- Поймана злоумышленница, явно имевшая отношение к организации ограбления одной из крупнейших коллекций в Европе. В руках службы контроля пока что лишь она, сообщнику удалось скрыться. Книга осталась на месте, - он хлопнул себя по коленям.
- Иными словами, служба контроля осталась в плюсе, - Оля вздохнула.
- Ну… лучше, чем ничего. Ты тоже осталась в плюсе - соседка, которая тебя терроризировала, обезврежена. Книга осталась при тебе. И даже у службы контроля - благодаря мне - нет к тебе вопросов и претензий.
- В благодарность могу напоить чаем, - устало отозвалась девушка. - Хоть и не заслужил. Ты его сам объявил бесполезной суетой. Пирог не предлагаю - ты сам его коллегам скормил!
- Ну, чай так чай! - радостно согласился комиссар. - Расскажешь заодно, как у тебя дела.
Оля подозрительно покосилась на него. Чего это он такой довольный - думает что-то из нее вытянуть? Надо подниматься, идти на кухню.
- Чего она мне в чай накапала? - вяло осведомилась она.
- Ничего, - удивился он. - Это гипноз!
- В смысле?! - возмутилась она. - Что-то гипноз больно забористый, - прибавила тише.
- Ну, сама посуди. Станет она капать что-то из пипетки, пока ты прямо на кухне сидишь и сверлишь ей спину подозрительным взглядом! - хмыкнул Ветряков. - Тем более, откуда она знала, что ты соберешься к ней сама? Она-то тебя выманить из квартиры ночью пыталась.
- Возмутительно, - вздохнула девушка и все-таки поднялась.
Посидела на краю софы, силясь справиться с головокружением. И, ссутулившись, потопала к кухне.
Разговор напоминал попытки выудить друг у друга побольше информации, ничего по возможности при этом не рассказав о себе. В который уже раз. Ветряков, правда, долго у них не просидел - через полчаса заторопился. Дела, дела! Провожала его Яна. Оля, сославшись на слабость, осталась на кухне. Грызла досада - ничего интересного он ей не рассказал ни об ограблении безвестного коллекционера из Греции, ни о том, куда теперь денется соседка. Заявил лишь, чтобы не тревожилась - вернется та нескоро.
Напоследок посоветовал убрать книгу, доставшуюся от соседки, в особое отделение шкафа. Закрытое от остального пространства внутри.
Получается - чтобы сущность, обитавшая в этой книге, не портила жизнь остальным обитателям коллекции.
Пока Яна провожала комиссара, поставила чайник подогреть. Успеет разобраться с книгой! Переложить из общего отдела в особое отделение - недолго.
Кинула взгляд в окно, вздохнула. К соседке отправлялась незадолго до полудня, а дело уже катится к вечеру! Целый день - псу под хвост. Сперва соседку уговаривала кексик взять, потом - валялась под гипнозом. После - комиссара беседой развлекала. Ну, или он ее - это как посмотреть. А по итогу - день прочь.
Оля хмыкнула про себя, осененная внезапной мыслью.
Все-таки справедлива народная мудрость! Нельзя все время, не отрываясь, обдумывать одну и ту же задачу. Иногда нужно отвлечься. И тогда - вуаля! - словно по мановению волшебной палочки, решение найдет тебя само.
Она который день напряженно размышляла - как бы ей избавиться от кулона.
Подать какой-нибудь тайный знак Яне, чтоб внезапно сорвала с нее чертову побрякушку. Подкупить для этого бомжей или даже настоящих грабителей. Вопрос только - где гарантия, что кулон ей отдадут, и как провернуть подготовку без ведома вездесущего духа-защитника.
Еще можно просто пойти ночью гулять по темной улице. В надежде, что ее ограбят, но по голове стукнуть забудут. А дух кулона заставит незадачливых грабителей бросить добычу и удрать. И тогда она, Оля, эту самую добычу подберет и вернется домой. Пообещает, что наденет, как только доберется. И починит застежку на цепочке. А дома - ррраз! - и засунет кулон в соляную коробочку. И уберет подальше с глаз долой.
