- Ну и Храрг с тобой!
Махнув рукой, я сползла с кровати и подошла к зеркалу, поверхность которого тут же отразила бледное припухшее лицо в обрамлении растрепанных, опаленных на кончиках волос, на котором контрастом выделялись ярко-голубые глаза в обрамлении темных кругов. Я не сдержалась и тоже фыркнула. Кот, внимательно наблюдавший за мной, согласно мяукнул. Все-так надо привести себя в порядок.
Хвостатый, будто прочитав мои мысли, так и не убрав мнение с мордочки, вновь сказал свое веское: «Мяу!». После чего спрыгнул с комода, уселся под дверью комнаты и, оглянувшись через плечо, выразительно глянул на меня. Явно хочет выйти, да и мне надо бы. Помнится, комната с бытовыми удобствами находится где-то в задней части дома. Однако, покинув комнату, я поняла, что совершенно не помню, куда идти и, если б не кот, уверенно проведший меня по хитрому коридору, вынуждена была бы бежать на улицу, к первым попавшимся кустам.
В ванной я провела почти час и вышла чистая, распаренная и умиротворенная. По счастью, в доме Мелиссы имелась новомодная, по местным меркам, примочка – горячее водоснабжение, и это просто великолепно, так как нагреть столько воды, чтобы хватило на избавление от всей налипшей на меня за прошедшие несколько суток грязи, я в одиночку не смогла бы.
Потом я вернулась в комнату, где уже ждал меня, вольготно развалившись на кровати, кот. Оглядел оценивающе, фыркнул, но уже более благосклонно и взглядом указал на лежащую перед зеркалом расческу. Пришлось подвергнуть себя неприятной процедуре расчесывания. После я даже подумала о том, чтобы взяться за ножницы и состричь опаленные волосы. Однако вспомнила, что являюсь вообще-то магом жизни, и сама вполне могу справиться с восстановлением собственной шевелюры.
- Смотри, хвостатый, фокус покажу! – с торжествующей улыбкой объявила я. – На бис повторять не буду, даже не проси.
Кот негромко фыркнул, взмахнул хвостом и улегся поудобнее – не иначе как шоу смотреть приготовился.
Знание о том, как изменять собственное тело, возникло в моей голове само собой, стоило мне оказаться в городе. Правда, дело касалось, в основном, мелочей, но это ведь только начало. Во время ночевки в камере я смогла худо-бедно разобраться с тем, как эта способность работает, и у меня даже получилось изменять длину ногтей. Я и с волосами хотела поэкспериментировать, но тут мои сокамерницы подняли крик, требуя запереть магичку отдельно от них. На крик пришел дежурный стражник и, не стесняясь в выражениях, попросил эксперименты отложить до лучших времен. Тогда во избежание неприятных последствий пришлось подчиниться, но сейчас-то никто не удержит меня в стремлении поразить воображение пушистого нахала! Сосредоточившись, я мысленно приказала волосам расти, поддержав волеизъявление щедрым вливанием магии. И они выросли! В пять минут стали длинней сантиметров на пятнадцать. Увы, опаленные кончики никуда не делись.
Котяра разочарованно фыркнул и занялся вылизыванием лапы.
- И это все? – застыл немой вопрос на серой морде. – Не впечатляет что-то твой фокус.
Закралось подозрение, что раньше этот зверь жил у какого-нибудь могущественного мага. Увы, расспрашивать его бессмысленно – не ответит, поганец.
- Мнение с морды убери, – буркнула я и принялась скручивать волосы в пучок.
В ответ ожидаемо услышала фырканье.
Надеюсь, Мелисса порекомендует мне хорошего парикмахера…
В комнату постучали.
- Лотя! – послышался из-за двери манерный голосок домовладелицы. – Лотя, ответь!
Легка на помине.
- Да, Мелисса, – отозвалась я. – Что случилось?
Кот снова фыркнул, но на этот раз я не стала заморачиваться причиной его недовольства.
- Иди ужинать. Заодно и с внучкой моей познакомлю.
Несмотря на плотный обед и чай перед сном, при упоминании о еде в животе заурчало.
- Сейчас иду! Умираю от голода!
