Сказать по правде, я опасался снова встретиться с ним. Мне становилось жутко всякий раз, когда я представлял его полный укора и безграничной печали взгляд. Намеренно или нет, Андрей хотел сделать из меня компаньона, и, несмотря на его жесткий подход, мне было жаль рушить его надежды. Он ведь так долго мучился от одиночества. Столько лет противостоял искушению отведать человеческой крови и присоединиться к собратьям. Неудивительно, что Андрей не удержался, когда судьба подбросила ему меня – растерянного парнишку, которого другой вампир выбрал в качестве главного блюда.
Я бы отказался от встречи с ним, если бы не Хедвика. Не вняв моему слабому сопротивлению, она вознамерилась во что бы то ни стало вернуть мне вещи Родерика. Ее не волновало, что атрибуты черной магии вряд ли мне пригодятся в повседневной жизни. Даже от Филдвика они меня не спасут: я просто не умею ими пользоваться.
По словам Хедвики, защитить свое жилище от вторжения вампиров довольно легко. Цветы чеснока или те же семена горчицы не дадут нечистой силе проникнуть внутрь. Вампир войдет в дом, если его кто-то пригласит по неосторожности или же, пав жертвой гипноза. Должно быть, когда я впервые заметил семена перед своей дверью, именно Франсуа разрушил чары одним всего лишь словом «выходи». Самим вампирам, как ни странно, сложнее защититься от людей. При всем своем могуществе они не могут отгородиться от нас простенькими чарами.
Дверь была по-прежнему беспечно не заперта, а сам хозяин дома мирно спал на кушетке, подложив руку под голову. На журнальном столе, рядом со стопкой книг, покоились его очки. Андрей не услышал, как мы вошли, вообще не почувствовал нашего присутствия. Даже не пошевелился во сне, как это бывает с людьми в подобных ситуациях. Настоящая находка для охотника за вампирами.
Хедвика резко взмахнула рукой, и кушетка перевернулась. Я аж подскочил от неожиданности, а когда увидел, что стало с Андреем, и вовсе постыдно вскрикнул. Стряхнув с себя ложе, словно оно ничего не весило, вампир уставился на нас с хищным оскалом. Его глаза ярко мерцали красным светом, а напряженная поза явно намекала на предстоящую атаку. В одну секунду все переменилось. Андрей шумно вздохнул и, приняв приличный вид, запустил пальцы в волосы.
– Мы ненадолго, – тоном оскорбленной королевы выдала Хедвика. – Заберем кое-что и больше тебя не потревожим, – девушка выхватила у меня маленькую походную сумку из светлой кожи и открыла ее. – Где вещи Родерика?
Я почувствовал болезненный укол совести.
– Ради Бога, не будь с ним такой жестокой. Он не хотел ничего плохого, ситуация была сложной… И он же твой друг, в конце-то концов.
Совсем несмело я взглянул на оправдываемого. Клянусь, Андрей выглядел поистине жалко. Растерянный, он стоял перед нами на коленях и даже не пытался встать. Просто перепуганный грабителями библиотекарь, а не своенравный вампир, способный дать жару непрошеным гостям. Он приоткрыл рот, но не произнес ни звука.
Я без спроса взял со стола очки и, сделав пару робких шагов, протянул ему. Без них он как рыцарь без забрала.
– Прости ее за грубость. Она сердится немножко.
– Я в ярости, – поправила меня Хедвика. – Он чуть из тебя кровопийцу не сделал. Хорошо, что ты, балбес упрямый, не захотел расставаться с человеческой сущностью. Другой, на твоем месте, живо бы смекнул, какое ему счастье привалило. Ведь будучи вампиром, можно жить вечно и безнаказанно манипулировать людьми.
– Он всего лишь хотел спасти меня от Филдвика.
В этот момент я вздрогнул – Андрей взял у меня очки. Какие у него холодные пальцы…
– Мальчик мой, – непривычно глухим голосом сказал он, – у тебя слишком доброе сердце для того, чтобы быть вампиром. Признаюсь, я немало удивлен, что вам с Хедвикой удалось справиться с магией такого рода. Однако этого следовало ожидать.
