А теперь потеряться стало ее целью. Затеряться для преследователей или для себя самой? Она не была так уверена, чего она хочет добиться в первую очередь. Девушка тяжело вздохнула, подавляя подступающие слезы, и пошла по дороге быстрее.
Пройдя полмили, она заметила мужчину, сидящего на придорожном валуне, и попыталась тихо обойти его по другой стороне дороги. Однако, при ее приближении незнакомец поднял голову и произнес:
- Я вижу, ты нашла мои книги, девочка. – Он улыбался.
Аланис остановилась и затравленно взглянула на мужчину. Он знает про книги! Ну да, чего она еще могла ожидать, как не слуг Нергала?
- Ну, рассказывай, - продолжил он, внимательно рассматривая ее в холодном свете луны, - Что ты натворила? Скот какой-то положила? Не переживай так. Пара коров все равно пошла бы в расход. Подобное бывало и не раз и обычно такое происходит случайно. Ну, или почти случайно. – Мужчина усмехнулся в аккуратно подстриженную черную бороду.
- Нет. – Аланис опустила глаза и тихо ответила. - Я убила кузину.
Брови мужчины взлетели вверх, и он внезапно оглушительно расхохотался. Всласть насмеявшись, он поведал:
- Знаешь, даже Хлоя Мстительная начала свой путь с убийства любимой гончей своего отца, но чтобы сестра… браво! - Все еще посмеиваясь, он достал из сумки теплый дорожный плащ с воротником из меха белого волка и протянул Аланис. Внезапно лицо его сделалось серьезным. – Держи, нам предстоит долгий путь, девочка.
Белый волк? Северное животное. Девушка присмотрелась к собеседнику и поняла, что тот и вправду был по виду северянин. И говорит на ларгонском с акцентом. Темноволосый мужчина с резкими чертами лица и сеткой морщинок вокруг вечно прищуренных глаз - наследие суровых горных ветров. Северянин в Дарри? Это странно. Арнхельмские горы, как рассказывал ей отец, очень-очень далеко. Что привело его сюда? Ах да, он что-то сказал про книги. Те самые книги, которые она прижимала к груди. Тревожно забилось сердце. Отошла от городишки на милю и уже вляпалась. И сбежать или вернуться уже не получится.
Аланис хмуро взглянула на собеседника и спросила:
- С чего вдруг я должна следовать неизвестно за кем неизвестно куда?
Мужчина самодовольно ухмыльнулся:
- А куда ты пойдешь? Вся твоя родня знает, что ты натворила. А если еще не знает, то выяснит. Ты же сама понимаешь, что скоро здесь будет ищейка ордена. И теперь, если ты попадешься им, они либо поднимут тебя на вилы, либо сожгут на костре. Ну-у или отдадут в лоно Святой Матери-Церкви. – Мужчина чуть помолчал, давая Аланис время представить сей печальный исход и добавил. – Я совсем не уверен, что вилы и костер более мучительны, чем «всепрощающая любовь” Инаат. Ну же, решайся! Я направляюсь в Северный Клык. Это крупный город-крепость чуть южнее Моста Титанов в горах Арнхельм на самом севере империи.
- Я знаю, где находится Северный Клык.
- Тем лучше. В сердце Северного приората никто не станет нас искать. Затеряемся на дорогах, собьем след. Когда доберемся в Клык, я смогу обучить тебя Искусству как положено, и представить чародеям, входящим в Совет.
Мужчина встал и отвесил изящный поклон:
- Прошу извинить – я не представился сразу. Григор Шварцхарт. Владелец книжной лавки в Северном Клыке.
Девушка удивленно посмотрела на мужчину и назвала свое имя.
- Миленько, для деревенской девчонки. – Фыркнул мужчина и, взяв в руки простой деревянный посох, пошел в кусты, отвязывать коня. На конец палки северянин закрепил застекленный фонарь и и дорога залилась мерцающим оранжевым светом.
