– Не стоит так уж сильно сгущать краски, – осторожно отозвалась Оксана, надеясь спровоцировать своего собеседника на более подробные откровения.
– Я ничего не сгущаю! Оглянись по сторонам – зная твоего отца, все, да я и в том числе, ожидали от тебя большего. Возможно, напрасно. В отличие от тебя, Кирилл всегда умел отделить интересы Стаи от своих личных пристрастий и действительно важное от сиюминутного, – мужчина вздохнул, – но ты – не он. Кирилла уважали, а твой авторитет всецело построен на страхе. А на таком фундаменте ничего путного не построишь. Весь имевшийся у тебя кредит доверия ты растеряла, а нового не заработала. Именно поэтому ты сейчас одинока как никогда прежде.
– Это ничего не меняет. Пока я Вожак, я буду поступать так, как сочту нужным, нравится это кому-то или нет.
– Ничего другого я и не ожидал. Ты – вся в этой фразе. Вот только как долго при таком подходе тебе удастся удерживать штурвал в своих руках.
– Столько, сколько потребуется.
– Иногда ради общего блага все же стоит наступить на горло собственной песне. Возможно, именно сейчас самое время подумать о том, чтобы уйти самой, пока еще не поздно. Уйти непобежденной, как твой отец.
– И самой назначить преемника, чье имя ты мне милостиво подскажешь? Держи карман шире!
– На самом деле у тебя не такой уж и богатый выбор. Или ты подаешь в отставку сама, или…
– Или… – Оксана прищурилась. – Что, уже нашелся желающий бросить мне Вызов? Не ты ли часом?
– Боже упаси! – человек вскинул руки в перчатках. – Я же не самоубийца! Да и не в моем личном тщеславии тут дело, а в том, что уже вся Стая новым Вожаком недовольна.
– Да ну?! Прямо таки вся?
– Я немного утрирую, конечно, но если так пойдет и дальше, то Совет вполне может тебя сместить.
– А кишка не тонковата? – игра уже шла в открытую, и в выражениях можно было не стесняться. – Вряд ли тебе удастся подбить на такое дело много энтузиастов. Не ты ли только что говорил, что мой авторитет держится на страхе? А?
– Так-то оно так, – ее оппонент опустил очки на лицо и взял в руки палки, давая понять, что беседа подошла к концу. – Вопрос лишь в том, кого из нас с тобой они боятся больше.
Сергей привычным движением вскинул руку, и только увидев пустое запястье, вспомнил, что его часы остались где-то очень далеко в прошлом. Вместе со всей его предыдущей жизнью.
Пришлось полагаться на ощущения, которые свидетельствовали о том, что они ждут уже не менее четверти часа, хотя в подобных случаях внутренний счетчик имеет скверную привычку немилосердно завышать показания.
– Неудачная затея, – Егор буквально снял мысль у него с языка. – Клиент не придет.
– Расслабься, – ровным голосом отозвался неподвижный как изваяние Чегет, сидевший на скамейке между ними. – Он предупредил, что может опоздать.
– А на сколько именно, не уточнил?
Дальнейшего развития дискуссия не получила, и вся троица продолжила молчаливое ожидание.
Прошедшая неделя ознаменовалась полнейшим отсутствием какого-либо прогресса в их поисках. То имя, что сумел раздобыть Сергей, так никуда их и не вывело. Ни в прессе, ни в социальных сетях никаких упоминаний об Оксане Вельгер им найти не удалось. Единственной точкой, на которую замыкалось ее имя, оказалась ее собственная кинологическая школа, однако очень скоро они поняли, что и тут ничегошеньки нового не узнают. Вся доступная в сети информация крутилась исключительно вокруг собак, их дрессировки, болезней и вязки. Наведаться в школу самим или попросить о содействии знакомых следователей Сергея представлялось слишком рискованным, так что после нескольких дней топтания на месте их троица по-прежнему пребывала в исходной точке.
