- Понравилось представление?
        Полукровка не знал, что ответить и потому развел руками, поднимаясь:
        - Я и забыл, какая ты иногда бываешь… Пугающая. Но именно за это я тебя и полюбил. - Он смущенно улыбнулся. - И все-таки, объяснишь ты мне, почему Верховная знает все? Это что, какие то особые божественные дары? Что-то не похоже, чтобы это писала последовательница Инаат. Святоши обычно вещают про всякие покаяния и прочий возвышенный вздор, а не обещают пустить кровь простому посыльному и уж тем более не угрожают убийством.
        Аланис внимательно посмотрела в его глаза, подбирая слова. Сообщи она ему, что идет на верную смерть и он со своей безрассудной настойчивостью, которую временами показывает, полезет за ней в самое пекло. Она едва смогла его уговорить не влезать тогда, когда Архея явилась по ее душу. Нет, сообщать ему нельзя. Хотела она того или нет, но она привязалась к Котиллиону и позволить ему последовать за собой и непременно погибнуть не могла совершенно.
        Наконец она сказала:
        - Верховная только кажется жрицей Инаат. На самом деле она такая же слуга Нергала как и я. Понимаю, что в это сложно поверить, но вот оно, доказательство. - Она указала на его карман, где лежала мерзкая записка. - Меня она тоже назвала по имени, которым меня назвал отец в детстве. Ланни. - Аланис скривила губы от неприятного воспоминания. - Обычный человек, как ты понимаешь, никак узнать этого не мог бы. Но не Верховная. Она прекрасно устроилась прямо там, где ее и искать никто не подумает. Уютно так устроилась. И теперь она более чем заинтересована в союзе со мной, ведь если мы не отыщем Глас Нергала, то сидеть ей на троне останется пару лет, может пару десятков, но в любом случае ее царствование быстро и очень печально закончится.
        - И когда вы найдете, что тогда?
        - Думаю, она использует все свое влияние, чтобы убедить сира Вимарка, главу Ордена, и императора, что это все не глупые пророчества, а дальше на все воля Инаат.
       Котиллион кивнул и поджал губы:
        - Хорошо, но больше я туда не полезу. Даже не проси. - Он немного подумал и осторожно добавил, будто пробуя имя на вкус. - Ланни.
        - Не буду. Ты уже мне помог, и я тебе безмерно благодарна. - Она тепло улыбнулась и взяла его руку в свои маленькие ладони. - Хочешь, пойдем прогуляемся? Мне нужно много обдумать, а я лучше думаю, когда гуляю. В парке у Обители сейчас должно быть славно.
        Она никак не могла вспомнить, где еще встречала это странное имя “Тзар К’Хиви”.
       
       Аланис вошла в кабинет и обернулась к Сальватору, закрывшему за ней дверь. Она устремила на него пристальный взгляд и сказала:
        - Я пришла просить тебя исполнить твой долг.
        Сальватор подошел к ней и сдержанно улыбнулся:
        - Значит твои поиски увенчались успехом?
              Она кивнула:
        - Я нашла Глас Нергала. И теперь мне нужно, чтобы вы выпустили голод на волю. Мне нужно событие, которое выманит всех ищеек и первую длань Ордена из столицы куда-нибудь на самую границу скажем, с Колыбелью или Соттаром. Что-то очень темное и очень кровавое, например, убийство всех жителей какой-нибудь деревни.
        Высший вампир удивленно молчал, раздумывая. Он и предположить не мог, что его долгом по спасению всего сущего станет обязанность снова обнажить клыки. С одной стороны такая вылазка сопряжена с огромными рисками быть убитыми, да еще и его дети, Феликс и Сильвия, в таком никогда не участвовали, питаясь дома. Им всем придется серьезно подготовиться и даже некоторое время поголодать. С другой стороны, он уже восемь веков так не веселился…
        Наконец он широко улыбнулся:
        - Как ты помнишь, я не нарушаю данного слова. Мы все к твоим услугам, Аланис. Но что будешь делать ты? Кто таков оказался этот Глас Нергала?
