Сир Бредфорд был одного возраста с главой приората, имел тонкий крючковатый нос и чёрные волосы с одной седой прядью у виска. Он носил аккуратную бородку и усы, как это было принято в Ордене. Мужчина больше молчал, а когда ему задавали вопрос, то отвечал кратко, неохотно и по делу.
Сир Алистер же был молод по меркам Ордена. Ему было всего семнадцать или около того. Он был высок и внушителен фигурой и безропотно тащил тяжелый мешок, полный овса для лошадей. Сир Алистер в отличие от своих братьев брил бороду и носил свои длинные, пшеничного цвета волосы собранными в хвост.
Аланис шла и обдумывала своё нынешнее положение и постепенно ее мысли перенеслись к Григору. Где может быть ее Учитель, что с ним случилось? Он был заражен чумой, это было так же верно, как то, что солнце восходит на востоке, а садится на западе. Когда чернокнижница видела его в последний раз, он не мог даже говорить, не то чтобы ходить. А эти следы крови, они могли принадлежать только ему. И про тайник с посохами знал только Григор. А значит учитель встал позже. Позже... женщина кусала губы. После... смерти? Зачем ему понадобился посох после смерти? Обычные упыри рыскали в руинах движимые лишь одним желанием - пожирать живую плоть. Но Григор повёл себя так, будто у него еще сохранился разум. Это все слишком странно. Пока она не разыщет его - ничего не узнает. Но как его разыскать? Куда мог пойти чернокнижник? Догадка осенила ее: древние залы внутри гор.
Огромные залы выстроенные каменными людьми еще на заре времен, бесконечные тоннели и уходящие в неизведанные глубины шахты... Место, где никто не найдёт северного чернокнижника, если он того сам не пожелает. Входы в подземное царство находились близ крепостной стены Клыка, они ходили по ним с учителем сотни, а быть может и тысячи раз.
Аланис задумчиво покачала головой. В ее голосе и руках истинная сила Нергала, но сражаться с тысячами мертвых в одиночку - чистое безумие. Но что делать теперь? Ах, да... Нужно дойти до Дайверика и затеряться там. Паладины не лучшая компания для чернокнижницы, пусть даже и такие лояльные как сир Йоганц. Его решение оставить ее в живых тоже большая странность, но чернокнижница решила обдумать это позже. Усталость наваливалась на нее постепенно, рана в бедре ныла.
Серебристыми красками залился восток, значит скоро рассвет. Аланис сильно прихрамывает на левую ногу, да и сир Йоганц выглядит не лучше. Измученные люди бредут, еле переставляя ноги. Наконец стал виден выход из долины - здесь можно сделать привал. Аланис нарвала кучу свежей травы и листьев, расстелила одеяло и провалилась в тревожный сон. Несколько раз она вздрагивала. Внезапно она открыла глаза и увидела сира Алистера, сидящего недалеко от ее лежанки и протирающего меч тряпицей. Женщина вопросительно посмотрела на него.
- Я не спущу с тебя глаз, чернокнижница. - Тихо пообещал паладин, сурово нахмурив свое юное лицо. - Тронуть я тебя - не трону. Но чтоб никаких попыток колдовать.
Аланис встала и приблизилась к юноше, пристально глядя в глаза:
- Ты меня так сильно боишься?
- Ты посвятила себя служению Нергалу, добровольно отдала свою душу тьме. - Мрачно ответил Алистер. - Скажи, как часто ты свершала жертвоприношения? Скольких людей ты замучила? Скольких ты убила?
Аланис улыбнулась и протянула руку, чтобы коснуться его пшеничного цвета волос. Сир Алистер отшатнулся, и она рассмеялась ему в лицо.
- Ты боишься слабую раненную женщину, сир? Не-ет. - Протянула она. - Сильнее всего ты страшишься неизвестности. Тебе неясно, насколько я сильна и справишься ли ты со мной, вздумай я колдовать. Страх - слабость паладина. Тебе нельзя бояться, мальчик. - Она, фыркнула, легла обратно и отвернулась. - Разбудишь меня, когда Йоганц прикажет выдвигаться в путь. И будь добр, не сверли меня так глазами.