Что уж скажешь: идеи одна другой краше и экзотичнее!
Посетившая ее мысль была проста и надежна, как табуретка. Самой снять кулон, мотивируя тем, что собирается на флюорографию. Там же нужно всё снимать! И убрать спокойно снятое с себя украшение.
Вон, у нее в шкафу, оказывается, есть специальные отделения для изданий, которые нельзя держать с остальными.
Одно такое прекрасно послужит хранилищем кулону. И его назойливому и чересчур самостоятельному духу. А она еще и подготовит коробочку, чтобы не смог вылезти. С солью, как полагается. Неспешно, без суеты.
Мысль привела в приподнятое настроение. Не все ж сидеть в тревоге о будущем и тоске о собственном недомыслии!
Никуда она прямо сейчас не пойдет: время позднее. Да и в целом, день нервный.
Вот завтра по дороге с работы зайдет в магазин сувениров, прикупит хорошую красивую подарочную коробочку подходящей формы. Прихватит пачку-другую соли в продуктовом. За вечер соорудит соляной сундучок.
Интересно, привлечет внимание духа ее возня?
Да привлечет, без сомнения! Только он же гордый: вполне может и не подать ни вида, ни голоса. Затаится, будет выжидать. А в самый ответственный момент упрется всеми рогами и копытами, так что шиш сковырнешь.
Нет, лапки кверху подымать рано. Сегодня - отдыхать, завтра - приготовления, послезавтра - снятие кулона. Все по порядку.
«Чем тебя так напугал шкаф в собственной библиотеке? - полюбопытствовал лениво дух. - Я не ощущаю никакой угрозы».
- А с чего ты взял, что он меня напугал? - буркнула Оля, добавив в голос оскорбленных интонаций.
«Занервничала больно».
- А ты все прям знаешь, - еще более сварливо отозвалась она. - И когда я нервничаю, и о чем думаю…
Ты гляди, поганка какая! Уловил бьющий ее мандраж. Хотя мандраж ощутимый - такой попробуй не заметить. Это она не замечает - слишком привыкла, что жизнь сделалась нервная донельзя. Сама уже не чувствует, когда психует.
«Я не знаю, о чем ты думаешь. Я чувствую, как ты напряжена. Нервничаешь или испугана».
- Лучше б ты нынче у соседки такой внимательный был, - буркнула она зло.
«Ты обиделась? Зря. Я заботился о тебе - хотел, чтобы все сложилось лучшим образом. Да, пришлось пережить пару неприятных часов. Но зато тебя теперь соседка не потревожит! Вообще. Она теперь в руках службы контроля - а ты и твоя коллекция в безопасности».
- Заботливый какой, - пробурчала Оля, вроде как смиряясь с его самоуправством. - Книга эта меня нервирует, - прибавила неохотно. - И вся эта история. И то, что она теперь будет валяться у меня в шкафу. А еще у нее хозяин есть! И Павел как-то мутно выразился: мол, пропажа у хозяина - не моя проблема. А чья?!
«Его, - равнодушно отозвался защитник. - Ты же сама удивлялась - как это ему ничего не было за то, что не уследил за собственностью! Вот оно: ему эту собственность не вернут. Невзирая на все его просьбы и обещания вознаграждения».
- О! А я могу вернуть ему книгу за вознаграждение?! - оживилась Оля. - Надо будет у Павла спросить. Зуб даю - там окажется еще какая-нибудь закавыка, - буркнула она, сникая.
«Не советую».
Вот так. Коротко и бесстрастно. Дух-защитник не советует. Без подробностей.
- Не советуешь у Павла спрашивать или возвращать?
«Возвращать. И спрашивать не посоветовал бы. Но у этого, так и быть, можешь. Он лояльный».
Лояльный. Намек на то, что Павел относится к ней мягче, чем принято в их конторе. На это и сам Ветряков не единожды намекал. Дух примолк - видимо, больше ему сказать было нечего. Устроило ли его то, что она сказала по поводу книги?
Даже если у него и имелись свои соображения насчет ее нервозности - он не спешил их озвучивать.
