Хранительница

- Ок. Отказаться ты можешь, - медленно проговорил Ветряков. - Но неужели тебе самой не любопытно?
        Она скривилась. Любопытно! Ну да, любопытно. Знает ведь, на что давить, зараза!
        - Машина-то когда приедет? - устало вздохнула.
        - После того, как поедим, - отрубил он. - Не знаю, как ты, а лично я проголодался! Со всей этой беготней. Ну, и после того, как ты мне скажешь - да, - последние слова томно шепнул, склонившись к ней.
        - Ба! Да вы падки на театральные эффекты, товарищ комиссар.
        - Грешен, - весело согласился Павел. - А кто не грешен? Пусть первым бросит в себя камень.
        - Ты хочешь сказать - в тебя.
        - В меня - не надо! В себя пусть бросают. Я страдать от всяких безгрешных белопальтовцев отказываюсь.
        - А ведь эту книгу мне тоже подбросили, - задумчиво протянула Оля. - Так же, как Федор подбросил свои.
        - Оля, ты опять торгуешься. Нет, я понимаю - происхождение обязывает. Надо же соблюдать семейные традиции, в конце концов! Но я же знаю, что ты согласишься. И ты знаешь, что я знаю.
        - Угум. И ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, - она зафыркала.
        Павел укоризненно поглядел на нее, потом рассмеялся.
        - Ну и далее по кругу, да, - он кивнул. - Насчет книги и ее липовой владелицы, подрабатывающей техническим персоналом на досуге. Книга - я говорил - давно считается утерянной. И дама эта - якобы уборщица - завладела ею явно незаконно. Возможно, опасалась, что книгу могут отнять.
        - А так она надеется, как все уляжется, отнять книгу у меня? - Оля вздохнула.
        - А кто ж ее знает, - Ветряков хищно усмехнулся. - Люди бывают порой до крайности наивны.
        - Потому как книга будет у вас на балансе…
        - И под твоей защитой. В квартиру просто так не попадешь, и руку в твою коллекцию не запустишь. Вон, даже тогда ты выдала Коломийцу от ворот поворот.
        - Он, кстати, уверял, что после того, как я отдам Омикрон, то, что осталось в шкафу, меня растерзает, - вспомнила девушка. - Это что, означает - между книгами внутри коллекции такая солидарность?
        - О, ты успела выяснить, как Омикрон называется, - не то удивленно, не то саркастически протянул Ветряков. - Это уже больше не «книга с бирюзовой обложкой»?
        - Насмехаешься.
        - Хочу предостеречь. Не стоит светить свое приобретение - я вот про эту книгу, что мы сейчас обсуждаем - на форуме. Да, я видел, что твоя подружка там зарегистрировалась.
        - Есть хоть что-то, чего ты про меня не знаешь?! - в досаде вскинулась Оля.
        - Есть. Я никогда не знаю, что услышу от тебя в следующий момент. Что ты снова выкинешь, и во что ухитришься вляпаться. Оля, я по долгу службы знаю многое и про многих. Но ты - одна из самых непредсказуемых моих… знакомых.
        - Объектов, - поправила она. - Я так понимаю, мы уже окончательно решили, что книга остается у меня. И моего мнения мы не спрашиваем.
        - Книга остается у тебя - ты это знала, еще когда только показывала ее мне.
        - А на вопрос ты отвечать собираешься? - вкрадчиво поинтересовалась она. - А то зубы заговорил, комплиментов сомнительных навешал - аж уши ломятся!
        - Твоя коллекция была собрана вокруг этой книги - Омикрона, - Павел вздохнул. - Все коллекции собираются вокруг какого-то одного или нескольких изданий. И, если это издание - по сути, фундамент коллекции, изъять - ну да, реакция оставшихся на такое может быть непредсказуемой. А у тебя на редкость активные… обитатели книг.
        - То есть, если изъять что-то не столь фундаментальное…
        - Служба контроля в любом случае заинтересуется эксцессом. И непременно вмешается - а для тебя наступят последствия, как для недобросовестного хранителя.