Алистер поднял ее, когда солнце садилось. Пока людям готовили и раздавали похлёбку, пришел Сир Брэдфорд. Он принес плохие вести: дюжина тяжелораненых скончалась, а за ночной переход в хвосте колонны не досчитались нескольких людей и двух лошадей. Предстояло пересечь горную гряду, а пути оставалось еще шесть суток таким темпом - раненые и изнуренные люди сильно замедляли всю группу беженцев. Глава приората нахмурился и приказал удвоить количество паладинов в хвосте колонны во время следующего ночного перехода.
Аланис подошла и тронула за руку Йоганца:
- Простите, но могу я поговорить с вами наедине, сир Йоганц?
- Да, Молли? Сир Брэдфорд, приказывайте выдвигаться, солнце скоро совсем сядет. - Паладин взял ее под руку и отвел, чтобы поговорить в стороне от колонны. - В чем дело?
Аланис осторожно заметила:
- Сир, вы ведь знаете, что разрушение Северного Клыка было королевским указом? - Взгляд старого рыцаря стал внимательным, а чернокнижница тем временем продолжила. - Корона и Длань Инаат не хотят распространения чумы по королевству, не так ли? Захотят ли они пропускать колонну беженцев из уничтоженного поветрием и пламенем города? А вдруг с нами зараженные чумой? Сир Йоганц, вы знаете ответ. Впереди узкое ущелье, огромную колонну сможет уничтожить небольшой отряд мечников или один боевой маг, размещенные в правильном месте. Умоляю, разрешите мне пойти вперед. Если я справлюсь с ними, тысячи людей выживут. А если нет… - Она улыбнулась. - Меня все равно ожидает смерть, не так ли?
Сир Йоганц помрачнел:
- Я не могу разрешить тебе этого. - В серых глазах паладина отразилась горечь. - Я знаю, что нам придётся принимать бой, чтобы защитить всех этих людей, которых мы спасли такой высокой ценой. Но я не могу позволить тебе еще раз применить это твое искусство, как вы его называете. Прости, Молли, я вижу, что тобой движет желание помочь, но не такой ценой. Я могу лишь смиренно просить тебя остаться с нами и помочь с ранеными. - Сир Йоганц отвернулся и быстро пошёл в начало колонны.
Аланис покачала головой и последовала за Йоганцем. В ту же ночь она решила бежать, как только будет объявлен очередной привал на рассвете.
Колонна беженцев встала лагерем в подлеске, у края дороги. Аланис съела свою порцию похлебки и снова сделала себе лежанку из травы и листьев, положила котомку под голову и начала внимательно слушать, как засыпает измученный переходом лагерь. Тишина укутала уставших людей, даря сны, но упрямец сир Алистер вновь не пожелал ложиться. Он сел неподалёку от женщины и принялся начищать свой серебристый доспех, бросая внимательные взгляды в сторону чернокнижницы.
Аланис терпеливо ждала, когда он отойдет со своего поста или его сморит сон. Наконец паладина окликнули и он раздосадовано отложил наплечник, встал и пошёл к какой-то монахине, просившей воды. Как только юноша повернулся к Аланис спиной, женщина вскочила, схватила котомку, закинула за спину посох и бросилась в обступивший дорогу лес.
Очень скоро она услышала треск веток за спиной и обернулась. На поляну выбежал сир Алистер с перекошенным от ненависти лицом.
- Вздумала бежать, чернокнижница? Ну уж нет, - рявкнул он. - ты будешь предана дознанию и суду Инаат в Эшхольме. - Он нехорошо усмехнулся. - Тебе дал слово сир Йоганц, и я его не нарушу. Но мне помнится, что за Эшхольмский литуарий мы слова не давали.
