– Кто тебе меня заказал?
– А-ась? – заикаясь, проблеял доблестный крестоносец.
– Ну, кто приказал забить крестом, утопить, и что ты там хотел еще сделать?..
– Так Виолесса же ж. Она ко мне всяку нечисть посылает, а я того… избавляюсь… Подрабатываю так, госпожа ведьма…
Как? Ведьма?
Не смея противиться ошибочному мнению Ульяна о моем происхождении или призвании, я честно пообещала пощадить его и всю его родню до пятого колена. А заодно сохранить мир и порядок в деревне, дом его в целости, утроить предстоящие на ярмарке заработки, если он все же довезет меня до упомянутой ранее развилки... В конце концов, начало казаться, что он не вымаливает прощения, а диктует требования, втайне загибая пальцы.
– Да, да, именно так и будет, – полностью погрузившись в роль, я соглашалась на все его предположения по усовершенствованию торговых отношений. Насколько мне известно, с сумасшедшими людьми нужно соглашаться.
Попыток к истреблению «ведьмы» более не последовало и без приключений мы вернулись к дому и завершили сборы.
– Кой-кого захватим по дороге, и выдвигаемся, – Ульян вел лошадь в поводу.
На узких кривых поворотах, которыми изобиловала деревня, телега вела себя непредсказуемо. Прогуливающиеся вдоль и поперек люди тоже не способствовали быстрому передвижению. Никто даже не думал уступать. Да что уж, даже головы не поворачивали, явно слыша недовольство Ульяна за спинами!
– Так значит, это без него «ярмарка – не ярмарка»? – вспомнив слова Ульяна, уточнила я.
Мы стояли у амбара, где еще ночью я познакомилась с неароматным рогатым бодуном. Навстречу нам вышел тучный широкоплечий мужчина в нарядном кафтане.
– Ты ежели и в этот раз пакость всяку приволок,.. Ан нет, поди ж хорош товар, – присвистнул мужчина, заглядывая в телегу.
– Здорова, Вол.
– Что за деваха? Не из твоих ли?.. – Вол красноречиво чиркнул ногтем по горлу.
Я сглотнула, взглянув на Ульяна. Надеюсь, ему хватит ума не сболтнуть лишнего.
Но содрогнувшийся мужчина отрицательно покачал головой, краем глаза отмечая улыбку на моем лице и слегка расслабляясь. Тут же интерес Вола ко мне пропал.
– Слухай, так меня ж обобрали за ночь! Выбежал ночью, значится, на шум-то, а он стоит: косая сажень в плечах, злющий, аки сам черт, да мешок с зерном на спине волохает. Видать меня углядел, струхнул он, как сиганет по крышам, да и убег. Токмо мешок-то с собой унес, подлюка. Благо козлика не прибрал.
История была интересной, красочной и рассказывалась в лицах. Только вот являлась плодом буйного воображения хозяина амбара. Именно здесь я проспала ночь и никакого черта с мешком на плече не заметила, а уж тем более не тащила его сама. Скорее мешок вынесли его же соседи, разглядев открытые двери амбара и слыша громовой храп из дома. А поживиться чем-то еще помешал обозленный козлик, которого со всей серьезностью можно было величать самим Дьяволом.
– Да брешешь! – усмехнулся Ульян, помогая уложить в телегу еще несколько вынесенных на улицу тюков.
– Ни вот столько! – вскинулся хозяин амбара, выронив пришедшийся прямо ему по ноге тяжелый сверток, и смачно выругавшись.
Не в силах скрыть улыбку, я отвернулась от Вола, натыкаясь на подозрительный взгляд Ульяна. С этого момента борец с нечистью точно уверовал, что все неприятности в деревне происходят, происходили и будут происходить лишь из-за появившейся из ниоткуда ведьмы, у которой и черт свой имеется.
И правда, а что это я на своем подручном черте не доберусь до города?
В телегу была впряжена еще одна лошадь и мы, наконец, покинули деревню.
