Я сыто откинулась на спинку стула, машинально почесала за ухом кота и ответила:
- Когда, вернее, если у меня закончатся деньги, решение о благотворительности принимать Мелиссе, ведь это ЕЁ дом. И моих сбережений хватит на то, чтобы прокормить и себя, и этого кота, и всех его бродячих собратьев, и вас с бабушкой.
Лана фыркнула и, помахав на прощание рукой, удалилась, лишь хлопнула входная дверь.
- Ланочка характером в покойного отца пошла, – вздохнула Мелисса, наглаживая кота, который, в свою очередь, доедал последний кусочек мяса из ее тарелки. – Такая же невыдержанная, импульсивная, но добрая. Одна ее воспитываю, больше никого у меня не осталось…
- Да что там, – пожала плечами я. – Ладно, мне тоже пора. Надо бы в городе осмотреться, работу поискать, и одежды прикупить, пока лавки еще работают. Не посоветуете, куда обратиться?
В вопросах покупки нарядов Мелиссе не было равных. Забыв о дурно воспитанной внучке, она тут же завалила меня кучей абсолютно ненужных сведений. Во время ее рассказа я то и дело поглядывала на кота, но тот лежал на столешнице, сыто щурился и претворялся обычным домашним животным. Ну, посмотрим, поможешь ли ты мне сейчас.
- Кстати, Лотя, ты так и не ответила, как зовут твоего котика? Он очень милый.
Да уж, милый… Я уставилась на кота, кот, в свою очередь, на меня. И как же его назвать? Мурзик? Барсик? Пушок? Что-то мне подсказывает, что традиционные клички ему не подойдут. Хм, со мной он изъясняется, в основном, фырканьем. Так что пусть будет… м-м-м…
- Фыр, – сообщила я коту и домовладелице.
- Необычно, – только и сказала Мелисса. – Фырчик, хороший, красивый.
Кошак только фыркнул и взмахнул хвостом. Чего, мол, от тебя еще ожидать? Непременно отыграется при случае.
В первую очередь я направилась в одежную лавку, выбор которой решила доверить коту. И хвостатый поганец оправдал мое доверие! Он отвел меня довольно далеко от дома Мелиссы, на самую окраину квартала, в небольшой, совершенно не примечательный с улицы, магазинчик в каком-то кривом переулке, в котором продавались на удивление нормальные вещи, больше похожие на те, что я привыкла носить в своем родном мире. И дорогу он специально выбирал задворками, чтобы я в старом платье Мелиссы попалась на глаза как можно меньшему количеству горожан. Кроме того, продавщицы ничего не имели против присутствия Фыра в лавке, так что одежду я выбирала под строгим контролем кота.
- Ну, как? Что скажешь?
Или, если вещь нравилась мне самой:
- Мне идет?
В ответ я слышала либо «фыр», либо «мяу». В первом случае вещь отправлялась обратно на кронштейн, во втором я забирала ее с собой. Пришлось смириться с присутствием Фыра и в примерочной кабинке. Шоу этот нахал насладился в полной мере, но и о деле не забывал. Под его чутким «Фыррр!» еще часть вещей отправилась на кронштейны, зато оставшейся частью остались довольны мы оба. Уходила я с двумя туго набитыми пакетами и в новых светлых льняных брючках, удобной блузке и легкой голубой, под цвет глаз курточке. Платье Мелиссы я стыдливо затолкала на дно самого большого пакета.
- Ну что, Фыр, теперь поищем обувь?
Кот согласно кивнул и первым направился к двери.
- Видела я, что с мужиками приходят себе прикид выбирать, – услышала я за спиной шепот одной из продавщиц. – Но чтоб с котами – ни разу!
- Может, мне тоже котика завести? – задумчиво протянула вторая. – Вон, как удачно на ней все сидит. И шмотки-то вроде бы простые, не самые модные, такие сейчас молодежь не носит, а как на ней смотрятся!
Довольная, я вышла из магазина. Эдак мы с Фыром скоро местными знаменитостями станем.
В обеих обувных лавках, куда привел меня кошак, повторилась та же история. А в магазин женского белья я его не пустила. Закрыла дверь перед самым его носом и в ответ на его возмущенный вопль показала язык. Хватит с него шоу с раздеваниями, утром насмотрелся.
