- И как потом должна была жить Ло… Й'егрес? После того, как ей воспользовались бы как живым инкубатором? – звенящим от ярости голосом осведомился я.
Лотя приоткрыла один глаз – так, чтобы не видел дядюшка, и с затаенной надеждой воззрилась на меня. Я сурово нахмурился и едва заметно качнул головой – разберемся, мол, не встревай пока.
- Вернулась бы домой, – пожал плечами оборотень. – Или, если бы к тому времени достигла совершеннолетия, то отправилась бы, куда пожелала. Архаик…
Н-да, приплыли… Я почти ничего не знаю об оборотнях. Но после таких слов заочно стал считать их засранцами, особенно представителей кланов Гритраг и Тар-Граорр. И, видимо, в тот момент мнение об указанных персонах четко отразилось на моем лице, раз дядюшка счел за нужное пояснить:
- Не самый дрянной способ искупить свою вину, если вдуматься.
Я криво усмехнулся.
- Звучит прямо как оправдание…
Хар сузил глаза и метнул в меня убийственный взгляд. Не понравилось. Ха, еще бы!
- Скажите, почтенный, как на духу, – я медленно, очень медленно, мысленно сопровождая малейшее движение собственной руки, откинул с лица прядь волос в надежде хоть так отстраниться от собственных эмоций. – Если б Й'егрес доводилась Вам не племянницей, а родной дочерью, вы придерживались бы такого же мнения на этот счет?
Оборотень выдал короткую эмоциональную речь о том, что родной дочери, если б она у него была, он никогда бы не позволил вести себя так, как вела Й'егрес, и что долг жизни, как не крути, обязательно должен быть возвращен. Я очень медленно, контролируя движение каждой мышцы, выбивал замысловатую дробь по подлокотнику кресла. Мне пока еще удавалось сдерживаться…
- Видеться со своим ребенком, полагаю, ей бы никто не позволил, – я не спрашивал, я констатировал.
Оборотень кивнул, подтверждая.
- И в случае отказа клан Тар-Граорр навлекает на себя божественное проклятие, попадает на огромную неустойку, да еще и получает существенный удар по репутации.
Еще один кивок.
Я на мгновение прикрыл глаза рукой, пытаясь успокоиться. Так, ладно, Яр, не стоит сейчас вдаваться в моральный аспект ситуации и искать совесть у родственников Й'егрес! Сейчас надо думать, как спасти Лотю от незавидной участи инкубатора, и для этого было бы неплохо узнать побольше о правовой подоплеке дела.
Можно, конечно, попытаться отговориться божественным браком, следствием заключения которого является, в частности, прекращение любых обязательств, связанных с родственными связями, так как женщина после этого становится частью семьи мужа. Но, боюсь, что не все так просто. Дело в том, что такой анахронизм как долг жизни – явление не только (и не столько) юридическое, но и магическое, и энергетическое. А такие штуки, если прицепятся к ауре, быстро выкачивают из носителя сначала магические, а потом и жизненные силы, и это никакая воля божества не отменит. Потому что тут затронуты уже законы мироздания. Это краткое объяснение. Более развернутое нам точно преподавали в магунивере рамках курса по теории магии, однако я этот предмет изучал очень выборочно и ровно в том объеме, чтобы сдать экзамен хотя бы на «удовлетворительно» – уж больно дисциплина тягомотная, да еще и так все запутано, что без бутылки не разобраться. Помнится, мы еще шутили, что именно поэтому студенты-первокурсники магунивера перманентно пребывают в подвыпившем состоянии. Эх, давно это было…
Короче, сейчас в первую очередь выяснить, хотя бы для самого себя, вопрос о виновности моей жены в ситуации с вожаком Гритрагов. Сомнение в том вместе с уверенностью в, как минимум, предвзятости Хара в отношении Лоти (а как максимум, во вранье напропалую!), возникло у меня почти сразу, как только тот начал рассказ. В общем, настал мой черед задавать вопросы. И начать я решил издалека, незаметно для себя перейдя на сухой юридический тон, насыщенный канцелярскими выражениями. Иными словами, эта ситуация стала восприниматься как рабочая, без лишних эмоций. Хорошо! Это означает, что эмоции по годами выработанной привычке отошли в сторону, и до открытого конфликта не дойдет. Надеюсь. Но мне, если честно, очень его хочется. Аж руки зачесались! Ух, если б я успел восстановиться после покушения…
- Скажите, почтенный, а почему Вы так уверены, что гремучая смесь зелий оказалась в чашке Гритрага именно по вине Й’егрес?