        Чернокнижница в красках рассказала, что это архидемоница, скрывающаяся много веков под личиной Верховной жрицы Инаат. Сегодня она, пожалуй, в первый раз увидела искреннее изумление на лице Сальватора. Он сначала отказывался верить, но она показала ему свой разговор с Верховной, передала тошнотворные ощущения, которые вызывает эта особа: та сочилась грехом как гнойник. И тогда он поверил.
        Аланис нервно мерила шагами комнату, размышляя вслух:
        - Она назначила день встречи. Полагаю четвертого сентября она уберет из храма всех. У нас всего пара недель, чтобы выманить Орден от греха подальше. - Она хмыкнула. Шутка вышла забавная. - За такое время вы успеете доехать до предгорий Соттара. - Она тяжело вздохнула и крепко сжала в руке носовой платок, который перебирала пальцами в раздумьях. - Когда я встречусь с верховной, либо все закончится, либо наоборот - начнется. Если мне не суждено выйти оттуда живой, знайте, что темные времена пришли.
        Сальватор остановил ее, положив руки на плечи. Он склонился к ней и заглянул в глаза:
        - Если ты не выйдешь оттуда живой, то что делать нам?
        Аланис достала из кармана запечатанный конверт и протянула его собеседнику:
        - Если услышите, что тварь выжила, а я - нет, то незамедлительно передайте это в Первый приорат. Я серьезно. Если не справлюсь я, то последняя надежда - это паладины. Я молюсь, чтобы сир Йоганц Дорнштайн еще был жив.
        - Дорнштайн? Арнхельмский герцог? - Вампир озадачился. - Он наверняка на севере и ехать сюда будет несколько месяцев.
        - Я видела его в деле, Сальватор. Если кто и сможет что-то сделать, то это он. И я надеюсь Орден призовет его и, если повезет, найдет в своих рядах еще парочку таких же.
        - Так может, прямо сейчас и передадим? Зачем тебе туда лезть, если у Первого приората есть всякие сиры Йоганцы?
              Аланис отступила на шаг назад, и ее глаза фанатично сверкнули:
        - Если мне суждено пасть от руки Верховной, то моя душа очистится моей кровью. Все это время я искала спасения, не для моего искалеченного тела, но для души. Не надо. - Она увидела, что он хотел было что-то возразить, как-то ее вразумить, но остановила его. - Я давно все решила. Еще в Кар-Эвесте.
              Сальватор долго молчал, глядя на нее. Она была мала ростом и выглядела совершенно безобидно, но от этого ее взгляда у него возникло желание сбежать из собственного кабинета. Спрятаться в подвале и не смотреть в эти зеленые омуты. Ее взгляд давил своей решительностью и резал ледяной обреченностью. Он не видел себя в зеркале, но знал, что у него временами точно такой же взгляд. Кристально чистое осознание озарило его в этот миг: они не так уж и различаются между собой и никогда не различались - разве что сердце у Аланис еще билось, но они оба были мертвы уже много лет. Умерли давным-давно вместе со своими семьями.
        И он тихо повторил свой вопрос:
        - Что же мне делать, если ты не вернешься?
        - То, что ты делал много веков, Сальватор. Храни свою семью и память обо мне, если получится. - Она тепло улыбнулась и взгляд ее смягчился. - И постарайтесь не попасться.
        - Да, забыть тебя мне будет весьма непросто. - Он замялся на мгновение, явно решаясь сказать что-то, что давно хотел. - Аланис… А что, если я поделюсь с тобой даром бессмертия?
              Чернокнижница несколько секунд непонимающе смотрела на него, а затем грустно рассмеялась:
        - Ты давно мечтал сделать из меня очередную Лленор, признайся. Предложение заманчивое, но я, наверно, растеряю при этом все мои силы, так что мой ответ - нет. Если мне суждено там погибнуть, чтобы ты и дети жили - пусть будет так.
        Вампир поджал губы и взгляд его заволокло стылой тоской, которую Аланис теперь знала очень хорошо.
