Малкольм попятился к балкону, но она ловко перекрыла ему ход, вынуждая спасаться бегством, правда игра в догонялки ему вскоре наскучила, он развернулся и схватил женщину в охапку.
— Эх, госпожа Марта. Вашу страсть, да в нужное бы русло, цены бы вам не было! Из вас получился бы первоклассный «атакующий».
— Подлиза! Я насквозь тебя вижу, мальчишка, — сурово, но уже без всякого возмущения ответила женщина. — А ты чего глазами хлопаешь? — напустилась она и на Лиору. — Али соскучилась?
«Еще как соскучилась», — мысленно призналась девушка. Она ведь его всю ночь не видела и половину дня.
— А ты давай, давай, иди, откуда пришел, нечего девочку мою всякими глупостями смущать.
— Госпожа Марта, вы никак запамятовали, но «ваша девочка» замуж сегодня выходит, за меня.
— А вот если и дальше начнешь традиции попирать, то и не выйдет. Ишь, чего выдумал, невесту раньше времени в свадебном платье увидеть? Мальчишка. Кары богини не боишься, так меня испугаешься.
— Я уже боюсь, госпожа Марта, — лучезарно улыбаясь, проговорил Малкольм и наконец, отпустив няню, направился к выходу на балкон.
— Поторопись, звездочка, я буду ждать внизу, — напомнил напоследок он и скрылся за дверями балкона, напротив которого завис серебристый корд (небольшой на два места летающий аппарат), вызвавший у смущенной невесты острый приступ зависти. Она бы тоже хотела вот так же улететь на корде, куда глаза глядят, но вместо этого позволила няне поправить выбившуюся из прически прядь огненно рыжих волос, натянуть на лицо фальшивую маску радушной невесты, чтобы идти к гостям, большую часть которых она даже не знала. Из близких внизу были только отец и Малкольм, других, кого Лиора любила, не пригласили.
Полин посчитала, что Бриони — дочери садовника нечего делать на свадьбе лучшей подруги, и что няня Марта не достаточно хороша, чтобы проводить любимую воспитанницу во взрослую жизнь.
Ведь Полин всегда знает, как будет лучше для падчерицы, даже если она сама так не считает. Нет, Лиора обязательно бы возразила зарвавшейся мачехе, если бы Малкольм неожиданно ее не поддержал.
— Не стоит скандалить по таким пустякам, — заявил он, когда Полин устроила очередную безобразную сцену прямо в его присутствии. — Я понимаю, ты хочешь, чтобы твои друзья разделили нашу радость. Но ты представь, как им будет неудобно перед всей этой толпой великосветских снобов. Да и мы уезжаем не навсегда. Всего лишь в свадебное путешествие. Хочешь, по возвращении устроим для твоих друзей отдельный праздник?
Слова Малкольма в тот момент показались разумными, теперь же Лиора сожалела, но и ослушаться не решилась.
С Полин станется отказать отцу Бриони в месте или убедить мужа, что няня им в доме больше не нужна.
— Нянюшка, как мне хочется, чтобы ты была там, внизу со мной.
— Но я буду здесь, звездочка моя, — ответила госпожа Марта, погладив воспитанницу по руке. — У окошка постою, на церемонию сверху посмотрю. Я все-все увижу.
— Но тебя не будет на празднике.
— Да, стара я уже для таких празднеств. А на тебя я еще нагляжусь, и на глаза твои счастливые. Ты ведь придешь со мной попрощаться?
— Обязательно, нянюшка. Я обязательно приду, — пообещала Лиора, а госпожа Марта неожиданно встрепенулась.
— Ох, что же я, дура старая, совсем запамятовала. Тебя ведь батюшка твой звал. В кабинете ждет.
Лиора обняла нянюшку на прощание и поспешила к отцу, подхватив немного длинноватый подол платья.
