кинуться помогать. Расспросит она подругу после. Сначала ее хоть покормить нужно!
- Они узнали, что я выносила оборудование из лаборатории, - сумрачно сообщила Яна, когда они очутились на кухне.
- Как?! – поразилась Оля.
- Хотела бы я знать, как…
Подруга умолкла. Сидела теперь на табуретке, откинувшись устало на стенку и уставившись перед собой невидящим взглядом. Оле сделалось совсем не по себе. Что-то вид у Яны совсем замученный. Нет, оно понятно – длительная командировка, усталость с дороги. Еще и такие новости. И нетерпение грызло – узнать подробности. И жутко делалось – что-то доведется узнать!
Оля, стряхнув накатившее оцепенение, принялась собирать на стол. Беды бедами, а ужин по расписанию! После еды и жить легче становится. И проблемы проще решаются.
Жаль, не знала, что Яна сегодня приедет – приготовила бы чего-нибудь вкусненького. А так – вчерашний суп, сегодняшний омлет и халва к чаю.
- О, супчик! – подруга оживилась. – Оль, ты прямо волшебница! – искренне восхитилась она. – Словно мысли читаешь.
- Да я на самом деле не знала, что ты приедешь – так бы что-нибудь повкуснее приготовила, - смущенно отозвалась Оля.
- Не-не! Супчик – прямо то, что доктор прописал, - у Яны аж глаза заблестели. – Боже, именно о супчике я мечтала!
- Они тебя что, совсем не кормили?
- Не, кормили, - она встряхнула головой. – Временами.
- Это как – временами?! – ужаснулась Оля.
- Не-не, я не то сказала, - Яна нервно рассмеялась. – Ты не обращай внимания – устала просто как собака. Ну ничего, - прибавила она мрачно. – Ближайшую недельку отдохну – меня от работы отстранили.
- Как?!
- До выяснения, - подруга снова помрачнела, вздохнула.
- Блин, это все из-за меня!
- Не кипиши. Не ты же пихала меня принести аппаратуру! Это моя инициатива, - она примолкла – Оля аккурат поставила тарелки с разогретым супом на стол.
Инициатива наказуема, - так и просилось на язык. Она сдержалась.
- А о новом оборудовании ты вообще знать не могла, - продолжила Яна, прожевав первую ложку супа. – Так что – будем считать, что меня сгубило мое же любопытство. Они еще не понимают, почему целую неделю ничего не замечали, - прибавила она. – Никто ведь не вспомнил об аппаратуре! Очнулись они, только когда я кадило домой отнесла. Но про кадило я, понятно дело, ничего не говорила. А они не знают – так что и спросить о нем не могут! – и снова принялась за еду.
Оля, проверив состояние омлета на сковороде, тоже уселась за стол. Понедельник выдался суетным, она тоже проголодалась.
Какое-то время было не до разговоров. Омлет ушел так же бодро, как и суп.
- А с чего они вообще решили, что это именно ты выносила оборудование? – осведомилась Оля, когда на плите засвистел чайник.
- Камеры наблюдения, - тускло отозвалась Яна.
- Вот черт!
- Ага, - подруга понурилась. – Я за Олега переживаю! Он со своей командировки так и не вернулся. И я беспокоюсь – куда его могли услать! На камерах он тоже засветился. Мы оба – в момент, когда оборудование на место заносили. А еще они как-то расшифровали то, что аппаратура зафиксировала.
- В смысле – то, что она здесь у нас зафиксировала?!
- Ну да, - Яна подперла рукой подбородок, задумалась. – Мне вот непонятно: на кой им то, что зафиксировали приборы здесь, в квартире? Они могут провести исследования и замеры где угодно еще. Не верю, чтоб у нас были самые аномальные показатели в городе!
Подруга едва заметно пожала плечами.
- Ты знаешь, меня только спрашивали, - неохотно созналась она. – А вот объяснять – ничего не объясняли!
- Неужели ради этого только тебя и дернули в командировку?!
- Выходит, что только, - Яна вздохнула. – Потому что ничем другим я не занималась. Дни напролет одно и то же. Куда выносила оборудование, зачем выносила оборудование. Кто помогал. Этот тип на третий день заявил только – мол, не ври – и показал то видео, где мы с Олегом вдвоем тащим его назад. Я пыталась вякнуть – мол, только чтобы вернуть все на место, его попросила помочь. Куда там!
