Не секрет, что ведьмы и колдуны надеются найти остатки церкви, в которой хранилась колдовская перчатка. Но остатки церквушки, которая мало чем отличалась от простого дома, найти уже невозможно.
В окрестностях долго почитали праведника Фому Людоеда. О его канонизации никогда не было речи, потому что никаких письменных сведений о нём не было, не знали даже, где он погребён. Судя по страшному прозвищу, это тот самый прислужник, создавший церковь по приказу Странника.
ЛОГОВО ЛЕСТРИГОНОВ В АЯНСКИХ СКАЛАХ
На заре нашей, человеческой, эпохи людская раса была малочисленна и заселяла только незначительные территории на Земле. Там, где люди ещё не построили свои города, можно было встретить существ, которых сейчас принято называть сказочными. В авангарде первопроходцев были греки. Эти храбрые мореходы древности оставили много рассказов о своих эпических путешествиях и неведомых существах, населяющих земли за пределами цивилизации. Греки не только исследовали, они заселяли далёкие страны. Принося с собой цивилизацию, они оттесняли диких туземцев и сказочные создания в самые дальние уголки.
Исследовали греки и Крым, а в самых удобных его местах строили свои города – колонии. Греческие купцы обшаривали все уголки Причерноморья в поиске источника прибыли: кого можно грабить, с кем можно торговать, где можно организовать поселения. Один из первопроходцев обратил внимание на незаселённое побережье в земле тавров. Это было довольно уютное место: от удобной гавани, вглубь берега, между холмами, пролегла небольшая долина, по которой бежала речушка. Над гаванью была возвышенность, подходящая, чтобы на ней возвести укрепления. Менее чем за половину дня плаванья вдоль берега можно было добраться до крупного торжища тавров, столицу племени гурзувитов. Имея опорный пункт недалеко от этого торжища, грек надеялся в будущем уловить момент и овладеть самим городом гурзувитов. Да что тут говорить, место было превосходно само по себе, ведь это было место, где в будущем появится город Ялта. Обдумав свой перспективный план, грек прибыл к правителю тавров-гурзувитов, вручил ему богатые дары и попросил разрешение на строительство поселения. Правитель даже не упирался, забрал подарки, не выдвинул никаких условий, и разрешил грекам поселиться.
Грек, довольный сделкой, ушёл и не услышал, как залились смехом все тавры, присутствовавшие на переговорах.
Вскоре, грек привёл на уступленный ему берег несколько кораблей с поселенцами. Люди высадились и начали обустраивать временный лагерь.
Не, прошло и половины дня, как лагерь подвергся нападению. Вековые сосны, подпиравшие своими вершинами небо, вдруг отогнулись как травинки и из-за них выскочили великаны-лестригоны. Люди, даже с оружием в руках, ничего не могли поделать с этими яростными и огромными существами. Спаслись только те, кто успел бежать и спрятаться. Великаны наловили людей, сколько помещалось каждому в охапку, и ушли.
Вот почему так смеялись тавры – они уступили место, где жить невозможно из-за соседства с великанами-людоедами. Так думали тавры, но не так думали греки. Предводитель, когда ушли великаны, даже не дал людям оплакать потерянных родных: он собрал всех боеспособных мужчин и повёл их по следам лестригонов.
Поднявшись почти к горам, греки обнаружили дом лестригонов. Это была расщелина в скалах, верх её был заложен огромными деревьями, образующими крышу. Сейчас это место называется Аянские скалы, в посёлке Никита. Греки осторожно, украдкой высмотрели всё, что творилось в этом жилище. В доме жила семья лестригонов: в ней было несколько взрослых великанов и несколько тех, кто был лишь немного больше человека, то есть «малышей». Все пленённые ими люди были уже убиты, кого-то чудовища жарили на огне, нанизав на колья, а остальные, выпотрошенные, висели в углу, как тушки убитых животных.
Самые хладнокровные с трудом удержали тех, кто готов был без оглядки броситься на чудовищ, увидев среди убитых своих родных. Люди не выдали своего присутствия, а предводитель шёпотом объяснил: «Ждём темноты».
Прячась в кустах и за скалами, греки ждали, пока великаны закончат свою ужасную трапезу. Когда лестригоны, по очереди, стали выходить из «дома» чтобы оправить свои естественные надобности за скалы, в кусты, греки едва не были обнаружены, но всё же смогли затаиться так, что великаны не увидели их, находясь совсем рядом.