Женщина стояла, не шелохнувшись, и лишь улыбалась. При виде такой реакции улыбка сира Алистера быстро увяла и он начал подозрительно озираться. Ничего опасного не углядев, он гневно нахмурился и бросился к Аланис. Когда до чернокнижницы оставались считанные шаги, он будто наткнулся на невидимую преграду. Она же спокойно подняла на сира Алистера свои зеленые глаза и промолвила мягким голосом:
- Истинные сыны во Свете не знают страха, ибо страх ранит глубже, чем меч и колдовство. Сыны Инаат веруют истово и в вере сей черпают благость Богини. Отринь все сомнения, сир Алистер, открой своё сердце и увидишь ты Свет, что даёт жизнь. Узри великую милость Богини, дарованную при рождении каждому. Обратись к своей вере, сир Алистер, и познаешь ты великую радость. Лишь не ведая страха, принесенного в мир Нергалом, ты сокрушишь его приспешников, ибо не будут они иметь над тобою никакой власти.
Сир Алистер в смятении отшатнулся и крикнул:
- Какое право имеешь ты, чернокнижница, читать мне проповедь из священной книги Первого Приората? Откуда ты вообще знаешь этот текст?!
Аланис усмехнулась и голос ее переменился, стал холодным и угрюмым:
- Мой отец был священником. Я знаю каждое слово из твоих священных книг, паладин. А что ты знаешь об Искусстве? - она скривила губы. - Ничего. Любая старуха с черной палкой - для тебя колдунья, ибо ты слеп. Ваш страх застилает вам глаза годами, и вы сокрушаете нечестивцев. Часть из них, о, я уверена, могут быть греховны. Но большинство становятся невинными жертвами вашего страха. Настоящих чернокнижников и некромантов остались единицы, и все они хорошо прячутся. Скажи мне, Алистер, когда подойдет твой срок, как явишься ты к своей Богине с кровью невинных на руках? - Она рассмеялась. - Ты уже принадлежишь Нергалу так же, как и я. Смотри.
Аланис прикрыла глаза, и сир Алистер почувствовал, как ледяные когти ужаса пронзают его внутренности. Страх и ярость захлестнули его, паладин выронил меч и упал на одно колено, царапая нагрудник латными перчатками. Он попытался призвать на помощь благословение Богини, но только хватал ртом воздух и не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чернокнижница подошла к нему, отшвырнула серебряный меч ногой, наклонилась и, улыбаясь, прошептала:
- Лишь не ведая страха, сир Алистер, ты мог бы сокрушить меня. - Она поймала его полный ужаса взгляд. - О, нет, ты не умрёшь, не сегодня. Но когда ты дойдёшь до Воронова ущелья, ты увидишь, что лучше бы умер или ослеп. Вот тебе моё Слово. - Она развернулась и быстро скрылась в лесу.
На закате Вороново ущелье затянуло плотным туманом. Он клубился и неспешно перетекал, скрадывая звуки, приглушая свет факелов и костров. Отряд из Дайверика встал лагерем прямо на узкой горной дороге. Всюду были видны многочисленные палатки, подсвеченные изнутри масляными лампами.
Караульные лучники, расположившиеся на скале, издали углядели в тумане приближающийся огонёк. Он был одинок, но медленно и верно приближался к лагерю. Наконец из мглы показалась стройная фигура женщины. Лучники взяли ее на прицел, но она, спокойно оглядевшись, подошла к лагерю и звонким голосом крикнула:
- Я - Аланис. Выжившая из Северного Клыка. Мы знаем, зачем вы здесь. Я требую переговоров. Позовите старшего!
Один из лучников повернулся к другому и тихо проговорил:
- Эй, Барри, а может, застрелим эту девку? Уж больно наглая. Гляди, стрела-то ровнехонько долетит.
- Да, сам вижу. Не, давай-ка поглядим, что будет. Вон командир уже идёт. Не пойму, что она там задумала. Но вроде одна. И вродь ниче такая. Я послежу за ней, а ты гляди на дорогу. - Барри похабно ухмыльнулся и опустил лук.
