Просил четко следить за мужем, за его состоянием. Еще он сказал, что муж имеет право убить жену. Если она ему изменит. Застрелит и все. Из именного оружия, выданного офицеру на время его службы. А то, что он был в состоянии аффекта не даст ему сесть в тюрьму за это.
Да, подумала я, нарочно не придумаешь. Еще и пугают. Совсем уже. Я и не собираюсь никогда изменять мужу. Не так воспитана, вот и все.
Распределение было у Славы в Северодвинск. С другом он поменялся на Азербайджан. Хотел мне сюрприз сделать. И этот “сюрприз” продолжался еще долгих шесть лет...
На своей первой свадьбе я почти ничего не ела, только танцевала, танцевала и танцевала… Чувствовала себя не в своей тарелке, так как все внимание было приковано к нам. Только в танце я немного расслаблялась. Жених меня в этом поддерживал. Он тоже очень любил танцевать. Мы с ним могли танцевать часами и никого не замечать вокруг.
Потом выпуск. Летим в Запорожье. Очень волнуюсь. Ведь я лечу на родину предков. На Украину. По отцу же я украинка. Дед из Херсонской губернии, а бабушка из Днепропетровской области. А Днепропетровская область граничит с Запорожской. В голове вспоминаются украинские песни. До этого я никогда в жизни не была на Украине. «Вот, бабуля, я и лечу на твою родину с мужем, военным медиком. Все, как ты хотела…»
Когда я вдохнула воздух предков, то была на седьмом небе от счастья. На Украине какой-то воздух особенный.
Вторая наша свадьба была в кафе. Было около ста человек. И все чужие, незнакомые мне люди. Нет, конечно, мама, папа и брат приехали на два дня. Все чужие, зато говор украинский и акцент, как у бабушки. Гости были удивлены, что невеста из Сибири знает украинские песни и им подпевает за столом. Второй спектакль закончился уже под утро.
На первое место службы, в Баку, муж должен был прибыть 3 августа. До этого времени мы ходили по гостям, гуляли, купались в Днепре, загорали на острове Хортица. Запорожье - очень красивый город. Встретились два романтика, влюбленных в природу, танцы, с равным образованием и интеллектуальным уровнем. Это нас очень объединяло. Ведь не очень приятно рядом с собой видеть человека, с которым не о чем поговорить. Как в одном старом анекдоте: «Закрой рот, я все сказал.»
2 августа. Провожаю мужа в аэропорту. Мне же придется побыть 3-4 дня в чужой и совершенно незнакомой для меня семье, так как билеты на Томск не удалось взять на 2 августа. Слава заметно волнуется, я его подбадриваю, как могу. Все. Самолет уже в небе.
Хоть свекровь и называет меня «доча», но я не чувствую, что она мама и мне очень трудно ее так называть. Но на Украине так принято. А против традиций не попрешь. Закон есть закон. Пришлось терпеть и приспосабливаться.
Вот уже я и в Томске. Жду ответы из вузов. Месяц назад отправила запросы на перевод на заочное отделение 3 вузов: Пятигорска, Ростова-на-Дону и Иркутска. В Баку не было заочного, только вечернее. Да если бы даже и было, то я все равно не стала бы там учиться. Как могут азербайджанцы преподавать французский? Это в голове у меня не укладывалось. Да и за золото, деньги и баранов я не привыкла учиться. Только своим умом! Только!
Каждый день пишу письма мужу. Запечатываю и кладу в коробку. Карандашом нумерую. Порою даже по несколько писем в день получалось. Адреса пока нет. Живет на санитарном катере. Как только что-нибудь прояснится с адресом, то Слава сразу же поставит меня в известность. Как только, так сразу. Жду…
Началось ожидание писем и звонков. Звонить и отправлять письма мне мог только он. Я же должна была тем временем выписаться, решить проблему с вузом и сидеть на чемоданах. Ждать его вызова. Перед отъездом Слава просил высылать побольше фото, чтобы он мог любоваться мною на расстоянии. Я так и делала. Фотографировалась в разных ракурсах и запечатывала фото в большие и маленькие конверты. Это были любительские фото и профессиональные (в ателье).