* * *
— Девочка моя, ты прекрасна! — восхищенно воскликнул Грегори Арджант, увидев дочь в свадебном платье. Лиора была не в меньшем восхищении от созданного стилистами образа. Как бы она не относилась к мачехе, а Полин знала, как произвести неизгладимое впечатление на окружающих. Фасон платья предложила ее портниха. Легкое, струящееся до пола, с замысловатой вышивкой по корсету и низу подола, украшенное россыпью полудрагоценных камней, полностью закрытое под горло спереди и провокационно обнажающее спину. Бриони, когда увидела это платье, ахнула от восторга, но почему-то сказала, что огненный цвет ее природного рисунка на спине чуть-чуть испортил образ.
— Здесь идеален был бы белый иней.
Лиора бросила на нее недоумевающий взгляд, а подруга стушевалась. На нее иногда находило что-то такое, и она начинала говорить всякие безумные вещи… словно предвидела.
— Мне только инея и не хватает. Забыла, что я не люблю холод?
— Ну да, а сама летишь на Шариан, — напомнила Бриони.
Это правда, Лиора ненавидела холод и хотела провести свой медовый месяц на Нобле — цветущей солнечной планете, где царило вечное лето. Но Малкольм очень хотел на Шариан — планету, большую часть которой покрывали снега. Там находились лучшие курорты для любителей покататься на кодах (небольших досках с автоматическим управлением, скользящих по снегу). Любителям экстрима предлагали покорить одну из трех суровых Снежных гор или поучаствовать в опасных Снежных гонках на мерведских упряжках. Лиора видела однажды мерведа вживую: размером с не крупного земного медведя, а вот внешне очень напоминающего земных собак с довольно своевольным, диковатым характером. Она бы управлять таким зверем ни за что не решилась, а другие находили в этом свое наслаждение.
Бриони часто обвиняла подругу, что та слишком мягкая и не умеет отказывать. Лиора не соглашалась, ведь с Полин она вполне успешно это делала, а вот с Малкольмом не получалось. Ему просто невозможно было отказать.
— Я больше чем уверена, что пока ты будешь мерзнуть в гостинице и думать о том, как шарианцы поступили с твоей матерью, твой муженек будет развлекаться на Снежных гонках, а то и тебя туда потащит. Вот счастья-то будет. Он вообще знает о ней? Держу пари, даже не интересовался. Но как рэн Арджант это допустил?
— Я не говорила, куда мы летим, — нехотя ответила Лиора, задетая резкими словами подруги.
— Ты не сказала? — ахнула Бриони, и теперь настала очередь Лиоры чувствовать себя виноватой и оправдываться.
— Я не хотела его волновать. Да и что тут такого? Я доверяю Малкольму, неужели ты думаешь, что он позволит чему-то плохому случиться со мной?
— Это здесь он сын генерала, а там заносчивый мальчишка с чужой планеты.
— За что ты так его не любишь?
— А ты за что любишь? Вы разные, Лиора. Ему подавай азарт, адреналин, страсть, а ты спокойная, нежная, мягкая. Тебе и мужчина нужен не обжигающий, а дарящий тепло, надежность и уют. Тот, кто защитит от всего и от всех, тот, кто не будет требовать, чтобы ты отказалась от своей мечты. Скажешь, это не так? Разве не из-за него ты не стала поступать в танцевальную школу и поссорилась с учителем?
— Что ты знаешь о моих мечтах? Я люблю его, слышишь? А ты… ты просто завидуешь мне! Всегда завидовала. Права Полин, низшие с высшими дружить не могут.
Бриони побелела от злых слов, брошенных в запале. Лиора сама тут же пожалела о них, хотела извиниться, сказать, что на самом деле так не думает, но было поздно. Подруга убежала, и с того дня они больше не виделись. Лиора надеялась помириться, пригласив ее на свадьбу в качестве посаженной матери, но Малкольм и Полин решили, как решили. В результате у алтаря ее ждала кузина двоюродного деда. Девушка, может, и не плохая, но Лиора видела ее всего два раза в жизни, и оба раза они едва ли парой слов обменялись.
— Я хочу подарить тебе кое-что, — заговорил отец, вырвав дочь из оков печальных дум.
Лиора с удивлением приподняла идеальные брови, а он достал из внутреннего кармана своего парадного костюма небольшой бархатный мешочек. Внутри оказался кулон на цепочке в виде звездочки из редкого земного металла арджента, по странному совпадению почти идентичного в названии с именем их рода. Она сразу поняла, чей он.