Когда их состояние уже вполне можно было описывать словом «отчаяние», в дальнем конце тоннеля вдруг блеснул бледный лучик света. В любой другой ситуации Сергей первым бы признал, что предложение Чегета отдает детским садом, но, поскольку они по сей день не продвинулись в своих поисках ни на дюйм, приходилось хвататься за любую соломинку. Даже если эта соломинка – журналист из издания, специализирующегося на всяческих оккультных и потусторонних материях.
– «Темная сторона»? – Егор торопливо подобрал свою тарелку и с налетом брезгливости посмотрел на газету, положенную Чегетом перед ним на стол. – К чему это?
– На четвертой полосе открой.
– И что там? – Сергей взял газету в руки и перелистнул пару страниц.
– Вот, – Чегет гордо ткнул пальцем в кричащий заголовок.
– «Кровавый след уходит во тьму»? О чем это?
– О той драме, что приключилась в «Вишневой аллее». Когда Колька погиб.
– Ты что, всерьез относишься к тому, что пишут в этой газетенке?! – фыркнул Егор.
– Всего два момента, – Чегет выставил перед собой руку с двумя поднятыми пальцами. – Во-первых, это издание – единственное, где вообще упоминается тот инцидент, а во-вторых, тут в статье делаются выводы, неплохо согласующиеся с нашими собственными. Что убийства совершили не люди.
– Ну, для них такие выводы – обычное дело…
– Вы прочитайте сперва, а потом уже обсуждать будем.
Пришлось читать.
Стиль статьи оказался типичным для изданий подобного рода. Яркое, эмоциональное описание событий, не скупящееся на кровавые подробности, нагнетание таинственности и загадочности, ловкое непринужденное манипулирование фактами, перемешанными с предположениями, домыслами и откровенными фантазиями – в итоге читателя подводили к единственно возможному выводу, от которого ему было уже не отвертеться.
Оборотни среди нас!
– Ну и что нам с этого? – Егор откинулся на спинку стула. – Здесь нет никакой новой для нас информации, никакой свежей фактуры. Обычный желтушный журналистский треп. Тумана много, конкретных фактов – ноль. Я таких статеек в день по дюжине сочинять могу.
– Отчего же не сочиняешь? – не без ехидства осведомился Сергей. – Жил бы, не тужил.
– Пф!
– Я полностью с вами согласен, – вновь подал голос Чегет, – и не стал бы вас беспокоить по пустякам, если бы не один примечательный нюанс.
Дождавшись, когда его приятели прекратят препираться и сосредоточат на нем все свое внимание, он продолжил:
– Я просмотрел архив газеты и выяснил, что у этого автора было еще немало статей, причем большая их часть также посвящена происшествиям, связанным с оборотнями. Ну, неравнодушен он к ним. И вполне возможно, что он знает больше, чем говорит. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.
– А тебе не противно было все это читать-то? – от подобной мысли Егор аж поморщился.
– Побед без жертв не бывает.
– Ты предлагаешь обратиться за помощью к этому журналисту, как его там? – Сергей заглянул в газету. – Дмитрию Переплетину, да?
– Угу.
– Но они же все беспринципные засранцы! Ты не боишься, что он, наоборот, выцедит информацию из нас, а потом еще и продаст с потрохами?
– Так никто же не заставляет нас делиться с ним тем, что нам самим известно. Изобразим наивных дурачков…
– Ага, и получим на уши кучу лапши, – скептический настрой Егора не проходил.
– Короче, у вас есть какой-нибудь дельный альтернативный план? Если нет, то я считаю, что следует использовать любую возможность, даже такую призрачную. Какие возражения?
– Ладно, черт с тобой, – вздохнул Сергей. – Попытка – не пытка…
Вскоре выяснилось, что вытащить журналиста на свет божий – не такая уж и простая задача. В электронной переписке Переплетин всячески увиливал от личной встречи и не желал раскрывать свои источники информации, одновременно стараясь выпытать у Чегета, ведущего с ним переговоры, хоть что-то, относящееся к делу. Для затравки пришлось подбросить ему кость в виде пикантных подробностей, касавшихся пулевых ранений застреленного в клубе клиента, и намекнуть, что есть и другие интересные сведения, которые желательно обсуждать только лично.