За это время предводитель рассказал всем свой план.
Когда стемнело, греки подкрались к костру, который оставили гореть посреди «дома» и взяли горящие поленья, из которых сделали факелы. С факелами греки полезли по скалам вверх, в местах, которые высмотрели ещё засветло. Одновременно, со всех сторон, греки подожгли «крышу», которая состояла из беспорядочно накиданных огромных сосен. Сухие смолистые стволы легко разгорелись и быстро пыхнули огромным пламенем. Когда от пылающей крыши пошёл нестерпимый жар, лестригоны лишь заворочались во сне. Огромный костёр рухнул прямо на спящих великанов.
Почти все были убиты сразу, успев только издать предсмертные крики. Только самый старший лестригон, глава семейства, выскочил из-под груды горящих брёвен и выбежал из «дома». Люди налетели на него со всех сторон, нанося удары копьями. Обезумевший от страха и боли великан метался из стороны в сторону. Со всего маху он налетел на скалу и, ударившись лбом, упал без сознания.
Греки хотели прикончить чудовище, но предводитель запретил.
– Вяжите его! Несите самые крепкие верёвки и кожаные ремни! – скомандовал он.
Лестригону спутали ноги, так чтобы он мог делать только короткий шаг, привязали руки к ремню на поясе, так чтобы он мог только подносить руки ко рту и привязали его к скале, сделав ошейник.
– Зачем он нам? Чем мы будем его кормить? – спрашивали греки у своего предводителя.
– Чудовище должно ответить за преступление. А кормить будем его же роднёй!
Когда лестригон очнулся, был уже день и пожар догорел. Он, конечно же, попытался вскочить и бросится на людей, которые занимались погребением останков погибших родных. Путы были надёжными и вместо стремительного броска у него получились лишь неуклюжие движения. Конечно, опять послышались гневные крики людей, требующих прикончить убийцу.
– Нет! Мы не убьём его так просто – его страданья будут страшнее! – жёстко отвечал предводитель греков.
Следующие дни у бывшего логова лестригонов находилась только охрана. По замыслу предводителя греков, великан должен был съесть своих обгорелых родичей, и охранники всячески подталкивали его к этому:
– Ты же уже проголодался! Давай, жри!
– Они уже приготовленные, зажаренные, чего ты ждёшь?!
– Дождёшься, что мясо загниёт, будешь жрать тухлятину!
Лестригон больше не пытался бросаться на людей, он сидел, скорбно поглядывал на своих мёртвых родных, потом злобно, искоса, смотрел на своих жестоких надзирателей и зализывал раны от огня и оружия.
Прошло много дней. Холод от скал, который всегда чувствуется в этом месте, затормаживал процесс разложения тел лестригонов, но всё-таки в воздухе появился запах трупного гниения. Охранникам уже наскучило издеваться над великаном, и они стали держаться подальше, а когда прибавился неприятный запах, они и вовсе стали наблюдать за пленником издалека.
Злобной радости людей не было предела, когда однажды они увидели, что лестригон всё-таки начал есть своих родных.
– Чудовище, ты всё-таки проголодался!
– Бездушная тварь – ты показал всё-таки своё звериное обличье! Ты жрёшь даже своих детей!
– Известно ли тебе чувство скорби по родным, или тебе лишь бы жрать?
Люди злобствовали и бросали в него камни, а он не спеша отрывал зубами куски плоти от кого-то из родных. Издалека никто не видел, но по щекам великана текли крупные слёзы.
Несколько дней великан питался мёртвыми родными. Людей уже перестало привлекать это зрелище, и они начали обсуждать, что делать с лестригоном потом, когда «еда» закончится.
Люди зря поверили в своё всесилие. Лестригон тоже был хитёр. Когда охранники стали уходить от него подальше из-за трупного запаха, он начал перетирать ремни о камни, делая вид, что зализывает раны. А когда он начал есть родных, он набирался сил, чтобы жестоко отомстить за их гибель.
Люди уже начали возводить дома у берега и обустраивать поселение. Однажды ночью в поселение ворвался освободившийся от пут лестригон. Как ураган пронёсся он среди недостроенных домов. На этот раз никто не скрылся. Чудовище, горящее жаждой мести, давило людей ногами, рвало их на части, или забрасывало каменными глыбами со строительных площадок.
Только избранных не убивал лестригон. Как веточки, он ломал им ноги и руки и складывал их отдельно.