        Вот кто бы сомневался! Угрозы. Фи, как низко! Оля покачала головой.
        - Кулон-то - тоже часть коллекции? Не помню уже, спрашивала я тебя об этом или нет.
        - Кулон - не книга. И вообще, Антонина Борисовна - твоя тетушка - регистрировала его через кого-то из высокого начальства. Кто конкретно ей помогал - я не в курсе. Для меня это слишком высоко. Как она доставала безделушку - тоже не знаю. И как ухитрилась переоформить его в собственность покойной Серены Павловны, - он выразительно развел руками. - Тут больше вопросов, чем ответов.
        Эк! А тетушка-то какова - не видала никакого кулона, и знать не знает, что это такое!
        И что, разве она, Оля, может сказать, что ее это теперь удивляет? Тем более, что тетушка так ожесточенно отбрыкивалась - что все моментально становится ясно. Ну, для кого-то более сообразительного, чем племянница, точно стало бы.
        Появление официанта избавило от необходимости что-то отвечать.
        - Пожалуй, трансцендентных приключений с меня на сегодня хватит, - решительно заявила Оля, придвигая к себе суп. - Все, Павел Петрович! С этого момента беседуем только о единорогах, - и хихикнула, вспомнив давний сон, навеянный самым первым появлением тетушкиной живности.
        Ветряков подозрительно на нее покосился, однако комментировать не стал. Согласно кивнул - основную-то мысль он уловил.
        Никаких больше разговоров о трансцендентном.
        Это условие Ветряков до конца ужина выполнял блестяще. Оля подозревала, что его такой поворот только порадовал. Да и черт с ним! Книгу он ей всучил… ладно, книга-то хоть есть не просит. Пока что. И на том, как говорится, спасибо!
       
       

*** ***

       
        - Серена Павловна. Я понимаю, что вопрос одиозный – но ответьте: это правда вы?
        Брови пожилой дамы подпрыгнули.
        - А кем я, по-твоему, еще могу быть?
        - Я не знаю, - Оля смутилась.
        Ну, не говорить ведь вслух мало того, что пожилой – так еще и покойной родственнице, что она умерла! И что может быть на деле одним из пакостливых духов. То, что казалось понятным и само собой разумеющимся, выглядело на деле невообразимо грубым.
        - Ну, вообще, я – это я, - заявила в конце концов Серена Павловна. – Вот только чем тебе это доказать – я представления не имею! Ты ж на слово, я так понимаю, не поверишь?
        Блин! Попробуй поспорь.
        - Эх, деточка, - скорбно вздохнула прапра. - Лучше тебе поверить! Вот просто это в твоих же интересах.
        Аргумент, ёшкин кот! Поди-ка поспорь.
        - Хорошо, я попытаюсь, - покладисто согласилась Оля. - Все равно с переводом пока глухо.
        - А вот это скверно!
        - Увы. Реалии жизни, - прихлопнула девушка. - У меня работа, задания начальства, выставка. А еще меня в подсобке позавчера закрыло - еле вылезла! Кстати, в мою - точнее, вашу - коллекцию добавилась книга. Хотите взглянуть? Что думаете об этом?
        - История странная, но книга… пусть будет в коллекции. Я так понимаю, служба контроля уже поставила ее на баланс?
        - А вы все знаете, - пробормотала девушка.
        - Хранительнице библиотеки по штату положено все знать, - ворчливо отозвалась старая дама. - Особенно - в том, что касается ее коллекции. Пусть хранительница даже и бывшая.
        - Ну, хорошо, - Оля кивнула. - А службе контроля вы доверяете? В частности, комиссару Ветрякову Павлу.
        - Со службой контроля я работала. Это само собой разумеется - я ведь была хранительницей не один десяток лет. Но вот с Ветряковым Павлом не знакома.
        Ну, Ветряков то же самое говорил.
        - Но это ведь комиссар службы контроля? - уточнила Серена Павловна.
        - Ну да…
        - Значит, это добросовестный сотрудник службы контроля! Они хорошо проверяют своих работников. Он не сделает ничего, что могло бы навредить коллекции или нарушить порядок оборота трансцендентных изданий.