Перед таким соблазном алчная журналистская душонка устоять не смогла.
И вот теперь их троица куковала в ожидании назначенной встречи за столиком в одном из московских парков. Благо погода выдалась ясная и сухая. Под соседним навесом стучали доминошками бодрые старички, по дорожкам неспешно прогуливались мамаши с колясками, со стороны детской площадки доносились крики резвящейся детворы, и Сергея все сильней начинало охватывать чувство абсурдности происходящего. Вряд ли можно было выбрать более нелепое место для обсуждения вопросов жизни и смерти.
Его взгляд машинально снова пополз в сторону левого запястья, когда рядом с их лавочкой остановился худощавый молодой человек.
– Не меня ли ждете? – поинтересовался он, как показалось, слегка насмешливо.
– Господин Переплетин? – уточнил Чегет, который заранее объявил, что говорить от лица всей компании будет он.
– Он самый, – парень бросил сумку на лавку и уселся за столик напротив них, сложив руки перед собой.
– Мы уж заждались, – недовольно буркнул Егор.
– Сперва я должен был вас проверить.
– Проверить? Каким образом?
– Пока вы меня ждали, мимо вашего столика прошло несколько собак, которых выгуливали их хозяева. Если бы хоть один из вас был… скажем так, чуть более, чем человеком, то по их реакции я бы это понял. Они-то такие вещи распознают моментально.
И снова эта легкая, едва заметная насмешка в голосе, которая уже начинала Сергея раздражать. Он терпеть не мог людей, считающих себя умнее окружающих и не упускающих возможности об этом напомнить. Длинные, собранные на затылке в хвост светлые волосы, какая-то неряшливая бородка, не позволяющая более-менее точно оценить возраст собеседника, мятая спортивная куртка невнятного серо-зеленого цвета, зажатые в кулаке ключи от машины – взгляд так и норовил зацепиться за детали, только укреплявшие Сергея в его первоначальном мнении. Подобное небрежное отношение к своему внешнему виду свойственно людям, почитающим себя высококлассными профессионалами и настолько уверенным в своем превосходстве над окружающими, что элементарной опрятностью можно и пренебречь. На какой серьезный разговор можно рассчитывать с таким визави?
– А как именно собаки реагируют на…?
– По-разному, – журналист сделал неопределенный жест рукой. – Вы хотели рассказать мне что-то про трагедию в клубе. Что– то насчет пулевых ранений, если я правильно понял?
– Погибший охранник был нашим старым другом, братом по оружию, и мы очень внимательно следили за ходом расследования, – похоже, Чегет также сообразил, с кем имеет дело, и решил начать издалека, не раскрывая своих карт сразу, – которого, по сути, и не было вовсе. Дело очень быстро замяли, и наглухо перекрыли доступ к любой информации по нему. Нам же недвусмысленно намекнули, чтобы мы не совали нос не в свое дело, иначе будет худо.
– Но вы, как я погляжу, к этим рекомендациям не прислушались.
– Коля был нашим другом! – снова буркнул Егор, но уже громче.
– Я понимаю, – Переплетин чуть заметно вздохнул. – Соболезную.
– Пытаясь отыскать хоть какие-то крохи информации, мы наткнулись на вашу статью, – Чегет постучал пальцем по лежащей перед ним «Темной стороне». – Честно говоря, ваша трактовка событий нас сперва несколько ошарашила, но потом мы и сами начали вспоминать разные… странности, плохо укладывающиеся в привычные рамки. Ваша же версия, хоть и весьма своеобразная, претендует на то, чтобы все их объяснить.
– Как, например, следы огромных зубов на теле погибшей девушки или исчезнувшие раны от пуль на трупе клиента?
– Именно.
– Но откуда вам известны такие интересные подробности?
