Хранительница

- Не хочу! - после короткого раздумья отрубила Яна. - Я не сердцеедка, и к выеданию мозга равнодушна. Хотя на тортик в форме мозга можно было бы пригласить Федора с этим твоим особистом.
        - Он не мой, он свой собственный, - пробурчала Оля.
        - Так чем ты там помещения-то украшала? - подруга технично сменила тему.
        - Ну, как. Плакатами всякими с изображениями хитрых тортиков. И людей, эти тортики жующих. И светящихся от восторга и изумления!
        - Вау! Слушай, я на эту выставку загляну. Мне любопытно! А как получилось-то?
        - Ну… коллега, отвечавший за техническую сторону вопроса и размещение экспонатов, плевался все три недели. И продолжает плеваться - теперь ядом.
        - Вот подлое животное!
        - Да черт с ним. Начальство, вроде, довольно. Заказчики - тоже. По крайней мере, пока.
        - Ну, за то, чтоб и начальство, и заказчики так и были довольны, - заключила Яна, приподнимая кружку с чаем. - Дзынь!
        Оля фыркнула, но кружкой чокнулась. Да уж, хоть бы дзынь! А то вечно что-нибудь не дзынь - не одно, так другое приключается. А это уже поднадоело, в конце концов. Вот хоть бы до понедельника все шло благополучно! Потом, правда, с большой долей вероятности придется носиться с открытием магазинов… но это уже будет не такое масштабное мероприятие. По крайней мере, хотелось надеяться, что возни будет меньше.
       
       

*** ***

       
        Ручка падала колпачком вниз, дробно стучала по столу и замирала в пальцах. Секунда-другая – и цикл повторялся.
        - Да что ты стучишь, как дятел! На нервы же действует. Ну что, нет, а?!
        Заключительный вопрос предназначался остальным обитателям кабинета. Оля, вздрогнув, уставилась на Наталью. Вид у той был раздраженный.
        - Извините, зависла, - она кивнула.
        Положила ручку – от греха подальше. И снова погрузилась в мысли.
        С Федором она виделась во вторник. Вчера поругалась с Павлом. Нынче уже пятница. А покойная прапрабабушка за все эти дни так ни разу ей и не приснилась. Возможно, она ждала, когда Оля соизволит-таки озаботиться переводом книги. Но тревога настырно твердила, что проблема заключается в другом.
        В духах. А точнее – в том, что Оля бездумно выболтала им, что общалась с Сереной Павловной.
        Может, Антонине Борисовне позвонить? – пришла внезапная мысль.
        Да, тетка Олю явно недолюбливала. Но, может, присоветует что-нибудь дельное насчет духа покойной прапра? Хотя неизвестно еще, в каких отношениях прапра была при жизни с теткой… и вообще – чем меньше болтаешь, тем, по ходу, лучше.
        Посоветоваться с Вадимом? Эту мысль Оля сразу отбросила, как заведомо нелепую.
        Она почти наверняка знала, что он ей скажет: бросать все, забыть и квартиру, и духов, и возвращаться домой.
        Нет, советоваться ей не с кем.
        Блин! А если Серена Павловна вообще больше ей не приснится? Решено: В таком случае она сперва найдет перевод книги. Ну, хотя бы попытается. А потом пойдет сдаваться Ветрякову – расскажет все и о том, как ей снилась покойная прапра, и о том, как она нелепо прокололась. Лишь бы для Серены Павловны поздно не оказалось.
        Оля вздохнула. Все равно сейчас она ничего сделать не может! А вот выставка открывается в понедельник.
        Кинула взгляд на часы. Сейчас ехать туда поздно! Лучше завтра с утра.
        А в понедельник ей придется там торчать вообще часов с восьми. А то и с половины. Словом – с момента, как помещение откроют. Потому что к моменту открытия – шестнадцати пополудни – все должно быть идеально.
       