Он прищурился, глядя на Аланис:
– Мы доберемся до предгорий через десять-одиннадцать недель, если пешими и восемь с половиной – если раздобудем тебе какую-нибудь клячу. Как раз уже будет тепло и мы сможем перейти через перевалы без проблем. А сегодня заночуем в трактире в Вороньем камне. Встанем с первыми лучами и попробуем выторговать для тебя коня. Согласна?
Девушка неуверенно кивнула.
- Тогда поспешим. Нергал коснулся тебя своей дланью, девчушка. Будем надеяться, он поможет нам на этом долгом пути.
- Нергал не помогает никому, кроме себя. - Неожиданно для себя выпалила Аланис. За годы жизни при храме многое было для нее непреложной истиной. Например то, что Нергал - бог смерти и несчастий, был чистым злом без оговорок и исключений. Аланис свято верила в ненависть Темного бога ко всему, что хранит в себе свет Инаат, то есть попросту ко всему живому.
Северянин обернулся и смерил ее презрительным взглядом:
- Он помогает. Я вижу, тебе предстоит еще множество неожиданных открытий.
Мужчина вывел фыркающего коня на дорогу. Тот, кажется, нашел заросли особо вкусной травы и сейчас оторвался от них с крайне недовольным видом. Аланис вздохнула, глядя на животное, взяла плащ из рук мужчины и последовала за ним. Она накинула второй плащ прямо поверх своего, в надежде наконец согреться, но все внутри у девушки сжималось от постоянно накатывающих волн страха и согреться никак не получалось.
Она шагала по дороге за Григором в молчаливом оцепенении. Ей хотелось броситься назад, упасть в ноги отцу и громко рыдая рассказать обо всем. О книгах, о маленьком бесе, призванном не иначе как из великих пылающих пустошей Гел-Азнота, про которые она однажды вычитала в труде теолога из Аджри-аль-Харрана. О том, как умерла любопытная дурочка Нэн, и о том, как она раскаивается во всем том, что сотворила.
В глубине души Аланис не верила, что ее приговорят к смертной казни. Ведь она всю жизнь готовилась посвятить себя служению Инаат. Она не хотела причинить никому боли! Неужели богиня отвернулась бы от своего дитя?
И все же, хоть соблазн вернуться был велик, Аланис до смерти боялась расклеиться, не сейчас. Она чувствовала, что если сейчас станет думать о том, что произошло, станет вспоминать как выглядела Веснушка после смерти - то оступится и разум рухнет в пропасть безумия, из которой ей не выбраться. Ощущение хождения по краю черной бездны сковывало все внутри и не давало согреться.
И как бы ее ни пугал новый знакомый, связанный с чернокнижниками, но он обещал спасение и защиту. И девушка быстро шагала, ведомая северянином. В минуту сомнений она все же на мгновение обернулась, но Мельницы Дарри давно скрылись из виду.
Северянин шел бодро и молча, ритмично постукивая простым дорожным посохом с фонарём на конце, освещая путь. Наконец, он отвлекся от каких-то своих размышлений и нарушил тишину:
- Крестьяне отправили письмо с просьбой прислать паладина в Дарри? Я видел посыльного юношу на быстрой лошади около полудня.
Аланис кивнула.
- И где находится местный приорат? В Серебряной Косе, у Клермонов в крепости?
Аланис снова кивнула и выдавила из себя:
- Сутки добираться верхом. - Она немного помолчала, а затем добавила невпопад. - Я слышала недавно сожгли ведьму в Златолесье.
Ее спутник лишь безразлично пожал плечами:
- Ищейки ордена постоянно кого-то сжигают. В большинстве случаев - обычных людей. Это не должно тебя тревожить. В конце концов сожжение невинных приводит их самих в пустоши Нергала. Но нам нет до них дела, не так ли? - презрительно фыркнул Григор и замолчал, вглядываясь в темноту на дороге. Под его сапогами хрустели мелкие камешки.
Впереди показались стены и ворота Вороньего Камня. Григор остановился и полез в седельные сумки.
- Дорога из Косы в Дарри одна?
Аланис кивнула.