Увы! Из западных вузов ответ так и не пришел. А в Иркутске очень сильный вуз и я уже почти не надеялась на ответ. Один из самых сильных вузов Сибири и Дальнего востока. Иркутский Пединститут иностранных языков им. Хо Ши Мина. Там был факультет французского языка, а в Томске всего лишь только отделение. Его часто посещали иностранцы и студенты могли свободно общаться с носителями изучаемого языка. Сибирь-матушка выручила. Пришел долгожданный ответ: «Мы согласны рассмотреть ваши документы, привезенные вами лично.» Тонкий намек на собеседование. Что ж? Иркутск так Иркутск. Правда, ездить придется через всю страну.
В Томском Пединституте я училась на стипендию и преподаватели меня не хотели отпускать, отговаривали, приводили в пример разные случаи (студенты бросали учебу, документы терялись и так далее.) Но я им пообещала, что не брошу учебу. Маме своей - тоже. И слово свое сдержала. С какими бы трудностями я ни сталкивалась. От Славы получила первое письмо. Писал, что все у него хорошо. Приехал, будто бы в сказку попал. Солнце, море, горы... Только меня не хватает. Пока живет на санитарном катере в порту. Но скоро обещали временное жилье дать. «Только представь себе: Ты, Солнце и Я! И мы будем счастливы вместе!» - писал он.
Раньше я была с мамой в Евпатории и Железноводске. В Азербайджане я не была ни разу. Тогда я еще не знала, что у всей этой красоты есть обратная сторона медали. Я мысленно рисовала себе радужные образы, моим фантазиям не было предела. Если бы я тогда знала, сколько слез, горя и бед принесет мне все это...
А Слава в каждом письме снова и снова признавался мне в любви в прозе и в стихах. Имя мое он мог в уменьшительно-ласкательной форме видоизменять до предела. Порою только на одно это у него выходило больше страницы. Да, когда сам романтик, да еще и встречаешь романтика, то это как-то еще больше подстегивает к заоблачным фантазиям. Просто попадаешь в слой облаков и плывешь, плывешь по ним вдаль...
Еду в Иркутск. В вузе одобрили мои документы. Ура! Меня берут в этот престижный вуз. Думаю, что я это заслужила своим упорным трудом. Природа Восточной Сибири просто зачаровывает. Красавица Ангара и Байкал. «Навстречу утренней заре по Ангаре, по Ангаре...» (Из старой песни).
Дома очень много было проволочек с выпиской. Но это мы с мамой преодолели. Никогда не думала, что простая выписка может быть такой проблемой. Когда муж позвонил и продиктовал свой адрес, (а первоначально это был медотдел), я сразу же пошла на почту и опустила в почтовый ящик более 50 своих писем. В обеденный перерыв матрос, выполняющий работу почтальона, принес свежую почту начальнику медотдела. Все офицеры сразу же его обступили. Кругом раздавались голоса: «А мне? А мне?» Начальник ответил: «Первые несколько писем лейтенанту Жутько.» И отдал верхние три письма Славе. А потом оказалось, что почти вся кипа была ему же. Остальные письма были официальными, деловыми. Один офицер даже сказал: «Везет же тебе, Жутько! Что? От родителей?» Мой муж промолчал. Он сам был в шоке. Очень много писем и почти все очень толстые. Ведь в некоторых были еще и фото. Тут начальник медицинской службы (начмед) попросил всех выйти, а Славе - остаться. - - Что же это ты, товарищ лейтенант, надумал полстраны женщин соблазнять? Томск? Иркутск? Тайга? Это бросает огромную тень на репутацию советского офицера. Скажи, как это понимать?