– От криминалистов. В первые часы после случившегося они успели кое-чем поделиться, еще до того, как все прикрыли. Но вот объяснить и сами не могли.
– Вообще-то я в статье все расписал достаточно подробно, – Переплетин подтянул газету к себе и раскрыл на нужной странице. – Клиентов в клуб пришло двое, оба, по всей видимости, – не люди. Один из них зачем-то решил перекинуться, чем перепугал всех до полусмерти. Девчонка начала визжать, и он набросился на нее. Прибежавший охранник, увидев такое дело, немедленно открыл стрельбу и был убит вторым клиентом. И тот факт, что на трупе от пулевых ранений остались только рубцы, в мою версию прекрасно укладывается. Если ваш друг и вправду был кадровым военным, имевшим боевой опыт, тогда очевидно, что он действовал на автомате. Как еще он мог отреагировать, встретив огромного волка в ночном клубе. А после смерти тот рефлекторно перекинулся обратно, и раны затянулись. Такая вот история.
– Не слишком ли легко вы привлекаете для своего объяснения различные сверхъестественные сущности? – Чегет недовольно поморщился. – Я бы предпочел что-нибудь более правдоподобное. И более конкретное.
– Тогда обратитесь к следователям, более приземленных людей вам не сыскать, – очередная усмешка. – Я ведь не первый год этой темой занимаюсь, да и в криминальной хронике успел изрядно поработать. Я нутром чую, когда дело нечисто, когда где-то рядом – они. Абсурдные и путаные показания очевидцев, необъяснимые следы и прочие улики, но самое главное – непроницаемая завеса молчания, немедленно скрывающая все подробности от посторонних. Даже скандалы с непутевыми детишками олигархов или сенаторов не столь тщательно затирают, хотя казалось бы…
Вот тут Сергей не мог не согласиться с журналистом, он и сам обратил внимание, насколько быстро оказались перекрыты любые каналы доступа к информации об инциденте в «Вишневой аллее». Как жестко был поставлен на место сам Крутитцкий, не боявшийся никого и ничего, и как безжалостно заставляли умолкнуть менее понятливых свидетелей. Умолкнуть навсегда.
– Я сразу понял, что в этом деле нам придется рассчитывать исключительно на собственные силы, – вздохнул Чегет, – но все же надеялся получить от вас хоть какую-то помощь, хоть какую-то конкретику.
– Ха! Если кто и знал что-нибудь конкретное, то эти люди уже давно покинули наш мир. Они свои тайны хранят получше швейцарского банка и ревниво следят за тем, чтобы никто ничего даже не заподозрил. Для вас легенды об осиновых кольях и серебряных пулях – всего лишь сказки, а для них – горький урок истории, который им запомнился надолго. Они держат руку на пульсе всех информационных потоков, способны влиять на принятие решений на самом высоком уровне. Эта система отрабатывалась веками и доведена до совершенства. Вам до истины никогда не докопаться.
– Но вы-то сами, похоже, неплохо осведомлены? Я просмотрел почти все ваши статьи, и про древних кинокефалов, и про Святого Христофора, и про славянских волколаков. Изучил ваши разборы всех последних загадочных происшествий и анализ места оборотней в современном мире. Все крайне увлекательно, пугающе и на редкость достоверно, вот только у меня в связи со всем этим возник один вопрос, – Чегет подался вперед, – почему вы сами до сих пор живы?
– А Вы название издания видели? – Переплетин толкнул газету обратно через стол. – Кто будет серьезно относиться к тому, что печатается в портянке с таким именем. Кроме того, мои досужие рассуждения не представляют из себя никакой угрозы, это всего лишь еще одни набор безобидных фантазий.
– Убийство нашего друга в «Вишневой аллее» – не фантазия!
– Я понимаю ваши чувства, но чего вы от меня-то хотите? Все, что мне было известно, я изложил в своих заметках и добавить мне тут нечего.
– Мы надеялись на вашу помощь, на содействие в поисках убийцы. Надеялись, что вы дадите нам хоть какую-то зацепку. От общих разговоров толку мало.