Широкая двухколейная дорога шла вдоль кромки леса, петляя и извиваясь как уж на раскаленной сковороде. Шелестящие листвой деревья отбрасывали тени на землю, спасая путников от жаркого солнца. Изредка сквозь деревья проглядывали зеленые поляны, заросшие высокой травой и яркими цветами, смутные очертания домов и уходящие вдаль дорожки. Где-то паслись коровы, наполняя воздух протяжным мычанием и сладковатым запахом навоза.
Навстречу попадались редкие всадники, приветствующие торговцев и продолжающие свой путь.
Растолкав меня через несколько часов после того, как мы тронулись, Ульян еще долго бранился во все стороны, расправляя и проверяя тюки и свертки, на которых я вольготно проспала почти всю дорогу. Размеренный стук копыт, скрип колес и теплое солнце быстро разморили уставшее тело, и поездка пролетела незаметно.
На развилке дорога расходилась в два направления.
– Тебе туда, – Ульян указал в сторону города и тронул поводья. Вскоре телега скрылась из виду.
Солнце опустилось совсем низко и очень скоро обещало уйти за горизонт. Лес вокруг сейчас казался особенно темным и непроходимым. Две белки, застывшие на ветке высокой ели, с опаской поглядывали на землю, будто видя что-то, не подвластное человеческому глазу.
Людей не было видно. Пару раз мимо проносились повозки, поднимая тучи пыли и исчезая вдали. Трижды меня обогнали всадники, спешащие в том же направлении. Но спустившаяся ночь разогнала всех, кроме одиноко бредущей девушки, трясущейся в такт постукивающим зубам.
В лесу, все ближе, слышалось завывание волков. Животные словно чуяли страх, исходящий от будущей жертвы. А их возможная жертва вспоминала все известные ей факты о пропитании серых хищников.
Послышался стук копыт, и фантазия тут же нарисовала нескольких бравых разбойников с пожелтевшими зубами, злобными рожами и кривыми саблями наголо, перекидывающих меня через седло и под громкие крики уносящих в лес. К хижине, где, представ уже каннибалами, разделывают мою костлявую тушу и запекают на медленном огне.
Но из темноты появился одинокий всадник на вороном коне. Следуя мне навстречу, он проскакал мимо.
Но только я облегченно выдохнула, как краем глаза заметила, что всадник остановился. Развернув коня, он некоторое время стоял на месте, прежде чем направиться в обратную сторону.
– Ночь и луна. Откуда столь прекрасная девица?
Высокий статный мужчина с ровной осанкой и аристократичными чертами лица, местами скрытыми многодневной щетиной, грозящей вот-вот перерасти в настоящую бородку. Всклокоченная рыжая шевелюра, словно корона, венчала его голову. Голос звучал уверенно и мягко, но оттого не менее подозрительно. Широкую белозубую улыбку не могла скрыть даже ночь. Натянув поводья, всадник поравнялся со мной.
– Из Дубков вестимо.
– Неужто еще одна деревенская простушка? – прошептал всадник, отвернув голову. А чуть громче добавил: – Значит, милая девица – селянка?
Как бы ни был непривычен говор жителей Дубков, он странным образом оказался заразным. В голове всплывали какие-то уж очень странные выражения. Даже самой страшно стало.
– Нет, милая девушка – никем не понятая, потерявшаяся, и брошенная на произвол судьбы в неизвестном направлении.
Лицо мужчины просветлело. По всей видимости, жителям Дубков не свойственно было говорить столь длинными и замысловатыми предложениями, не обремененными излишними архаизмами.
О возможном причислении к стану ведьм и прочих невиданных тварей я решила умолчать, предоставив воображению галантного всадника самому выбирать кого он перед собой видит. На обещанных разбойников незнакомец походил смутно.
– И как же имя столь прекрасной незнакомки? – мужчина ловко спрыгнул на землю, склонившись и целуя мою руку, невесть откуда взявшуюся в его.
– Элея.
– Имя так же прекрасно и необычно, как и его обладательница! Зовите меня Ричард.
Незнакомцу впору было работать в увеселительном заведении, чей основной доход целиком и полностью зависел от степени подвешенности языка персонала. Но кольчуга, одетая поверх туники, и длинный плащ, спускающийся по спине, выдавали в нем скорее рыцаря. Наверное поэтому длинный меч на поясе не показался мне лишним.
