После еды крестьянин нашёл кое-какие вещи, чтобы подложить их на землю, и было на чём спать и чем укрыться.
Странник проснулся рано утром, а крестьянин уже готовил завтрак. Сытно перекусив, странник сказал:
— Помогу тебе крестьянин, будет у тебя дом и хозяйство лучше, чем было.
И тут крестьянин догадался, что приютил не простого путника. Среди людей ходило немало рассказов о таинственном страннике, который появляется в разных уголках Крыма и избавляет людей от всех враждебных им злобных сил.
«А ещё есть верная примета – от необыкновенного странника должно пахнуть морем», вспомнил крестьянин и решил подойти ближе, чтобы проверить свою догадку, но гость, произнеся обещание, встал и быстро ушёл.
Странник спустился к морю и встал на берегу. Будто приветствуя его, море бурно всколыхнулось, и волна окатила ноги странника, ластясь, как кошка у ног хозяина. Он поднял руки над волной и начал что-то шептать, обращаясь к воде. Волны успокоились, поверхность воды стала гладкой, и лишь слегка плескалась у берега. Вода в море начала нагреваться, мельчайшие капли поднялись в воздух и образовали облако плотного тумана.
Тем временем дракон безмятежно спал на скале Каракули-Кая. Недоеденный бык, которого он накануне унёс у крестьянина, лежал недалеко, как был, в ярме и с плугом. Ворон, верный друг дракона лениво клевал клочья мяса на рёбрах быка.
Вдруг ворон насторожился, прислушался, а потом всполошился и закричал, будя ото сна дракона:
— Вставай! Чую беду!
Дракон открыл глаза и оглядел со скалы окрестности. В сторону Каракули-Кая шёл странник, а сразу за ним полз плотный, непроницаемый туман. Туман следовал прямо за спиной странника, как будто был шлейфом его плаща.
— Убей его сразу! - тревожно прокаркал ворон.
Но дракон слишком заинтересовался необычным гостем. Дракон понял, что этот человек не из воинов-богатырей, которые изредка приходили с ним биться, этот выглядел мирно, но от этого не менее бесстрашно.
Когда странник поднялся на скалу, всё вокруг окутал непроницаемый туман. Мир как будто уменьшился, призрачная пелена сузила его, заслонив великолепный вид на окрестности, скрыла небо и солнце. Дракон не узнавал своё логово, в наступившей тишине он слышал только своё дыхание, а от наступившей прохлады по его телу пробежала дрожь. Туман был плотный, и настолько вязкий, что дракону показалось, что он сковывает его движения. А умиротворение, исходящее от белого марева, расслабляло и клонило ко сну.
— Кто ты такой? – спросил дракон странника.
— У меня нет имени, потому что я не живу среди людей и меня некому звать.
— Существо без имени, почему ты пришёл ко мне без страха, и почему тебе подчиняется эта мгла, что следует за тобой?
— Я буду твоим судьёй! Ты совершил преступление! – строго сказал странник.
— От начала времён, мы драконы, не были подвластны никакому суду! - удивился дракон.
— С начала времён много что изменилось. Твои предки изменяли мир и не занимались такой ерундой как ты и твои братья. Потому они и были неподсудны, но вы измельчали. Вы погрузились в суету этого мира и поэтому теперь подвластны его суетным законам.
Дракон ожидаемо разозлился и был готов броситься на странника, но вокруг того вдруг сгустился туман и человек стал совершенно невидим. А через мгновение голос странника послышался из другого места:
— Сейчас тебя знают только как похитителя быков у крестьян!
Дракон продолжал злиться, и попытался броситься в сторону, откуда доносился голос. Но голос странника уже звучал с другой стороны:
– Были ли в начале времён драконы одержимы жаждой золота? Могло ли золото овладевать их разумом, как овладело разумом твоего старшего брата с Белой скалы?
Густой туман скрывал не только гостя, но и всё вокруг. Дракон бросался в стороны, ломая свои любимые деревца можжевельника и спотыкаясь о валуны, которые не мог увидеть в густой мгле.
