***
По Воронову ущелью еще стелился белесый утренний туман, цепляясь за верхушки мрачных сосен, когда передняя часть колонны подошла к самой узкой части горной долины. Сир Йоганц приказал остановиться под сенью леса, вновь собрал первую длань своего приората и отправился на разведку.
Чернокнижница говорила правду: их ожидал отряд из трех десятков лучников из Дайверика и полусотни воинов Эшхольма пешими. Паладины нашли их ободранные кости. Чуть в стороне в кучу были свалены несколько тел. В самую середину этой омерзительной горки была воткнута черная длинная палка с парой вороньих черепов, привязанных бечевой и издававших глухой стук на ветру. Тела людей были невероятно искалечены: у большинства не хватало конечностей или головы, а с костей свисали ошмётки мяса.
Йоганц сразу же определил следы клыков гончих Тени. Хуже того - это явно была работа целой стаи. Старик огляделся и его затошнило: слепые псы всегда оставляли после себя жуткий хаос.
Сир Алистер в гневе выхватил палку и в сердцах сломал ее об колено. Это не укрылось от главы приората, и он подозвал юношу:
- Сир Алистер, я полагаю, что не сильно ошибусь, если предположу, что вы были последним, кто видел нашу Молли?
Паладин мрачно кивнул.
- Что вы ей сказали или сделали, сир?
- Я ничего ей не сделал, я могу присягнуть в этом. Я лишь бросился за ней следом, когда увидел, что она пропала. Я нагнал ее на одной из лесных опушек, но она... Она околдовала меня! Я даже не смог к ней прикоснуться.
Сир Йоганц осуждающе посмотрел на своего рыцаря.
- Но вы пытались, сир Алистер?
Паладин сокрушенно уронил голову и глухо проговорил:
- Я должен был ее остановить, но я не смог.
- Отчего вы не явились ко мне с докладом?
Алистер молчал мрачно потупившись.
- Я жду ответ, сир. - Голос сира Йоганца приобрел стальные нотки.
- Я думал, что ей все равно некуда бежать. Здесь ее ждал отряд из Дайверика, а сзади город, кишащий упырями. Я полагал, что она просто затеряется в колонне, и я снова ее найду. Я собирался ее найти!
Сир Йоганц посмотрел на гору останков и в его глазах отразилась досада. Он вздохнул и поморщился.
- Сир Алистер, возможно, если бы вы не следили так пристально за этой женщиной, все эти люди были бы сейчас живы. В ночь разрушения Клыка я видел, как она, будучи раненной, помогала другим. Она отрывала последний лоскут от юбки, чтобы перевязать старика. Улыбалась через боль, чтобы утешить страдающую маленькую девочку.
Сир Йоганц чуть помедлил и сказал:
- В ту ночь, когда горел Северный клык, я искал раненных в ремесленном квартале. Там был один дом, его вход завалило. Я расчистил проход к двери, сам не понимая, зачем мне это понадобилось. Я просто знал, что я должен так сделать. Внутри я нашел женщину, она не дышала, а лицо ее было залито кровью. Этими руками, - старый воин показал обожженные ладони сиру Алистеру, - я вынес ее из города. Видимо, на то была воля Богини, потому что, как только Молли пришла в себя, она, не раздумывая бросилась спасать людей и меня - как умела. И ей это удалось, раз я здесь стою. И чем же мы ей отплатили, сир Алистер? Недоверием.
Алистер резко возразил:
- Сир Йоганц, позвольте вам напомнить, что она - чернокнижница. Она посвятила свою жизнь Нергалу. Она убивала людей, раз держит в руках черный посох.
Вместо ответа глава приората приказал рыцарям принести масло, чтобы сложить вместе и сжечь трупы и спросил Алистера:
- Сир, напомните мне, пожалуйста, в какой главе учения Инаат сынам Ордена предписывается платить злом за добро?