В дом Мелиссы я вернулась как раз к обеду, обвешанная пакетами и свертками. Пока домовладелица, с сомнением качая головой, рассматривала покупки, я быстро перекусила и покормила кота новой порцией жаркого. Фыр, вопреки всем моим знаниям о кошках, питаться всего два раза в день отказался и, едва я направилась в сторону кухни, с требовательным мявом побежал впереди меня, требуя кормежки. А в качестве посуды для набития своего бездонного пуза вновь выбрал мою тарелку! Гад пушистый! Отдельный прибор ему ставить, что ли?!
Потом Фыр, несмотря на то, что часы уже пробили восемь, вновь потянул меня из дома. На этот раз идти мне пришлось еще дальше, к самому магуниверу, на деле оказавшемся настоящим студенческим городком, где всем желающим раздавали брошюрки с информацией для абитуриентов. Добравшись до ближайшей скамейки, я тут же заглянула внутрь и приуныла: для поступления следовало пройти через четыре этапа вступительных экзаменов – три теоретических и один практический. Боюсь, сама я подготовиться не смогу, на кота надежды особой нет (заглянув в брошюрку, он только фыркнул и отвернулся), так что нужно искать того, кто мог бы подготовить меня к поступлению.
- Что, Фыр, – обратилась я к коту. – Поможешь найти репетитора? Или твои таланты ограничиваются походом по магазинам?
Кошак смерил меня презрительным взглядом и отвернулся, недовольно дернув спиной. Кончик его хвоста едва заметно подрагивал. Обиделся, что ли?
- Да ладно тебе, Фырчик, – заюлила я, почесывая его за ушком. – Не обижайся, будь лапкой!
Кот фыркнул, спрыгнул со скамейки и, коротким мявом приказав следовать за собой, побежал по одной из ведущих с площади улиц. Я поспешила за ним.
Фыр привел меня в большую алхимическую лавку с поэтическим названием «Дух из реторты», на тот момент уже закрывавшуюся. Через большую, во всю стену, витрину я видела и огромный торговый зал, и заставленные всевозможными зельями полки, двух продавцов в форменных зеленых сюртуках с эмблемой лавки и худенькую девушку со шваброй. Она-то первой и обратила внимание на Фыркиса, когда он, командирским мявом заставив меня открыть дверь лавки, без тени смущения шмыгнул внутрь. Девушка попыталась выгнать его, но наглый кошак проскочил в миллиметре от ее швабры и пушистой стрелой бросился в комнату за прилавком.
- Это мой! – выкрикнула я на бегу.
- Сюда нельзя с животными! – крикнула мне девушка. – Хозяин меня накажет!..
- Не волнуйтесь, я его сейчас поймаю! – заверила я ее. – На него просто нашло что-то!
Девушка мне не поверила. Судя по доносившимся из-за спины звукам, она спрятала ведро и со шваброй наперевес понеслась за мной.
А Фыр с полнейшим пофигизмом продолжил свой путь. В комнате за торговым залом, оказавшейся не подсобкой, как я думала, а холлом, оказалась лестница, ведущая на второй этаж здания, и кот метнулся вверх по ней.
- Ох! В кабинет к хозяину! – обморочно выдохнула девушка со шваброй. – Вдруг разобьет что-нибудь!
- Не бойся, поймаем! – прорычала я, испытывая острое желание хорошенько встряхнуть наглеца за шкирку. – А кто тут хозяин, кстати?
- Ансельм Тоббер! – сообщила девушка.
Мне это имя ни о чем не говорило, но, судя по благоговейному ужасу девушки, какая-то местная шишка. И почему, Храрг побери, этот котяра забежал именно сюда?
- Суровый? – осведомилась я, уже зная ответ.
- Не то слово, – с безнадегой сообщила девушка. – За пылинку зарплату урезает, если разобью что-нибудь, то и вовсе ни гроша не заплатит, весь месяц, считай, бесплатно работаю. А если узнает, что я кота сюда пустила, то мозг выест чайной ложечкой! Он кошек, собак и прочих животных терпеть не может! А мне без работы нельзя, я на обучение коплю… Ой, пропало все, пропало!