        Ага. Комиссар службы контроля - он стоит на страже службы контроля. Ни больше, ни меньше. В этих рамках и следует ему доверять.
        Прекрасно! Ольга намеки понимать умеет - хоть кое-кто и считает иначе.
        - А что вы думаете о Федоре?
        - Федя – псина шелудивая, - сварливо заявила прапра.
        - Но он ведь ваш родственник, я верно поняла?
        - А почему это ты меня допрашиваешь, милая? Я не для этого…
        - Само собой – не для этого, - невежливо перебила Оля пожилую родственницу. – Вас интересует перевод. Я занимаюсь, я ведь сказала в самом начале! Считайте, что я лежу в направлении поиска решения, - прибавила она поспешно, видя, что Серена Павловна собирается вставить ехидный комментарий. – Но есть и текущие проблемы, связанные с вашей коллекцией. А я даже не знаю, к кому обратиться! Я не знаю, кому можно доверять. И боюсь, что все, что я скажу, можно будет использовать против меня.
        - Все-все, заболтала, - пожилая дама замахала руками. – Поди-ка, сделай нам чаю, милая. Я отвечу и на остальные вопросы. Так и быть, - смилостивилась она.
        А не растает ли сон, пока она будет возиться с чаем?
        Не произносить слова сон! – одернула себя Оля. Даже мысленно. Нет, реальность не рассыплется. Она сделает чай. И побеседует с прапрабабушкой за чашечкой чая. Как в лучших домах.
        Девушка поднялась и вышла. Отметила, что и квартира, и кухня выглядят ровно, как в жизни. Отогнала мысль на всякий случай.
        Интересно, не запутаются между собой комнаты, как это было однажды? Помнится, она тогда во сне натянула на себя коврик с пола…
        И снова сама себя одернула: не произносить это слово! Да, вот это самое. Не думать о нем.
        - Федя – мой дальний родственник, - объяснила Серена Павловна, когда Оля поставила перед ней чашку с чаем и сама уселась на прежнее место. – Наши разногласия тебя не касаются, уж извини.
        - А комиссар службы контроля считает, что это он свел вас в могилу, - наябедничала Оля.
        - Комиссар службы контроля? – задумчиво переспросила та. – Тот самый, Ветряков Павел? Вот как…
        И смолкла, глядя перед собой и отпивая чай маленькими глотками. Надо было печенек, что ли, принести, - спохватилась девушка. Ладно. В другой раз. Или позже.
        Серена Павловна молчала. Минута, другая, пять… кажется, она вообще забыла, где находится, и зачем сюда явилась.
        - Скажите, а духи в шкафу знают о том, что вы здесь? – девушка решила задать мучавший ее вопрос. – Или не стоило тогда давать им понять, что я вас видела? - она смутилась, увидев недоумение на лице родственницы. - Я переживала, что могла выдать вас, а они не должны были знать, - решила пояснить. - Мало ли, почему вы запретили мне обращаться к вам напрямую!
        Чуть не произнесла вслух «наяву». Вдруг это тоже запретное слово - как и «сон»?
        - И вы не приходили несколько дней, - прибавила Оля. - Я думала - уж не случилось ли что?
        - Ага, - пожилая дама кивнула, отпила еще глоток чая. - И, если бы ты не закопалась с головой в работу - то уж наверняка извелась бы неимоверно! Может, даже дров бы наломала. Пожалуй, есть и от твоей работы польза, - помолчала немного. - Словом - все в порядке. Но больше так не делай. Ну… мало ли что?
        - Хорошо, и еще вопрос по переводу книги, пока я не забыла! - спохватилась девушка. - А то я сомневалась… сайт, на котором общаются владельцы трансцендентных изданий и такого прочего - вы там тоже были зарегистрированы. Я видела вашу переписку с Федором. Думала выложить там кусочек текста - может, кто посоветует, где можно найти переводчика.
        Интересно вот, сколько тот переводчик денег будет стоить?! Но прапра считает, что это важно…
        - Я искала, - отрубила та. - Не нашла! Вряд ли с момента моей смерти он там появился.