Кошак тоже заметно оживился: спрыгнул с кровати и резво подбежал к двери, умильно глядя на меня. Но тут же переменился в лице, то есть, в морде, явно что-то замышлял. Чуя неладное, я подалась назад, но вредное животное оказалось быстрее. Кот взмыл вверх, цапнул лапой край полотенца, которое под его весом не удержалось на моей груди и сползло вниз. О, богиня-оборотень (и ведь знаю ее имя, оно просто из головы вылетело)! У меня же и одежды-то путной нет! То рванье, в котором я пришла, увы, для прогулки по городу подходила слабо.
- Мелисса! – закричала я, стуча в дверь. – Мелисса, не уходите!
- Да, детка, – светским тоном ответила домовладелица. – Ты что-то хотела?
- Мне совсем нечего надеть, – призналась я. – Даже до одежной лавки дойти не смогу. Вы не могли бы одолжить мне какое-нибудь платье?
Мелисса ступила на излюбленную стезю, да с таким рвением, что я тут же начала жалеть о своей просьбе. Кошак, судя по выражению мордочки, был со мной согласен и уже сильно жалел, что вообще с одежной инициативой вылез. А домовладелица, то и дело срываясь на воспоминания о далекой юности, заверила, что немедленно подберет мне что-нибудь из тех нарядов, что носила в молодости.
- Не сомневайся, милочка, это будет одно из самых лучших платьев, в чем я блистала на приемах в доме губернатора! – Мелисса с восторженными ахами и охами побежала по коридору, забыв про больные ноги.
А я, кожей чуя неладное, беспомощно воззрилась на кота, будто ожидая совета или помощи. Но чем он мог мне помочь? Только недовольно дергал спиной и беспокойно принюхивался, видимо, ему не нравился въедливый запах духов Мелиссы.
- И что? – спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.
- Фыр, – кот не обманул моих ожиданий.
- Да, возможно я совершила ошибку, обратившись к Мелиссе, – согласилась я, вспомнив, в чем она встретила меня вчера вечером.
- Фыр!
- Но не в полотенце же мне по городу разгуливать, так?
Кот дернул спиной, но согласно качнул головой.
- Ничего, добегу в той жути, что даст Мелисса, до ближайшей одежной лавки, и куплю себе что-нибудь приличное.
Так и случилось, с той лишь разницей, что предложенное домовладелицей платье оказалось столь жутким и настолько пропахшим нафталином, что мы с котом расчихались. Но Мелисса, веселая, как птичка, не обращала на то ни малейшего внимания. Она аккуратно раскладывала на кровати короткое ослепительно оранжевое платье в белый горох, с очень глубоким, почти ничего не скрывающим вырезом. У меня аж глаза заболели при одном взгляде на «красотищу». Кот тут же разразился негодующим фырканьем, видно, был со мной полностью согласен. Только Мелисса с его мнением считаться не собиралась.
- Не самое красивое из платьев моей юности, – щебетала она, не замечая моего вытянувшегося лица и презрительной гримаски на кошачьей мордочке. – Я носила его, когда мне было четырнадцать. Ах, какое это было чудное время! Школьный бал, фейерверки, первое приглашение на танец, первый поцелуй… Я тогда хоть не имела пышных форм и больше на доску походила, примерно как ты сейчас.
Мое лицо вытянулось еще сильнее. Это я-то плоская?! Да у меня очень хорошая фигурка! Даже серый нахал, уж на что кот, а, стянув полотенце, глаз с меня не сводил.
- Но от поклонников, как молодых парней, так и мужчин постарше, отбою не знала, – продолжала с мечтательной улыбкой Мелисса. – Так вот, именно в этом платье я была на первом в своей жизни традиционным осеннем чаепитии в доме губернатора. О, Лотя, этой замечательной традиции – устраивать чаепития под открытым небом в последний день лета – уже больше сотни лет. О, это чудесно! Белоснежный фарфор, льняные скатерти, свежевыпеченные кексы, великосветские господа и дамы в нарочито скромных нарядах и обязательно в шляпах…
Я кашлянула. И это платье считается скромным? Тогда в чем же выходят на промысел местные ночные бабочки?! Судя по громкому красноречивому фырканью, донесшемуся с пола, кот придерживался того же мнения.