Его губы дрогнули, но так и не сложились в улыбку.
«Что ты наделал, – услышал я в своей голове, – мальчик, что же ты наделал».
– Что вы оба наделали, – сокрушенно пробормотал он, поднимаясь с пола и надевая очки. – Теперь Филдвик снова становится серьезной угрозой. Уж он точно не упустит возможности расквитаться за все. Что будете дальше делать?
Я почувствовал себя неподготовленным к уроку школьником.
– Не знаю.
– Вот и я не знаю, – безжалостно ответил Андрей. Он открыл угловой шкаф. – Можно, конечно, вновь попробовать воспользоваться твоим наследством. К счастью, помимо так тобой нелюбимой руки славы, Родерик оставил тебе кое-что еще. Была у меня одна мысль…
Хедвика раздвинула шторы, впуская в темную комнату свет. Я думал, что Андрей рассердится, но он отнесся к этому с равнодушием. Видимо, солнце, прикрытое многообещающими тучами, не представляло для него опасности.
Вампир бережно положил на стол все, что по праву принадлежало мне.
– Попробуем разгадать загадку вместе? – передо мной как будто стоял прежний Андрей. Немного чокнутый доктор-книголюб, но уж никак не коварный демон.
Мне отчего-то стало спокойней на душе, когда он потянулся за книгой, лежащей на самом верху стопки. Неподходящее время для долгих лекций, однако обманчивое ощущение, будто между нами ничего не произошло, было мне приятно.
– Только не надо этих… – начала было Хедвика, но я ее перебил:
– Нет. Пусть рассказывает, если что-то знает.
– Благодарю, – несмотря на скудное освещение, Андрей быстро нашел нужную страницу. – Я переведу для тебя на английский. Можете оба присесть.
Хедвика тут же устроилась на сложенных у стены книгах, я, с сомнением взглянув на перевернутую кушетку, решил постоять. Тем временем комната наполнилась обволакивающим голосом чтеца.
– «Лорд Вульфрик и лорд Уилфред много лет враждовали между собой, и каждый из них искал случай досадить врагу. С чего началась такая неприязнь, никто и не помнит, но поговаривают, что началось все из-за никчемного пустяка, ибо серьезный поступок остался бы в памяти их современников и потомков. У лорда Вульфрика был сын Александр, и он гордился им, как самой своей драгоценной вещью. Не было у его ненавистного соседа лорда Уилфреда наследника, это радовало лорда Вульфрика. Его душу всегда согревала тщеславная мысль о том, что враг ему отчаянно завидует, потому как сам произвел на свет только дочерей. Александр рос сообразительным, любознательным и более ловким, чем многие его сверстники. Однако с каждым годом радость лорда Вульфрика таяла. Сначала он долго не мог понять, что так тревожит его, почему единственный сын, никогда ранее его не огорчавший, стал расстраивать его одним только своим видом. Когда Александру шел семнадцатый год, лорд Вульфрик понял, что было причиной его беспокойства: сын внешностью, манерой говорить и походкой напоминал ему лорда Уилфреда. Взрослея, Александр все более походил на ненавистного врага, и в душу лорда Вульфрика закралось сомнение о верности супруги. Но он не мог поверить в ее предательство, ибо она редко покидала стены замка, а вне дома ее всегда сопровождала охрана. Когда смотреть на сына ему стало совсем невмоготу, он пришел в покои супруги и угрозами заставил ее признаться в своем грехе. Горько заплакала она, ибо испугалась она гнева мужа. Страшась быть наказанной за ложь, она во всем призналась и рассказала, что с ней случилось много лет назад.