       Оля заморгала.
        - Вы так просто сказали это - моей смерти, - проговорила она.
        - Не отвлекайся! Так вот - а еще, если ты после меня начнешь искать переводчика для того же текста, это может натолкнуть некоторых граждан на определенные размышления.
        - Некоторых - это Федора, например? Или службу контроля? А правда, что этот сайт организован службой контроля?!
        - Ой, зачастила, егоза, - Серена Павловна вздохнула. - Организован - да, тут все прозрачно, по-моему. А некоторых… ну, и этих тоже. И не только их, - она смолкла.
        - Но мне эта информация не нужна? - догадливо предположила Оля.
        Та пожала плечами, задумчиво глядя мимо девушки.
        - Не знаю я, нужна или нет, - созналась она наконец. - Но я общалась со многими людьми. И ничего особенно примечательного припомнить не могу. Не пересказывать ведь тебе перипетии моих взаимоотношений со всеми вокруг!
        - Антонина Борисовна, например?
        - Тонечка? - удивилась Серена Павловна. - Да мы почти не общались.
        - И по поводу книг тоже? Я слышала, у нее тоже есть интересная коллекция. И та книга, которую она у вас оставляла… кстати, я все думала: можно ли к ней обращаться за помощью?
        - Ой, милая. Обращаться-то можно. Вопрос в том, что она тебе ответит!
        - Она уже ответила, - созналась Оля со вздохом. - Чтобы я не лезла не в свое дело.
        - У Тонечки всегда был характер, - пожилая дама величественно кивнула.
        - Характер - не то слово, - пробормотала девушка. - Мне б такой!
        - Упаси боже, - открестилась Серена Павловна. - Одной Тонечки в семье более чем достаточно! Не хватало еще одной такой же.
        - Павел сказал, что кулон вам Антонина Борисовна помогала достать. И зарегистрировать.
        - Тот самый Ветряков Павел? - изумилась прапра. - Трепло, однако! Он точно комиссар службы контроля?
        - Точно! - обиделась Оля. - Ну, что с того, что он - человечный?
        - Человечный комиссар службы контроля?! - ужаснулась Серена Павловна. - Это даже звучит жутко. Куда катится этот мир?!
        - Куда умеет - туда и катится, - проворчала девушка. - Почему кулон странно влияет на мое начальство? У шефа натурально начинает крыша ехать, как прихожу в нем.
        - Батюшки-светы. Женщина - нет, молодая незамужняя девушка - говорит о начальстве. Да не чьем-нибудь там, а о своем начальстве! И все это - как будто само собой разумеющееся. Воистину, этот мир сошел с ума, - Серена Павловна закатила глаза кверху. - У молодой незамужней девушки могут быть поклонники, женихи. Ну, товарищи - на крайний случай. Я помню, как мы жили при Советах… но шеф! Начальство, - она покачала головой с таким сокрушенным видом, словно Оля созналась, как минимум, в том, что живет ограблениями ювелирных магазинов.
        Хотя даже это, наверное, не заставило бы ее пасть так низко в глазах пожилой родственницы.
        - Кулон, Оленька - помощник хранительницы. И все его действия направлены на сохранение коллекции. А уж какие методы он для этого выбирает… ну, попробуй поспорить с ним.
        - Ясно…
        - Пора нам, милая, - мягко проговорила Серена Павловна. - Еще увидимся. Ты только постарайся глупостей не делать, - и растаяла. Только чашка на столе и осталась.
        - Дурацкий сон, - со злостью высказалась в пустоту Оля.
        И застыла: ну, давай, дурацкий сон, разваливайся! Или это действует только в присутствии Серены Павловны?
       

       
       Глава 46

       
        - Оля! Оля, проснись. Оля, - ее настойчиво теребили за плечо.
        Голос Яны девушка узнала. Да слышу я, - хотелось сказать. Еще только пять минуточек! Попыталась стряхнуть трясущую ее плечо ладонь. Ну, сколько можно? Сказано же - пять минуточек.