- Какая теперь разница, Сиамар? Мы все равно туда больше не вернемся. - Она сделала паузу и добавила. - Никогда. Я едва выбралась. Думала, что никогда не дойду до выхода по этой проклятой лестнице. Поднималась по ней целую вечность и чувствовала, как замерзаю насмерть.
Ее передернуло от неприятных воспоминаний.
- Кстати о безумии: если тебе любопытно, в центральном коридоре я нашла твоих наемников. Они, похоже, сошли с ума - один разбил себе голову об стену, а второй начал пожирать своего товарища. Уж не знаю, живого или мертвого. - Она поморщилась, припомнив тошнотворный запах. - А третьего я не нашла.
- Что ж, золото они получили вперед. - Эльф хмыкнул. - Надеюсь, они успели его с толком потратить, прежде чем пополнить сонм бесплотных стражей Башни.
- Вот поэтому, Сиамар, я и удивилась, что ты не оставил меня там же.
- Не сравнивай себя с какими то наемниками. Ты в отличие от них и даже от меня - настоящая kael’fata, - Он склонился к самому ее уху и тихо добавил. - К тому же хорошенькая.
Аланис лишь поджала губы и вздохнула. Жители севера не привыкли делать и принимать комплименты и она не знала, как реагировать.
Вскоре она отвлеклась на свой животрепещущий вопрос:
- Когда доберемся до города, я покажу кое-что. В одной из камер есть странный ритуальный круг, все еще действующий, и в нем использованы неизвестные мне руны. Я перенесла их на бумагу. Может ты узнаешь их, или у тебя еще какой-нибудь редкий том найдется, который прольёт свет на мою находку?
Мужчина согласно кивнул.
Аланис открывала дверь лавки и поднималась на второй, жилой, этаж, со страхом в сердце, ожидая, что старик Вермеер в ее отсутствие снова превратил дом в хлев. Однако, в комнатах было чисто, а мусор обнаружился исключительно в отведенном для него старом ведре. Кажется, старику пошло на пользу ее вмешательство, но он никогда в том не признался бы, и посему, когда она появилась на вершине башни с подносом еды, сказал лишь:
- Ишь, явилась. И где ты шлялась “помощница”? Опять с этим остроухим? Я даже отсюда вижу, что он зачастил. Тьху, чего еще от вас, молодых вертихвосток, ждать.
Женщина только улыбнулась. Старый брюзга не изменял своей природе.
- Мастер Вермеер, садитесь завтракать. - Она поставила поднос на небольшой столик у окна, из которого открывался чудесный вид на залитый утренним солнцем город.
Она терпеливо подождала, когда старик закончит трапезу. Когда он разделался с кашей с ягодами, то вопросительно уставился на нее, видя, что помощница не торопится его покинуть.
- Чего сидишь? Лавку уже пора открывать, день на дворе.
Аланис достала из кармана свернутый листок с переписанными неизвестными рунами и протянула старику:
- Успеется. Прежде я хочу, чтобы вы взглянули на эти символы. Вы искушены в магических делах. - Старик нахмурился и развернул листок. - Вы знаете что это за письмена? Может, стихийные?
Мастер Вермеер долго вглядывался в руны, держа листок на вытянутых руках, затем даже нахлобучил на нос небольшие очки с круглыми линзами, но вскоре вернул листок Аланис со словами:
- Никакие они не стихийные. Белиберда какая-то. Однако, кажется, будто в них есть какая-то закономерность. Хотя говорят, что бред душевнобольных тоже на первый взгляд отличается стройностью. - Он презрительно фыркнул, снимая очки. - Все, девочка, иди отсюда со своими глупостями. Не хватало мне еще на твою чушь время тратить.
Чернокнижница спрятала листок обратно в карман и оставила старика с его астролябиями и исследованиями наедине. Оставалось показать руны Сиамару. В ней теплилась крохотная надежда, что умудренный годами копания в пыльных книгах эльф узнает их.
