Девушки выходили навстречу, принимали дары и спрашивали — воды с каким чудесным свойством он хочет получить. Доблестные скифы всегда просили себе власть и всегда были достойными правителями.
Одна из пещер уводит далеко в подземелье, глубоко под Белую скалу. Туда девушки сносили золото. Ради красоты блеска золота дракон забыл все, что привлекало его раньше. Только золото, только его прекрасное сияние владело его мыслями. Убаюканный его блеском, покорённый его количеством, дракон спал на грудах сокровищ.
Сотни лет длилась идиллия, дракон спал в своей сокровищнице, а прекрасные девы охраняли его покой, выступая от его имени в переговорах с царями скифов.
Но однажды, наследник царства скифов, явившийся к Белой скале, к всеобщему удивлению, попросил себе не власти, а продления жизни. «Куда делась доблесть древней династии?» - вздохнули с горечью в окружении царевича, но на его выбор повлиять не могли.
Новый царь получил что хотел, но над царством скифов вскоре нависла угроза, чужеземные народы стали претендовать на власть в царстве. Царь терпел поражения одно за другим. Когда сил для борьбы у него уже не осталось, он устремился к Белой скале, просить помощи у дракона.
Царь ворвался в подземелье, но девы преградили ему путь и не пустили к дракону.
— Иди и сражайся за своё царство! Будь храбр и достоин власти, как были достойны её твои предки, а если не можешь быть им подобен, то уступи власть достойным её!
Царь был в бешенстве. Он удалился, но сумел выкрасть из подземелья один из черепов. Наверняка он хотел заполучить череп дающий власть, но это оказался череп дающий молодость.
Дракон так и не вышел на поверхность, чтобы помочь скифам. В своём подземелье он обладал всем, чего хотел для счастья. Дракон лежал посреди куч драгоценного металла, и просыпался только для того, что бы полюбоваться его прекрасным блеском. Отблески золота играли на немигающих глазах дракона, и, удовлетворённый, он снова засыпал. Прошли тысячи лет, и никто достоверно не может сказать — жив ли ещё дракон или его жизненные силы истощены губительной властью золота. Главная опасность в подземельях Белой скалы не дракон, а ведьмы. С тех пор как девы, пленницы Белой горы, не имеют возможности продлевать молодость, они пьют только воду продлевающую жизнь. За долгие века они превратились в безобразных существ, которых принимают за ходящие скелеты. Уродство озлобило их. Не ищите сокровищ Белой скалы, если встретите этих старух, то никаких богатств уже не захотите. Не будет пощады никому от переполненных злом хозяек подземелий. А в самые тёмные ночи выходят эти ведьмы за пределы горы и рыщут в поисках украденного черепа. Застигнутых в ночном мраке путников ведьмы могут жестоко пытать, требуя рассказать, что они знают о похищенном у них черепе. А известно людям только то, что когда изгнанный скифский царь был загнан врагами в горы, он швырнул украденный череп змея в пропасть. В Крыму есть несколько источников и «Ванн молодости», чьи целебные свойства можно было бы отнести к действию чудесного черепа, но какой точно, никто не решиться утверждать.
ДЕВА – БОГИНЯ ТАВРОВ
У Крыма есть второе название — Таврида. Сейчас его применяют не как географический термин, а как поэтическое обозначение нашего прекрасного края. Это название происходит от имени древнего народа тавров, населявшего горный Крым. Для учёных историков этот народ загадка, потому что тавры не оставили никаких сведений о своей истории. Всё, что мы о них знаем, известно по рассказам соседних им народов, и народов, ставших новыми хозяевами Тавриды. Возможно, что тавры умышленно не разглашали свою историю, потому что им было что скрывать и чего стыдиться.
Тавры населяли леса и горы: в лесах они охотились, а на горных лугах и в долинах пасли свой скот. Жизнь тавров протекала беспечно и праздно, нравы в их обществе были просты, а помыслы их чисты. Это была абсолютная идиллия, в которой все люди были равны и все общественные дела совершались сообща.