- Туман, - пробормотала Оля. – Вот не мог им видео засветить! Еще дух называется.
- Н-да. Либо ему было наплевать. Либо это такой тонкий троллинг.
- Толстый троллинг!
- Хорошо, пусть толстый, - Яна вздохнула. – Напили еще немного халвы! И плесни чашечку чаю, пожалуйста. Ты представляешь – они меня даже чаем не поили, - пожаловалась она. – Только кормили черт-те чем.
- А ехать-то зачем было так далеко? – Оля поднялась за халвой.
- А оно и недалеко, - отозвалась подруга. – Мы до Липецка не доехали! Автобус-то был институтский, арендованный. Ну, в Эртили и тормознулись.
- Эртиль? – удивилась Оля. – Да это же край области! Что там вообще есть, кроме сахарного завода?!
- Ээээ нет, это ты зря, - протянула Яна, с назидательным видом воздев палец кверху. – О, халва! – пафос момента смазало появление подрезанной на тарелочку халвы: пальцы вместо воздевания к потолку пришлось использовать для подхватывания рассыпчатых ломтиков. – Там еще есть опытный механический завод! Между прочим, без малого полвека там стоит. И работает! Оборудование для пищепрома выпускает.
- Ага, - Оля покивала, пододвинула ей чашку со свеженалитым чаем. – А каким боком ты относишься к пищепрому?
- А никаким! Пищепром – это так.
- Для прикрытия, - девушка понятливо покивала.
- Ну, не то, чтобы прямо для прикрытия. Оборудование-то он и впрямь выпускает! Но пищепром там – не самое главное. Хоть это и основное направление.
- Помогите. Я уже потеряла нить, - посетовала Оля.
- Сейчас найдется! – посулила Яна, закидывая в рот очередной кусочек халвы. – Господи, как же вкусно! Так я говорю, эти изверги меня вообще чаем не поили! Почти. Про вкусняшки я молчу… не суть, что там с оборудованием, которое выпускает завод – я сама не в теме, как ты понимаешь. Но провела я эту неделю с лишним прямо там, на территории завода. Там с краю было здание, типа общежития, - она примолкла – отпивала чай. – Вот там я и была. Там жила, там же и все допросы проходили.
- Как в тюрьме, - пробормотала Оля. – Только из камеры на допрос и обратно…
- Ну, не так мрачно – но практически, - подруга кивнула. – Если по сути. Нет, квартирка была пристойная, даже душ работал. Только решетки на окнах. И крохотная, и без интернета и телефона. И выйти нельзя. А расспрашивали в соседней квартире. Они и сами там жили, по-моему. И никого вокруг, - прибавила она. – Только мертвые с косами стоят…
- Почему мертвые?!
- Ну, выражение такое есть, - Яна укоризненно поглядела на нее.
- А! Я уж было испугалась. А почему вокруг-то никого? Завод же работает. Или нет?
- Да работает, куда он денется! Я ж говорила. Но здание, куда меня завезли, на отшибе. И вообще непонятно – относится оно к заводу, или просто на его территории торчит.
- А так бывает? – усомнилась Оля. – На территории завода торчит, а к нему не относится.
- А фиг его знает! Чего только на свете не бывает. Вот спросили бы меня еще нынче летом: бывают ли привидения, духи и полтергейсты. И что бы я ответила?
- То же самое, что и я. Нынче летом, - пробормотала Оля.
- Ага! В общем, не слишком весело там было. Вытянули они из меня практически все – я им рассказала, что живу в квартире, где объявился полтергейст.
- Ты им вообще все рассказала?! – не поверила Оля.
- Ну, не прямо все. Но про полтергейста пришлось рассказать. И про то, что творится иногда странное – вещи там летают, стены иногда разрисовывают. Ни про шкаф, ни про кулон, ни про этого Федю я им, понятно, ничего не говорила, - Яна немного помолчала. – Правда, про все это они мне сами рассказали, - прибавила она после паузы. – Про наш обзор вокруг квартиры. Про дух кулона – представляешь, в приборе каким-то образом остались следы всего, что мы через него рассматривали! И они все эти данные изъяли. У них, конечно, остались только энергетические данные. Но они неплохо восстановили по ним картину. Ну, и про веселую тусовку у нас на лестничной площадке они тоже вызнали. И о том, где катался прибор в компании Федора.