Однажды жена лорда Вульфрика, как обычно, вышивала в своих покоях. Когда она потянулась к корзине за принадлежностями для рукоделия, то заметила внутри мышь, вероломно грызущую серебряную нить. Напуганная и огорченная женщина закричала, но на помощь к ней пришел только кот, которого раньше она никогда в замке не видела. Он расправился с мышью и принял благодарность в виде поцелуя. С тех пор кот стал время от времени навещать супругу лорда Вульфрика. Ни подруг, ни детей, вообще ни одной родственной души у нее не было во всем большом холодном замке, и она находила утешение в общении со своим новым другом. Она играла с ним, гладила его холеную мягкую шубку и жаловалась ему на свою тоскливую судьбу. Когда она разговаривала с котом, он смотрел на нее не по-звериному умными глазами, а когда она пела, жмурился от удовольствия и мурлыкал. Как-то раз вечером лорд Вульфрик пировал с друзьями, празднуя удачную охоту. Его жена, как всегда, скучала одна в своих покоях, и появление кота ее обрадовало. «Друг мой славный, – обратилась она к нему, – нет для меня никого на этом свете милее тебя. Как жаль, что я не кошка, а ты не человек. Я бы душу отдала за то, чтобы хоть немного вкусить вместе с тобой счастья». В тот же миг случилось чудо: кот обернулся человеком, да таким красавцем, что женщина тут же забыла супруга своего. «Соблазнил меня нечистый, и понесла я от него дитя, которого ты воспитал в любви и ласке, как своего собственного. И не видела я больше злодея».
Догадался лорд Вульфрик, кто был тот колдун, и ненависть вскипела в нем. Призвал он к себе Александра и велел тому убираться прочь, потому как тошно ему было терпеть в своих владениях выродка, в чьих жилах текла кровь ненавистного лорда Уилфреда. Юноша не стал молить его о милости и с чувством собственного достоинства покинул замок, унося в своем сердце черную обиду. Родной отец принял Александра с радостью, ибо наконец обрел долгожданного наследника и вместе с тем снова досадил врагу. Очень быстро Александр понравился лорду Уилфреду своей похожестью на него и безупречным воспитанием. Едва завладев доверием отца, бастард попытался выведать у него, как тому удавалось оборачиваться котом, и можно ли этой науке выучиться. И раскрыл лорд Уилфред ему свой секрет. Был у него колдовской кулон, способный обратить человека в животное, близкое ему, сохраняя при этом человеческое зрение и разум. И так захотелось Александру завладеть этим волшебным предметом, что он не мог ждать, когда он перейдет к нему по наследству. Тогда придумал юноша, как заполучить его и отомстить обоим лордам за небрежное с собой обращение.
Прошло немного времени, и явился Александр в свой бывший дом. Лорд Вульфрик разозлился и вознамерился прогнать его, но речь Александра усыпила его гнев. «Я знаю, милорд, что больше ты никогда не полюбишь меня, как сына, но любовь моя к тебе по-прежнему сильна, ибо никуда не делась моя благодарность к тебе за кров и знания, которыми я ныне владею. И поэтому явился я сюда, чтобы предупредить тебя и матушку о большой беде. Мой кровный родственник затеял напасть на твой замок и сжечь его дотла, когда все будут спать. Он гордится тем, что отнял у тебя сына, и теперь жаждет лишить тебя последнего, что ты имеешь». Настолько были убедительны его лживые слова, что лорд Вульфрик нисколько в них не усомнился. Александр сказал ему, что враг его любит по утрам бродить в одиночестве в лесу на границе их владений. Поблагодарив юношу за помощь, лорд Вульфрик отпустил его с миром. Не жалея коня, Александр помчался в замок лорда Уилфреда и разыскал там отца. «Я явился к тебе с недоброй вестью, – говорил лжец. – Лорд Вульфрик, что прогнал меня, как собаку, хотя растил, как родного ребенка, задумал отомстить тебе за то, что осквернил ты его ложе. Дошли до меня слухи, что хочет он похитить дочерей твоих и отдать их на поругания слугам, которые выполняют у него самую черную работу». Взбесился лорд Уилфред, ибо поверил ему. Узнав от сына, что утром враг будет один бродить по лесу, лорд Уилфред успокоился немного и приказал наточить свой меч.