- Значит ищейка поскачет через Вороний Камень. Хм-м, и будет здесь завтра после обеда…
Северянин достал карту долины и впился в нее глазами при мерцающем свете фонаря.
- Нам надо будет убраться на северную дорогу самое позднее к полудню. Так. Это у нас столичный тракт. - Он ткнул в жирную линию отходящую от города на карте и поднял глаза. - Как далеко ты бывала от дома?
- Отец иногда берет…- Аланис запнулась. - Брал меня с собой на праздники в столицу.
- А кто, кстати, твой отец? Местный аптекарь или торговец? Простые крестьянские девки не могут и имени своего написать, а уж чтобы читать книги на других языках... – Мужчина внимательно посмотрел на девушку. Она была одета очень просто, но притом умела читать и это сбивало его с толку.
Аланис неодобрительно покосилась при слове «девки» и процедила:
- Священник. Мой отец – приходской священник в Дарри. Отец Этьен.
Это сообщение привело Григора в восторг, и он снова залился хохотом, убирая карту в кожаный тубус. Утирая слезы, он проговорил:
- Потерянный башмак Инаат! С каждым часом ты нравишься мне все больше, Аланис. Дочь храмовой крысы, подумать только!
Сама же девушка веселья не разделяла. Весьма сложно веселиться, когда за твоей головой послан паладин из приората.
Григор еще пару раз весело фыркнул, спрятал тубус и бодро зашагал по дороге:
- Ты ведь самостоятельно выучила этот язык, на котором написаны книги, верно? Никому больше не показывала? Или вы изучали их вместе с этой несчастной кузиной? - северянин прищурился.
- Нет, я изучала их одна. Поэтому Нэн и заподозрила неладное. Я слишком много времени стала уделять этим книгам. У меня… у меня получалось то… То, что там написано… И я спешила домой каждый вечер, чтобы поупражняться. Дура. - Аланис скрипнула зубами, подавляя подступившие слезы, но глаза все равно наполнились влагой и слезы побежали по щекам против ее воли.
- Тебе очень повезло, что ты никому не проболталась. Иначе твой пепел покрывал бы эту землю уже много месяцев.
Григор на ходу достал дорожную флягу с пряным вином и приложился к ней. Согревающее тепло неторопливо спустилось в желудок и луна перестала казаться ему такой унылой. Ночь выдалась удивительно холодной для Долины. Поутру, он подозревал, на траве даже обнаружится иней. Северянин протянул флягу Аланис:
- Держи. Выпей немного. Я даже отсюда вижу, как твои пальцы дрожат, а щеки белее горных снегов. Горы, Арнхельм... Боги, как давно я не был дома. Там, наверное, все пылью заросло. - Мужчина вздохнул. - Без малого два года... Последние месяцы я жил неподалеку в Переправе Толарма, ожидая, когда же ты будешь готова. Но потом почувствовал, что пора.
Аланис знала, где находится Переправа. Так величественно назывался хлипкий деревянный мост через Звонкую, несколько западнее Мельниц Дарри. Питье обожгло непривычное к таким крепким винам горло.
Девушка прокашлялась и прохрипела:
- Я не понимаю, как вы это могли почувствовать…
- Книги. Это все проклятые книги. Они пропитаны магией крови. Я чувствую каждый раз, когда ты прикасаешься к ним. Даже в эту самую минуту. А уж когда ты вершила колдовство по ним… - Он поморщился. - Мне будто выворачивает ноги и руки на дыбе. Я знаю, ты усердно их штудировала. - Северянин странно посмотрел на девушку своими темными глазами. В мерцающем свете фонаря было непонятно, обвиняет он ее в этом или это было немое уважение к такому усердию.
Аланис и правда почти ничего не понимала в чародейных делах, кроме тех заклинаний, что она выучила. Да и те - поверхностно. Она хорошо запомнила формулы, фигуры, слова, что нужно сказать, но упорно сопротивлялась впустить их в свой разум и в свое сердце. Каждый раз выговаривая заклятие девушка чувствовала, что за этими сухими чернильными словами есть что-то большее. Древнее, как дыхание великой Колыбели, про которое ей однажды рассказал отец.
