Да уж, в том виде, в котором я познакомился с Мертоном Пеллегри, его бы и мать родная не узнала. Не знаю, что его так изуродовало, но это, определенно, не только огонь. Помимо рубцов от застарелого ожога его лицо хранило следы, как минимум, двух режущих предметов и паралича лицевого нерва. В общем, не нужно объяснять, почему он скрывал лицо вуалью. А я увидел его во всей «красе», неловким движением руки сбив с него шляпу… Да уж, сильное впечатление произвел его вид на окружающих, в том числе, и на меня. Но я невольно отметил его глаза, карие, яркие, полные жажды жизни. А у меня глаза тоже карие… Но на свете кареглазых – кабы не каждый четвертый.
И я еще тогда задался вопросом: почему он, явно человек обеспеченный, не раскошелился на артефакт магической личины?..
«Ты был ранен на той дуэли, так что раздобыть твою кровь для проверки родства было несложно».
Память услужливо подсунула картинку, как человек с обезображенным лицом стирает алые капли, попавшие на его лицо, носовым платком. Просто Мертон подошел знакомиться как раз в тот момент, когда я левой рукой пытался затянуть жгут на правой, чтобы остановить кровотечение из перерезанной кинжалом моего противника вены.
«Не буду утомлять тебя описанием проводимых над твоей кровью ритуалов. Скажу лишь, что их было несколько, и каждый подтвердил: ты мой сын. Протоколы ритуалов ты сможешь получить в канцелярии местного экспертного бюро – только ты и только лично. Процедуру сам знаешь».
Должен сказать, ритуалы на крови – дело долгое, хлопотное, трудоемкое и затратное, а учитывая то, что для установления родства господин Пиллегри обратился в имперское экспертное бюро, организацию государственную, серьезную, с заоблачными ценами, но все проводимые ритуалы там обязательно протоколируются, протоколы заверяются особым образом, так что подделать их невозможно, да и доказательством являются железобетонным.
Несколько ритуалов… Страшно представить сумму, которую Мертон отвалил за них, чтобы иметь на руках доказательства отцовства. Интересно, зачем? Чтобы предъявить их мне? Или еще кому-то? Хм… такие доказательства в суде предъявлять хорошо – сразу решите дело в свою пользу. Уж не думал ли господин Пиллегри, что мне в суде придется доказывать свое родство с ним? Похоже на то. А таки оно мне уже надо?! Судебные издержки, нервотрепка, бюрократия… Или предполагалось, что я буду выступать в качестве ответчика? А что, вполне возможно. Вдруг другие наследники пожелают оспорить завещание и признать меня недостойным наследником? Так, а что же такого я получил по завещанию Мертона Пиллегри, что хотели бы захапать другие наследнички?
Полоску земли вдоль западного побережья? Западное побережье Лазурного моря – одна сплошная скала, нависающая над волнами. Острые скалы скрываются и под водой, так что ни один капитан в здравом уме не направит туда свое судно. Единственная достопримечательность – маяк-развалюха, который, по-моему, не функционирует уже лет десять. Надо сказать, крайне уединенное место. Единственная ведущая туда дорога мало того, что узкая, да еще и в таком очень плохом состоянии, что лошади быстро ноги переломают. Добраться до маяка можно только пешком или по воздуху, да и то долго выйдет. Из ближайшего жилья – деревенька в пяти милях к югу. На мой взгляд, это место идеально подходит лишь для того, чтобы спрятаться от мира или спрятать что-нибудь. Что, благообразному семейству есть, что скрывать? Все может быть.
Опеку над крохой, который, скорей всего, недавно родился? Тоже вряд ли. Уверен, семейство Пиллегри появлению этого ребенка не радо, и это еще мягко сказано. Достаточно вспомнить, что дворецкий и экономка, вышколенные и гордящиеся своим положением слуг, обличенных доверием, приближенных к хозяевам (тоже наследники как-никак!) и даже в чем-то высокопоставленных, не пытались скрыть неудовольствия, когда узнали, что малыш и его мать тоже являются наследниками Мертона, а малыш еще и официально признан отцом. Так вот, подобная вольность, да еще и в присутствии посторонних, указывает на то, что хозяева – остальные члены семейства Пиллегри – сами относятся к малышу так же и подобное поведение слуг одобряют. Вполне объяснимо, если вспомнить, что ребенок прижит от любовницы. А законная супруга и дети, надо думать, не в восторге от факта наличия последней у покойного господина Пиллегри. А уж от того, что та родила ему ребенка, признанного Мертоном наравне с законными детьми, и подавно. По этой логике, они должны с благодарностью вручить опеку над малышом некому Яросу Иолатэ (в самом завещании, по счастью, не указана степень моего родства с наследодателем) и со спокойной душой забыть об обоих. Но, наблюдая за реакцией тех же слуг на мою жену, могу с уверенностью сказать, что семейство Пиллегри меня заочно недолюбливает. И это еще мягко сказано! Почему, интересно? Всегда так относятся к чужакам? Или же мое родство с отцом семейства не является для них тайной? Чувствую, так оно и есть.