Ладно. Завтра… в смысле - послезавтра, сама узнает, что у него были за соображения. Да и в любом случае, дух заметит, когда она снимет кулон. И уж конечно, начнет возражать. А то и вовсе применит какие-то свои средства. Он ведь предупреждал еще тогда, что ей же хуже будет, если снимет украшение!
В животе помимо воли сжался противный комок.
«Не стоит эта книга таких нервов, - поведал отрешенно защитник. - Не понимаю, чего ты вдруг всполошилась. Нормально же все до этого было!»
- Не было ничего нормального, - отрезала Оля. - Мне просто не до нее было!
«Не знал, что ты такая трусишка. И можешь терзаться так бессмысленно тревогой».
- Ну, теперь будешь знать! - с легким раздражением отозвалась она.
Вот же дотошный! Мало ей беспокойства, еще он на нервы капает. Как бы он не вспомнил послезавтра о ее нервозности. И не сложил два и два прежде времени. Хотя она ведь уже решила, что он и без этого вполне может среагировать достаточно быстро.
- Трусишка, - пробурчала она. - Мне бы, между прочим, вознаграждение за книгу эту не помешало бы! С работы этой дурацкой могла бы уволиться. Пойти учиться на настоящего художника. Я, может, художник на самом деле!
«Ты - хранитель библиотеки, - поправил несносный дух. - Ты из-за этого психуешь?»
- И из-за этого тоже. Я вообще психую преимущественно из-за этого!
- Оль! - окликнула Яна. - Ты с кем тут ругаешься?
Девушка, вздрогнув, обернулась. Подруга застыла у входа в кабинет. Глядела настороженно - словно ждала подвоха.
- Да как с кем, - проворчала она. - С духом-защитником своим, с кем же еще?! Я-то думала - Ветряков невыносимый. Наивная!
«Полегче, - осадил защитник. - Я и обидеться могу».
- Вот, слышала? Еще и угрожает мне, - наябедничала Оля. - Говорит, обидеться может! Опять. Вот как работать с таким контингентом?
- Ты книгу вроде собиралась убрать, - напомнила Яна.
- Да убрала уже, - Оля поморщилась. - В особое отделение - все, как доктор прописал. Не мог он об этом сразу, с самого начала, сказать! Все у них вечно в последний момент, а потом - как это я посмела мысли не прочитать и не сделать все, как надо.
«Тебе вознаграждения не хватило бы ни на спокойную жизнь, ни на учебу, - равнодушно поведал защитник. - Прежний хранитель этого издания - на редкость скупой и склочный тип. Он бы тебя еще виноватой выставил, так что ты бы ему должна осталась. Так что ты зря злишься - ты ничего не упустила».
Эк его на откровения понесло! Что это - пытается реабилитироваться, доказать свою полезность? С чего бы вдруг? Не мог же он почувствовать, что она намерена от него избавиться! И не просто намерена - а уже составила пошаговый план.
Нет, мысли он читать не умеет. Но настроение-то чувствует!
Она была недовольна им после вчерашней поездки к тетушке. Недовольство усилилось после его выходки в маршрутке. Ну, и нынче он добавил.
Хотя… о чем она? Чхал он с высокой колокольни на ее недовольство! Надо укладываться спать - вот что. Завтра с утра пораньше на работу.
— Итак, — Олег от души шлепнул пластиковой папкой по столу. — Подведем итоги. Заказчик организацией выставки доволен. Все прошло гладко и без эксцессов. Ну, почти, — прибавил он, кинув выразительный взгляд на Олю.
Та съежилась невольно на своем стуле. Со всех сторон раздались смешки.
Блин! За эти суматошные выходные она успела начисто забыть все, что происходило на прошлой неделе. Понедельник и вовсе казался далеким и нереальным — словно другая жизнь. Чего они ржут-то так все? Аж давятся. Не иначе — за неделю, что она пропадала в павильоне, история обросла подробностями, о которых ей еще предстоит услышать.
— Если не считать мелких… случайностей, — Олег откашлялся, явно борясь с искушением последовать примеру подчиненных, — в самом начале, неделя прошла идеально. Сработали слаженно и художественный отдел, и реклама, и копирайтинг. Как себя чувствует художественный отдел? — еще один выразительный взгляд.