Оборотень, пытаясь справиться с охватившим его раздражением, вновь начал, было, рассказывать о том, какая поганка эта Й’егрес, но я останавливаю его, властно вскидывая ладонь, и дядя Хар сразу замолкает, причем инстинктивно, не успев даже задуматься о том, стоит ли подчиняться требованию остроухого полукровки. Ну да, княжич я или так, хвост собачий? Я у деда много разных повадок перенял, не только чуднУю манеру речи!
- Переформулирую свой вопрос, – тоном судебного обвинителя продолжил я, не давая ему опомниться. – Есть ли у Вас ДОКАЗАТЕЛЬСТВА вины Й’егрес или же все обвинения базируются на умозаключении: «Да она это, больше некому»?
Оборотень хлопнул глазами от удивления, на лице его проступило выражение легкого обалдения – то ли под воздействием моей наглости, то ли от того, что раньше ему таких вопросов не задавали. А я, наслаждаясь зрелищем, продолжил допрос.
- Велось ли дознание? Официально? Неофициально? Ну, хоть как-то?!
Оборотень покачал головой.
- Нет, мы сами…
Этого мне было достаточно, чтобы окончательно убедиться: разбираться в ситуации никто не стал. И окончательно же разъяриться. Ну, все, огребут у меня родственнички по полной!
- Признание Й’егрес имело место? – я, не мигая, уставился на Хара, пытаясь разглядеть малейшие признаки лжи на его лице, в жестах или позе.
- Нет, – нехотя признался «добрый» дядюшка. – Но она…
- Какие именно зелья были подмешаны Гритрагу? – перебил я, сознательно не позволяя ему сориентироваться.
Иначе, боюсь, правды мне от него не добиться. С Лотей-то я поговорить смогу и позже, а вот общение с Харом по времени ограничено, так что не стоит тратить его попусту.
- Да обычные вроде, – нахмурился оборотень, видимо, соображая, куда я клоню.
- Обычные, каких в любой алхимической или травнической лавке навалом, да? – чисто для проформы уточнил я, уже предполагая ответ.
Скупой кивок, глухое раздражение в глазах, но желания свернуть мне шею пока что не очень бросается в глаза. Интересно, почему? Ведь мои намеки на недоказанность вины Й’егрес более чем прозрачны. Что, не взбесил я «клиента» до нужной кондиции? Что ж, продолжим.
- Продаются без рецепта… – продолжил я с задумчивым видом. – И наверняка были в вашей домашней аптечке. Й’егрес была единственной, кто имел доступ к домашней аптечке?
- Нет, конечно! – фыркнул Хар. – Но она точно знала, что с чем нужно смешать и в каком количестве, чтобы…
- Так инструкции по применению, как правило, на каждый флакон с зельем вешаются, Вы не знали? – с ехидством парировал я. – И Вы, почтенный, сами сказали, что она неподрассчитала с дозой, и гремучая смесь сработала почти сразу, стоило пострадавшему чайку попить.
На миг замолкаю, переводя дух и с вожделением косясь на чашку с чаем. В горле-то пересохло!
- То есть, взять зелья мог кто угодно, – холодно бросил я и, видя, что оборотень готов возразить мне, вновь вскинул руку в лучших традициях княжеского внука. – Продолжим. Зелья были добавлены в чайник или в чашку?
Сосредоточившись, оборотень пожал плечами. Понятно… И зачем такими мелочами заморачиваться?!
- Кто-то, кроме Й’егрес, притрагивался к чайнику, чашкам и прочим чайным принадлежностям?