Кстати, мою долю наследства тоже нельзя сбрасывать со счетов! Вдруг у семьи Мертона на тот участок побережья свои планы были?
Хвост сам по себе метнулся из стороны в сторону. Настораживает меня условие о невозможности отказа от наследства. Вот неспроста оно в завещании прописано. Вот точно есть в том наследстве какой-то подвох! Осталось только понять, какой именно и в какой половине этого самого наследства. Кстати, в моей практике, наработанной за годы работы в консульстве, случаев, связанных с вопросами наследования, было предостаточно, так что я вполне могу опираться на собственные знания и опыт. Ох, всю шерсть с хвоста за имперское Уложение о наследовании! Да где ж его взять-то на этом постоялом дворе?
Так, надо сосредоточиться. Ну же, Фыр… в смысле, Ярос, вспоминай! Итак, в каких случаях у наследника нет права отказаться от наследства? Условий, при которых наследование становится обязанностью, всего четыре:
- наследник должен являться физическим лицом;
- кровное родство наследника с наследодателем, причем по нисходящей линии – дети, внуки, правнуки, в крайнем случае, племянники;
- особенности наследуемого имущества, из которых вытекает необходимость завещания его строго определенному индивиду;
- такое условие обусловлено интересами государства.
Формулировка последних двух пунктов несколько расплывчата, под них многое можно подтянуть. Впрочем, согласно тому же Уложению, наследодатель должен доказать соответствие завещанного имущества указанным требованиям, а также способность и правомочность наследника принять завещанное. В противном случае у последнего есть все шансы оспорить завещание.
Кстати, для правомочности завещания наследодателю необходимо доказать наличие, как минимум, трех из указанных условий. В моем случае первые два условия из того списка соблюдены. А какое третье? Интересы государства? Было бы здорово! Тогда я от наследства отобьюсь, уповая хотя бы на то, что не являюсь гражданином империи, стало быть, и интересы ее обеспечивать не могу и являюсь ненадлежащим наследником. Забирайте, господин император, наследство с подвохом в доход государства и сами с ним разбирайтесь! Впрочем, от опеки над сводным братом отказываться я не намерен – брат все-таки.
Подвох тут точно есть, и он не в малыше. Как слудет из письма, причиной завещания мне куска побережья являются некие особенности этой территории, из-за которых владеть ими может лишь Ярос Иолатэ. Но какие? Навскидку я таких особенностей придумать не смог. Будем беспристрастны: единственное, что выделяет меня среди других жителей империи – статус княжича мерисского и должность консула. Полукровок в империи много, посредственных магов-стихийников тоже, военную службу на границе с Проклятыми землями прошла едва ли не пятая часть мужского населения (и это только в Наргонте!), а то, что я до тридцати девяти не женился – так таких тоже немало… Храрг побери! Я ж женат – вон, благоверная за стенкой плещется! Так что последнюю особенность вычеркиваем. Что еще? Понятия не имею. И уж тем более не имею понятия о том, какими особенностями должно обладать завещанное мне имущество, чтобы владеть им мог лишь я один!