На следующее утро оба лорда встретились в лесу, и звон мечей заглушил пение ранних птиц. Бой шел не на жизнь, а на смерть. В это время Александр наблюдал за ними, затаившись в кроне дерева. В душе он ликовал: волшебный кулон уже висел на его шее, а оба негодных отца должны были с минуты на минуту прикончить друг друга. Но удача внезапно отвернулась от Александра. Ветка под ним согнулась, хрустнула, и он свалился вниз. Схватка тут же прекратилась, ибо поняли лорды, кто едва не погубил их. Тогда бросили они мечи и договорились они между собой забыть вражду, принесшую им ничего, кроме ненависти и горя, и решили они убить Александра. Но не успели они поднять с земли мечи свои, как вдруг он обернулся волком и загрыз едва помирившихся врагов. Скинув с себя волчий облик, Александр взглянул на дело рук своих, но не раскаялся. Он был настолько пьян от только что свершившейся мести, что не сразу заметил разъяренных и одновременно напуганных людей из охраны лорда Вульфрика. Слыша за спиной крики: «Оборотень! Оборотень!», отцеубийца побежал прочь. Чтобы избежать гибели за колдовство, он больше никогда не возвращался в эти края.
Вот так остался злонравный Александр без отца и без титула, но со злосчастным волшебным кулоном».
Увлеченный историей, я и не заметил, как Хедвика подошла к столу и взяла в руки кулон Родерика.
– Так что, это он и есть? – удивился я.
Хедвика хмыкнула.
– Не будь таким наивным. Когда-то оборотные артефакты не были среди колдунов большой редкостью. Из алхимических сплавов делали кольца, кулоны и эти… – впервые на моей памяти девушка столкнулась с языковой проблемой. – Женщины надевают в торжественных случаях, – она провела рукой по лбу.
– Диадемы.
– Да, наверное. Ну и ну. Похоже, твой предок действительно ухитрился достать оборотный артефакт.
– Полагаю, он настоящий, – наконец встрял Андрей. – Я обнаружил на нем две вдавленные кельтские руны: «человек» с одной стороны и «животное» с другой. И эта каплевидная форма…
– …символизирует переход из одного состояния в другое, – подхватила Хедвика, водя пальцами по гладкому кулону.
Надеюсь, это было что-то вроде негласного примирения. Не хотелось бы стать причиной их вражды.
– Андрей, ты его проверял? – спросил я, стараясь унять волнение.
Тот покачал головой.
– Огорчаешь меня своей невнимательностью. Я не человек, и на меня подобная магия не действует. Вот ты сам мог бы его проверить.
Это предложение не вызвало во мне должного энтузиазма. Я даже не сразу пришел в себя. Надо же было с таким трудом снова стать человеком, для того чтобы обернуться бессловесным животным!
Хедвика что-то проворчала на чешском и повесила цепочку с кулоном себе на шею.
– Что бы ты делал без нее, – насмешливо произнес Андрей.
Не успел я ему что-либо возразить, как вдруг на моих глазах девушка исчезла, и на ее месте оказался довольно-таки крупный медведь. Зверь грузно опустился на передние лапы.
– Боже, медведь, – вырвалось у меня. Я уже не раз видел превращения, но такого быстрого, без дыма, искр и прочей мишуры, пока не встречал. Тем более, не ожидал, что Хедвика примет именно такой облик.
– Красавица, правда? – Андрей одарил меня дразнящей улыбкой. – Ну, а что из себя представляешь ты? Нет, смущаться и возражать нет смысла. Уверен, Филдвику может доставить немало хлопот твой животный образ.
– Что за глупости, – сказала Хедвика. Я вздрогнул – не заметил, как она превратилась обратно. – Роберт никакой не хищник, так что растерзать Филдвика у него не получится. Максимум на что он способен, это превратиться в черепаху и спрятаться в панцирь. Ему сказочно повезет, если упырь умрет от смеха.