На въезде в город они разделились и отправились по своим домам и пока что случая толком обсудить эту тему не было. Торопиться было некуда и они договорились поужинать вместе через неделю, когда наступят выходные.
Когда наступил условленный день, Миреила дома не оказалось. Он поспешил вернуться в леса, как только узнал, что его мрачные пророчества не сбылись и все остались живы. Так что ужинали эльф и чернокнижница вдвоем.
После ужина Сиамар с таинственной улыбкой ушел в мастерскую и вернулся, сияя как западная звезда. Он положил перед Аланис готовый посох, и она с удивлением увидела, что, кроме недостающего изумруда, появилось несколько небольших чешуек черненого металла. Теперь их держали в клювах вороньи черепа.
- Небольшие детали из Башни. - Сиамар улыбался, прищурив глаза, как кот, нализавшийся сметаны, и был более чем доволен собой. - Теперь твой посох никто не сможет назвать пустышкой.
Чернокнижница провела пальцами по древку и взяла посох. Он знакомо и приятно лег в руки, но теперь еще и давал постоянную связь с тьмой. Аланис улыбнулась и вытянула одну ладонь, начиная читать про себя легкое проклятие бессонницы и яркие руны с готовностью закружились вокруг ее кисти.
Сиамар внимательно наблюдал за ней, скрестив руки на груди. Наконец он довольно хмыкнул:
- Только меня не проклинай, пожалуйста! В конце концов я так расстарался, чтобы все было готово к сегодняшнему дню.
Женщина развеяла заклинание, бережно положила посох обратно на стол и с улыбкой ответила:
- Благодарю, Сиамар. Теперь меня не будет терзать осознание, что я испортила едва ли не единственное наследство моего учителя. - Она вспомнила о фолианте, который оставила в доме эльфа, чтобы его случайно не нашел мастер Вермеер в ее отсутствие. - Кстати, мне нужно забрать его труд, чтобы продолжить работу.
- Ах, да. Действительно. Сейчас принесу, он в тайнике в погребе, вместе с моими драгоценными томами. Я как раз обещал показать один, крайне интересный. Ты сама сейчас увидишь, какое это сокровище!
Эльф с горящими глазами устремился к подвалу и очень быстро вернулся с трудом Григора. Второй фолиант он вынес со второго захода, бережно держа его двумя руками. Он положил огромный том перед гостьей и аккуратно открыл. Затем сел рядом и затаив дыхание устремил взор на чернокнижницу.
Аланис медленно и осторожно перелистывала страницы, внимательно изучая содержимое изъеденных беспощадным временем страниц. Редчайший фолиант был полон теории о крови и ее связи с душами и границей царства мертвых. Женщина дошла до ритуалов и с грустью обнаружила, что некоторые страницы утеряны, но те что остались несомненно впечатляли.
- Перелистните, - сказал нетерпеливо Сиамар, - через пару листов будет тот ритуал связи с посохом, про который я говорил.
Но чернокнижница жестом попросила ее не торопить. Она внимательно читала разворот с другим ритуалом, знания о котором по мнению Григора были утеряны давным-давно. Рисунок был необычный, ибо треугольная ритуальная фигура была изображена не для плоских поверхностей, пола или стен, а для человека. С центром напротив сердца и рунами мертвых. Руны были также вокруг небольшой головы этой схематичной фигуры человечка и на его руках. В описании рядом говорилось о проклятии, превращающем добровольную жертву в вечного слугу Нергала, что разделяет душу и отдает частицу царству мертвых и потому может существовать лишь в ночи.
Сиамар заглянул в разворот и фыркнул:
- Лучше бы эти страницы потерялись. Кому вообще может прийти в голову создавать первородных вампиров?