Кстати, таковые особенности, равно как и соответствие им кандидатуры наследника тоже должны иметь под собой веское обоснование, иначе завещание также легко оспорить в суде. Вот и надо бы посмотреть на наследство, глядишь, соображу, чем оно такое особенное, что только мне завещать и осталось. А дальше будем действовать по ситуации. В крайнем случае буду изображать перед судьей идиота, которому не то что кусок побережья – хомяка доверить нельзя. Думаю, семейство Пиллегри меня в том горячо поддержит. М-да… Раз на то пошло, то хомяка мне сейчас действительно доверять не стоит – съесть могу или, что более вероятно, жене скормить…
Вот, кстати, мысль появилась по поводу того, как результаты заказанной Мертоном экспертизы на отцовство если не оспорить, то хоть под вопрос поставить! Образец-то для нее у меня неофициально взяли, не поставив меня в известность и забив болт на предусмотренную законом процедуру! Так что экспертное заключение установило родство господина Пиллегри с неизвестным! А установить личность по капле крови современная магия пока еще не способна. Да, это, несомненно, довод!
Правда, судья в этом случае наверняка назначит новую экспертизу, результат которой мне заранее неизвестен. Но там можно и судебный процесс позатягивать, и у экспертусов на нервах поиграть так, что те ошибку какую в ритуалах совершат, и заболеть, и еще что-нибудь придумать – разумеется, в рамках закона. Что поделать, если дает закон простор для маневра по затягиванию рассмотрения дела… Кстати, максимальный срок рассмотрения дела об отказе от наследства – два года, и по истечении его, если суд не смог вынести решения, рассмотрение спора переносится в вышестоящую инстанцию, коей будет являться суд богов. Пожалуй, попрошу Иннерлию замолвить за меня словечко. Да и дед, в крайнем случае, поможет, он хоть и бывший, но жрец, и с богиней эльфов договорится о содействии. Прорвемся, не впервой.
Однако вместо радужных перспектив на меня неумолимо надвигалось понимание: если Мертон не пожалел времени и денег на получение очень трудно опровержимых доказательств того, что я его сын, он наверняка озаботился и доказательствами остальных условий невозможности отказа от наследства. Впрочем, в письме о том не было ни слова, просто обтекаемая фраза:
«Уверен, ты поймешь, почему я завещал землю на побережье именно тебе, но для этого тебе придется увидеть наследство своими глазами. Осмотр начни с маяка, а ключ, который я вложу в конверт вместе с письмом, станет тебе в этом подспорьем, надежным, как фундамент».
Здесь я согласен, сам собирался на побережье съездить. Но не сегодня. А ключ в конверте действительно лежал. Железный, необычной формы – какие-то перекрученные под странными углами загогулины, явно для сложного замка. А что же он отпирает?
«В силу сложившихся обстоятельств никто, кроме тебя, не способен владеть этой землей. Да что говорить, я и сам оказался не способным к тому, и сполна поплатился… Но у тебя получится – я это понял с одного взгляда на тебя тогда, почти пятнадцать лет назад».
Надо признать, заинтриговал меня Мертон, но все же не настолько, чтоб я то наследство, не глядя, принимал. Впрочем, чует мое сердце, без мощной защитной экипировки туда соваться не следует. Но я оказался предусмотрительным, и еще вчера велел Лоте приобрети защитные амулеты с разными свойствами, а заодно и симпатичный браслет-накопитель, который отныне красуется на щиколотке моей жены. Почему именно на щиколотке? Да хоть на копчик пусть его присобачит, лишь бы носила и пользовалась! И излишки магии туда сбрасывать не забывала!
Нет, причина моего негодования в другом: вместо розового кварца, аметистов или, в крайнем случае, бирюзы, отлично удерживающих магию жизни, моя балбеска возжелала накопитель с лазуритом и лунным камнем, которые лучше всего взаимодействуют с магией воды, а с магией жизни – постольку-поскольку, ибо вода дарит жизнь, но может легко отнять ее. Хотя я сам видел, как Ансельм внес в список рекомендуемые камни-накопители! Почему так получилось? Женский каприз, веяние моды, просто дурь или первое проявление бунта против хвостатого деспота, который вот уже неделю контролирует большую часть ее жизни? Не знаю, да вчера и не было времени разбираться. А сама поганка выбор камней пояснила просто:
- Синие камни подходят к моим глазам!
Ага, к глазам подходят! А чтобы максимально выгодно продемонстрировать это окружающим, ты браслет на щиколотке застегнула?! Фыррр! До того вполне умной казалась! И такое разочарование… Мне остается лишь надеяться, что мозги у моей женушки скоро встанут на место. Жаль, что посредством спирит-доски не особо поругаешься!
«Мое второе послание будет ждать тебя в сердце твоего наследства. Надеюсь, ты сумеешь до него добраться. Впрочем, если ты решишь остаться в неведении и не ездить к маяку, я тебя пойму».
