Избавившись от буйной растительности на лице, рыцарь выглядел много моложе. Раньше я бы дала ему лет тридцать пять – сорок, а сейчас и тридцать казалось довольно много.
– Да, чесалась больно. Чего тебе? – мужчина потер глаза, будто не до конца осознавая, кого перед собой видит.
– Переночевать у тебя можно? Я могу даже на печке!
– Этот, друг твой, с тобой? – зевнул Ричард, проводя рукой по волосам. Приглаженный на секунду ежик тут же взъерошился обратно. Я активно замотала головой. – Тогда заходи.
Ричард вошел в дом первым. Я же вернулась к Фьеллису, проводив на задний двор и показав где можно оставить лошадей. Недовольный новым соседством, Зан всхрапнул и попытался цапнуть Чернавку за гриву, тут же получив хвостом по наглой морде. Смирившись с неизбежным, конь отвернулся и слегка потеснился, освобождая место у кормушки. Запас корма обнаружился под потолком на потайной полке. Не найдя ничего другого, эльф растормошил мешок, насыпав животным корма, и принес свежей воды.
Оставив лошадей, я проводила Фьеллиса в дом, попросив стараться шуметь как можно меньше. Хотя эльф бы и пушинку не сдул при ходьбе, что нельзя было сказать обо мне, при входе тут же наступившей на скрипучую половицу. По какой-то непонятной причине Ричард перестелил половик, и теперь он не являлся тем самым не скрипучим мостом, по которому раньше можно было безопасно и беззвучно передвигаться по дому.
Я указала на кровать, где уже вовсю храпел Ричард, призывая Фьеллиса очень тихо лечь рядом, тогда как я пойду на теплую печку. Эльф округлил глаза и подтолкнул к кровати меня, на цыпочках пробираясь к заветной печи.
– Лис! – повиснув на длинном плаще, слегка придушив эльфа воротом, зашептала я. – Я с ним не лягу, он бабник хуже некуда! Через год рыженьких Элейчиков нянчить придется, а я даже не замечу когда все произошло!
– И после этого ты хочешь, чтобы я с ним лег? Ха! – эльф в последний момент перешел на шепот, замечая, как храп рыцаря меняет тональность.
– Тогда имей совесть и занимай меньшую часть печи! – буркнула я, стягивая сапоги и куртку и подставляя стул, чтобы залезть на печку. Эльф уже был там, укладывая взятые откуда-то две подушки и тонкое одеяло. Не удивлюсь, если Ричард завтра проснется без всего этого и даже не поймет, куда все подевалось.
Свернувшись калачиком, позволив Фьеллису обнять меня за талию, но лишь для того, чтобы не проснуться утром лицом на скамье или полу, слушая мерное дыхание эльфа, я уснула.
Утро началось с урагана. И имя ему - Ричард. Мужчина рвал и метал, считая, что я обязана была сказать, что ночевать собираюсь не одна.
– Но ты же спрашивал про Вовку! А этого эль… – я запнулась. Нельзя произносить «эльф» в обществе, когда не знаешь как к ним относятся окружающие! – А этого человека ты видишь впервые!
– Что за чушь ты несешь? – возопил Ричард, безрезультатно пытаясь ухватить меня за руку. Наверняка чтобы вышвырнуть из своего дома и забыть как страшный сон.
Пока мы с рыжим рыцарем выясняли отношения, Фьеллис успел достать где-то продукты и сготовить завтрак, на который Ричард потянулся, как кот на сало. Может потому что на сковороде лежала яичница с тем самым салом. Пока рот его был забит, он все же выслушал причину нашего появления.
– Помню такого. Ненормальный такой старик. Кур у нас волки таскали, а он их отвадить обещался, – вытирая хлебным мякишем сковороду и отправляя его в рот, произнес Ричард. – А вам зачем?
– Тебе скажи все, да ты тоже захочешь, – не до конца простив все услышанное обо мне с утра, что не подобало рыцарю говорить даме, отвернулась я. – Нужен и все тут. Когда он у вас был?
– Да уж месяца два прошло, наверное. Говорили, у Посса видели его после, да Королева ж таких блаженных и на версту не подпустит к своему дворцу, так что не задержался он там видать.