Аланис пожала плечами:
- Все равно это любопытно. Их скорее всего больше не осталось, но в таких редких томах сохраняются знания, а учитель всегда наставлял, что знания драгоценны и для наших коротких жизней нет ничего достойнее, чем их бережно хранить. - Она тепло улыбнулась и нежно расправила смявшийся уголок страницы. - А я только что обнаружила частичку утерянных знаний и это согревает мне сердце.
Эльф согласился:
- Что ж, в этот раз я с твоим учителем спорить не стану. Сам занимаюсь тем же - этот том я откопал в каком то всеми богами забытом поселении в Нуджуте. Это, видимо книгу и спасло: местные жители не понимали ни слова из того, что здесь написано, и от того едва ли не подпирали им дверь какого-то сарая.
Аланис перелистнула страницу и углубилась в жертвенный ритуал связи посоха и заклинателя, а Сиамар продолжил:
- Если тебя это так радует, то впереди будет много часов изучения этого резервуара древних знаний. Я все же хочу попросить тебя скопировать этот том, сама видишь - он уже на ладан дышит. А если его найдут какие-нибудь жуки или мыши то мы потеряем последние знания о магии крови.
Чернокнижница кивнула, аккуратно закрывая том, и улыбнулась:
- Это и вправду драгоценный экземпляр. Если позволишь, то я сделаю две копии. Одну хочу оставить себе и платы за это не возьму. И вообще, я платы с друзей не беру вовсе.
Эльф посветлел лицом и воскликнул:
- Слушайте все, моя милая подруга сделала официальное заявление! Мы теперь друзья!
Аланис рассмеялась:
- Прекрати паясничать, Сиамар! Не вытащи ты меня из Башни, и не было бы у тебя никакой подруги. Все просто.
- Я все равно страшно доволен, что ты появилась тогда в лавке старика Вермеера. - Эльф встал и чмокнул ее в макушку. - И особенно рад, что ты не сгинула в нашем походе.
- Ладно-ладно, успокойся. Лучше взгляни вот на это. - Она достала свой пергамент. - Ты нигде не видел подобных рун?
Мужчина склонился над столом, внимательно разглядывая рисунок странного ритуального круга. Он долго хмурился и кусал губы в задумчивости, но так ничего подобного и не припомнил.
- Может попробуем нарисовать такой же и посмотрим что будет? - Наконец неуверенно предложил он.
- Ты с ума сошел? - Аланис посмотрела на него как на полоумного и рассказала про кинжал, найденный рядом с ритуальным кругом в Башне, а также о воспоминаниях, что она увидела. Свой рассказ она закончила словами:
- И к тому же где мы возьмем жертву? Под моим покровительством нет сиротского приюта, который мне бы поставлял жертв для ритуалов. И уж совершенно точно я не собираюсь никого убивать ради забавы. Никогда не убивала без причины и начинать не собираюсь. - Она раздраженно тряхнула гривой рыжих волос.
Сказала это в сердцах и пожалела, потому что Сиамар, видя ее напряженный взгляд тут же потребовал рассказать ему, что она имеет ввиду.
- Неси еще вина, Сиамар. - Аланис обреченно вздохнула, видя что эльф не отстанет. - Чернокнижники не красивая легенда про ритуалы, книги и артефакты. Сегодня ты узнаешь, что такое Ковен на самом деле.
Сиамар принес требуемое и сел рядом с гостьей.
Они говорили до самой ночи, и эльф мрачнел все больше с каждым выпитым бокалом, с каждым новым часом рассказов об убиенных сиротах, о том как становятся настоящими чернокнижниками и это было совсем не так, как о том вещали сухие чернила и ветхие страницы старых фолиантов.
В ту ночь Аланис осталась в имении Гаэтанна, но Сиамар, впечатленный ее рассказом, на сей раз воздержался от непристойных намеков. Наутро он приготовил завтрак, и после трапезы было решено пойти в Талорскую библиотеку вместе - эльф добровольно выразил желание помочь в работе над фолиантом Григора в обмен на копирование его тома по магии крови, и Аланис не возражала.