Дядя поначалу снова пожал плечами, а потом, почесав затылок, сообщил, что чайные принадлежности внесла служанка. Кто такая? Как зовут? Хозяина такие мелочи не интересуют, обязанности по работе с обслуживающим персоналом лежат на плечах его матери, с нее и спрос.
Врет, конечно. Вряд ли в доме Тар-Граорров такая храгова туча слуг, что даже оборотень, ориентирующийся в мире запахов получше охотничьих собак, их не различает. Я глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул, утихомиривая пылающую во мне ярость. Спокойно, Яр, время для мести еще не пришло, пока что первоочередная задача – выяснить все обстоятельства дела и сделать все, чтобы обезопасить жену. А она будет, месть… Я после того, как Лотя помогла мне найти и покарать моих убийц, за нее любого порву! Ни это не говоря уж о том, что я женат на этой балбеске.
- Служанка – тоже оборотень? – осведомился я, сохраняя невозмутимое лицо, дабы мысли о кровожадных планов не проступили на нем раньше времени.
- Нет, – на этот раз Хар ответил сразу и с уверенностью. – Я бы не потерпел!
- Кто разливал чай по чашкам?
- Служанка и разливала! – рыкнул оборотень. – Я что ли этим заниматься должен?!
- А где была сама Й’егрес после того, как вы попили чай с сюрпризом?
- Нагло валялась в своей комнате…
Я снова прикрыл глаза рукой, на этот раз удостоившись короткого, едва слышного смешка со стороны дивана. Что, кто-то осмелел настолько, чтобы напомнить взрослым дядям о своем существовании? Я метнул еще один строгий взгляд на жену, и та, спохватившись, продолжила симулировать потерю сознания.
- Итак, подведем предварительный итог дознания, – я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. – Й’егрес, у которой, как мы видим, неплохо развит инстинкт подчинения вожаку, желая из мести сделать дядюшке, тому самому вожаку, гадость, хватает первые попавшиеся зелья из домашней аптечки, добавляет их в чай неустановленным образом, после чего спокойно отправляется к себе в комнату вместо того, чтобы спрятаться куда-нибудь. Бредовая ситуация, не находите? Кстати, моя жена истинный алхимик и, уверен, если б ей приспичило травить дядюшку, она бы придумала состав похитрее, да и эффект от него был бы… повеселее. Она же, судя по Вашему рассказу, девушка с фантазией и без моральных стопоров.
Оборотень чуть слышно скрипнул зубами. А потом, когда до него дошел полный смысл сказанного, я заметил удивление на его лице.
- Истинный алхимик?! Маг жизни?!
- Так и есть, – кивнул я.
Я и сам удивился. Он что, не знал об этих особенностях своей племяшки? Серьезно?! Семнадцать лет прожить с девочкой под одной крышей и не заметить?! Даже не знаю, что сказать… Хотя, нет, знаю: он только что почувствовал себя полным идиотом, лично выбросившим в помойку кольцо с бриллиантом. Тем сильнее, к сожалению, будет его желание выцарапать Лотю, ценность которой в его глазах увеличилась десятикратно, обратно в клан. Но забрать ее силой он не решится. Одно дело воевать с растерянной напуганной девчонкой, и совсем другое – с эльфийским аристократом, за которым стоит целое княжество, и божеством, благословившим наш с Лотей брак. Расстановка сил не в его пользу. Так что он будет давить на долг жизни и необходимость его немедленного исполнения.
- Ни у кого из домашних, кроме Й’егрес, не было мотива… – Хар сделал еще одну попытку завести прежнюю песню.
- А я сейчас не о мотиве говорю, – я снова беспардонно перебил новоявленного родственничка, вызвав новую волну агрессии в свой адрес. – А о том, что сама ситуация с подсыпанием почтенному Гритрагу слабительного выглядит весьма странно, алогично и, я б даже сказал, противоречит здравому смыслу. А Вы и тот самый Гритраг, не к ночи будь помянут, на основании сомнительных фактов, даже не взяв на себя труд разобраться, чуть девчонке жизнь не сломали, да и сейчас смеете что-то требовать от нее и льете помои! Нехорошо, господин оборотень. И не по-мужски.