Тем временем к Аланис вальяжной походкой шел командир, лорд Кастлбри собственной персоной, занимавший крепость в Дайверике. Он неспешно приблизился, насмешливо осмотрел собеседницу с головы до ног, представился и ухмыльнулся:
- Добрый вечер, миледи. Ну, и какие ваши условия? У нас приказ - никто не пройдёт через это ущелье. Нас меньше, но в этом месте каждый воин стоит дюжины. Даже такая необразованная курица как ты, должна это понимать. К тому же мы лучше вооружены. - Он презрительно рассмеялся, глядя на ее простую одежду. – Давай начистоту? Мы вообще вооружены, а вы - нет. И даже горстка паладинов не исправит вашего положения. А теперь я слушаю твои предложения, женщина.
Аланис откинула капюшон своего простого дорожного плаща и посмотрела в глаза мужчине. Лордик почувствовал, как холодок тонкой змейкой прошёлся по его спине и юркнул куда-то в голову. Он, наконец, заметил выглядывающий из-за ее плеча посох. Самоуверенная ухмылка медленно сползла с лица лорда Кастлбри, он пал на колени и его глаза широко раскрылись от ужаса. Тем временем молодая женщина, не отрывая пристального взгляда от его вытаращенных глаз, неторопливо достала из-за спины свое оружие, подняла свободную руку и стала медленно сгибать пальцы в кулак. Сердце командира лихорадочно забилось, сжимаемое стальной волей чернокнижницы. Он дернулся было убежать или хотя бы подать знак, но, увы, он скоро понял, что уже слишком поздно. Тело не принадлежало ему, подвластное стоящей перед ним одинокой колдунье, невесть откуда взявшейся среди скал.
Аланис улыбнулась и ласково проговорила:
- Мое предложение простое: обмен. Десятки погибнут этой ночью здесь, в Вороновом ущелье, а тысячи беженцев из Клыка останутся в живых. Они дойдут до твоего города и там их примут. Как тебе расклад, лордишко? Сейчас я заберу твою жизнь, а потом убью всех твоих мясников. Я вижу, ты разглядел наконец, кто я? Славно. Тебя ждет смерть от очень злой вооруженной курицы.
Она резко сжала руку в кулак, и тело лорда наполнилось невидимым иссушающим огнем, кожа начала ссыхаться и осыпаться в прах прямо с него. Из под лорда Кастлбри будто выбили землю, и он рухнул в пропасть полную агонии и ужаса. Аланис облизнула пересохшие губы, силы ужаса, страданий и смерти этого болвана должно хватить. Она направила посохом полученную силу в ритуальные круги, которые она загодя начертила на дороге, укрытая туманом.
За спиной женщины с сухим треском раскрылись три высокие черные арки, почти неразличимые в ночи, и из них вырвались слепые существа сотканные из тьмы. Размером с крупного волка, с острыми мордами, лоснящимися от крови жертв шкурами, они обладали нечеловеческим слухом и тысячей бритвенно-острых зубов в пастях.
Чернокнижница указала на удирающих мечников, которые так и не решились помочь своему лорду, скованные страхом. Гончие тени в несколько огромных прыжков на мощных лапах настигли их. Они стремительно вгрызлись в толпу, отрывая на бегу конечности и головы. Ущелье наполнилось призывами отступать, обращениями к богине, воплями умирающих людей и тошнотворными звуками разрываемой плоти. Некоторые мечники пытались нанести гончим удары, но их клинки разрубали черную дымку, а в следующее мгновение оживший кошмар уже вгрызался в тело храбреца.
Аланис сложила руки на груди и брезгливо смотрела на работу гончих, когда опрометчиво пущенная стрела воткнулась у ее ног. Стрела не причинила ей вреда, зато раскрыла местонахождение караульных. Они надеялись, что темни не умеют лазать по скалам, и они останутся в живых. Расчет был верен, но страх обуявший лучника не дал выстрелить точно.
Чернокнижница поморщилась, развернулась и направилась к скале, на которой засели двое караульных. С каждым шагом чернокнижницы туман сгущался вокруг и будто ласково лоснился к ее бедрам. Аланис подняла руки и размеренно пропела заклятие. Туман послушно крадучись пополз вверх по скалам, заполняя каждую трещину, накрывая каждый уступ, пока не накрыл и площадку, где засели лучники. Этот плотный туман, порождённый словами заклятия Тихой Мглы, которые не звучали нигде вот уже много веков, поглотил и лучников и их предсмертные стоны.