Когда пришло утро, великан принёс на морской берег то, что осталось от его семьи и, свершив какие-то неведомые ритуалы, опустил их на морское дно.
Потом лестригон сгрёб оставленных в живых людей и унёс их в своё отвоёванное логово.
Воткнув в землю стволы сосен, лестригон соорудил подобие загона в углу «дома», уже расчищенного от остатков пожарища. В загон великан высыпал орущих от боли людей и начал разводить посреди «дома» костёр. Устроив очаг, он начал готовить кол, повернувшись так, чтобы люди хорошо видели его занятие.
Потом чудовище достало одного человека, медленно, не торопясь открутило ему голову, выпотрошило, нанизало на кол и начало жарить. Всё делалось так, чтобы люди видели всё в подробности и в полной мере ощутили весь ужас от происходящего.
Так продолжалось несколько дней. Обглоданные останки съеденных людей чудовище бросало в загон, чтобы усилить ужас. Люди в загоне кричали от боли и отчаяния. Они изнывали без еды и воды. А чудовище продолжало свои истязания.
Вскоре в живых осталось лишь несколько человек. Среди пленных людей был предводитель и его сын, подросток лет четырнадцати. Их он оставил напоследок. Предводитель был мужественным человеком и не был сломлен пережитыми ужасами. С самого начала пленения он начал готовить побег сыну. Он подобрал кости, которые бросал в загон лестригон и привязал их остатками одежды к рукам и ногам сына, сделав шины на переломанные конечности. Среди воткнутых в землю кольев он выбрал самый широкий промежуток, и когда лестригона не было, превозмогая боль, вытолкал сына наружу.
– Сынок, ползи, как можешь. Сынок, терпи боль, но ползи. Не останавливайся, сынок, спасайся.
Подросток начал перекатываться по земле, отползая от логова чудовища.
Сын предводителя был единственным человеком, спасшимся от лестригона. Превозмогая боль, он сумел добраться до селения тавров. Тавры, узнав, что остался только один великан, отправились к логову, чтобы уничтожить его. Отряд воинов тавров не нашёл лестригона, он ушёл навсегда. Последние люди в загоне были просто убиты и не съедены.
Сын предводителя греческих колонистов остался жить у тавров. На склоне лет, когда спасшийся юноша стал седым старцем, он рассказал конец этой истории. Оказывается, что юноша сумел отползти только на сотню шагов – он выбился из сил и не мог больше терпеть боль. Он увидел, что недалеко стоит лестригон и наблюдает за ним. Юноша почувствовал отчаяние. Великан подошёл к нему, осторожно взял в руку и понёс через лес. Юноша потерял сознание, а когда очнулся, оказалось, что он лежит рядом с поселением тавров. Лестригон сохранил ему жизнь. Великан-чудовище оказался немного гуманнее, чем люди.
СТРАЖНИЦА ГОРЫ ПАРАГИЛЬМЕН
Крым богат необычными природными объектами: красивыми, эффектными, величественными. А есть места, в которых вроде бы и нет ничего примечательного, но они завораживают и затягивают. Оказавшись в такой местности, ощущаешь умиротворение и желание задержаться подольше. Одно из этих мест с таинственной притягательностью находиться у небольшой речушки Ла-Илья, что бежит рядом с горой Парагильмен, между Алуштой и Партенитом. Это небольшой уголок леса, который ещё не подчинился нашему, материальному миру – там сохранился первозданный дух древних легенд.
Попасть в это место несложно, оно рядом с оживлённой трассой. Его несложно отыскать – стоит сойти с дороги, миновать кучи мусора – границу нашего мира, и, углубляясь в лес, внезапно понимаешь, что теряется связь с повседневностью, там, вдруг, меняется восприятие окружающего мира, появляется ощущение приближения чего-то неведомого, таинственного. В этом месте до сих пор властвует сказка.