Как бы ни жестоко прозвучали ее слова, я с ними согласился. Вряд ли тот, кто добровольно отказался от вампирской жизни, таит в себе сущность с острыми клыками и когтями.
– Пожалуй, это так, – вздохнул я, и в мое плечо крепкой хваткой вцепился Андрей.
Я бы отказался от встречи с ним, если бы не Хедвика. Не вняв моему слабому сопротивлению, она вознамерилась во что бы то ни стало вернуть мне вещи Родерика. Ее не волновало, что атрибуты черной магии вряд ли мне пригодятся в повседневной жизни. Даже от Филдвика они меня не спасут: я просто не умею ими пользоваться.
По словам Хедвики, защитить свое жилище от вторжения вампиров довольно легко. Цветы чеснока или те же семена горчицы не дадут нечистой силе проникнуть внутрь. Вампир войдет в дом, если его кто-то пригласит по неосторожности или же, пав жертвой гипноза. Должно быть, когда я впервые заметил семена перед своей дверью, именно Франсуа разрушил чары одним всего лишь словом «выходи». Самим вампирам, как ни странно, сложнее защититься от людей. При всем своем могуществе они не могут отгородиться от нас простенькими чарами.
Дверь была по-прежнему беспечно не заперта, а сам хозяин дома мирно спал на кушетке, подложив руку под голову. На журнальном столе, рядом со стопкой книг, покоились его очки. Андрей не услышал, как мы вошли, вообще не почувствовал нашего присутствия. Даже не пошевелился во сне, как это бывает с людьми в подобных ситуациях. Настоящая находка для охотника за вампирами.
Хедвика резко взмахнула рукой, и кушетка перевернулась. Я аж подскочил от неожиданности, а когда увидел, что стало с Андреем, и вовсе постыдно вскрикнул. Стряхнув с себя ложе, словно оно ничего не весило, вампир уставился на нас с хищным оскалом. Его глаза ярко мерцали красным светом, а напряженная поза явно намекала на предстоящую атаку. В одну секунду все переменилось. Андрей шумно вздохнул и, приняв приличный вид, запустил пальцы в волосы.
– Мы ненадолго, – тоном оскорбленной королевы выдала Хедвика. – Заберем кое-что и больше тебя не потревожим, – девушка выхватила у меня маленькую походную сумку из светлой кожи и открыла ее. – Где вещи Родерика?
Я почувствовал болезненный укол совести.
– Ради Бога, не будь с ним такой жестокой. Он не хотел ничего плохого, ситуация была сложной… И он же твой друг, в конце-то концов.
Совсем несмело я взглянул на оправдываемого. Клянусь, Андрей выглядел поистине жалко. Растерянный, он стоял перед нами на коленях и даже не пытался встать. Просто перепуганный грабителями библиотекарь, а не своенравный вампир, способный дать жару непрошеным гостям. Он приоткрыл рот, но не произнес ни звука.
Я без спроса взял со стола очки и, сделав пару робких шагов, протянул ему. Без них он как рыцарь без забрала.
– Прости ее за грубость. Она сердится немножко.
– Я в ярости, – поправила меня Хедвика. – Он чуть из тебя кровопийцу не сделал. Хорошо, что ты, балбес упрямый, не захотел расставаться с человеческой сущностью. Другой, на твоем месте, живо бы смекнул, какое ему счастье привалило. Ведь будучи вампиром, можно жить вечно и безнаказанно манипулировать людьми.
– Он всего лишь хотел спасти меня от Филдвика.
В этот момент я вздрогнул – Андрей взял у меня очки. Какие у него холодные пальцы…
– Мальчик мой, – непривычно глухим голосом сказал он, – у тебя слишком доброе сердце для того, чтобы быть вампиром. Признаюсь, я немало удивлен, что вам с Хедвикой удалось справиться с магией такого рода. Однако этого следовало ожидать.
Его губы дрогнули, но так и не сложились в улыбку.
«Что ты наделал, – услышал я в своей голове, – мальчик, что же ты наделал».
