Теперь к зависти прибавилась горечь. Меня-то никто так не любил! Теперь я спать не смогу, пока не узнаю, что же произошло между этими двумя, и почему погибла Риа! И еще я сделала вид, будто не услышала последней, сказанной шепотом фразы Катти: «И последние мозги ему отказали». Ну, все ясно, невысокого она мнения о троюродной тетке.
- Завтрак будет? – поспешила я сменить тему.
Катти так и подскочила с кровати.
- Да я к нему и пришла тебя, засоню, разбудить! А ты меня заболтала! Там уже остыло все! Теперь греть!
- А что, слуг в замке нет? – удивилась я. – Некому завтрак разогреть?
Катти покачала головой.
- Кто ж сюда, к порталу, в здравом уме сунется? А тем, кто не в здравом, здесь делать нечего! – закончила она с жесткостью, которую вряд ли ждешь от столь милой юной особы.
Я возражать не стала. В конце концов, я понятия не имею о найме прислуги, да и вообще о ведении столь большого хозяйства как замок, пусть даже от него, со слов все той же Катти, осталось меньше половины.
Когда дверь за девушкой закрылась, я все-таки вылезла из теплого кокона в холод нетопленной комнаты – полукруглая, с высокими узкими окнами-бойницами, похоже, действительно расположена в башне. А за дверью наверняка есть винтовая лестница…
Обстановку самой комнаты можно было бы даже назвать роскошной – лепнина под потолком, портьеры из дорогих даже на вид тканей на стенах, старинная мебель вся в резных завитушках, шикарный балдахин над кроватью, везде затейливые подсвечники, расшитая золотой нитью ширма, даже камин есть, правда, небольшой, наподобие печки-буржуйки. Увы, чистоту тут наводили давненько – вон, слой пыли на мебели такой, что рисовать можно, да и клоки на полу тоже уюта не добавляют. И золу из камина выгрести не помешает. И постельное белье освежить. А видавшие виды ковры, отчасти устилавшие каменный пол, и вовсе портят впечатление. Впрочем, может, они из замковых запасов, в то время как остальные предметы обстановки Риа привезла с собой?
Нашлись здесь и туалетный столик с зеркалом, и несколько шкатулок с драгоценностями на нем. Толком разглядеть себя в зеркале, которым, по сути, являлась отполированная до блеска металлическая пластина, я не смогла. Зато в самом большом ларце нашлось маленькое зеркальце с привычной мне отражающей поверхностью. Дорогая игрушка-то! Я, конечно, не особо разбираюсь в драгоценных металлах, но это, как минимум, серебро. А то и белое золото или вовсе платина. Продать его – год можно ни в чем себе не отказывать. Интересно, какие еще сокровища скрывают все эти шкатулки? Надо бы просмотреть их содержимое на досуге. Если он у меня будет, досуг этот…
Своей новой внешностью я оказалась довольна. Еще бы – Марианна Иеревель настоящая красавица! Гладкая красивого фарфорового оттенка кожа, большие голубые глаза в обрамлении пушистых черных ресниц, изящный, чуть вздернутый носик, пухлые губы бантиком, изящные черты лица, и, вишенкой на торте, копна густых темно-каштановых волос.
Я поспешила избавиться от грязного и мятого, провонявшего какой-то гадостью платья и шелковой нижней рубашки осмотрела себя, насколько это вообще было возможно. Фигура тоже выше всяких похвал – миниатюрная, стройная, как статуэтка, с приятными округлостями в нужных местах. Невысокий рост при таком телосложении больше плюс, нежели минус. Да и тело тренированное, уж я-то, постоянно боровшаяся с десятком лишних килограммов и регулярно бегавшая на фитнес, знаю! У меня-то отродясь не было такого великолепия! Внешность средненькая, без прически, косметики и тщательно подобранной одежды – мышь мышастая, на голове три волосины крестом. Первый размер, намек на талию, ноги коротковаты, без каблуков никак… Эх… Неудивительно, что мужчины при виде Риа голову теряли! А меня игнорировали до последнего, пока я буквально силой не вырывала их внимание. Может, и не стоило на британский флаг рваться, личную жизнь устраивая? Зато была любима… Но вот любовь это или что-то другое?.. Стоп! Не хочу об этом вспоминать!