– А Салод где? Может от него толку побольше твоего будет?
– Дома должен быть. Кто ж я тебе, чтоб все знать?
– Толку от тебя, Ричард, только зря заходили! Пойдем, Лис, найдем Салода.
Я поднялась из-за стола, беря эльфа за рукав. Фьеллис слегка поклонился и вышел вслед за мной на улицу. Утро было пасмурным, но белесое небо только грозилось дождем, не проливая ни капли. Отдохнувшие и прилично подъевшие припрятанные запасы лошади ожидали на заднем дворе. Как ни старалась, искусство седлания не укладывалось у меня в голове, поэтому этим нехитрым делом занимался эльф, каждый раз повторяя, что в следующий раз это ляжет на мои плечи.
– Ума не приложу, как я мог не слышать! – в который раз сокрушался Салод, не отрывая восхищенного взгляда от Серого, и подозрительно косясь на Фьеллиса. Новые лица в деревне явно не приветствовались, а тут еще порывы ветра то и дело треплют волосы, приоткрывая заостренные уши.
– Как идут дела? Чувствую, пахнет свежим хлебушком, – улыбнулась я, стараясь заслонить собой эльфа.
Салод гордо выпятил грудь и скрылся в доме, возвращаясь с завернутыми в тряпицу ватрушками и парой буханок хлеба. Я слышала, как за спиной сглотнул слюну Фьеллис, но подарок вручили лично мне в руки.
– И помни, мое предложение еще в силе, – подмигнул мужчина, широко улыбаясь и кивая в сторону Фьеллиса, чей взгляд был прикован к свежей выпечке. – Этот-то, небось, ближе в очереди?
– Знаешь, Салод, он вне конкуренции, ведь даже не собирается ее возглавлять. Ты лучше расскажи, не слышал ли чего о маге, этом, как его…
– Астинезте, – подсказал Фьеллис, тянясь к ватрушке, но тут же получая по рукам.
– Точно, о нем.
– О нем-то? Слыхал, да, было дело. У нас ж в деревне волшебство всякое творил, я его тогда еще хлебом угощал да с жильем помог. Хороший человек, только дюже странный. А потом пропал что-то совсем, говорят, недавно вроде как в Гришках видал кто, но не поручусь.
Еще раз поблагодарив мужчину за подарок и информацию, мы покинули деревню, останавливаясь у реки, где требовательный эльф все же выбил себе порцию ватрушек со свежим творогом.
Село Гришки располагалось недалеко от Артемяга, являясь маленьким поселением на отшибе, всего домов в десять. То, что нужно магу-отшельнику.
– Фьеллис, а разве магов в этом мире не много? Почему мы ищем какого-то определенного? – поглядывая на черную тучу, будто преследующую нас от самых Пастушей, я отвлекла эльфа от молчаливого раздумья.
– На удивление не много. Да и тех днем с огнем не сыщешь. Магический дар не является чем-то приобретенным, а дается при рождении, так что или есть, или нет. Тех немногих магичек, что осмеливались себя показать, клеймили ведьмами и сжигали на кострах, маги тоже недалеко ушли, в конечном счете, предпочтя хлебные должности в королевских замках. Но и тут, как видишь, не получилось, как хотелось бы. Поэтому те, кто еще не сбежал в другое, менее радикально настроенное государство, в основном скрываются или занимаются тайными практиками за деньги. Знаешь, вроде как через десятые руки о них узнают и идут по надобности. Этот просто засветился, так что его искать легче.
– А как же они развивают свой дар?
– Вроде как есть какая-то школа, или академия, но опять же, не будь ты магом, туда тебе путь заказан. Даже не узнаешь, где она есть.
– Ладно, а как же эльфы? У тебя же тоже в доме какая-то ловушка магическая? – я изо всех сил пыталась понять все сразу.
– У эльфов другая магия. Не такая, как у людей. Мы можем научиться лишь защищать свои жилища, но не можем, например, напасть на кого-то. Маловато, да, но хоть что-то. И поверь тому, кто трижды вытаскивал перепуганных охотников за наживой каким-то образом наткнувшихся на мой дом, но угодивших в петлю, что это очень полезный дар.