Тавры поклонялись богине Деве. Это была добрая, прекрасная богиня, которая охраняла всё живое, и особо покровительствовала всему, что производит потомство. Дева приносила на поля тавров урожай, а в их стада ежегодный приплод скота. Она была не из тех надменных богов, что оградились от людей, на высоких горах, за облаками, или в подземных мирах. Дева запросто жила среди людей, была приветлива, и откликалась на все просьбы. Мало того, она знала всех тавров по именам и могла заходить в гости, что бы поинтересоваться — всё ли у них хорошо. Тавры очень любили свою богиню.
Все добрые чудеса богиня творила пока была девой, но было известно, что если она влюбиться и у неё появится муж, божественная сила покинет её и она станет обычной женщиной. Тавры очень боялись того, что могут потерять свою добрую покровительницу.
Ни одна девушка не избежит любви, даже если она могущественная богиня, и настало то время, когда тавры поняли, что Дева всё-таки влюбилась. С тревогой они замечали, как много времени проводит Дева со своим возлюбленным, как нежно смотрит на него, как блаженно улыбается, когда он рядом. Все опасались, что вот-вот произойдёт то самое непоправимое.
Страх потерять блага, которые давала им богиня, вселил зло в простодушных тавров. Люди начали в тайне перешёптываться, что нельзя допустить близости Девы с возлюбленным.
В те далёкие времена крымская земля ещё сохраняла свою первозданность, ещё даже не были протоптаны тропы, и ходить приходилось, преодолевая густые заросли, через торчащие камни, вдоль глубоких пропастей. Таким путём и возвращались однажды тавры с охоты, неся подвешенную на шестах добычу. Когда охотники шли вдоль очередной пропасти, вдруг, один старый опытный воин положил руку на плечо впереди идущего юноши, и когда тот обернулся, показал ему знаком: «посторонись, я пойду перед тобой». Юноша, молча, уступил дорогу старшему. Теперь перед старшим воином был возлюбленный Девы. На самом опасном участке, где всем приходилось аккуратно идти по косогору, ища дополнительной опоры руками, этот охотник, вдруг, поставил своё копьё между ног впереди идущего, и юноша, споткнувшись, тут же полетел вниз.
Юноша падал с высокого утёса, падал, словно летел, словно это птица бесстрашно устремилась вниз, зная, что в любой момент может изменить направление полёта. Он не кричал от ужаса и не метался в панике, а только, перед тем как упасть на камни, громко выкрикнул имя любимой.
Через многие ущелья пронёсся прощальный крик юноши и достиг Девы. Стремительно помчалась она на голос, и отыскала его, уже бездыханного, на берегу. Долго и безутешно Дева рыдала над телом возлюбленного и не хотела верить в его смерть. Она тормошила его, как бы пытаясь пробудить от сна, припадала к его бездыханной груди. Всё затихло вокруг, никто не решался обратить на себя внимание богини, в момент, когда из-за своего горя она могла впасть ярость. И сама Смерть не решалась приблизиться, чтобы отправить душу юноши в загробный мир. Лишь спустя некоторое время к берегу подплыл морской змей, грациозно он прильнул к ногам Девы и сочувственно сказал:
— Видя твоё горе, скорбит с тобой всё Морское царство и само море.
Дева кинулась к змею, обняла его и прижалась к нему.
— Нет, это не может быть концом, он должен жить! – рыдая говорила она.
— Я должен забрать его. Жить на земле он уже не будет, он уже не для белого света. Но ты знаешь, что многие, закончив жизнь не земле, продолжали существовать в морской стихии. Такова сила воды, которая сама является жизнью. Отдай его в наш мир, я заберу его к морскому владыке и, быть может, он продлит его существование. Я заберу его...