За ширмой обнаружились кувшин с холодной водой, медный тазик (ха-ха, он существует!) и прочие принадлежности для умывания. Даже зубная щетка! Живем!
Пока я приводила себя в относительный порядок (для полного мне требовалась горячая ванна), обдумывала разговор с Катти, а заодно и свои перспективы. Не простая у нас Лисичка, с двойным дном. Очень уж она обрадовалась моей амнезии, едва в пляс не пустилась. И, уверена, рассказала она мне далеко не все, а только то, что считала нужным. Понятно, что между ней и моей реципиенткой черная кошка пробежала, а то и не одна, и девушка, определенно, попытается использовать ту часть информации в своих интересах. Или против меня. Вопрос в том, о чем она умолчала – насколько та информация важна для меня сейчас. Нет, с Лисичкой нужно держать ухо востро!
И еще один момент меня неприятно царапнул: ее слова сразу, как только Катти вошла ко мне. «Риа! Ты жива!?» А что, по ее мнению, я должна быть мертва? Или это случайная оговорка? Хм… Вряд ли, учитывая, что мою душу Лекс с Эшем переселили в уже мертвое тело. Возможно, Катти что-то знает о том, почему погибла Риа, а то и приложила к тому руку. Может, стоит расспросить ее? С пристрастием, в мантикорьей шкурке? Или понаблюдать? Вот ведь! Даже и посоветоваться не с кем! Ладно, пока симулирую амнезию, дальше видно будет.
А в остальном… Я молода, красива, богата, свободна – у вдовы, как я поняла опять-таки со слов Катти, в этом мире прав гораздо больше, чем у девицы. И, главное, жива и здорова. Правда, привязана к Лексу нитями фамилиарства, и вообще слегка мантикора, но, думаю, с магом можно договориться, а свою вторую ипостась держать в тайне. Все решаемо. Просто придется придерживаться некоторых ограничений. Ну и язык за зубами держать, конечно.
А так… Все не так уж плохо. Встречай Марианну, новый мир!
Замок Райффель,
десять дней спустя…
- Давай, вперед по стене! Шаг, еще, еще! О, молодец! Красавица! – орал в жестяной рупор мой «царь и бог». Руководил. – Ага, вот так! А теперь развернись и обратно! Так, лапками переступай, туловище разворачивай и крыльями, крыльями балансируй! А хвост лучше не опускай, он твою пушистую задницу вниз тянет, и тебя вместе с ней!
И уже не в рупор, не иначе как в надежде, что я не услышу:
- Погорячился я с жалом все-таки, большое слишком.
Да уж, костяное окончание моего членисто-хитинового хвоста размером немногим меньше моей головы! Могу не только колоть врагов жалом, но и бить их им по головам как кувалдой! Вещь, конечно, получилась многофункциональная, но какая ж тяжелая! Я вообще удивляюсь, как сочленения хвоста до сих пор целы с таким противовесом!
Я сердито рыкнула в подтверждение его слов – пусть знает, что слух у меня в звериной ипостаси гораздо острее, чем в человеческой. Получилось здорово – громко, раскатисто, да еще и на пробирающих до поджилок частотах! Лекс-то, взявший на себя обязанности тренера для «зверушки», поежился, а что уж говорить о Катти, которая до того наблюдала за моей тренировкой из башни, спрятавшись за толстой портьерой?! Вон, только ткань колыхнулась! Леди Аденарр, бедняжку, наверное, от окна мгновенно в ближайший шкаф сдуло. Еще бы! Такая здоровенная жуть шарахается по двору замка! Мало того, что хищная, так еще и неуклюжая, будто к семейству кошачьих и не относилась никогда! Не загрызет, так раздавит. Или забодает. Или вообще зашибет – крылом ли, хвостом. М-да… Хорошо, что личность мантикоры пока что хранится в тайне, иначе я со стыда сгорела бы.