Вот тут я его зацепил за живое, и Хар натурально взбесился. Глаза вспыхнули, из сиреневых стали желтыми, зрачки вертикально вытянулись, уши тоже потянулись вверх и заострились, а при виде когтей, вмиг измочаливших подлокотники кресла, я непроизвольно задумался о путях отступления. Ух, какой грозный у Лоти дядюшка! Так, хорошо, я довел-таки его до нужной кондиции: думаю, частичная трансформация свидетельствует, что эмоции взяли верх над разумом. Но теперь я должен быть очень осторожен, иначе под воздействием негативных эмоций звериное начало возьмет верх, и нам с Лотей придется туго.
- Допускаю, что на вас всех – и на Тар-Граорров, и на Гритрагов – нашло некое… помутнение рассудка, вследствие которого вы и наломали дров, – мягко произнес я. – Но теперь самое время прислушаться к голосу разума, не находите?
Ага, сейчас! Судя по злобному взгляду глаз, принадлежащих то ли кому-то из семейства больших кошек, то ли крокодилу, и скрежету когтей о каким-то чудом уцелевшую основу для подлокотников, разум оборотня сейчас где-то далеко, а из моей речи он понял пару слов, не больше. Единственным, что удерживало Хара от решительных действий, были остатки инстинкта самосохранения, тихо нашептывающие своему владельцу, что нападение на представителя эльфийской аристократии точно выйдет ему боком, да еще мой мягко-спокойный тон, резко контрастирующий с прежним обличительно-непреклонным.
- Да, самое время, – негромко, повторил я и, со странным удовлетворением отметив, как дрогнули, ловя звук моего голоса, кончики видоизменившихся ушей оборотня, после чего вновь вернулся к допросу, на этот раз решив зайти с другой стороны:
- Чья была идея выплатить долг жизни именно ребенком Й’егрес? Гритрага или Ваша?
- Что за вопрос?! – опомнился, наконец, оборотень. – И почему ты вообще…
- По праву мужа Вашей племянницы, – холодно ответил я. – По праву того, кто ныне и впредь единственный властен в ее судьбе, жизни и смерти.
Ух, ты! Нашел, куда ввернуть цитату из брачной клятвы! Которая, кстати сказать, сама собой на язык скакнула.
- Брак, заключенный с благословения божества, дает мне право за шкирятник притащить тебя, уважаемый дядюшка, в первый попавшийся храм, – медленно, с расстановкой говорил я, роняя каждое слово как камень. – Тебя, а заодно судебного исполнителя, дознавателя стражи, инспектора по делам несовершеннолетних и князя Мерисского как старшего в роду Эль-ала-Антир, членом которого отныне является Лотя. И уже там силой божества, благословившего наш с леди Иолатэ брак, вытряхнуть из тебя всю правду о той ситуации. Так что, Хар, если Вы хоть каким-то боком причастны к подставе вашей племянницы – а это, Храрг побери, именно подстава! – то Вас из того храма выведут уже в наручниках, потому что солгать или утаить правду иным образом на таком допросе Вы не сможете.
Оборотень то ли мне не поверил, то ли под влиянием рвущейся наружу звериной ипостаси утратил способность мыслить рационально. Интересно, его при каждой проблеме в семейном деле так корежит, или только когда дело касается лично его? В общем, пришлось потратить еще несколько минут драгоценного времени на то, чтобы расписать ему некоторые тонкости, вытекающие из такого привета древности как божественный брак. Правда, о том, какое именно божество освятило наш союз с Лотей, я умолчал – намеренно, так как понятия не имел, где находится ближайший храм Иннерлии, равно как и о том, существуют ли таковые вообще на территории империи.
- Выбор за Вами, – нарочито равнодушно закончил я. – Разговариваем здесь, в узком семейном – тут я позволил себе легкую, полную иронии улыбку – кругу в доверительной обстановке или же в храме и при свидетелях и нежелательных для Вас должностных лицах. Нежелательных же, да?