— Этот кулон принадлежал твоей матери. Не помню, рассказывал ли я, но когда-то именно из-за него мы с ней и познакомились.
— Нет, не рассказывал, — ответила Лиора, с особым трепетом разглядывая кулон.
— Помню, я искал подарок для… не важно для кого, — замялся он, чем несказанно удивил дочь и заставил подозревать, что там была замешана девушка.
Впрочем, Грегори Арджант быстро взял себя в руки и продолжил:
— Мне посоветовали одного страшно популярного и ужасно дорого шарианского ювелира. И когда я решил посетить его салон, то столкнулся в дверях с совершенно очаровательной юной девушкой. В тот день Клэрис совсем не собиралась к ювелиру, ведь вечером должна была состояться ее помолвка. Она хотела надеть семейную реликвию на столь знаменательный для нее вечер, но внезапно застежка лопнула прямо у нее в руках. После нашего знакомства ни о какой помолвке не было больше и речи.
— Это была любовь с первого взгляда?
— Это была просто любовь.
Лиоре хотелось еще столько всего спросить, но она не решилась. Отец редко говорил о маме, но когда это случалось, его взгляд тускнел, становясь почти мертвым. Именно из страха снова увидеть этот взгляд, она мирилась с присутствием Полин в их жизни. Ведь с ней он был, если не счастлив, то умиротворен и спокоен.
— Давай я помогу тебе надеть его, — предложил отец. И когда он застегнул застежку, а кулон соприкоснулся с кожей, Лиора почувствовала нечто особенное, словно он оказался именно там, где должен был быть — у нее на шее.
— Идеально, — с гордостью проговорил мужчина, разглядывая единственную дочь. — Ты у меня самая красивая.
— А ты самый добрый. Я люблю тебя, папа.
— И я тебя очень люблю, звездочка моя, — откликнулся он и подарил дочери нежный поцелуй в лоб. — Ну что, пойдем? Твой жених наверняка уже заждался.
Лиора кивнула и положила руку на его согнутый локоть. Вот теперь ей было совсем не страшно идти вниз к сотне гостей, к жениху, к снисходительно улыбающейся Полин и грузному священнику с добрым лицом. Но только ступив на кроваво-красную ковровую дорожку, ведущую к алтарю, Лиора осознала в полной мере, что скоро ее жизнь изменится навсегда.
* * *
Церемонию Лиора почти не запомнила, как и вереницу, спешащих поздравить молодых, гостей. Для нее все они слились в одну сплошную безликую массу, разве что отец Малкольма — Ангус Торус удивил, а точнее удивил ледяной взгляд мужа, заставивший сурового генерала почти отшатнуться. Тот очень сухо поздравил их, вручил подарок и поспешил уйти.
— Вы снова поссорились? — обеспокоенно спросила Лиора, но Малкольм лишь улыбнулся ее любимой улыбкой, покачал головой и утащил танцевать, заставив все тревоги вылететь из головы и вспомнить день, когда они познакомились.
Ей было десять. Мама уже давно умерла, а отец в первый раз пригласил в их дом Полин. По правилам высшего света Кейсара, если высокородной кейсарке кто-то нравился, и если это было взаимно, то озвучить свои намерения кейсар должен был не своей избраннице, а главе ее рода. Главой рода Полин был Ангус Торус. Она приходилась ему дальней родственницей, и именно он решал, одобрить союз или отказать.
Лиора понимала, что что-то происходит, но ее мало тревожили взрослые дела, зато ужасно измучил новый учитель танцев, которого порекомендовала мадам Полин. Этот противный усатый кейсар заявил, что она похожа на неуклюжую морковку, у которой столько же таланта, сколько и в этом не всеми любимом овоще. А Лиора расплакалась и выкрикнула, что морковь не может быть талантливой, она вообще никем не может быть, потому что морковь — еда, и выбежала из танцевальной комнаты в слезах. Именно тогда она и столкнулась с высоким, статным юношей в военной форме кадета Звездного корпуса.