– Что вы оба наделали, – сокрушенно пробормотал он, поднимаясь с пола и надевая очки. – Теперь Филдвик снова становится серьезной угрозой. Уж он точно не упустит возможности расквитаться за все. Что будете дальше делать?
Я почувствовал себя неподготовленным к уроку школьником.
– Не знаю.
– Вот и я не знаю, – безжалостно ответил Андрей. Он открыл угловой шкаф. – Можно, конечно, вновь попробовать воспользоваться твоим наследством. К счастью, помимо так тобой нелюбимой руки славы, Родерик оставил тебе кое-что еще. Была у меня одна мысль…
Хедвика раздвинула шторы, впуская в темную комнату свет. Я думал, что Андрей рассердится, но он отнесся к этому с равнодушием. Видимо, солнце, прикрытое многообещающими тучами, не представляло для него опасности.
Вампир бережно положил на стол все, что по праву принадлежало мне.
– Попробуем разгадать загадку вместе? – передо мной как будто стоял прежний Андрей. Немного чокнутый доктор-книголюб, но уж никак не коварный демон.
Мне отчего-то стало спокойней на душе, когда он потянулся за книгой, лежащей на самом верху стопки. Неподходящее время для долгих лекций, однако обманчивое ощущение, будто между нами ничего не произошло, было мне приятно.
– Только не надо этих… – начала было Хедвика, но я ее перебил:
– Нет. Пусть рассказывает, если что-то знает.
– Благодарю, – несмотря на скудное освещение, Андрей быстро нашел нужную страницу. – Я переведу для тебя на английский. Можете оба присесть.
Хедвика тут же устроилась на сложенных у стены книгах, я, с сомнением взглянув на перевернутую кушетку, решил постоять. Тем временем комната наполнилась обволакивающим голосом чтеца.
– «Лорд Вульфрик и лорд Уилфред много лет враждовали между собой, и каждый из них искал случай досадить врагу. С чего началась такая неприязнь, никто и не помнит, но поговаривают, что началось все из-за никчемного пустяка, ибо серьезный поступок остался бы в памяти их современников и потомков. У лорда Вульфрика был сын Александр, и он гордился им, как самой своей драгоценной вещью. Не было у его ненавистного соседа лорда Уилфреда наследника, это радовало лорда Вульфрика. Его душу всегда согревала тщеславная мысль о том, что враг ему отчаянно завидует, потому как сам произвел на свет только дочерей. Александр рос сообразительным, любознательным и более ловким, чем многие его сверстники. Однако с каждым годом радость лорда Вульфрика таяла. Сначала он долго не мог понять, что так тревожит его, почему единственный сын, никогда ранее его не огорчавший, стал расстраивать его одним только своим видом. Когда Александру шел семнадцатый год, лорд Вульфрик понял, что было причиной его беспокойства: сын внешностью, манерой говорить и походкой напоминал ему лорда Уилфреда. Взрослея, Александр все более походил на ненавистного врага, и в душу лорда Вульфрика закралось сомнение о верности супруги. Но он не мог поверить в ее предательство, ибо она редко покидала стены замка, а вне дома ее всегда сопровождала охрана. Когда смотреть на сына ему стало совсем невмоготу, он пришел в покои супруги и угрозами заставил ее признаться в своем грехе. Горько заплакала она, ибо испугалась она гнева мужа. Страшась быть наказанной за ложь, она во всем призналась и рассказала, что с ней случилось много лет назад.