- Да нет же, товарищ полковник, все эти письма только от одной девушки - моей жены. Посмотрите на почерк. А писала она из разных городов потому, что ездила переводиться на заочное отделение в другой вуз. Вот и вся разгадка.
- Верно. Извините. У вас необыкновенная жена. Вы свободны, лейтенант Жутько.
После этого случая Слава заказал переговоры с Томском и говорил мне по телефону: «Леночка! Я, когда получил кипу твоих писем, то не знал, что мне делать? Целый день ходил сам не свой. То смеялся, то плакал от радости. Ты у меня молодец! Умеешь мужа поддержать. Отличный друг, товарищ, жена и любовница. И все в единственном числе, в единственном лице. Когда же мы будем вместе? Скорее бы. Тогда бы отпала необходимость строчить друг другу письма через всю страну.»
С тех пор все офицеры смотрели на него с завистью и жаждали увидеть воочию сибирское чудо. Но больше всех, как оказалось, любопытство проявил А.Ш., его непосредственный начальник. Но не будем забегать вперед. Это уже совсем другая история...
Наконец-то, долгожданный вызов пришел. Нам с мужем выделили жилье на летней даче детского сада в пос. Мардакяны. Недалеко от аэропорта. Минут 15-20 езды на автобусе.
Дорога была длинной. Нужно было ехать через Новосибирск. Мама проводила меня до столицы Западной Сибири и посадила на самолет Новосибирск-Алма-Ата-Баку. Слава встретил меня в аэропорту. Радости его не было предела. Он просто сиял от счастья. Я скромно радовалась. Еще пугала неизвестность. Никто не знал, что меня здесь ждет. Ехать долго не пришлось, хотя ехали кругами на рейсовом автобусе, заезжая в каждый поселок.
Серая крепость в восточном стиле, а внутри два каменных здания: одноэтажное и двухэтажное. Небольшие насаждения вокруг них. Туалет холодный в здании. Отопления нет. Это же летняя дача. А сентябрь уже подходил к концу. Со светом тоже проблемы часто. «Бакы» в переводе с азербайджанского означает «ветреный». И здесь, как только ветер начинается, сразу же гаснет свет. Короче, система ниппель. А ветра здесь бывают часто. Крыс тоже хватает. Змей - великое множество. Так что лишний раз не сунешься на улицу. Вода, только соленая, в колонке тут же. Ею только стирать. Если моешься, то волосы дыбом встают от соли. А зимой такая она ледяная! Хотя самая низкая температура зимой - два или три градуса. Минус. Но это очень редко. Кровати детские. Кругом - одна романтика.
Мне, девушке привычной к удобствам, было тяжко сначала. Ведь дома я жила в благоустроенной квартире и у меня даже была своя комната в ней. Папа с мамой иначе как без стука не входили даже. “ Любил бы меня всегда, - думала я, - а это, как-нибудь, переживу. «Неудобства эти мы переживем. Между прочим, это мы переживем.» Но это уже Кот Леопольд пел гораздо позднее.
На следующий день я попыталась выйти из крепости, чтобы сходить в магазин за продуктами. Двери оказались заперты на замок снаружи. Кто закрыл? Муж на работу ходил через забор. Пришлось кричать соседку бабу Шуру. Как оказалось, она и была охранником всего этого добра. Еле-еле докричалась. Наконец-то. Открылась дверь. Школа была рядом с нами. Я не успела пройти и двух шагов, как прозвенел звонок. Дети выскочили гурьбой на улицу. Увидев меня, они закричали: «Рус донгус!» (Русская свинья!) и стали бросать в меня большими камнями, которые попадались им под руку. Я побежала обратно. Обстрел не прекращался. А дверь была уже закрыта на замок. Пришлось стучать в дверь соседки просить ее меня спасти. Та вышла, отогнала детей и позвала меня к себе на чай. Настроение у меня было испорчено. Слезы лились из глаз. Как? За что? Но это были еще цветочки. Ягодки-то были еще впереди! Тетя Шура меня угощала чаем с вареньем из инжира и лепестков роз.