– Что ж, прощайте, Ричард, – я махнула мужчине на прощание и поплелась дальше. Город не сильно спешил мне навстречу.
– Может быть вас подбросить?
Я обернулась. Мужчина остался стоять на месте, обдумывая, верный ли сделал выбор, предложив помощь.
– Вы разве не оттуда только что? – оставаться наедине со странным незнакомцем не хотелось, но предложение казалось слишком заманчивым.
– Ради вас я мог бы побывать там снова, – улыбнулся Ричард, ставя ногу в стремя. – Но если вы не хотите, оставлю вас в одиночестве. Через пару часов доберетесь.
Ричард терпеливо дождался, пока я добегу до коня и раскланяюсь в благодарностях, помог взобраться в седло и сел сам. Было тесно и неудобно, но все лучше, чем шагать на своих двоих, когда из-за деревьев то и дело слышится волчий вой и треск сухих веток.
Раньше мне приходилось пару раз ездить верхом, когда мы с друзьями выбирались на конюшни, но сидеть в седле в чьей-то компании было ново.
Город не вел активной ночной жизни. За высокими стенами дорога тут же разбегалась маленькими улочками в разных направлениях. Лишь по одной из них, что была вымощена гладким камнем, могли разъехаться две некрупные повозки. Остальные же были узкими, темными и неухоженными. Огни в окнах проглядывали только в питейных заведениях, с удовольствием приглашающих отдохнуть всех желающих, да трактире, на вывеске которого, задрав кверху копыта, красовался толстый кабан.
С трудом разжав пальцы, мертвой хваткой сцепленные у него на талии, Ричард глотнул воздуха и спрыгнул на землю, помогая спуститься мне. Зад болел так, словно меня несколько часов кряду колотили по нему палками.
– Это точно город? – разминая затекшие мышцы, я смотрела по сторонам, не веря, что где-то еще может существовать что-то настолько отдаленное от современной цивилизации.
Дома из грубо обработанного темного камня, стояли слишком близко друг к другу, оставляя меж собой узкие проулки, привлекающие разве что грызунов и нечистых на руку и совесть людей. Изредка встречавшиеся на пути жители были одеты не лучше селян, с которыми мне довелось познакомиться ранее, а пахли так в разы хуже. В воздухе ощущался запах навоза, а приглушенное ржание помогало указать примерное расположение излюбленного местными жителями средства передвижения. По какой-то причине здесь явно не слышали об общественном транспорте, давно распространенном в мире.
– Точно. Артемяг – когда-то единственный, не утративший величия после войны.
Возможно, виной тому была темная и почти беззвездная ночь, но величие города никак не попадалось на глаза.
– Какой еще войны?
– Расовой, – голос мужчины утратил былую любезность. – Об этом, кажется, должны знать все, ведь даже не обученные грамоте, еще будучи детьми, вместо колыбельных выслушивают истории. Откуда вы?
Ни о какой войне, именуемой Расовой, родители мне не рассказывали, хоть и колыбельных перед сном не пели.
Темноволосая девушка, исчезнувшая в столбе лунного света, странное поведение местных жителей, их одежда и жилища, неадекватная реакция сельского «борца с нечистью», навесившего на меня ярлык ведьмы, а теперь и город. Это все никак не могло быть частью того мира, к которому я привыкла. А значит, либо я все же сошла с ума, и Вовка любезно доставил меня в больницу, а мозг мой сейчас разрушают соответствующие препараты, ставшие причиной этих видений, либо (что еще более неправдоподобно) каким-то образом я оказалась в другом мире, где непривычная внешность может оказаться причиной повсеместного подозрения.
– Кажется, издалека, – я отступила на шаг, завидев опустившуюся на рукоять меча руку. – Но вы же не убьете меня за это?
– Здесь – нет. Пойдем ка.
В одной руке Ричард сжимал поводья, вторая клешней сцепилась на моем запястье. Мужчина шел по улице, ища более удобное место для убиения невинной. Таковым ему показалась одна из узких подворотен, где в тупике зловонной кучей лежал мусор.