       

*** ***

       
        - Ольга! Бездельничала весь день?! - грозно вопросил Олег.
        - Я?! - растерялась Оля. - Нет, работала…
        - Как так? Ты ж мне в обед еще отрапортовала, что работа завершена.
        - А, - она окончательно смешалась. - Ну хорошо. Значит, бездельничала, - покаянно созналась она.
        Блин! Его ж не было сегодня весь день. Неужели кто-то из любимых коллег на нее накапал?
        - Я завтра собиралась с утра ехать на выставку. Сегодня с утра не поехала, а после обеда поздновато было. А что с рекламой? - не удержалась она.
        - А чего ты так переживаешь? Ты же все правильно сделала - все, можно не нервничать.
        - Я не нервничаю. Я… интересуюсь судьбой детища, над которым три недели корпела!
        - Ой, обиделась, - удивился шеф. - Вот новости!
        - Шеф, скажите честно. Вы чем-то недовольны? - Оля вздохнула, смирившись с неизбежным. - Где я накосячила, что исправлять?
        - Вот мне нравится этот настрой, - сообщил Олег. - Еще не знает, что не так - а уже готова исправлять! Не то, что бездельники, которые всегда готовы оправдываться, - он выдержал театральную паузу. - Нет, можешь пока жить спокойно. На выходных - отдыхай, а в понедельник все должно пройти безупречно! Без сучка и задоринки.
        - Есть без сучка и задоринки, - Оля кивнула, вяло вскинула руку к виску в армейском приветствии. - В смысле - будет…
        - Ольга! К пустой голове руку не прикладывают.
        - Есть к пустой не прикладывать, - она кивнула. - И голова у меня не пустая!
        - Без шапки - значит, пустая.
        По кабинету поползли смешки. Этим бы только ржать! Оля кивнула. Сил на то, чтобы спорить, не осталось. Да и смысл? Начальство пока вроде довольно - и ладно. Вон, шутит даже… Все-таки выдохлась она за эту неделю.
        Олег, благо, переключился на других. Правда, как - благо? Валерию - похвалил, на Наталью с Денисом - наорал.
        И чего она вечно себя виноватой ощущает, что ее хвалят, а на других орут? Словно обокрала кого-то. Нелепость.
        А завтра все-таки надо будет прокатиться к месту выставки. Хотя бы для очистки совести.
        Вот тоже вопрос: с чего бы у нее совесть могла быть нечиста? Работала, выдохлась. И что - не имеет права на отдых? Просто потому, что кто-то будет добивать недоделки в выходные? Так ведь недоделки каждый добивает свои. У нее таковых не оказалось - вот и будет честно отдыхать!
        Оля вздохнула. Кто там говорил про «по капле выдавливать из себя раба»? Достоевский, кажется. А она, кажется, начала понимать, что он имел в виду…
       
       