Художественный отдел? Эк ее повысили — аж до целого отдела! Едина во многих лицах. Или наоборот — одна на всё…
— Художественный отдел в лице меня чувствует себя бодро, готов приступить к работе, — мрачно отрапортовала она.
— Добре, — начальник кивнул. — Вот и приступишь — сразу после планерки. Примешь пополнение, а подробности у тебя на внутренней почте. Там заказчик чего-то навертел — сама разберешься, чего он хочет. Я так и не понял. И Наталье объяснишь — ей тексты готовить.
— Заказчик прежний? — уточнила она. — Все тот же магазин кондитерских прибамбасов?
— Он самый, — Олег кивнул. — Хватай их за жабры и продолжай дальше в том же духе. У них после выставки прямо-таки ажиотаж.
Оля кивнула.
Ажиотаж, угум. Вот только терзает смутное подозрение, что ажиотаж скоро пойдет на убыль. И ни слаженная работа художественного отдела, ни реклама, ни даже копирайтинг здесь не помогут.
Это людям пока что их появление в новинку. Но скоро примелькаются. Народ поймет, что печь дома магазинные пирожные магазинного качества — это оксюморон. И бабушкин кекс несет в себе столько тепла и уюта, сколько не наскребется во всех кондитерских магазинах города вместе взятых. Просто они устроили вокруг этого первооткрывателя такую шумиху, что реально весь город про него услышал.
Ладно. Начальство приказало работать — будет работать. Но какого хрена они все давятся от смеха, когда на нее смотрят?
— Оль, так это правда? Ты в кладовке застряла, так что тебя целый отряд МЧС вытаскивал? — Валерия сияла беззаботной улыбкой.
Вот же язва, блин! И служба трансцендентного контроля превратилась в МЧС.
Новобранцы, ждавшие ее на диванчике в общем кабинете, навострили уши. Ага, еще этим развлечение — начальница-то новоиспеченная, оказывается, та еще недотепа!
— Чистейшая правда, — мрачно отозвалась Оля. — Разве можно доверить спасение целой меня чему-то меньшему, чем целый отряд?
— Ну ты даешь! — та шлепнулась на стул перед ней. — Как ты ухитрилась?
— Как-как. Плакат какая-то избыточно деловая уборщица занесла в кладовку. Я не успела остановить. Зашла, чтобы вытащить его — дверь захлопнулась. Телефон заглючил — ни до кого в павильоне дозвониться не смогла. Ну, я знакомому позвонила — он в МЧС работает. Дозвонилась. А он аж с коллегами приехал, — Оля пожала плечами.
— Угум. Шел, поскользнулся, упал, очнулся — гипс, — хохотнула Валерия.
— Типун тебе на язык! Никакого гипса не было, хвала макаронному монстру. Мышцу слегка потянула, давно прошло все.
— Знаешь, Оль, вот только с тобой могло такое произойти!
— Снимите ваше белое пальто, пока не помялось, — фыркнула Оля.
А что делать? Только хорошую мину при плохой игре. Вот чего она глумится? Подруга называется. Хотя — не такая-то у них и дружба. Так, приятельницы.
Оля попыталась вчитаться в то, что ей переслал начальник на внутреннюю почту.
— А ты знаешь, что трудоголизм — такая же болезнь, как и шопоголизм? — осведомилась Валерия. И что ей неймется?!
— Лишь бы не алкоголизм, — буркнула Оля.
— Вот это ты зря, — та вроде как обиделась.
Поднялась и направилась к своему месту. Чего это она? Девушка растерянно поглядела вслед коллеге. Нет, серьезно — обиделась? На что?!
«Лишь бы не алкоголизм».
Блин, серьезно?! Она приняла бесцельную остроту за подколку в адрес еженедельных посиделок коллектива? Да тьфу ты, блин!
Нет, с одной стороны — все закономерно: нечего было лезть со своим ехидством, допытываясь до подробностей неприятного происшествия. Тем более, сегодня на планерке все над ней ржали. Опять же, плюс: Валерия отлипла и вспомнила о работе. С другой — Оля не преследовала цели ответить колкостью на колкость. И теперь было слегка неловко.