– Я ничего не сгущаю! Оглянись по сторонам – зная твоего отца, все, да я и в том числе, ожидали от тебя большего. Возможно, напрасно. В отличие от тебя, Кирилл всегда умел отделить интересы Стаи от своих личных пристрастий и действительно важное от сиюминутного, – мужчина вздохнул, – но ты – не он. Кирилла уважали, а твой авторитет всецело построен на страхе. А на таком фундаменте ничего путного не построишь. Весь имевшийся у тебя кредит доверия ты растеряла, а нового не заработала. Именно поэтому ты сейчас одинока как никогда прежде.
– Это ничего не меняет. Пока я Вожак, я буду поступать так, как сочту нужным, нравится это кому-то или нет.
– Ничего другого я и не ожидал. Ты – вся в этой фразе. Вот только как долго при таком подходе тебе удастся удерживать штурвал в своих руках.
– Столько, сколько потребуется.
– Иногда ради общего блага все же стоит наступить на горло собственной песне. Возможно, именно сейчас самое время подумать о том, чтобы уйти самой, пока еще не поздно. Уйти непобежденной, как твой отец.
– И самой назначить преемника, чье имя ты мне милостиво подскажешь? Держи карман шире!
– На самом деле у тебя не такой уж и богатый выбор. Или ты подаешь в отставку сама, или…
– Или… – Оксана прищурилась. – Что, уже нашелся желающий бросить мне Вызов? Не ты ли часом?
– Боже упаси! – человек вскинул руки в перчатках. – Я же не самоубийца! Да и не в моем личном тщеславии тут дело, а в том, что уже вся Стая новым Вожаком недовольна.
– Да ну?! Прямо таки вся?
– Я немного утрирую, конечно, но если так пойдет и дальше, то Совет вполне может тебя сместить.
– А кишка не тонковата? – игра уже шла в открытую, и в выражениях можно было не стесняться. – Вряд ли тебе удастся подбить на такое дело много энтузиастов. Не ты ли только что говорил, что мой авторитет держится на страхе? А?
– Так-то оно так, – ее оппонент опустил очки на лицо и взял в руки палки, давая понять, что беседа подошла к концу. – Вопрос лишь в том, кого из нас с тобой они боятся больше.
Глава 16
Сергей привычным движением вскинул руку, и только увидев пустое запястье, вспомнил, что его часы остались где-то очень далеко в прошлом. Вместе со всей его предыдущей жизнью.
Пришлось полагаться на ощущения, которые свидетельствовали о том, что они ждут уже не менее четверти часа, хотя в подобных случаях внутренний счетчик имеет скверную привычку немилосердно завышать показания.
– Неудачная затея, – Егор буквально снял мысль у него с языка. – Клиент не придет.
– Расслабься, – ровным голосом отозвался неподвижный как изваяние Чегет, сидевший на скамейке между ними. – Он предупредил, что может опоздать.
– А на сколько именно, не уточнил?
Дальнейшего развития дискуссия не получила, и вся троица продолжила молчаливое ожидание.
Прошедшая неделя ознаменовалась полнейшим отсутствием какого-либо прогресса в их поисках. То имя, что сумел раздобыть Сергей, так никуда их и не вывело. Ни в прессе, ни в социальных сетях никаких упоминаний об Оксане Вельгер им найти не удалось. Единственной точкой, на которую замыкалось ее имя, оказалась ее собственная кинологическая школа, однако очень скоро они поняли, что и тут ничегошеньки нового не узнают. Вся доступная в сети информация крутилась исключительно вокруг собак, их дрессировки, болезней и вязки. Наведаться в школу самим или попросить о содействии знакомых следователей Сергея представлялось слишком рискованным, так что после нескольких дней топтания на месте их троица по-прежнему пребывала в исходной точке.