– Уклонялся ли кто-то из драконов от схватки с другими чудовищами, боясь открыто вступить в их предел и проникая туда как вор, как это делал твой средний брат на Тарханкуте?
Дракон не сдавался и продолжал гоняться за незнакомцем. В густом тумане он не видел его, а когда бросался на звук, то там никого не было.
Дракон понял, что не может схватить незнакомца, угомонился, и громко заговорил:
— Суд это справедливость, а моя справедливость отличается от человеческой. Мы живём по разным законам, и поэтому я не могу судиться по законам людей, также как люди не судятся по законам своих волов.
– Ты признаёшь право сильного? – строго спросил странник.
– Да! – уверенно ответил дракон.
– Значит, ты подчинишься моему приговору, потому, что я сильнее!
На шею дракона вдруг легло что-то безмерно тяжкое и, в тот же миг, воля дракона ослабела. Это было ярмо. Странник снял его с туши быка и теперь неспешно завязывал ремни, закрепляя его на шее чудовища.
Ярмо принуждает к покорности. С помощью ярма люди заставляют существ, которые намного сильнее их, работать на себя. Ярмо ложиться на шею, а повелевает головой, вынуждая исполнять чужую волю.
А главное, дракону не хотелось сопротивляться этому состоянию, наоборот, он почувствовал облегчение, ведь улетучился его буйный нрав, и наступило смирение. Это было ощущение спокойствия – теперь вся ответственность ложится на хозяина ярма, а ему надо лишь выполнять.
– Вот теперь мы договоримся, - сказал незнакомец. – Я готов признать, что ты не подсуден человеческим законам, я даже готов признать твоё право хозяйничать в этих землях, но я хочу чтобы ты возместил крестьянину одну из вещей: быка или дом. Что ты выбираешь?
Дракон думал не долго: «построить заново дом он не сможет, а вот с работой быка как-то справится».
— Я отработаю у крестьянина вместо быка, - ответил дракон, - но я сделаю это один раз, буду работать один день, а дальше пусть разбирается сам.
– Так тому и быть! - торжественно согласился незнакомец.
Справедлив был странник, но не так прост оказался крестьянин. Когда он узнал об условиях договора, то решил сделать всё чтобы дракон не смог отработать вместо быка. Странник впряг дракона в плуг и крестьянин от души стегнул своего обидчика кнутом. Боль пронзила тело дракона, режущая боль рассечённой кожи. Горесть пронзила сердце дракона от беспомощности подневольного состояния.
Дракон безропотно потянул плуг, а крестьянин налёг на ручки плуга и, как мог, глубже погрузил его в землю. Как только под плуг попался первый большой камень, и дракон запнулся, крестьянин вновь нещадно стегнул его кнутом. Каменистая плотная земля тяжело поддавалась вспашке, из-под плуга вываливались огромные комья земли, булыжники и каменные глыбы. Невыносимые, обжигающие удары бича сыпались на дракона по каждому поводу. Крестьянин вёл борозду не обращая внимания на препятствия, и плуг выворачивал из земли целые пни.
К полудню дракон уже с трудом тянул плуг, а тут ещё нестерпимо начало палить солнце. Жара измотала дракона окончательно, и он попросил воды и время на передышку.
– Некогда отдыхать и прерываться, за этот день мы должны вспахать всё, что я сделал бы с моим быком за неделю, - ответил крестьянин, хотя сам еле держался на ногах от усталости, и изо всех сил вновь ударил дракона кнутом.
Подневольная работа не даёт выбора и дракон, с трудом поднявшись, вновь потянул плуг. Крестьянин продолжал нещадно стегать его кнутом, заставляя двигаться быстрее. Недолго проработал дракон и вновь запросил пощады:
– Дай хотя бы напиться и перестань бить!
– Если договорились, что работать будешь как вол, то и работай, как мой вол работал, - равнодушно ответил крестьянин.