Тяжелая дубовая дверь в кабинет была приоткрыта, так что кот легко проник внутрь, и оттуда тотчас же послышался гневный крик:
- Кто пустил сюда это грязное животное?!! Выставьте его немедленно!!! Оштрафую!!!
Я ринулась в кабинет. Взору предстал большое, лишь немногим уступавшее по площади торговому залу помещение, заставленное высокими – от пола до потолка – шкафами, набитыми толстыми книгами, всевозможными свитками, странными камнями, резными фигурками и прочими малопонятными вещами. Три окна в обрамлении шикарных, расшитых вручную портьер, сверкали идеально вымытыми стеклами. У противоположной стены находился самый настоящий камин, сложенный из речного камня, перед ним – два удобных бархатных кресла, в одном из которых устроился кот, чуть поодаль – треножник с раскрытой книгой. На полу мягкий бежевый ковер, глушащий шаги. А посреди кабинета обнаружился тяжелый резной стол, столь же шикарный, как и все в этом кабинете, за которым обнаружился хозяин – невысокий толстый человечек в строгом темно-коричневом сюртуке и с обширной лысиной.
- И ничего он не грязный! – выпалила я, отчего-то обидевшись за Фыра. – Не бойтесь, он ничего не уронит и не разобьёт, он ловкий и аккуратный… когда хочет.
- Всё… – простонала бежавшая следом девушка и тихо сползла по стене.
Владелец магазина, наливаясь дурной кровью, начал медленно вставать из-за стола.
- Что это значит? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, осведомился он. – Вы что себе позволяете?!
Я успокаивающе вскинула руки.
- Прошу прощения, это все мой кот! Он почему-то забежал в вашу лавку…
- Эми! Я, кажется, ясно дал понять, что не потерплю в моем доме этих тварей! – алхимик указал зажатым в руке пером на важно восседающего в кресле Фыра. – Тебе что, зарплата не нужна?! Выгони его! Немедленно!!!
От его вопля зазвенели хрустальные висюльки на люстре. Кот негодующе фыркнул, раздраженно помахивая хвостом. Я тоже фыркнула, ничуть не хуже пушистого. Это ж надо быть таким невоспитанным! Ладно внучка Мелиссы, та еще совсем ребенок, но уж взрослый-то, хорошо поживший уважаемый человек, хозяин такой большой лавки – это ни в какие ворота не лезет. Я осуждающе покачала головой, потом обернулась и увидела сидящую, привалившись к дверному косяку, уборщицу, которая, похоже, от избытка эмоций потеряла сознание.
- Она вас не слышит, – констатировала я. – По причине нахождения в обмороке. Так что кричать не имеет смысла, лучше помогите бедной девушке. А вообще, должна сказать, что вы ведете себя крайне некрасиво!
Фыр поддержал меня согласным мяуканьем.
- Тебя не спросил! – весьма невежливо буркнул алхимик, неловко выбираясь из-за стола. – Забирай своего кота и проваливай! Имей в виду: если он что-нибудь разобьет или испортит, ты мне все до медяка выплатишь!
- Не захочет – не разобьет, – отчеканила я. – Уверена, он и иначе напакостить может.
Алхимик, важно прошествовав мимо меня, склонился над потерявшей сознание девушкой и начал трясти ее за плечи.
- Эми! Эми, очнись немедленно!
Да уж, эксперт в медицине.
- Он точно алхимик? – спросила я Фыра. – Ты не ошибся?
«Я никогда не ошибаюсь», – говорил весь вид кошака. Но мои сомнения он не развеял.
- Здесь есть нашатырь? – спросила я толстяка. – Или что-то похожее?
Тот оторвался от хлопанья по щекам бедолаги уборщицы.
- Нашатырь? Это что? – Ансельм Тоббер потер лысину и достиг, наконец, просветления. – Ах, нюхательная соль! Посмотри, там, на полке, должен лежать мешочек.
Мешочек с солью действительно нашелся в указанном месте.
- Сейчас, детка, потерпи! – бормотал толстяк, подсунув под нос девушки щепотку едко пахнущих кристалликов.
Веки девушки дрогнули, она слабо застонала.
- Эй, помоги! Надо пересадить ее в кресло!