Примечательно, что мистическую природу этого места ощущали ещё в древности. С удивительного происшествия у речки Ла-Илья начинается повествование готской саги о Дагалайфе, который стал ангелом. На её берегу, юный Дагалайф, спрятавшись за камнем, подслушал разговор лесного карлика с большой змеёй. Существа сплетничали о всякой всячине, и среди всего прочего, случайно выдали несколько тайн. Одна тайна заключалась в том, что на следующий день из вод речушки родится счастливая человеческая судьба, и тот, кто будет следовать за ней, совершит много подвигов и достигнет богатства и славы. Услышал юноша и то, каким образом можно увидеть судьбу: тот, кто на рассвете умоется водой из этой речки, будет видеть судьбу в образе девушки. На следующий день он последовал за родившейся девушкой-судьбой, она привела его в Алушту, в порт, и оттуда отплыла на корабле в Константинополь. Всё время, следуя за, невидимой больше никому, судьбой, Дагалайф прибыл ко двору императора и поступил на службу в гвардию. Он дослужился до высоких постов и почётных титулов, стал богатым и знаменитым, а его потомки породнились с императорами.
Но действия этой саги далее не касаются Крыма, поэтому я вернусь на берег речушки Ла-Илья. Вторая тайна, которую подслушал Дагалайф, была о том, кто и для чего несёт вечную стражу у горы Парагильмен.
На заре времён у Смерти было мало работы: мир населяли в основном вечно живущие титанические существа, а люди и иные смертные создания были малочисленными племенами. Бессмертные и могущественные титаны были самых разных видов – многие были физическими воплощениями природных стихий, другие обладали невероятной физической мощью и были великанами и чудовищами. В основном титаны были нравственно безупречны, но за долгие века жизни некоторыми овладевало чувство безнаказанности, сила порождала честолюбие и высокомерие, а с ними приходила злоба. Титаны, которых заразила злоба, становились демонами.
Самым могущественным демоном среди первородных титанов стал тот, что был физическим воплощением ярости древних ящеров. Огромный демон с драконьей головой внушал страх одним своим видом, а от рассказов о его деяниях кровь стыла в жилах. Демон пожелал овладеть властью над всем миром. Способный управлять яростью всякого ящероподобного существа, он быстро создал огромную армию своих приспешников. Кроме этого, демон призвал в свою армию все злобные силы и начал готовился к войне. Мир ужаснулся от того, что власть окажется у беспощадного чудовища. Один добрый великан решил покончить со злоумышленником, до того, как тот начнёт всемирную бойню. Подкараулив демона, когда тот был без пособников, великан вступил с ним в битву один на один. И битва эта состоялась на нашем крымском берегу.
Демон изумлял своей змеиной изворотливостью, расчётливостью, живучестью. Великан наносил удары своим гигантским молотом, и удары его были такой силы, что они могли бы раздробить горы.
В окрестностях долго почитали праведника Фому Людоеда. О его канонизации никогда не было речи, потому что никаких письменных сведений о нём не было, не знали даже, где он погребён. Судя по страшному прозвищу, это тот самый прислужник, создавший церковь по приказу Странника.
ЛОГОВО ЛЕСТРИГОНОВ В АЯНСКИХ СКАЛАХ
На заре нашей, человеческой, эпохи людская раса была малочисленна и заселяла только незначительные территории на Земле. Там, где люди ещё не построили свои города, можно было встретить существ, которых сейчас принято называть сказочными. В авангарде первопроходцев были греки. Эти храбрые мореходы древности оставили много рассказов о своих эпических путешествиях и неведомых существах, населяющих земли за пределами цивилизации. Греки не только исследовали, они заселяли далёкие страны. Принося с собой цивилизацию, они оттесняли диких туземцев и сказочные создания в самые дальние уголки.
Исследовали греки и Крым, а в самых удобных его местах строили свои города – колонии. Греческие купцы обшаривали все уголки Причерноморья в поиске источника прибыли: кого можно грабить, с кем можно торговать, где можно организовать поселения. Один из первопроходцев обратил внимание на незаселённое побережье в земле тавров. Это было довольно уютное место: от удобной гавани, вглубь берега, между холмами, пролегла небольшая долина, по которой бежала речушка. Над гаванью была возвышенность, подходящая, чтобы на ней возвести укрепления. Менее чем за половину дня плаванья вдоль берега можно было добраться до крупного торжища тавров, столицу племени гурзувитов. Имея опорный пункт недалеко от этого торжища, грек надеялся в будущем уловить момент и овладеть самим городом гурзувитов. Да что тут говорить, место было превосходно само по себе, ведь это было место, где в будущем появится город Ялта. Обдумав свой перспективный план, грек прибыл к правителю тавров-гурзувитов, вручил ему богатые дары и попросил разрешение на строительство поселения. Правитель даже не упирался, забрал подарки, не выдвинул никаких условий, и разрешил грекам поселиться.