Лиора даже сейчас не могла сказать со всей определенностью, что в тот момент восхитило ее больше: военная выправка юноши или его элегантный мундир благородного темно-синего цвета. С тех пор этот цвет стал ее любимым, а Малкольм Торус, пришедший на приветственный ужин вместе с отцом, прочно обосновался в детском сердечке.
Он остановил ее тогда и заставил рассказать, что случилось. Лиора поведала свою душещипательную историю десятилетки, замочив предложенный темно-синий платок слезами.
Шестнадцатилетний юноша не растерялся и принялся обучать ее танцам, и почему-то делал он это в паре с ней. Но как он это делал… со всей серьезностью и скрупулезностью будущего военного. А она… два раза споткнулась, один чуть не отдавила ему ногу и резко повернувшись, заехала локтем в неудачно подставленный бок. И даже тогда он не сказал ей ни слова. Закончив танец, учтиво поклонился и заявил:
— Рэна Арджант, вы определенно совсем не похожи на бесталанную морковь. А ваш учитель — идиот, если даже не знает, что у морковки листья зеленые. Он ведь назвал вас так из-за цвета волос?
Лиора смущенно кивнула.
— Знаете, что я понял, учась в Звездном корпусе?
— Что? — с любопытством спросила девочка.
— Чтобы тебя уважали и даже не мыслили называть «бесталанной морковкой», стань самой лучшей. Утри нос этому напыщенному зазнайке. Сумеешь?
Лиора сумела. Еще как сумела. Учитель Сайрус не просто зауважал ее, он буквально влюбился в ее талант, а ей неожиданно понравилось танцевать, понравилось настолько, что она не мыслила жизни без танца, пока в ее мир снова не ворвался Малкольм Торус, уже не юноша, а сильный, состоявшийся мужчина, и этот мужчина был влюблен, но не в нее.
Как-то неожиданно и незаметно праздник подошел к концу. Серебристый корд Малкольма уже ожидал их на посадочной площадке. Лиора выпросила минуту, чтобы исполнить обещание, данное нянюшке, и поспешила в дом, но прямо у лестницы в холле она остановилась, заметив среди спешащей по своим делам обслуги, Бриони. Та тоже заметила ее и, отложив поднос с закусками, направилась в гостевую комнату.
— Это ведь она, да? Заставила тебя прислуживать на празднике, когда ты должна была быть моей посаженной матерью, — требовательно спросила Лиора, выпустив подругу из объятий.
— А ты хотела, чтобы ею была я? — удивилась девушка, и ее желтые рисунки на руках вспыхнули чуть ярче.
— Конечно, хотела! Я не видела никого другого в этой роли. Но они…
— Убедили тебя, меня не приглашать, — понимающе завершила она.
— Прости меня. За те слова и…
— Я не обижаюсь, просто…
Бриони не договорила, застыв почти на полуслове. Ее зрачки вдруг расширились, а смуглая кожа побелела. Лиора не в первый раз видела ее такой, но все равно испуганно вздрогнула.
Бабушка Бриони по материнской линии происходила из древнего цыганского рода, от которой внучке достался смуглый цвет лица, жесткие и кудрявые смоляные волосы, а также дар предсказывать будущее, решивший напомнить о себе в такой неподходящий момент.
И когда подруга пришла в себя, а ее кожа приобрела привычный оттенок, она возбужденно заявила:
— Не уезжай на Шариан.
— Что ты такое говоришь? — ахнула Лиора.
— Пожалуйста, не уезжай. Откажись. Или… отложите поездку на день или два.
— Бри, успокойся, я принесу воды, — попыталась образумить ее Лиора, но та не слыша ее, схватила за руки и почти закричала:
— Если ты уедешь, случится что-то ужасное. С тобой случится. Пожалуйста, Ли…
— Бриони, я не одна. Я с Малкольмом. Я теперь его жена.