Вдвоем мы усадили безвольную, как кукла, Эми в свободное кресло. Толстяк бросился к шкафу, достал мензурку и начал капать в неё пахучие жидкости из стоящих на каминной полке флакончиков, а я не придумала ничего лучше, кроме как обмахивать девушку найденной на столе у толстяка газетой.
- Ну-ка, помоги! – скомандовал Ансельм. – Подержи ей голову.
Вдвоем мы влили в рот девушки содержимое мензурки. Эми вздрогнула и, выпучив глаза, зашлась кашлем.
- Ничего, детка, ничего, – Ансельм заботливо постучал ее по спине. – Сейчас полегчает.
Он был прав: щеки девушки порозовели, взгляд стал более осмысленным.
- Простите, – прошептала она. – Мне жаль. Я пыталась им помешать, честно.
- А, не бери в голову, – махнул рукой толстяк. – Всяко бывает в нашей жизни.
Ничего себе переход! Впрочем, может, этот Ансельм не такой уж и противный? Потом он вспомнил обо мне и о Фыре, но, увы, не о хороших манерах.
- Девушка, моей служащей нездоровится, так что вам лучше удалиться. И кота с собой заберите.
Фыр зевнул во всю пасть, потянулся, взмахнул хвостом, потом спрыгнул с кресла и прошествовал к столу алхимика.
- Эй, поймай его!
- Меня зовут Искалоть, – машинально представилась я, внимательно наблюдая за котом. – Можно просто Лотя, я уже почти привыкла. Но не Калочка – убью.
Толстяк согласно кивнул, но тут же опомнился:
- Забери этого зверя! Лотя, немедленно! Я требую!
Кот фыркать хотел на его требования. Он встал на задние лапы и нажал на одну из резных завитушек. Из-под столешницы с внешней стороны выехала деревянная панель, исчерченная какими-то символами. Приглядевшись, я поняла, что символы – это буквы, цифры и еще какие-то загогулины, что они выстроены кругами. Самый большой образуют цифры, средний загогулины, а малый цифры. А в центре доски находится небольшое приспособление на колесиках, со стрелкой. О, а толстяк увлекается спиритизмом! И, похоже, не хочет, чтобы кто-то знал о его увлечении. Судя по отвисшей челюсти, он никак не ожидал, что Фыр знает о его маленьком секрете. А откуда он знает, кстати?
- Это… это… – бормотал Ансельм, округлив глаза. – Этого не может быть! Всего четверо знали о кнопке…
- Четверо и этот кот, – поправила я. – Впрочем, он мог случайно нащупать.
И подумала, что этот кот полон сюрпризов и еще не раз меня удивит.
Но Ансельм не слышал меня. Ступая на цыпочках, он медленно приблизился к столу, мы с Эми, не сговариваясь, направились за ним. Фыр, убедившись, что секретная столешница находится в поле зрения всех присутствующих, начал двигать лапкой приспособление со стрелкой.
- Бумагу мне! – тут же потребовал Ансельм. – И карандаш! Быстро!
Я тут же протянула ему все необходимое, благо искомые вещи находились под рукой, на столе алхимика. Алхимик начал быстро записывать букву, на которые указывал Фыр.
- Поразительно… – бормотал толстяк, резво орудуя карандашом. – поразительно… Никогда такого не видел…
Наконец Фыр закончил свое послание. Спрыгнул со спиритической доски, прижался к моим ногам и громко мяукнул. А потом прошествовал к облюбованному креслу.
- Что? – нетерпеливо пискнула Эми, заглядывая толстяку через плечо. – Дядя Ансельм, что там написано?
Дядя? Они что, родственники? Если так, то почему Ансельм сделал ее всего лишь уборщицей?
- Что я, Ансельм Тоббер, должен взять девицу по имени Искалоть, которая сейчас находится в этой комнате, в ученицы и подготовить ее к вступительным экзаменам в магунивер. Боги! Кот при помощи доски для спиритических сеансов отдает мне приказы! Я что, сошел с ума?
- Нет! – хором ответили мы с Эми. – Мы тоже это видели!
Толстяк почесал лысину.
- Лотя, как давно у тебя этот кот?
- С утра, – призналась я. – Он привел меня к дому, где мне без проблем сдали комнату, потом помог выбрать одежду, привел к магуниверу, потом сюда… Фыр будто заботиться обо мне.
