Перфект

Лесная дорога часто петляла, и погонщик вёл колесницу аккуратно. И даже когда появлялись длинные прямые участки он не прибавлял скорость, давая лошадям соблюдать постоянный темп.
       Ленка быстро соображала: бежать назад, искать Аристея и просить о помощи или всё же добраться до пистолета и разобраться во всём самой.
       Юнис обернулся назад – Ленка бежала вслед за колесницей. Бежала легко и уверенно словно опытный марафонец. Залюбовавшись её отточенными красивыми движениями Юнис подумал: «Да она крепкая, как амазонка Полуумного Власа, и такая же неудержимая».
       Египтянин заметил его сосредоточенный взгляд и тоже обернулся. Призадумавшись, он приказал помощнику:
       – Остановись! – и повернувшись к Юнису пояснил: – Убить надо на всякий случай, уж больно она сильная и волевая, может создать проблемы.
       Юнис занервничал и начал спорить:
       – Она же не подпустит тебя – нырнёт в лес, смотри какая она резвая. Будешь гоняться за ней? Лучше прикажи прибавить скорость, чтобы она отстала.
       – Правильно, скоро она выдохнется, обессилит, вот тогда мы остановимся и убьём её, – сухо произнёс египтянин и приказал погонщику продолжить движение.
       Время шло, а Ленка всё также размеренно бежала в небольшом отдалении от колесницы. Юнис посматривал назад, старясь чтобы его интерес не заметил египтянин. Когда дорога делала очередной изгиб, Ленка пропадала из виду, и он с неким облегчением надеялся, что всё уже законченно, но она снова и снова появлялась из-за поворота.
       Ленка выглядела хладнокровной только внешне, а на самом деле она сомневалась в успехе своего самоотверженного плана: она действительно была опытной спортсменкой и с тревогой думала о том, что без воды организм долго не выдержит такую нагрузку. По её ощущению она бежала уже пару часов, и сколько это ещё должно продлиться она не представляла. Ленка мечтала, чтобы по пути попался ручей, и поэтому, краем глаза, посматривала по сторонам. Но на первом месте у неё была надежда на то, что у Грача от тряски выпадет пистолет; и поэтому, более внимательно, она смотрела на дорогу. Шанс ещё есть, надо только собрать волю и продолжать бежать.
       Воля Грача была парализована: не хотелось не то чтобы сопротивляться, вообще не хотелось никаких действий. Было одно чувство – жажда, и эта жажда иссушила все эмоции, заглушила все инстинкты.
       Внезапно Грач оказался в ларьке, на полу, оцепеневший в агонизирующей позе. Необычность произошедшего немного пробудила его сознание. Грач начал обращать внимание на звуки вокруг – в окошко нервно тарабанили: не переставая, интенсивно, не собираясь останавливаться, а только наращивая силу и темп. Грач напрягся, сфокусировал зрение на окошке и разглядел перекошенное от злобы лицо посетителя. Знакомый мужик всматривался внутрь ларька, корчил саркастические гримасы и не переставая настукивал так, что едва выдерживало стекло.
       – Наркоман конченный! – расслышал Грач крик посетителя.
       Несправедливый упрёк пробудил злость, вслед за ней пробудилась решимость отреагировать. И вот уже бурные эмоции растормошили сознание Грача. Он начал нервозно дёргать головой и тут увидел вокруг себя бутылки с водой: так много бутылок, так много воды, так близко – стоило только протянуть руку. Грач двинул рукой, казалось, что его плоть совершенно утратила эластичность и от движения она растрескается и расколоться на обломки, как высушенная глина. Но жажда пересилила опасение, и он дотянулся до бутылки. Прохлада, которую он ощутил через стекло и всплеск воды в бутылке, когда он её дёрнул, подхлестнули в нём жизненные силы. Опрокинув бутылку, Грач жадно влил в себя всё содержимое, до капельки. Жар пустыни отступал, и Грач вновь наполнялся энергией. Он взял вторую бутылку, поднялся на ноги, тряхнул головой, словно стряхивая песок и огляделся: теперь он трезво осознал, что снова, странным образом вернулся в ларёк.
       Нервный стук в окошко только усилился, когда клиент увидел, что Грач зашевелился.
       – Урод, ты прямо на работе ширнулся! – слышалась его брань.