- Именно в тот день я повстречала своего первого мужа, и, признаться, мы тогда не понравились друг другу, расстались почти врагами…
Мелисса погрузилась в омут воспоминаний, и грозила утянуть за собой и меня, так что нужно было срочно спасаться.
- О, оно чудесное! – с придыханием, в тон домовладелице произнесла я, одновременно пытаясь пнуть насмешливо фыркающего кота, устроившегося у моих ног и так и норовящего заглянуть под полотенце. Тот ловко, с нарочитой ленцой увернулся и нагло показал мне язык. Не думала, что коты это умеют. – И мне не терпится его примерить.
- О, конечно, детка! – всплеснула руками Мелисса. – Конечно, примеряй. Я что-то заболталась, у меня же жаркое подгорит!
И домовладелица поспешила на кухню, оставив меня один на один с жутким платьем и наглым котом, который к тому времени уже запрыгнул на комод и принялся умываться.
- Будешь плохо себя вести – выгоню, – пообещала я, прожигая серого наглеца гневным взглядом. – И будешь искать себе для обфыркивания кого-то еще.
- Фырррр! – ответил кошак, не отрываясь от своего занятия, и мне отчего-то показалось, что он надо мной смеется.
Ничего, решила я, даже не пытаясь согнать с лица кровожадную ухмылку. Захочешь ты пузо набить, гаденыш пушистый…
Я напялила платье, которое, в довершение ко всему, оказалось мне велико. Не сильно, но… эта храргова тряпка омерзительным мешком висела на груди, сделала плечи в два раза шире, топорщилась на заднице, и заканчивалась на уровне колен. Широкий пояс, призванный подчеркнуть талию, не виден из-под складок ткани. Лиф почти не прикрывал грудь. Оглядев меня, котяра вновь разразился фыркающим смехом. Да уж, я, наверное, похожа сейчас на огромного колобка самой попугайской расцветки, на длинных и неожиданно стройных ножках и с непропорционально маленькой головой. Усилием воли я заставила себя не смотреть в зеркало, чтобы не портить себе настроение совсем уж безвозвратно, и, ориентируясь на запах еды, пошла на кухню.
Там уже вовсю суетилась Мелисса: расставляла тарелки, раскладывала столовые приборы, умудряясь между делом помешивать ароматное варево в большой кастрюле и болтать о всякой всячине с незнакомой мне блондинкой, которая нарезала свежий хлеб. Я сглотнула слюну, да так, что домовладелица услышала.
- О, вот и Искалоть, моя новая жиличка! – с радостной улыбкой сообщила домовладелица. – Входи, Лотя, не стесняйся. Это Лана, моя внучка, между прочим, студентка академии художественных наук. Все женщины в нашей семье вот уже больше века оканчивают это учебное заведение, это славная традиция, не то что огненными шарами в потолок швыряться. Ланочка, познакомься!
Блондинка отложила нож и повернулась, с любопытством разглядывая меня. Очаровашка, похожая на куклу: большие светло-серые глаза в обрамлении пушистых ярко-синих ресниц, украшенные блестящими ярко-голубыми стрелками, небольшой курносый носик, пухлые щечки, губы в ярко-розовой помаде. Замысловатую прическу украшали сразу несколько заколок-бабочек, щедро обсыпанных сверкающими искусственными камнями. Да и платье на ней не сильно отличалось от того, что на мне надето: ядовито-зеленое, с крупными белыми цветами, длиной до колен, под горло, но с прозрачной белой кружевной вставкой на груди. От девушки удушающее пахло чем-то приторно-сладким. Симпатичная… Будет, если приглушит свой противопехотный раскрас, перестанет обливаться мерзкими духами и оденется во что-то более сдержанное, что не отвлекало бы внимания от прелестного личика.
Недовольное фырканье снизу дало мне понять: кошаку девушка не понравилась. Как будто его кто-то спрашивает! Будет фыркать не к месту – выставлю на улицу, о чем я тут же шепотом поведала невоспитанному животному. Но пушистый нахал… фыркать на меня хотел.