– Если я закричу, меня здесь точно услышат, – пискнула я, косясь на плотно закрытые ставни на окнах. Кого бы ни опасались жильцы, они вряд ли отреагируют хоть на какой-то звук.
– Люди – слабые существа. Отара овец, где волк может с легкостью выбрать любую на ужин. Даже если кровь рекой хлынет из этого переулка, они лишь отступят в сторону, не желая испачкать обувь. И даже днем, выйди я отсюда, на меня не взглянет никто.
Этот мир вдруг показался жестоким и негостеприимным, а Ричард, не внушавший полного доверия с первой встречи, но казавшийся готовым помочь даме в трудную минуту – надутым индюком. Теперь можно было поспорить, кого лучше было встретить на дороге – волков, разбойников или бравого рыцаря.
Ричард вынул меч.
Лезвие сверкнуло в тонкой нити лунного света, пробившейся сквозь непроглядную тьму.
Удивительно как ровно удавалось мужчине держать меч у моего горла, сжимая рукоять одной рукой. С виду оружие было увесистым, но ни один мускул в руке Ричарда не дрогнул, оставив на коже случайной царапины.
Еще шаг назад, и я могла наступить в давно разлагающиеся отходы, но судьба распорядилась иначе. Руки что-то коснулось. Что-то мягкое и сырое.
Огромных размеров серая тварь стояла на горе мусора, почти уткнувшись носом в мою ладонь.
Волосы на затылке ощутимо встали дыбом. Никогда бы не подумала, что можно почувствовать что-то подобное.
– Крыса!!!
Состояние было почти предобморочным. Дернувшись в сторону, отодвинув на второй план в последний момент отпрянувшее лезвие меча, я искала спасения, коего в темном и узком переулке с одной стороны оканчивающемся тупиком, а с другой перегородившим его вооруженным мужчиной, не наблюдалось. Выбрав наименьшее из зол, я прыгнула на руки к Ричарду.
В первые несколько секунд, выронив от неожиданности меч, Ричард крепко сжимал объятия. Потом я снова оказалась на земле, окруженная уже пятью хищными тварями, скалящими острые зубы и глядящими маленькими черными глазками за жертвой, которая в любой момент могла, облегчив им жизнь, умереть от инфаркта. Чем подпитывались в городе грызуны – неизвестно, но размеров они были внушительных, да и смелости им было не занимать.
Не дождавшись моей скорой кончины, крысы бросились вперед.
– Жрите его! Он больше! – ползком обогнув мешающуюся на пути преграду, прячась за широкую спину мужчины, крикнула я, надеясь, что живности больше приглянется мясистый всадник.
Ричард поднял меч с земли, проводя лезвием по стене и высекая искры.
Недолго думая, крысы разбежались по углам, продолжая слежку уже оттуда. Вдруг повезет, и мужчина уйдет, оставив трясущуюся истеричку на их пир.
– Полно. Поднимайся, поговорим в другом месте. Еще одной подобной сцены я могу не пережить, – помогая мне встать на подкосившиеся вдруг ноги, вздохнул Ричард, не убирая меч, пока мы не покинули опасный переулок.
Конь, оставленный у дороги, дожевывал зелень, когда-то бывшую цветами, умостившимися на подоконнике одного из домов, когда его вероломно оторвали от трапезы, заставив следовать за хозяином, и оставили у коновязи рядом с таверной. Той самой, где на вывеске значился кабан. Оставалось только надеяться, что померло то животное не от местной кухни.
Помещение изнутри оказалось просторным. Массивные деревянные столы, обставленные стульями, на которых уместились бы сразу двое, скудно освещались огнем большого камина у стены. Но пятерым подвыпившим мужчинам, опрокидывающим очередную кружку пива, устроившись в самом центре зала, хватало и такого. У противоположной от входа стены располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Между дверью и лестницей высилась длинная стойка, за которой проглядывали пузатые бочонки, но не было никого, кто мог бы обслужить поздних гостей.