        - Мы отправимся через несколько дней, так что это, возможно, твой последний вечер с нами. - Он шагнул ближе и обнял ее. - Пожалуйста, останься сегодня до утра. Я настаиваю. Да и Феликс хочет попрощаться. Он скоро будет здесь, я позвал его.
        - Хорошо, я останусь. Сегодня Котиллион все равно не придет. - Аланис запнулась и виновато взглянула на собеседника. Ему не понравится ее просьба. - Если все пройдет плохо, то ему станет еще хуже, чем до встречи со мной. Боюсь, я вынуждена просить тебя еще об одном одолжении…
        - Приглядеть за твоей игрушкой? - Он недовольно нахмурился. Он никак не мог отделаться от досадной мысли, что этот мальчишка его многого лишил. - Ну уж нет.
        - Останови его, если он снова начнет убивать.
        Вампир хмыкнул и губы его расползлись в хищной улыбке:
        - А… Ну, это я могу тебе обещать.
              Аланис осуждающе посмотрела на Сальватора и он добавил:
        - Хорошо, больно ему не будет. Он ничего не знает?
        Она отрицательно покачала головой:
        - Если расскажу, то он полезет мне помогать. А я не хочу даже думать, что с ним может сделать архидемоница. Он достаточно настрадался, чтобы еще погибнуть вот так, от рук темного апостола.
        Сальватор вздохнул и погладил ее по волосам:
        - Иногда мне кажется, что ты самое светлое, что осталось в этом мире. И не понимаю, откуда в тебе осталось столько сострадания.
       
       

***

        Через несколько дней, как и обещал Сальватор, из особняка Латур выехала телега, груженая большими ящиками. Еще через дюжину дней она прибыла к небольшому городку Штольпену, что находился в предгорьях Соттара.
        В сумерках телега остановилась в подлеске к югу от городских стен. Немногочисленные жители Штольпена промышляли вырубкой леса и изготовлением простой, но крепкой мебели, и в этот час все уже разошлись по постелям, чтобы встать с рассветом и заняться своими обычными делами. Возничий снял верхние ящики, наполненные глиняной посудой и кухонной утварью и вскрыл три, что были на дне телеги. Сальватор спустился на землю и помог спуститься Сильвии, Феликс спрыгнул сам и стал разминать плечи. Взгляд его упал на слугу.
        - Отец, а что с ним?
        - Пусть остается здесь, но огня не разжигает. Нам еще возвращаться назад.
        Сумерки принесли с собой прохладу, так что возничий, покорный воле Феликса приложился к фляжке с крепким пойлом и уютно устроился в корнях дерева, завернувшись в теплый плащ и уставившись в пространство пустым взглядом. Силы Феликса заметно возросли и ему иногда казалось, что его способность влиять на разум теперь, возможно, превосходит самого Сальватора. Проверять он, разумеется, не решился.
        Пока его дети внимательно разглядывали городок и местность вокруг, он достал из своего ящика пару ничем не примечательных острых кинжалов и простецкую холщовую одежду и приказал всем переодеться. Сильвии тоже достался комплект из рубахи и штанов. Она натянула на себя непривычные вещи, но вполне оценила их удобство, быстро пробежавшись вокруг телеги. Ей тоже нестерпимо хотелось размяться после дней, проведенных неподвижно в крепко заколоченном ящике. Переодевшись и закрепив на поясе ножны с двумя мечами, Сальватор приказал:
        - Завяжите волосы этим, так чтобы не было видно видно цвета. - Он протянул косынки, какие носят фермеры в полях.
        Сильвия удивленно взяла ее и стала собирать свою роскошную золотистую гриву. Кое-как перевязав ее, она все же спросила:
        - Отец, зачем нам этот маскарад? Вы же приказали никого не оставлять в живых.