- Когда, вернее, если у меня закончатся деньги, решение о благотворительности принимать Мелиссе, ведь это ЕЁ дом. И моих сбережений хватит на то, чтобы прокормить и себя, и этого кота, и всех его бродячих собратьев, и вас с бабушкой.
Лана фыркнула и, помахав на прощание рукой, удалилась, лишь хлопнула входная дверь.
- Ланочка характером в покойного отца пошла, – вздохнула Мелисса, наглаживая кота, который, в свою очередь, доедал последний кусочек мяса из ее тарелки. – Такая же невыдержанная, импульсивная, но добрая. Одна ее воспитываю, больше никого у меня не осталось…
- Да что там, – пожала плечами я. – Ладно, мне тоже пора. Надо бы в городе осмотреться, работу поискать, и одежды прикупить, пока лавки еще работают. Не посоветуете, куда обратиться?
В вопросах покупки нарядов Мелиссе не было равных. Забыв о дурно воспитанной внучке, она тут же завалила меня кучей абсолютно ненужных сведений. Во время ее рассказа я то и дело поглядывала на кота, но тот лежал на столешнице, сыто щурился и претворялся обычным домашним животным. Ну, посмотрим, поможешь ли ты мне сейчас.
- Кстати, Лотя, ты так и не ответила, как зовут твоего котика? Он очень милый.
Да уж, милый… Я уставилась на кота, кот, в свою очередь, на меня. И как же его назвать? Мурзик? Барсик? Пушок? Что-то мне подсказывает, что традиционные клички ему не подойдут. Хм, со мной он изъясняется, в основном, фырканьем. Так что пусть будет… м-м-м…
- Фыр, – сообщила я коту и домовладелице.
- Необычно, – только и сказала Мелисса. – Фырчик, хороший, красивый.
Кошак только фыркнул и взмахнул хвостом. Чего, мол, от тебя еще ожидать? Непременно отыграется при случае.
В первую очередь я направилась в одежную лавку, выбор которой решила доверить коту. И хвостатый поганец оправдал мое доверие! Он отвел меня довольно далеко от дома Мелиссы, на самую окраину квартала, в небольшой, совершенно не примечательный с улицы, магазинчик в каком-то кривом переулке, в котором продавались на удивление нормальные вещи, больше похожие на те, что я привыкла носить в своем родном мире. И дорогу он специально выбирал задворками, чтобы я в старом платье Мелиссы попалась на глаза как можно меньшему количеству горожан. Кроме того, продавщицы ничего не имели против присутствия Фыра в лавке, так что одежду я выбирала под строгим контролем кота.
Продавщицы со смеху катались, когда я, сняв с кронштейна очередной предмет одежды, поворачивалась к коту и спрашивала:
- Ну, как? Что скажешь?
Или, если вещь нравилась мне самой:
- Мне идет?
В ответ я слышала либо «фыр», либо «мяу». В первом случае вещь отправлялась обратно на кронштейн, во втором я забирала ее с собой. Пришлось смириться с присутствием Фыра и в примерочной кабинке. Шоу этот нахал насладился в полной мере, но и о деле не забывал. Под его чутким «Фыррр!» еще часть вещей отправилась на кронштейны, зато оставшейся частью остались довольны мы оба. Уходила я с двумя туго набитыми пакетами и в новых светлых льняных брючках, удобной блузке и легкой голубой, под цвет глаз курточке. Платье Мелиссы я стыдливо затолкала на дно самого большого пакета.
- Ну что, Фыр, теперь поищем обувь?
Кот согласно кивнул и первым направился к двери.
- Видела я, что с мужиками приходят себе прикид выбирать, – услышала я за спиной шепот одной из продавщиц. – Но чтоб с котами – ни разу!
- Может, мне тоже котика завести? – задумчиво протянула вторая. – Вон, как удачно на ней все сидит. И шмотки-то вроде бы простые, не самые модные, такие сейчас молодежь не носит, а как на ней смотрятся!
Довольная, я вышла из магазина. Эдак мы с Фыром скоро местными знаменитостями станем.
В обеих обувных лавках, куда привел меня кошак, повторилась та же история. А в магазин женского белья я его не пустила. Закрыла дверь перед самым его носом и в ответ на его возмущенный вопль показала язык. Хватит с него шоу с раздеваниями, утром насмотрелся.