- Дочка! Ты приехала жить в чужую страну. Это Азербайджан. Здесь капитализм в социализме. Только об этом все молчат. Кто-то боится, а кого-то это устраивает. Здесь гарем- норма. И если муж одну из своих жен забьет до смерти, то никто и ничего ему не сделает. А ненависть к русским - привычное явление. «Рус донгус» означает «русская свинья». Из-за этого уже не одна офицерская жена сбежала домой. Ты, если сильная, выдержишь все. Ты всегда можешь спрашивать меня о чем угодно. Подскажу и расскажу. Мы, молокане, еще до революции жить сюда перебрались и приспособились как-то. Привыкли уже ко всему. Хотя теперь это и наша родина. Вот так, милая моя девочка.
Гости гостями, но пора бы и честь знать. Надо идти домой. Хотя это и домом не назовешь. Пришла я в свою временную крепость и пыталась по сусекам поскрести, по амбарам помести, чтобы что-то приготовить на обед. Вскоре и муж пришел на обед. Перелез через забор, как всегда, чтобы лишний раз не беспокоить старого человека. Когда я рассказала Славе о произошедшем, то он очень удивился. Странно это все для него. Конечно, с ним же такого не случалось никогда. Ведь он военный. А людей в форме местные жители побаивались. Ведь у них же есть оружие. А что есть у двадцатилетней девочки, которая выглядит лет на 5 младше своего возраста? Хорошо, что у нас была банка рыбных консервов и мы поели. А что будет завтра? Есть-то хочется каждый день, да не один раз в день.
Такая же песня продолжалась три дня подряд. А когда все же мне удалось вырваться из этого плена, я нашла магазин. Зашла в него, заняла очередь. Да не тут-то было! Когда очередь дошла до меня, то продавец меня проигнорировала. Будто бы я вообще пустое место. Либо на мне шапка-невидимка. Обслуживала тех, кто стоял за мной… Я пыталась спокойно восстановить справедливость. Да какое там?! Так и ушла «несолоно хлебавши…»
Тогда, в первый же выходной мужа, я взяла его под руку и мы отправились в гости к охраннику его части. Чтобы все видели и привыкали, что я не «эй, девочка», а жена офицера. Дядя Джавад нас постоянно приглашал в гости. Это была (по азербайджанским меркам) очень бедная, но очень гостеприимная семья. Хозяин, дядя Джавад, дочь его Фатима и внучка Сарра (4г.) За высоким каменным забором был их дом, состоящий из трех комнат, кухни и бани. Небольшой фруктовый сад, в котором росли гранатовые деревья, айва, тутовник темный и белый, слива, черешня, вишня. Даже небольшой бассейн был там. Отопление было газовое.
Сначала нас угостили. Это был очень вкусный плов из баранины, чай с разнообразным вареньем, фрукты. Дедушка готовил прекрасно. Не каждая женщина может так приготовить. После трапезы дядя Джавад что-то сказал дочери и она, взяв меня под руку, предложила прогуляться по поселку. А у мужчин разговоров всегда хватало. Им без нас скучно не будет точно. В поселке было всего два магазина. В обоих магазинах она меня представила и что-то на своем языке сказала. Я могла только догадываться, о чем они говорили. После этого ситуация резко изменилась и меня стали обслуживать в магазинах.
Родителям я писала часто, но письма почему-то не приходили по полгода. У моей мамы уже не выдержали нервы и она пошла на военфак, попросила разрешения позвонить в Бакинский военный медотдел. Начальник позвонил, все узнал и сказал маме, что я жива-здорова, все нормально. Спустя некоторое время все мои письма пришли (с опозданием на шесть с половиной месяцев).
Поначалу у нас все было хорошо. Трудности, конечно, подстерегали нас на каждом шагу. Но, как-то, сообща справлялись. Основной груз быта лежал, естественно, на мне. Потому что устройством быта занималась я. Осень, весна, лето - учения. И я подолгу была одна. Пресную воду привозили в бочках по три копейки за литр. Хочешь - бери, не хочешь - пей соленую из моря.