- Н-да, - протянула Оля. – И к чему было у тебя все выспрашивать?
- Ну, они хотели подробностей. То ведь – в цифирках и формулках, а им хотелось – в лицах. Если я правильно поняла.
- А я тебе звонила среди недели. Еще удивлялась, что трубку не поднимаешь. Беспокоилась – не случилось ли чего. Видно, не зря беспокоилась.
- Ага, - Яна кивнула. – Телефон почти сразу отобрали, как приехала.
- А чего тебя от работы-то отстранили? – Оля нахмурилась. – Что-то конкретное вообще сказали – что дальше делать собираются?
- Да ничего, - подруга дернула плечами. – Оборудование по итогу на месте, в рабочем состоянии. Ну, будет проверка – а нафига? И так все ясно – остались записи с камер. Вот данные, оставшиеся в памяти аппарата, их заинтересовали! Я думаю – как бы они не надумали изъять у меня тот, списанный, который я первым принесла.
- Исчерпывающе, - выдохнула ошарашенная Оля. – Да, пожалуй, - она кивнула.
Девушка сама не могла бы сказать, отчего тирада Федора произвела на нее такое впечатление. Непослушными пальцами она расстегнула сумку.
- Вот ваша книга, - она выложила перед ним тонкую книжицу. – Вы честно ответили на вопрос, и я благодарна вам…
- Батюшки-светы, сколько пафоса! – зафыркал он, возвращаясь к привычному легкомысленному тону. Книжицу, впрочем, со стола цепкой лапкой смел. – У вас кофе остыл. Я вам закажу новый – и пирожное. Непременно пирожное! А то это нелепо: прийти в кафе и не выпить, как белый человек, кофе с пирожным.
- У меня такое чувство, будто вы хотите, чтобы я потолстела…
- Скажите еще, что сами верите в эту чушь! Во-первых, вы не похожи на девушку, которая сидит на диете. У вас слишком жизнерадостный блеск в глазах, когда вы не рассуждаете о таких вещах, как вот только что. Во-вторых, от одной чашки кофе с единственным пирожным еще никто не потолстел. Это миф, придуманный злыми диетологами, чтобы трясти деньги с доверчивых дурочек!
Оля невольно рассмеялась – столько искреннего негодования прозвучало в последних словах.
- Не понимаю, - задумчиво проговорил Федор, когда официант, приняв заказ, отошел от их столика. – И чем только вы мне так симпатичны? Ведь малолетняя нахалка, натравили на меня службу контроля, нахимичили что-то, что меня разом выключило из жизни на несколько суток. Я даже не злюсь!
- Господи, сколько грубой лести, - Оля вздохнула.
Он скорбно взглянул на нее и с осуждением покачал головой. Ну да, она ведь должна была принять все на веру – словеса-то куда как высокие!
Окончание посиделок прошло в безмолвии. Федор глядел куда-то в сторону, поверх Олиной головы.
Оля, прихлебывая кофе, мучительно раздумывала – о чем бы его еще спросить. Но в голову, как назло, ничего толкового не приходило.
Не просить ведь у него перевода страниц книги! Он-то, может, и в силах перевести. В конце концов, не зря он пытался умыкнуть ее. Но он не обязан этим заниматься.
Или… ради того, чтобы заполучить свои книги, согласится?
- Что-то гадкого вы надумали, - проницательно заметил Федор.
- Я? Надумала, - Оля кивнула. – Но мне нужно еще немного подумать на этот счет.
- Это даже звучит страшно, - он покачал головой. – Ну, уж думайте – что с вами поделаешь!
- А я надумала, - она решительно кивнула – скорее, себе самой. – Я вам сейчас цитату одну процитирую, а вы мне расскажете – о чем это, - она напрягла память. Вроде один абзац – а поди ты! Еще припомни. – Колыбель примет душу, которая пожелала остаться. Станет ей приютом… а небеса ее больше не примут. И колыбель превратится в тюрьму.