В воскресный день посетителей в библиотеке не было совсем и они прошли в дальний зал с летописями от нулевых годов. Сегодня чернокнижница хотела поднять все, что связано с самым знаменитым разворотом маятника: явлением Валарского пророка. Его жизнь была настолько примечательна, что даже годы считались от его первого сотворенного чуда - чуда воскрешения.
Вдвоем с эльфом дело и правда пошло быстрее. Они сдвинули два больших стола, чтобы удобнее было раскладывать документы. И, пока Аланис распределяла и сортировала записи монахов по датам, Сиамар ушел куда-то к дальним стеллажам.
Вскоре он вернулся, держа в руках ящичек.
- Посмотри, какая занятная вещица. Тебе должна понравиться. - Он открыл крышку и бережно достал тонкий пергамент. - Ранняя копия записи пророчеств.
Аланис оторвалась от раскладывания листов и подошла к эльфу.
- Пророчества почти все уже сбылись, для фолианта оно вряд ли сгодится.
- Все равно любопытно. Смотри, тут про чуму третьего века, про Башню и про исход моего народа… О, погляди вот сюда. Это самое любопытное, его еще называют Несбывшимся пророчеством, потому что оно единственное не сбылось из всего, что Валарский пророк изрек.
Сиамар указал пальцем на последнюю запись и прочел вслух:
- “Благословенные и проклятые, живые иль мертвые, будет путь ваш окончен. Ибо явится иной пророк в самом зените и пройдет по пути. Поправ четыре добродетели поднимется Глас Нергала и вострубит о начале темных времен, коим несть конца. Се век холодный, век обагренный. Внемлите, ибо не будет вечности никому.”
Чернокнижница перечитала и улыбнулась:
- И правда, занятное. Мои предки странно говорили тысячу лет назад, я с трудом разбираю эти старые буквы, а вот эльфийский язык из-за долголетия твоего народа почти не изменился за это время.
Эльф пожал плечами и улыбнулся, бережно укладывая старый свиток в ящичек:
- Мы не меняемся, вот и у языка такого стремления нет. Я много путешествовал и мне долгое время казалось очень странным, что арнхельмцы не понимают ситариканцев, а те - всех остальных. Зачем люди придумали себе столько сложностей?
- Потому что мы все разные, Сиамар. - Аланис пожала плечами. Для нее это было очевидным. - Арнхельмцы и ситариканцы даже выглядят по-разному. По-разному живут, от того и говорят по-разному. Для меня удивительно, что морские эльфы и лесные - не имеют сильных различий, но это и удобно. Изучила один язык и все королевство меня поймет. - Она вернулась к своим записям и продолжила раскладывать пергаменты по датам.
Сиамар же отнес на место ящичек и вернулся. Он встал рядом с Аланис и спросил:
- Что ты дальше с ними делаешь?
- Оставляю записи, относящиеся к Маятнику. А затем собираю все отметки по годам, так получается своеобразный чернильный оттиск воли богов на бумаге. В Северном Клыке мы с учителем успели собрать все о нынешнем времени, но нам не хватало свидетельств предыдущих разворотов. До того, как ты так настойчиво ворвался в мою жизнь, я собрала все, что касалось Северной Войны, а сейчас меня интересует явление Валарского пророка, как видишь. Вот, возьми. - Она вручила эльфу охапку документов. - Это пара лет до Явления, а я возьму все, что было после.
Сиамар кивнул и приступил к работе. Свиток с пророчествами был на время забыт.
Архивы Талора - огромны и друзьям понадобилось полгода, прежде чем они просмотрели, рассортировали и бережно занесли в фолиант Григора все, что было связано с разворотами Маятника.
Жизнь чернокнижницы в это время оказалась наполнена рутиной: уходом за стариком и лавкой, еженедельными встречами с Сиамаром и иногда - прогулками по лесам в компании Миреила. Со временем он совсем смирился с присутствием Аланис в жизни Сиамара и однажды сам предложил взять коней и показать самые красивые места в лесах Лората, какие могли быть известны только охотнику.