В дом Мелиссы я вернулась как раз к обеду, обвешанная пакетами и свертками. Пока домовладелица, с сомнением качая головой, рассматривала покупки, я быстро перекусила и покормила кота новой порцией жаркого. Фыр, вопреки всем моим знаниям о кошках, питаться всего два раза в день отказался и, едва я направилась в сторону кухни, с требовательным мявом побежал впереди меня, требуя кормежки. А в качестве посуды для набития своего бездонного пуза вновь выбрал мою тарелку! Гад пушистый! Отдельный прибор ему ставить, что ли?!
Потом Фыр, несмотря на то, что часы уже пробили восемь, вновь потянул меня из дома. На этот раз идти мне пришлось еще дальше, к самому магуниверу, на деле оказавшемся настоящим студенческим городком, где всем желающим раздавали брошюрки с информацией для абитуриентов. Добравшись до ближайшей скамейки, я тут же заглянула внутрь и приуныла: для поступления следовало пройти через четыре этапа вступительных экзаменов – три теоретических и один практический. Боюсь, сама я подготовиться не смогу, на кота надежды особой нет (заглянув в брошюрку, он только фыркнул и отвернулся), так что нужно искать того, кто мог бы подготовить меня к поступлению.
- Что, Фыр, – обратилась я к коту. – Поможешь найти репетитора? Или твои таланты ограничиваются походом по магазинам?
Кошак смерил меня презрительным взглядом и отвернулся, недовольно дернув спиной. Кончик его хвоста едва заметно подрагивал. Обиделся, что ли?
- Да ладно тебе, Фырчик, – заюлила я, почесывая его за ушком. – Не обижайся, будь лапкой!
Кот фыркнул, спрыгнул со скамейки и, коротким мявом приказав следовать за собой, побежал по одной из ведущих с площади улиц. Я поспешила за ним.
Фыр привел меня в большую алхимическую лавку с поэтическим названием «Дух из реторты», на тот момент уже закрывавшуюся. Через большую, во всю стену, витрину я видела и огромный торговый зал, и заставленные всевозможными зельями полки, двух продавцов в форменных зеленых сюртуках с эмблемой лавки и худенькую девушку со шваброй. Она-то первой и обратила внимание на Фыркиса, когда он, командирским мявом заставив меня открыть дверь лавки, без тени смущения шмыгнул внутрь. Девушка попыталась выгнать его, но наглый кошак проскочил в миллиметре от ее швабры и пушистой стрелой бросился в комнату за прилавком.
- Это мой! – выкрикнула я на бегу.
- Сюда нельзя с животными! – крикнула мне девушка. – Хозяин меня накажет!..
- Не волнуйтесь, я его сейчас поймаю! – заверила я ее. – На него просто нашло что-то!
Девушка мне не поверила. Судя по доносившимся из-за спины звукам, она спрятала ведро и со шваброй наперевес понеслась за мной.
А Фыр с полнейшим пофигизмом продолжил свой путь. В комнате за торговым залом, оказавшейся не подсобкой, как я думала, а холлом, оказалась лестница, ведущая на второй этаж здания, и кот метнулся вверх по ней.
- Ох! В кабинет к хозяину! – обморочно выдохнула девушка со шваброй. – Вдруг разобьет что-нибудь!
- Не бойся, поймаем! – прорычала я, испытывая острое желание хорошенько встряхнуть наглеца за шкирку. – А кто тут хозяин, кстати?
- Ансельм Тоббер! – сообщила девушка.
Мне это имя ни о чем не говорило, но, судя по благоговейному ужасу девушки, какая-то местная шишка. И почему, Храрг побери, этот котяра забежал именно сюда?
- Суровый? – осведомилась я, уже зная ответ.
- Не то слово, – с безнадегой сообщила девушка. – За пылинку зарплату урезает, если разобью что-нибудь, то и вовсе ни гроша не заплатит, весь месяц, считай, бесплатно работаю. А если узнает, что я кота сюда пустила, то мозг выест чайной ложечкой! Он кошек, собак и прочих животных терпеть не может! А мне без работы нельзя, я на обучение коплю… Ой, пропало все, пропало!