- Это прямо так и было написано? – недоверчиво протянул Федор.
- Ну, не прямо так. Но в общих чертах.
- В общих чертах, - повторил он. – Хорошенькие задачки! Вы хоть бы озаботились точностью цитаты! Я не знаю, - он пожал плечами.
- Это из той книги, которую вы помогли достать отцу, - Оля решила не отступать. – Это ведь о том, что книга становится убежищем для души умершего, которая не захотела уходить? И как-то сумела остаться. Только она навсегда останется в книге, а на небеса – или куда она там должна была попасть – ее не примут. Так?
- Эк! – крякнул Федор. – Интересная теория! Это из нескольких фраз такие выводы?
И взгляд такой насмешливый и снисходительный. Нет, все она верно поняла! Вот если бы нет – он, может, и согласился бы с тем, что рассуждения логичны.
- Хотите совет? – он вздохнул. – Смотрите не столько на содержимое книг, сколько, - и задумался ненадолго. – Словом, на дату. На автора. На кой вам читать книги в вашей библиотеке? Или вы надеетесь все их перечитать?
- Ну, не все. Хотя бы часть…
- Вы ведь хотите понять природу того, что обитает в них. Так вот – содержание их вам в этом не поможет. А может, и помешает.
- Но как все-таки потусторонние сущности оказываются частью книг? Или обитателями…
- Послушайте. Давайте будем считать это вопросом на следующий раз? Я вам на него отвечу! Но за это вы мне принесете еще одну мою книгу. Я и так уж благотворительностью занимаюсь! От самого себя противно.
- Эм… ну ладно, - озадаченная Оля моргнула.
- Вы пейте кофе, - дружелюбно посоветовал Федор. – Пока горячий! А то снова остынет. Скажите, разве это не прелестно – пить кофе в уютной кофейне тихим осенним вечером? По-моему, это очень романтично! Вы романтическая натура?
- Увы, - девушка хмыкнула. – Я не знаю, как можно остаться романтической натурой после того, как пришлось несколько раз ночевать на вокзале, а потом – целый месяц жрать одну перловку. После всего этого я – натура крайне прагматическая.
- Вот так, - разочарованно вздохнул он. – А еще художник…
Глава 29
Яна вернулась в понедельник вечером.
Изможденный вид подруги потряс Олю. Она кинулась навстречу, отобрала сумку, усадила на табурет возле двери.
- Не-не, разуюсь я сама, - Яна вяло взмахнула рукой, бледно улыбнувшись. – Неужели все так страшно?
- Выглядишь, словно вернулась с атомной войны, - честно отозвалась Оля.
- Не… всего-навсего командировка. Будь она неладна!
- Ты там не заболела?
Яна мотнула головой, принялась неловко развязывать шнурки кроссовок. Оле пришлось сделать над собой усилие, чтобы не кинуться помогать. Расспросит она подругу после. Сначала ее хоть покормить нужно!
- Они узнали, что я выносила оборудование из лаборатории, - сумрачно сообщила Яна, когда они очутились на кухне.
- Как?! – поразилась Оля.
- Хотела бы я знать, как…
Подруга умолкла. Сидела теперь на табуретке, откинувшись устало на стенку и уставившись перед собой невидящим взглядом. Оле сделалось совсем не по себе. Что-то вид у Яны совсем замученный. Нет, оно понятно – длительная командировка, усталость с дороги. Еще и такие новости. И нетерпение грызло – узнать подробности. И жутко делалось – что-то доведется узнать!
Оля, стряхнув накатившее оцепенение, принялась собирать на стол. Беды бедами, а ужин по расписанию! После еды и жить легче становится. И проблемы проще решаются.
Жаль, не знала, что Яна сегодня приедет – приготовила бы чего-нибудь вкусненького. А так – вчерашний суп, сегодняшний омлет и халва к чаю.
- О, супчик! – подруга оживилась. – Оль, ты прямо волшебница! – искренне восхитилась она. – Словно мысли читаешь.
- Да я на самом деле не знала, что ты приедешь – так бы что-нибудь повкуснее приготовила, - смущенно отозвалась Оля.