Ох, напустил туману под конец! Да поеду я на Кривохвост, поеду! Но не сегодня и не в ближайшие два дня – в это время мы с балбеской будем наслаждаться отдыхом, гулять по городу – на виду у максимально возможного числа горожан – лопать вкусности, а параллельно вопросами опеки заниматься. Побережье-то никуда не денется, а вот что там с малышом и его матерью – неизвестно, о том даже поверенный толком не знал. Ну, кроме последнего их местонахождения.
Лотя, кстати, по дороге в гостиницу обмолвилась, что хочет сегодня нанести визит семейству Пиллегри, но я уже сказал на это свое решительное «Фыр!» – не стоит соваться на их территорию без мощной подстраховки. А подстраховка появится завтра, в крайнем случае, послезавтра. Дело в том, что мы с Ансельмом вчера составили письмо в Тайную стражу, по копии Орбену Глиссу и рыжему Дарию, в котором изложили мои соображения относительно покушения на княжича Иолатэ, подкрепленные выкладками из архивов. Так что завтра-послезавтра ждем поддержку из Наргонты, а до того наслаждаемся жизнью и никуда, кроме эвенрийского департамента по делам семьи и детства, не суемся.
Письмо Мертона заканчивалось следующими словами:
«Вне зависимости от того, возьмешь ли ты на себя заботу о маяке и прилегающей к нему территории, прошу тебя позаботиться о моем младшем сыне и о его матери. Рози слаба здоровьем, и ей придется долго восстанавливаться после родов. Впрочем, другая ни за что не ответила бы на мои ухаживания – я, сам понимаешь, далеко не красавец. А, не о том речь!
Я умираю с надеждой, что мой старший сын сумеет позаботиться о младшем, что вырастит его достойным человеком, таким же, как ты сам, Ярос. У меня-то не очень получается…»
Ох, обманулся господин Пиллегри в лучших чувствах! Будем смотреть правде в глаза: официально я наполовину эльф, наполовину неизвестно кто, а уж достойным меня даже на похоронах не назовут. Так что рисковал Мертон, доверяя мне опеку над младшим сыном, ой, рисковал! Но неужели, поручив заботу о малыше кому-то из других наследников, он рисковал еще больше?
«Береги себя, сын. Береги брата. И, как бы не повернулась твоя жизнь, постарайся стать счастливым. Мне жаль, что судьба не дала мне шанса узнать и полюбить тебя, что свела нас так поздно.
И я еще тогда задался вопросом: почему он, явно человек обеспеченный, не раскошелился на артефакт магической личины?..
«Ты был ранен на той дуэли, так что раздобыть твою кровь для проверки родства было несложно».
Память услужливо подсунула картинку, как человек с обезображенным лицом стирает алые капли, попавшие на его лицо, носовым платком. Просто Мертон подошел знакомиться как раз в тот момент, когда я левой рукой пытался затянуть жгут на правой, чтобы остановить кровотечение из перерезанной кинжалом моего противника вены.
«Не буду утомлять тебя описанием проводимых над твоей кровью ритуалов. Скажу лишь, что их было несколько, и каждый подтвердил: ты мой сын. Протоколы ритуалов ты сможешь получить в канцелярии местного экспертного бюро – только ты и только лично. Процедуру сам знаешь».
Должен сказать, ритуалы на крови – дело долгое, хлопотное, трудоемкое и затратное, а учитывая то, что для установления родства господин Пиллегри обратился в имперское экспертное бюро, организацию государственную, серьезную, с заоблачными ценами, но все проводимые ритуалы там обязательно протоколируются, протоколы заверяются особым образом, так что подделать их невозможно, да и доказательством являются железобетонным.
Несколько ритуалов… Страшно представить сумму, которую Мертон отвалил за них, чтобы иметь на руках доказательства отцовства. Интересно, зачем? Чтобы предъявить их мне? Или еще кому-то? Хм… такие доказательства в суде предъявлять хорошо – сразу решите дело в свою пользу. Уж не думал ли господин Пиллегри, что мне в суде придется доказывать свое родство с ним? Похоже на то. А таки оно мне уже надо?! Судебные издержки, нервотрепка, бюрократия… Или предполагалось, что я буду выступать в качестве ответчика? А что, вполне возможно. Вдруг другие наследники пожелают оспорить завещание и признать меня недостойным наследником? Так, а что же такого я получил по завещанию Мертона Пиллегри, что хотели бы захапать другие наследнички?