Оборотень не ответил, но по глазам его я понял, что победа в этой битве осталась за мной. Но война только начинается, так что расслабляться рано. Храрг побери…
Лотя приоткрыла один глаз – так, чтобы не видел дядюшка, и с затаенной надеждой воззрилась на меня. Я сурово нахмурился и едва заметно качнул головой – разберемся, мол, не встревай пока.
- Вернулась бы домой, – пожал плечами оборотень. – Или, если бы к тому времени достигла совершеннолетия, то отправилась бы, куда пожелала. Архаик…
Н-да, приплыли… Я почти ничего не знаю об оборотнях. Но после таких слов заочно стал считать их засранцами, особенно представителей кланов Гритраг и Тар-Граорр. И, видимо, в тот момент мнение об указанных персонах четко отразилось на моем лице, раз дядюшка счел за нужное пояснить:
- Не самый дрянной способ искупить свою вину, если вдуматься.
Я криво усмехнулся.
- Звучит прямо как оправдание…
Хар сузил глаза и метнул в меня убийственный взгляд. Не понравилось. Ха, еще бы!
- Скажите, почтенный, как на духу, – я медленно, очень медленно, мысленно сопровождая малейшее движение собственной руки, откинул с лица прядь волос в надежде хоть так отстраниться от собственных эмоций. – Если б Й'егрес доводилась Вам не племянницей, а родной дочерью, вы придерживались бы такого же мнения на этот счет?
Оборотень выдал короткую эмоциональную речь о том, что родной дочери, если б она у него была, он никогда бы не позволил вести себя так, как вела Й'егрес, и что долг жизни, как не крути, обязательно должен быть возвращен. Я очень медленно, контролируя движение каждой мышцы, выбивал замысловатую дробь по подлокотнику кресла. Мне пока еще удавалось сдерживаться…
- Видеться со своим ребенком, полагаю, ей бы никто не позволил, – я не спрашивал, я констатировал.
Оборотень кивнул, подтверждая.
- И в случае отказа клан Тар-Граорр навлекает на себя божественное проклятие, попадает на огромную неустойку, да еще и получает существенный удар по репутации.
Еще один кивок.
Я на мгновение прикрыл глаза рукой, пытаясь успокоиться. Так, ладно, Яр, не стоит сейчас вдаваться в моральный аспект ситуации и искать совесть у родственников Й'егрес! Сейчас надо думать, как спасти Лотю от незавидной участи инкубатора, и для этого было бы неплохо узнать побольше о правовой подоплеке дела.
Можно, конечно, попытаться отговориться божественным браком, следствием заключения которого является, в частности, прекращение любых обязательств, связанных с родственными связями, так как женщина после этого становится частью семьи мужа. Но, боюсь, что не все так просто. Дело в том, что такой анахронизм как долг жизни – явление не только (и не столько) юридическое, но и магическое, и энергетическое. А такие штуки, если прицепятся к ауре, быстро выкачивают из носителя сначала магические, а потом и жизненные силы, и это никакая воля божества не отменит. Потому что тут затронуты уже законы мироздания. Это краткое объяснение. Более развернутое нам точно преподавали в магунивере рамках курса по теории магии, однако я этот предмет изучал очень выборочно и ровно в том объеме, чтобы сдать экзамен хотя бы на «удовлетворительно» – уж больно дисциплина тягомотная, да еще и так все запутано, что без бутылки не разобраться. Помнится, мы еще шутили, что именно поэтому студенты-первокурсники магунивера перманентно пребывают в подвыпившем состоянии. Эх, давно это было…
Короче, сейчас в первую очередь выяснить, хотя бы для самого себя, вопрос о виновности моей жены в ситуации с вожаком Гритрагов. Сомнение в том вместе с уверенностью в, как минимум, предвзятости Хара в отношении Лоти (а как максимум, во вранье напропалую!), возникло у меня почти сразу, как только тот начал рассказ. В общем, настал мой черед задавать вопросы. И начать я решил издалека, незаметно для себя перейдя на сухой юридический тон, насыщенный канцелярскими выражениями. Иными словами, эта ситуация стала восприниматься как рабочая, без лишних эмоций. Хорошо! Это означает, что эмоции по годами выработанной привычке отошли в сторону, и до открытого конфликта не дойдет. Надеюсь. Но мне, если честно, очень его хочется. Аж руки зачесались! Ух, если б я успел восстановиться после покушения…
- Скажите, почтенный, а почему Вы так уверены, что гремучая смесь зелий оказалась в чашке Гритрага именно по вине Й’егрес?