Ее передернуло от неприятных воспоминаний.
- Кстати о безумии: если тебе любопытно, в центральном коридоре я нашла твоих наемников. Они, похоже, сошли с ума - один разбил себе голову об стену, а второй начал пожирать своего товарища. Уж не знаю, живого или мертвого. - Она поморщилась, припомнив тошнотворный запах. - А третьего я не нашла.
- Что ж, золото они получили вперед. - Эльф хмыкнул. - Надеюсь, они успели его с толком потратить, прежде чем пополнить сонм бесплотных стражей Башни.
- Вот поэтому, Сиамар, я и удивилась, что ты не оставил меня там же.
- Не сравнивай себя с какими то наемниками. Ты в отличие от них и даже от меня - настоящая kael’fata, - Он склонился к самому ее уху и тихо добавил. - К тому же хорошенькая.
Аланис лишь поджала губы и вздохнула. Жители севера не привыкли делать и принимать комплименты и она не знала, как реагировать.
Вскоре она отвлеклась на свой животрепещущий вопрос:
- Когда доберемся до города, я покажу кое-что. В одной из камер есть странный ритуальный круг, все еще действующий, и в нем использованы неизвестные мне руны. Я перенесла их на бумагу. Может ты узнаешь их, или у тебя еще какой-нибудь редкий том найдется, который прольёт свет на мою находку?
Мужчина согласно кивнул.
Глава V Два тома
Аланис открывала дверь лавки и поднималась на второй, жилой, этаж, со страхом в сердце, ожидая, что старик Вермеер в ее отсутствие снова превратил дом в хлев. Однако, в комнатах было чисто, а мусор обнаружился исключительно в отведенном для него старом ведре. Кажется, старику пошло на пользу ее вмешательство, но он никогда в том не признался бы, и посему, когда она появилась на вершине башни с подносом еды, сказал лишь:
- Ишь, явилась. И где ты шлялась “помощница”? Опять с этим остроухим? Я даже отсюда вижу, что он зачастил. Тьху, чего еще от вас, молодых вертихвосток, ждать.
Женщина только улыбнулась. Старый брюзга не изменял своей природе.
- Мастер Вермеер, садитесь завтракать. - Она поставила поднос на небольшой столик у окна, из которого открывался чудесный вид на залитый утренним солнцем город.
Она терпеливо подождала, когда старик закончит трапезу. Когда он разделался с кашей с ягодами, то вопросительно уставился на нее, видя, что помощница не торопится его покинуть.
- Чего сидишь? Лавку уже пора открывать, день на дворе.
Аланис достала из кармана свернутый листок с переписанными неизвестными рунами и протянула старику:
- Успеется. Прежде я хочу, чтобы вы взглянули на эти символы. Вы искушены в магических делах. - Старик нахмурился и развернул листок. - Вы знаете что это за письмена? Может, стихийные?
Мастер Вермеер долго вглядывался в руны, держа листок на вытянутых руках, затем даже нахлобучил на нос небольшие очки с круглыми линзами, но вскоре вернул листок Аланис со словами:
- Никакие они не стихийные. Белиберда какая-то. Однако, кажется, будто в них есть какая-то закономерность. Хотя говорят, что бред душевнобольных тоже на первый взгляд отличается стройностью. - Он презрительно фыркнул, снимая очки. - Все, девочка, иди отсюда со своими глупостями. Не хватало мне еще на твою чушь время тратить.
Чернокнижница спрятала листок обратно в карман и оставила старика с его астролябиями и исследованиями наедине. Оставалось показать руны Сиамару. В ней теплилась крохотная надежда, что умудренный годами копания в пыльных книгах эльф узнает их.
На въезде в город они разделились и отправились по своим домам и пока что случая толком обсудить эту тему не было. Торопиться было некуда и они договорились поужинать вместе через неделю, когда наступят выходные.