Тяжелая дубовая дверь в кабинет была приоткрыта, так что кот легко проник внутрь, и оттуда тотчас же послышался гневный крик:
- Кто пустил сюда это грязное животное?!! Выставьте его немедленно!!! Оштрафую!!!
Я ринулась в кабинет. Взору предстал большое, лишь немногим уступавшее по площади торговому залу помещение, заставленное высокими – от пола до потолка – шкафами, набитыми толстыми книгами, всевозможными свитками, странными камнями, резными фигурками и прочими малопонятными вещами. Три окна в обрамлении шикарных, расшитых вручную портьер, сверкали идеально вымытыми стеклами. У противоположной стены находился самый настоящий камин, сложенный из речного камня, перед ним – два удобных бархатных кресла, в одном из которых устроился кот, чуть поодаль – треножник с раскрытой книгой. На полу мягкий бежевый ковер, глушащий шаги. А посреди кабинета обнаружился тяжелый резной стол, столь же шикарный, как и все в этом кабинете, за которым обнаружился хозяин – невысокий толстый человечек в строгом темно-коричневом сюртуке и с обширной лысиной.
- И ничего он не грязный! – выпалила я, отчего-то обидевшись за Фыра. – Не бойтесь, он ничего не уронит и не разобьёт, он ловкий и аккуратный… когда хочет.
- Всё… – простонала бежавшая следом девушка и тихо сползла по стене.
Владелец магазина, наливаясь дурной кровью, начал медленно вставать из-за стола.
- Что это значит? – голосом, не предвещавшим ничего хорошего, осведомился он. – Вы что себе позволяете?!
Я успокаивающе вскинула руки.
- Прошу прощения, это все мой кот! Он почему-то забежал в вашу лавку…
- Эми! Я, кажется, ясно дал понять, что не потерплю в моем доме этих тварей! – алхимик указал зажатым в руке пером на важно восседающего в кресле Фыра. – Тебе что, зарплата не нужна?! Выгони его! Немедленно!!!
От его вопля зазвенели хрустальные висюльки на люстре. Кот негодующе фыркнул, раздраженно помахивая хвостом. Я тоже фыркнула, ничуть не хуже пушистого. Это ж надо быть таким невоспитанным! Ладно внучка Мелиссы, та еще совсем ребенок, но уж взрослый-то, хорошо поживший уважаемый человек, хозяин такой большой лавки – это ни в какие ворота не лезет. Я осуждающе покачала головой, потом обернулась и увидела сидящую, привалившись к дверному косяку, уборщицу, которая, похоже, от избытка эмоций потеряла сознание.
- Она вас не слышит, – констатировала я. – По причине нахождения в обмороке. Так что кричать не имеет смысла, лучше помогите бедной девушке. А вообще, должна сказать, что вы ведете себя крайне некрасиво!
Фыр поддержал меня согласным мяуканьем.
- Тебя не спросил! – весьма невежливо буркнул алхимик, неловко выбираясь из-за стола. – Забирай своего кота и проваливай! Имей в виду: если он что-нибудь разобьет или испортит, ты мне все до медяка выплатишь!
- Не захочет – не разобьет, – отчеканила я. – Уверена, он и иначе напакостить может.
Алхимик, важно прошествовав мимо меня, склонился над потерявшей сознание девушкой и начал трясти ее за плечи.
- Эми! Эми, очнись немедленно!
Да уж, эксперт в медицине.
- Он точно алхимик? – спросила я Фыра. – Ты не ошибся?
«Я никогда не ошибаюсь», – говорил весь вид кошака. Но мои сомнения он не развеял.
- Здесь есть нашатырь? – спросила я толстяка. – Или что-то похожее?
Тот оторвался от хлопанья по щекам бедолаги уборщицы.
- Нашатырь? Это что? – Ансельм Тоббер потер лысину и достиг, наконец, просветления. – Ах, нюхательная соль! Посмотри, там, на полке, должен лежать мешочек.
Мешочек с солью действительно нашелся в указанном месте.
- Сейчас, детка, потерпи! – бормотал толстяк, подсунув под нос девушки щепотку едко пахнущих кристалликов.
Веки девушки дрогнули, она слабо застонала.
- Эй, помоги! Надо пересадить ее в кресло!