Дракон обернулся к страннику, ожидая справедливости, но странник безучастно ответил:
– Ты сам выбрал эту работу. Такая доля у скота, исполнять чужую волю. Хозяину виднее, когда и что делать.
Увидев, что странник на его стороне, крестьянин уверенно добавил:
– А без подстёгивания скотина ленится работать!
Дракон попробовал продолжить работу, но вскоре упал без сил. В глазах дракона помутнело, и он с трудом дышал.
Крестьянин размахнулся кнутом, но на этот раз странник остановил его.
– Не можешь отработать за вола, тогда верни ему дом, - напомнил странник дракону условия договора.
– Пусть заберёт мой дом, - ответил обессиленный дракон, - только сними с меня ярмо.
– Такой дом тебя устроит? – спросил у крестьянина странник.
Крестьянин с радостью утвердительно закивал головой. Он всё время только и помышлял об этом: изгнать дракона с его скалы и самому стать хозяином окрестных земель.
– Только я не уверен, что однажды он не передумает! – сказал крестьянин, указывая на дракона.
– Туман заставил его быть сговорчивым, ярмо вынудило его смириться. Отныне туман и будет гарантом исполнения договора, - ответил ему странник, но так, чтобы это чётко слышал дракон.
Странник подошёл к дракону и начал развязывать ремни на ярме. Освобождая дракона, странник продолжал говорить:
– Туман будет надзирать за этим местом, под его покровом ярмо вновь легко может оказаться на шее.
Сознание и воля стали возвращаться к дракону, и он решил ещё поспорить:
– Есть причина, по которой этот договор не может быть исполненным – он противоречит воле Создателя. Эти охотничьи угодья были выделены мне в начале времён, когда Высший делил мир между первородными существами. И мне было сказано: «Это твой удел и в нём ты встретишь конец мира».
– Пусть так и будет, мы не нарушим волю Высшего: ты отдашь скалу человеку, а когда истечёт время этого мира, ты вернешься на неё, и встретишь Конец света, как тебе было обещано.
Дракон понял, что проиграл.
– Я жил здесь так давно, что помню, как росли эти горы, и как наполнялось это море, - скорбно сказал дракон. – Позволь мне простится с моим домом.
– У тебя время до утра. С восходом солнца гора должна стать собственностью крестьянина, - строго сказал странник.
Крестьянину не терпелось занять свои новые владения, и он провёл всю ночь под скалой, чтобы с рассветом вступить на её вершину. Прячась в кустах, он наблюдал, как горюет дракон, обречённо прощаясь со своим домом. Дракон слонялся по всем уголкам логова, глядя на неприступные скалы, вдыхая аромат любимого можжевельника. Слёзы катились из его глаз и, падая на камни, с шипением разъедали их. Чем дальше, тем больше его горе становилось нестерпимым, и грозное чудовище начинало безутешно рыдать.
Рассвет осветил скалы, и дракона на них уже не было видно, но новый хозяин всё ещё не решался подняться на гору. Страх встретить там огорчённое и униженное им чудовище был слишком велик. Крестьянин даже стал мысленно негодовать на странника, который не явился проследить за исполнением договора, а просто исчез, ушёл не попрощавшись.
На дрожащих ногах, преодолевая страх, выглядывая из-за камней и деревьев, крестьянин всё-таки поднялся на скалу. Дракона там не было, скала перешла во владение нового господина.
Не сразу логово чудовища стало обжитым людьми местом. От костей жертв гору очистили быстро, но вечным напоминанием о драконе остались исцарапанные его когтями скалы. Видя эти следы, нелегко было поверить, что дракона здесь больше нет.
Обустраивая себе жилище на скале, среди прочих следов пребывания дракона, крестьянин обнаружил в камнях круглые ямки, а в них жидкое серебро – ртуть. Это были слёзы дракона, пока они были горячими, они расплавляли камень, а остыв, лежали как серебряные жемчужины. Заморские купцы охотно покупали это серебро, и крестьянин быстро разбогател. Все доступные проходы на скалу он перегородил каменными стенами, превратив скалу в замок, и стал знатным феодалом.
