В то, что смогут найти мою нору, слабо верилось. Слишком уж хорошо спрятал концы. Даже отец не знал о ее существовании. А там, глядишь, я совсем разберусь. Но если нет, то самому придется просить убежище у орков.
Ореол тьмы, который тянулся наверх указал место, где тварь покинула коллектор. Странно, раньше я так не мог чувствовать тварей, эта же была накачана тьмой, словно переполненный бурдюк. Похоже Экхард вывел новую, более усовершенствованную породу, но он же сделал ее более уязвимой для таких как мы.
Лунг вскарабкался по лестнице к открытому люку, я последовал за ним.
— А как же «Сиятельные лейры вперед»? — съязвил, принимая его протянутую руку.
— Не в этом случае, — весело ответил он, закрывая за нами крышку люка, которая валялась рядом, видимо выбитая головой твари.
Мы вновь помчались по туманному следу, который то петлял по пустынным улицам, то нырял в подворотни. Но как бы не спешили, мы опоздали.
Вдалеке раздались отчаянные крики а затем все смолкло и над улицей разнесся торжествующий, раскатистый рык. Мы бросились вперед. Не добегая до нужного дома, я увидел, как черная тень перемахнула забор и скрылась в ночи.
Послышался ритмичный топот бегущих ног и резкие выкрики команд. Похоже городская стража уже здесь. Я хотел бросится за тварью.
Лунг удержал меня.
— Не поможешь, только себя выдашь. Нет смысла залечивать язвы, если знаешь причину болезни.
Он прав. Убив одного кайлота, проблемы не решить. Я с досады скрипнул зубами. Хуже нет наказания, чем быть наблюдателем, чувствуя свое бессилие.
Молча, я наблюдал, как доблестная стража выбивала ворота, как она хлынула во двор и как, спустя мгновение, оттуда выскочил один из них, совсем юный мальчишка, а затем согнулся пополам, выворачивая желудок.
— Знаешь чей это дом? — спросил Лунг.
— Вард Найсы, младшая ветвь. Они состоят с нами в родстве. Очень далеком. — слова растворялись горечью на моем языке, — И не имели права претендовать на престол.
Он, кивком головы показал, что нужно уходить и утянул меня в тень.
— Ну что? — спросил Лунг, когда мы оказались на безопасном расстоянии. — Все еще веришь Владетелю?
Я промолчал. Верить, что брат связался с тьмой не хотелось.
Иина
Мне снился Арвен.
Он лежал в литриновом гробу, а я смотрела на него сверху, будто парила над ним.
Видела его пустой, безжизненный взгляд, направленный сквозь меня туда, где за моей спиной в голубом небе, проплывали лиловые хлопья облаков. Видела его непроницаемое бледное лицо. Его руки, скрещенные на груди.
Но я знала, что он жив.
Потому что прежде, чем опустилась серебряная крышка, я заметила, как дрогнули его пальцы, как расширились его зрачки, как он сжал желваки, сдерживая стон, готовый вырваться наружу.
Послышалось тихое шипение, и края гроба соединились став единым целым. А затем он рухнул вниз, в чернильную темноту каменной норы.
И мне показалось, что из этой тьмы донесся глухой, полный отчаянной боли, крик мага.
Я дернулась и проснулась.
В комнате было темно, рядом тихо сопела Ррр. Выдохнув, я успокоилась. Твою мать! Приснится же такое!
Обнимая подушку, устроилась поудобнее. Появилось жгучее ощущение сожаления, словно я могла изменить судьбу Арвена, но не сделала этого. Будто действительно что-то могу. Я вновь попыталась заснуть — сон не шел. Мысли все время возвращались к Арвену.
Рядом сонно заворочалась Ррр. Я, напевая, осторожно похлопала ее по плечу:
— Спят усталые эдьфята, орки спят
сны батальных развлечений ждут ребят.
Лишь кайлоты не ложаться, чтобы бегать и кусаться,
глазки закрывай, баю-бай.
Ррр засопела, а я, раздумывая, вновь уставилась в темноту.
Письмо, которое Арвен получил, было от его отца. Уверена в этом. И скорей всего он уже прочел его.