Оборотень, пытаясь справиться с охватившим его раздражением, вновь начал, было, рассказывать о том, какая поганка эта Й’егрес, но я останавливаю его, властно вскидывая ладонь, и дядя Хар сразу замолкает, причем инстинктивно, не успев даже задуматься о том, стоит ли подчиняться требованию остроухого полукровки. Ну да, княжич я или так, хвост собачий? Я у деда много разных повадок перенял, не только чуднУю манеру речи!
- Переформулирую свой вопрос, – тоном судебного обвинителя продолжил я, не давая ему опомниться. – Есть ли у Вас ДОКАЗАТЕЛЬСТВА вины Й’егрес или же все обвинения базируются на умозаключении: «Да она это, больше некому»?
Оборотень хлопнул глазами от удивления, на лице его проступило выражение легкого обалдения – то ли под воздействием моей наглости, то ли от того, что раньше ему таких вопросов не задавали. А я, наслаждаясь зрелищем, продолжил допрос.
- Велось ли дознание? Официально? Неофициально? Ну, хоть как-то?!
Оборотень покачал головой.
- Нет, мы сами…
Этого мне было достаточно, чтобы окончательно убедиться: разбираться в ситуации никто не стал. И окончательно же разъяриться. Ну, все, огребут у меня родственнички по полной!
- Признание Й’егрес имело место? – я, не мигая, уставился на Хара, пытаясь разглядеть малейшие признаки лжи на его лице, в жестах или позе.
- Нет, – нехотя признался «добрый» дядюшка. – Но она…
- Какие именно зелья были подмешаны Гритрагу? – перебил я, сознательно не позволяя ему сориентироваться.
Иначе, боюсь, правды мне от него не добиться. С Лотей-то я поговорить смогу и позже, а вот общение с Харом по времени ограничено, так что не стоит тратить его попусту.
- Да обычные вроде, – нахмурился оборотень, видимо, соображая, куда я клоню.
- Обычные, каких в любой алхимической или травнической лавке навалом, да? – чисто для проформы уточнил я, уже предполагая ответ.
Скупой кивок, глухое раздражение в глазах, но желания свернуть мне шею пока что не очень бросается в глаза. Интересно, почему? Ведь мои намеки на недоказанность вины Й’егрес более чем прозрачны. Что, не взбесил я «клиента» до нужной кондиции? Что ж, продолжим.
- Продаются без рецепта… – продолжил я с задумчивым видом. – И наверняка были в вашей домашней аптечке. Й’егрес была единственной, кто имел доступ к домашней аптечке?
- Нет, конечно! – фыркнул Хар. – Но она точно знала, что с чем нужно смешать и в каком количестве, чтобы…
- Так инструкции по применению, как правило, на каждый флакон с зельем вешаются, Вы не знали? – с ехидством парировал я. – И Вы, почтенный, сами сказали, что она неподрассчитала с дозой, и гремучая смесь сработала почти сразу, стоило пострадавшему чайку попить.
На миг замолкаю, переводя дух и с вожделением косясь на чашку с чаем. В горле-то пересохло!
- То есть, взять зелья мог кто угодно, – холодно бросил я и, видя, что оборотень готов возразить мне, вновь вскинул руку в лучших традициях княжеского внука. – Продолжим. Зелья были добавлены в чайник или в чашку?
Сосредоточившись, оборотень пожал плечами. Понятно… И зачем такими мелочами заморачиваться?!
- Кто-то, кроме Й’егрес, притрагивался к чайнику, чашкам и прочим чайным принадлежностям?
Дядя поначалу снова пожал плечами, а потом, почесав затылок, сообщил, что чайные принадлежности внесла служанка. Кто такая? Как зовут? Хозяина такие мелочи не интересуют, обязанности по работе с обслуживающим персоналом лежат на плечах его матери, с нее и спрос.