Богатство не принесло счастья крестьянину – постоянным спутником его стал ужас перед возвращением дракона. Особенно жутко было ему, когда скалу накрывала непроглядная мгла тумана. Тогда крестьянину сразу вспоминалась для чего приходит туман и его охватывала тревога: не пришёл ли туман потому, что дракон где-то рядом. Подогревал страх крестьянина ворон, друг дракона, который остался жить у скалы. Из мглы он мог внезапно заговорить с крестьянином: «А где ярмо? Придёт дракон и сожрёт тебя, если ты не успеешь укротить его. Где ярмо?». Каждый раз ворон донимал его внезапным криком: «А где ярмо?». Это доводило крестьянина до безумия, он стал нервным и раздражительным, он быстро исхудал, взгляд его стал суетливым и он часто резко оглядывался, чтобы не быть застигнутым врасплох, а главное, старался, чтобы всегда под рукой у него было ярмо.
Но однажды, внезапно разбуженный издевательским криком ворона, новый хозяин Каракули-Кая не нашёл под рукой ярмо. Спросонок пытаясь вспомнить, где он оставил спасительный предмет, крестьянин начал бегать по дому, а потом выскочил во двор и оцепенел от ужаса, увидев, что всё вокруг окутано густым туманом. Он вглядывался во мглу, и в смутных тенях воображение оживляло его страхи. Он вслушивался в редкие звуки, и в каждом подозревал движение чудовища. Переполненный страхом крестьянин вновь стал метаться в тумане. Паника не лучший помощник, он не только не нашёл ярмо, но и сам уже не понимал, где находится. Обезумевший от страха, он забился в какую-то расщелину в скале и не смел выйти.
Живым хозяина замка на скале Каракули-Кая больше никто не видел, но не нашли и его мёртвое тело. Похоронен он не был, и возможно, не покинул этот мир. Говорят, что его призрак видят на скале – он появляется в тумане и тихо шепчет себе под нос одни и те же слова: «Где ярмо?».
Замок на скале был заброшен. Прошли века и в грудах камней с трудом угадываются остатки стен. Площадки-террасы, расчищенные и выровненные когда-то для застройки, заросли травой и стали красивыми лужайками. Вновь выросли деревца можжевельника и придали приятный уют зелёным полянкам. Со скалы открывается прекрасный вид на Ялтинскую долину, но только до того как придёт туман.
Туман продолжает следить за исполнением договора заключённого много веков назад странником с драконом. Люди окончательно обжили этот уголок Южного Берега Крыма: недалеко от скалы появились многолюдные посёлки, а под самой скалой проходит автомобильное шоссе. Мчась по этому шоссе можно особенно наглядно увидеть контраст погодных условий: когда посреди солнечного, ясного дня на пути встаёт непроглядный туман, и въезжая в него кажется, что сумрак охватил весь мир, но пасмурная полоса внезапно заканчивается и снова вокруг ясный день.
Цель тумана – скала, и лишь попутно его шлейф укрывает мглой окрестности. А над скалой всё так же кружит огромный ворон, он ждёт, когда настанет время и он сможет позвать своего друга – дракона, который покинул свой дом, чтобы не ощутить на себе ярмо.
Каждое поколение людей часто сравнивает события своего времени со знамениями конца человечества. Но мы-то, на Южном Берегу Крыма, уж точно будем знать, когда наступят последние дни нашей эры: в облаках чёрного дыма, сквозь который будут видны алые отблески пламени, на скалу Каракули-Кая опустится дракон, который по договору, вернёт себе свой дом.
ЗАКЛЯТЫЙ МОСТ ГРИГОРА
Дороги Южного Берега Крыма это такая же достопримечательность нашего полуострова, как и прочие знаменитые исторические и природные объекты. Наши дороги это фантастика. Конечно не в смысле удобства, а в смысле живописности. За каждым поворотом, каждым подъёмом, открывает новый прекрасный вид.