- Ис-ка-лоть, – вместо приветствия протянула девица, скользнув по мне презрительным взглядом. – Дурацкое имя, такие вышли из моды еще до рождения моей прабабушки. Впрочем, она точно не местная, у них в провинции Искалоть, как и Искусать, и Исцарапать в порядке вещей.
Я заморгала. Хорошим воспитанием тут и не пахнет, чего не скажешь, глядя на бабушку.
- Лана! – округлила глаза Мелисса.
Девица только отмахнулись.
- Да ладно тебе, ба. И как ее называть-то? Лотя? Умереть не встать. О, лучше Кала! Калочка…
У меня непроизвольно сжались кулаки. Лотя еще куда ни шло, но Калочка… Так, чувствую, что кто-то не доживет до конца ужина!
Кот, мягкий и теплый, потерся о мою ногу, и я немного успокоилась. М-м-м, какая мягкая все-таки у него шубка, так и хочется запустить в нее руки...
- Платье явно не по размеру, да еще и какое-то до боли знакомое… О, а жиличка-то с довеском, – капризно протянула Лана и поджала губы. – Ба, он тебе весь дом обгадит! Зайти невозможно будет! Что скажут мои друзья?!
Минуточку! Это мой кот, он, конечно, нахал и гаденыш, но обвинять его в том, чего он еще не совершил, и я что-то сомневаюсь, что совершит – это слишком! Наверное, эмоции слишком явно проступили на моем лице, раз уже Мелисса принялась суетиться с утроенной энергией.
- Чего же мы ждем, девочки? Давайте есть! Жаркое получилось замечательное!
Лана вновь сложила губы куриной попкой.
- Ба, ты же знаешь, что я такое не ем. Где мой салат?
Салат – несколько мелко нарезанных капустных листьев, половинка огурца, несколько горошин и кучка зелени – нашелся в миске на разделочном столе. Гм, если внучка домовладелицы питается только так, то неудивительно, что она такая вредная.
- Давай, Лотя, не стесняйся, – пропела Мелисса, подталкивая меня к свободному стулу – надеюсь, ты не сидишь на этих новомодных… ну, как их… Ланочка, на чем ты сидишь?
- На диете, – вздохнула девушка.
И завистливо покосилась на ароматное, исходящее паром, потрясающе пахнущее жаркое. Ну, ничего удивительного.
Я и сама, вдохнув этот божественный аромат, забыла и о вредной внучке, и о коте, и – почти что – о приличиях. Не дожидаясь приглашения, я плюхнулась на свободный стул и схватилась за ложку. Пронзительный мяв донесся с пола, но я не обратила на него внимания.
- Сейчас, котик, сейчас и тебе положу, – приговаривала Мелисса, накладывая восхитительное кушанье в маленькую мисочку. – А кстати, Лотя, как его зовут?
Конечно, ответа она не разобрала, да и не могла я ответить членораздельно с набитым ртом. Поставив миску на пол, Мелисса тоже принялась за еду.
Какое-то время в кухне царило молчание, разбавленное лишь стуком столовых приборов. Однако, когда кот, слопав все, что было в миске, понял, что не наелся, запрыгнул на стол, уселся рядом с моей тарелкой и стал лапой вытаскивать кусочки мяса прямо у меня из ложки! На мое возмущение и попытки спихнуть его со стола котяра фыркать хотел, и беззастенчиво лопал мясо прямо на столешнице. Нахал!
- Я ж говорила, – недовольно протянула Лана. – Вон, довесок уже безобразничает, жрет с людьми из одной тарелки. Скоро по кастрюлям лазать начнет, наглая морда. А от шерсти его спасу не будет. Фу!
Мелисса, похоже, ничего не имела против кота на столе.
- Кошки очень своенравны, – ответила она внучке – они сами выбирают место для сна, для еды и всего прочего. Кстати, милая, в древности…
- Ой, ба, не нужно про богиню-кошку, – Лана поправила своих бабочек и, еще раз с сожалением взглянув на кастрюлю с кашей, встала из-за стола, – расскажешь жиличке как-нибудь потом. А я, пожалуй пойду, у меня много дел… О, кстати, Кала, а ты сможешь платить за комнату? А то я не собираюсь благотворительностью заниматься. И объедать нас тоже не позволю!