Полоску земли вдоль западного побережья? Западное побережье Лазурного моря – одна сплошная скала, нависающая над волнами. Острые скалы скрываются и под водой, так что ни один капитан в здравом уме не направит туда свое судно. Единственная достопримечательность – маяк-развалюха, который, по-моему, не функционирует уже лет десять. Надо сказать, крайне уединенное место. Единственная ведущая туда дорога мало того, что узкая, да еще и в таком очень плохом состоянии, что лошади быстро ноги переломают. Добраться до маяка можно только пешком или по воздуху, да и то долго выйдет. Из ближайшего жилья – деревенька в пяти милях к югу. На мой взгляд, это место идеально подходит лишь для того, чтобы спрятаться от мира или спрятать что-нибудь. Что, благообразному семейству есть, что скрывать? Все может быть.
Опеку над крохой, который, скорей всего, недавно родился? Тоже вряд ли. Уверен, семейство Пиллегри появлению этого ребенка не радо, и это еще мягко сказано. Достаточно вспомнить, что дворецкий и экономка, вышколенные и гордящиеся своим положением слуг, обличенных доверием, приближенных к хозяевам (тоже наследники как-никак!) и даже в чем-то высокопоставленных, не пытались скрыть неудовольствия, когда узнали, что малыш и его мать тоже являются наследниками Мертона, а малыш еще и официально признан отцом. Так вот, подобная вольность, да еще и в присутствии посторонних, указывает на то, что хозяева – остальные члены семейства Пиллегри – сами относятся к малышу так же и подобное поведение слуг одобряют. Вполне объяснимо, если вспомнить, что ребенок прижит от любовницы. А законная супруга и дети, надо думать, не в восторге от факта наличия последней у покойного господина Пиллегри. А уж от того, что та родила ему ребенка, признанного Мертоном наравне с законными детьми, и подавно. По этой логике, они должны с благодарностью вручить опеку над малышом некому Яросу Иолатэ (в самом завещании, по счастью, не указана степень моего родства с наследодателем) и со спокойной душой забыть об обоих. Но, наблюдая за реакцией тех же слуг на мою жену, могу с уверенностью сказать, что семейство Пиллегри меня заочно недолюбливает. И это еще мягко сказано! Почему, интересно? Всегда так относятся к чужакам? Или же мое родство с отцом семейства не является для них тайной? Чувствую, так оно и есть.
Кстати, мою долю наследства тоже нельзя сбрасывать со счетов! Вдруг у семьи Мертона на тот участок побережья свои планы были?
Хвост сам по себе метнулся из стороны в сторону. Настораживает меня условие о невозможности отказа от наследства. Вот неспроста оно в завещании прописано. Вот точно есть в том наследстве какой-то подвох! Осталось только понять, какой именно и в какой половине этого самого наследства. Кстати, в моей практике, наработанной за годы работы в консульстве, случаев, связанных с вопросами наследования, было предостаточно, так что я вполне могу опираться на собственные знания и опыт. Ох, всю шерсть с хвоста за имперское Уложение о наследовании! Да где ж его взять-то на этом постоялом дворе?
Так, надо сосредоточиться. Ну же, Фыр… в смысле, Ярос, вспоминай! Итак, в каких случаях у наследника нет права отказаться от наследства? Условий, при которых наследование становится обязанностью, всего четыре:
- наследник должен являться физическим лицом;
- кровное родство наследника с наследодателем, причем по нисходящей линии – дети, внуки, правнуки, в крайнем случае, племянники;
- особенности наследуемого имущества, из которых вытекает необходимость завещания его строго определенному индивиду;
- такое условие обусловлено интересами государства.
Формулировка последних двух пунктов несколько расплывчата, под них многое можно подтянуть. Впрочем, согласно тому же Уложению, наследодатель должен доказать соответствие завещанного имущества указанным требованиям, а также способность и правомочность наследника принять завещанное. В противном случае у последнего есть все шансы оспорить завещание.