– А-ась? – заикаясь, проблеял доблестный крестоносец.
– Ну, кто приказал забить крестом, утопить, и что ты там хотел еще сделать?..
– Так Виолесса же ж. Она ко мне всяку нечисть посылает, а я того… избавляюсь… Подрабатываю так, госпожа ведьма…
Как? Ведьма?
Не смея противиться ошибочному мнению Ульяна о моем происхождении или призвании, я честно пообещала пощадить его и всю его родню до пятого колена. А заодно сохранить мир и порядок в деревне, дом его в целости, утроить предстоящие на ярмарке заработки, если он все же довезет меня до упомянутой ранее развилки... В конце концов, начало казаться, что он не вымаливает прощения, а диктует требования, втайне загибая пальцы.
– Да, да, именно так и будет, – полностью погрузившись в роль, я соглашалась на все его предположения по усовершенствованию торговых отношений. Насколько мне известно, с сумасшедшими людьми нужно соглашаться.
Попыток к истреблению «ведьмы» более не последовало и без приключений мы вернулись к дому и завершили сборы.
– Кой-кого захватим по дороге, и выдвигаемся, – Ульян вел лошадь в поводу.
На узких кривых поворотах, которыми изобиловала деревня, телега вела себя непредсказуемо. Прогуливающиеся вдоль и поперек люди тоже не способствовали быстрому передвижению. Никто даже не думал уступать. Да что уж, даже головы не поворачивали, явно слыша недовольство Ульяна за спинами!
– Так значит, это без него «ярмарка – не ярмарка»? – вспомнив слова Ульяна, уточнила я.
Мы стояли у амбара, где еще ночью я познакомилась с неароматным рогатым бодуном. Навстречу нам вышел тучный широкоплечий мужчина в нарядном кафтане.
– Ты ежели и в этот раз пакость всяку приволок,.. Ан нет, поди ж хорош товар, – присвистнул мужчина, заглядывая в телегу.
– Здорова, Вол.
– Что за деваха? Не из твоих ли?.. – Вол красноречиво чиркнул ногтем по горлу.
Я сглотнула, взглянув на Ульяна. Надеюсь, ему хватит ума не сболтнуть лишнего.
Но содрогнувшийся мужчина отрицательно покачал головой, краем глаза отмечая улыбку на моем лице и слегка расслабляясь. Тут же интерес Вола ко мне пропал.
– Слухай, так меня ж обобрали за ночь! Выбежал ночью, значится, на шум-то, а он стоит: косая сажень в плечах, злющий, аки сам черт, да мешок с зерном на спине волохает. Видать меня углядел, струхнул он, как сиганет по крышам, да и убег. Токмо мешок-то с собой унес, подлюка. Благо козлика не прибрал.
История была интересной, красочной и рассказывалась в лицах. Только вот являлась плодом буйного воображения хозяина амбара. Именно здесь я проспала ночь и никакого черта с мешком на плече не заметила, а уж тем более не тащила его сама. Скорее мешок вынесли его же соседи, разглядев открытые двери амбара и слыша громовой храп из дома. А поживиться чем-то еще помешал обозленный козлик, которого со всей серьезностью можно было величать самим Дьяволом.
– Да брешешь! – усмехнулся Ульян, помогая уложить в телегу еще несколько вынесенных на улицу тюков.
– Ни вот столько! – вскинулся хозяин амбара, выронив пришедшийся прямо ему по ноге тяжелый сверток, и смачно выругавшись.
Не в силах скрыть улыбку, я отвернулась от Вола, натыкаясь на подозрительный взгляд Ульяна. С этого момента борец с нечистью точно уверовал, что все неприятности в деревне происходят, происходили и будут происходить лишь из-за появившейся из ниоткуда ведьмы, у которой и черт свой имеется.
И правда, а что это я на своем подручном черте не доберусь до города?
В телегу была впряжена еще одна лошадь и мы, наконец, покинули деревню.