Махнув рукой, я сползла с кровати и подошла к зеркалу, поверхность которого тут же отразила бледное припухшее лицо в обрамлении растрепанных, опаленных на кончиках волос, на котором контрастом выделялись ярко-голубые глаза в обрамлении темных кругов. Я не сдержалась и тоже фыркнула. Кот, внимательно наблюдавший за мной, согласно мяукнул. Все-так надо привести себя в порядок.
Хвостатый, будто прочитав мои мысли, так и не убрав мнение с мордочки, вновь сказал свое веское: «Мяу!». После чего спрыгнул с комода, уселся под дверью комнаты и, оглянувшись через плечо, выразительно глянул на меня. Явно хочет выйти, да и мне надо бы. Помнится, комната с бытовыми удобствами находится где-то в задней части дома. Однако, покинув комнату, я поняла, что совершенно не помню, куда идти и, если б не кот, уверенно проведший меня по хитрому коридору, вынуждена была бы бежать на улицу, к первым попавшимся кустам.
В ванной я провела почти час и вышла чистая, распаренная и умиротворенная. По счастью, в доме Мелиссы имелась новомодная, по местным меркам, примочка – горячее водоснабжение, и это просто великолепно, так как нагреть столько воды, чтобы хватило на избавление от всей налипшей на меня за прошедшие несколько суток грязи, я в одиночку не смогла бы.
Потом я вернулась в комнату, где уже ждал меня, вольготно развалившись на кровати, кот. Оглядел оценивающе, фыркнул, но уже более благосклонно и взглядом указал на лежащую перед зеркалом расческу. Пришлось подвергнуть себя неприятной процедуре расчесывания. После я даже подумала о том, чтобы взяться за ножницы и состричь опаленные волосы. Однако вспомнила, что являюсь вообще-то магом жизни, и сама вполне могу справиться с восстановлением собственной шевелюры.
- Смотри, хвостатый, фокус покажу! – с торжествующей улыбкой объявила я. – На бис повторять не буду, даже не проси.
Кот негромко фыркнул, взмахнул хвостом и улегся поудобнее – не иначе как шоу смотреть приготовился.
Знание о том, как изменять собственное тело, возникло в моей голове само собой, стоило мне оказаться в городе. Правда, дело касалось, в основном, мелочей, но это ведь только начало. Во время ночевки в камере я смогла худо-бедно разобраться с тем, как эта способность работает, и у меня даже получилось изменять длину ногтей. Я и с волосами хотела поэкспериментировать, но тут мои сокамерницы подняли крик, требуя запереть магичку отдельно от них. На крик пришел дежурный стражник и, не стесняясь в выражениях, попросил эксперименты отложить до лучших времен. Тогда во избежание неприятных последствий пришлось подчиниться, но сейчас-то никто не удержит меня в стремлении поразить воображение пушистого нахала! Сосредоточившись, я мысленно приказала волосам расти, поддержав волеизъявление щедрым вливанием магии. И они выросли! В пять минут стали длинней сантиметров на пятнадцать. Увы, опаленные кончики никуда не делись.
Котяра разочарованно фыркнул и занялся вылизыванием лапы.
- И это все? – застыл немой вопрос на серой морде. – Не впечатляет что-то твой фокус.
Закралось подозрение, что раньше этот зверь жил у какого-нибудь могущественного мага. Увы, расспрашивать его бессмысленно – не ответит, поганец.
- Мнение с морды убери, – буркнула я и принялась скручивать волосы в пучок.
В ответ ожидаемо услышала фырканье.
Надеюсь, Мелисса порекомендует мне хорошего парикмахера…
В комнату постучали.
- Лотя! – послышался из-за двери манерный голосок домовладелицы. – Лотя, ответь!
Легка на помине.
- Да, Мелисса, – отозвалась я. – Что случилось?
Кот снова фыркнул, но на этот раз я не стала заморачиваться причиной его недовольства.
- Иди ужинать. Заодно и с внучкой моей познакомлю.
Несмотря на плотный обед и чай перед сном, при упоминании о еде в животе заурчало.
- Сейчас иду! Умираю от голода!