Интересно, что там написано? Новые наставления или чистосердечные признания? В выражение любви верилось мало. Как бы Арвен не взялся за старое, пытаясь залить горе вином. Утром нам нужно быть у орков, сомневаюсь, что деду Ррр понравится маг с перегаром, еще подумает что у них вся семья неблагополучная: один — вор, другой — алкоголик.
Надо бы проследить за магом.
Я осторожно поднялась с кровати, на цыпочках прошла комнату.
— Ты куда? — сонный голос Ррр застал меня у двери.
— Водички попить, — ответила я ей. — Спи давай!
Она приподняла голову, посмотрела на Мишша, который дрых рядом с кожаным свертком, положив на него свою морду. Кивнула и тут же снова уснула.
Я выскользнула в коридор, прокралась к комнате Арвена. Прислушалась — неужели он все-таки спит? Переминаясь с ноги на ногу, я растерянно потопталась на месте и вдруг заметила, что двери его комнаты покрыты тонким маревом.
Он запечатал их магией? Зачем? Его нет или он нам настолько не доверяет? Невольно я улыбнулась: наивный, когда же он поймет, что мне нипочем все уловки!
Дернула дверную ручку и прошмыгнула в комнату.
Здесь царил полумрак, единственным источником света был ночник, который горел желтоватым светом у изголовья кровати.
Арвена нигде не было. Только на постели сиротливо лежал небрежно брошенный камзол цвета темной ели.
Я взяла его в руки, поднесла к лицу, вдохнула терпкий мускусный запах, чувствуя, как внутри разливается трепетная дрожь. Вспомнила горячие губы Арвена на моем запястье.
Иина у тебя был такой шанс, а ты как всегда все упустила.
Со вздохом, я положила камзол на место, проведя напоследок ладонью по гладкой ткани, представляя, как напрягаются мышцы под темным атласом, когда Арвен плетет свои заклинания и уже хотела было уйти, но вдруг вспомнила…
Письмо…
Я спохватилась и судорожно ощупала камзол, пытаясь отыскать его. Камзол был пуст. Конечно, Арвен же не дурак, он точно прочел письмо и уже перепрятал в другое место.
Куда он мог положить его? Я бегло осмотрела комнату. Надеюсь он не параноик, и у него нет потайного сейфа? Мой взгляд упал бюро: ну, а вдруг?
Я подошла к столу и стала судорожно дергать ящички. Наконец над одним я заметила дымку серого марева, практически невидимую в темноте. Ага, все-таки он параноик, но не совсем.
Ухватив за колечко ручки, я дернула ящик, он не поддался. Ну тут-то мы плавали, знаем. Опыт взлома айхрана не прошел даром. Я поддела ногтями фасад ящичка и, рискуя их сломать, дернула на себя. Ящик чуть приоткрылся, серое марево опало разорванным шифоном. Я открыла его полностью — внутри лежало знакомое письмо.
Схватив конверт, я поднесла его к свету, страшась только одного — что не смогу прочесть. Но первые строки развеяли мои сомнения.
«Арвен, мой сын.
Надеюсь я еще могу тебя так называть, хоть Ледарис свидетель, тайна которую хочу раскрыть тебе, должна была умереть вместе со мной».
Ага! Значит я была права — это действительно письмо Арвену от отца.
Снедаемая любопытством, я подхватила ночник, а затем забралась с ногами в кресло, в котором еще недавно пил Арвен. Мысленно поблагодарила Арзазгурна, что хоть тут он не подкачал и дал мне возможность узнать тайну мага.
Укол некстати проснувшейся совести заставил меня задуматься: конечно же, читать чужие письма нехорошо. Пришлось ее успокоить: все так твердят, но кто так поступает? Тем более, когда перед глазами стоит призрак заживо похороненного мага.
Я отмахнулась от совести и погрузилась в чтение.
«Арвен, мой сын.
Надеюсь я еще могу тебя так называть, хоть Ледарис свидетель, тайна которую хочу раскрыть тебе, должна была умереть вместе со мной. Впервые я отдаю твою жизнь в твои руки. И молю только об одном, что ты сделаешь правильный выбор.
В ночь, когда ты родился бушевала гроза, такая сильная, что во дворце Владетеля дрожали стекла…»
Тридцать один год назад.