Когда наступил условленный день, Миреила дома не оказалось. Он поспешил вернуться в леса, как только узнал, что его мрачные пророчества не сбылись и все остались живы. Так что ужинали эльф и чернокнижница вдвоем.
После ужина Сиамар с таинственной улыбкой ушел в мастерскую и вернулся, сияя как западная звезда. Он положил перед Аланис готовый посох, и она с удивлением увидела, что, кроме недостающего изумруда, появилось несколько небольших чешуек черненого металла. Теперь их держали в клювах вороньи черепа.
- Небольшие детали из Башни. - Сиамар улыбался, прищурив глаза, как кот, нализавшийся сметаны, и был более чем доволен собой. - Теперь твой посох никто не сможет назвать пустышкой.
Чернокнижница провела пальцами по древку и взяла посох. Он знакомо и приятно лег в руки, но теперь еще и давал постоянную связь с тьмой. Аланис улыбнулась и вытянула одну ладонь, начиная читать про себя легкое проклятие бессонницы и яркие руны с готовностью закружились вокруг ее кисти.
Сиамар внимательно наблюдал за ней, скрестив руки на груди. Наконец он довольно хмыкнул:
- Только меня не проклинай, пожалуйста! В конце концов я так расстарался, чтобы все было готово к сегодняшнему дню.
Женщина развеяла заклинание, бережно положила посох обратно на стол и с улыбкой ответила:
- Благодарю, Сиамар. Теперь меня не будет терзать осознание, что я испортила едва ли не единственное наследство моего учителя. - Она вспомнила о фолианте, который оставила в доме эльфа, чтобы его случайно не нашел мастер Вермеер в ее отсутствие. - Кстати, мне нужно забрать его труд, чтобы продолжить работу.
- Ах, да. Действительно. Сейчас принесу, он в тайнике в погребе, вместе с моими драгоценными томами. Я как раз обещал показать один, крайне интересный. Ты сама сейчас увидишь, какое это сокровище!
Эльф с горящими глазами устремился к подвалу и очень быстро вернулся с трудом Григора. Второй фолиант он вынес со второго захода, бережно держа его двумя руками. Он положил огромный том перед гостьей и аккуратно открыл. Затем сел рядом и затаив дыхание устремил взор на чернокнижницу.
Аланис медленно и осторожно перелистывала страницы, внимательно изучая содержимое изъеденных беспощадным временем страниц. Редчайший фолиант был полон теории о крови и ее связи с душами и границей царства мертвых. Женщина дошла до ритуалов и с грустью обнаружила, что некоторые страницы утеряны, но те что остались несомненно впечатляли.
- Перелистните, - сказал нетерпеливо Сиамар, - через пару листов будет тот ритуал связи с посохом, про который я говорил.
Но чернокнижница жестом попросила ее не торопить. Она внимательно читала разворот с другим ритуалом, знания о котором по мнению Григора были утеряны давным-давно. Рисунок был необычный, ибо треугольная ритуальная фигура была изображена не для плоских поверхностей, пола или стен, а для человека. С центром напротив сердца и рунами мертвых. Руны были также вокруг небольшой головы этой схематичной фигуры человечка и на его руках. В описании рядом говорилось о проклятии, превращающем добровольную жертву в вечного слугу Нергала, что разделяет душу и отдает частицу царству мертвых и потому может существовать лишь в ночи.
Сиамар заглянул в разворот и фыркнул:
- Лучше бы эти страницы потерялись. Кому вообще может прийти в голову создавать первородных вампиров?
Аланис пожала плечами:
- Все равно это любопытно. Их скорее всего больше не осталось, но в таких редких томах сохраняются знания, а учитель всегда наставлял, что знания драгоценны и для наших коротких жизней нет ничего достойнее, чем их бережно хранить. - Она тепло улыбнулась и нежно расправила смявшийся уголок страницы. - А я только что обнаружила частичку утерянных знаний и это согревает мне сердце.