Кошак тоже заметно оживился: спрыгнул с кровати и резво подбежал к двери, умильно глядя на меня. Но тут же переменился в лице, то есть, в морде, явно что-то замышлял. Чуя неладное, я подалась назад, но вредное животное оказалось быстрее. Кот взмыл вверх, цапнул лапой край полотенца, которое под его весом не удержалось на моей груди и сползло вниз. О, богиня-оборотень (и ведь знаю ее имя, оно просто из головы вылетело)! У меня же и одежды-то путной нет! То рванье, в котором я пришла, увы, для прогулки по городу подходила слабо.
- Мелисса! – закричала я, стуча в дверь. – Мелисса, не уходите!
- Да, детка, – светским тоном ответила домовладелица. – Ты что-то хотела?
- Мне совсем нечего надеть, – призналась я. – Даже до одежной лавки дойти не смогу. Вы не могли бы одолжить мне какое-нибудь платье?
Мелисса ступила на излюбленную стезю, да с таким рвением, что я тут же начала жалеть о своей просьбе. Кошак, судя по выражению мордочки, был со мной согласен и уже сильно жалел, что вообще с одежной инициативой вылез. А домовладелица, то и дело срываясь на воспоминания о далекой юности, заверила, что немедленно подберет мне что-нибудь из тех нарядов, что носила в молодости.
- Не сомневайся, милочка, это будет одно из самых лучших платьев, в чем я блистала на приемах в доме губернатора! – Мелисса с восторженными ахами и охами побежала по коридору, забыв про больные ноги.
А я, кожей чуя неладное, беспомощно воззрилась на кота, будто ожидая совета или помощи. Но чем он мог мне помочь? Только недовольно дергал спиной и беспокойно принюхивался, видимо, ему не нравился въедливый запах духов Мелиссы.
- И что? – спросила я, уже догадываясь, каким будет ответ.
- Фыр, – кот не обманул моих ожиданий.
- Да, возможно я совершила ошибку, обратившись к Мелиссе, – согласилась я, вспомнив, в чем она встретила меня вчера вечером.
- Фыр!
- Но не в полотенце же мне по городу разгуливать, так?
Кот дернул спиной, но согласно качнул головой.
- Ничего, добегу в той жути, что даст Мелисса, до ближайшей одежной лавки, и куплю себе что-нибудь приличное.
Так и случилось, с той лишь разницей, что предложенное домовладелицей платье оказалось столь жутким и настолько пропахшим нафталином, что мы с котом расчихались. Но Мелисса, веселая, как птичка, не обращала на то ни малейшего внимания. Она аккуратно раскладывала на кровати короткое ослепительно оранжевое платье в белый горох, с очень глубоким, почти ничего не скрывающим вырезом. У меня аж глаза заболели при одном взгляде на «красотищу». Кот тут же разразился негодующим фырканьем, видно, был со мной полностью согласен. Только Мелисса с его мнением считаться не собиралась.
- Не самое красивое из платьев моей юности, – щебетала она, не замечая моего вытянувшегося лица и презрительной гримаски на кошачьей мордочке. – Я носила его, когда мне было четырнадцать. Ах, какое это было чудное время! Школьный бал, фейерверки, первое приглашение на танец, первый поцелуй… Я тогда хоть не имела пышных форм и больше на доску походила, примерно как ты сейчас.
Мое лицо вытянулось еще сильнее. Это я-то плоская?! Да у меня очень хорошая фигурка! Даже серый нахал, уж на что кот, а, стянув полотенце, глаз с меня не сводил.
- Но от поклонников, как молодых парней, так и мужчин постарше, отбою не знала, – продолжала с мечтательной улыбкой Мелисса. – Так вот, именно в этом платье я была на первом в своей жизни традиционным осеннем чаепитии в доме губернатора. О, Лотя, этой замечательной традиции – устраивать чаепития под открытым небом в последний день лета – уже больше сотни лет. О, это чудесно! Белоснежный фарфор, льняные скатерти, свежевыпеченные кексы, великосветские господа и дамы в нарочито скромных нарядах и обязательно в шляпах…
Я кашлянула. И это платье считается скромным? Тогда в чем же выходят на промысел местные ночные бабочки?! Судя по громкому красноречивому фырканью, донесшемуся с пола, кот придерживался того же мнения.