Врет, конечно. Вряд ли в доме Тар-Граорров такая храгова туча слуг, что даже оборотень, ориентирующийся в мире запахов получше охотничьих собак, их не различает. Я глубоко вдохнул, потом медленно выдохнул, утихомиривая пылающую во мне ярость. Спокойно, Яр, время для мести еще не пришло, пока что первоочередная задача – выяснить все обстоятельства дела и сделать все, чтобы обезопасить жену. А она будет, месть… Я после того, как Лотя помогла мне найти и покарать моих убийц, за нее любого порву! Ни это не говоря уж о том, что я женат на этой балбеске.
- Служанка – тоже оборотень? – осведомился я, сохраняя невозмутимое лицо, дабы мысли о кровожадных планов не проступили на нем раньше времени.
- Нет, – на этот раз Хар ответил сразу и с уверенностью. – Я бы не потерпел!
- Кто разливал чай по чашкам?
- Служанка и разливала! – рыкнул оборотень. – Я что ли этим заниматься должен?!
- А где была сама Й’егрес после того, как вы попили чай с сюрпризом?
- Нагло валялась в своей комнате…
Я снова прикрыл глаза рукой, на этот раз удостоившись короткого, едва слышного смешка со стороны дивана. Что, кто-то осмелел настолько, чтобы напомнить взрослым дядям о своем существовании? Я метнул еще один строгий взгляд на жену, и та, спохватившись, продолжила симулировать потерю сознания.
- Итак, подведем предварительный итог дознания, – я задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику. – Й’егрес, у которой, как мы видим, неплохо развит инстинкт подчинения вожаку, желая из мести сделать дядюшке, тому самому вожаку, гадость, хватает первые попавшиеся зелья из домашней аптечки, добавляет их в чай неустановленным образом, после чего спокойно отправляется к себе в комнату вместо того, чтобы спрятаться куда-нибудь. Бредовая ситуация, не находите? Кстати, моя жена истинный алхимик и, уверен, если б ей приспичило травить дядюшку, она бы придумала состав похитрее, да и эффект от него был бы… повеселее. Она же, судя по Вашему рассказу, девушка с фантазией и без моральных стопоров.
Оборотень чуть слышно скрипнул зубами. А потом, когда до него дошел полный смысл сказанного, я заметил удивление на его лице.
- Истинный алхимик?! Маг жизни?!
- Так и есть, – кивнул я.
Я и сам удивился. Он что, не знал об этих особенностях своей племяшки? Серьезно?! Семнадцать лет прожить с девочкой под одной крышей и не заметить?! Даже не знаю, что сказать… Хотя, нет, знаю: он только что почувствовал себя полным идиотом, лично выбросившим в помойку кольцо с бриллиантом. Тем сильнее, к сожалению, будет его желание выцарапать Лотю, ценность которой в его глазах увеличилась десятикратно, обратно в клан. Но забрать ее силой он не решится. Одно дело воевать с растерянной напуганной девчонкой, и совсем другое – с эльфийским аристократом, за которым стоит целое княжество, и божеством, благословившим наш с Лотей брак. Расстановка сил не в его пользу. Так что он будет давить на долг жизни и необходимость его немедленного исполнения.
- Ни у кого из домашних, кроме Й’егрес, не было мотива… – Хар сделал еще одну попытку завести прежнюю песню.
- А я сейчас не о мотиве говорю, – я снова беспардонно перебил новоявленного родственничка, вызвав новую волну агрессии в свой адрес. – А о том, что сама ситуация с подсыпанием почтенному Гритрагу слабительного выглядит весьма странно, алогично и, я б даже сказал, противоречит здравому смыслу. А Вы и тот самый Гритраг, не к ночи будь помянут, на основании сомнительных фактов, даже не взяв на себя труд разобраться, чуть девчонке жизнь не сломали, да и сейчас смеете что-то требовать от нее и льете помои! Нехорошо, господин оборотень. И не по-мужски.