Нам пришлось ночевать у самой развилки с Поссом. Закрывать глаза, когда где-то совсем рядом дожидается Королева, подбрасывая поленья в камин (тренируясь на будущее), не хотелось, но Фьеллис то и дело просыпался и принимался скомкано и нечленораздельно называть меня и всех моих родственников отнюдь не хорошими словами. А я всего-то иногда задевала его то ногой, а то локтем, пока ворочалась с боку на бок. В конце концов, меня изгнали на пол, вооружив подушкой и тонким покрывалом.
Безлунная ночь опустилась на землю. Темный квадрат окна казался бездонной пропастью в стене, так и зовущей сделать шаг, ощутить свободу. Идти вперед, почувствовав дуновение ветра на коже.
Створки скрипнули, впуская в помещение прохладу ночи. Нога ступила на узкий подоконник.
На шее сомкнулась тугая петля. Резкий рывок, способный если не переломить шею, то, как минимум, хорошенько придушить, и я оказалась на полу.
– Куда-то собралась? – зевнул эльф, подпирая голову рукой.
– В Посс.
– Рехнулась?
В голове раздался резкий свист.
Я зажала уши, хотя точно знала, что это не способно спасти от громкого звука. Ничто не способно. Фьеллис прижал руку к губам. Свист усилился в разы, но через несколько секунд оборвался.
Звенящая тишина поглотила все вокруг. Голова болела, но сознание прояснилось.
– Все еще куда-то собираешься? – уточнил Фьеллис, укладываясь обратно на подушку.
Откуда появилось желание идти в Посс, ведь еще недавно голова была забита страхами перед этим местом? Почему хотелось бросить все и бежать?
– Нет.
– Ну вот и отлично. Тогда спи и не мешай другим. И окно закрой.
Я захлопнула створки и взглянула в непроглядную тьму. Желание идти в Посс не исчезло. Просто не ощущалось так же сильно, как прежде.
Присев на край кровати, я провела рукой по шее. Кожа заметно воспалилась. Эльф снова использовал свою удавку. И после этого он будет говорить, что эльфийская магия не вредит людям?
Наутро мы снова были в пути. Ночные приключения оставили на моем лице неизгладимый след от явного недосыпа, а на шее тонкую красную полосу, напоминающую ошейник. Я то и дело пыталась поднять ворот куртки как можно выше, скрывая появление отметины на коже и надеясь на ее скорое исчезновение.
– Мог бы подняться и остановить руками, а не удавку накидывать… – в который раз бурчала я, косясь на эльфа, который сидел в седле с абсолютно невинным видом.
– А если б не успел, собирал бы твои кости под окнами, а потом закапывал там же? Ну уж нет, ты мне еще денег должна, помнишь? А мертвяки, как известно, долги не отдают.
– Тебе лишь бы о золоте думать, алчный остроухий! – я резко дернула поводья, уводя Чернавку подальше от Посса. В голове снова появилось необъяснимое желание встретиться с Флорианой.
Еще через два дня, не дойдя до Артемяга всего ничего и даже разглядев на горизонте каменные стены города, мы свернули с наезженного тракта на узкую проселочную дорогу, плавно спускающуюся к реке, вдоль которой, спрятанная за редким подлеском, расположилась маленькая деревенька Гришки.
По улицам бегала голопузая ребятня, гоняясь за спущенными с цепи собаками, так что не понятно было кто должен охранять жилища – оскалившиеся детишки или поджавшие хвосты псы, что в ужасе прятались под скамейками. Женщины, вернувшись с речки, развешивали настиранное белье на длинных, привязанных между деревьями веревках. Мужчин же видно не было.
Спешившись, мы за десять минут неспешным шагом обошли всю деревню, вернувшись к началу. Выискав наименее занятую хозяйку, что закончив с бельем, направилась в дом, мы расспросили о маге.
Женщина перекрестилась и сплюнула на землю. Мы едва успели убрать ноги.
– Сгинул, небось, в лесу, окаянный. Наши мужики его погнали уже дней семь как.