— Вы никогда не будете вместе! — не сказала, а выкрикнула приговором кейсарка. — Если ты уедешь, вы никогда не будете вместе. Другой свяжет тебя с собой настолько крепкими узами, что ты уже никогда не будешь прежней. Лиора, ты будешь страдать, очень страдать, пожалуйста…
— Эх, госпожа Марта. Вашу страсть, да в нужное бы русло, цены бы вам не было! Из вас получился бы первоклассный «атакующий».
— Подлиза! Я насквозь тебя вижу, мальчишка, — сурово, но уже без всякого возмущения ответила женщина. — А ты чего глазами хлопаешь? — напустилась она и на Лиору. — Али соскучилась?
«Еще как соскучилась», — мысленно призналась девушка. Она ведь его всю ночь не видела и половину дня.
— А ты давай, давай, иди, откуда пришел, нечего девочку мою всякими глупостями смущать.
— Госпожа Марта, вы никак запамятовали, но «ваша девочка» замуж сегодня выходит, за меня.
— А вот если и дальше начнешь традиции попирать, то и не выйдет. Ишь, чего выдумал, невесту раньше времени в свадебном платье увидеть? Мальчишка. Кары богини не боишься, так меня испугаешься.
— Я уже боюсь, госпожа Марта, — лучезарно улыбаясь, проговорил Малкольм и наконец, отпустив няню, направился к выходу на балкон.
— Поторопись, звездочка, я буду ждать внизу, — напомнил напоследок он и скрылся за дверями балкона, напротив которого завис серебристый корд (небольшой на два места летающий аппарат), вызвавший у смущенной невесты острый приступ зависти. Она бы тоже хотела вот так же улететь на корде, куда глаза глядят, но вместо этого позволила няне поправить выбившуюся из прически прядь огненно рыжих волос, натянуть на лицо фальшивую маску радушной невесты, чтобы идти к гостям, большую часть которых она даже не знала. Из близких внизу были только отец и Малкольм, других, кого Лиора любила, не пригласили.
Полин посчитала, что Бриони — дочери садовника нечего делать на свадьбе лучшей подруги, и что няня Марта не достаточно хороша, чтобы проводить любимую воспитанницу во взрослую жизнь.
Ведь Полин всегда знает, как будет лучше для падчерицы, даже если она сама так не считает. Нет, Лиора обязательно бы возразила зарвавшейся мачехе, если бы Малкольм неожиданно ее не поддержал.
— Не стоит скандалить по таким пустякам, — заявил он, когда Полин устроила очередную безобразную сцену прямо в его присутствии. — Я понимаю, ты хочешь, чтобы твои друзья разделили нашу радость. Но ты представь, как им будет неудобно перед всей этой толпой великосветских снобов. Да и мы уезжаем не навсегда. Всего лишь в свадебное путешествие. Хочешь, по возвращении устроим для твоих друзей отдельный праздник?
Слова Малкольма в тот момент показались разумными, теперь же Лиора сожалела, но и ослушаться не решилась.
С Полин станется отказать отцу Бриони в месте или убедить мужа, что няня им в доме больше не нужна.
— Нянюшка, как мне хочется, чтобы ты была там, внизу со мной.
— Но я буду здесь, звездочка моя, — ответила госпожа Марта, погладив воспитанницу по руке. — У окошка постою, на церемонию сверху посмотрю. Я все-все увижу.
— Но тебя не будет на празднике.
— Да, стара я уже для таких празднеств. А на тебя я еще нагляжусь, и на глаза твои счастливые. Ты ведь придешь со мной попрощаться?
— Обязательно, нянюшка. Я обязательно приду, — пообещала Лиора, а госпожа Марта неожиданно встрепенулась.
— Ох, что же я, дура старая, совсем запамятовала. Тебя ведь батюшка твой звал. В кабинете ждет.
Лиора обняла нянюшку на прощание и поспешила к отцу, подхватив немного длинноватый подол платья.
* * *
— Девочка моя, ты прекрасна! — восхищенно воскликнул Грегори Арджант, увидев дочь в свадебном платье. Лиора была не в меньшем восхищении от созданного стилистами образа. Как бы она не относилась к мачехе, а Полин знала, как произвести неизгладимое впечатление на окружающих. Фасон платья предложила ее портниха. Легкое, струящееся до пола, с замысловатой вышивкой по корсету и низу подола, украшенное россыпью полудрагоценных камней, полностью закрытое под горло спереди и провокационно обнажающее спину. Бриони, когда увидела это платье, ахнула от восторга, но почему-то сказала, что огненный цвет ее природного рисунка на спине чуть-чуть испортил образ.