*** ***

       
        Понедельник - день тяжелый… понедельник - день прекрасный!
        Да нет, без дураков: с утра солнышко светит, небо ясное. И настроение бодрое, и петь хочется. И даже ранний подъем с утра не угнетает.
        Ладно, с солнышком она, положим, погорячилась. Солнышко еще не встало. Но ведь видно уже, что поднимется! Совсем скоро.
        Оля шагала к зданию, где должна была проходить выставка. Эх, жаль, не выставка конфет! Будут лежать на стендах всякие бездушные железяки и разноцветные мастики. Но вроде еще должны быть подносы для дегустации.
        Встряхнула головой. Дома надо конфеты есть!
        И, кстати, именно этим она на выходных и занималась. После короткого посещения здания с утра в субботу - она таки съездила на место, как и собиралась - она вернулась домой. И, забрав проснувшуюся Яну, отправилась к родителям. Видеться раз в неделю или две - это ни в какие ворота! В конце концов, они больше не в ссоре. Даже мама, кажется, смирилась с дочкиными фокусами.
        В субботу - семейные посиделки. С чаем и конфетами, как полагается. В воскресенье - дружная гулянка с посиделками уже в кафе, с мороженым.
        И что, не наелась она сладкого за два дня?
        Нет, должно быть, дело в том, что погода обещает быть ясной и радостной. А с души, как ни крути, упал камень - работа завершена! На текущий момент, по крайней мере. Все это вместе рождало ощущение праздника в душе. А какой праздник без конфет?! Лучше - шоколадных.
        А может, это нервозность. Как-никак, выставка открывается только в четыре пополудни. А до этого нужно все перепроверить, убедиться, что все идеально.
        Основная работа, конечно, на ее коллеге - Сергее. Это он отвечает за расположение экспонатов, дегустацию и прочие моменты. На ней-то только художественное оформление! Но все равно - пока что работу нельзя считать оконченной. Вот когда выставка откроется, она убедится, что посетители довольны, и заказчики тоже дадут понять, что довольны…
        Оля встряхнулась - сама не заметила, как добралась до места.
        Вход отперт, внутри суетится немногочисленный пока что персонал. Охрана, уборщики… ничего. Еще часик-полтора - и здесь станет куда более людно.
        Вот пока не стало - пройтись по залам еще раз! Она взбежала на широкое крыльцо. Зашла в просторный холл и огляделась.
        - Закрыто еще! - рявкнула уборщица, натиравшая пол.
        - Так я не посетительница, - удивилась Оля. - Я - организатор. В смысле - оформитель.
        Чего это - не узнали ее? Хотя она и сама не помнит эту женщину. Не пересекались до сих пор?
        - Оформитель, - проворчала та, не подымая головы. - Чего шастать-то?!
        - В смысле? - девушка удивилась еще сильнее. - Я - оформитель, на работе! Закончить тут все перед открытием.
        Блин, что за чушь! Еще оправдываться приходится за то, что на работу явилась. Дожила.
        Наверное, у женщины просто плохое настроение с утра. У нее, наверное, тоже было бы плохое настроение, если бы пришлось с утра пораньше тащиться куда-то и там мыть полы, зная, что уже через пару часов их затопчут те, кто тебя даже не замечает. Для кого ты - такой же предмет интерьера, как стенды или плакаты. Может, даже меньше - на стенды и плакаты хотя бы смотрят.
        Оля вздохнула, тщательно протерла подошвы о лежавший возле входа коврик и решительно прошла через холл. Женщина что-то раздраженно заворчала ей вслед. Бодрое настроение чуть потускнело.
        Встряхнись! - одернула себя Оля.
        Никто не обязан встречать здесь ее с распростертыми объятиями. Уж в обязанности уборщицы это точно не входит. Она вот пол намывала - а горе-оформительница в башмаках процокала. Принесло же!
        Надо будет потом, как женщина пол домоет, вернуться в холл и осмотреть как следует развешанные плакаты. Чем-то Оле не нравилось, как они висят.
        То ли поправить, то ли местами поменять их между собой… ну ладно, это терпит. Пока она выставочные залы осмотрит. Не стоит нервировать и так недовольную с утра уборщицу.
        Перед самым выходом из холла Оля поскользнулась и чуть не вписалась лбом в дверной косяк. С трудом удержалась на ногах и скривилась от боли в стопе: неудачно как-то подвернула!
        - Шастать надо меньше! - с раздражением швырнула ей в спину уборщица.
        Оля, хромая, поторопилась исчезнуть из ее поля зрения. Вот тебе и день прекрасный! Настроение было безнадежно испорчено.
       