Змей обвил кольцами тело юноши и потянул его в море. Руки Девы бессильно легли на тело любимого, уже не удерживая, а лишь желая последнего прикосновения к нему.
— Люди, которых ты так любишь — подлейшие из всех созданий на земле. Когда ты это уже поймёшь? - произнёс на прощание змей.
Змей скрылся в пучине моря, унося с собой тело юноши и у юноши далее своя история, а у Девы своя.
Дева ещё долго лежала на берегу; она, то рыдала, то, обессилев, затихала. Прошло время, и скорбь немного отступила, и она вспомнила слова, которые змей сказал о людях. Дева догадалась, в чём была причина гибели её любимого.
В гневе Дева наслала на страну тавров множество ядовитых змей и тучи насекомых. Змеи селились в людских домах и жалили хозяев, саранча съела всю зелень, мошкара заедала людей. Жить стало нестерпимо, и люди выселились, они бросили свои дома, свои сады и пастбища, чтобы найти другое место для жизни.
Безлюдной стала эта горная страна, безбоязненно ходили дикие животные там, где раньше были поселения тавров. Скорбная Дева бродила среди деревьев, по холмам и горам, посвящая всё своё время уходу за животными и растениями.
Прошло несколько десятков лет и тавры вдруг вернулись на родину. Их возвращение было как торжественное шествие. Было непривычно видеть, что тавры ведут себя напыщенно и важно. Впереди гордо шествовал царь, которого раньше никогда не было у этого народа. Царь, вместе со своей дружиной, поднялся на холм близ заброшенного раньше поселения и воткнул в вершину меч. Все тавры преклонили колени и воздали хвалу богу войны. На чужбине, в стране скифов, тавры насмотрелись, как живёт этот могущественный народ: любят драгоценные украшения, и проводят пышные церемонии. Такой образ жизни вызывал зависть, и тавры захотели жить также. Мужчины тавры стали подражать суровым скифским воинам, а женщины стали наряжаться как разодетые красавицы скифянки.
Но главное, отныне тавры поклонялись свирепому и могущественному демону – скифскому богу войны. Новый бог обещал им покровительство, если они будут следовать правилам жизни, которые укажет он. Это он приказал им выбрать себе царя — военного предводителя, у царя должны быть профессиональные воины, и на содержание их все тавры должны отдавать часть своего дохода.
Новый бог тавров явился перед Девой, вид его был грозен, когда он говорил, из его уст вырывался чёрный дым. Демон потребовал, чтобы Дева простила тавров и вновь даровала каждый год урожай и приплод скоту. Богиня видела, что не в силах сопротивляться демону войны и согласилась, но сделала это притворно, она всё ещё горела ненавистью к людям. Дева поставила условие – тавры отныне будут приносить ей в жертву не плоды, а людей. Каждый чужеземец, ступивший на землю тавров, без их согласия, должен быть принесён в жертву.
— Пусть сбрасывают чужаков с высокого утёса, - потребовала Дева, наверное, намекая, что таврам не в новинку так делать.
Кровавому демону войны самому были по душе человеческие жертвоприношения, и он одобрил это условие.
Сначала тавры думали, что это удачная сделка – ведь без согласия в их землю могли прийти только враги, а их не жалко принести в жертву. Тавры дали клятву и лишь спустя много времени поняли, как ошиблись. Без согласия тавров на их берег часто попадали жертвы кораблекрушений, сумевших спастись из бурных морских волн. Эти несчастные, избегшие гибели в морской стихии, приносились в жертву богине Деве. Шли века, на весь мир прославился народ тавров своей бессердечностью. Особенно тавры принесли много зла грекам, чьи мореходы часто плавали вдоль берега Тавриды. Среди греческих героев стало признаком особой доблести совершать нападения на селения безжалостных тавров и привозить в родные города головы этих дикарей, чтобы показывать толпе и хвастаться свершённой местью за собратьев. Когда-то тихий уголок постоянно страдал от нападений врагов.