Да, подумала я, нарочно не придумаешь. Еще и пугают. Совсем уже. Я и не собираюсь никогда изменять мужу. Не так воспитана, вот и все.
Распределение было у Славы в Северодвинск. С другом он поменялся на Азербайджан. Хотел мне сюрприз сделать. И этот “сюрприз” продолжался еще долгих шесть лет...
На своей первой свадьбе я почти ничего не ела, только танцевала, танцевала и танцевала… Чувствовала себя не в своей тарелке, так как все внимание было приковано к нам. Только в танце я немного расслаблялась. Жених меня в этом поддерживал. Он тоже очень любил танцевать. Мы с ним могли танцевать часами и никого не замечать вокруг.
Потом выпуск. Летим в Запорожье. Очень волнуюсь. Ведь я лечу на родину предков. На Украину. По отцу же я украинка. Дед из Херсонской губернии, а бабушка из Днепропетровской области. А Днепропетровская область граничит с Запорожской. В голове вспоминаются украинские песни. До этого я никогда в жизни не была на Украине. «Вот, бабуля, я и лечу на твою родину с мужем, военным медиком. Все, как ты хотела…»
Когда я вдохнула воздух предков, то была на седьмом небе от счастья. На Украине какой-то воздух особенный.
Вторая наша свадьба была в кафе. Было около ста человек. И все чужие, незнакомые мне люди. Нет, конечно, мама, папа и брат приехали на два дня. Все чужие, зато говор украинский и акцент, как у бабушки. Гости были удивлены, что невеста из Сибири знает украинские песни и им подпевает за столом. Второй спектакль закончился уже под утро.
На первое место службы, в Баку, муж должен был прибыть 3 августа. До этого времени мы ходили по гостям, гуляли, купались в Днепре, загорали на острове Хортица. Запорожье - очень красивый город. Встретились два романтика, влюбленных в природу, танцы, с равным образованием и интеллектуальным уровнем. Это нас очень объединяло. Ведь не очень приятно рядом с собой видеть человека, с которым не о чем поговорить. Как в одном старом анекдоте: «Закрой рот, я все сказал.»
Глава 5 - Вдали от родины
2 августа. Провожаю мужа в аэропорту. Мне же придется побыть 3-4 дня в чужой и совершенно незнакомой для меня семье, так как билеты на Томск не удалось взять на 2 августа. Слава заметно волнуется, я его подбадриваю, как могу. Все. Самолет уже в небе.
Хоть свекровь и называет меня «доча», но я не чувствую, что она мама и мне очень трудно ее так называть. Но на Украине так принято. А против традиций не попрешь. Закон есть закон. Пришлось терпеть и приспосабливаться.
Вот уже я и в Томске. Жду ответы из вузов. Месяц назад отправила запросы на перевод на заочное отделение 3 вузов: Пятигорска, Ростова-на-Дону и Иркутска. В Баку не было заочного, только вечернее. Да если бы даже и было, то я все равно не стала бы там учиться. Как могут азербайджанцы преподавать французский? Это в голове у меня не укладывалось. Да и за золото, деньги и баранов я не привыкла учиться. Только своим умом! Только!
Каждый день пишу письма мужу. Запечатываю и кладу в коробку. Карандашом нумерую. Порою даже по несколько писем в день получалось. Адреса пока нет. Живет на санитарном катере. Как только что-нибудь прояснится с адресом, то Слава сразу же поставит меня в известность. Как только, так сразу. Жду…
Началось ожидание писем и звонков. Звонить и отправлять письма мне мог только он. Я же должна была тем временем выписаться, решить проблему с вузом и сидеть на чемоданах. Ждать его вызова. Перед отъездом Слава просил высылать побольше фото, чтобы он мог любоваться мною на расстоянии. Я так и делала. Фотографировалась в разных ракурсах и запечатывала фото в большие и маленькие конверты. Это были любительские фото и профессиональные (в ателье).