Не дожидаясь ответа сир Йоганц продолжил:
- Истинные сыны во Свете открыты сердцем своим милости Богини и способны узреть в сердцах людей её бессмертный величайший дар. И благие деяния обратят черное сердце к пути Света чрез милосердие и всепрощение Инаат. Сыны Инаат милосердны будьте, ибо неизвестно Нергалу милосердие и зерна, посеянные им не взрастут там, где есть милость Богини. - Сир Йоганц повернулся и посмотрел на курган. - Посмотри, Алистер, что взрастило твое неверие.
Алистер долго молча смотрел в разгорающееся пламя, а затем медленно проговорил:
- Сир Йоганц... Есть еще кое-что про чернокнижницу.
Паладин обернулся и сухо спросил:
- Что же?
- Когда я догнал ее на той поляне, я не смог подойти и прикоснуться к ней. Клятвы я не нарушил. Зато она прочла мне наизусть отрывок из четвертой главы Книги Первого Приората, не ошибившись ни в едином слове. - Йоганц нахмурился.
- Откуда ей известно святое писание Инаат?
- Она сказала, что ее отец был священник.
Сир Йоганц помрачнел. Книга Первого Приората была доступна только членам ордена, это стоило обдумать, когда они встанут лагерем.
Но Алистер явно хотел сообщить что-то еще и сир Йоганц вопросительно на него посмотрел.
Сир Алистер помедлил, вспоминая неприятные моменты.
- Когда меня будто пронзили невидимые ледяные когти - изнутри. Мне было слишком больно, и я не смог воззвать к Богине. - Молодой паладин понизил голос. - Я был в ужасе и не заметил тогда, что чернокнижница сплела свое колдовство молча - не проронив ни звука. Я понял это лишь сейчас… Сир Йоганц, умоляю, не стоит её недооценивать.
Сир Йоганц мрачно кивнул, бросил последний взгляд на погребальный костер и отправился обратно в лагерь.
***
Город широко раскинулся на холмах предгорий Арнхельма. Не скованный, подобно Северному Клыку скалами, он расползся перед Аланис как большая темная клякса. Каменные дома в нем были сложены из темно-серого гранита, что добывался в каменоломнях к востоку отсюда. Чернокнижница приободрилась и ускорила шаг, увидев дым печных труб. Сегодня у нее будет горячая еда, хоть и не будет сна, но и это не могло не радовать в ее положении.
Аланис вошла в Дайверик в полдень. Стащив корзину у какого-то дома за городскими стенами, она набила в нее свои пожитки и прошла мимо стражников, стороживших ворота, сев на хвост группе крестьянок с бельем, идущих с реки.
В городе она перекусила в захудалой таверне, заказав похлёбку. Из чего та сделана лучше было не спрашивать, но Аланис съела все, а затем направилась к стойке, за которой стоял трактирщик.
Уважаемый, подскажите-ка мне, а где здесь можно справить коня? Мне надобно ехать в Дануолл, но, боюсь ноги мои меня туда не донесут. Уж больно далеко.
Трактирщик хмыкнул и сказал:
- Ну да, пешком в Дануолл, совсем ты девка умом тронулась? Выйдешь из северных ворот, пройдёшь четыре дома и сворачивай направо, во двор. Там найдёшь местную ферму Айвела. Уж он в конях толк знает, хоть и остроухий. Может, продаст тебе чего.
Аланис поблагодарила трактирщика и накинула ему медный грош за помощь. Покрыв волосы платком так, чтобы не было видно их цвета, она вышла из таверны и направилась в центр города.
В течение пары часов она обошла все таверны, рассказывая, что собирается навестить тётку то в Дануолле, то в Эшхольме, то в Кратанге и спрашивая, где купить коня. Когда за ней отправятся паладины, это собьет их с пути. Также сделал Григор в столице, когда они скрывались от преследования ищейки из Серебряной Косы. Это было так давно... Тогда Аланис с тревогой наблюдала за учителем, она запоминала каждый шаг. Каждую ночь перед сном она обдумывала их путь, и то, что говорит в тавернах и на воротах Григор. Обдумывала и запоминала. Пора вспомнить эти первые уроки Учителя. Возможно, они окажутся бесценными, если она и сейчас сможет оторваться от преследования.