Когда их состояние уже вполне можно было описывать словом «отчаяние», в дальнем конце тоннеля вдруг блеснул бледный лучик света. В любой другой ситуации Сергей первым бы признал, что предложение Чегета отдает детским садом, но, поскольку они по сей день не продвинулись в своих поисках ни на дюйм, приходилось хвататься за любую соломинку. Даже если эта соломинка – журналист из издания, специализирующегося на всяческих оккультных и потусторонних материях.
– «Темная сторона»? – Егор торопливо подобрал свою тарелку и с налетом брезгливости посмотрел на газету, положенную Чегетом перед ним на стол. – К чему это?
– На четвертой полосе открой.
– И что там? – Сергей взял газету в руки и перелистнул пару страниц.
– Вот, – Чегет гордо ткнул пальцем в кричащий заголовок.
– «Кровавый след уходит во тьму»? О чем это?
– О той драме, что приключилась в «Вишневой аллее». Когда Колька погиб.
– Ты что, всерьез относишься к тому, что пишут в этой газетенке?! – фыркнул Егор.
– Всего два момента, – Чегет выставил перед собой руку с двумя поднятыми пальцами. – Во-первых, это издание – единственное, где вообще упоминается тот инцидент, а во-вторых, тут в статье делаются выводы, неплохо согласующиеся с нашими собственными. Что убийства совершили не люди.
– Ну, для них такие выводы – обычное дело…
– Вы прочитайте сперва, а потом уже обсуждать будем.
Пришлось читать.
Стиль статьи оказался типичным для изданий подобного рода. Яркое, эмоциональное описание событий, не скупящееся на кровавые подробности, нагнетание таинственности и загадочности, ловкое непринужденное манипулирование фактами, перемешанными с предположениями, домыслами и откровенными фантазиями – в итоге читателя подводили к единственно возможному выводу, от которого ему было уже не отвертеться.
Оборотни среди нас!
– Ну и что нам с этого? – Егор откинулся на спинку стула. – Здесь нет никакой новой для нас информации, никакой свежей фактуры. Обычный желтушный журналистский треп. Тумана много, конкретных фактов – ноль. Я таких статеек в день по дюжине сочинять могу.
– Отчего же не сочиняешь? – не без ехидства осведомился Сергей. – Жил бы, не тужил.
– Пф!
– Я полностью с вами согласен, – вновь подал голос Чегет, – и не стал бы вас беспокоить по пустякам, если бы не один примечательный нюанс.
Дождавшись, когда его приятели прекратят препираться и сосредоточат на нем все свое внимание, он продолжил:
– Я просмотрел архив газеты и выяснил, что у этого автора было еще немало статей, причем большая их часть также посвящена происшествиям, связанным с оборотнями. Ну, неравнодушен он к ним. И вполне возможно, что он знает больше, чем говорит. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление.
– А тебе не противно было все это читать-то? – от подобной мысли Егор аж поморщился.
– Побед без жертв не бывает.
– Ты предлагаешь обратиться за помощью к этому журналисту, как его там? – Сергей заглянул в газету. – Дмитрию Переплетину, да?
– Угу.
– Но они же все беспринципные засранцы! Ты не боишься, что он, наоборот, выцедит информацию из нас, а потом еще и продаст с потрохами?
– Так никто же не заставляет нас делиться с ним тем, что нам самим известно. Изобразим наивных дурачков…
– Ага, и получим на уши кучу лапши, – скептический настрой Егора не проходил.
– Короче, у вас есть какой-нибудь дельный альтернативный план? Если нет, то я считаю, что следует использовать любую возможность, даже такую призрачную. Какие возражения?
– Ладно, черт с тобой, – вздохнул Сергей. – Попытка – не пытка…
Вскоре выяснилось, что вытащить журналиста на свет божий – не такая уж и простая задача. В электронной переписке Переплетин всячески увиливал от личной встречи и не желал раскрывать свои источники информации, одновременно стараясь выпытать у Чегета, ведущего с ним переговоры, хоть что-то, относящееся к делу. Для затравки пришлось подбросить ему кость в виде пикантных подробностей, касавшихся пулевых ранений застреленного в клубе клиента, и намекнуть, что есть и другие интересные сведения, которые желательно обсуждать только лично.