– А где они, мужики-то ваши? – заискивающе поинтересовался эльф, почти получив по лицу грозно вскинутым на плечо сырым полотенцем.
– На службе в городе да на полях. Монетку домой зарабатывают, а не брехают попусту как некоторые, – бросила женщина, порываясь идти дальше.
– А скажите, любезная, – я выловила ее руку, огребая тяжелым тазом по пальцам и заканчивая фразу уже хрипящим шепотом. – Переночевать есть где?
– Нет, – отрезала женщина, разворачиваясь и уходя в дом.
Со слезами на глазах я взглянула на эльфа, демонстрируя сразу пять отбитых железным тазом пальцев. Тот лишь улыбнулся и пожал плечами.
Решено было остаться в близлежащем лесу на ночь, а с утра попробовать себя в поисках пропавшего неделю назад мага. Ну, или того, что от него оставили дикие звери.
Мы отошли на почтительное расстояние от негостеприимной деревни, чтобы костер не привлекал излишнего внимания, и расположились недалеко от журчащей реки. Не пожелав опробовать воду, где еще недавно стиралось грязное белье, эльф нашел где-то родник и подвесил заполненный котелок над огнем, закидывая душистые травы, наполнившие свежесть леса новыми нотками.
За последние дни пришлось спать на земле не один раз, ведь, как объяснял эльф, его казна не бездонна, а вскоре и мешка, обещанного за мою голову, станет недостаточно, чтобы расплатиться со всеми долгами. Поэтому принесенные из леса еловые ветки, сваленные у костра, уже не казались мне чем-то страшным и неудобным. Я просто постелила на них покрывало, таящееся в одной из чересседельных сумок, и привычно завернулась в него целиком.
– Эй, Лис, спишь?
– Сейчас назойливый комар умолкнет, и сразу буду. А не умолкнет сам, придется помочь.
– Мне все-таки покоя не дают твои слова…
– Какие именно слова так взволновали Избранную?
– О женщине, из-за которой тебе пришлось покинуть Сирос-Дир, – я осторожно приподнялась на локтях, вслушиваясь в мерное течение реки и шелест потревоженных ветром листьев.
– Ты ведь не отстанешь?
Я отрицательно покачала головой, но Фьеллис не мог этого увидеть, лежа спиной к костру и ко мне. Эльф надолго замолчал, и казалось, даже перестал дышать, но все же заговорил снова.
– Когда-то я был молодым и наивным. Верил, что где-то ждет светлое будущее и любовь, ради которой можно пожертвовать всем. Но потом пришла война, – шепнул Фьеллис.
Пришлось максимально напрячь слух, чтобы не упустить ни единого слова.
– Мой первый опыт в бою был просто ужасным. Полегло столько наших товарищей, и лишь треть смогла вернуться домой, к семьям. Я не смог защитить тех, с кем сражался бок о бок, своих братьев по крови, и чувствовал себя просто мерзко. Именно тогда я решил, что не достоин стать счастливым, полностью посветив себя войнам. Я был просто жалок. И тогда же встретил ее. Ту, чья улыбка могла растопить сердце любого, но досталась мне. Она каждый день твердила, что все достойны счастья, и я не являюсь исключением. И в какой-то момент мне захотелось поверить в это. Неудивительно, что я влюбился в это невинное создание. Сейчас-то я понимаю, насколько глуп был тогда…
Послышался нервный смех, и мне стало немного страшно за душевное состояние друга. Стоило ли ворошить прошлое, что он так старался скрыть? Голос эльфа, поначалу бывший то грустным, то нежным, когда он говорил о таинственной девушке, звучал насмешливо и дерзко.
– Я всегда думал, что она мечтала о семье и детях. Но я постоянно пропадал на поле боя, оставляя ее в одиночестве. А потом, после того, как война разделила народы и заставила выбирать эльфов на чьей стороне они хотят находиться… – Фьеллис снова усмехнулся. Последовавший за этим долгий вздох был слишком вымученным. – Только тогда я узнал, что она не так невинна, как я себе представлял. И почему я всегда видел ее в ангельском обличии, окруженную цветами? Она оказалась сущим демоном, что на дух не переносил людей! Как оказалось, единственным,
– Да, чесалась больно. Чего тебе? – мужчина потер глаза, будто не до конца осознавая, кого перед собой видит.