- Порычи мне тут! – буркнул Лекс.
Я с невинным видом рыкнула в ответ. А что я? Я ничего! Мантикоры лишены дара речи, и надо ж мне как-то с «любимым» хозяином общаться. А то, что от моего рыка у кого-то штаны намокнут – это уже побочный эффект, издержки его, мэтра Заккарии, выбора. Надо было хомячка в качестве фамилиара выбирать!
Сменить облик у меня получилось лишь на четвертый день моей новой жизни, уже после того, как я окончательно сроднилась с новым человеческим телом. Причем совершенно непроизвольно. Вот так: уснула человеком, проснулась мантикорой… Балдахин и часть портьер в лохмотья, одеяла и подушки в разные стороны, матрас в клочья, часть шкатулок снесена ударом хвоста. Разгром полнейший! И это не говоря уж о том, что шерсть по всей комнате. Волей-неволей пришлось менять обстановку, а Катти врать, что это – мой очередной каприз, и всеми правдами и неправдами не пускать ее в свою комнату, пока не уберу учиненный там разгром. Ну и хохот (вернее, дикий ржач), шутки, ехидные комментарии Лекса выслушивать, куда ж без этого. Как будто я специально, хвост мантикорий! Да я сама не знаю, как так получилось! Кстати, от пылесборников вроде все того же балдахина я уже и сама была не прочь избавиться.
А воспоминания об испуганно-ошарашенном лице «царя и бога», когда я в третьем часу ночи вломилась в его комнату, уже несколько дней греют мне душу! Что ни говори, выглядела я жутко. Мало того, что здоровенная мантикора, с львиной мордой, крыльями, рогами и скорпионьим хвостом, так еще и грязная, вонючая, со свалявшейся шерстью, вся облепленная пухом, перьями и клочьями спрессованной ваты, и с глубоко насаженной на рог подушкой. Из темноты! Предварительно вынеся дверь вместе с замком и щеколдой – сама не пойму, как! Я ж тоже испугалась сильно. А уж как струхнул Лекс! Судя по выражению лица, штаны он не испачкал лишь чудом! На целую минуту… Да после, как понял, что к чему, начал хохотать – громко, до слез и колик в животе, время от времени постанывая:
- Теперь я знаю, как выглядит «чудо в перьях» и «черте что и сбоку бантик»! Два в одном!
Это я, вспомнив детство, решила перед сном заплести волосы в косу, чтобы утром легче было расчесать, и ленточку повязала, красную, бантиком. Вот этот бантик единственным ярким пятном среди налипших на меня пуха, перьев и обрывков балдахина торчал где-то в районе левого бока…
Я же в это время обескуражено лежала на полу, отплевываясь от перьев и всего остального – под кровать «царю и богу» и под другие предметы мебели. Ну, не одной же мне с беспорядком сражаться! Не знаю, заметил он или нет… Во всяком случае, на уборку в своей берлоге мне пока не поручал.
В общем, после того случая у меня теперь обязательные тренировки в звериной ипостаси, раз уж, цитирую: «Ты не большая кошка, а какое-то стихийное бедствие! Слон в посудной лавке!». И вообще, как я замок буду охранять?! Разве что от самой себя – лежа тихонько в уголке и ничего своими лапами и остальными конечностями не трогая! Непорядок!
Кстати, «замок» это сильно сказано! Ну, нельзя же называть этим словом две башни, крепостную стену между ними, и часть донжона – это все, что осталось от некогда величественного строения после удара демонов. И, конечно, хозяина-мага с наплевательским отношением! Который мало того, что чахнет над златом, что тот Кощей, так еще и использует остатки строения как испытательный полигон для своих экспериментов! Сама не видела, но Катти говорит, что одну из уцелевших после демонов башен разнес именно он, когда какое-то особо хитромудрое заклятие испытывал. Но, как говорится, нет худа без добра: из руин и обломков получилась отличная площадка для тренировок одной мантикоры! Вот я теперь и тренируюсь… Два раза в день и под чутким руководством графа Заккарии. Который – неслыханное, по словам все той же Катти, дело! – ради этого даже винный погреб опустошать бросил. Надеюсь, временно, пока ему новая когтисто-рогато-хвостатая игрушка не наскучит.