Странник проснулся рано утром, а крестьянин уже готовил завтрак. Сытно перекусив, странник сказал:
— Помогу тебе крестьянин, будет у тебя дом и хозяйство лучше, чем было.
И тут крестьянин догадался, что приютил не простого путника. Среди людей ходило немало рассказов о таинственном страннике, который появляется в разных уголках Крыма и избавляет людей от всех враждебных им злобных сил.
«А ещё есть верная примета – от необыкновенного странника должно пахнуть морем», вспомнил крестьянин и решил подойти ближе, чтобы проверить свою догадку, но гость, произнеся обещание, встал и быстро ушёл.
Странник спустился к морю и встал на берегу. Будто приветствуя его, море бурно всколыхнулось, и волна окатила ноги странника, ластясь, как кошка у ног хозяина. Он поднял руки над волной и начал что-то шептать, обращаясь к воде. Волны успокоились, поверхность воды стала гладкой, и лишь слегка плескалась у берега. Вода в море начала нагреваться, мельчайшие капли поднялись в воздух и образовали облако плотного тумана.
Тем временем дракон безмятежно спал на скале Каракули-Кая. Недоеденный бык, которого он накануне унёс у крестьянина, лежал недалеко, как был, в ярме и с плугом. Ворон, верный друг дракона лениво клевал клочья мяса на рёбрах быка.
Вдруг ворон насторожился, прислушался, а потом всполошился и закричал, будя ото сна дракона:
— Вставай! Чую беду!
Дракон открыл глаза и оглядел со скалы окрестности. В сторону Каракули-Кая шёл странник, а сразу за ним полз плотный, непроницаемый туман. Туман следовал прямо за спиной странника, как будто был шлейфом его плаща.
— Убей его сразу! - тревожно прокаркал ворон.
Но дракон слишком заинтересовался необычным гостем. Дракон понял, что этот человек не из воинов-богатырей, которые изредка приходили с ним биться, этот выглядел мирно, но от этого не менее бесстрашно.
Когда странник поднялся на скалу, всё вокруг окутал непроницаемый туман. Мир как будто уменьшился, призрачная пелена сузила его, заслонив великолепный вид на окрестности, скрыла небо и солнце. Дракон не узнавал своё логово, в наступившей тишине он слышал только своё дыхание, а от наступившей прохлады по его телу пробежала дрожь. Туман был плотный, и настолько вязкий, что дракону показалось, что он сковывает его движения. А умиротворение, исходящее от белого марева, расслабляло и клонило ко сну.
— Кто ты такой? – спросил дракон странника.
— У меня нет имени, потому что я не живу среди людей и меня некому звать.
— Существо без имени, почему ты пришёл ко мне без страха, и почему тебе подчиняется эта мгла, что следует за тобой?
— Я буду твоим судьёй! Ты совершил преступление! – строго сказал странник.
— От начала времён, мы драконы, не были подвластны никакому суду! - удивился дракон.
— С начала времён много что изменилось. Твои предки изменяли мир и не занимались такой ерундой как ты и твои братья. Потому они и были неподсудны, но вы измельчали. Вы погрузились в суету этого мира и поэтому теперь подвластны его суетным законам.
Дракон ожидаемо разозлился и был готов броситься на странника, но вокруг того вдруг сгустился туман и человек стал совершенно невидим. А через мгновение голос странника послышался из другого места:
— Сейчас тебя знают только как похитителя быков у крестьян!
Дракон продолжал злиться, и попытался броситься в сторону, откуда доносился голос. Но голос странника уже звучал с другой стороны:
– Были ли в начале времён драконы одержимы жаждой золота? Могло ли золото овладевать их разумом, как овладело разумом твоего старшего брата с Белой скалы?
Густой туман скрывал не только гостя, но и всё вокруг. Дракон бросался в стороны, ломая свои любимые деревца можжевельника и спотыкаясь о валуны, которые не мог увидеть в густой мгле.