Грек, довольный сделкой, ушёл и не услышал, как залились смехом все тавры, присутствовавшие на переговорах.
Вскоре, грек привёл на уступленный ему берег несколько кораблей с поселенцами. Люди высадились и начали обустраивать временный лагерь.
Не, прошло и половины дня, как лагерь подвергся нападению. Вековые сосны, подпиравшие своими вершинами небо, вдруг отогнулись как травинки и из-за них выскочили великаны-лестригоны. Люди, даже с оружием в руках, ничего не могли поделать с этими яростными и огромными существами. Спаслись только те, кто успел бежать и спрятаться. Великаны наловили людей, сколько помещалось каждому в охапку, и ушли.
Вот почему так смеялись тавры – они уступили место, где жить невозможно из-за соседства с великанами-людоедами. Так думали тавры, но не так думали греки. Предводитель, когда ушли великаны, даже не дал людям оплакать потерянных родных: он собрал всех боеспособных мужчин и повёл их по следам лестригонов.
Поднявшись почти к горам, греки обнаружили дом лестригонов. Это была расщелина в скалах, верх её был заложен огромными деревьями, образующими крышу. Сейчас это место называется Аянские скалы, в посёлке Никита. Греки осторожно, украдкой высмотрели всё, что творилось в этом жилище. В доме жила семья лестригонов: в ней было несколько взрослых великанов и несколько тех, кто был лишь немного больше человека, то есть «малышей». Все пленённые ими люди были уже убиты, кого-то чудовища жарили на огне, нанизав на колья, а остальные, выпотрошенные, висели в углу, как тушки убитых животных.
Самые хладнокровные с трудом удержали тех, кто готов был без оглядки броситься на чудовищ, увидев среди убитых своих родных. Люди не выдали своего присутствия, а предводитель шёпотом объяснил: «Ждём темноты».
Прячась в кустах и за скалами, греки ждали, пока великаны закончат свою ужасную трапезу. Когда лестригоны, по очереди, стали выходить из «дома» чтобы оправить свои естественные надобности за скалы, в кусты, греки едва не были обнаружены, но всё же смогли затаиться так, что великаны не увидели их, находясь совсем рядом.
За это время предводитель рассказал всем свой план.
Когда стемнело, греки подкрались к костру, который оставили гореть посреди «дома» и взяли горящие поленья, из которых сделали факелы. С факелами греки полезли по скалам вверх, в местах, которые высмотрели ещё засветло. Одновременно, со всех сторон, греки подожгли «крышу», которая состояла из беспорядочно накиданных огромных сосен. Сухие смолистые стволы легко разгорелись и быстро пыхнули огромным пламенем. Когда от пылающей крыши пошёл нестерпимый жар, лестригоны лишь заворочались во сне. Огромный костёр рухнул прямо на спящих великанов.
Почти все были убиты сразу, успев только издать предсмертные крики. Только самый старший лестригон, глава семейства, выскочил из-под груды горящих брёвен и выбежал из «дома». Люди налетели на него со всех сторон, нанося удары копьями. Обезумевший от страха и боли великан метался из стороны в сторону. Со всего маху он налетел на скалу и, ударившись лбом, упал без сознания.
Греки хотели прикончить чудовище, но предводитель запретил.
– Вяжите его! Несите самые крепкие верёвки и кожаные ремни! – скомандовал он.
Лестригону спутали ноги, так чтобы он мог делать только короткий шаг, привязали руки к ремню на поясе, так чтобы он мог только подносить руки ко рту и привязали его к скале, сделав ошейник.
– Зачем он нам? Чем мы будем его кормить? – спрашивали греки у своего предводителя.
– Чудовище должно ответить за преступление. А кормить будем его же роднёй!
Когда лестригон очнулся, был уже день и пожар догорел. Он, конечно же, попытался вскочить и бросится на людей, которые занимались погребением останков погибших родных. Путы были надёжными и вместо стремительного броска у него получились лишь неуклюжие движения. Конечно, опять послышались гневные крики людей, требующих прикончить убийцу.
– Нет! Мы не убьём его так просто – его страданья будут страшнее! – жёстко отвечал предводитель греков.
Следующие дни у бывшего логова лестригонов находилась только охрана. По замыслу предводителя греков, великан должен был съесть своих обгорелых родичей, и охранники всячески подталкивали его к этому:
– Ты же уже проголодался! Давай, жри!
– Они уже приготовленные, зажаренные, чего ты ждёшь?!