Оглядывая очередное разграбленное селение своего народа, догорающие дома, убитых мужчин, царь тавров твёрдо решил устранить причину ненависти к его народу. Он отправился к Деве и попросил, чтобы она отказалась от человеческих жертв. Но мстительная богиня настаивала на том, чтобы тавры и дальше соблюдали свою клятву. Тогда царь пошёл жаловаться богу войны:
— Усмири её. Нет нам житья от жертвоприношений, которые она требует.
Глупый царь не понимал, что кровожадному демону только в радость были постоянные конфликты и кровопролития, но, при этом, демону не нравилось, что Дева имеет большое влияния на тавров.
— Ты должен лишить её божественной силы, - сказал бог войны.
— Но как?! - удивился царь.
— Ты же мужчина, ты должен знать, - усмехнулся демон, напоминая всем известные обстоятельства, из-за которых Дева лишиться своих способностей.
— Но, она же богиня?!
— В первую очередь она дева, и поэтому у неё есть уязвимое место — она бессильна против грубой мужской силы. Примени силу, только с одной целью — овладеть ею, и увидишь, что она будет подобна обычной девке.
— Может мне взять с собой повитуху, которая устранит её девственность?
— Ты глупец, от вмешательства повитухи она не перестанет быть девой, девственности лишает мужчина! Но смотри, чтобы она не зачала ребёнка — нам ни к чему новый полубог, от них всегда проблем больше, чем от самых неугомонных богов.
Деву настигли в дремучем лесу, там, где речка Чёрная пробивается сквозь последние скалы, перед тем как попасть в море. Она не ожидала такой подлости, опрокинутая навзничь, с закрытым чьей-то рукой ртом, лежала она, прижатая к траве, с широко открытыми от ужаса глазами. Трава вокруг желтела, клонилась к земле и превращалась в труху, которая сыпалась на землю. С деревьев густо облетала листва, и, достигая земли, также превращалась в прах. Земля покрывалась слоем трухи и сама иссыхала, превращаясь в безжизненную белую пыль. Всё живое гибло вокруг. Это бледное пятно расползалось всё дальше, но этого не замечал царь, похотливо навалившийся на Деву. Не замечал он, как его низменные похотливые эмоции отображаются на его теле. Спина его покрывалась жёсткой чёрно-бурой щетиной, хребет круто выступил из-под лопаток, кожа стала серой, лицо вытянулось, зубы стали крупней, выросли длинные клыки, уши заострились. Царь стал похож на огромного хряка — мощного вепря.
Дева была настолько хороша и желанна, что царь был не в силах остановиться вовремя и сделал то, от чего его предостерегал бог войны.
Люди ушли, а бывшая богиня осталась лежать на земле, которая из плодородного чернозёма превратилась в безжизненную, иссохшую глину. Рухнули и истлели стволы умерших деревьев, на месте прохладного леса осталась знойная пустошь.
Прошли годы, но лес никогда не восстановился, лишь сорная трава проросла клочьями среди белой земли. Зато, с тех пор, весной, в долине обильно цветут маки. И каждый год, красные пятна обширных маковых полей, не появляются на прежнем месте, а всегда смещаются. Как будто, кто-то нарочно меняет их положение, чтобы они своим цветением не увековечили одно место.
Но, даже лишившись своей божественной силы, Дева не стала простой женщиной, у неё остались знания о жизни, природе и стихиях. Она слишком много знала о том, какими свойствами обладают растения и их плоды, камни и земля, и какие в них текут энергии. Без божественной силы знала она, как можно повлиять на природу, предметы и стихии. Дева стала могущественной ведьмой, и, используя зелья и заклинания, была сильна не меньше прежнего.
В крымских лесах много укромных уголков, в которых среди скал и деревьев можно укрыться от людей. Дева жила отшельницей, предпочитая больше времени проводить на южных склонах гор, там, где обитал народ великанов-лестригонов, а люди были редкими гостями.