Кстати, для правомочности завещания наследодателю необходимо доказать наличие, как минимум, трех из указанных условий. В моем случае первые два условия из того списка соблюдены. А какое третье? Интересы государства? Было бы здорово! Тогда я от наследства отобьюсь, уповая хотя бы на то, что не являюсь гражданином империи, стало быть, и интересы ее обеспечивать не могу и являюсь ненадлежащим наследником. Забирайте, господин император, наследство с подвохом в доход государства и сами с ним разбирайтесь! Впрочем, от опеки над сводным братом отказываться я не намерен – брат все-таки.
Подвох тут точно есть, и он не в малыше. Как слудет из письма, причиной завещания мне куска побережья являются некие особенности этой территории, из-за которых владеть ими может лишь Ярос Иолатэ. Но какие? Навскидку я таких особенностей придумать не смог. Будем беспристрастны: единственное, что выделяет меня среди других жителей империи – статус княжича мерисского и должность консула. Полукровок в империи много, посредственных магов-стихийников тоже, военную службу на границе с Проклятыми землями прошла едва ли не пятая часть мужского населения (и это только в Наргонте!), а то, что я до тридцати девяти не женился – так таких тоже немало… Храрг побери! Я ж женат – вон, благоверная за стенкой плещется! Так что последнюю особенность вычеркиваем. Что еще? Понятия не имею. И уж тем более не имею понятия о том, какими особенностями должно обладать завещанное мне имущество, чтобы владеть им мог лишь я один!
Кстати, таковые особенности, равно как и соответствие им кандидатуры наследника тоже должны иметь под собой веское обоснование, иначе завещание также легко оспорить в суде. Вот и надо бы посмотреть на наследство, глядишь, соображу, чем оно такое особенное, что только мне завещать и осталось. А дальше будем действовать по ситуации. В крайнем случае буду изображать перед судьей идиота, которому не то что кусок побережья – хомяка доверить нельзя. Думаю, семейство Пиллегри меня в том горячо поддержит. М-да… Раз на то пошло, то хомяка мне сейчас действительно доверять не стоит – съесть могу или, что более вероятно, жене скормить…
Вот, кстати, мысль появилась по поводу того, как результаты заказанной Мертоном экспертизы на отцовство если не оспорить, то хоть под вопрос поставить! Образец-то для нее у меня неофициально взяли, не поставив меня в известность и забив болт на предусмотренную законом процедуру! Так что экспертное заключение установило родство господина Пиллегри с неизвестным! А установить личность по капле крови современная магия пока еще не способна. Да, это, несомненно, довод!
Правда, судья в этом случае наверняка назначит новую экспертизу, результат которой мне заранее неизвестен. Но там можно и судебный процесс позатягивать, и у экспертусов на нервах поиграть так, что те ошибку какую в ритуалах совершат, и заболеть, и еще что-нибудь придумать – разумеется, в рамках закона. Что поделать, если дает закон простор для маневра по затягиванию рассмотрения дела… Кстати, максимальный срок рассмотрения дела об отказе от наследства – два года, и по истечении его, если суд не смог вынести решения, рассмотрение спора переносится в вышестоящую инстанцию, коей будет являться суд богов. Пожалуй, попрошу Иннерлию замолвить за меня словечко. Да и дед, в крайнем случае, поможет, он хоть и бывший, но жрец, и с богиней эльфов договорится о содействии. Прорвемся, не впервой.
Однако вместо радужных перспектив на меня неумолимо надвигалось понимание: если Мертон не пожалел времени и денег на получение очень трудно опровержимых доказательств того, что я его сын, он наверняка озаботился и доказательствами остальных условий невозможности отказа от наследства. Впрочем, в письме о том не было ни слова, просто обтекаемая фраза:
«Уверен, ты поймешь, почему я завещал землю на побережье именно тебе, но для этого тебе придется увидеть наследство своими глазами. Осмотр начни с маяка, а ключ, который я вложу в конверт вместе с письмом, станет тебе в этом подспорьем, надежным, как фундамент».
Здесь я согласен, сам собирался на побережье съездить. Но не сегодня. А ключ в конверте действительно лежал. Железный, необычной формы – какие-то перекрученные под странными углами загогулины, явно для сложного замка. А что же он отпирает?
«В силу сложившихся обстоятельств никто, кроме тебя, не способен владеть этой землей. Да что говорить, я и сам оказался не способным к тому, и сполна поплатился… Но у тебя получится – я это понял с одного взгляда на тебя тогда, почти пятнадцать лет назад».