       
       Глава 43

       
        Усевшись на низкий диванчик в служебном помещении, стащила кроссовок, ощупала и растерла ногу.
        Нет, вроде ничего серьезного. Просто растянула. По-хорошему, в травму бы съездить. Но сейчас не время! Может, ближе к вечеру. Неизвестно еще, когда она освободится.
        Травмы на рабочем месте, блин!
        Натянула кроссовок обратно. Хотелось заварить себе чая или кофе и посидеть полчасика, но она заставила себя подняться и выйти. Некогда рассиживаться!
        Точнее - есть когда, она пришла заранее. Раньше всех, кто занимался организацией выставки. Но начнет сейчас рассиживаться - и ее ранний подъем псу под хвост. Пришла пораньше, чтоб поспать на рабочем месте. Опять же: засидится сейчас, и вообще встать не сможет. Нога окончательно откажется служить. А заезжая сюда в субботу, она, помнится, набросала себе целый список пунктов, которые хотела бы поправить. Сейчас как раз и персонал на месте. Перевесят и переставят все, что нужно.
        А кофе с чаем попьет после.
        Обнадежив себя таким образом, поковыляла за дверь. Хотя бы начать. Как говорится - глаза боятся, а руки делают.
        Просто начать! Сделать часть задуманного. Потом можно и перерыв, если нога совсем подводить начнет. Но лучше, конечно, все закончить. И вообще, продержаться до вечера. Не только до открытия, но и дольше - посмотреть, как пойдет дело.
        Ладно, не надо планировать заранее. Ее задача сейчас - начать работу!
        Оно ведь как: сначала шевелиться не хочется. А потом втягиваешься, как кошка в пылесос. Об этом Оля вспомнила через пару часов, когда успела порядком набегаться по выставочным залам. Переделки худо-бедно двигались, только движений оказалось куда больше, чем она предполагала.
        И ведь вроде мелочевка осталась! Но именно эта мелочевка безбожно жрала сейчас время. Оля уже и не поминала, что хотела присесть, выпить чаю. Дать отдых ноге.
        Про ногу она, по правде сказать, иной раз забывала. И носилась наравне со всеми. Лишь изредка, подворачивая неловко стопу или слезая со стремянки или стола, вспоминала - она же утром повредила ее!
        Ну, раз может лазить - значит, не так и повредила, - успокаивала она себя. Было бы что-то серьезное - давно бы свалилась.
        Ничего, немного осталось. Вот только привести в порядок стену, прилегающую к стендам с разноцветными мастиками и всякими посыпками, назначения которых Оля даже не понимала. Точнее - не удосужилась ознакомиться толком с описаниями и назначением товаров. Она же приготовила плакаты, которые требовалось развесить. Где они?
        - Стоп! - вскрикнула девушка, увидев, как ее плакаты утаскивают в какое-то помещение.
        Это еще что? Куда?!
        - Убрала! - из помещения показалась давешняя уборщица, что обругала слишком рано явившуюся оформительницу. - Стояли тут на виду.
        Захлопнула дверь и потопала прочь. Оля аж дар речи потеряла от возмущения. Ах ты ж зараза такая! Самовольно вздумала хватать ее плакаты. Девушка кинулась к двери - благо, та оказалась не заперта. Правда, разглядеть что-нибудь не получилось - темнотища, хоть глаз выколи. Но, судя по тому, как быстро уборщица вышла отсюда, плакаты она оставила где-то у входа. Наверное, какое-то служебное помещение.
        Оля решительно шагнула внутрь, одновременно пытаясь нашарить выключатель.
        Зацепилась здоровой ногой за какую-то неровность - на ощупь, дыру в линолеуме. Поврежденная стопа подвернулась и девушка, взвизгнув, полетела носом вперед.
        Дверь за ней захлопнулась.
        Оглушительный хлопок заставил вздрогнуть. Еще и рухнула плашмя, ударившись об пол подбородком. Зубы клацнули. Воздух из легких выбило.
        Несколько секунд Оля лежала, зажмурившись. Потом принялась понемногу отскребать себя от пола.
        Медленно перевернулась набок - благо, руки, кажется, остались целы. Подтянула ноги, опасливо села. Перевела дыхание. Уф! Похоже, новых травм не образовалось. Просто испугалась. Слишком неожиданно нога подвернулась. А вот нефиг было бегать, как ошпаренная - надо было хоть короткий перерыв сделать. На чай. Вот Сергей, даром что явился почти к десяти, начал с чая и еще перерыв успел сделать между делом. А она носится и носится - хотя он предлагал присоединиться к нему.
        Только отмахнулась - успеется, мол! Вот и успела.
        Ладно. Хватит себя жалеть - был бы повод! Сколько там времени - вроде было около двенадцати? Надо быстро найти сейчас эти чертовы плакаты, водворить их на место…
        Еще недурно бы пожаловаться на самоуправство уборщицы, - мелькнула мстительная мысль.