Энтузиазм тренера, плещущий через край, меня здорово нервирует. Вон, как блестят глаза при одном взгляде на более сложный участок «трассы» и, не приведи хвост, на ровную площадку наполовину разрушенной западной башни! Знаний о том, как именно нужно тренировать мантикору, чтобы та поскорее освоилась со своим телом, у него нет, как и хоть каким-либо познаний в медицине или ветеринарии. Зато самоуверенности и того самого энтузиазма – хоть отбавляй. Опасное сочетание, грозящее мне, как минимум, плохим самочувствием из-за перетруженных мышц. А как максимум…
- Кисуля, давай все-таки попробуем полетать! – крикнул маг, будто подслушав мои мысли. – Ну, хоть попытайся!
Сам он, кстати, тоже даром времени не терял – то и дело принимался размахивать одноручным боевым топором, уж не знаю, насколько профессионально. Мне сложно судить. Зато выглядел он вполне привлекательно. В распахнутом полушубке, несмотря на легкий морозец, и с непокрытой головой, веселый, румяный… Привлекательно, да. Если бы не одно «но»: судя по запаху, причина его лихой веселости и безудержного стремления руководить тем, о чем он понятия не имеет – то, что он принял на грудь уже с утра (все-таки Катти слишком хорошо о нем думает!). И это вкупе с его стремлением словесно цеплять меня, ехидничать по поводу и без, отвращало меня от него. Грр! Только деловые отношения! Фамилиарские… А если удовольствие от них получать, то только эстетическое. Ну и материальное, конечно.
- Вон, смотри, какой мягкий сугроб под площадкой для взлета! – продолжал уговаривать меня Лекс, сделав пару финтов своим топором. – Пух, а не снег! Полтора месяца падал, как знал, что тебе посадочной площадкой служить будет… Это на тот случай, если взлететь не выйдет!
Я смерила его сердитым взглядом, низко рыкнула, мол, с башни в снег сам прыгай, раз руки-ноги не дороги. И, повернувшись к Лексу спиной, отправилась на очередной заход на легкую полосу препятствий. Изо всех сил стараясь сильно не раскачиваться.
- Ну, не упрямься, девочка! Пора дать нагрузку крылышкам! – уговаривал меня он, распространяя густой винный дух.
С утра уже набрался, заррраза!
Я не удостоила его ответом. Ну да, самое время для полетов! При том, что у меня преодолеть простенькую «полосу препятствий» получается через раз! Пройти взад-вперед по остаткам защитной стены, особенно в тонкой ее части, потом по обломкам деревянных колонн, в лучшие времена державших на себе навес для скота, перепрыгнуть через канаву, оставшуюся от замкового рва. А «царь и бог» еще так и норовит заставить то в яму заползти, коих в развалинах замка без счета, то протиснуться в какую-нибудь щель. Казалось бы, ничего сложного даже для существа, вынужденного передвигаться на четырех лапах. Однако, если к лапам прилагаются довольно длинные рога, большие крылья, которые я пока что не научилась складывать, и хвост с непропорционально большим жалом, простые якобы задания на деле оказываются невыполнимыми. Ну, может, когда-нибудь я смогу проделывать все это с легкостью, но, чувствую, до этих благодатных времен еще далеко.
От дальнейших уговоров, в том числе и с применением власти хозяина, меня, как это не странно, спас Эш. Вышел танцующей походкой из башни, занятой Лексом под свои магические нужды, легко перебрасывая из руки в руку огромную, чудовищного вида секиру. В этом мире он выглядел как человек – брюнет среднего роста и изящного телосложения, в котором ну никак нельзя было предположить большой физической силы. А вот непривычные черты лица сразу наводили на мысль о принадлежности его к иной, нечеловеческой расе. Ну, не может у человека быть таких продолговатых, вытянутых к вискам глаз, светлой, с легким
- Завтрак будет? – поспешила я сменить тему.