Надо признать, заинтриговал меня Мертон, но все же не настолько, чтоб я то наследство, не глядя, принимал. Впрочем, чует мое сердце, без мощной защитной экипировки туда соваться не следует. Но я оказался предусмотрительным, и еще вчера велел Лоте приобрети защитные амулеты с разными свойствами, а заодно и симпатичный браслет-накопитель, который отныне красуется на щиколотке моей жены. Почему именно на щиколотке? Да хоть на копчик пусть его присобачит, лишь бы носила и пользовалась! И излишки магии туда сбрасывать не забывала!
Нет, причина моего негодования в другом: вместо розового кварца, аметистов или, в крайнем случае, бирюзы, отлично удерживающих магию жизни, моя балбеска возжелала накопитель с лазуритом и лунным камнем, которые лучше всего взаимодействуют с магией воды, а с магией жизни – постольку-поскольку, ибо вода дарит жизнь, но может легко отнять ее. Хотя я сам видел, как Ансельм внес в список рекомендуемые камни-накопители! Почему так получилось? Женский каприз, веяние моды, просто дурь или первое проявление бунта против хвостатого деспота, который вот уже неделю контролирует большую часть ее жизни? Не знаю, да вчера и не было времени разбираться. А сама поганка выбор камней пояснила просто:
- Синие камни подходят к моим глазам!
Ага, к глазам подходят! А чтобы максимально выгодно продемонстрировать это окружающим, ты браслет на щиколотке застегнула?! Фыррр! До того вполне умной казалась! И такое разочарование… Мне остается лишь надеяться, что мозги у моей женушки скоро встанут на место. Жаль, что посредством спирит-доски не особо поругаешься!
«Мое второе послание будет ждать тебя в сердце твоего наследства. Надеюсь, ты сумеешь до него добраться. Впрочем, если ты решишь остаться в неведении и не ездить к маяку, я тебя пойму».
Ох, напустил туману под конец! Да поеду я на Кривохвост, поеду! Но не сегодня и не в ближайшие два дня – в это время мы с балбеской будем наслаждаться отдыхом, гулять по городу – на виду у максимально возможного числа горожан – лопать вкусности, а параллельно вопросами опеки заниматься. Побережье-то никуда не денется, а вот что там с малышом и его матерью – неизвестно, о том даже поверенный толком не знал. Ну, кроме последнего их местонахождения.
Лотя, кстати, по дороге в гостиницу обмолвилась, что хочет сегодня нанести визит семейству Пиллегри, но я уже сказал на это свое решительное «Фыр!» – не стоит соваться на их территорию без мощной подстраховки. А подстраховка появится завтра, в крайнем случае, послезавтра. Дело в том, что мы с Ансельмом вчера составили письмо в Тайную стражу, по копии Орбену Глиссу и рыжему Дарию, в котором изложили мои соображения относительно покушения на княжича Иолатэ, подкрепленные выкладками из архивов. Так что завтра-послезавтра ждем поддержку из Наргонты, а до того наслаждаемся жизнью и никуда, кроме эвенрийского департамента по делам семьи и детства, не суемся.
Письмо Мертона заканчивалось следующими словами:
«Вне зависимости от того, возьмешь ли ты на себя заботу о маяке и прилегающей к нему территории, прошу тебя позаботиться о моем младшем сыне и о его матери. Рози слаба здоровьем, и ей придется долго восстанавливаться после родов. Впрочем, другая ни за что не ответила бы на мои ухаживания – я, сам понимаешь, далеко не красавец. А, не о том речь!
Я умираю с надеждой, что мой старший сын сумеет позаботиться о младшем, что вырастит его достойным человеком, таким же, как ты сам, Ярос. У меня-то не очень получается…»
Ох, обманулся господин Пиллегри в лучших чувствах! Будем смотреть правде в глаза: официально я наполовину эльф, наполовину неизвестно кто, а уж достойным меня даже на похоронах не назовут. Так что рисковал Мертон, доверяя мне опеку над младшим сыном, ой, рисковал! Но неужели, поручив заботу о малыше кому-то из других наследников, он рисковал еще больше?
«Береги себя, сын. Береги брата. И, как бы не повернулась твоя жизнь, постарайся стать счастливым. Мне жаль, что судьба не дала мне шанса узнать и полюбить тебя, что свела нас так поздно.