Наконец она осмелилась сама задать вопрос:
- Вы, получается… настоящий чернокнижник?
Григор хмыкнул, убирая флягу за пояс:
- Разумеется. Ты что, только сейчас поняла?
Сердце Аланис сжалось от страха:
- Простите. - сдержанно ответила она. - Я по глупости своей подумала, что вы лишь посланник колдунов.
-Нет девочка. Я - настоящий чернокнижник и, поверь, я не таков, каким ты представляешь себе колдуна. - Он выдержал паузу. - Я - гораздо хуже.
* * *
Разбудить хозяина таверны оказалось нелегко, он мирно смотрел седьмой сон в уютной хозяйской кровати. В "Мягком пере", скромной, но опрятной, гостинице на окраине Вороньего камня оказалась свободной комната под лестницей и Григор умаслил хозяина аж целым дополнительным серебряным, чтобы тот пустил их в такой час. Хозяин попробовал монету на зуб, довольно крякнул, выдал ключ и споро принес хлеб с крынкой теплого молока: согреться и перекусить с дороги.
Когда довольный толстяк наконец пошёл досыпать к себе, Григор закрыл дверь комнатки на ключ и обернулся:
- Дай мне книги.
Аланис достала из котомки фолианты и подала мужчине. Он тщательно осмотрел каждую, одну даже зачем-то понюхал, а затем бросил все три в очаг. Сухая кожа и пергамент бодро разгорелись.
- Что? - Григор поймал удивленный взгляд Аланис. - Да от них за версту разит древней магией. Магией крови - особенно. Моей крови, девочка. В мои планы не входит быть преследуемым паладином из Косы до самого Клыка. Для него мы должны исчезнуть здесь.
Аланис сиротливо присела на край постели:
- А он ее видит, да?
- Скорее просто знает. Нутром чувствует, и это чутье у некоторых безошибочно. Такие и становятся ищейками.
- У нас не было паладина. Иногда они проезжали через Дарри, но надолго не останавливались.
- Надеюсь у тебя и не будет близкого знакомства с ними, и тем более - у меня. Потому что таких как ты и я они бросают в темницы, пытают и в конце концов сжигают заживо. - Григор пристально уставился в огонь, а затем с облегчением выдохнул. Кровная связь разрушилась.
Аланис хотела было что-то сказать, но передумала. Она выглядела настолько жалко, что мужчина долго смотрел на нее, нахмурившись, а затем выдал:
- Ты должна решить. Ты вольна уйти прямо сейчас и попытаться жить дальше одна. Сможешь стать бездомной попрошайкой где-нибудь, куда ты там собиралась, или трактирной девкой или прачкой, если не помрешь от паладина раньше, разумеется. А можешь остаться со мной и научиться повелевать силами недоступными большинству людей. И жить в каменном доме, где всегда есть хлеб и очаг. В моем доме, Аланис.
Он прекрасно знал, что выбора у нее нет, но постарался подбодрить как умел. Впрочем, вышло крайне плохо, но он продолжил:
- Ты получила бесценные дары нашего бога и я просто обязан сделать так, чтобы мы выжили. Не хочу тебе лгать - обучение предстоит тяжелое, весьма и весьма тяжелое. Но если не сломаешься - ты сама станешь чернокнижницей и, кто знает, быть может со временем членом северного Совета Теней. Но самое страшное, что тебе придется делать: терпеть меня и помогать по дому. Ну и еще в других делах.
Аланис подозрительно посмотрела на мужчину.
Он сначала непонимающе уставился на нее, а затем расхохотался:
- Нет, спать со мной не нужно. Я в этом не нуждаюсь, спасибо. Я говорил про книжную лавку, которой владею.
Он немного помолчал и добавил:
- Нельзя стать чернокнижником не испытав агонию хоть раз. Сила не дается просто так, но стоит ее единожды подчерпнуть… - В глазах Григора сверкнул голодный огонек. - Так что подумай сначала до утра, а дальше мы либо пойдем вместе, либо порознь.