Лиловые росчерки молний рвали темное небо клочьями. Плети дождя хлестали по оконным рамам, те слегка подрагивали, едва сдерживая напор струй.
Владетель Рудгард второй нервно мерил шагами комнату. Обычно собранный и строгий, сейчас он напоминал всклоченного гуся. Полы белоснежного камзола хлопали на поворотах, словно он был готов в любой момент сорваться и умчаться туда, где за дверями женских покоев кричала измученная Лилайра Айлин.
— Да сядь уже, — небрежно бросил Лигвард Вард Дерлус, родной брат Владетеля. Он откинулся на спинку софы, прикрыл глаза и едва заметно покачал ногой закинутой на ногу.
— Я на тебя посмотрю, когда будешь ждать первенца. — Владетель опустился рядом. — Надеюсь, это мальчик.
Лигвард открыл глаза, посмотрел на брата:
— Так и будет, — а затем развернулся к окну.
Сцепив зубы, он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, стараясь чтобы брат не заметил этого вздоха.
Гроза набирала силу, бушуя в своем безумии. Потоки воды стекали по стеклам плотной стеной, отгораживая дворец от остального мира.
Лигвард думал, что сердце уже давно отболело, зажило и покрылось коркой. Но с каждым ударом грома, старые коросты осыпались, открывая кровоточащие раны. И он ненавидел себя за то, что отпустил, ненавидел брата за то, что забрал, ненавидел гром за то, ему никак не удавалось заглушить крики женщины, которую он тоже ненавидел за то, что любил.
Шорох рядом сказал, что брат поднялся, и в комнате снова раздались его нервные шаги. Он подошел к окну. Спина Рудгарда закрыла от Лигварда мокрое, чернеющее небо. Брат заложил за нее руки и произнес, наблюдая за молниями:
— А помнишь, в детстве, кормилица рассказывала, что такие грозы случаются, когда темная Армсташ покидает свою пещеру и навещает твердь. И если кому-то удается увидеть ее лик и не испугаться, того она одарит безмерной силой, что никогда не даст ему покоя.
— Ну значит, — Лигвард поднялся и встал за спиной Владетеля, — твоему сыну повезло, что во дворце есть плотные шторы.
Рудгард скептически поднял бровь.
— Большой, а в сказки веришь, — голос брата заставил его улыбнуться.
— Да, — тихо произнес Владетель, — влюбленные мужчины бывают суеверны.
Новый удар грома, заставил мужчин вздрогнуть. Тонкое стекло окна задребезжало и, не будь оно замешано на магии, уже давно бы осыпалось осколками.
В тишине, которая внезапно навалилась, раздался детский плач.
Дверь, ведущая в соседние покои открылась, из нее выскочила молоденькая служанка. Рудгард резко развернулся и, оттолкнув девушку, влетел в опочивальню Лилайры.
— Смотри, Лигвард! — радостный крик Владетеля пригласил брата в комнату.
Тот осторожно вошел, оглядывая душное помещение с плотно закрытыми шторами, бросил мимолетный взгляд на женщину в кровати, женщину, что могла стать его, и остановился на Владетеле, в руках которого лежал маленький, слабо шевелящийся, комочек.
— Знакомься, Рудгард третий, — счастливо улыбаясь, брат показал ему младенца.
Женщина на кровати вновь закричала. Повитухи забегали вокруг нее. Кто-то выхватил наследника из рук Владетеля и вытолкал его с братом за дверь.
— Поздравляю, братец, кажется у тебя двойня, — беззлобно произнес Лигвард озираясь на плотно закрытые двери.
Рудгарду всегда везло: в любви, во власти, даже тут ему повезло.
— Двойня… — лицо брата вытянулось. рассеянный взгляд забегал по комнате. — Но, это же … — грозовые тучи промелькнули в глазах Владетеля. В голосе появились громовое рычание: — Ему лучше родиться девочкой.
Крик за дверью достиг апогея и оборвался.
Больше всего сейчас Лигварду хотелось сбежать отсюда, запереться в своих покоях и сидеть в темноте, чтобы не видеть чужого счастья.
Дверь открылась и молчаливая служанка, пряча глаза, впустила нас внутрь.