- Иными словами, служба контроля осталась в плюсе, - Оля вздохнула.
- Ну… лучше, чем ничего. Ты тоже осталась в плюсе - соседка, которая тебя терроризировала, обезврежена. Книга осталась при тебе. И даже у службы контроля - благодаря мне - нет к тебе вопросов и претензий.
- В благодарность могу напоить чаем, - устало отозвалась девушка. - Хоть и не заслужил. Ты его сам объявил бесполезной суетой. Пирог не предлагаю - ты сам его коллегам скормил!
- Ну, чай так чай! - радостно согласился комиссар. - Расскажешь заодно, как у тебя дела.
Оля подозрительно покосилась на него. Чего это он такой довольный - думает что-то из нее вытянуть? Надо подниматься, идти на кухню.
- Чего она мне в чай накапала? - вяло осведомилась она.
- Ничего, - удивился он. - Это гипноз!
- В смысле?! - возмутилась она. - Что-то гипноз больно забористый, - прибавила тише.
- Ну, сама посуди. Станет она капать что-то из пипетки, пока ты прямо на кухне сидишь и сверлишь ей спину подозрительным взглядом! - хмыкнул Ветряков. - Тем более, откуда она знала, что ты соберешься к ней сама? Она-то тебя выманить из квартиры ночью пыталась.
- Возмутительно, - вздохнула девушка и все-таки поднялась.
Посидела на краю софы, силясь справиться с головокружением. И, ссутулившись, потопала к кухне.
Разговор напоминал попытки выудить друг у друга побольше информации, ничего по возможности при этом не рассказав о себе. В который уже раз. Ветряков, правда, долго у них не просидел - через полчаса заторопился. Дела, дела! Провожала его Яна. Оля, сославшись на слабость, осталась на кухне. Грызла досада - ничего интересного он ей не рассказал ни об ограблении безвестного коллекционера из Греции, ни о том, куда теперь денется соседка. Заявил лишь, чтобы не тревожилась - вернется та нескоро.
Напоследок посоветовал убрать книгу, доставшуюся от соседки, в особое отделение шкафа. Закрытое от остального пространства внутри.
Получается - чтобы сущность, обитавшая в этой книге, не портила жизнь остальным обитателям коллекции.
Пока Яна провожала комиссара, поставила чайник подогреть. Успеет разобраться с книгой! Переложить из общего отдела в особое отделение - недолго.
Кинула взгляд в окно, вздохнула. К соседке отправлялась незадолго до полудня, а дело уже катится к вечеру! Целый день - псу под хвост. Сперва соседку уговаривала кексик взять, потом - валялась под гипнозом. После - комиссара беседой развлекала. Ну, или он ее - это как посмотреть. А по итогу - день прочь.
*** ***
Оля хмыкнула про себя, осененная внезапной мыслью.
Все-таки справедлива народная мудрость! Нельзя все время, не отрываясь, обдумывать одну и ту же задачу. Иногда нужно отвлечься. И тогда - вуаля! - словно по мановению волшебной палочки, решение найдет тебя само.
Она который день напряженно размышляла - как бы ей избавиться от кулона.
Подать какой-нибудь тайный знак Яне, чтоб внезапно сорвала с нее чертову побрякушку. Подкупить для этого бомжей или даже настоящих грабителей. Вопрос только - где гарантия, что кулон ей отдадут, и как провернуть подготовку без ведома вездесущего духа-защитника.
Еще можно просто пойти ночью гулять по темной улице. В надежде, что ее ограбят, но по голове стукнуть забудут. А дух кулона заставит незадачливых грабителей бросить добычу и удрать. И тогда она, Оля, эту самую добычу подберет и вернется домой. Пообещает, что наденет, как только доберется. И починит застежку на цепочке. А дома - ррраз! - и засунет кулон в соляную коробочку. И уберет подальше с глаз долой.
Что уж скажешь: идеи одна другой краше и экзотичнее!