Пройдя полмили, она заметила мужчину, сидящего на придорожном валуне, и попыталась тихо обойти его по другой стороне дороги. Однако, при ее приближении незнакомец поднял голову и произнес:
- Я вижу, ты нашла мои книги, девочка. – Он улыбался.
Аланис остановилась и затравленно взглянула на мужчину. Он знает про книги! Ну да, чего она еще могла ожидать, как не слуг Нергала?
- Ну, рассказывай, - продолжил он, внимательно рассматривая ее в холодном свете луны, - Что ты натворила? Скот какой-то положила? Не переживай так. Пара коров все равно пошла бы в расход. Подобное бывало и не раз и обычно такое происходит случайно. Ну, или почти случайно. – Мужчина усмехнулся в аккуратно подстриженную черную бороду.
- Нет. – Аланис опустила глаза и тихо ответила. - Я убила кузину.
Брови мужчины взлетели вверх, и он внезапно оглушительно расхохотался. Всласть насмеявшись, он поведал:
- Знаешь, даже Хлоя Мстительная начала свой путь с убийства любимой гончей своего отца, но чтобы сестра… браво! - Все еще посмеиваясь, он достал из сумки теплый дорожный плащ с воротником из меха белого волка и протянул Аланис. Внезапно лицо его сделалось серьезным. – Держи, нам предстоит долгий путь, девочка.
Белый волк? Северное животное. Девушка присмотрелась к собеседнику и поняла, что тот и вправду был по виду северянин. И говорит на ларгонском с акцентом. Темноволосый мужчина с резкими чертами лица и сеткой морщинок вокруг вечно прищуренных глаз - наследие суровых горных ветров. Северянин в Дарри? Это странно. Арнхельмские горы, как рассказывал ей отец, очень-очень далеко. Что привело его сюда? Ах да, он что-то сказал про книги. Те самые книги, которые она прижимала к груди. Тревожно забилось сердце. Отошла от городишки на милю и уже вляпалась. И сбежать или вернуться уже не получится.
Аланис хмуро взглянула на собеседника и спросила:
- С чего вдруг я должна следовать неизвестно за кем неизвестно куда?
Мужчина самодовольно ухмыльнулся:
- А куда ты пойдешь? Вся твоя родня знает, что ты натворила. А если еще не знает, то выяснит. Ты же сама понимаешь, что скоро здесь будет ищейка ордена. И теперь, если ты попадешься им, они либо поднимут тебя на вилы, либо сожгут на костре. Ну-у или отдадут в лоно Святой Матери-Церкви. – Мужчина чуть помолчал, давая Аланис время представить сей печальный исход и добавил. – Я совсем не уверен, что вилы и костер более мучительны, чем «всепрощающая любовь” Инаат. Ну же, решайся! Я направляюсь в Северный Клык. Это крупный город-крепость чуть южнее Моста Титанов в горах Арнхельм на самом севере империи.
- Я знаю, где находится Северный Клык.
- Тем лучше. В сердце Северного приората никто не станет нас искать. Затеряемся на дорогах, собьем след. Когда доберемся в Клык, я смогу обучить тебя Искусству как положено, и представить чародеям, входящим в Совет.
Мужчина встал и отвесил изящный поклон:
- Прошу извинить – я не представился сразу. Григор Шварцхарт. Владелец книжной лавки в Северном Клыке.
Девушка удивленно посмотрела на мужчину и назвала свое имя.
- Миленько, для деревенской девчонки. – Фыркнул мужчина и, взяв в руки простой деревянный посох, пошел в кусты, отвязывать коня. На конец палки северянин закрепил застекленный фонарь и и дорога залилась мерцающим оранжевым светом.
Он прищурился, глядя на Аланис:
– Мы доберемся до предгорий через десять-одиннадцать недель, если пешими и восемь с половиной – если раздобудем тебе какую-нибудь клячу. Как раз уже будет тепло и мы сможем перейти через перевалы без проблем. А сегодня заночуем в трактире в Вороньем камне. Встанем с первыми лучами и попробуем выторговать для тебя коня. Согласна?