Катти так и подскочила с кровати.
- Да я к нему и пришла тебя, засоню, разбудить! А ты меня заболтала! Там уже остыло все! Теперь греть!
- А что, слуг в замке нет? – удивилась я. – Некому завтрак разогреть?
Катти покачала головой.
- Кто ж сюда, к порталу, в здравом уме сунется? А тем, кто не в здравом, здесь делать нечего! – закончила она с жесткостью, которую вряд ли ждешь от столь милой юной особы.
Я возражать не стала. В конце концов, я понятия не имею о найме прислуги, да и вообще о ведении столь большого хозяйства как замок, пусть даже от него, со слов все той же Катти, осталось меньше половины.
Когда дверь за девушкой закрылась, я все-таки вылезла из теплого кокона в холод нетопленной комнаты – полукруглая, с высокими узкими окнами-бойницами, похоже, действительно расположена в башне. А за дверью наверняка есть винтовая лестница…
Обстановку самой комнаты можно было бы даже назвать роскошной – лепнина под потолком, портьеры из дорогих даже на вид тканей на стенах, старинная мебель вся в резных завитушках, шикарный балдахин над кроватью, везде затейливые подсвечники, расшитая золотой нитью ширма, даже камин есть, правда, небольшой, наподобие печки-буржуйки. Увы, чистоту тут наводили давненько – вон, слой пыли на мебели такой, что рисовать можно, да и клоки на полу тоже уюта не добавляют. И золу из камина выгрести не помешает. И постельное белье освежить. А видавшие виды ковры, отчасти устилавшие каменный пол, и вовсе портят впечатление. Впрочем, может, они из замковых запасов, в то время как остальные предметы обстановки Риа привезла с собой?
Нашлись здесь и туалетный столик с зеркалом, и несколько шкатулок с драгоценностями на нем. Толком разглядеть себя в зеркале, которым, по сути, являлась отполированная до блеска металлическая пластина, я не смогла. Зато в самом большом ларце нашлось маленькое зеркальце с привычной мне отражающей поверхностью. Дорогая игрушка-то! Я, конечно, не особо разбираюсь в драгоценных металлах, но это, как минимум, серебро. А то и белое золото или вовсе платина. Продать его – год можно ни в чем себе не отказывать. Интересно, какие еще сокровища скрывают все эти шкатулки? Надо бы просмотреть их содержимое на досуге. Если он у меня будет, досуг этот…
Своей новой внешностью я оказалась довольна. Еще бы – Марианна Иеревель настоящая красавица! Гладкая красивого фарфорового оттенка кожа, большие голубые глаза в обрамлении пушистых черных ресниц, изящный, чуть вздернутый носик, пухлые губы бантиком, изящные черты лица, и, вишенкой на торте, копна густых темно-каштановых волос.
Я поспешила избавиться от грязного и мятого, провонявшего какой-то гадостью платья и шелковой нижней рубашки осмотрела себя, насколько это вообще было возможно. Фигура тоже выше всяких похвал – миниатюрная, стройная, как статуэтка, с приятными округлостями в нужных местах. Невысокий рост при таком телосложении больше плюс, нежели минус. Да и тело тренированное, уж я-то, постоянно боровшаяся с десятком лишних килограммов и регулярно бегавшая на фитнес, знаю! У меня-то отродясь не было такого великолепия! Внешность средненькая, без прически, косметики и тщательно подобранной одежды – мышь мышастая, на голове три волосины крестом. Первый размер, намек на талию, ноги коротковаты, без каблуков никак… Эх… Неудивительно, что мужчины при виде Риа голову теряли! А меня игнорировали до последнего, пока я буквально силой не вырывала их внимание. Может, и не стоило на британский флаг рваться, личную жизнь устраивая? Зато была любима… Но вот любовь это или что-то другое?.. Стоп! Не хочу об этом вспоминать!