Посетившая ее мысль была проста и надежна, как табуретка. Самой снять кулон, мотивируя тем, что собирается на флюорографию. Там же нужно всё снимать! И убрать спокойно снятое с себя украшение.
Вон, у нее в шкафу, оказывается, есть специальные отделения для изданий, которые нельзя держать с остальными.
Одно такое прекрасно послужит хранилищем кулону. И его назойливому и чересчур самостоятельному духу. А она еще и подготовит коробочку, чтобы не смог вылезти. С солью, как полагается. Неспешно, без суеты.
Мысль привела в приподнятое настроение. Не все ж сидеть в тревоге о будущем и тоске о собственном недомыслии!
Никуда она прямо сейчас не пойдет: время позднее. Да и в целом, день нервный.
Вот завтра по дороге с работы зайдет в магазин сувениров, прикупит хорошую красивую подарочную коробочку подходящей формы. Прихватит пачку-другую соли в продуктовом. За вечер соорудит соляной сундучок.
Интересно, привлечет внимание духа ее возня?
Да привлечет, без сомнения! Только он же гордый: вполне может и не подать ни вида, ни голоса. Затаится, будет выжидать. А в самый ответственный момент упрется всеми рогами и копытами, так что шиш сковырнешь.
Нет, лапки кверху подымать рано. Сегодня - отдыхать, завтра - приготовления, послезавтра - снятие кулона. Все по порядку.
«Чем тебя так напугал шкаф в собственной библиотеке? - полюбопытствовал лениво дух. - Я не ощущаю никакой угрозы».
- А с чего ты взял, что он меня напугал? - буркнула Оля, добавив в голос оскорбленных интонаций.
«Занервничала больно».
- А ты все прям знаешь, - еще более сварливо отозвалась она. - И когда я нервничаю, и о чем думаю…
Ты гляди, поганка какая! Уловил бьющий ее мандраж. Хотя мандраж ощутимый - такой попробуй не заметить. Это она не замечает - слишком привыкла, что жизнь сделалась нервная донельзя. Сама уже не чувствует, когда психует.
«Я не знаю, о чем ты думаешь. Я чувствую, как ты напряжена. Нервничаешь или испугана».
- Лучше б ты нынче у соседки такой внимательный был, - буркнула она зло.
«Ты обиделась? Зря. Я заботился о тебе - хотел, чтобы все сложилось лучшим образом. Да, пришлось пережить пару неприятных часов. Но зато тебя теперь соседка не потревожит! Вообще. Она теперь в руках службы контроля - а ты и твоя коллекция в безопасности».
- Заботливый какой, - пробурчала Оля, вроде как смиряясь с его самоуправством. - Книга эта меня нервирует, - прибавила неохотно. - И вся эта история. И то, что она теперь будет валяться у меня в шкафу. А еще у нее хозяин есть! И Павел как-то мутно выразился: мол, пропажа у хозяина - не моя проблема. А чья?!
«Его, - равнодушно отозвался защитник. - Ты же сама удивлялась - как это ему ничего не было за то, что не уследил за собственностью! Вот оно: ему эту собственность не вернут. Невзирая на все его просьбы и обещания вознаграждения».
- О! А я могу вернуть ему книгу за вознаграждение?! - оживилась Оля. - Надо будет у Павла спросить. Зуб даю - там окажется еще какая-нибудь закавыка, - буркнула она, сникая.
«Не советую».
Вот так. Коротко и бесстрастно. Дух-защитник не советует. Без подробностей.
- Не советуешь у Павла спрашивать или возвращать?
«Возвращать. И спрашивать не посоветовал бы. Но у этого, так и быть, можешь. Он лояльный».
Лояльный. Намек на то, что Павел относится к ней мягче, чем принято в их конторе. На это и сам Ветряков не единожды намекал. Дух примолк - видимо, больше ему сказать было нечего. Устроило ли его то, что она сказала по поводу книги?
Даже если у него и имелись свои соображения насчет ее нервозности - он не спешил их озвучивать.
Ладно. Завтра… в смысле - послезавтра, сама узнает, что у него были за соображения. Да и в любом случае, дух заметит, когда она снимет кулон. И уж конечно, начнет возражать. А то и вовсе применит какие-то свои средства. Он ведь предупреждал еще тогда, что ей же хуже будет, если снимет украшение!