– Дождёшься, что мясо загниёт, будешь жрать тухлятину!
Лестригон больше не пытался бросаться на людей, он сидел, скорбно поглядывал на своих мёртвых родных, потом злобно, искоса, смотрел на своих жестоких надзирателей и зализывал раны от огня и оружия.
Прошло много дней. Холод от скал, который всегда чувствуется в этом месте, затормаживал процесс разложения тел лестригонов, но всё-таки в воздухе появился запах трупного гниения. Охранникам уже наскучило издеваться над великаном, и они стали держаться подальше, а когда прибавился неприятный запах, они и вовсе стали наблюдать за пленником издалека.
Злобной радости людей не было предела, когда однажды они увидели, что лестригон всё-таки начал есть своих родных.
– Чудовище, ты всё-таки проголодался!
– Бездушная тварь – ты показал всё-таки своё звериное обличье! Ты жрёшь даже своих детей!
– Известно ли тебе чувство скорби по родным, или тебе лишь бы жрать?
Люди злобствовали и бросали в него камни, а он не спеша отрывал зубами куски плоти от кого-то из родных. Издалека никто не видел, но по щекам великана текли крупные слёзы.
Несколько дней великан питался мёртвыми родными. Людей уже перестало привлекать это зрелище, и они начали обсуждать, что делать с лестригоном потом, когда «еда» закончится.
Люди зря поверили в своё всесилие. Лестригон тоже был хитёр. Когда охранники стали уходить от него подальше из-за трупного запаха, он начал перетирать ремни о камни, делая вид, что зализывает раны. А когда он начал есть родных, он набирался сил, чтобы жестоко отомстить за их гибель.
Люди уже начали возводить дома у берега и обустраивать поселение. Однажды ночью в поселение ворвался освободившийся от пут лестригон. Как ураган пронёсся он среди недостроенных домов. На этот раз никто не скрылся. Чудовище, горящее жаждой мести, давило людей ногами, рвало их на части, или забрасывало каменными глыбами со строительных площадок.
Только избранных не убивал лестригон. Как веточки, он ломал им ноги и руки и складывал их отдельно.
Когда пришло утро, великан принёс на морской берег то, что осталось от его семьи и, свершив какие-то неведомые ритуалы, опустил их на морское дно.
Потом лестригон сгрёб оставленных в живых людей и унёс их в своё отвоёванное логово.
Воткнув в землю стволы сосен, лестригон соорудил подобие загона в углу «дома», уже расчищенного от остатков пожарища. В загон великан высыпал орущих от боли людей и начал разводить посреди «дома» костёр. Устроив очаг, он начал готовить кол, повернувшись так, чтобы люди хорошо видели его занятие.
Потом чудовище достало одного человека, медленно, не торопясь открутило ему голову, выпотрошило, нанизало на кол и начало жарить. Всё делалось так, чтобы люди видели всё в подробности и в полной мере ощутили весь ужас от происходящего.
Так продолжалось несколько дней. Обглоданные останки съеденных людей чудовище бросало в загон, чтобы усилить ужас. Люди в загоне кричали от боли и отчаяния. Они изнывали без еды и воды. А чудовище продолжало свои истязания.
Вскоре в живых осталось лишь несколько человек. Среди пленных людей был предводитель и его сын, подросток лет четырнадцати. Их он оставил напоследок. Предводитель был мужественным человеком и не был сломлен пережитыми ужасами. С самого начала пленения он начал готовить побег сыну. Он подобрал кости, которые бросал в загон лестригон и привязал их остатками одежды к рукам и ногам сына, сделав шины на переломанные конечности. Среди воткнутых в землю кольев он выбрал самый широкий промежуток, и когда лестригона не было, превозмогая боль, вытолкал сына наружу.
– Сынок, ползи, как можешь. Сынок, терпи боль, но ползи. Не останавливайся, сынок, спасайся.
Подросток начал перекатываться по земле, отползая от логова чудовища.
Сын предводителя был единственным человеком, спасшимся от лестригона. Превозмогая боль, он сумел добраться до селения тавров. Тавры, узнав, что остался только один великан, отправились к логову, чтобы уничтожить его. Отряд воинов тавров не нашёл лестригона, он ушёл навсегда. Последние люди в загоне были просто убиты и не съедены.