Выходя из пятой по счету таверны, она услышала бой часов на городской ратуше. Три пополудни, а значит скоро нужно будет покидать город. Она зашла на рынок и закупилась провиантом в дорогу: сухими галетами, вяленым мясом, яблоками и морковью, чтобы угощать коня в пути. А также купила бурдюк для воды и острый нож. Все это ей пригодится на пути в Лортимер и далее, в море. Она решила по здравом размышлении, что, если все равно, куда бежать, отчего не затеряться в шуме и суете крупнейшего портового города Севера. А затем сесть на корабль и уплыть в бывшую столицу королевств эльфов Кар-Эвест, покинутую обитателями после событий в Башне Ночи и ныне населенную людьми.
Она заглянула в кошелек. Денег осталось мало, на коня не хватит. Спрятавшись в каком то безлюдном переулке за угол, она размотала верхнюю часть посоха и, искренне попросив прощения у Григора за свой вандализм, с трудом выковыряла один из изумрудов. Этого должно быть достаточно и на коня и на сбрую. Настроение, и так не бывшее радужным, испортилось вконец: на древке остались царапины, черный лак повредился. Да, учителю такое бы явно не понравилось, но еще меньше ему бы понравилось, если бы ее поймали паладины из приората.
Она замотала посох обратно и нашла лавку ювелира, который отсчитал ей около пятнадцати золотых. Аланис понимала, что хитрый мужичонка, косивший внимательным глазом, ее ободрал как липку, но этого точно хватит на коня и сбрую и потому она, сухо попрощавшись, покинула лавку. Она надеялась, что этого хватит на место на корабле. Но если и нет, то изумрудов в посохе оставалось еще семь.
Хозяин фермы, Айвел, оказался полукровкой. Полуэльфом-получеловеком. Он был неразговорчив и в разговоре прятал глаза, но выслушал просьбу Аланис и через некоторое время привел ей надежную и крепкую лошадь. На прощание он погладил животное и сообщил, что ее зовут Мэви, и попросил, чтобы Аланис ее не обижала.
Чернокнижница заверила, что Мэви будет в полном порядке и попросила продать ей щетку, чтобы можно было вычистить лошадь с дороги. Полукровка наконец посмотрел ей в глаза и улыбнулся. У бедняги недоставало нескольких зубов. И Аланис от души понадеялась, что они были выбиты каким-нибудь особо ретивым конем, а не его соседями.
На закате, перед самым закрытием ворот, она покинула город. Выехав на восточную дорогу, она посмотрела в сторону гор и увидела, что вдали, на перевале, появились первые огни колонны. Она, с тревогой наблюдала, как они, мерцая, медленно спускаются по дороге в Дайверик. Пришпорив коня, она отъехала от города подальше и повернула. Ей нужно было сделать большой круг, чтобы оказаться на западной дороге.
***
Когда через два дня беженцы встали лагерем в поле у Дайверика, к ним выехала процессия с обозами, возглавляемая леди Иолантой. Она пожертвовала людям провиант, одежду и направила к нам лесорубов и строителей, чтобы они помогли отстроить дома тем, кто пожелает остаться в ее городе. Сидя на белой спокойной кобыле она проехалась по лагерю вселяя в сердца людей надежду. Накормив нескольких сирот и побеседовав с беженцами, спросив про их нужды, она с процессией из нескольких рыцарей вернулась в город.
Проводив ее глазами, Йоганц обернулся к сиру Брэдфорду:
- Созовите длань, вычистите мои оружие и доспехи и приведите в порядок коней. С рассветом мы нанесем визит леди Иоланте.
Тот нахмурился:
- Стоит ли нам ехать к ней сейчас? Мы везем с собой черные вести, поистине чудовищные: она только что потеряла мужа!
- Того требует честь. Она впустила нас в свой город, дала провиант и лекарей, невежливо будет не поблагодарить ее за помощь.
- Вы, разумеется, правы, сир Йоганц, однако, я не надеюсь на теплый прием. - сир Брэдфорд покачал головой.