За ширмой обнаружились кувшин с холодной водой, медный тазик (ха-ха, он существует!) и прочие принадлежности для умывания. Даже зубная щетка! Живем!
Пока я приводила себя в относительный порядок (для полного мне требовалась горячая ванна), обдумывала разговор с Катти, а заодно и свои перспективы. Не простая у нас Лисичка, с двойным дном. Очень уж она обрадовалась моей амнезии, едва в пляс не пустилась. И, уверена, рассказала она мне далеко не все, а только то, что считала нужным. Понятно, что между ней и моей реципиенткой черная кошка пробежала, а то и не одна, и девушка, определенно, попытается использовать ту часть информации в своих интересах. Или против меня. Вопрос в том, о чем она умолчала – насколько та информация важна для меня сейчас. Нет, с Лисичкой нужно держать ухо востро!
И еще один момент меня неприятно царапнул: ее слова сразу, как только Катти вошла ко мне. «Риа! Ты жива!?» А что, по ее мнению, я должна быть мертва? Или это случайная оговорка? Хм… Вряд ли, учитывая, что мою душу Лекс с Эшем переселили в уже мертвое тело. Возможно, Катти что-то знает о том, почему погибла Риа, а то и приложила к тому руку. Может, стоит расспросить ее? С пристрастием, в мантикорьей шкурке? Или понаблюдать? Вот ведь! Даже и посоветоваться не с кем! Ладно, пока симулирую амнезию, дальше видно будет.
А в остальном… Я молода, красива, богата, свободна – у вдовы, как я поняла опять-таки со слов Катти, в этом мире прав гораздо больше, чем у девицы. И, главное, жива и здорова. Правда, привязана к Лексу нитями фамилиарства, и вообще слегка мантикора, но, думаю, с магом можно договориться, а свою вторую ипостась держать в тайне. Все решаемо. Просто придется придерживаться некоторых ограничений. Ну и язык за зубами держать, конечно.
А так… Все не так уж плохо. Встречай Марианну, новый мир!
Глава 4
Замок Райффель,
десять дней спустя…
- Давай, вперед по стене! Шаг, еще, еще! О, молодец! Красавица! – орал в жестяной рупор мой «царь и бог». Руководил. – Ага, вот так! А теперь развернись и обратно! Так, лапками переступай, туловище разворачивай и крыльями, крыльями балансируй! А хвост лучше не опускай, он твою пушистую задницу вниз тянет, и тебя вместе с ней!
И уже не в рупор, не иначе как в надежде, что я не услышу:
- Погорячился я с жалом все-таки, большое слишком.
Да уж, костяное окончание моего членисто-хитинового хвоста размером немногим меньше моей головы! Могу не только колоть врагов жалом, но и бить их им по головам как кувалдой! Вещь, конечно, получилась многофункциональная, но какая ж тяжелая! Я вообще удивляюсь, как сочленения хвоста до сих пор целы с таким противовесом!
Я сердито рыкнула в подтверждение его слов – пусть знает, что слух у меня в звериной ипостаси гораздо острее, чем в человеческой. Получилось здорово – громко, раскатисто, да еще и на пробирающих до поджилок частотах! Лекс-то, взявший на себя обязанности тренера для «зверушки», поежился, а что уж говорить о Катти, которая до того наблюдала за моей тренировкой из башни, спрятавшись за толстой портьерой?! Вон, только ткань колыхнулась! Леди Аденарр, бедняжку, наверное, от окна мгновенно в ближайший шкаф сдуло. Еще бы! Такая здоровенная жуть шарахается по двору замка! Мало того, что хищная, так еще и неуклюжая, будто к семейству кошачьих и не относилась никогда! Не загрызет, так раздавит. Или забодает. Или вообще зашибет – крылом ли, хвостом. М-да… Хорошо, что личность мантикоры пока что хранится в тайне, иначе я со стыда сгорела бы.
- Порычи мне тут! – буркнул Лекс.