Сын предводителя греческих колонистов остался жить у тавров. На склоне лет, когда спасшийся юноша стал седым старцем, он рассказал конец этой истории. Оказывается, что юноша сумел отползти только на сотню шагов – он выбился из сил и не мог больше терпеть боль. Он увидел, что недалеко стоит лестригон и наблюдает за ним. Юноша почувствовал отчаяние. Великан подошёл к нему, осторожно взял в руку и понёс через лес. Юноша потерял сознание, а когда очнулся, оказалось, что он лежит рядом с поселением тавров. Лестригон сохранил ему жизнь. Великан-чудовище оказался немного гуманнее, чем люди.
СТРАЖНИЦА ГОРЫ ПАРАГИЛЬМЕН
Крым богат необычными природными объектами: красивыми, эффектными, величественными. А есть места, в которых вроде бы и нет ничего примечательного, но они завораживают и затягивают. Оказавшись в такой местности, ощущаешь умиротворение и желание задержаться подольше. Одно из этих мест с таинственной притягательностью находиться у небольшой речушки Ла-Илья, что бежит рядом с горой Парагильмен, между Алуштой и Партенитом. Это небольшой уголок леса, который ещё не подчинился нашему, материальному миру – там сохранился первозданный дух древних легенд.
Попасть в это место несложно, оно рядом с оживлённой трассой. Его несложно отыскать – стоит сойти с дороги, миновать кучи мусора – границу нашего мира, и, углубляясь в лес, внезапно понимаешь, что теряется связь с повседневностью, там, вдруг, меняется восприятие окружающего мира, появляется ощущение приближения чего-то неведомого, таинственного. В этом месте до сих пор властвует сказка.
Примечательно, что мистическую природу этого места ощущали ещё в древности. С удивительного происшествия у речки Ла-Илья начинается повествование готской саги о Дагалайфе, который стал ангелом. На её берегу, юный Дагалайф, спрятавшись за камнем, подслушал разговор лесного карлика с большой змеёй. Существа сплетничали о всякой всячине, и среди всего прочего, случайно выдали несколько тайн. Одна тайна заключалась в том, что на следующий день из вод речушки родится счастливая человеческая судьба, и тот, кто будет следовать за ней, совершит много подвигов и достигнет богатства и славы. Услышал юноша и то, каким образом можно увидеть судьбу: тот, кто на рассвете умоется водой из этой речки, будет видеть судьбу в образе девушки. На следующий день он последовал за родившейся девушкой-судьбой, она привела его в Алушту, в порт, и оттуда отплыла на корабле в Константинополь. Всё время, следуя за, невидимой больше никому, судьбой, Дагалайф прибыл ко двору императора и поступил на службу в гвардию. Он дослужился до высоких постов и почётных титулов, стал богатым и знаменитым, а его потомки породнились с императорами.
Но действия этой саги далее не касаются Крыма, поэтому я вернусь на берег речушки Ла-Илья. Вторая тайна, которую подслушал Дагалайф, была о том, кто и для чего несёт вечную стражу у горы Парагильмен.
На заре времён у Смерти было мало работы: мир населяли в основном вечно живущие титанические существа, а люди и иные смертные создания были малочисленными племенами. Бессмертные и могущественные титаны были самых разных видов – многие были физическими воплощениями природных стихий, другие обладали невероятной физической мощью и были великанами и чудовищами. В основном титаны были нравственно безупречны, но за долгие века жизни некоторыми овладевало чувство безнаказанности, сила порождала честолюбие и высокомерие, а с ними приходила злоба. Титаны, которых заразила злоба, становились демонами.
Самым могущественным демоном среди первородных титанов стал тот, что был физическим воплощением ярости древних ящеров. Огромный демон с драконьей головой внушал страх одним своим видом, а от рассказов о его деяниях кровь стыла в жилах. Демон пожелал овладеть властью над всем миром. Способный управлять яростью всякого ящероподобного существа, он быстро создал огромную армию своих приспешников. Кроме этого, демон призвал в свою армию все злобные силы и начал готовился к войне. Мир ужаснулся от того, что власть окажется у беспощадного чудовища. Один добрый великан решил покончить со злоумышленником, до того, как тот начнёт всемирную бойню. Подкараулив демона, когда тот был без пособников, великан вступил с ним в битву один на один. И битва эта состоялась на нашем крымском берегу.
Демон изумлял своей змеиной изворотливостью, расчётливостью, живучестью. Великан наносил удары своим гигантским молотом, и удары его были такой силы, что они могли бы раздробить горы.