Девушка неуверенно кивнула.
- Тогда поспешим. Нергал коснулся тебя своей дланью, девчушка. Будем надеяться, он поможет нам на этом долгом пути.
- Нергал не помогает никому, кроме себя. - Неожиданно для себя выпалила Аланис. За годы жизни при храме многое было для нее непреложной истиной. Например то, что Нергал - бог смерти и несчастий, был чистым злом без оговорок и исключений. Аланис свято верила в ненависть Темного бога ко всему, что хранит в себе свет Инаат, то есть попросту ко всему живому.
Северянин обернулся и смерил ее презрительным взглядом:
- Он помогает. Я вижу, тебе предстоит еще множество неожиданных открытий.
Мужчина вывел фыркающего коня на дорогу. Тот, кажется, нашел заросли особо вкусной травы и сейчас оторвался от них с крайне недовольным видом. Аланис вздохнула, глядя на животное, взяла плащ из рук мужчины и последовала за ним. Она накинула второй плащ прямо поверх своего, в надежде наконец согреться, но все внутри у девушки сжималось от постоянно накатывающих волн страха и согреться никак не получалось.
Она шагала по дороге за Григором в молчаливом оцепенении. Ей хотелось броситься назад, упасть в ноги отцу и громко рыдая рассказать обо всем. О книгах, о маленьком бесе, призванном не иначе как из великих пылающих пустошей Гел-Азнота, про которые она однажды вычитала в труде теолога из Аджри-аль-Харрана. О том, как умерла любопытная дурочка Нэн, и о том, как она раскаивается во всем том, что сотворила.
В глубине души Аланис не верила, что ее приговорят к смертной казни. Ведь она всю жизнь готовилась посвятить себя служению Инаат. Она не хотела причинить никому боли! Неужели богиня отвернулась бы от своего дитя?
И все же, хоть соблазн вернуться был велик, Аланис до смерти боялась расклеиться, не сейчас. Она чувствовала, что если сейчас станет думать о том, что произошло, станет вспоминать как выглядела Веснушка после смерти - то оступится и разум рухнет в пропасть безумия, из которой ей не выбраться. Ощущение хождения по краю черной бездны сковывало все внутри и не давало согреться.
И как бы ее ни пугал новый знакомый, связанный с чернокнижниками, но он обещал спасение и защиту. И девушка быстро шагала, ведомая северянином. В минуту сомнений она все же на мгновение обернулась, но Мельницы Дарри давно скрылись из виду.
Северянин шел бодро и молча, ритмично постукивая простым дорожным посохом с фонарём на конце, освещая путь. Наконец, он отвлекся от каких-то своих размышлений и нарушил тишину:
- Крестьяне отправили письмо с просьбой прислать паладина в Дарри? Я видел посыльного юношу на быстрой лошади около полудня.
Аланис кивнула.
- И где находится местный приорат? В Серебряной Косе, у Клермонов в крепости?
Аланис снова кивнула и выдавила из себя:
- Сутки добираться верхом. - Она немного помолчала, а затем добавила невпопад. - Я слышала недавно сожгли ведьму в Златолесье.
Ее спутник лишь безразлично пожал плечами:
- Ищейки ордена постоянно кого-то сжигают. В большинстве случаев - обычных людей. Это не должно тебя тревожить. В конце концов сожжение невинных приводит их самих в пустоши Нергала. Но нам нет до них дела, не так ли? - презрительно фыркнул Григор и замолчал, вглядываясь в темноту на дороге. Под его сапогами хрустели мелкие камешки.
Впереди показались стены и ворота Вороньего Камня. Григор остановился и полез в седельные сумки.
- Дорога из Косы в Дарри одна?
Аланис кивнула.
- Значит ищейка поскачет через Вороний Камень. Хм-м, и будет здесь завтра после обеда…
Северянин достал карту долины и впился в нее глазами при мерцающем свете фонаря.