Сир Алистер же был молод по меркам Ордена. Ему было всего семнадцать или около того. Он был высок и внушителен фигурой и безропотно тащил тяжелый мешок, полный овса для лошадей. Сир Алистер в отличие от своих братьев брил бороду и носил свои длинные, пшеничного цвета волосы собранными в хвост.
Аланис шла и обдумывала своё нынешнее положение и постепенно ее мысли перенеслись к Григору. Где может быть ее Учитель, что с ним случилось? Он был заражен чумой, это было так же верно, как то, что солнце восходит на востоке, а садится на западе. Когда чернокнижница видела его в последний раз, он не мог даже говорить, не то чтобы ходить. А эти следы крови, они могли принадлежать только ему. И про тайник с посохами знал только Григор. А значит учитель встал позже. Позже... женщина кусала губы. После... смерти? Зачем ему понадобился посох после смерти? Обычные упыри рыскали в руинах движимые лишь одним желанием - пожирать живую плоть. Но Григор повёл себя так, будто у него еще сохранился разум. Это все слишком странно. Пока она не разыщет его - ничего не узнает. Но как его разыскать? Куда мог пойти чернокнижник? Догадка осенила ее: древние залы внутри гор.
Огромные залы выстроенные каменными людьми еще на заре времен, бесконечные тоннели и уходящие в неизведанные глубины шахты... Место, где никто не найдёт северного чернокнижника, если он того сам не пожелает. Входы в подземное царство находились близ крепостной стены Клыка, они ходили по ним с учителем сотни, а быть может и тысячи раз.
Аланис задумчиво покачала головой. В ее голосе и руках истинная сила Нергала, но сражаться с тысячами мертвых в одиночку - чистое безумие. Но что делать теперь? Ах, да... Нужно дойти до Дайверика и затеряться там. Паладины не лучшая компания для чернокнижницы, пусть даже и такие лояльные как сир Йоганц. Его решение оставить ее в живых тоже большая странность, но чернокнижница решила обдумать это позже. Усталость наваливалась на нее постепенно, рана в бедре ныла.
Серебристыми красками залился восток, значит скоро рассвет. Аланис сильно прихрамывает на левую ногу, да и сир Йоганц выглядит не лучше. Измученные люди бредут, еле переставляя ноги. Наконец стал виден выход из долины - здесь можно сделать привал. Аланис нарвала кучу свежей травы и листьев, расстелила одеяло и провалилась в тревожный сон. Несколько раз она вздрагивала. Внезапно она открыла глаза и увидела сира Алистера, сидящего недалеко от ее лежанки и протирающего меч тряпицей. Женщина вопросительно посмотрела на него.
- Я не спущу с тебя глаз, чернокнижница. - Тихо пообещал паладин, сурово нахмурив свое юное лицо. - Тронуть я тебя - не трону. Но чтоб никаких попыток колдовать.
Аланис встала и приблизилась к юноше, пристально глядя в глаза:
- Ты меня так сильно боишься?
- Ты посвятила себя служению Нергалу, добровольно отдала свою душу тьме. - Мрачно ответил Алистер. - Скажи, как часто ты свершала жертвоприношения? Скольких людей ты замучила? Скольких ты убила?
Аланис улыбнулась и протянула руку, чтобы коснуться его пшеничного цвета волос. Сир Алистер отшатнулся, и она рассмеялась ему в лицо.
- Ты боишься слабую раненную женщину, сир? Не-ет. - Протянула она. - Сильнее всего ты страшишься неизвестности. Тебе неясно, насколько я сильна и справишься ли ты со мной, вздумай я колдовать. Страх - слабость паладина. Тебе нельзя бояться, мальчик. - Она, фыркнула, легла обратно и отвернулась. - Разбудишь меня, когда Йоганц прикажет выдвигаться в путь. И будь добр, не сверли меня так глазами.