— Ну и где она?
— Поздравляем, — в голосе повитух была слышна дрожь, — у вас еще один наследник.
Рудгард склонился над кроваткой, его лицо растерянно вытянулось. По отблескам голубых глаз Лигвард заметил, что брат испугался. Он подошел ближе и заглянул в колыбель.
На белых простынях лежали два младенца. Оба мальчики.
Один кривил мордашку, издавая тихий мяукающий звук, шаря вокруг пустым взглядом голубых глаз.
Второй лежал молча и, казалось, внимательно рассматривал окружающий мир темными, практически чернильными глазами. Но страшным было то, что в глубине младенца притаилась маленькая, но не менее опасная тьма.
Удар грома и струи дождя с грохотом распахнули закрытые окна. Ветер бесстыдно ворвался внутрь. Он отбросил в стороны тяжелые шторы, прошелся по спинам мужчин мокрым холодом, а затем исчез, нырнув в открытую дверь.
Женщины бросились закрывать распахнутые створки. Но прежде, чем они зашторили окна, Лигвард увидел как в глазах младенцев блеснули молнии, освещая глубину дара.
Это же заметил и Владетель. Он со страхом взглянул на второго сына.
— Этого не может быть.
Сила младенцев была равна и безмерна, словно воды Окраинного океана. Вместе они могли бы сотрясти небеса, но окажись по разные стороны, они бы уничтожили мир.
— Божественные близнецы…
Рудгард взглянул на Лилайру, которая лежала без сознания, утопая в ворохе подушек.
— Она видела второго ребенка? Ну? — его озлобленный взгляд прошелся по испуганным лицам повитух. — Отвечайте?
— Нет, Ваше Величество. Она потеряла сознание прежде…
— Хорошо.
Рудгард подхватил младенца, внутри которого жила тьма и выскочил из комнаты. Лигвард поспешил следом за ним.
— Что ты задумал?
Владетель небрежно положил младенца на стол.
— Арлазгурново отродье, — в его руке блеснул нож для бумаг. — В нашем роду никогда не было темных. Не будет и в этот раз.
Он нанес удар и Лигвард едва успел перехватить руку. Лезвие лишь скользнуло по щеке младенца, оставив глубокий порез. На удивление тот не закричал, скорее затих, испуганно сжавшись в комочек, словно хотел спрятаться.
— Собираешься стать детоубийцей? — брат вырвал нож из руки Владетеля и отбросил в сторону.
Рудгард оттолкнул брата.
— Мы должны избавится от него. Я не позволю разрушить страну, по глупой прихоти богов, — голос Владетеля был спокоен, в нем звучала сталь, но Лигвард заметил, как нервно сжимаются и разжимаются кулаки брата. — Помнишь, что случилось, когда Божественные близнецы родились в последний раз?
Лигвард помнил.
Тогда, три сотни лет назад, цветущий край стал Выжженными землями, а когда-то могучее государство Айдан, распалось на Сурдж и Аль-Харид. В борьбе за власть братья уничтожили все.
Он поднял глаза на брата:
— А что ты скажешь Айлин?
— Она о нем не вспомнит, — твердость в голосе старшего брата говорила, что он уже принял решение и менять его не намерен. — Никто не вспомнит.
Да, если Владетель хотел, он мог вложить в голову человека любую мысль, самому Лигварду было далеко до такой силы. Впервые он задумался, а точно ли Айлин полюбила Владетеля сама, или это было его желанием?
Лигвард покосился на ребенка:
— Отдай его мне. Я сам с ним разберусь.
— Ты сделаешь это для меня? — в глазах брата скользнуло облегчение. — Забирай!
Лигвард подхватил ребенка на руки и прижал к груди. Прежде чем выйти из комнаты, он бросил взгляд на брата, в надежде, что тот передумает.
Но тот, уже открыл дверь в покои Лилайры:
— Лайры…
За его спиной захлопнулись тяжелые створки, отсекая второго сына от семьи, в которой он был рожден.
Пути назад не было.
Лигвард торопливо шагал по темным коридорам, прижимая к груди хрупкое тельце. Младенец спал, не подозревая о своей участи. Рана на его щеке медленно затягивалась — тьма любит своих чад. Лигвард остановился и вгляделся в его лицо, пытаясь найти знакомые черты.