– Уклонялся ли кто-то из драконов от схватки с другими чудовищами, боясь открыто вступить в их предел и проникая туда как вор, как это делал твой средний брат на Тарханкуте?
Дракон не сдавался и продолжал гоняться за незнакомцем. В густом тумане он не видел его, а когда бросался на звук, то там никого не было.
Дракон понял, что не может схватить незнакомца, угомонился, и громко заговорил:
— Суд это справедливость, а моя справедливость отличается от человеческой. Мы живём по разным законам, и поэтому я не могу судиться по законам людей, также как люди не судятся по законам своих волов.
– Ты признаёшь право сильного? – строго спросил странник.
– Да! – уверенно ответил дракон.
– Значит, ты подчинишься моему приговору, потому, что я сильнее!
На шею дракона вдруг легло что-то безмерно тяжкое и, в тот же миг, воля дракона ослабела. Это было ярмо. Странник снял его с туши быка и теперь неспешно завязывал ремни, закрепляя его на шее чудовища.
Ярмо принуждает к покорности. С помощью ярма люди заставляют существ, которые намного сильнее их, работать на себя. Ярмо ложиться на шею, а повелевает головой, вынуждая исполнять чужую волю.
А главное, дракону не хотелось сопротивляться этому состоянию, наоборот, он почувствовал облегчение, ведь улетучился его буйный нрав, и наступило смирение. Это было ощущение спокойствия – теперь вся ответственность ложится на хозяина ярма, а ему надо лишь выполнять.
– Вот теперь мы договоримся, - сказал незнакомец. – Я готов признать, что ты не подсуден человеческим законам, я даже готов признать твоё право хозяйничать в этих землях, но я хочу чтобы ты возместил крестьянину одну из вещей: быка или дом. Что ты выбираешь?
Дракон думал не долго: «построить заново дом он не сможет, а вот с работой быка как-то справится».
— Я отработаю у крестьянина вместо быка, - ответил дракон, - но я сделаю это один раз, буду работать один день, а дальше пусть разбирается сам.
– Так тому и быть! - торжественно согласился незнакомец.
Справедлив был странник, но не так прост оказался крестьянин. Когда он узнал об условиях договора, то решил сделать всё чтобы дракон не смог отработать вместо быка. Странник впряг дракона в плуг и крестьянин от души стегнул своего обидчика кнутом. Боль пронзила тело дракона, режущая боль рассечённой кожи. Горесть пронзила сердце дракона от беспомощности подневольного состояния.
Дракон безропотно потянул плуг, а крестьянин налёг на ручки плуга и, как мог, глубже погрузил его в землю. Как только под плуг попался первый большой камень, и дракон запнулся, крестьянин вновь нещадно стегнул его кнутом. Каменистая плотная земля тяжело поддавалась вспашке, из-под плуга вываливались огромные комья земли, булыжники и каменные глыбы. Невыносимые, обжигающие удары бича сыпались на дракона по каждому поводу. Крестьянин вёл борозду не обращая внимания на препятствия, и плуг выворачивал из земли целые пни.
К полудню дракон уже с трудом тянул плуг, а тут ещё нестерпимо начало палить солнце. Жара измотала дракона окончательно, и он попросил воды и время на передышку.
– Некогда отдыхать и прерываться, за этот день мы должны вспахать всё, что я сделал бы с моим быком за неделю, - ответил крестьянин, хотя сам еле держался на ногах от усталости, и изо всех сил вновь ударил дракона кнутом.
Подневольная работа не даёт выбора и дракон, с трудом поднявшись, вновь потянул плуг. Крестьянин продолжал нещадно стегать его кнутом, заставляя двигаться быстрее. Недолго проработал дракон и вновь запросил пощады:
– Дай хотя бы напиться и перестань бить!
– Если договорились, что работать будешь как вол, то и работай, как мой вол работал, - равнодушно ответил крестьянин.