- Нам надо будет убраться на северную дорогу самое позднее к полудню. Так. Это у нас столичный тракт. - Он ткнул в жирную линию отходящую от города на карте и поднял глаза. - Как далеко ты бывала от дома?
- Отец иногда берет…- Аланис запнулась. - Брал меня с собой на праздники в столицу.
- А кто, кстати, твой отец? Местный аптекарь или торговец? Простые крестьянские девки не могут и имени своего написать, а уж чтобы читать книги на других языках... – Мужчина внимательно посмотрел на девушку. Она была одета очень просто, но притом умела читать и это сбивало его с толку.
Аланис неодобрительно покосилась при слове «девки» и процедила:
- Священник. Мой отец – приходской священник в Дарри. Отец Этьен.
Это сообщение привело Григора в восторг, и он снова залился хохотом, убирая карту в кожаный тубус. Утирая слезы, он проговорил:
- Потерянный башмак Инаат! С каждым часом ты нравишься мне все больше, Аланис. Дочь храмовой крысы, подумать только!
Сама же девушка веселья не разделяла. Весьма сложно веселиться, когда за твоей головой послан паладин из приората.
Григор еще пару раз весело фыркнул, спрятал тубус и бодро зашагал по дороге:
- Ты ведь самостоятельно выучила этот язык, на котором написаны книги, верно? Никому больше не показывала? Или вы изучали их вместе с этой несчастной кузиной? - северянин прищурился.
- Нет, я изучала их одна. Поэтому Нэн и заподозрила неладное. Я слишком много времени стала уделять этим книгам. У меня… у меня получалось то… То, что там написано… И я спешила домой каждый вечер, чтобы поупражняться. Дура. - Аланис скрипнула зубами, подавляя подступившие слезы, но глаза все равно наполнились влагой и слезы побежали по щекам против ее воли.
- Тебе очень повезло, что ты никому не проболталась. Иначе твой пепел покрывал бы эту землю уже много месяцев.
Григор на ходу достал дорожную флягу с пряным вином и приложился к ней. Согревающее тепло неторопливо спустилось в желудок и луна перестала казаться ему такой унылой. Ночь выдалась удивительно холодной для Долины. Поутру, он подозревал, на траве даже обнаружится иней. Северянин протянул флягу Аланис:
- Держи. Выпей немного. Я даже отсюда вижу, как твои пальцы дрожат, а щеки белее горных снегов. Горы, Арнхельм... Боги, как давно я не был дома. Там, наверное, все пылью заросло. - Мужчина вздохнул. - Без малого два года... Последние месяцы я жил неподалеку в Переправе Толарма, ожидая, когда же ты будешь готова. Но потом почувствовал, что пора.
Аланис знала, где находится Переправа. Так величественно назывался хлипкий деревянный мост через Звонкую, несколько западнее Мельниц Дарри. Питье обожгло непривычное к таким крепким винам горло.
Девушка прокашлялась и прохрипела:
- Я не понимаю, как вы это могли почувствовать…
- Книги. Это все проклятые книги. Они пропитаны магией крови. Я чувствую каждый раз, когда ты прикасаешься к ним. Даже в эту самую минуту. А уж когда ты вершила колдовство по ним… - Он поморщился. - Мне будто выворачивает ноги и руки на дыбе. Я знаю, ты усердно их штудировала. - Северянин странно посмотрел на девушку своими темными глазами. В мерцающем свете фонаря было непонятно, обвиняет он ее в этом или это было немое уважение к такому усердию.
Аланис и правда почти ничего не понимала в чародейных делах, кроме тех заклинаний, что она выучила. Да и те - поверхностно. Она хорошо запомнила формулы, фигуры, слова, что нужно сказать, но упорно сопротивлялась впустить их в свой разум и в свое сердце. Каждый раз выговаривая заклятие девушка чувствовала, что за этими сухими чернильными словами есть что-то большее. Древнее, как дыхание великой Колыбели, про которое ей однажды рассказал отец.