Ореол тьмы, который тянулся наверх указал место, где тварь покинула коллектор. Странно, раньше я так не мог чувствовать тварей, эта же была накачана тьмой, словно переполненный бурдюк. Похоже Экхард вывел новую, более усовершенствованную породу, но он же сделал ее более уязвимой для таких как мы.
Лунг вскарабкался по лестнице к открытому люку, я последовал за ним.
— А как же «Сиятельные лейры вперед»? — съязвил, принимая его протянутую руку.
— Не в этом случае, — весело ответил он, закрывая за нами крышку люка, которая валялась рядом, видимо выбитая головой твари.
Мы вновь помчались по туманному следу, который то петлял по пустынным улицам, то нырял в подворотни. Но как бы не спешили, мы опоздали.
Вдалеке раздались отчаянные крики а затем все смолкло и над улицей разнесся торжествующий, раскатистый рык. Мы бросились вперед. Не добегая до нужного дома, я увидел, как черная тень перемахнула забор и скрылась в ночи.
Послышался ритмичный топот бегущих ног и резкие выкрики команд. Похоже городская стража уже здесь. Я хотел бросится за тварью.
Лунг удержал меня.
— Не поможешь, только себя выдашь. Нет смысла залечивать язвы, если знаешь причину болезни.
Он прав. Убив одного кайлота, проблемы не решить. Я с досады скрипнул зубами. Хуже нет наказания, чем быть наблюдателем, чувствуя свое бессилие.
Молча, я наблюдал, как доблестная стража выбивала ворота, как она хлынула во двор и как, спустя мгновение, оттуда выскочил один из них, совсем юный мальчишка, а затем согнулся пополам, выворачивая желудок.
— Знаешь чей это дом? — спросил Лунг.
— Вард Найсы, младшая ветвь. Они состоят с нами в родстве. Очень далеком. — слова растворялись горечью на моем языке, — И не имели права претендовать на престол.
Он, кивком головы показал, что нужно уходить и утянул меня в тень.
— Ну что? — спросил Лунг, когда мы оказались на безопасном расстоянии. — Все еще веришь Владетелю?
Я промолчал. Верить, что брат связался с тьмой не хотелось.
Глава 9
Иина
Мне снился Арвен.
Он лежал в литриновом гробу, а я смотрела на него сверху, будто парила над ним.
Видела его пустой, безжизненный взгляд, направленный сквозь меня туда, где за моей спиной в голубом небе, проплывали лиловые хлопья облаков. Видела его непроницаемое бледное лицо. Его руки, скрещенные на груди.
Но я знала, что он жив.
Потому что прежде, чем опустилась серебряная крышка, я заметила, как дрогнули его пальцы, как расширились его зрачки, как он сжал желваки, сдерживая стон, готовый вырваться наружу.
Послышалось тихое шипение, и края гроба соединились став единым целым. А затем он рухнул вниз, в чернильную темноту каменной норы.
И мне показалось, что из этой тьмы донесся глухой, полный отчаянной боли, крик мага.
Я дернулась и проснулась.
В комнате было темно, рядом тихо сопела Ррр. Выдохнув, я успокоилась. Твою мать! Приснится же такое!
Обнимая подушку, устроилась поудобнее. Появилось жгучее ощущение сожаления, словно я могла изменить судьбу Арвена, но не сделала этого. Будто действительно что-то могу. Я вновь попыталась заснуть — сон не шел. Мысли все время возвращались к Арвену.
Рядом сонно заворочалась Ррр. Я, напевая, осторожно похлопала ее по плечу:
— Спят усталые эдьфята, орки спят
сны батальных развлечений ждут ребят.
Лишь кайлоты не ложаться, чтобы бегать и кусаться,
глазки закрывай, баю-бай.
Ррр засопела, а я, раздумывая, вновь уставилась в темноту.
Письмо, которое Арвен получил, было от его отца. Уверена в этом. И скорей всего он уже прочел его.