– Переночевать у тебя можно? Я могу даже на печке!
– Этот, друг твой, с тобой? – зевнул Ричард, проводя рукой по волосам. Приглаженный на секунду ежик тут же взъерошился обратно. Я активно замотала головой. – Тогда заходи.
Ричард вошел в дом первым. Я же вернулась к Фьеллису, проводив на задний двор и показав где можно оставить лошадей. Недовольный новым соседством, Зан всхрапнул и попытался цапнуть Чернавку за гриву, тут же получив хвостом по наглой морде. Смирившись с неизбежным, конь отвернулся и слегка потеснился, освобождая место у кормушки. Запас корма обнаружился под потолком на потайной полке. Не найдя ничего другого, эльф растормошил мешок, насыпав животным корма, и принес свежей воды.
Оставив лошадей, я проводила Фьеллиса в дом, попросив стараться шуметь как можно меньше. Хотя эльф бы и пушинку не сдул при ходьбе, что нельзя было сказать обо мне, при входе тут же наступившей на скрипучую половицу. По какой-то непонятной причине Ричард перестелил половик, и теперь он не являлся тем самым не скрипучим мостом, по которому раньше можно было безопасно и беззвучно передвигаться по дому.
Я указала на кровать, где уже вовсю храпел Ричард, призывая Фьеллиса очень тихо лечь рядом, тогда как я пойду на теплую печку. Эльф округлил глаза и подтолкнул к кровати меня, на цыпочках пробираясь к заветной печи.
– Лис! – повиснув на длинном плаще, слегка придушив эльфа воротом, зашептала я. – Я с ним не лягу, он бабник хуже некуда! Через год рыженьких Элейчиков нянчить придется, а я даже не замечу когда все произошло!
– И после этого ты хочешь, чтобы я с ним лег? Ха! – эльф в последний момент перешел на шепот, замечая, как храп рыцаря меняет тональность.
– Тогда имей совесть и занимай меньшую часть печи! – буркнула я, стягивая сапоги и куртку и подставляя стул, чтобы залезть на печку. Эльф уже был там, укладывая взятые откуда-то две подушки и тонкое одеяло. Не удивлюсь, если Ричард завтра проснется без всего этого и даже не поймет, куда все подевалось.
Свернувшись калачиком, позволив Фьеллису обнять меня за талию, но лишь для того, чтобы не проснуться утром лицом на скамье или полу, слушая мерное дыхание эльфа, я уснула.
Утро началось с урагана. И имя ему - Ричард. Мужчина рвал и метал, считая, что я обязана была сказать, что ночевать собираюсь не одна.
– Но ты же спрашивал про Вовку! А этого эль… – я запнулась. Нельзя произносить «эльф» в обществе, когда не знаешь как к ним относятся окружающие! – А этого человека ты видишь впервые!
– Что за чушь ты несешь? – возопил Ричард, безрезультатно пытаясь ухватить меня за руку. Наверняка чтобы вышвырнуть из своего дома и забыть как страшный сон.
Пока мы с рыжим рыцарем выясняли отношения, Фьеллис успел достать где-то продукты и сготовить завтрак, на который Ричард потянулся, как кот на сало. Может потому что на сковороде лежала яичница с тем самым салом. Пока рот его был забит, он все же выслушал причину нашего появления.
– Помню такого. Ненормальный такой старик. Кур у нас волки таскали, а он их отвадить обещался, – вытирая хлебным мякишем сковороду и отправляя его в рот, произнес Ричард. – А вам зачем?
– Тебе скажи все, да ты тоже захочешь, – не до конца простив все услышанное обо мне с утра, что не подобало рыцарю говорить даме, отвернулась я. – Нужен и все тут. Когда он у вас был?
– Да уж месяца два прошло, наверное. Говорили, у Посса видели его после, да Королева ж таких блаженных и на версту не подпустит к своему дворцу, так что не задержался он там видать.