- Именно в тот день я повстречала своего первого мужа, и, признаться, мы тогда не понравились друг другу, расстались почти врагами…
Мелисса погрузилась в омут воспоминаний, и грозила утянуть за собой и меня, так что нужно было срочно спасаться.
- О, оно чудесное! – с придыханием, в тон домовладелице произнесла я, одновременно пытаясь пнуть насмешливо фыркающего кота, устроившегося у моих ног и так и норовящего заглянуть под полотенце. Тот ловко, с нарочитой ленцой увернулся и нагло показал мне язык. Не думала, что коты это умеют. – И мне не терпится его примерить.
- О, конечно, детка! – всплеснула руками Мелисса. – Конечно, примеряй. Я что-то заболталась, у меня же жаркое подгорит!
И домовладелица поспешила на кухню, оставив меня один на один с жутким платьем и наглым котом, который к тому времени уже запрыгнул на комод и принялся умываться.
- Будешь плохо себя вести – выгоню, – пообещала я, прожигая серого наглеца гневным взглядом. – И будешь искать себе для обфыркивания кого-то еще.
- Фырррр! – ответил кошак, не отрываясь от своего занятия, и мне отчего-то показалось, что он надо мной смеется.
Ничего, решила я, даже не пытаясь согнать с лица кровожадную ухмылку. Захочешь ты пузо набить, гаденыш пушистый…
Я напялила платье, которое, в довершение ко всему, оказалось мне велико. Не сильно, но… эта храргова тряпка омерзительным мешком висела на груди, сделала плечи в два раза шире, топорщилась на заднице, и заканчивалась на уровне колен. Широкий пояс, призванный подчеркнуть талию, не виден из-под складок ткани. Лиф почти не прикрывал грудь. Оглядев меня, котяра вновь разразился фыркающим смехом. Да уж, я, наверное, похожа сейчас на огромного колобка самой попугайской расцветки, на длинных и неожиданно стройных ножках и с непропорционально маленькой головой. Усилием воли я заставила себя не смотреть в зеркало, чтобы не портить себе настроение совсем уж безвозвратно, и, ориентируясь на запах еды, пошла на кухню.
Там уже вовсю суетилась Мелисса: расставляла тарелки, раскладывала столовые приборы, умудряясь между делом помешивать ароматное варево в большой кастрюле и болтать о всякой всячине с незнакомой мне блондинкой, которая нарезала свежий хлеб. Я сглотнула слюну, да так, что домовладелица услышала.
- О, вот и Искалоть, моя новая жиличка! – с радостной улыбкой сообщила домовладелица. – Входи, Лотя, не стесняйся. Это Лана, моя внучка, между прочим, студентка академии художественных наук. Все женщины в нашей семье вот уже больше века оканчивают это учебное заведение, это славная традиция, не то что огненными шарами в потолок швыряться. Ланочка, познакомься!
Блондинка отложила нож и повернулась, с любопытством разглядывая меня. Очаровашка, похожая на куклу: большие светло-серые глаза в обрамлении пушистых ярко-синих ресниц, украшенные блестящими ярко-голубыми стрелками, небольшой курносый носик, пухлые щечки, губы в ярко-розовой помаде. Замысловатую прическу украшали сразу несколько заколок-бабочек, щедро обсыпанных сверкающими искусственными камнями. Да и платье на ней не сильно отличалось от того, что на мне надето: ядовито-зеленое, с крупными белыми цветами, длиной до колен, под горло, но с прозрачной белой кружевной вставкой на груди. От девушки удушающее пахло чем-то приторно-сладким. Симпатичная… Будет, если приглушит свой противопехотный раскрас, перестанет обливаться мерзкими духами и оденется во что-то более сдержанное, что не отвлекало бы внимания от прелестного личика.
Недовольное фырканье снизу дало мне понять: кошаку девушка не понравилась. Как будто его кто-то спрашивает! Будет фыркать не к месту – выставлю на улицу, о чем я тут же шепотом поведала невоспитанному животному. Но пушистый нахал… фыркать на меня хотел.