Увы! Из западных вузов ответ так и не пришел. А в Иркутске очень сильный вуз и я уже почти не надеялась на ответ. Один из самых сильных вузов Сибири и Дальнего востока. Иркутский Пединститут иностранных языков им. Хо Ши Мина. Там был факультет французского языка, а в Томске всего лишь только отделение. Его часто посещали иностранцы и студенты могли свободно общаться с носителями изучаемого языка. Сибирь-матушка выручила. Пришел долгожданный ответ: «Мы согласны рассмотреть ваши документы, привезенные вами лично.» Тонкий намек на собеседование. Что ж? Иркутск так Иркутск. Правда, ездить придется через всю страну.
В Томском Пединституте я училась на стипендию и преподаватели меня не хотели отпускать, отговаривали, приводили в пример разные случаи (студенты бросали учебу, документы терялись и так далее.) Но я им пообещала, что не брошу учебу. Маме своей - тоже. И слово свое сдержала. С какими бы трудностями я ни сталкивалась. От Славы получила первое письмо. Писал, что все у него хорошо. Приехал, будто бы в сказку попал. Солнце, море, горы... Только меня не хватает. Пока живет на санитарном катере в порту. Но скоро обещали временное жилье дать. «Только представь себе: Ты, Солнце и Я! И мы будем счастливы вместе!» - писал он.
Раньше я была с мамой в Евпатории и Железноводске. В Азербайджане я не была ни разу. Тогда я еще не знала, что у всей этой красоты есть обратная сторона медали. Я мысленно рисовала себе радужные образы, моим фантазиям не было предела. Если бы я тогда знала, сколько слез, горя и бед принесет мне все это...
А Слава в каждом письме снова и снова признавался мне в любви в прозе и в стихах. Имя мое он мог в уменьшительно-ласкательной форме видоизменять до предела. Порою только на одно это у него выходило больше страницы. Да, когда сам романтик, да еще и встречаешь романтика, то это как-то еще больше подстегивает к заоблачным фантазиям. Просто попадаешь в слой облаков и плывешь, плывешь по ним вдаль...
Еду в Иркутск. В вузе одобрили мои документы. Ура! Меня берут в этот престижный вуз. Думаю, что я это заслужила своим упорным трудом. Природа Восточной Сибири просто зачаровывает. Красавица Ангара и Байкал. «Навстречу утренней заре по Ангаре, по Ангаре...» (Из старой песни).
Дома очень много было проволочек с выпиской. Но это мы с мамой преодолели. Никогда не думала, что простая выписка может быть такой проблемой. Когда муж позвонил и продиктовал свой адрес, (а первоначально это был медотдел), я сразу же пошла на почту и опустила в почтовый ящик более 50 своих писем. В обеденный перерыв матрос, выполняющий работу почтальона, принес свежую почту начальнику медотдела. Все офицеры сразу же его обступили. Кругом раздавались голоса: «А мне? А мне?» Начальник ответил: «Первые несколько писем лейтенанту Жутько.» И отдал верхние три письма Славе. А потом оказалось, что почти вся кипа была ему же. Остальные письма были официальными, деловыми. Один офицер даже сказал: «Везет же тебе, Жутько! Что? От родителей?» Мой муж промолчал. Он сам был в шоке. Очень много писем и почти все очень толстые. Ведь в некоторых были еще и фото. Тут начальник медицинской службы (начмед) попросил всех выйти, а Славе - остаться. - - Что же это ты, товарищ лейтенант, надумал полстраны женщин соблазнять? Томск? Иркутск? Тайга? Это бросает огромную тень на репутацию советского офицера. Скажи, как это понимать?
- Да нет же, товарищ полковник, все эти письма только от одной девушки - моей жены. Посмотрите на почерк. А писала она из разных городов потому, что ездила переводиться на заочное отделение в другой вуз. Вот и вся разгадка.