Интересно, что там написано? Новые наставления или чистосердечные признания? В выражение любви верилось мало. Как бы Арвен не взялся за старое, пытаясь залить горе вином. Утром нам нужно быть у орков, сомневаюсь, что деду Ррр понравится маг с перегаром, еще подумает что у них вся семья неблагополучная: один — вор, другой — алкоголик.
Надо бы проследить за магом.
Я осторожно поднялась с кровати, на цыпочках прошла комнату.
— Ты куда? — сонный голос Ррр застал меня у двери.
— Водички попить, — ответила я ей. — Спи давай!
Она приподняла голову, посмотрела на Мишша, который дрых рядом с кожаным свертком, положив на него свою морду. Кивнула и тут же снова уснула.
Я выскользнула в коридор, прокралась к комнате Арвена. Прислушалась — неужели он все-таки спит? Переминаясь с ноги на ногу, я растерянно потопталась на месте и вдруг заметила, что двери его комнаты покрыты тонким маревом.
Он запечатал их магией? Зачем? Его нет или он нам настолько не доверяет? Невольно я улыбнулась: наивный, когда же он поймет, что мне нипочем все уловки!
Дернула дверную ручку и прошмыгнула в комнату.
Здесь царил полумрак, единственным источником света был ночник, который горел желтоватым светом у изголовья кровати.
Арвена нигде не было. Только на постели сиротливо лежал небрежно брошенный камзол цвета темной ели.
Я взяла его в руки, поднесла к лицу, вдохнула терпкий мускусный запах, чувствуя, как внутри разливается трепетная дрожь. Вспомнила горячие губы Арвена на моем запястье.
Иина у тебя был такой шанс, а ты как всегда все упустила.
Со вздохом, я положила камзол на место, проведя напоследок ладонью по гладкой ткани, представляя, как напрягаются мышцы под темным атласом, когда Арвен плетет свои заклинания и уже хотела было уйти, но вдруг вспомнила…
Письмо…
Я спохватилась и судорожно ощупала камзол, пытаясь отыскать его. Камзол был пуст. Конечно, Арвен же не дурак, он точно прочел письмо и уже перепрятал в другое место.
Куда он мог положить его? Я бегло осмотрела комнату. Надеюсь он не параноик, и у него нет потайного сейфа? Мой взгляд упал бюро: ну, а вдруг?
Я подошла к столу и стала судорожно дергать ящички. Наконец над одним я заметила дымку серого марева, практически невидимую в темноте. Ага, все-таки он параноик, но не совсем.
Ухватив за колечко ручки, я дернула ящик, он не поддался. Ну тут-то мы плавали, знаем. Опыт взлома айхрана не прошел даром. Я поддела ногтями фасад ящичка и, рискуя их сломать, дернула на себя. Ящик чуть приоткрылся, серое марево опало разорванным шифоном. Я открыла его полностью — внутри лежало знакомое письмо.
Схватив конверт, я поднесла его к свету, страшась только одного — что не смогу прочесть. Но первые строки развеяли мои сомнения.
«Арвен, мой сын.
Надеюсь я еще могу тебя так называть, хоть Ледарис свидетель, тайна которую хочу раскрыть тебе, должна была умереть вместе со мной».
Ага! Значит я была права — это действительно письмо Арвену от отца.
Снедаемая любопытством, я подхватила ночник, а затем забралась с ногами в кресло, в котором еще недавно пил Арвен. Мысленно поблагодарила Арзазгурна, что хоть тут он не подкачал и дал мне возможность узнать тайну мага.
Укол некстати проснувшейся совести заставил меня задуматься: конечно же, читать чужие письма нехорошо. Пришлось ее успокоить: все так твердят, но кто так поступает? Тем более, когда перед глазами стоит призрак заживо похороненного мага.
Я отмахнулась от совести и погрузилась в чтение.
«Арвен, мой сын.
Надеюсь я еще могу тебя так называть, хоть Ледарис свидетель, тайна которую хочу раскрыть тебе, должна была умереть вместе со мной. Впервые я отдаю твою жизнь в твои руки. И молю только об одном, что ты сделаешь правильный выбор.
В ночь, когда ты родился бушевала гроза, такая сильная, что во дворце Владетеля дрожали стекла…»
***
Тридцать один год назад.