Вот тут я его зацепил за живое, и Хар натурально взбесился. Глаза вспыхнули, из сиреневых стали желтыми, зрачки вертикально вытянулись, уши тоже потянулись вверх и заострились, а при виде когтей, вмиг измочаливших подлокотники кресла, я непроизвольно задумался о путях отступления. Ух, какой грозный у Лоти дядюшка! Так, хорошо, я довел-таки его до нужной кондиции: думаю, частичная трансформация свидетельствует, что эмоции взяли верх над разумом. Но теперь я должен быть очень осторожен, иначе под воздействием негативных эмоций звериное начало возьмет верх, и нам с Лотей придется туго.
- Допускаю, что на вас всех – и на Тар-Граорров, и на Гритрагов – нашло некое… помутнение рассудка, вследствие которого вы и наломали дров, – мягко произнес я. – Но теперь самое время прислушаться к голосу разума, не находите?
Ага, сейчас! Судя по злобному взгляду глаз, принадлежащих то ли кому-то из семейства больших кошек, то ли крокодилу, и скрежету когтей о каким-то чудом уцелевшую основу для подлокотников, разум оборотня сейчас где-то далеко, а из моей речи он понял пару слов, не больше. Единственным, что удерживало Хара от решительных действий, были остатки инстинкта самосохранения, тихо нашептывающие своему владельцу, что нападение на представителя эльфийской аристократии точно выйдет ему боком, да еще мой мягко-спокойный тон, резко контрастирующий с прежним обличительно-непреклонным.
- Да, самое время, – негромко, повторил я и, со странным удовлетворением отметив, как дрогнули, ловя звук моего голоса, кончики видоизменившихся ушей оборотня, после чего вновь вернулся к допросу, на этот раз решив зайти с другой стороны:
- Чья была идея выплатить долг жизни именно ребенком Й’егрес? Гритрага или Ваша?
- Что за вопрос?! – опомнился, наконец, оборотень. – И почему ты вообще…
- По праву мужа Вашей племянницы, – холодно ответил я. – По праву того, кто ныне и впредь единственный властен в ее судьбе, жизни и смерти.
Ух, ты! Нашел, куда ввернуть цитату из брачной клятвы! Которая, кстати сказать, сама собой на язык скакнула.
- Брак, заключенный с благословения божества, дает мне право за шкирятник притащить тебя, уважаемый дядюшка, в первый попавшийся храм, – медленно, с расстановкой говорил я, роняя каждое слово как камень. – Тебя, а заодно судебного исполнителя, дознавателя стражи, инспектора по делам несовершеннолетних и князя Мерисского как старшего в роду Эль-ала-Антир, членом которого отныне является Лотя. И уже там силой божества, благословившего наш с леди Иолатэ брак, вытряхнуть из тебя всю правду о той ситуации. Так что, Хар, если Вы хоть каким-то боком причастны к подставе вашей племянницы – а это, Храрг побери, именно подстава! – то Вас из того храма выведут уже в наручниках, потому что солгать или утаить правду иным образом на таком допросе Вы не сможете.
Оборотень то ли мне не поверил, то ли под влиянием рвущейся наружу звериной ипостаси утратил способность мыслить рационально. Интересно, его при каждой проблеме в семейном деле так корежит, или только когда дело касается лично его? В общем, пришлось потратить еще несколько минут драгоценного времени на то, чтобы расписать ему некоторые тонкости, вытекающие из такого привета древности как божественный брак. Правда, о том, какое именно божество освятило наш союз с Лотей, я умолчал – намеренно, так как понятия не имел, где находится ближайший храм Иннерлии, равно как и о том, существуют ли таковые вообще на территории империи.
- Выбор за Вами, – нарочито равнодушно закончил я. – Разговариваем здесь, в узком семейном – тут я позволил себе легкую, полную иронии улыбку – кругу в доверительной обстановке или же в храме и при свидетелях и нежелательных для Вас должностных лицах. Нежелательных же, да?
Оборотень не ответил, но по глазам его я понял, что победа в этой битве осталась за мной. Но война только начинается, так что расслабляться рано. Храрг побери…