Дракон обернулся к страннику, ожидая справедливости, но странник безучастно ответил:
– Ты сам выбрал эту работу. Такая доля у скота, исполнять чужую волю. Хозяину виднее, когда и что делать.
Увидев, что странник на его стороне, крестьянин уверенно добавил:
– А без подстёгивания скотина ленится работать!
Дракон попробовал продолжить работу, но вскоре упал без сил. В глазах дракона помутнело, и он с трудом дышал.
Крестьянин размахнулся кнутом, но на этот раз странник остановил его.
– Не можешь отработать за вола, тогда верни ему дом, - напомнил странник дракону условия договора.
– Пусть заберёт мой дом, - ответил обессиленный дракон, - только сними с меня ярмо.
– Такой дом тебя устроит? – спросил у крестьянина странник.
Крестьянин с радостью утвердительно закивал головой. Он всё время только и помышлял об этом: изгнать дракона с его скалы и самому стать хозяином окрестных земель.
– Только я не уверен, что однажды он не передумает! – сказал крестьянин, указывая на дракона.
– Туман заставил его быть сговорчивым, ярмо вынудило его смириться. Отныне туман и будет гарантом исполнения договора, - ответил ему странник, но так, чтобы это чётко слышал дракон.
Странник подошёл к дракону и начал развязывать ремни на ярме. Освобождая дракона, странник продолжал говорить:
– Туман будет надзирать за этим местом, под его покровом ярмо вновь легко может оказаться на шее.
Сознание и воля стали возвращаться к дракону, и он решил ещё поспорить:
– Есть причина, по которой этот договор не может быть исполненным – он противоречит воле Создателя. Эти охотничьи угодья были выделены мне в начале времён, когда Высший делил мир между первородными существами. И мне было сказано: «Это твой удел и в нём ты встретишь конец мира».
– Пусть так и будет, мы не нарушим волю Высшего: ты отдашь скалу человеку, а когда истечёт время этого мира, ты вернешься на неё, и встретишь Конец света, как тебе было обещано.
Дракон понял, что проиграл.
– Я жил здесь так давно, что помню, как росли эти горы, и как наполнялось это море, - скорбно сказал дракон. – Позволь мне простится с моим домом.
– У тебя время до утра. С восходом солнца гора должна стать собственностью крестьянина, - строго сказал странник.
Крестьянину не терпелось занять свои новые владения, и он провёл всю ночь под скалой, чтобы с рассветом вступить на её вершину. Прячась в кустах, он наблюдал, как горюет дракон, обречённо прощаясь со своим домом. Дракон слонялся по всем уголкам логова, глядя на неприступные скалы, вдыхая аромат любимого можжевельника. Слёзы катились из его глаз и, падая на камни, с шипением разъедали их. Чем дальше, тем больше его горе становилось нестерпимым, и грозное чудовище начинало безутешно рыдать.
Рассвет осветил скалы, и дракона на них уже не было видно, но новый хозяин всё ещё не решался подняться на гору. Страх встретить там огорчённое и униженное им чудовище был слишком велик. Крестьянин даже стал мысленно негодовать на странника, который не явился проследить за исполнением договора, а просто исчез, ушёл не попрощавшись.
На дрожащих ногах, преодолевая страх, выглядывая из-за камней и деревьев, крестьянин всё-таки поднялся на скалу. Дракона там не было, скала перешла во владение нового господина.
Не сразу логово чудовища стало обжитым людьми местом. От костей жертв гору очистили быстро, но вечным напоминанием о драконе остались исцарапанные его когтями скалы. Видя эти следы, нелегко было поверить, что дракона здесь больше нет.
Обустраивая себе жилище на скале, среди прочих следов пребывания дракона, крестьянин обнаружил в камнях круглые ямки, а в них жидкое серебро – ртуть. Это были слёзы дракона, пока они были горячими, они расплавляли камень, а остыв, лежали как серебряные жемчужины. Заморские купцы охотно покупали это серебро, и крестьянин быстро разбогател. Все доступные проходы на скалу он перегородил каменными стенами, превратив скалу в замок, и стал знатным феодалом.