       Грач осушил вторую бутылку и открыл окошко. Клиент сразу сунул внутрь голову и открыл рот, чтобы продолжить свою ругань. Грач почувствовал достаточно сил и наотмашь ударил кулаком в просунутое лицо. Клиент отлетел и упал на асфальт. Но это не уняло его – матерные ругательства посыпались снова. Клиент сел, одной рукой он держался за нос, а из-под руки текла кровь. Грач повертел в руке пустую бутылку и прицельно запустил ему в голову. Стеклянная бутылка угодила прямо в глаз, теперь клиент замолчал – было видно, что его повело, и он готов потерять сознание. Грач гневно захлопнул форточку и тут же вернулся в Хаос.
       Грач плохо помнил события с колесницей и дорогой. Лихорадочно оборачиваясь он пытался понять, что происходит. Какой-то мужик держал Ленку, заведя её руки за спину, а другой мужик, в чёрном балахоне, стоял перед ней, занеся странный кривой меч.
       – Сначала я выколю тебе глаз… – зловеще угрожал египтянин. – Где твой спутник?!
       Странный меч шевелился словно металлическая змея: он состоял из коротких подвижных сегментов, которые с звонким лязгом изменяли форму клинка так, что его остриё приближалось к лицу Ленки. Сам клинок выходил из механизма, закреплённого на внешней стороне руки египтянина от запястья до локтя. Пальцы металлической перчатки были соединены тягами с механизмом, и оружие, мгновенно реагируя на движение пальцев, работало словно было продолжением руки.
       Насилие над Ленкой привело Грача в ярость, и он неосознанно прорычал матерное ругательство. Египтянин услышал и резко развернулся к нему, он сделал движенье пальцами и гибкий меч направился остриём в сторону Грача. Грач достал пистолет и выстрелил египтянину в грудь. Египтянин рухнул навзничь.
       От неожиданного грохота его помощник оторопел, отпустил Ленку и тут же получил от неё локтем в лицо. Ленка была измождена и от этого её удар получился не столь сокрушительным. Погонщик пошатнулся, но быстро поймал равновесие и сразу кинулся к колеснице. Но кони испугались выстрела и шарахались в стороны. Пока погонщик пытался с ними справиться Грач хладнокровно целился ему в спину. Приличное расстояние и метанье коней не дали сделать выстрел, а тут ещё его отвлёк Юнис.
       Юнис решил не дожидается, когда до него дойдёт очередь на расправу и вытянул вперёд руки прося пощады. Гневная мысль вспыхнула в голове Грача: «Ведь это он что-то мутил, он предал их!» Грач резко перевёл пистолет в голову Юниса, уже совсем не интересуясь, что колесница умчалась.
       – Не убивай его, – слабым голосом произнесла Ленка. – Помнишь про переправу?
       Грач обернулся и тут же забыл и про Юниса, потому что увидел, что Ленке больно, на лице её была ссадина, а обеими руками она держалась за левый бок. Грач подскочил к ней и рефлекторно тоже положил руку на её больной бок. Ленка вдруг перестала кривиться от боли и удивлённо произнесла:
       – Боль как испарилась. – Восторженно глядя на Грача она уточнила: – От твоего прикосновения боль совершенно прошла.
       – Ого, класс. Я могу исцелять? – Грач потянулся к её ссадине на лице. – Здесь больно?
       – Да, и тут прошло, – продолжала восхищаться Ленка. – А давай ещё здесь, я костяшку ушибла, когда бежала.
       Ленка села прямо на землю и вытянула ногу. Грач прикоснулся к костяшке выше ступни.
       – О, и здесь прошло!
       Грач просиял от торжества – он открыл в себе новую способность. Но вдруг ему пришла в голову идея.
       – Надо ещё проверить.
       Грач повернулся к Юнису и нанёс ему удар ногой по рёбрам. Тот скорчился от боли и застонал. Грач грубо оттолкнул прижавшиеся к рёбрам руки Юниса и положил свою руку на место удара. Юнис, в недоумении от того, что боль исчезла, начал медленно разгибаться.
       – Ты творишь чудеса?
       – Пока что это был эксперимент. Надо закрепить результат.