– А Салод где? Может от него толку побольше твоего будет?
– Дома должен быть. Кто ж я тебе, чтоб все знать?
– Толку от тебя, Ричард, только зря заходили! Пойдем, Лис, найдем Салода.
Я поднялась из-за стола, беря эльфа за рукав. Фьеллис слегка поклонился и вышел вслед за мной на улицу. Утро было пасмурным, но белесое небо только грозилось дождем, не проливая ни капли. Отдохнувшие и прилично подъевшие припрятанные запасы лошади ожидали на заднем дворе. Как ни старалась, искусство седлания не укладывалось у меня в голове, поэтому этим нехитрым делом занимался эльф, каждый раз повторяя, что в следующий раз это ляжет на мои плечи.
– Ума не приложу, как я мог не слышать! – в который раз сокрушался Салод, не отрывая восхищенного взгляда от Серого, и подозрительно косясь на Фьеллиса. Новые лица в деревне явно не приветствовались, а тут еще порывы ветра то и дело треплют волосы, приоткрывая заостренные уши.
– Как идут дела? Чувствую, пахнет свежим хлебушком, – улыбнулась я, стараясь заслонить собой эльфа.
Салод гордо выпятил грудь и скрылся в доме, возвращаясь с завернутыми в тряпицу ватрушками и парой буханок хлеба. Я слышала, как за спиной сглотнул слюну Фьеллис, но подарок вручили лично мне в руки.
– И помни, мое предложение еще в силе, – подмигнул мужчина, широко улыбаясь и кивая в сторону Фьеллиса, чей взгляд был прикован к свежей выпечке. – Этот-то, небось, ближе в очереди?
– Знаешь, Салод, он вне конкуренции, ведь даже не собирается ее возглавлять. Ты лучше расскажи, не слышал ли чего о маге, этом, как его…
– Астинезте, – подсказал Фьеллис, тянясь к ватрушке, но тут же получая по рукам.
– Точно, о нем.
– О нем-то? Слыхал, да, было дело. У нас ж в деревне волшебство всякое творил, я его тогда еще хлебом угощал да с жильем помог. Хороший человек, только дюже странный. А потом пропал что-то совсем, говорят, недавно вроде как в Гришках видал кто, но не поручусь.
Еще раз поблагодарив мужчину за подарок и информацию, мы покинули деревню, останавливаясь у реки, где требовательный эльф все же выбил себе порцию ватрушек со свежим творогом.
Село Гришки располагалось недалеко от Артемяга, являясь маленьким поселением на отшибе, всего домов в десять. То, что нужно магу-отшельнику.
– Фьеллис, а разве магов в этом мире не много? Почему мы ищем какого-то определенного? – поглядывая на черную тучу, будто преследующую нас от самых Пастушей, я отвлекла эльфа от молчаливого раздумья.
– На удивление не много. Да и тех днем с огнем не сыщешь. Магический дар не является чем-то приобретенным, а дается при рождении, так что или есть, или нет. Тех немногих магичек, что осмеливались себя показать, клеймили ведьмами и сжигали на кострах, маги тоже недалеко ушли, в конечном счете, предпочтя хлебные должности в королевских замках. Но и тут, как видишь, не получилось, как хотелось бы. Поэтому те, кто еще не сбежал в другое, менее радикально настроенное государство, в основном скрываются или занимаются тайными практиками за деньги. Знаешь, вроде как через десятые руки о них узнают и идут по надобности. Этот просто засветился, так что его искать легче.
– А как же они развивают свой дар?
– Вроде как есть какая-то школа, или академия, но опять же, не будь ты магом, туда тебе путь заказан. Даже не узнаешь, где она есть.
– Ладно, а как же эльфы? У тебя же тоже в доме какая-то ловушка магическая? – я изо всех сил пыталась понять все сразу.
– У эльфов другая магия. Не такая, как у людей. Мы можем научиться лишь защищать свои жилища, но не можем, например, напасть на кого-то. Маловато, да, но хоть что-то. И поверь тому, кто трижды вытаскивал перепуганных охотников за наживой каким-то образом наткнувшихся на мой дом, но угодивших в петлю, что это очень полезный дар.