— Здесь идеален был бы белый иней.
Лиора бросила на нее недоумевающий взгляд, а подруга стушевалась. На нее иногда находило что-то такое, и она начинала говорить всякие безумные вещи… словно предвидела.
— Мне только инея и не хватает. Забыла, что я не люблю холод?
— Ну да, а сама летишь на Шариан, — напомнила Бриони.
Это правда, Лиора ненавидела холод и хотела провести свой медовый месяц на Нобле — цветущей солнечной планете, где царило вечное лето. Но Малкольм очень хотел на Шариан — планету, большую часть которой покрывали снега. Там находились лучшие курорты для любителей покататься на кодах (небольших досках с автоматическим управлением, скользящих по снегу). Любителям экстрима предлагали покорить одну из трех суровых Снежных гор или поучаствовать в опасных Снежных гонках на мерведских упряжках. Лиора видела однажды мерведа вживую: размером с не крупного земного медведя, а вот внешне очень напоминающего земных собак с довольно своевольным, диковатым характером. Она бы управлять таким зверем ни за что не решилась, а другие находили в этом свое наслаждение.
Бриони часто обвиняла подругу, что та слишком мягкая и не умеет отказывать. Лиора не соглашалась, ведь с Полин она вполне успешно это делала, а вот с Малкольмом не получалось. Ему просто невозможно было отказать.
— Я больше чем уверена, что пока ты будешь мерзнуть в гостинице и думать о том, как шарианцы поступили с твоей матерью, твой муженек будет развлекаться на Снежных гонках, а то и тебя туда потащит. Вот счастья-то будет. Он вообще знает о ней? Держу пари, даже не интересовался. Но как рэн Арджант это допустил?
— Я не говорила, куда мы летим, — нехотя ответила Лиора, задетая резкими словами подруги.
— Ты не сказала? — ахнула Бриони, и теперь настала очередь Лиоры чувствовать себя виноватой и оправдываться.
— Я не хотела его волновать. Да и что тут такого? Я доверяю Малкольму, неужели ты думаешь, что он позволит чему-то плохому случиться со мной?
— Это здесь он сын генерала, а там заносчивый мальчишка с чужой планеты.
— За что ты так его не любишь?
— А ты за что любишь? Вы разные, Лиора. Ему подавай азарт, адреналин, страсть, а ты спокойная, нежная, мягкая. Тебе и мужчина нужен не обжигающий, а дарящий тепло, надежность и уют. Тот, кто защитит от всего и от всех, тот, кто не будет требовать, чтобы ты отказалась от своей мечты. Скажешь, это не так? Разве не из-за него ты не стала поступать в танцевальную школу и поссорилась с учителем?
— Что ты знаешь о моих мечтах? Я люблю его, слышишь? А ты… ты просто завидуешь мне! Всегда завидовала. Права Полин, низшие с высшими дружить не могут.
Бриони побелела от злых слов, брошенных в запале. Лиора сама тут же пожалела о них, хотела извиниться, сказать, что на самом деле так не думает, но было поздно. Подруга убежала, и с того дня они больше не виделись. Лиора надеялась помириться, пригласив ее на свадьбу в качестве посаженной матери, но Малкольм и Полин решили, как решили. В результате у алтаря ее ждала кузина двоюродного деда. Девушка, может, и не плохая, но Лиора видела ее всего два раза в жизни, и оба раза они едва ли парой слов обменялись.
— Я хочу подарить тебе кое-что, — заговорил отец, вырвав дочь из оков печальных дум.
Лиора с удивлением приподняла идеальные брови, а он достал из внутреннего кармана своего парадного костюма небольшой бархатный мешочек. Внутри оказался кулон на цепочке в виде звездочки из редкого земного металла арджента, по странному совпадению почти идентичного в названии с именем их рода. Она сразу поняла, чей он.