       Грач кулаком ударил Юниса в другой бок и тот опять скорчился от боли. Когда Грач потянул руку ладонью вперёд к месту нового ушиба, Юнис уже инстинктивно подвинулся ему на встречу. От прикосновения боль снова прошла.
       – Работает! – обрадовался Грач.
       – Да ты теперь наркоз, – ухмыльнулась Ленка и зловеще прибавила: – Доктор Наркоз, звучит как прозвище маньяка.
       – Пожалуй я так буду представляться в новом мире, – с удовольствием ответил Грач.
       – Хватит его бить, маньяк, – перебила его Ленка и указав на вещмешок Юниса, устало попросила: – Возьми у него флягу с водой.
       Грач снова стал серьёзен и потянулся к вещмешку.
       – Вода где?
       Неожиданно Юнис схватился за вещмешок и попытался помешать ему.
       – Воды не осталось…
       Но Грач ударил его по рукам и полез внутрь.
       – Пистолет я у тебя заберу, больше не доверяю, – деловито заявил Грач увидев внутри оружие.
       Грач полез глубже и вдруг вытащил увесистый мешочек, сквозь ткань прощупывались кругляшки. Уже догадавшись, что внутри, Грач развязал его, и показал Ленке что он полон золотых монет.
       – Ах ты, крыса, – возмутился Грач. – Это ты увёл кассу у Аристея.
       – Это мои, – испуганно запротестовал Юнис.
       Грач, словно размышляя вслух, сказал:
       – А я ведь начал подозревать ангела: думал, что это он умыкнул деньги для нас, я же докапывался до него – на какие средства мы будем жить.
       – Это деньги моего отца, – попытался оправдаться Юнис.
       Грач пропустил это мимо ушей, он повернулся к Ленке и виновато сказал:
       – А вот воды нет.
       Ленка измождённо запрокинула голову и начала громко негодовать:
       – Куда ж ты меня затащил?! Тут же сплошные попандосы! Это вообще никакое не приключение — это жёсткая борьба за выживание!
       – Да ладно тебе, легко же выпутались, – попытался успокоить её Грач.
       – Легко!? – возмутилась Ленка. – Я часа три за лошадьми бежала!
       Грач уже понял, что пока он был в забытье происходило что-то драматичное. Расспрашивать подробности лучше было позже, когда у Ленки улягутся эмоции, а сейчас он решил хулиганской выходкой сбить её унылый настрой.
       – Давай, я сниму усталость, – сказал Грач и потянул руки к её бёдрам. – Наверняка поможет, обезболит.
       Как только он оказался в зоне досягаемости Ленкиных рук, то тут же получил от неё оплеуху.
       – Я тебе… – Ленка от злости не подобрала угрозу, но зато приготовилась ударить его ещё раз.
        «Ого, как сработало, взбодрилась», – самодовольно подумал Грач торопливо пятясь назад.
       Ленка и правда неожиданно бодро встала на ноги и подошла к убитому египтянину. Она без боязни распахнула на нём балахон, надеясь найти флягу, но под балахоном была только объёмистая поясная сумка со множеством отсеков. Ленка с любопытством начала проверять что внутри сумки: все кармашки были заполнены загадочными штучками, по-видимому шпионскими принадлежностями. Интересную сумку Ленка с египтянина сняла и, немного подумав, начала снимать с его руки чудо-меч.
       Пока Ленка мародёрствовала Грач переключился на Юниса:
       – Что это за друг у тебя? – Грач показал на убитого египтянина.
       Юнис быстро рассказал всю правду.
       – Ты рассказал ему куда мы направлялись? – спросил Грач.
       – Нет конечно, – уверенно ответил Юнис и пояснил: – Это на тебя мне было плевать, а на себя нет, и поэтому тебя я сдал, а свой маршрут нет.
       Такой откровенный аргумент показался Грачу очень правдоподобным, и он отказался от мысли, что нужно срочно менять маршрут.
       – Сколько нам ещё идти до переправы?
       – Мы уже почти под горой, за пару часов мы поднимемся к дому Паромщика.
       – Полезен ли ты ещё нам? – раздумчиво произнёс Грач.
       – А то как? – неожиданно самоуверенно ответил Юнис. – Без меня Паромщик даже разговаривать с чужаками не будет.