Нам пришлось ночевать у самой развилки с Поссом. Закрывать глаза, когда где-то совсем рядом дожидается Королева, подбрасывая поленья в камин (тренируясь на будущее), не хотелось, но Фьеллис то и дело просыпался и принимался скомкано и нечленораздельно называть меня и всех моих родственников отнюдь не хорошими словами. А я всего-то иногда задевала его то ногой, а то локтем, пока ворочалась с боку на бок. В конце концов, меня изгнали на пол, вооружив подушкой и тонким покрывалом.
Безлунная ночь опустилась на землю. Темный квадрат окна казался бездонной пропастью в стене, так и зовущей сделать шаг, ощутить свободу. Идти вперед, почувствовав дуновение ветра на коже.
Створки скрипнули, впуская в помещение прохладу ночи. Нога ступила на узкий подоконник.
На шее сомкнулась тугая петля. Резкий рывок, способный если не переломить шею, то, как минимум, хорошенько придушить, и я оказалась на полу.
– Куда-то собралась? – зевнул эльф, подпирая голову рукой.
– В Посс.
– Рехнулась?
В голове раздался резкий свист.
Я зажала уши, хотя точно знала, что это не способно спасти от громкого звука. Ничто не способно. Фьеллис прижал руку к губам. Свист усилился в разы, но через несколько секунд оборвался.
Звенящая тишина поглотила все вокруг. Голова болела, но сознание прояснилось.
– Все еще куда-то собираешься? – уточнил Фьеллис, укладываясь обратно на подушку.
Откуда появилось желание идти в Посс, ведь еще недавно голова была забита страхами перед этим местом? Почему хотелось бросить все и бежать?
– Нет.
– Ну вот и отлично. Тогда спи и не мешай другим. И окно закрой.
Я захлопнула створки и взглянула в непроглядную тьму. Желание идти в Посс не исчезло. Просто не ощущалось так же сильно, как прежде.
Присев на край кровати, я провела рукой по шее. Кожа заметно воспалилась. Эльф снова использовал свою удавку. И после этого он будет говорить, что эльфийская магия не вредит людям?
Наутро мы снова были в пути. Ночные приключения оставили на моем лице неизгладимый след от явного недосыпа, а на шее тонкую красную полосу, напоминающую ошейник. Я то и дело пыталась поднять ворот куртки как можно выше, скрывая появление отметины на коже и надеясь на ее скорое исчезновение.
– Мог бы подняться и остановить руками, а не удавку накидывать… – в который раз бурчала я, косясь на эльфа, который сидел в седле с абсолютно невинным видом.
– А если б не успел, собирал бы твои кости под окнами, а потом закапывал там же? Ну уж нет, ты мне еще денег должна, помнишь? А мертвяки, как известно, долги не отдают.
– Тебе лишь бы о золоте думать, алчный остроухий! – я резко дернула поводья, уводя Чернавку подальше от Посса. В голове снова появилось необъяснимое желание встретиться с Флорианой.
Еще через два дня, не дойдя до Артемяга всего ничего и даже разглядев на горизонте каменные стены города, мы свернули с наезженного тракта на узкую проселочную дорогу, плавно спускающуюся к реке, вдоль которой, спрятанная за редким подлеском, расположилась маленькая деревенька Гришки.
По улицам бегала голопузая ребятня, гоняясь за спущенными с цепи собаками, так что не понятно было кто должен охранять жилища – оскалившиеся детишки или поджавшие хвосты псы, что в ужасе прятались под скамейками. Женщины, вернувшись с речки, развешивали настиранное белье на длинных, привязанных между деревьями веревках. Мужчин же видно не было.
Спешившись, мы за десять минут неспешным шагом обошли всю деревню, вернувшись к началу. Выискав наименее занятую хозяйку, что закончив с бельем, направилась в дом, мы расспросили о маге.
Женщина перекрестилась и сплюнула на землю. Мы едва успели убрать ноги.
– Сгинул, небось, в лесу, окаянный. Наши мужики его погнали уже дней семь как.