Одна из пещер уводит далеко в подземелье, глубоко под Белую скалу. Туда девушки сносили золото. Ради красоты блеска золота дракон забыл все, что привлекало его раньше. Только золото, только его прекрасное сияние владело его мыслями. Убаюканный его блеском, покорённый его количеством, дракон спал на грудах сокровищ.
Сотни лет длилась идиллия, дракон спал в своей сокровищнице, а прекрасные девы охраняли его покой, выступая от его имени в переговорах с царями скифов.
Но однажды, наследник царства скифов, явившийся к Белой скале, к всеобщему удивлению, попросил себе не власти, а продления жизни. «Куда делась доблесть древней династии?» - вздохнули с горечью в окружении царевича, но на его выбор повлиять не могли.
Новый царь получил что хотел, но над царством скифов вскоре нависла угроза, чужеземные народы стали претендовать на власть в царстве. Царь терпел поражения одно за другим. Когда сил для борьбы у него уже не осталось, он устремился к Белой скале, просить помощи у дракона.
Царь ворвался в подземелье, но девы преградили ему путь и не пустили к дракону.
— Иди и сражайся за своё царство! Будь храбр и достоин власти, как были достойны её твои предки, а если не можешь быть им подобен, то уступи власть достойным её!
Царь был в бешенстве. Он удалился, но сумел выкрасть из подземелья один из черепов. Наверняка он хотел заполучить череп дающий власть, но это оказался череп дающий молодость.
Дракон так и не вышел на поверхность, чтобы помочь скифам. В своём подземелье он обладал всем, чего хотел для счастья. Дракон лежал посреди куч драгоценного металла, и просыпался только для того, что бы полюбоваться его прекрасным блеском. Отблески золота играли на немигающих глазах дракона, и, удовлетворённый, он снова засыпал. Прошли тысячи лет, и никто достоверно не может сказать — жив ли ещё дракон или его жизненные силы истощены губительной властью золота. Главная опасность в подземельях Белой скалы не дракон, а ведьмы. С тех пор как девы, пленницы Белой горы, не имеют возможности продлевать молодость, они пьют только воду продлевающую жизнь. За долгие века они превратились в безобразных существ, которых принимают за ходящие скелеты. Уродство озлобило их. Не ищите сокровищ Белой скалы, если встретите этих старух, то никаких богатств уже не захотите. Не будет пощады никому от переполненных злом хозяек подземелий. А в самые тёмные ночи выходят эти ведьмы за пределы горы и рыщут в поисках украденного черепа. Застигнутых в ночном мраке путников ведьмы могут жестоко пытать, требуя рассказать, что они знают о похищенном у них черепе. А известно людям только то, что когда изгнанный скифский царь был загнан врагами в горы, он швырнул украденный череп змея в пропасть. В Крыму есть несколько источников и «Ванн молодости», чьи целебные свойства можно было бы отнести к действию чудесного черепа, но какой точно, никто не решиться утверждать.
ДЕВА – БОГИНЯ ТАВРОВ
У Крыма есть второе название — Таврида. Сейчас его применяют не как географический термин, а как поэтическое обозначение нашего прекрасного края. Это название происходит от имени древнего народа тавров, населявшего горный Крым. Для учёных историков этот народ загадка, потому что тавры не оставили никаких сведений о своей истории. Всё, что мы о них знаем, известно по рассказам соседних им народов, и народов, ставших новыми хозяевами Тавриды. Возможно, что тавры умышленно не разглашали свою историю, потому что им было что скрывать и чего стыдиться.
Тавры населяли леса и горы: в лесах они охотились, а на горных лугах и в долинах пасли свой скот. Жизнь тавров протекала беспечно и праздно, нравы в их обществе были просты, а помыслы их чисты. Это была абсолютная идиллия, в которой все люди были равны и все общественные дела совершались сообща.