- Верно. Извините. У вас необыкновенная жена. Вы свободны, лейтенант Жутько.
После этого случая Слава заказал переговоры с Томском и говорил мне по телефону: «Леночка! Я, когда получил кипу твоих писем, то не знал, что мне делать? Целый день ходил сам не свой. То смеялся, то плакал от радости. Ты у меня молодец! Умеешь мужа поддержать. Отличный друг, товарищ, жена и любовница. И все в единственном числе, в единственном лице. Когда же мы будем вместе? Скорее бы. Тогда бы отпала необходимость строчить друг другу письма через всю страну.»
С тех пор все офицеры смотрели на него с завистью и жаждали увидеть воочию сибирское чудо. Но больше всех, как оказалось, любопытство проявил А.Ш., его непосредственный начальник. Но не будем забегать вперед. Это уже совсем другая история...
Наконец-то, долгожданный вызов пришел. Нам с мужем выделили жилье на летней даче детского сада в пос. Мардакяны. Недалеко от аэропорта. Минут 15-20 езды на автобусе.
Дорога была длинной. Нужно было ехать через Новосибирск. Мама проводила меня до столицы Западной Сибири и посадила на самолет Новосибирск-Алма-Ата-Баку. Слава встретил меня в аэропорту. Радости его не было предела. Он просто сиял от счастья. Я скромно радовалась. Еще пугала неизвестность. Никто не знал, что меня здесь ждет. Ехать долго не пришлось, хотя ехали кругами на рейсовом автобусе, заезжая в каждый поселок.
Серая крепость в восточном стиле, а внутри два каменных здания: одноэтажное и двухэтажное. Небольшие насаждения вокруг них. Туалет холодный в здании. Отопления нет. Это же летняя дача. А сентябрь уже подходил к концу. Со светом тоже проблемы часто. «Бакы» в переводе с азербайджанского означает «ветреный». И здесь, как только ветер начинается, сразу же гаснет свет. Короче, система ниппель. А ветра здесь бывают часто. Крыс тоже хватает. Змей - великое множество. Так что лишний раз не сунешься на улицу. Вода, только соленая, в колонке тут же. Ею только стирать. Если моешься, то волосы дыбом встают от соли. А зимой такая она ледяная! Хотя самая низкая температура зимой - два или три градуса. Минус. Но это очень редко. Кровати детские. Кругом - одна романтика.
Мне, девушке привычной к удобствам, было тяжко сначала. Ведь дома я жила в благоустроенной квартире и у меня даже была своя комната в ней. Папа с мамой иначе как без стука не входили даже. “ Любил бы меня всегда, - думала я, - а это, как-нибудь, переживу. «Неудобства эти мы переживем. Между прочим, это мы переживем.» Но это уже Кот Леопольд пел гораздо позднее.
На следующий день я попыталась выйти из крепости, чтобы сходить в магазин за продуктами. Двери оказались заперты на замок снаружи. Кто закрыл? Муж на работу ходил через забор. Пришлось кричать соседку бабу Шуру. Как оказалось, она и была охранником всего этого добра. Еле-еле докричалась. Наконец-то. Открылась дверь. Школа была рядом с нами. Я не успела пройти и двух шагов, как прозвенел звонок. Дети выскочили гурьбой на улицу. Увидев меня, они закричали: «Рус донгус!» (Русская свинья!) и стали бросать в меня большими камнями, которые попадались им под руку. Я побежала обратно. Обстрел не прекращался. А дверь была уже закрыта на замок. Пришлось стучать в дверь соседки просить ее меня спасти. Та вышла, отогнала детей и позвала меня к себе на чай. Настроение у меня было испорчено. Слезы лились из глаз. Как? За что? Но это были еще цветочки. Ягодки-то были еще впереди! Тетя Шура меня угощала чаем с вареньем из инжира и лепестков роз.