        Сальватор оторвался от поисков чего-то еще в своем ящике и назидательно заметил:
        - Четырнадцать веков назад такая же резня случилась в другом городе, и там оказался один сбежавший. Я. И я отлично запомнил, как выглядели те вампиры. Для нападавших это плохо закончилось. - Он усмехнулся. В сумерках его глаза недобро сверкнули. - Мне не нужна такая же история здесь, так что запомните: ни одного выжившего, ни одного беглеца. И тем не менее: даже если таковые случатся, то они не должны иметь никакой возможности точно описать нас. Подойди, Феликс.
        Вампир подошел и замер в ожидании. Сальватор наконец достал какую-то деревянную коробку. В ней оказался актерский грим. Он нарисовал жуткую маску на лице Феликса: подобие скалящегося белого черепа на черном фоне. Затем такую же нарисовал Сильвии, а она - ему. Глазами Феликса он взглянул на себя и остался вполне доволен. В темноте и пляшущем свете огня для до смерти перепуганных жителей они будут выглядеть скорее как демоны. Феликс тем временем достал факелы, масло и огниво.
        Сальватор внимательно посмотрел в сторону сонно мерцающего огнями городка, лежащего у подножия холма, запоминая расположение домов и колодцев и махнул рукой, чтобы все следовали за ним. Когда они дошли до каменных стен и затаились в зарослях ивы недалеко от ворот, Сальватор негромко заговорил:
        - В Штольпене точно есть северные и южные ворота, на них стоит ночная стража. Она на тебе, Сильвия. - Девушка кивнула и улыбнулась. - После того, как Сильвия уберет караульных, мы перекроем телегами, бочками и всем чем найдем южные ворота. Затем втроем подожжем все дома, благо я вижу, что они все деревянные. После этого разделимся: я буду встречать тех, кто попытается бежать на северных воротах, а ты Сильвия - будь у южных: убивай всех, кто захочет их открыть. Феликс, когда зазвонит колокол на ратуше - поднимется паника и людишки повыбегают на улицу, они побегут в центр за водой - к большому колодцу. В этот момент начнется твое выступление. Не ранее. Отрезай их от источника воды, бей быстро и точно. Я уверен, что ты достаточно хорошо изучил человеческое тело, чтобы убивать с одного укуса или удара кинжала.
              Феликс сжал руку на рукояти оружия на поясе и плотоядно улыбнулся в предвкушении:
        - Разумеется, отец.
        Сальватор сдержанно улыбнулся одним уголком губ и продолжил:
        - Подождите меня здесь. Я схожу и проверю, нет ли еще каких-то ходов в стенах с западной стороны.
        Вскоре он вернулся, подтвердив, что в стенах не нашлось ничего похожего на дополнительные выходы. Затем дал отмашку начинать. Сильвия осторожно прокралась к воротам. Нечеловечески чуткие уши вампиров прекрасно расслышали сначала резкий настойчивый стук, затем короткий разговор девушки со стражником, возмущенным ночным появлением странной размалеванной девицы, и, наконец, глухое падение тела. Пёс, который был привязан к столбу у ворот зарычал и залился бешеным лаем. Через пару мгновений лай резко оборвался. Сильвия явно свернула животному шею и направилась к северным воротам.
        Феликс в нетерпении облизнул губы, почуяв запах крови, но был остановлен пристальным взглядом Сальватора:
        - Держи себя в руках, твоя голова должна быть предельно ясной, пока наши будущие трупы не побегут к колодцу. И даже тогда ты должен помнить: у тебя нет времени наслаждаться - ни одного выжившего. Зажги пока факелы, уже можно.
        Феликс глубоко вздохнул, сжал зубы и достал огниво.
        Еще через десять минут Сильвия появилась рядом с ними, подтвердив, что на северных воротах тоже никого не осталось. Они взяли факелы, забаррикадировали южные и, как и было условлено, прошлись по городку, поджигая все строения, какие возможно. Зря жители Штольпена радовались прекрасной солнечной погоде, установившейся в последние две недели этого холодного и сырого лета: сухое дерево и сено за считанные минуты занялись. Очень быстро ночной воздух наполнился дымом, громкими криками выбегающих из горящих домов людей и визгом погибающих в сараях и стойлах животных.