Я с невинным видом рыкнула в ответ. А что я? Я ничего! Мантикоры лишены дара речи, и надо ж мне как-то с «любимым» хозяином общаться. А то, что от моего рыка у кого-то штаны намокнут – это уже побочный эффект, издержки его, мэтра Заккарии, выбора. Надо было хомячка в качестве фамилиара выбирать!
Сменить облик у меня получилось лишь на четвертый день моей новой жизни, уже после того, как я окончательно сроднилась с новым человеческим телом. Причем совершенно непроизвольно. Вот так: уснула человеком, проснулась мантикорой… Балдахин и часть портьер в лохмотья, одеяла и подушки в разные стороны, матрас в клочья, часть шкатулок снесена ударом хвоста. Разгром полнейший! И это не говоря уж о том, что шерсть по всей комнате. Волей-неволей пришлось менять обстановку, а Катти врать, что это – мой очередной каприз, и всеми правдами и неправдами не пускать ее в свою комнату, пока не уберу учиненный там разгром. Ну и хохот (вернее, дикий ржач), шутки, ехидные комментарии Лекса выслушивать, куда ж без этого. Как будто я специально, хвост мантикорий! Да я сама не знаю, как так получилось! Кстати, от пылесборников вроде все того же балдахина я уже и сама была не прочь избавиться.
А воспоминания об испуганно-ошарашенном лице «царя и бога», когда я в третьем часу ночи вломилась в его комнату, уже несколько дней греют мне душу! Что ни говори, выглядела я жутко. Мало того, что здоровенная мантикора, с львиной мордой, крыльями, рогами и скорпионьим хвостом, так еще и грязная, вонючая, со свалявшейся шерстью, вся облепленная пухом, перьями и клочьями спрессованной ваты, и с глубоко насаженной на рог подушкой. Из темноты! Предварительно вынеся дверь вместе с замком и щеколдой – сама не пойму, как! Я ж тоже испугалась сильно. А уж как струхнул Лекс! Судя по выражению лица, штаны он не испачкал лишь чудом! На целую минуту… Да после, как понял, что к чему, начал хохотать – громко, до слез и колик в животе, время от времени постанывая:
- Теперь я знаю, как выглядит «чудо в перьях» и «черте что и сбоку бантик»! Два в одном!
Это я, вспомнив детство, решила перед сном заплести волосы в косу, чтобы утром легче было расчесать, и ленточку повязала, красную, бантиком. Вот этот бантик единственным ярким пятном среди налипших на меня пуха, перьев и обрывков балдахина торчал где-то в районе левого бока…
Я же в это время обескуражено лежала на полу, отплевываясь от перьев и всего остального – под кровать «царю и богу» и под другие предметы мебели. Ну, не одной же мне с беспорядком сражаться! Не знаю, заметил он или нет… Во всяком случае, на уборку в своей берлоге мне пока не поручал.
В общем, после того случая у меня теперь обязательные тренировки в звериной ипостаси, раз уж, цитирую: «Ты не большая кошка, а какое-то стихийное бедствие! Слон в посудной лавке!». И вообще, как я замок буду охранять?! Разве что от самой себя – лежа тихонько в уголке и ничего своими лапами и остальными конечностями не трогая! Непорядок!
Кстати, «замок» это сильно сказано! Ну, нельзя же называть этим словом две башни, крепостную стену между ними, и часть донжона – это все, что осталось от некогда величественного строения после удара демонов. И, конечно, хозяина-мага с наплевательским отношением! Который мало того, что чахнет над златом, что тот Кощей, так еще и использует остатки строения как испытательный полигон для своих экспериментов! Сама не видела, но Катти говорит, что одну из уцелевших после демонов башен разнес именно он, когда какое-то особо хитромудрое заклятие испытывал. Но, как говорится, нет худа без добра: из руин и обломков получилась отличная площадка для тренировок одной мантикоры! Вот я теперь и тренируюсь… Два раза в день и под чутким руководством графа Заккарии. Который – неслыханное, по словам все той же Катти, дело! – ради этого даже винный погреб опустошать бросил. Надеюсь, временно, пока ему новая когтисто-рогато-хвостатая игрушка не наскучит.