— Этот кулон принадлежал твоей матери. Не помню, рассказывал ли я, но когда-то именно из-за него мы с ней и познакомились.
— Нет, не рассказывал, — ответила Лиора, с особым трепетом разглядывая кулон.
— Помню, я искал подарок для… не важно для кого, — замялся он, чем несказанно удивил дочь и заставил подозревать, что там была замешана девушка.
Впрочем, Грегори Арджант быстро взял себя в руки и продолжил:
— Мне посоветовали одного страшно популярного и ужасно дорого шарианского ювелира. И когда я решил посетить его салон, то столкнулся в дверях с совершенно очаровательной юной девушкой. В тот день Клэрис совсем не собиралась к ювелиру, ведь вечером должна была состояться ее помолвка. Она хотела надеть семейную реликвию на столь знаменательный для нее вечер, но внезапно застежка лопнула прямо у нее в руках. После нашего знакомства ни о какой помолвке не было больше и речи.
— Это была любовь с первого взгляда?
— Это была просто любовь.
Лиоре хотелось еще столько всего спросить, но она не решилась. Отец редко говорил о маме, но когда это случалось, его взгляд тускнел, становясь почти мертвым. Именно из страха снова увидеть этот взгляд, она мирилась с присутствием Полин в их жизни. Ведь с ней он был, если не счастлив, то умиротворен и спокоен.
— Давай я помогу тебе надеть его, — предложил отец. И когда он застегнул застежку, а кулон соприкоснулся с кожей, Лиора почувствовала нечто особенное, словно он оказался именно там, где должен был быть — у нее на шее.
— Идеально, — с гордостью проговорил мужчина, разглядывая единственную дочь. — Ты у меня самая красивая.
— А ты самый добрый. Я люблю тебя, папа.
— И я тебя очень люблю, звездочка моя, — откликнулся он и подарил дочери нежный поцелуй в лоб. — Ну что, пойдем? Твой жених наверняка уже заждался.
Лиора кивнула и положила руку на его согнутый локоть. Вот теперь ей было совсем не страшно идти вниз к сотне гостей, к жениху, к снисходительно улыбающейся Полин и грузному священнику с добрым лицом. Но только ступив на кроваво-красную ковровую дорожку, ведущую к алтарю, Лиора осознала в полной мере, что скоро ее жизнь изменится навсегда.
* * *
Церемонию Лиора почти не запомнила, как и вереницу, спешащих поздравить молодых, гостей. Для нее все они слились в одну сплошную безликую массу, разве что отец Малкольма — Ангус Торус удивил, а точнее удивил ледяной взгляд мужа, заставивший сурового генерала почти отшатнуться. Тот очень сухо поздравил их, вручил подарок и поспешил уйти.
— Вы снова поссорились? — обеспокоенно спросила Лиора, но Малкольм лишь улыбнулся ее любимой улыбкой, покачал головой и утащил танцевать, заставив все тревоги вылететь из головы и вспомнить день, когда они познакомились.
Ей было десять. Мама уже давно умерла, а отец в первый раз пригласил в их дом Полин. По правилам высшего света Кейсара, если высокородной кейсарке кто-то нравился, и если это было взаимно, то озвучить свои намерения кейсар должен был не своей избраннице, а главе ее рода. Главой рода Полин был Ангус Торус. Она приходилась ему дальней родственницей, и именно он решал, одобрить союз или отказать.
Лиора понимала, что что-то происходит, но ее мало тревожили взрослые дела, зато ужасно измучил новый учитель танцев, которого порекомендовала мадам Полин. Этот противный усатый кейсар заявил, что она похожа на неуклюжую морковку, у которой столько же таланта, сколько и в этом не всеми любимом овоще. А Лиора расплакалась и выкрикнула, что морковь не может быть талантливой, она вообще никем не может быть, потому что морковь — еда, и выбежала из танцевальной комнаты в слезах. Именно тогда она и столкнулась с высоким, статным юношей в военной форме кадета Звездного корпуса.