Вдвоем мы усадили безвольную, как кукла, Эми в свободное кресло. Толстяк бросился к шкафу, достал мензурку и начал капать в неё пахучие жидкости из стоящих на каминной полке флакончиков, а я не придумала ничего лучше, кроме как обмахивать девушку найденной на столе у толстяка газетой.
- Ну-ка, помоги! – скомандовал Ансельм. – Подержи ей голову.
Вдвоем мы влили в рот девушки содержимое мензурки. Эми вздрогнула и, выпучив глаза, зашлась кашлем.
- Ничего, детка, ничего, – Ансельм заботливо постучал ее по спине. – Сейчас полегчает.
Он был прав: щеки девушки порозовели, взгляд стал более осмысленным.
- Простите, – прошептала она. – Мне жаль. Я пыталась им помешать, честно.
- А, не бери в голову, – махнул рукой толстяк. – Всяко бывает в нашей жизни.
Ничего себе переход! Впрочем, может, этот Ансельм не такой уж и противный? Потом он вспомнил обо мне и о Фыре, но, увы, не о хороших манерах.
- Девушка, моей служащей нездоровится, так что вам лучше удалиться. И кота с собой заберите.
Фыр зевнул во всю пасть, потянулся, взмахнул хвостом, потом спрыгнул с кресла и прошествовал к столу алхимика.
- Эй, поймай его!
- Меня зовут Искалоть, – машинально представилась я, внимательно наблюдая за котом. – Можно просто Лотя, я уже почти привыкла. Но не Калочка – убью.
Толстяк согласно кивнул, но тут же опомнился:
- Забери этого зверя! Лотя, немедленно! Я требую!
Кот фыркать хотел на его требования. Он встал на задние лапы и нажал на одну из резных завитушек. Из-под столешницы с внешней стороны выехала деревянная панель, исчерченная какими-то символами. Приглядевшись, я поняла, что символы – это буквы, цифры и еще какие-то загогулины, что они выстроены кругами. Самый большой образуют цифры, средний загогулины, а малый цифры. А в центре доски находится небольшое приспособление на колесиках, со стрелкой. О, а толстяк увлекается спиритизмом! И, похоже, не хочет, чтобы кто-то знал о его увлечении. Судя по отвисшей челюсти, он никак не ожидал, что Фыр знает о его маленьком секрете. А откуда он знает, кстати?
- Это… это… – бормотал Ансельм, округлив глаза. – Этого не может быть! Всего четверо знали о кнопке…
- Четверо и этот кот, – поправила я. – Впрочем, он мог случайно нащупать.
И подумала, что этот кот полон сюрпризов и еще не раз меня удивит.
Но Ансельм не слышал меня. Ступая на цыпочках, он медленно приблизился к столу, мы с Эми, не сговариваясь, направились за ним. Фыр, убедившись, что секретная столешница находится в поле зрения всех присутствующих, начал двигать лапкой приспособление со стрелкой.
- Бумагу мне! – тут же потребовал Ансельм. – И карандаш! Быстро!
Я тут же протянула ему все необходимое, благо искомые вещи находились под рукой, на столе алхимика. Алхимик начал быстро записывать букву, на которые указывал Фыр.
- Поразительно… – бормотал толстяк, резво орудуя карандашом. – поразительно… Никогда такого не видел…
Наконец Фыр закончил свое послание. Спрыгнул со спиритической доски, прижался к моим ногам и громко мяукнул. А потом прошествовал к облюбованному креслу.
- Что? – нетерпеливо пискнула Эми, заглядывая толстяку через плечо. – Дядя Ансельм, что там написано?
Дядя? Они что, родственники? Если так, то почему Ансельм сделал ее всего лишь уборщицей?
- Что я, Ансельм Тоббер, должен взять девицу по имени Искалоть, которая сейчас находится в этой комнате, в ученицы и подготовить ее к вступительным экзаменам в магунивер. Боги! Кот при помощи доски для спиритических сеансов отдает мне приказы! Я что, сошел с ума?
- Нет! – хором ответили мы с Эми. – Мы тоже это видели!
Толстяк почесал лысину.
- Лотя, как давно у тебя этот кот?
- С утра, – призналась я. – Он привел меня к дому, где мне без проблем сдали комнату, потом помог выбрать одежду, привел к магуниверу, потом сюда… Фыр будто заботиться обо мне.