Алистер поднял ее, когда солнце садилось. Пока людям готовили и раздавали похлёбку, пришел Сир Брэдфорд. Он принес плохие вести: дюжина тяжелораненых скончалась, а за ночной переход в хвосте колонны не досчитались нескольких людей и двух лошадей. Предстояло пересечь горную гряду, а пути оставалось еще шесть суток таким темпом - раненые и изнуренные люди сильно замедляли всю группу беженцев. Глава приората нахмурился и приказал удвоить количество паладинов в хвосте колонны во время следующего ночного перехода.
Аланис подошла и тронула за руку Йоганца:
- Простите, но могу я поговорить с вами наедине, сир Йоганц?
- Да, Молли? Сир Брэдфорд, приказывайте выдвигаться, солнце скоро совсем сядет. - Паладин взял ее под руку и отвел, чтобы поговорить в стороне от колонны. - В чем дело?
Аланис осторожно заметила:
- Сир, вы ведь знаете, что разрушение Северного Клыка было королевским указом? - Взгляд старого рыцаря стал внимательным, а чернокнижница тем временем продолжила. - Корона и Длань Инаат не хотят распространения чумы по королевству, не так ли? Захотят ли они пропускать колонну беженцев из уничтоженного поветрием и пламенем города? А вдруг с нами зараженные чумой? Сир Йоганц, вы знаете ответ. Впереди узкое ущелье, огромную колонну сможет уничтожить небольшой отряд мечников или один боевой маг, размещенные в правильном месте. Умоляю, разрешите мне пойти вперед. Если я справлюсь с ними, тысячи людей выживут. А если нет… - Она улыбнулась. - Меня все равно ожидает смерть, не так ли?
Сир Йоганц помрачнел:
- Я не могу разрешить тебе этого. - В серых глазах паладина отразилась горечь. - Я знаю, что нам придётся принимать бой, чтобы защитить всех этих людей, которых мы спасли такой высокой ценой. Но я не могу позволить тебе еще раз применить это твое искусство, как вы его называете. Прости, Молли, я вижу, что тобой движет желание помочь, но не такой ценой. Я могу лишь смиренно просить тебя остаться с нами и помочь с ранеными. - Сир Йоганц отвернулся и быстро пошёл в начало колонны.
Аланис покачала головой и последовала за Йоганцем. В ту же ночь она решила бежать, как только будет объявлен очередной привал на рассвете.
***
Колонна беженцев встала лагерем в подлеске, у края дороги. Аланис съела свою порцию похлебки и снова сделала себе лежанку из травы и листьев, положила котомку под голову и начала внимательно слушать, как засыпает измученный переходом лагерь. Тишина укутала уставших людей, даря сны, но упрямец сир Алистер вновь не пожелал ложиться. Он сел неподалёку от женщины и принялся начищать свой серебристый доспех, бросая внимательные взгляды в сторону чернокнижницы.
Аланис терпеливо ждала, когда он отойдет со своего поста или его сморит сон. Наконец паладина окликнули и он раздосадовано отложил наплечник, встал и пошёл к какой-то монахине, просившей воды. Как только юноша повернулся к Аланис спиной, женщина вскочила, схватила котомку, закинула за спину посох и бросилась в обступивший дорогу лес.
Очень скоро она услышала треск веток за спиной и обернулась. На поляну выбежал сир Алистер с перекошенным от ненависти лицом.
- Вздумала бежать, чернокнижница? Ну уж нет, - рявкнул он. - ты будешь предана дознанию и суду Инаат в Эшхольме. - Он нехорошо усмехнулся. - Тебе дал слово сир Йоганц, и я его не нарушу. Но мне помнится, что за Эшхольмский литуарий мы слова не давали.