Старый паладин прихрамывая прошел к выходу из палатки, которую тоже дала им леди Иоланта:
- Никто и не рассчитывает на него. Будьте готовы с рассветом и пришлите мне сейчас Эрика в помощь. Пусть раздобудет пергамент и перья.
- Сию минуту, сир. - Рыцарь коротко кивнул и вышел следом.
Сир Йоганц, сир Брэдфорд и сир Алистер на рассвете въехали в ворота небольшого замка, вокруг которого разрастался городок Дайверик. Они спешились и представились слуге, который поспешил доложить о посетителях хозяйке замка.
Уже через полчаса леди Иоланта сидела в простом деревянном кресле в пиршественном зале и устало смотрела на паладинов, припавших на колено у ее ног.
- Полноте, поднимитесь.
Сир Йоганц вышел вперед и хотел было заговорить, но леди оборвала его жестом:
- Прошу, не нужно напыщенных речей о том, как вы сожалеете о смерти моего мужа. Мой брак был как и большинство - по соглашению семей.
Сир Йоганц с укоризной посмотрел на леди Иоланту:
- Брак заключенный пред взором Инаат священен. Женщине положено скорбеть об утрате.
Леди улыбнулась:
- Сир Йоганц, я буду носить траур пока мне полагается, как вдове. А также управлять всеми землями предгорий, пока мой старший сын не войдет в права. Боюсь, у меня нет времени на стенания, падения в обмороки и что там еще делают утонченные девицы на юге.
Сир Йоганц уважительно склонил голову:
- Ваши слова не лишены здравого смысла, однако, долг обязывает меня принести вам соболезнования в связи с кончиной вашего мужа.
- Я принимаю ваши соболезнования, Сир Йоганц. Но расскажите мне, будьте так любезны, что произошло с моим храбрым лордом Каслбри?
- Нападение на горной дороге, миледи. Вероятно он спешил к нам на помощь, когда на его отряд напали. К сожалению никто не уцелел. Северный приорат еще раз выражает вам наши искренние соболезнования и также выражает готовность помочь в похоронах.
Сир Йоганц хлопнул в ладоши и двое послушников внесли сундук. Они поставили его у ног Леди Иоланты.
- Что это?
- Останки вашего мужа. Ох, прошу, не открывайте, это может вас испугать.
Леди, однако, решительно открыла сундук и отшатнулась:
- Кто мог сделать такое? - Она подняла полные ужаса глаза. - Кто напал на моего мужа?
Сир Йоганц тяжело вздохнул:
- Боюсь отряд стал мишенью для гончих тени.
- На этой дороге никогда не было никаких нападений. Там не было ни эльфов, ни даже крупных зверей, не говоря уже о каких-то мифических гончих тени. Как они там появились?
Старый паладин помрачнел:
- Из Клыка бежали не только простые люди, но и слуги Нергала.
Леди Иоланта с грохотом захлопнула крышку и мрачно уставилась на паладинов:
- То есть слуги Нергала были все это время в самом сердце Ордена у вас под самым носом, а теперь они в моем городе? - Она махнула слугам и те унесли сундук. - Непостижимо. Это весьма тревожные вести, Сир Йоганц, и никто в этом зале не должен говорить об этом за его пределами, мне не нужна паника. - Леди Иоланта обвела глазами окружающих и остановила свой взор на капитане своей стражи. Тот лишь кивнул. - Также я прошу освятить кости, прежде чем мы предадим их земле.
Сир согласно склонил голову:
- Не думаю, что колдуны остались в вашем городе, когда здесь весь наш гарнизон и они знают, что мы их ищем. И как прикажете, леди Иоланта. Я освящу останки сегодня.
- Благодарю, сир Йоганц, что в эти темные времена вы сохраняете достоинство. Найдите убийц моего мужа. Найдите и предайте огню и мечу. А теперь, прошу меня извинить, мне нужно отдать несколько распоряжений и написать письма.
- Простите, могу я воспользоваться вашей часовней?