- Не-не! Супчик – прямо то, что доктор прописал, - у Яны аж глаза заблестели. – Боже, именно о супчике я мечтала!
- Они тебя что, совсем не кормили?
- Не, кормили, - она встряхнула головой. – Временами.
- Это как – временами?! – ужаснулась Оля.
- Не-не, я не то сказала, - Яна нервно рассмеялась. – Ты не обращай внимания – устала просто как собака. Ну ничего, - прибавила она мрачно. – Ближайшую недельку отдохну – меня от работы отстранили.
- Как?!
- До выяснения, - подруга снова помрачнела, вздохнула.
- Блин, это все из-за меня!
- Не кипиши. Не ты же пихала меня принести аппаратуру! Это моя инициатива, - она примолкла – Оля аккурат поставила тарелки с разогретым супом на стол.
Инициатива наказуема, - так и просилось на язык. Она сдержалась.
- А о новом оборудовании ты вообще знать не могла, - продолжила Яна, прожевав первую ложку супа. – Так что – будем считать, что меня сгубило мое же любопытство. Они еще не понимают, почему целую неделю ничего не замечали, - прибавила она. – Никто ведь не вспомнил об аппаратуре! Очнулись они, только когда я кадило домой отнесла. Но про кадило я, понятно дело, ничего не говорила. А они не знают – так что и спросить о нем не могут! – и снова принялась за еду.
Оля, проверив состояние омлета на сковороде, тоже уселась за стол. Понедельник выдался суетным, она тоже проголодалась.
Какое-то время было не до разговоров. Омлет ушел так же бодро, как и суп.
- А с чего они вообще решили, что это именно ты выносила оборудование? – осведомилась Оля, когда на плите засвистел чайник.
- Камеры наблюдения, - тускло отозвалась Яна.
- Вот черт!
- Ага, - подруга понурилась. – Я за Олега переживаю! Он со своей командировки так и не вернулся. И я беспокоюсь – куда его могли услать! На камерах он тоже засветился. Мы оба – в момент, когда оборудование на место заносили. А еще они как-то расшифровали то, что аппаратура зафиксировала.
- В смысле – то, что она здесь у нас зафиксировала?!
- Ну да, - Яна подперла рукой подбородок, задумалась. – Мне вот непонятно: на кой им то, что зафиксировали приборы здесь, в квартире? Они могут провести исследования и замеры где угодно еще. Не верю, чтоб у нас были самые аномальные показатели в городе!
Подруга едва заметно пожала плечами.
- Ты знаешь, меня только спрашивали, - неохотно созналась она. – А вот объяснять – ничего не объясняли!
- Неужели ради этого только тебя и дернули в командировку?!
- Выходит, что только, - Яна вздохнула. – Потому что ничем другим я не занималась. Дни напролет одно и то же. Куда выносила оборудование, зачем выносила оборудование. Кто помогал. Этот тип на третий день заявил только – мол, не ври – и показал то видео, где мы с Олегом вдвоем тащим его назад. Я пыталась вякнуть – мол, только чтобы вернуть все на место, его попросила помочь. Куда там!
- Туман, - пробормотала Оля. – Вот не мог им видео засветить! Еще дух называется.
- Н-да. Либо ему было наплевать. Либо это такой тонкий троллинг.
- Толстый троллинг!
- Хорошо, пусть толстый, - Яна вздохнула. – Напили еще немного халвы! И плесни чашечку чаю, пожалуйста. Ты представляешь – они меня даже чаем не поили, - пожаловалась она. – Только кормили черт-те чем.
- А ехать-то зачем было так далеко? – Оля поднялась за халвой.
- А оно и недалеко, - отозвалась подруга. – Мы до Липецка не доехали! Автобус-то был институтский, арендованный. Ну, в Эртили и тормознулись.
- Эртиль? – удивилась Оля. – Да это же край области! Что там вообще есть, кроме сахарного завода?!
- Ээээ нет, это ты зря, - протянула Яна, с назидательным видом воздев палец кверху. – О, халва! – пафос момента смазало появление подрезанной на тарелочку халвы: пальцы вместо воздевания к потолку пришлось использовать для подхватывания рассыпчатых ломтиков. – Там еще есть опытный механический завод! Между прочим, без малого полвека там стоит. И работает! Оборудование для пищепрома выпускает.