Эльф согласился:
- Что ж, в этот раз я с твоим учителем спорить не стану. Сам занимаюсь тем же - этот том я откопал в каком то всеми богами забытом поселении в Нуджуте. Это, видимо книгу и спасло: местные жители не понимали ни слова из того, что здесь написано, и от того едва ли не подпирали им дверь какого-то сарая.
Аланис перелистнула страницу и углубилась в жертвенный ритуал связи посоха и заклинателя, а Сиамар продолжил:
- Если тебя это так радует, то впереди будет много часов изучения этого резервуара древних знаний. Я все же хочу попросить тебя скопировать этот том, сама видишь - он уже на ладан дышит. А если его найдут какие-нибудь жуки или мыши то мы потеряем последние знания о магии крови.
Чернокнижница кивнула, аккуратно закрывая том, и улыбнулась:
- Это и вправду драгоценный экземпляр. Если позволишь, то я сделаю две копии. Одну хочу оставить себе и платы за это не возьму. И вообще, я платы с друзей не беру вовсе.
Эльф посветлел лицом и воскликнул:
- Слушайте все, моя милая подруга сделала официальное заявление! Мы теперь друзья!
Аланис рассмеялась:
- Прекрати паясничать, Сиамар! Не вытащи ты меня из Башни, и не было бы у тебя никакой подруги. Все просто.
- Я все равно страшно доволен, что ты появилась тогда в лавке старика Вермеера. - Эльф встал и чмокнул ее в макушку. - И особенно рад, что ты не сгинула в нашем походе.
- Ладно-ладно, успокойся. Лучше взгляни вот на это. - Она достала свой пергамент. - Ты нигде не видел подобных рун?
Мужчина склонился над столом, внимательно разглядывая рисунок странного ритуального круга. Он долго хмурился и кусал губы в задумчивости, но так ничего подобного и не припомнил.
- Может попробуем нарисовать такой же и посмотрим что будет? - Наконец неуверенно предложил он.
- Ты с ума сошел? - Аланис посмотрела на него как на полоумного и рассказала про кинжал, найденный рядом с ритуальным кругом в Башне, а также о воспоминаниях, что она увидела. Свой рассказ она закончила словами:
- И к тому же где мы возьмем жертву? Под моим покровительством нет сиротского приюта, который мне бы поставлял жертв для ритуалов. И уж совершенно точно я не собираюсь никого убивать ради забавы. Никогда не убивала без причины и начинать не собираюсь. - Она раздраженно тряхнула гривой рыжих волос.
Сказала это в сердцах и пожалела, потому что Сиамар, видя ее напряженный взгляд тут же потребовал рассказать ему, что она имеет ввиду.
- Неси еще вина, Сиамар. - Аланис обреченно вздохнула, видя что эльф не отстанет. - Чернокнижники не красивая легенда про ритуалы, книги и артефакты. Сегодня ты узнаешь, что такое Ковен на самом деле.
Сиамар принес требуемое и сел рядом с гостьей.
Они говорили до самой ночи, и эльф мрачнел все больше с каждым выпитым бокалом, с каждым новым часом рассказов об убиенных сиротах, о том как становятся настоящими чернокнижниками и это было совсем не так, как о том вещали сухие чернила и ветхие страницы старых фолиантов.
В ту ночь Аланис осталась в имении Гаэтанна, но Сиамар, впечатленный ее рассказом, на сей раз воздержался от непристойных намеков. Наутро он приготовил завтрак, и после трапезы было решено пойти в Талорскую библиотеку вместе - эльф добровольно выразил желание помочь в работе над фолиантом Григора в обмен на копирование его тома по магии крови, и Аланис не возражала.