Перед таким соблазном алчная журналистская душонка устоять не смогла.
И вот теперь их троица куковала в ожидании назначенной встречи за столиком в одном из московских парков. Благо погода выдалась ясная и сухая. Под соседним навесом стучали доминошками бодрые старички, по дорожкам неспешно прогуливались мамаши с колясками, со стороны детской площадки доносились крики резвящейся детворы, и Сергея все сильней начинало охватывать чувство абсурдности происходящего. Вряд ли можно было выбрать более нелепое место для обсуждения вопросов жизни и смерти.
Его взгляд машинально снова пополз в сторону левого запястья, когда рядом с их лавочкой остановился худощавый молодой человек.
– Не меня ли ждете? – поинтересовался он, как показалось, слегка насмешливо.
– Господин Переплетин? – уточнил Чегет, который заранее объявил, что говорить от лица всей компании будет он.
– Он самый, – парень бросил сумку на лавку и уселся за столик напротив них, сложив руки перед собой.
– Мы уж заждались, – недовольно буркнул Егор.
– Сперва я должен был вас проверить.
– Проверить? Каким образом?
– Пока вы меня ждали, мимо вашего столика прошло несколько собак, которых выгуливали их хозяева. Если бы хоть один из вас был… скажем так, чуть более, чем человеком, то по их реакции я бы это понял. Они-то такие вещи распознают моментально.
И снова эта легкая, едва заметная насмешка в голосе, которая уже начинала Сергея раздражать. Он терпеть не мог людей, считающих себя умнее окружающих и не упускающих возможности об этом напомнить. Длинные, собранные на затылке в хвост светлые волосы, какая-то неряшливая бородка, не позволяющая более-менее точно оценить возраст собеседника, мятая спортивная куртка невнятного серо-зеленого цвета, зажатые в кулаке ключи от машины – взгляд так и норовил зацепиться за детали, только укреплявшие Сергея в его первоначальном мнении. Подобное небрежное отношение к своему внешнему виду свойственно людям, почитающим себя высококлассными профессионалами и настолько уверенным в своем превосходстве над окружающими, что элементарной опрятностью можно и пренебречь. На какой серьезный разговор можно рассчитывать с таким визави?
– А как именно собаки реагируют на…?
– По-разному, – журналист сделал неопределенный жест рукой. – Вы хотели рассказать мне что-то про трагедию в клубе. Что– то насчет пулевых ранений, если я правильно понял?
– Погибший охранник был нашим старым другом, братом по оружию, и мы очень внимательно следили за ходом расследования, – похоже, Чегет также сообразил, с кем имеет дело, и решил начать издалека, не раскрывая своих карт сразу, – которого, по сути, и не было вовсе. Дело очень быстро замяли, и наглухо перекрыли доступ к любой информации по нему. Нам же недвусмысленно намекнули, чтобы мы не совали нос не в свое дело, иначе будет худо.
– Но вы, как я погляжу, к этим рекомендациям не прислушались.
– Коля был нашим другом! – снова буркнул Егор, но уже громче.
– Я понимаю, – Переплетин чуть заметно вздохнул. – Соболезную.
– Пытаясь отыскать хоть какие-то крохи информации, мы наткнулись на вашу статью, – Чегет постучал пальцем по лежащей перед ним «Темной стороне». – Честно говоря, ваша трактовка событий нас сперва несколько ошарашила, но потом мы и сами начали вспоминать разные… странности, плохо укладывающиеся в привычные рамки. Ваша же версия, хоть и весьма своеобразная, претендует на то, чтобы все их объяснить.
– Как, например, следы огромных зубов на теле погибшей девушки или исчезнувшие раны от пуль на трупе клиента?
– Именно.
– Но откуда вам известны такие интересные подробности?
– От криминалистов. В первые часы после случившегося они успели кое-чем поделиться, еще до того, как все прикрыли. Но вот объяснить и сами не могли.