       – А может быть нам проще пойти к мостам? – продолжал как бы размышлять вслух Грач, вертя в руке револьвер.
       Теперь Юнис вновь насторожился и нащупал свой браслет.
       – Это будет глупый поступок, – Юнис заговорил уже даже нагловато, – ты ведь понимаешь, что появляться в местах подконтрольных Мелькатору тебе опасно: тебя ищут вон какие матёрые агенты, а до парома сейчас рукой подать.
       Грач неприятно удивился, что Юнис перестал бояться его и сделал неожиданный вывод: «Этот парень не так уж и труслив, как кажется: он просто не старается скрывать свой страх, как это приучены делать остальные, и только из-за своих откровенных эмоций у него не столь мужественный вид».
       – А у паромщика ты ничего такого не вытворишь? – строго спросил Грач.
       – У паромщика никто ничего не вытворит, в своей усадьбе он царь и бог.
       Ленка тем временем сняла с египтянина механизм со змеевидным мечом, нашла в трофейной сумке для него отсек и вернулась к Грачу, подгоняя на ходу сумку на поясе себе по размеру.
       – Где нам воду взять? – напомнила она свою потребность.
       – Юнис говорит, что до дома паромщика уже недалеко, надо только на гору подняться.
       – Тогда нечего рассиживаться, пошли, – потребовала Ленка.
       – Юнис, вперёд, чтобы я тебя постоянно видел, – скомандовал Грач.
       Начался заметный подъём: дорога виляла серпантином, но они при всяком удобном случае сокращали её петли карабкаясь через кусты. Ленка вдруг спросила:
       – А почему паром на горе? Этот шустрик не дурит нас?
       Грач тут же перенаправил вопрос Юнису. Юнис повернулся и ехидно улыбаясь спросил:
       – А ты что, не знаешь какая тут переправа?
       Грача насторожила его загадочная насмешка и он потребовал:
       – А ну давай рассказывай!
       Юнис, испытывая некую гордость, с удовольствием начал объяснять:
       – Кораблю нужен очень сильный разгон, а с той стороны горы есть мощная река…
       Но вдруг Ленка перебила их резкой командой:
       – Тихо!
       Она прислушивалась, Грач тоже замер, и расслышал шум воды, весело журчащей между камнями.
       Ленка бросилась на звук. Грач махнул Юнису чтобы он следовал за ней. Отбежав с дороги и пробравшись сквозь кусты, они выскочили к горному ручью. Вода искрилась живописно огибая круглые валуны, и мелодично журчала быстро уносясь по каменному руслу. Ленка жадно пила воду прямо из ручья, а когда прерывалась обтирала водой шею, умывала лицо, наслаждаясь живительной прохладой. На минуту оторвавшись от воды она глянула на Грача и искренне сказала:
       – Ты представить не можешь, как я хотела пить. Я думала, что взорвусь как паровой котёл от перегрева и одновременно ощущала, что засохну как сорванный цветок на солнце.
       Она опять наклонилась к воде и начала пить.
       Грач задумчиво опустил руку в воду: какая же она освежающая, как одно только погружение в неё придаёт силы. Он не стал возражать Ленке и пытаться расписать какой жар пустыни испытал во время своей отключки. Грач пил воду бережно, осознавая ценность каждой её капли.        
       Ленка уселась облокотившись спиной на дерево, она враз обмякла и больше не хотела идти.
       – Может здесь останемся? – полузакрыв глаза, словно спросонья спросила Ленка.
       Грач хотел пояснить, что сбежавший погонщик обязательно приведёт погоню и надо торопиться, но не захотел напоминать ей про негатив нахождения в Хаосе. Вместо этого он начал обольстительно плести любезности:
       – Я бы мог нести тебя на руках, но боюсь, что ты будешь непрерывно лупить мне оплеухи за то, что касаюсь тебя.
       Ленка улыбнулась.
       – Что, хорошо я тебе приложила? Не будешь борзеть, красивее надо подкатывать.
       – Да, хорошо приложила. Ты же спортивная, сильная и выносливая…
       – Так-так, что-то больно мягко стелить начал, это уже какая-то грубая лесть, – перебила его Ленка. – Интересно, куда ты вырулить хочешь этими комплиментами?
       – Нам надо идти, – честно сказал Грач, – осталось ещё немного.