Женщина стояла, не шелохнувшись, и лишь улыбалась. При виде такой реакции улыбка сира Алистера быстро увяла и он начал подозрительно озираться. Ничего опасного не углядев, он гневно нахмурился и бросился к Аланис. Когда до чернокнижницы оставались считанные шаги, он будто наткнулся на невидимую преграду. Она же спокойно подняла на сира Алистера свои зеленые глаза и промолвила мягким голосом:
- Истинные сыны во Свете не знают страха, ибо страх ранит глубже, чем меч и колдовство. Сыны Инаат веруют истово и в вере сей черпают благость Богини. Отринь все сомнения, сир Алистер, открой своё сердце и увидишь ты Свет, что даёт жизнь. Узри великую милость Богини, дарованную при рождении каждому. Обратись к своей вере, сир Алистер, и познаешь ты великую радость. Лишь не ведая страха, принесенного в мир Нергалом, ты сокрушишь его приспешников, ибо не будут они иметь над тобою никакой власти.
Сир Алистер в смятении отшатнулся и крикнул:
- Какое право имеешь ты, чернокнижница, читать мне проповедь из священной книги Первого Приората? Откуда ты вообще знаешь этот текст?!
Аланис усмехнулась и голос ее переменился, стал холодным и угрюмым:
- Мой отец был священником. Я знаю каждое слово из твоих священных книг, паладин. А что ты знаешь об Искусстве? - она скривила губы. - Ничего. Любая старуха с черной палкой - для тебя колдунья, ибо ты слеп. Ваш страх застилает вам глаза годами, и вы сокрушаете нечестивцев. Часть из них, о, я уверена, могут быть греховны. Но большинство становятся невинными жертвами вашего страха. Настоящих чернокнижников и некромантов остались единицы, и все они хорошо прячутся. Скажи мне, Алистер, когда подойдет твой срок, как явишься ты к своей Богине с кровью невинных на руках? - Она рассмеялась. - Ты уже принадлежишь Нергалу так же, как и я. Смотри.
Аланис прикрыла глаза, и сир Алистер почувствовал, как ледяные когти ужаса пронзают его внутренности. Страх и ярость захлестнули его, паладин выронил меч и упал на одно колено, царапая нагрудник латными перчатками. Он попытался призвать на помощь благословение Богини, но только хватал ртом воздух и не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Чернокнижница подошла к нему, отшвырнула серебряный меч ногой, наклонилась и, улыбаясь, прошептала:
- Лишь не ведая страха, сир Алистер, ты мог бы сокрушить меня. - Она поймала его полный ужаса взгляд. - О, нет, ты не умрёшь, не сегодня. Но когда ты дойдёшь до Воронова ущелья, ты увидишь, что лучше бы умер или ослеп. Вот тебе моё Слово. - Она развернулась и быстро скрылась в лесу.
***
На закате Вороново ущелье затянуло плотным туманом. Он клубился и неспешно перетекал, скрадывая звуки, приглушая свет факелов и костров. Отряд из Дайверика встал лагерем прямо на узкой горной дороге. Всюду были видны многочисленные палатки, подсвеченные изнутри масляными лампами.
Караульные лучники, расположившиеся на скале, издали углядели в тумане приближающийся огонёк. Он был одинок, но медленно и верно приближался к лагерю. Наконец из мглы показалась стройная фигура женщины. Лучники взяли ее на прицел, но она, спокойно оглядевшись, подошла к лагерю и звонким голосом крикнула:
- Я - Аланис. Выжившая из Северного Клыка. Мы знаем, зачем вы здесь. Я требую переговоров. Позовите старшего!
Один из лучников повернулся к другому и тихо проговорил:
- Эй, Барри, а может, застрелим эту девку? Уж больно наглая. Гляди, стрела-то ровнехонько долетит.
- Да, сам вижу. Не, давай-ка поглядим, что будет. Вон командир уже идёт. Не пойму, что она там задумала. Но вроде одна. И вродь ниче такая. Я послежу за ней, а ты гляди на дорогу. - Барри похабно ухмыльнулся и опустил лук.
Тем временем к Аланис вальяжной походкой шел командир, лорд Кастлбри собственной персоной, занимавший крепость в Дайверике. Он неспешно приблизился, насмешливо осмотрел собеседницу с головы до ног, представился и ухмыльнулся:
- Добрый вечер, миледи. Ну, и какие ваши условия? У нас приказ - никто не пройдёт через это ущелье. Нас меньше, но в этом месте каждый воин стоит дюжины. Даже такая необразованная курица как ты, должна это понимать. К тому же мы лучше вооружены. - Он презрительно рассмеялся, глядя на ее простую одежду. – Давай начистоту? Мы вообще вооружены, а вы - нет. И даже горстка паладинов не исправит вашего положения. А теперь я слушаю твои предложения, женщина.