Лиловые росчерки молний рвали темное небо клочьями. Плети дождя хлестали по оконным рамам, те слегка подрагивали, едва сдерживая напор струй.
Владетель Рудгард второй нервно мерил шагами комнату. Обычно собранный и строгий, сейчас он напоминал всклоченного гуся. Полы белоснежного камзола хлопали на поворотах, словно он был готов в любой момент сорваться и умчаться туда, где за дверями женских покоев кричала измученная Лилайра Айлин.
— Да сядь уже, — небрежно бросил Лигвард Вард Дерлус, родной брат Владетеля. Он откинулся на спинку софы, прикрыл глаза и едва заметно покачал ногой закинутой на ногу.
— Я на тебя посмотрю, когда будешь ждать первенца. — Владетель опустился рядом. — Надеюсь, это мальчик.
Лигвард открыл глаза, посмотрел на брата:
— Так и будет, — а затем развернулся к окну.
Сцепив зубы, он сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, стараясь чтобы брат не заметил этого вздоха.
Гроза набирала силу, бушуя в своем безумии. Потоки воды стекали по стеклам плотной стеной, отгораживая дворец от остального мира.
Лигвард думал, что сердце уже давно отболело, зажило и покрылось коркой. Но с каждым ударом грома, старые коросты осыпались, открывая кровоточащие раны. И он ненавидел себя за то, что отпустил, ненавидел брата за то, что забрал, ненавидел гром за то, ему никак не удавалось заглушить крики женщины, которую он тоже ненавидел за то, что любил.
Шорох рядом сказал, что брат поднялся, и в комнате снова раздались его нервные шаги. Он подошел к окну. Спина Рудгарда закрыла от Лигварда мокрое, чернеющее небо. Брат заложил за нее руки и произнес, наблюдая за молниями:
— А помнишь, в детстве, кормилица рассказывала, что такие грозы случаются, когда темная Армсташ покидает свою пещеру и навещает твердь. И если кому-то удается увидеть ее лик и не испугаться, того она одарит безмерной силой, что никогда не даст ему покоя.
— Ну значит, — Лигвард поднялся и встал за спиной Владетеля, — твоему сыну повезло, что во дворце есть плотные шторы.
Рудгард скептически поднял бровь.
— Большой, а в сказки веришь, — голос брата заставил его улыбнуться.
— Да, — тихо произнес Владетель, — влюбленные мужчины бывают суеверны.
Новый удар грома, заставил мужчин вздрогнуть. Тонкое стекло окна задребезжало и, не будь оно замешано на магии, уже давно бы осыпалось осколками.
В тишине, которая внезапно навалилась, раздался детский плач.
Дверь, ведущая в соседние покои открылась, из нее выскочила молоденькая служанка. Рудгард резко развернулся и, оттолкнув девушку, влетел в опочивальню Лилайры.
— Смотри, Лигвард! — радостный крик Владетеля пригласил брата в комнату.
Тот осторожно вошел, оглядывая душное помещение с плотно закрытыми шторами, бросил мимолетный взгляд на женщину в кровати, женщину, что могла стать его, и остановился на Владетеле, в руках которого лежал маленький, слабо шевелящийся, комочек.
— Знакомься, Рудгард третий, — счастливо улыбаясь, брат показал ему младенца.
Женщина на кровати вновь закричала. Повитухи забегали вокруг нее. Кто-то выхватил наследника из рук Владетеля и вытолкал его с братом за дверь.
— Поздравляю, братец, кажется у тебя двойня, — беззлобно произнес Лигвард озираясь на плотно закрытые двери.
Рудгарду всегда везло: в любви, во власти, даже тут ему повезло.
— Двойня… — лицо брата вытянулось. рассеянный взгляд забегал по комнате. — Но, это же … — грозовые тучи промелькнули в глазах Владетеля. В голосе появились громовое рычание: — Ему лучше родиться девочкой.
Крик за дверью достиг апогея и оборвался.
Больше всего сейчас Лигварду хотелось сбежать отсюда, запереться в своих покоях и сидеть в темноте, чтобы не видеть чужого счастья.
Дверь открылась и молчаливая служанка, пряча глаза, впустила нас внутрь.
— Ну и где она?
— Поздравляем, — в голосе повитух была слышна дрожь, — у вас еще один наследник.