Энтузиазм тренера, плещущий через край, меня здорово нервирует. Вон, как блестят глаза при одном взгляде на более сложный участок «трассы» и, не приведи хвост, на ровную площадку наполовину разрушенной западной башни! Знаний о том, как именно нужно тренировать мантикору, чтобы та поскорее освоилась со своим телом, у него нет, как и хоть каким-либо познаний в медицине или ветеринарии. Зато самоуверенности и того самого энтузиазма – хоть отбавляй. Опасное сочетание, грозящее мне, как минимум, плохим самочувствием из-за перетруженных мышц. А как максимум…
- Кисуля, давай все-таки попробуем полетать! – крикнул маг, будто подслушав мои мысли. – Ну, хоть попытайся!
Сам он, кстати, тоже даром времени не терял – то и дело принимался размахивать одноручным боевым топором, уж не знаю, насколько профессионально. Мне сложно судить. Зато выглядел он вполне привлекательно. В распахнутом полушубке, несмотря на легкий морозец, и с непокрытой головой, веселый, румяный… Привлекательно, да. Если бы не одно «но»: судя по запаху, причина его лихой веселости и безудержного стремления руководить тем, о чем он понятия не имеет – то, что он принял на грудь уже с утра (все-таки Катти слишком хорошо о нем думает!). И это вкупе с его стремлением словесно цеплять меня, ехидничать по поводу и без, отвращало меня от него. Грр! Только деловые отношения! Фамилиарские… А если удовольствие от них получать, то только эстетическое. Ну и материальное, конечно.
- Вон, смотри, какой мягкий сугроб под площадкой для взлета! – продолжал уговаривать меня Лекс, сделав пару финтов своим топором. – Пух, а не снег! Полтора месяца падал, как знал, что тебе посадочной площадкой служить будет… Это на тот случай, если взлететь не выйдет!
Я смерила его сердитым взглядом, низко рыкнула, мол, с башни в снег сам прыгай, раз руки-ноги не дороги. И, повернувшись к Лексу спиной, отправилась на очередной заход на легкую полосу препятствий. Изо всех сил стараясь сильно не раскачиваться.
- Ну, не упрямься, девочка! Пора дать нагрузку крылышкам! – уговаривал меня он, распространяя густой винный дух.
С утра уже набрался, заррраза!
Я не удостоила его ответом. Ну да, самое время для полетов! При том, что у меня преодолеть простенькую «полосу препятствий» получается через раз! Пройти взад-вперед по остаткам защитной стены, особенно в тонкой ее части, потом по обломкам деревянных колонн, в лучшие времена державших на себе навес для скота, перепрыгнуть через канаву, оставшуюся от замкового рва. А «царь и бог» еще так и норовит заставить то в яму заползти, коих в развалинах замка без счета, то протиснуться в какую-нибудь щель. Казалось бы, ничего сложного даже для существа, вынужденного передвигаться на четырех лапах. Однако, если к лапам прилагаются довольно длинные рога, большие крылья, которые я пока что не научилась складывать, и хвост с непропорционально большим жалом, простые якобы задания на деле оказываются невыполнимыми. Ну, может, когда-нибудь я смогу проделывать все это с легкостью, но, чувствую, до этих благодатных времен еще далеко.
От дальнейших уговоров, в том числе и с применением власти хозяина, меня, как это не странно, спас Эш. Вышел танцующей походкой из башни, занятой Лексом под свои магические нужды, легко перебрасывая из руки в руку огромную, чудовищного вида секиру. В этом мире он выглядел как человек – брюнет среднего роста и изящного телосложения, в котором ну никак нельзя было предположить большой физической силы. А вот непривычные черты лица сразу наводили на мысль о принадлежности его к иной, нечеловеческой расе. Ну, не может у человека быть таких продолговатых, вытянутых к вискам глаз, светлой, с легким