Аланис откинула капюшон своего простого дорожного плаща и посмотрела в глаза мужчине. Лордик почувствовал, как холодок тонкой змейкой прошёлся по его спине и юркнул куда-то в голову. Он, наконец, заметил выглядывающий из-за ее плеча посох. Самоуверенная ухмылка медленно сползла с лица лорда Кастлбри, он пал на колени и его глаза широко раскрылись от ужаса. Тем временем молодая женщина, не отрывая пристального взгляда от его вытаращенных глаз, неторопливо достала из-за спины свое оружие, подняла свободную руку и стала медленно сгибать пальцы в кулак. Сердце командира лихорадочно забилось, сжимаемое стальной волей чернокнижницы. Он дернулся было убежать или хотя бы подать знак, но, увы, он скоро понял, что уже слишком поздно. Тело не принадлежало ему, подвластное стоящей перед ним одинокой колдунье, невесть откуда взявшейся среди скал.
Аланис улыбнулась и ласково проговорила:
- Мое предложение простое: обмен. Десятки погибнут этой ночью здесь, в Вороновом ущелье, а тысячи беженцев из Клыка останутся в живых. Они дойдут до твоего города и там их примут. Как тебе расклад, лордишко? Сейчас я заберу твою жизнь, а потом убью всех твоих мясников. Я вижу, ты разглядел наконец, кто я? Славно. Тебя ждет смерть от очень злой вооруженной курицы.
Она резко сжала руку в кулак, и тело лорда наполнилось невидимым иссушающим огнем, кожа начала ссыхаться и осыпаться в прах прямо с него. Из под лорда Кастлбри будто выбили землю, и он рухнул в пропасть полную агонии и ужаса. Аланис облизнула пересохшие губы, силы ужаса, страданий и смерти этого болвана должно хватить. Она направила посохом полученную силу в ритуальные круги, которые она загодя начертила на дороге, укрытая туманом.
За спиной женщины с сухим треском раскрылись три высокие черные арки, почти неразличимые в ночи, и из них вырвались слепые существа сотканные из тьмы. Размером с крупного волка, с острыми мордами, лоснящимися от крови жертв шкурами, они обладали нечеловеческим слухом и тысячей бритвенно-острых зубов в пастях.
Чернокнижница указала на удирающих мечников, которые так и не решились помочь своему лорду, скованные страхом. Гончие тени в несколько огромных прыжков на мощных лапах настигли их. Они стремительно вгрызлись в толпу, отрывая на бегу конечности и головы. Ущелье наполнилось призывами отступать, обращениями к богине, воплями умирающих людей и тошнотворными звуками разрываемой плоти. Некоторые мечники пытались нанести гончим удары, но их клинки разрубали черную дымку, а в следующее мгновение оживший кошмар уже вгрызался в тело храбреца.
Аланис сложила руки на груди и брезгливо смотрела на работу гончих, когда опрометчиво пущенная стрела воткнулась у ее ног. Стрела не причинила ей вреда, зато раскрыла местонахождение караульных. Они надеялись, что темни не умеют лазать по скалам, и они останутся в живых. Расчет был верен, но страх обуявший лучника не дал выстрелить точно.
Чернокнижница поморщилась, развернулась и направилась к скале, на которой засели двое караульных. С каждым шагом чернокнижницы туман сгущался вокруг и будто ласково лоснился к ее бедрам. Аланис подняла руки и размеренно пропела заклятие. Туман послушно крадучись пополз вверх по скалам, заполняя каждую трещину, накрывая каждый уступ, пока не накрыл и площадку, где засели лучники. Этот плотный туман, порождённый словами заклятия Тихой Мглы, которые не звучали нигде вот уже много веков, поглотил и лучников и их предсмертные стоны.