Рудгард склонился над кроваткой, его лицо растерянно вытянулось. По отблескам голубых глаз Лигвард заметил, что брат испугался. Он подошел ближе и заглянул в колыбель.
На белых простынях лежали два младенца. Оба мальчики.
Один кривил мордашку, издавая тихий мяукающий звук, шаря вокруг пустым взглядом голубых глаз.
Второй лежал молча и, казалось, внимательно рассматривал окружающий мир темными, практически чернильными глазами. Но страшным было то, что в глубине младенца притаилась маленькая, но не менее опасная тьма.
Удар грома и струи дождя с грохотом распахнули закрытые окна. Ветер бесстыдно ворвался внутрь. Он отбросил в стороны тяжелые шторы, прошелся по спинам мужчин мокрым холодом, а затем исчез, нырнув в открытую дверь.
Женщины бросились закрывать распахнутые створки. Но прежде, чем они зашторили окна, Лигвард увидел как в глазах младенцев блеснули молнии, освещая глубину дара.
Это же заметил и Владетель. Он со страхом взглянул на второго сына.
— Этого не может быть.
Сила младенцев была равна и безмерна, словно воды Окраинного океана. Вместе они могли бы сотрясти небеса, но окажись по разные стороны, они бы уничтожили мир.
— Божественные близнецы…
Рудгард взглянул на Лилайру, которая лежала без сознания, утопая в ворохе подушек.
— Она видела второго ребенка? Ну? — его озлобленный взгляд прошелся по испуганным лицам повитух. — Отвечайте?
— Нет, Ваше Величество. Она потеряла сознание прежде…
— Хорошо.
Рудгард подхватил младенца, внутри которого жила тьма и выскочил из комнаты. Лигвард поспешил следом за ним.
— Что ты задумал?
Владетель небрежно положил младенца на стол.
— Арлазгурново отродье, — в его руке блеснул нож для бумаг. — В нашем роду никогда не было темных. Не будет и в этот раз.
Он нанес удар и Лигвард едва успел перехватить руку. Лезвие лишь скользнуло по щеке младенца, оставив глубокий порез. На удивление тот не закричал, скорее затих, испуганно сжавшись в комочек, словно хотел спрятаться.
— Собираешься стать детоубийцей? — брат вырвал нож из руки Владетеля и отбросил в сторону.
Рудгард оттолкнул брата.
— Мы должны избавится от него. Я не позволю разрушить страну, по глупой прихоти богов, — голос Владетеля был спокоен, в нем звучала сталь, но Лигвард заметил, как нервно сжимаются и разжимаются кулаки брата. — Помнишь, что случилось, когда Божественные близнецы родились в последний раз?
Лигвард помнил.
Тогда, три сотни лет назад, цветущий край стал Выжженными землями, а когда-то могучее государство Айдан, распалось на Сурдж и Аль-Харид. В борьбе за власть братья уничтожили все.
Он поднял глаза на брата:
— А что ты скажешь Айлин?
— Она о нем не вспомнит, — твердость в голосе старшего брата говорила, что он уже принял решение и менять его не намерен. — Никто не вспомнит.
Да, если Владетель хотел, он мог вложить в голову человека любую мысль, самому Лигварду было далеко до такой силы. Впервые он задумался, а точно ли Айлин полюбила Владетеля сама, или это было его желанием?
Лигвард покосился на ребенка:
— Отдай его мне. Я сам с ним разберусь.
— Ты сделаешь это для меня? — в глазах брата скользнуло облегчение. — Забирай!
Лигвард подхватил ребенка на руки и прижал к груди. Прежде чем выйти из комнаты, он бросил взгляд на брата, в надежде, что тот передумает.
Но тот, уже открыл дверь в покои Лилайры:
— Лайры…
За его спиной захлопнулись тяжелые створки, отсекая второго сына от семьи, в которой он был рожден.
Пути назад не было.
Лигвард торопливо шагал по темным коридорам, прижимая к груди хрупкое тельце. Младенец спал, не подозревая о своей участи. Рана на его щеке медленно затягивалась — тьма любит своих чад. Лигвард остановился и вгляделся в его лицо, пытаясь найти знакомые черты.