Однажды жена лорда Вульфрика, как обычно, вышивала в своих покоях. Когда она потянулась к корзине за принадлежностями для рукоделия, то заметила внутри мышь, вероломно грызущую серебряную нить. Напуганная и огорченная женщина закричала, но на помощь к ней пришел только кот, которого раньше она никогда в замке не видела. Он расправился с мышью и принял благодарность в виде поцелуя. С тех пор кот стал время от времени навещать супругу лорда Вульфрика. Ни подруг, ни детей, вообще ни одной родственной души у нее не было во всем большом холодном замке, и она находила утешение в общении со своим новым другом. Она играла с ним, гладила его холеную мягкую шубку и жаловалась ему на свою тоскливую судьбу. Когда она разговаривала с котом, он смотрел на нее не по-звериному умными глазами, а когда она пела, жмурился от удовольствия и мурлыкал. Как-то раз вечером лорд Вульфрик пировал с друзьями, празднуя удачную охоту. Его жена, как всегда, скучала одна в своих покоях, и появление кота ее обрадовало. «Друг мой славный, – обратилась она к нему, – нет для меня никого на этом свете милее тебя. Как жаль, что я не кошка, а ты не человек. Я бы душу отдала за то, чтобы хоть немного вкусить вместе с тобой счастья». В тот же миг случилось чудо: кот обернулся человеком, да таким красавцем, что женщина тут же забыла супруга своего. «Соблазнил меня нечистый, и понесла я от него дитя, которого ты воспитал в любви и ласке, как своего собственного. И не видела я больше злодея».
Догадался лорд Вульфрик, кто был тот колдун, и ненависть вскипела в нем. Призвал он к себе Александра и велел тому убираться прочь, потому как тошно ему было терпеть в своих владениях выродка, в чьих жилах текла кровь ненавистного лорда Уилфреда. Юноша не стал молить его о милости и с чувством собственного достоинства покинул замок, унося в своем сердце черную обиду. Родной отец принял Александра с радостью, ибо наконец обрел долгожданного наследника и вместе с тем снова досадил врагу. Очень быстро Александр понравился лорду Уилфреду своей похожестью на него и безупречным воспитанием. Едва завладев доверием отца, бастард попытался выведать у него, как тому удавалось оборачиваться котом, и можно ли этой науке выучиться. И раскрыл лорд Уилфред ему свой секрет. Был у него колдовской кулон, способный обратить человека в животное, близкое ему, сохраняя при этом человеческое зрение и разум. И так захотелось Александру завладеть этим волшебным предметом, что он не мог ждать, когда он перейдет к нему по наследству. Тогда придумал юноша, как заполучить его и отомстить обоим лордам за небрежное с собой обращение.
Прошло немного времени, и явился Александр в свой бывший дом. Лорд Вульфрик разозлился и вознамерился прогнать его, но речь Александра усыпила его гнев. «Я знаю, милорд, что больше ты никогда не полюбишь меня, как сына, но любовь моя к тебе по-прежнему сильна, ибо никуда не делась моя благодарность к тебе за кров и знания, которыми я ныне владею. И поэтому явился я сюда, чтобы предупредить тебя и матушку о большой беде. Мой кровный родственник затеял напасть на твой замок и сжечь его дотла, когда все будут спать. Он гордится тем, что отнял у тебя сына, и теперь жаждет лишить тебя последнего, что ты имеешь». Настолько были убедительны его лживые слова, что лорд Вульфрик нисколько в них не усомнился. Александр сказал ему, что враг его любит по утрам бродить в одиночестве в лесу на границе их владений. Поблагодарив юношу за помощь, лорд Вульфрик отпустил его с миром. Не жалея коня, Александр помчался в замок лорда Уилфреда и разыскал там отца. «Я явился к тебе с недоброй вестью, – говорил лжец. – Лорд Вульфрик, что прогнал меня, как собаку, хотя растил, как родного ребенка, задумал отомстить тебе за то, что осквернил ты его ложе. Дошли до меня слухи, что хочет он похитить дочерей твоих и отдать их на поругания слугам, которые выполняют у него самую черную работу». Взбесился лорд Уилфред, ибо поверил ему. Узнав от сына, что утром враг будет один бродить по лесу, лорд Уилфред успокоился немного и приказал наточить свой меч.