Широкая двухколейная дорога шла вдоль кромки леса, петляя и извиваясь как уж на раскаленной сковороде. Шелестящие листвой деревья отбрасывали тени на землю, спасая путников от жаркого солнца. Изредка сквозь деревья проглядывали зеленые поляны, заросшие высокой травой и яркими цветами, смутные очертания домов и уходящие вдаль дорожки. Где-то паслись коровы, наполняя воздух протяжным мычанием и сладковатым запахом навоза.
Навстречу попадались редкие всадники, приветствующие торговцев и продолжающие свой путь.
Растолкав меня через несколько часов после того, как мы тронулись, Ульян еще долго бранился во все стороны, расправляя и проверяя тюки и свертки, на которых я вольготно проспала почти всю дорогу. Размеренный стук копыт, скрип колес и теплое солнце быстро разморили уставшее тело, и поездка пролетела незаметно.
На развилке дорога расходилась в два направления.
– Тебе туда, – Ульян указал в сторону города и тронул поводья. Вскоре телега скрылась из виду.
Солнце опустилось совсем низко и очень скоро обещало уйти за горизонт. Лес вокруг сейчас казался особенно темным и непроходимым. Две белки, застывшие на ветке высокой ели, с опаской поглядывали на землю, будто видя что-то, не подвластное человеческому глазу.
Людей не было видно. Пару раз мимо проносились повозки, поднимая тучи пыли и исчезая вдали. Трижды меня обогнали всадники, спешащие в том же направлении. Но спустившаяся ночь разогнала всех, кроме одиноко бредущей девушки, трясущейся в такт постукивающим зубам.
В лесу, все ближе, слышалось завывание волков. Животные словно чуяли страх, исходящий от будущей жертвы. А их возможная жертва вспоминала все известные ей факты о пропитании серых хищников.
Послышался стук копыт, и фантазия тут же нарисовала нескольких бравых разбойников с пожелтевшими зубами, злобными рожами и кривыми саблями наголо, перекидывающих меня через седло и под громкие крики уносящих в лес. К хижине, где, представ уже каннибалами, разделывают мою костлявую тушу и запекают на медленном огне.
Но из темноты появился одинокий всадник на вороном коне. Следуя мне навстречу, он проскакал мимо.
Но только я облегченно выдохнула, как краем глаза заметила, что всадник остановился. Развернув коня, он некоторое время стоял на месте, прежде чем направиться в обратную сторону.
– Ночь и луна. Откуда столь прекрасная девица?
Высокий статный мужчина с ровной осанкой и аристократичными чертами лица, местами скрытыми многодневной щетиной, грозящей вот-вот перерасти в настоящую бородку. Всклокоченная рыжая шевелюра, словно корона, венчала его голову. Голос звучал уверенно и мягко, но оттого не менее подозрительно. Широкую белозубую улыбку не могла скрыть даже ночь. Натянув поводья, всадник поравнялся со мной.
– Из Дубков вестимо.
– Неужто еще одна деревенская простушка? – прошептал всадник, отвернув голову. А чуть громче добавил: – Значит, милая девица – селянка?
Как бы ни был непривычен говор жителей Дубков, он странным образом оказался заразным. В голове всплывали какие-то уж очень странные выражения. Даже самой страшно стало.
– Нет, милая девушка – никем не понятая, потерявшаяся, и брошенная на произвол судьбы в неизвестном направлении.
Лицо мужчины просветлело. По всей видимости, жителям Дубков не свойственно было говорить столь длинными и замысловатыми предложениями, не обремененными излишними архаизмами.
О возможном причислении к стану ведьм и прочих невиданных тварей я решила умолчать, предоставив воображению галантного всадника самому выбирать кого он перед собой видит. На обещанных разбойников незнакомец походил смутно.
– И как же имя столь прекрасной незнакомки? – мужчина ловко спрыгнул на землю, склонившись и целуя мою руку, невесть откуда взявшуюся в его.
– Элея.
– Имя так же прекрасно и необычно, как и его обладательница! Зовите меня Ричард.
Незнакомцу впору было работать в увеселительном заведении, чей основной доход целиком и полностью зависел от степени подвешенности языка персонала. Но кольчуга, одетая поверх туники, и длинный плащ, спускающийся по спине, выдавали в нем скорее рыцаря. Наверное поэтому длинный меч на поясе не показался мне лишним.