– А где они, мужики-то ваши? – заискивающе поинтересовался эльф, почти получив по лицу грозно вскинутым на плечо сырым полотенцем.
– На службе в городе да на полях. Монетку домой зарабатывают, а не брехают попусту как некоторые, – бросила женщина, порываясь идти дальше.
– А скажите, любезная, – я выловила ее руку, огребая тяжелым тазом по пальцам и заканчивая фразу уже хрипящим шепотом. – Переночевать есть где?
– Нет, – отрезала женщина, разворачиваясь и уходя в дом.
Со слезами на глазах я взглянула на эльфа, демонстрируя сразу пять отбитых железным тазом пальцев. Тот лишь улыбнулся и пожал плечами.
Решено было остаться в близлежащем лесу на ночь, а с утра попробовать себя в поисках пропавшего неделю назад мага. Ну, или того, что от него оставили дикие звери.
Мы отошли на почтительное расстояние от негостеприимной деревни, чтобы костер не привлекал излишнего внимания, и расположились недалеко от журчащей реки. Не пожелав опробовать воду, где еще недавно стиралось грязное белье, эльф нашел где-то родник и подвесил заполненный котелок над огнем, закидывая душистые травы, наполнившие свежесть леса новыми нотками.
За последние дни пришлось спать на земле не один раз, ведь, как объяснял эльф, его казна не бездонна, а вскоре и мешка, обещанного за мою голову, станет недостаточно, чтобы расплатиться со всеми долгами. Поэтому принесенные из леса еловые ветки, сваленные у костра, уже не казались мне чем-то страшным и неудобным. Я просто постелила на них покрывало, таящееся в одной из чересседельных сумок, и привычно завернулась в него целиком.
– Эй, Лис, спишь?
– Сейчас назойливый комар умолкнет, и сразу буду. А не умолкнет сам, придется помочь.
– Мне все-таки покоя не дают твои слова…
– Какие именно слова так взволновали Избранную?
– О женщине, из-за которой тебе пришлось покинуть Сирос-Дир, – я осторожно приподнялась на локтях, вслушиваясь в мерное течение реки и шелест потревоженных ветром листьев.
– Ты ведь не отстанешь?
Я отрицательно покачала головой, но Фьеллис не мог этого увидеть, лежа спиной к костру и ко мне. Эльф надолго замолчал, и казалось, даже перестал дышать, но все же заговорил снова.
– Когда-то я был молодым и наивным. Верил, что где-то ждет светлое будущее и любовь, ради которой можно пожертвовать всем. Но потом пришла война, – шепнул Фьеллис.
Пришлось максимально напрячь слух, чтобы не упустить ни единого слова.
– Мой первый опыт в бою был просто ужасным. Полегло столько наших товарищей, и лишь треть смогла вернуться домой, к семьям. Я не смог защитить тех, с кем сражался бок о бок, своих братьев по крови, и чувствовал себя просто мерзко. Именно тогда я решил, что не достоин стать счастливым, полностью посветив себя войнам. Я был просто жалок. И тогда же встретил ее. Ту, чья улыбка могла растопить сердце любого, но досталась мне. Она каждый день твердила, что все достойны счастья, и я не являюсь исключением. И в какой-то момент мне захотелось поверить в это. Неудивительно, что я влюбился в это невинное создание. Сейчас-то я понимаю, насколько глуп был тогда…
Послышался нервный смех, и мне стало немного страшно за душевное состояние друга. Стоило ли ворошить прошлое, что он так старался скрыть? Голос эльфа, поначалу бывший то грустным, то нежным, когда он говорил о таинственной девушке, звучал насмешливо и дерзко.
– Я всегда думал, что она мечтала о семье и детях. Но я постоянно пропадал на поле боя, оставляя ее в одиночестве. А потом, после того, как война разделила народы и заставила выбирать эльфов на чьей стороне они хотят находиться… – Фьеллис снова усмехнулся. Последовавший за этим долгий вздох был слишком вымученным. – Только тогда я узнал, что она не так невинна, как я себе представлял. И почему я всегда видел ее в ангельском обличии, окруженную цветами? Она оказалась сущим демоном, что на дух не переносил людей! Как оказалось, единственным,