Наконец она осмелилась сама задать вопрос:
- Вы, получается… настоящий чернокнижник?
Григор хмыкнул, убирая флягу за пояс:
- Разумеется. Ты что, только сейчас поняла?
Сердце Аланис сжалось от страха:
- Простите. - сдержанно ответила она. - Я по глупости своей подумала, что вы лишь посланник колдунов.
-Нет девочка. Я - настоящий чернокнижник и, поверь, я не таков, каким ты представляешь себе колдуна. - Он выдержал паузу. - Я - гораздо хуже.
* * *
Разбудить хозяина таверны оказалось нелегко, он мирно смотрел седьмой сон в уютной хозяйской кровати. В "Мягком пере", скромной, но опрятной, гостинице на окраине Вороньего камня оказалась свободной комната под лестницей и Григор умаслил хозяина аж целым дополнительным серебряным, чтобы тот пустил их в такой час. Хозяин попробовал монету на зуб, довольно крякнул, выдал ключ и споро принес хлеб с крынкой теплого молока: согреться и перекусить с дороги.
Когда довольный толстяк наконец пошёл досыпать к себе, Григор закрыл дверь комнатки на ключ и обернулся:
- Дай мне книги.
Аланис достала из котомки фолианты и подала мужчине. Он тщательно осмотрел каждую, одну даже зачем-то понюхал, а затем бросил все три в очаг. Сухая кожа и пергамент бодро разгорелись.
- Что? - Григор поймал удивленный взгляд Аланис. - Да от них за версту разит древней магией. Магией крови - особенно. Моей крови, девочка. В мои планы не входит быть преследуемым паладином из Косы до самого Клыка. Для него мы должны исчезнуть здесь.
Аланис сиротливо присела на край постели:
- А он ее видит, да?
- Скорее просто знает. Нутром чувствует, и это чутье у некоторых безошибочно. Такие и становятся ищейками.
- У нас не было паладина. Иногда они проезжали через Дарри, но надолго не останавливались.
- Надеюсь у тебя и не будет близкого знакомства с ними, и тем более - у меня. Потому что таких как ты и я они бросают в темницы, пытают и в конце концов сжигают заживо. - Григор пристально уставился в огонь, а затем с облегчением выдохнул. Кровная связь разрушилась.
Аланис хотела было что-то сказать, но передумала. Она выглядела настолько жалко, что мужчина долго смотрел на нее, нахмурившись, а затем выдал:
- Ты должна решить. Ты вольна уйти прямо сейчас и попытаться жить дальше одна. Сможешь стать бездомной попрошайкой где-нибудь, куда ты там собиралась, или трактирной девкой или прачкой, если не помрешь от паладина раньше, разумеется. А можешь остаться со мной и научиться повелевать силами недоступными большинству людей. И жить в каменном доме, где всегда есть хлеб и очаг. В моем доме, Аланис.
Он прекрасно знал, что выбора у нее нет, но постарался подбодрить как умел. Впрочем, вышло крайне плохо, но он продолжил:
- Ты получила бесценные дары нашего бога и я просто обязан сделать так, чтобы мы выжили. Не хочу тебе лгать - обучение предстоит тяжелое, весьма и весьма тяжелое. Но если не сломаешься - ты сама станешь чернокнижницей и, кто знает, быть может со временем членом северного Совета Теней. Но самое страшное, что тебе придется делать: терпеть меня и помогать по дому. Ну и еще в других делах.
Аланис подозрительно посмотрела на мужчину.
Он сначала непонимающе уставился на нее, а затем расхохотался:
- Нет, спать со мной не нужно. Я в этом не нуждаюсь, спасибо. Я говорил про книжную лавку, которой владею.
Он немного помолчал и добавил:
- Нельзя стать чернокнижником не испытав агонию хоть раз. Сила не дается просто так, но стоит ее единожды подчерпнуть… - В глазах Григора сверкнул голодный огонек. - Так что подумай сначала до утра, а дальше мы либо пойдем вместе, либо порознь.