– Что ж, прощайте, Ричард, – я махнула мужчине на прощание и поплелась дальше. Город не сильно спешил мне навстречу.
– Может быть вас подбросить?
Я обернулась. Мужчина остался стоять на месте, обдумывая, верный ли сделал выбор, предложив помощь.
– Вы разве не оттуда только что? – оставаться наедине со странным незнакомцем не хотелось, но предложение казалось слишком заманчивым.
– Ради вас я мог бы побывать там снова, – улыбнулся Ричард, ставя ногу в стремя. – Но если вы не хотите, оставлю вас в одиночестве. Через пару часов доберетесь.
Ричард терпеливо дождался, пока я добегу до коня и раскланяюсь в благодарностях, помог взобраться в седло и сел сам. Было тесно и неудобно, но все лучше, чем шагать на своих двоих, когда из-за деревьев то и дело слышится волчий вой и треск сухих веток.
Раньше мне приходилось пару раз ездить верхом, когда мы с друзьями выбирались на конюшни, но сидеть в седле в чьей-то компании было ново.
Город не вел активной ночной жизни. За высокими стенами дорога тут же разбегалась маленькими улочками в разных направлениях. Лишь по одной из них, что была вымощена гладким камнем, могли разъехаться две некрупные повозки. Остальные же были узкими, темными и неухоженными. Огни в окнах проглядывали только в питейных заведениях, с удовольствием приглашающих отдохнуть всех желающих, да трактире, на вывеске которого, задрав кверху копыта, красовался толстый кабан.
С трудом разжав пальцы, мертвой хваткой сцепленные у него на талии, Ричард глотнул воздуха и спрыгнул на землю, помогая спуститься мне. Зад болел так, словно меня несколько часов кряду колотили по нему палками.
– Это точно город? – разминая затекшие мышцы, я смотрела по сторонам, не веря, что где-то еще может существовать что-то настолько отдаленное от современной цивилизации.
Дома из грубо обработанного темного камня, стояли слишком близко друг к другу, оставляя меж собой узкие проулки, привлекающие разве что грызунов и нечистых на руку и совесть людей. Изредка встречавшиеся на пути жители были одеты не лучше селян, с которыми мне довелось познакомиться ранее, а пахли так в разы хуже. В воздухе ощущался запах навоза, а приглушенное ржание помогало указать примерное расположение излюбленного местными жителями средства передвижения. По какой-то причине здесь явно не слышали об общественном транспорте, давно распространенном в мире.
– Точно. Артемяг – когда-то единственный, не утративший величия после войны.
Возможно, виной тому была темная и почти беззвездная ночь, но величие города никак не попадалось на глаза.
– Какой еще войны?
– Расовой, – голос мужчины утратил былую любезность. – Об этом, кажется, должны знать все, ведь даже не обученные грамоте, еще будучи детьми, вместо колыбельных выслушивают истории. Откуда вы?
Ни о какой войне, именуемой Расовой, родители мне не рассказывали, хоть и колыбельных перед сном не пели.
Темноволосая девушка, исчезнувшая в столбе лунного света, странное поведение местных жителей, их одежда и жилища, неадекватная реакция сельского «борца с нечистью», навесившего на меня ярлык ведьмы, а теперь и город. Это все никак не могло быть частью того мира, к которому я привыкла. А значит, либо я все же сошла с ума, и Вовка любезно доставил меня в больницу, а мозг мой сейчас разрушают соответствующие препараты, ставшие причиной этих видений, либо (что еще более неправдоподобно) каким-то образом я оказалась в другом мире, где непривычная внешность может оказаться причиной повсеместного подозрения.
– Кажется, издалека, – я отступила на шаг, завидев опустившуюся на рукоять меча руку. – Но вы же не убьете меня за это?
– Здесь – нет. Пойдем ка.
В одной руке Ричард сжимал поводья, вторая клешней сцепилась на моем запястье. Мужчина шел по улице, ища более удобное место для убиения невинной. Таковым ему показалась одна из узких подворотен, где в тупике зловонной кучей лежал мусор.