Тавры поклонялись богине Деве. Это была добрая, прекрасная богиня, которая охраняла всё живое, и особо покровительствовала всему, что производит потомство. Дева приносила на поля тавров урожай, а в их стада ежегодный приплод скота. Она была не из тех надменных богов, что оградились от людей, на высоких горах, за облаками, или в подземных мирах. Дева запросто жила среди людей, была приветлива, и откликалась на все просьбы. Мало того, она знала всех тавров по именам и могла заходить в гости, что бы поинтересоваться — всё ли у них хорошо. Тавры очень любили свою богиню.
Все добрые чудеса богиня творила пока была девой, но было известно, что если она влюбиться и у неё появится муж, божественная сила покинет её и она станет обычной женщиной. Тавры очень боялись того, что могут потерять свою добрую покровительницу.
Ни одна девушка не избежит любви, даже если она могущественная богиня, и настало то время, когда тавры поняли, что Дева всё-таки влюбилась. С тревогой они замечали, как много времени проводит Дева со своим возлюбленным, как нежно смотрит на него, как блаженно улыбается, когда он рядом. Все опасались, что вот-вот произойдёт то самое непоправимое.
Страх потерять блага, которые давала им богиня, вселил зло в простодушных тавров. Люди начали в тайне перешёптываться, что нельзя допустить близости Девы с возлюбленным.
В те далёкие времена крымская земля ещё сохраняла свою первозданность, ещё даже не были протоптаны тропы, и ходить приходилось, преодолевая густые заросли, через торчащие камни, вдоль глубоких пропастей. Таким путём и возвращались однажды тавры с охоты, неся подвешенную на шестах добычу. Когда охотники шли вдоль очередной пропасти, вдруг, один старый опытный воин положил руку на плечо впереди идущего юноши, и когда тот обернулся, показал ему знаком: «посторонись, я пойду перед тобой». Юноша, молча, уступил дорогу старшему. Теперь перед старшим воином был возлюбленный Девы. На самом опасном участке, где всем приходилось аккуратно идти по косогору, ища дополнительной опоры руками, этот охотник, вдруг, поставил своё копьё между ног впереди идущего, и юноша, споткнувшись, тут же полетел вниз.
Юноша падал с высокого утёса, падал, словно летел, словно это птица бесстрашно устремилась вниз, зная, что в любой момент может изменить направление полёта. Он не кричал от ужаса и не метался в панике, а только, перед тем как упасть на камни, громко выкрикнул имя любимой.
Через многие ущелья пронёсся прощальный крик юноши и достиг Девы. Стремительно помчалась она на голос, и отыскала его, уже бездыханного, на берегу. Долго и безутешно Дева рыдала над телом возлюбленного и не хотела верить в его смерть. Она тормошила его, как бы пытаясь пробудить от сна, припадала к его бездыханной груди. Всё затихло вокруг, никто не решался обратить на себя внимание богини, в момент, когда из-за своего горя она могла впасть ярость. И сама Смерть не решалась приблизиться, чтобы отправить душу юноши в загробный мир. Лишь спустя некоторое время к берегу подплыл морской змей, грациозно он прильнул к ногам Девы и сочувственно сказал:
— Видя твоё горе, скорбит с тобой всё Морское царство и само море.
Дева кинулась к змею, обняла его и прижалась к нему.
— Нет, это не может быть концом, он должен жить! – рыдая говорила она.
— Я должен забрать его. Жить на земле он уже не будет, он уже не для белого света. Но ты знаешь, что многие, закончив жизнь не земле, продолжали существовать в морской стихии. Такова сила воды, которая сама является жизнью. Отдай его в наш мир, я заберу его к морскому владыке и, быть может, он продлит его существование. Я заберу его...
Змей обвил кольцами тело юноши и потянул его в море. Руки Девы бессильно легли на тело любимого, уже не удерживая, а лишь желая последнего прикосновения к нему.