Лиора даже сейчас не могла сказать со всей определенностью, что в тот момент восхитило ее больше: военная выправка юноши или его элегантный мундир благородного темно-синего цвета. С тех пор этот цвет стал ее любимым, а Малкольм Торус, пришедший на приветственный ужин вместе с отцом, прочно обосновался в детском сердечке.
Он остановил ее тогда и заставил рассказать, что случилось. Лиора поведала свою душещипательную историю десятилетки, замочив предложенный темно-синий платок слезами.
Шестнадцатилетний юноша не растерялся и принялся обучать ее танцам, и почему-то делал он это в паре с ней. Но как он это делал… со всей серьезностью и скрупулезностью будущего военного. А она… два раза споткнулась, один чуть не отдавила ему ногу и резко повернувшись, заехала локтем в неудачно подставленный бок. И даже тогда он не сказал ей ни слова. Закончив танец, учтиво поклонился и заявил:
— Рэна Арджант, вы определенно совсем не похожи на бесталанную морковь. А ваш учитель — идиот, если даже не знает, что у морковки листья зеленые. Он ведь назвал вас так из-за цвета волос?
Лиора смущенно кивнула.
— Знаете, что я понял, учась в Звездном корпусе?
— Что? — с любопытством спросила девочка.
— Чтобы тебя уважали и даже не мыслили называть «бесталанной морковкой», стань самой лучшей. Утри нос этому напыщенному зазнайке. Сумеешь?
Лиора сумела. Еще как сумела. Учитель Сайрус не просто зауважал ее, он буквально влюбился в ее талант, а ей неожиданно понравилось танцевать, понравилось настолько, что она не мыслила жизни без танца, пока в ее мир снова не ворвался Малкольм Торус, уже не юноша, а сильный, состоявшийся мужчина, и этот мужчина был влюблен, но не в нее.
ГЛАВА 2
Как-то неожиданно и незаметно праздник подошел к концу. Серебристый корд Малкольма уже ожидал их на посадочной площадке. Лиора выпросила минуту, чтобы исполнить обещание, данное нянюшке, и поспешила в дом, но прямо у лестницы в холле она остановилась, заметив среди спешащей по своим делам обслуги, Бриони. Та тоже заметила ее и, отложив поднос с закусками, направилась в гостевую комнату.
— Это ведь она, да? Заставила тебя прислуживать на празднике, когда ты должна была быть моей посаженной матерью, — требовательно спросила Лиора, выпустив подругу из объятий.
— А ты хотела, чтобы ею была я? — удивилась девушка, и ее желтые рисунки на руках вспыхнули чуть ярче.
— Конечно, хотела! Я не видела никого другого в этой роли. Но они…
— Убедили тебя, меня не приглашать, — понимающе завершила она.
— Прости меня. За те слова и…
— Я не обижаюсь, просто…
Бриони не договорила, застыв почти на полуслове. Ее зрачки вдруг расширились, а смуглая кожа побелела. Лиора не в первый раз видела ее такой, но все равно испуганно вздрогнула.
Бабушка Бриони по материнской линии происходила из древнего цыганского рода, от которой внучке достался смуглый цвет лица, жесткие и кудрявые смоляные волосы, а также дар предсказывать будущее, решивший напомнить о себе в такой неподходящий момент.
И когда подруга пришла в себя, а ее кожа приобрела привычный оттенок, она возбужденно заявила:
— Не уезжай на Шариан.
— Что ты такое говоришь? — ахнула Лиора.
— Пожалуйста, не уезжай. Откажись. Или… отложите поездку на день или два.
— Бри, успокойся, я принесу воды, — попыталась образумить ее Лиора, но та не слыша ее, схватила за руки и почти закричала:
— Если ты уедешь, случится что-то ужасное. С тобой случится. Пожалуйста, Ли…
— Бриони, я не одна. Я с Малкольмом. Я теперь его жена.
— Вы никогда не будете вместе! — не сказала, а выкрикнула приговором кейсарка. — Если ты уедешь, вы никогда не будете вместе. Другой свяжет тебя с собой настолько крепкими узами, что ты уже никогда не будешь прежней. Лиора, ты будешь страдать, очень страдать, пожалуйста…