– Если я закричу, меня здесь точно услышат, – пискнула я, косясь на плотно закрытые ставни на окнах. Кого бы ни опасались жильцы, они вряд ли отреагируют хоть на какой-то звук.
– Люди – слабые существа. Отара овец, где волк может с легкостью выбрать любую на ужин. Даже если кровь рекой хлынет из этого переулка, они лишь отступят в сторону, не желая испачкать обувь. И даже днем, выйди я отсюда, на меня не взглянет никто.
Этот мир вдруг показался жестоким и негостеприимным, а Ричард, не внушавший полного доверия с первой встречи, но казавшийся готовым помочь даме в трудную минуту – надутым индюком. Теперь можно было поспорить, кого лучше было встретить на дороге – волков, разбойников или бравого рыцаря.
Ричард вынул меч.
ГЛАВА 3. «КОРОЛЕВА»
Лезвие сверкнуло в тонкой нити лунного света, пробившейся сквозь непроглядную тьму.
Удивительно как ровно удавалось мужчине держать меч у моего горла, сжимая рукоять одной рукой. С виду оружие было увесистым, но ни один мускул в руке Ричарда не дрогнул, оставив на коже случайной царапины.
Еще шаг назад, и я могла наступить в давно разлагающиеся отходы, но судьба распорядилась иначе. Руки что-то коснулось. Что-то мягкое и сырое.
Огромных размеров серая тварь стояла на горе мусора, почти уткнувшись носом в мою ладонь.
Волосы на затылке ощутимо встали дыбом. Никогда бы не подумала, что можно почувствовать что-то подобное.
– Крыса!!!
Состояние было почти предобморочным. Дернувшись в сторону, отодвинув на второй план в последний момент отпрянувшее лезвие меча, я искала спасения, коего в темном и узком переулке с одной стороны оканчивающемся тупиком, а с другой перегородившим его вооруженным мужчиной, не наблюдалось. Выбрав наименьшее из зол, я прыгнула на руки к Ричарду.
В первые несколько секунд, выронив от неожиданности меч, Ричард крепко сжимал объятия. Потом я снова оказалась на земле, окруженная уже пятью хищными тварями, скалящими острые зубы и глядящими маленькими черными глазками за жертвой, которая в любой момент могла, облегчив им жизнь, умереть от инфаркта. Чем подпитывались в городе грызуны – неизвестно, но размеров они были внушительных, да и смелости им было не занимать.
Не дождавшись моей скорой кончины, крысы бросились вперед.
– Жрите его! Он больше! – ползком обогнув мешающуюся на пути преграду, прячась за широкую спину мужчины, крикнула я, надеясь, что живности больше приглянется мясистый всадник.
Ричард поднял меч с земли, проводя лезвием по стене и высекая искры.
Недолго думая, крысы разбежались по углам, продолжая слежку уже оттуда. Вдруг повезет, и мужчина уйдет, оставив трясущуюся истеричку на их пир.
– Полно. Поднимайся, поговорим в другом месте. Еще одной подобной сцены я могу не пережить, – помогая мне встать на подкосившиеся вдруг ноги, вздохнул Ричард, не убирая меч, пока мы не покинули опасный переулок.
Конь, оставленный у дороги, дожевывал зелень, когда-то бывшую цветами, умостившимися на подоконнике одного из домов, когда его вероломно оторвали от трапезы, заставив следовать за хозяином, и оставили у коновязи рядом с таверной. Той самой, где на вывеске значился кабан. Оставалось только надеяться, что померло то животное не от местной кухни.
Помещение изнутри оказалось просторным. Массивные деревянные столы, обставленные стульями, на которых уместились бы сразу двое, скудно освещались огнем большого камина у стены. Но пятерым подвыпившим мужчинам, опрокидывающим очередную кружку пива, устроившись в самом центре зала, хватало и такого. У противоположной от входа стены располагалась лестница, ведущая на второй этаж. Между дверью и лестницей высилась длинная стойка, за которой проглядывали пузатые бочонки, но не было никого, кто мог бы обслужить поздних гостей.