- Ис-ка-лоть, – вместо приветствия протянула девица, скользнув по мне презрительным взглядом. – Дурацкое имя, такие вышли из моды еще до рождения моей прабабушки. Впрочем, она точно не местная, у них в провинции Искалоть, как и Искусать, и Исцарапать в порядке вещей.
Я заморгала. Хорошим воспитанием тут и не пахнет, чего не скажешь, глядя на бабушку.
- Лана! – округлила глаза Мелисса.
Девица только отмахнулись.
- Да ладно тебе, ба. И как ее называть-то? Лотя? Умереть не встать. О, лучше Кала! Калочка…
У меня непроизвольно сжались кулаки. Лотя еще куда ни шло, но Калочка… Так, чувствую, что кто-то не доживет до конца ужина!
Кот, мягкий и теплый, потерся о мою ногу, и я немного успокоилась. М-м-м, какая мягкая все-таки у него шубка, так и хочется запустить в нее руки...
- Платье явно не по размеру, да еще и какое-то до боли знакомое… О, а жиличка-то с довеском, – капризно протянула Лана и поджала губы. – Ба, он тебе весь дом обгадит! Зайти невозможно будет! Что скажут мои друзья?!
Минуточку! Это мой кот, он, конечно, нахал и гаденыш, но обвинять его в том, чего он еще не совершил, и я что-то сомневаюсь, что совершит – это слишком! Наверное, эмоции слишком явно проступили на моем лице, раз уже Мелисса принялась суетиться с утроенной энергией.
- Чего же мы ждем, девочки? Давайте есть! Жаркое получилось замечательное!
Лана вновь сложила губы куриной попкой.
- Ба, ты же знаешь, что я такое не ем. Где мой салат?
Салат – несколько мелко нарезанных капустных листьев, половинка огурца, несколько горошин и кучка зелени – нашелся в миске на разделочном столе. Гм, если внучка домовладелицы питается только так, то неудивительно, что она такая вредная.
- Давай, Лотя, не стесняйся, – пропела Мелисса, подталкивая меня к свободному стулу – надеюсь, ты не сидишь на этих новомодных… ну, как их… Ланочка, на чем ты сидишь?
- На диете, – вздохнула девушка.
И завистливо покосилась на ароматное, исходящее паром, потрясающе пахнущее жаркое. Ну, ничего удивительного.
Я и сама, вдохнув этот божественный аромат, забыла и о вредной внучке, и о коте, и – почти что – о приличиях. Не дожидаясь приглашения, я плюхнулась на свободный стул и схватилась за ложку. Пронзительный мяв донесся с пола, но я не обратила на него внимания.
- Сейчас, котик, сейчас и тебе положу, – приговаривала Мелисса, накладывая восхитительное кушанье в маленькую мисочку. – А кстати, Лотя, как его зовут?
Конечно, ответа она не разобрала, да и не могла я ответить членораздельно с набитым ртом. Поставив миску на пол, Мелисса тоже принялась за еду.
Какое-то время в кухне царило молчание, разбавленное лишь стуком столовых приборов. Однако, когда кот, слопав все, что было в миске, понял, что не наелся, запрыгнул на стол, уселся рядом с моей тарелкой и стал лапой вытаскивать кусочки мяса прямо у меня из ложки! На мое возмущение и попытки спихнуть его со стола котяра фыркать хотел, и беззастенчиво лопал мясо прямо на столешнице. Нахал!
- Я ж говорила, – недовольно протянула Лана. – Вон, довесок уже безобразничает, жрет с людьми из одной тарелки. Скоро по кастрюлям лазать начнет, наглая морда. А от шерсти его спасу не будет. Фу!
Мелисса, похоже, ничего не имела против кота на столе.
- Кошки очень своенравны, – ответила она внучке – они сами выбирают место для сна, для еды и всего прочего. Кстати, милая, в древности…
- Ой, ба, не нужно про богиню-кошку, – Лана поправила своих бабочек и, еще раз с сожалением взглянув на кастрюлю с кашей, встала из-за стола, – расскажешь жиличке как-нибудь потом. А я, пожалуй пойду, у меня много дел… О, кстати, Кала, а ты сможешь платить за комнату? А то я не собираюсь благотворительностью заниматься. И объедать нас тоже не позволю!