В воскресный день посетителей в библиотеке не было совсем и они прошли в дальний зал с летописями от нулевых годов. Сегодня чернокнижница хотела поднять все, что связано с самым знаменитым разворотом маятника: явлением Валарского пророка. Его жизнь была настолько примечательна, что даже годы считались от его первого сотворенного чуда - чуда воскрешения.
Вдвоем с эльфом дело и правда пошло быстрее. Они сдвинули два больших стола, чтобы удобнее было раскладывать документы. И, пока Аланис распределяла и сортировала записи монахов по датам, Сиамар ушел куда-то к дальним стеллажам.
Вскоре он вернулся, держа в руках ящичек.
- Посмотри, какая занятная вещица. Тебе должна понравиться. - Он открыл крышку и бережно достал тонкий пергамент. - Ранняя копия записи пророчеств.
Аланис оторвалась от раскладывания листов и подошла к эльфу.
- Пророчества почти все уже сбылись, для фолианта оно вряд ли сгодится.
- Все равно любопытно. Смотри, тут про чуму третьего века, про Башню и про исход моего народа… О, погляди вот сюда. Это самое любопытное, его еще называют Несбывшимся пророчеством, потому что оно единственное не сбылось из всего, что Валарский пророк изрек.
Сиамар указал пальцем на последнюю запись и прочел вслух:
- “Благословенные и проклятые, живые иль мертвые, будет путь ваш окончен. Ибо явится иной пророк в самом зените и пройдет по пути. Поправ четыре добродетели поднимется Глас Нергала и вострубит о начале темных времен, коим несть конца. Се век холодный, век обагренный. Внемлите, ибо не будет вечности никому.”
Чернокнижница перечитала и улыбнулась:
- И правда, занятное. Мои предки странно говорили тысячу лет назад, я с трудом разбираю эти старые буквы, а вот эльфийский язык из-за долголетия твоего народа почти не изменился за это время.
Эльф пожал плечами и улыбнулся, бережно укладывая старый свиток в ящичек:
- Мы не меняемся, вот и у языка такого стремления нет. Я много путешествовал и мне долгое время казалось очень странным, что арнхельмцы не понимают ситариканцев, а те - всех остальных. Зачем люди придумали себе столько сложностей?
- Потому что мы все разные, Сиамар. - Аланис пожала плечами. Для нее это было очевидным. - Арнхельмцы и ситариканцы даже выглядят по-разному. По-разному живут, от того и говорят по-разному. Для меня удивительно, что морские эльфы и лесные - не имеют сильных различий, но это и удобно. Изучила один язык и все королевство меня поймет. - Она вернулась к своим записям и продолжила раскладывать пергаменты по датам.
Сиамар же отнес на место ящичек и вернулся. Он встал рядом с Аланис и спросил:
- Что ты дальше с ними делаешь?
- Оставляю записи, относящиеся к Маятнику. А затем собираю все отметки по годам, так получается своеобразный чернильный оттиск воли богов на бумаге. В Северном Клыке мы с учителем успели собрать все о нынешнем времени, но нам не хватало свидетельств предыдущих разворотов. До того, как ты так настойчиво ворвался в мою жизнь, я собрала все, что касалось Северной Войны, а сейчас меня интересует явление Валарского пророка, как видишь. Вот, возьми. - Она вручила эльфу охапку документов. - Это пара лет до Явления, а я возьму все, что было после.
Сиамар кивнул и приступил к работе. Свиток с пророчествами был на время забыт.
Архивы Талора - огромны и друзьям понадобилось полгода, прежде чем они просмотрели, рассортировали и бережно занесли в фолиант Григора все, что было связано с разворотами Маятника.
Жизнь чернокнижницы в это время оказалась наполнена рутиной: уходом за стариком и лавкой, еженедельными встречами с Сиамаром и иногда - прогулками по лесам в компании Миреила. Со временем он совсем смирился с присутствием Аланис в жизни Сиамара и однажды сам предложил взять коней и показать самые красивые места в лесах Лората, какие могли быть известны только охотнику.