- Ага, - Оля покивала, пододвинула ей чашку со свеженалитым чаем. – А каким боком ты относишься к пищепрому?
- А никаким! Пищепром – это так.
- Для прикрытия, - девушка понятливо покивала.
- Ну, не то, чтобы прямо для прикрытия. Оборудование-то он и впрямь выпускает! Но пищепром там – не самое главное. Хоть это и основное направление.
- Помогите. Я уже потеряла нить, - посетовала Оля.
- Сейчас найдется! – посулила Яна, закидывая в рот очередной кусочек халвы. – Господи, как же вкусно! Так я говорю, эти изверги меня вообще чаем не поили! Почти. Про вкусняшки я молчу… не суть, что там с оборудованием, которое выпускает завод – я сама не в теме, как ты понимаешь. Но провела я эту неделю с лишним прямо там, на территории завода. Там с краю было здание, типа общежития, - она примолкла – отпивала чай. – Вот там я и была. Там жила, там же и все допросы проходили.
- Как в тюрьме, - пробормотала Оля. – Только из камеры на допрос и обратно…
- Ну, не так мрачно – но практически, - подруга кивнула. – Если по сути. Нет, квартирка была пристойная, даже душ работал. Только решетки на окнах. И крохотная, и без интернета и телефона. И выйти нельзя. А расспрашивали в соседней квартире. Они и сами там жили, по-моему. И никого вокруг, - прибавила она. – Только мертвые с косами стоят…
- Почему мертвые?!
- Ну, выражение такое есть, - Яна укоризненно поглядела на нее.
- А! Я уж было испугалась. А почему вокруг-то никого? Завод же работает. Или нет?
- Да работает, куда он денется! Я ж говорила. Но здание, куда меня завезли, на отшибе. И вообще непонятно – относится оно к заводу, или просто на его территории торчит.
- А так бывает? – усомнилась Оля. – На территории завода торчит, а к нему не относится.
- А фиг его знает! Чего только на свете не бывает. Вот спросили бы меня еще нынче летом: бывают ли привидения, духи и полтергейсты. И что бы я ответила?
- То же самое, что и я. Нынче летом, - пробормотала Оля.
- Ага! В общем, не слишком весело там было. Вытянули они из меня практически все – я им рассказала, что живу в квартире, где объявился полтергейст.
- Ты им вообще все рассказала?! – не поверила Оля.
- Ну, не прямо все. Но про полтергейста пришлось рассказать. И про то, что творится иногда странное – вещи там летают, стены иногда разрисовывают. Ни про шкаф, ни про кулон, ни про этого Федю я им, понятно, ничего не говорила, - Яна немного помолчала. – Правда, про все это они мне сами рассказали, - прибавила она после паузы. – Про наш обзор вокруг квартиры. Про дух кулона – представляешь, в приборе каким-то образом остались следы всего, что мы через него рассматривали! И они все эти данные изъяли. У них, конечно, остались только энергетические данные. Но они неплохо восстановили по ним картину. Ну, и про веселую тусовку у нас на лестничной площадке они тоже вызнали. И о том, где катался прибор в компании Федора.
- Н-да, - протянула Оля. – И к чему было у тебя все выспрашивать?
- Ну, они хотели подробностей. То ведь – в цифирках и формулках, а им хотелось – в лицах. Если я правильно поняла.
- А я тебе звонила среди недели. Еще удивлялась, что трубку не поднимаешь. Беспокоилась – не случилось ли чего. Видно, не зря беспокоилась.
- Ага, - Яна кивнула. – Телефон почти сразу отобрали, как приехала.
- А чего тебя от работы-то отстранили? – Оля нахмурилась. – Что-то конкретное вообще сказали – что дальше делать собираются?
- Да ничего, - подруга дернула плечами. – Оборудование по итогу на месте, в рабочем состоянии. Ну, будет проверка – а нафига? И так все ясно – остались записи с камер. Вот данные, оставшиеся в памяти аппарата, их заинтересовали! Я думаю – как бы они не надумали изъять у меня тот, списанный, который я первым принесла.