– Вообще-то я в статье все расписал достаточно подробно, – Переплетин подтянул газету к себе и раскрыл на нужной странице. – Клиентов в клуб пришло двое, оба, по всей видимости, – не люди. Один из них зачем-то решил перекинуться, чем перепугал всех до полусмерти. Девчонка начала визжать, и он набросился на нее. Прибежавший охранник, увидев такое дело, немедленно открыл стрельбу и был убит вторым клиентом. И тот факт, что на трупе от пулевых ранений остались только рубцы, в мою версию прекрасно укладывается. Если ваш друг и вправду был кадровым военным, имевшим боевой опыт, тогда очевидно, что он действовал на автомате. Как еще он мог отреагировать, встретив огромного волка в ночном клубе. А после смерти тот рефлекторно перекинулся обратно, и раны затянулись. Такая вот история.
– Не слишком ли легко вы привлекаете для своего объяснения различные сверхъестественные сущности? – Чегет недовольно поморщился. – Я бы предпочел что-нибудь более правдоподобное. И более конкретное.
– Тогда обратитесь к следователям, более приземленных людей вам не сыскать, – очередная усмешка. – Я ведь не первый год этой темой занимаюсь, да и в криминальной хронике успел изрядно поработать. Я нутром чую, когда дело нечисто, когда где-то рядом – они. Абсурдные и путаные показания очевидцев, необъяснимые следы и прочие улики, но самое главное – непроницаемая завеса молчания, немедленно скрывающая все подробности от посторонних. Даже скандалы с непутевыми детишками олигархов или сенаторов не столь тщательно затирают, хотя казалось бы…
Вот тут Сергей не мог не согласиться с журналистом, он и сам обратил внимание, насколько быстро оказались перекрыты любые каналы доступа к информации об инциденте в «Вишневой аллее». Как жестко был поставлен на место сам Крутитцкий, не боявшийся никого и ничего, и как безжалостно заставляли умолкнуть менее понятливых свидетелей. Умолкнуть навсегда.
– Я сразу понял, что в этом деле нам придется рассчитывать исключительно на собственные силы, – вздохнул Чегет, – но все же надеялся получить от вас хоть какую-то помощь, хоть какую-то конкретику.
– Ха! Если кто и знал что-нибудь конкретное, то эти люди уже давно покинули наш мир. Они свои тайны хранят получше швейцарского банка и ревниво следят за тем, чтобы никто ничего даже не заподозрил. Для вас легенды об осиновых кольях и серебряных пулях – всего лишь сказки, а для них – горький урок истории, который им запомнился надолго. Они держат руку на пульсе всех информационных потоков, способны влиять на принятие решений на самом высоком уровне. Эта система отрабатывалась веками и доведена до совершенства. Вам до истины никогда не докопаться.
– Но вы-то сами, похоже, неплохо осведомлены? Я просмотрел почти все ваши статьи, и про древних кинокефалов, и про Святого Христофора, и про славянских волколаков. Изучил ваши разборы всех последних загадочных происшествий и анализ места оборотней в современном мире. Все крайне увлекательно, пугающе и на редкость достоверно, вот только у меня в связи со всем этим возник один вопрос, – Чегет подался вперед, – почему вы сами до сих пор живы?
– А Вы название издания видели? – Переплетин толкнул газету обратно через стол. – Кто будет серьезно относиться к тому, что печатается в портянке с таким именем. Кроме того, мои досужие рассуждения не представляют из себя никакой угрозы, это всего лишь еще одни набор безобидных фантазий.
– Убийство нашего друга в «Вишневой аллее» – не фантазия!
– Я понимаю ваши чувства, но чего вы от меня-то хотите? Все, что мне было известно, я изложил в своих заметках и добавить мне тут нечего.
– Мы надеялись на вашу помощь, на содействие в поисках убийцы. Надеялись, что вы дадите нам хоть какую-то зацепку. От общих разговоров толку мало.