На следующее утро оба лорда встретились в лесу, и звон мечей заглушил пение ранних птиц. Бой шел не на жизнь, а на смерть. В это время Александр наблюдал за ними, затаившись в кроне дерева. В душе он ликовал: волшебный кулон уже висел на его шее, а оба негодных отца должны были с минуты на минуту прикончить друг друга. Но удача внезапно отвернулась от Александра. Ветка под ним согнулась, хрустнула, и он свалился вниз. Схватка тут же прекратилась, ибо поняли лорды, кто едва не погубил их. Тогда бросили они мечи и договорились они между собой забыть вражду, принесшую им ничего, кроме ненависти и горя, и решили они убить Александра. Но не успели они поднять с земли мечи свои, как вдруг он обернулся волком и загрыз едва помирившихся врагов. Скинув с себя волчий облик, Александр взглянул на дело рук своих, но не раскаялся. Он был настолько пьян от только что свершившейся мести, что не сразу заметил разъяренных и одновременно напуганных людей из охраны лорда Вульфрика. Слыша за спиной крики: «Оборотень! Оборотень!», отцеубийца побежал прочь. Чтобы избежать гибели за колдовство, он больше никогда не возвращался в эти края.
Вот так остался злонравный Александр без отца и без титула, но со злосчастным волшебным кулоном».
Увлеченный историей, я и не заметил, как Хедвика подошла к столу и взяла в руки кулон Родерика.
– Так что, это он и есть? – удивился я.
Хедвика хмыкнула.
– Не будь таким наивным. Когда-то оборотные артефакты не были среди колдунов большой редкостью. Из алхимических сплавов делали кольца, кулоны и эти… – впервые на моей памяти девушка столкнулась с языковой проблемой. – Женщины надевают в торжественных случаях, – она провела рукой по лбу.
– Диадемы.
– Да, наверное. Ну и ну. Похоже, твой предок действительно ухитрился достать оборотный артефакт.
– Полагаю, он настоящий, – наконец встрял Андрей. – Я обнаружил на нем две вдавленные кельтские руны: «человек» с одной стороны и «животное» с другой. И эта каплевидная форма…
– …символизирует переход из одного состояния в другое, – подхватила Хедвика, водя пальцами по гладкому кулону.
Надеюсь, это было что-то вроде негласного примирения. Не хотелось бы стать причиной их вражды.
– Андрей, ты его проверял? – спросил я, стараясь унять волнение.
Тот покачал головой.
– Огорчаешь меня своей невнимательностью. Я не человек, и на меня подобная магия не действует. Вот ты сам мог бы его проверить.
Это предложение не вызвало во мне должного энтузиазма. Я даже не сразу пришел в себя. Надо же было с таким трудом снова стать человеком, для того чтобы обернуться бессловесным животным!
Хедвика что-то проворчала на чешском и повесила цепочку с кулоном себе на шею.
– Что бы ты делал без нее, – насмешливо произнес Андрей.
Не успел я ему что-либо возразить, как вдруг на моих глазах девушка исчезла, и на ее месте оказался довольно-таки крупный медведь. Зверь грузно опустился на передние лапы.
– Боже, медведь, – вырвалось у меня. Я уже не раз видел превращения, но такого быстрого, без дыма, искр и прочей мишуры, пока не встречал. Тем более, не ожидал, что Хедвика примет именно такой облик.
– Красавица, правда? – Андрей одарил меня дразнящей улыбкой. – Ну, а что из себя представляешь ты? Нет, смущаться и возражать нет смысла. Уверен, Филдвику может доставить немало хлопот твой животный образ.
– Что за глупости, – сказала Хедвика. Я вздрогнул – не заметил, как она превратилась обратно. – Роберт никакой не хищник, так что растерзать Филдвика у него не получится. Максимум на что он способен, это превратиться в черепаху и спрятаться в панцирь. Ему сказочно повезет, если упырь умрет от смеха.
Как бы ни жестоко прозвучали ее слова, я с ними согласился. Вряд ли тот, кто добровольно отказался от вампирской жизни, таит в себе сущность с острыми клыками и когтями.
– Пожалуй, это так, – вздохнул я, и в мое плечо крепкой хваткой вцепился Андрей.