Богатство не принесло счастья крестьянину – постоянным спутником его стал ужас перед возвращением дракона. Особенно жутко было ему, когда скалу накрывала непроглядная мгла тумана. Тогда крестьянину сразу вспоминалась для чего приходит туман и его охватывала тревога: не пришёл ли туман потому, что дракон где-то рядом. Подогревал страх крестьянина ворон, друг дракона, который остался жить у скалы. Из мглы он мог внезапно заговорить с крестьянином: «А где ярмо? Придёт дракон и сожрёт тебя, если ты не успеешь укротить его. Где ярмо?». Каждый раз ворон донимал его внезапным криком: «А где ярмо?». Это доводило крестьянина до безумия, он стал нервным и раздражительным, он быстро исхудал, взгляд его стал суетливым и он часто резко оглядывался, чтобы не быть застигнутым врасплох, а главное, старался, чтобы всегда под рукой у него было ярмо.
Но однажды, внезапно разбуженный издевательским криком ворона, новый хозяин Каракули-Кая не нашёл под рукой ярмо. Спросонок пытаясь вспомнить, где он оставил спасительный предмет, крестьянин начал бегать по дому, а потом выскочил во двор и оцепенел от ужаса, увидев, что всё вокруг окутано густым туманом. Он вглядывался во мглу, и в смутных тенях воображение оживляло его страхи. Он вслушивался в редкие звуки, и в каждом подозревал движение чудовища. Переполненный страхом крестьянин вновь стал метаться в тумане. Паника не лучший помощник, он не только не нашёл ярмо, но и сам уже не понимал, где находится. Обезумевший от страха, он забился в какую-то расщелину в скале и не смел выйти.
Живым хозяина замка на скале Каракули-Кая больше никто не видел, но не нашли и его мёртвое тело. Похоронен он не был, и возможно, не покинул этот мир. Говорят, что его призрак видят на скале – он появляется в тумане и тихо шепчет себе под нос одни и те же слова: «Где ярмо?».
Замок на скале был заброшен. Прошли века и в грудах камней с трудом угадываются остатки стен. Площадки-террасы, расчищенные и выровненные когда-то для застройки, заросли травой и стали красивыми лужайками. Вновь выросли деревца можжевельника и придали приятный уют зелёным полянкам. Со скалы открывается прекрасный вид на Ялтинскую долину, но только до того как придёт туман.
Туман продолжает следить за исполнением договора заключённого много веков назад странником с драконом. Люди окончательно обжили этот уголок Южного Берега Крыма: недалеко от скалы появились многолюдные посёлки, а под самой скалой проходит автомобильное шоссе. Мчась по этому шоссе можно особенно наглядно увидеть контраст погодных условий: когда посреди солнечного, ясного дня на пути встаёт непроглядный туман, и въезжая в него кажется, что сумрак охватил весь мир, но пасмурная полоса внезапно заканчивается и снова вокруг ясный день.
Цель тумана – скала, и лишь попутно его шлейф укрывает мглой окрестности. А над скалой всё так же кружит огромный ворон, он ждёт, когда настанет время и он сможет позвать своего друга – дракона, который покинул свой дом, чтобы не ощутить на себе ярмо.
Каждое поколение людей часто сравнивает события своего времени со знамениями конца человечества. Но мы-то, на Южном Берегу Крыма, уж точно будем знать, когда наступят последние дни нашей эры: в облаках чёрного дыма, сквозь который будут видны алые отблески пламени, на скалу Каракули-Кая опустится дракон, который по договору, вернёт себе свой дом.
ЗАКЛЯТЫЙ МОСТ ГРИГОРА
Дороги Южного Берега Крыма это такая же достопримечательность нашего полуострова, как и прочие знаменитые исторические и природные объекты. Наши дороги это фантастика. Конечно не в смысле удобства, а в смысле живописности. За каждым поворотом, каждым подъёмом, открывает новый прекрасный вид.