— Люди, которых ты так любишь — подлейшие из всех созданий на земле. Когда ты это уже поймёшь? - произнёс на прощание змей.
Змей скрылся в пучине моря, унося с собой тело юноши и у юноши далее своя история, а у Девы своя.
Дева ещё долго лежала на берегу; она, то рыдала, то, обессилев, затихала. Прошло время, и скорбь немного отступила, и она вспомнила слова, которые змей сказал о людях. Дева догадалась, в чём была причина гибели её любимого.
В гневе Дева наслала на страну тавров множество ядовитых змей и тучи насекомых. Змеи селились в людских домах и жалили хозяев, саранча съела всю зелень, мошкара заедала людей. Жить стало нестерпимо, и люди выселились, они бросили свои дома, свои сады и пастбища, чтобы найти другое место для жизни.
Безлюдной стала эта горная страна, безбоязненно ходили дикие животные там, где раньше были поселения тавров. Скорбная Дева бродила среди деревьев, по холмам и горам, посвящая всё своё время уходу за животными и растениями.
Прошло несколько десятков лет и тавры вдруг вернулись на родину. Их возвращение было как торжественное шествие. Было непривычно видеть, что тавры ведут себя напыщенно и важно. Впереди гордо шествовал царь, которого раньше никогда не было у этого народа. Царь, вместе со своей дружиной, поднялся на холм близ заброшенного раньше поселения и воткнул в вершину меч. Все тавры преклонили колени и воздали хвалу богу войны. На чужбине, в стране скифов, тавры насмотрелись, как живёт этот могущественный народ: любят драгоценные украшения, и проводят пышные церемонии. Такой образ жизни вызывал зависть, и тавры захотели жить также. Мужчины тавры стали подражать суровым скифским воинам, а женщины стали наряжаться как разодетые красавицы скифянки.
Но главное, отныне тавры поклонялись свирепому и могущественному демону – скифскому богу войны. Новый бог обещал им покровительство, если они будут следовать правилам жизни, которые укажет он. Это он приказал им выбрать себе царя — военного предводителя, у царя должны быть профессиональные воины, и на содержание их все тавры должны отдавать часть своего дохода.
Новый бог тавров явился перед Девой, вид его был грозен, когда он говорил, из его уст вырывался чёрный дым. Демон потребовал, чтобы Дева простила тавров и вновь даровала каждый год урожай и приплод скоту. Богиня видела, что не в силах сопротивляться демону войны и согласилась, но сделала это притворно, она всё ещё горела ненавистью к людям. Дева поставила условие – тавры отныне будут приносить ей в жертву не плоды, а людей. Каждый чужеземец, ступивший на землю тавров, без их согласия, должен быть принесён в жертву.
— Пусть сбрасывают чужаков с высокого утёса, - потребовала Дева, наверное, намекая, что таврам не в новинку так делать.
Кровавому демону войны самому были по душе человеческие жертвоприношения, и он одобрил это условие.
Сначала тавры думали, что это удачная сделка – ведь без согласия в их землю могли прийти только враги, а их не жалко принести в жертву. Тавры дали клятву и лишь спустя много времени поняли, как ошиблись. Без согласия тавров на их берег часто попадали жертвы кораблекрушений, сумевших спастись из бурных морских волн. Эти несчастные, избегшие гибели в морской стихии, приносились в жертву богине Деве. Шли века, на весь мир прославился народ тавров своей бессердечностью. Особенно тавры принесли много зла грекам, чьи мореходы часто плавали вдоль берега Тавриды. Среди греческих героев стало признаком особой доблести совершать нападения на селения безжалостных тавров и привозить в родные города головы этих дикарей, чтобы показывать толпе и хвастаться свершённой местью за собратьев. Когда-то тихий уголок постоянно страдал от нападений врагов.