В животе помимо воли сжался противный комок.
«Не стоит эта книга таких нервов, - поведал отрешенно защитник. - Не понимаю, чего ты вдруг всполошилась. Нормально же все до этого было!»
- Не было ничего нормального, - отрезала Оля. - Мне просто не до нее было!
«Не знал, что ты такая трусишка. И можешь терзаться так бессмысленно тревогой».
- Ну, теперь будешь знать! - с легким раздражением отозвалась она.
Вот же дотошный! Мало ей беспокойства, еще он на нервы капает. Как бы он не вспомнил послезавтра о ее нервозности. И не сложил два и два прежде времени. Хотя она ведь уже решила, что он и без этого вполне может среагировать достаточно быстро.
- Трусишка, - пробурчала она. - Мне бы, между прочим, вознаграждение за книгу эту не помешало бы! С работы этой дурацкой могла бы уволиться. Пойти учиться на настоящего художника. Я, может, художник на самом деле!
«Ты - хранитель библиотеки, - поправил несносный дух. - Ты из-за этого психуешь?»
- И из-за этого тоже. Я вообще психую преимущественно из-за этого!
- Оль! - окликнула Яна. - Ты с кем тут ругаешься?
Девушка, вздрогнув, обернулась. Подруга застыла у входа в кабинет. Глядела настороженно - словно ждала подвоха.
- Да как с кем, - проворчала она. - С духом-защитником своим, с кем же еще?! Я-то думала - Ветряков невыносимый. Наивная!
«Полегче, - осадил защитник. - Я и обидеться могу».
- Вот, слышала? Еще и угрожает мне, - наябедничала Оля. - Говорит, обидеться может! Опять. Вот как работать с таким контингентом?
- Ты книгу вроде собиралась убрать, - напомнила Яна.
- Да убрала уже, - Оля поморщилась. - В особое отделение - все, как доктор прописал. Не мог он об этом сразу, с самого начала, сказать! Все у них вечно в последний момент, а потом - как это я посмела мысли не прочитать и не сделать все, как надо.
«Тебе вознаграждения не хватило бы ни на спокойную жизнь, ни на учебу, - равнодушно поведал защитник. - Прежний хранитель этого издания - на редкость скупой и склочный тип. Он бы тебя еще виноватой выставил, так что ты бы ему должна осталась. Так что ты зря злишься - ты ничего не упустила».
Эк его на откровения понесло! Что это - пытается реабилитироваться, доказать свою полезность? С чего бы вдруг? Не мог же он почувствовать, что она намерена от него избавиться! И не просто намерена - а уже составила пошаговый план.
Нет, мысли он читать не умеет. Но настроение-то чувствует!
Она была недовольна им после вчерашней поездки к тетушке. Недовольство усилилось после его выходки в маршрутке. Ну, и нынче он добавил.
Хотя… о чем она? Чхал он с высокой колокольни на ее недовольство! Надо укладываться спать - вот что. Завтра с утра пораньше на работу.
Глава 52
— Итак, — Олег от души шлепнул пластиковой папкой по столу. — Подведем итоги. Заказчик организацией выставки доволен. Все прошло гладко и без эксцессов. Ну, почти, — прибавил он, кинув выразительный взгляд на Олю.
Та съежилась невольно на своем стуле. Со всех сторон раздались смешки.
Блин! За эти суматошные выходные она успела начисто забыть все, что происходило на прошлой неделе. Понедельник и вовсе казался далеким и нереальным — словно другая жизнь. Чего они ржут-то так все? Аж давятся. Не иначе — за неделю, что она пропадала в павильоне, история обросла подробностями, о которых ей еще предстоит услышать.
— Если не считать мелких… случайностей, — Олег откашлялся, явно борясь с искушением последовать примеру подчиненных, — в самом начале, неделя прошла идеально. Сработали слаженно и художественный отдел, и реклама, и копирайтинг. Как себя чувствует художественный отдел? — еще один выразительный взгляд.