- Дочка! Ты приехала жить в чужую страну. Это Азербайджан. Здесь капитализм в социализме. Только об этом все молчат. Кто-то боится, а кого-то это устраивает. Здесь гарем- норма. И если муж одну из своих жен забьет до смерти, то никто и ничего ему не сделает. А ненависть к русским - привычное явление. «Рус донгус» означает «русская свинья». Из-за этого уже не одна офицерская жена сбежала домой. Ты, если сильная, выдержишь все. Ты всегда можешь спрашивать меня о чем угодно. Подскажу и расскажу. Мы, молокане, еще до революции жить сюда перебрались и приспособились как-то. Привыкли уже ко всему. Хотя теперь это и наша родина. Вот так, милая моя девочка.
Гости гостями, но пора бы и честь знать. Надо идти домой. Хотя это и домом не назовешь. Пришла я в свою временную крепость и пыталась по сусекам поскрести, по амбарам помести, чтобы что-то приготовить на обед. Вскоре и муж пришел на обед. Перелез через забор, как всегда, чтобы лишний раз не беспокоить старого человека. Когда я рассказала Славе о произошедшем, то он очень удивился. Странно это все для него. Конечно, с ним же такого не случалось никогда. Ведь он военный. А людей в форме местные жители побаивались. Ведь у них же есть оружие. А что есть у двадцатилетней девочки, которая выглядит лет на 5 младше своего возраста? Хорошо, что у нас была банка рыбных консервов и мы поели. А что будет завтра? Есть-то хочется каждый день, да не один раз в день.
Такая же песня продолжалась три дня подряд. А когда все же мне удалось вырваться из этого плена, я нашла магазин. Зашла в него, заняла очередь. Да не тут-то было! Когда очередь дошла до меня, то продавец меня проигнорировала. Будто бы я вообще пустое место. Либо на мне шапка-невидимка. Обслуживала тех, кто стоял за мной… Я пыталась спокойно восстановить справедливость. Да какое там?! Так и ушла «несолоно хлебавши…»
Тогда, в первый же выходной мужа, я взяла его под руку и мы отправились в гости к охраннику его части. Чтобы все видели и привыкали, что я не «эй, девочка», а жена офицера. Дядя Джавад нас постоянно приглашал в гости. Это была (по азербайджанским меркам) очень бедная, но очень гостеприимная семья. Хозяин, дядя Джавад, дочь его Фатима и внучка Сарра (4г.) За высоким каменным забором был их дом, состоящий из трех комнат, кухни и бани. Небольшой фруктовый сад, в котором росли гранатовые деревья, айва, тутовник темный и белый, слива, черешня, вишня. Даже небольшой бассейн был там. Отопление было газовое.
Сначала нас угостили. Это был очень вкусный плов из баранины, чай с разнообразным вареньем, фрукты. Дедушка готовил прекрасно. Не каждая женщина может так приготовить. После трапезы дядя Джавад что-то сказал дочери и она, взяв меня под руку, предложила прогуляться по поселку. А у мужчин разговоров всегда хватало. Им без нас скучно не будет точно. В поселке было всего два магазина. В обоих магазинах она меня представила и что-то на своем языке сказала. Я могла только догадываться, о чем они говорили. После этого ситуация резко изменилась и меня стали обслуживать в магазинах.
Родителям я писала часто, но письма почему-то не приходили по полгода. У моей мамы уже не выдержали нервы и она пошла на военфак, попросила разрешения позвонить в Бакинский военный медотдел. Начальник позвонил, все узнал и сказал маме, что я жива-здорова, все нормально. Спустя некоторое время все мои письма пришли (с опозданием на шесть с половиной месяцев).
Поначалу у нас все было хорошо. Трудности, конечно, подстерегали нас на каждом шагу. Но, как-то, сообща справлялись. Основной груз быта лежал, естественно, на мне. Потому что устройством быта занималась я. Осень, весна, лето - учения. И я подолгу была одна. Пресную воду привозили в бочках по три копейки за литр. Хочешь - бери, не хочешь - пей соленую из моря.