Оглядывая очередное разграбленное селение своего народа, догорающие дома, убитых мужчин, царь тавров твёрдо решил устранить причину ненависти к его народу. Он отправился к Деве и попросил, чтобы она отказалась от человеческих жертв. Но мстительная богиня настаивала на том, чтобы тавры и дальше соблюдали свою клятву. Тогда царь пошёл жаловаться богу войны:
— Усмири её. Нет нам житья от жертвоприношений, которые она требует.
Глупый царь не понимал, что кровожадному демону только в радость были постоянные конфликты и кровопролития, но, при этом, демону не нравилось, что Дева имеет большое влияния на тавров.
— Ты должен лишить её божественной силы, - сказал бог войны.
— Но как?! - удивился царь.
— Ты же мужчина, ты должен знать, - усмехнулся демон, напоминая всем известные обстоятельства, из-за которых Дева лишиться своих способностей.
— Но, она же богиня?!
— В первую очередь она дева, и поэтому у неё есть уязвимое место — она бессильна против грубой мужской силы. Примени силу, только с одной целью — овладеть ею, и увидишь, что она будет подобна обычной девке.
— Может мне взять с собой повитуху, которая устранит её девственность?
— Ты глупец, от вмешательства повитухи она не перестанет быть девой, девственности лишает мужчина! Но смотри, чтобы она не зачала ребёнка — нам ни к чему новый полубог, от них всегда проблем больше, чем от самых неугомонных богов.
Деву настигли в дремучем лесу, там, где речка Чёрная пробивается сквозь последние скалы, перед тем как попасть в море. Она не ожидала такой подлости, опрокинутая навзничь, с закрытым чьей-то рукой ртом, лежала она, прижатая к траве, с широко открытыми от ужаса глазами. Трава вокруг желтела, клонилась к земле и превращалась в труху, которая сыпалась на землю. С деревьев густо облетала листва, и, достигая земли, также превращалась в прах. Земля покрывалась слоем трухи и сама иссыхала, превращаясь в безжизненную белую пыль. Всё живое гибло вокруг. Это бледное пятно расползалось всё дальше, но этого не замечал царь, похотливо навалившийся на Деву. Не замечал он, как его низменные похотливые эмоции отображаются на его теле. Спина его покрывалась жёсткой чёрно-бурой щетиной, хребет круто выступил из-под лопаток, кожа стала серой, лицо вытянулось, зубы стали крупней, выросли длинные клыки, уши заострились. Царь стал похож на огромного хряка — мощного вепря.
Дева была настолько хороша и желанна, что царь был не в силах остановиться вовремя и сделал то, от чего его предостерегал бог войны.
Люди ушли, а бывшая богиня осталась лежать на земле, которая из плодородного чернозёма превратилась в безжизненную, иссохшую глину. Рухнули и истлели стволы умерших деревьев, на месте прохладного леса осталась знойная пустошь.
Прошли годы, но лес никогда не восстановился, лишь сорная трава проросла клочьями среди белой земли. Зато, с тех пор, весной, в долине обильно цветут маки. И каждый год, красные пятна обширных маковых полей, не появляются на прежнем месте, а всегда смещаются. Как будто, кто-то нарочно меняет их положение, чтобы они своим цветением не увековечили одно место.
Но, даже лишившись своей божественной силы, Дева не стала простой женщиной, у неё остались знания о жизни, природе и стихиях. Она слишком много знала о том, какими свойствами обладают растения и их плоды, камни и земля, и какие в них текут энергии. Без божественной силы знала она, как можно повлиять на природу, предметы и стихии. Дева стала могущественной ведьмой, и, используя зелья и заклинания, была сильна не меньше прежнего.
В крымских лесах много укромных уголков, в которых среди скал и деревьев можно укрыться от людей. Дева жила отшельницей, предпочитая больше времени проводить на южных склонах гор, там, где обитал народ великанов-лестригонов, а люди были редкими гостями.