Художественный отдел? Эк ее повысили — аж до целого отдела! Едина во многих лицах. Или наоборот — одна на всё…
— Художественный отдел в лице меня чувствует себя бодро, готов приступить к работе, — мрачно отрапортовала она.
— Добре, — начальник кивнул. — Вот и приступишь — сразу после планерки. Примешь пополнение, а подробности у тебя на внутренней почте. Там заказчик чего-то навертел — сама разберешься, чего он хочет. Я так и не понял. И Наталье объяснишь — ей тексты готовить.
— Заказчик прежний? — уточнила она. — Все тот же магазин кондитерских прибамбасов?
— Он самый, — Олег кивнул. — Хватай их за жабры и продолжай дальше в том же духе. У них после выставки прямо-таки ажиотаж.
Оля кивнула.
Ажиотаж, угум. Вот только терзает смутное подозрение, что ажиотаж скоро пойдет на убыль. И ни слаженная работа художественного отдела, ни реклама, ни даже копирайтинг здесь не помогут.
Это людям пока что их появление в новинку. Но скоро примелькаются. Народ поймет, что печь дома магазинные пирожные магазинного качества — это оксюморон. И бабушкин кекс несет в себе столько тепла и уюта, сколько не наскребется во всех кондитерских магазинах города вместе взятых. Просто они устроили вокруг этого первооткрывателя такую шумиху, что реально весь город про него услышал.
Ладно. Начальство приказало работать — будет работать. Но какого хрена они все давятся от смеха, когда на нее смотрят?
*** ***
— Оль, так это правда? Ты в кладовке застряла, так что тебя целый отряд МЧС вытаскивал? — Валерия сияла беззаботной улыбкой.
Вот же язва, блин! И служба трансцендентного контроля превратилась в МЧС.
Новобранцы, ждавшие ее на диванчике в общем кабинете, навострили уши. Ага, еще этим развлечение — начальница-то новоиспеченная, оказывается, та еще недотепа!
— Чистейшая правда, — мрачно отозвалась Оля. — Разве можно доверить спасение целой меня чему-то меньшему, чем целый отряд?
— Ну ты даешь! — та шлепнулась на стул перед ней. — Как ты ухитрилась?
— Как-как. Плакат какая-то избыточно деловая уборщица занесла в кладовку. Я не успела остановить. Зашла, чтобы вытащить его — дверь захлопнулась. Телефон заглючил — ни до кого в павильоне дозвониться не смогла. Ну, я знакомому позвонила — он в МЧС работает. Дозвонилась. А он аж с коллегами приехал, — Оля пожала плечами.
— Угум. Шел, поскользнулся, упал, очнулся — гипс, — хохотнула Валерия.
— Типун тебе на язык! Никакого гипса не было, хвала макаронному монстру. Мышцу слегка потянула, давно прошло все.
— Знаешь, Оль, вот только с тобой могло такое произойти!
— Снимите ваше белое пальто, пока не помялось, — фыркнула Оля.
А что делать? Только хорошую мину при плохой игре. Вот чего она глумится? Подруга называется. Хотя — не такая-то у них и дружба. Так, приятельницы.
Оля попыталась вчитаться в то, что ей переслал начальник на внутреннюю почту.
— А ты знаешь, что трудоголизм — такая же болезнь, как и шопоголизм? — осведомилась Валерия. И что ей неймется?!
— Лишь бы не алкоголизм, — буркнула Оля.
— Вот это ты зря, — та вроде как обиделась.
Поднялась и направилась к своему месту. Чего это она? Девушка растерянно поглядела вслед коллеге. Нет, серьезно — обиделась? На что?!
«Лишь бы не алкоголизм».
Блин, серьезно?! Она приняла бесцельную остроту за подколку в адрес еженедельных посиделок коллектива? Да тьфу ты, блин!
Нет, с одной стороны — все закономерно: нечего было лезть со своим ехидством, допытываясь до подробностей неприятного происшествия. Тем более, сегодня на планерке все над ней ржали. Опять же, плюс: Валерия отлипла и вспомнила о работе. С другой — Оля не преследовала цели ответить колкостью на колкость. И теперь было слегка неловко.
