Тёмные глаза, просто огромные за счёт синяков под ними, смотрели пристально, до складок на переносице. Между серых губ белели зубы, вроде бы человеческие, а может, и нет…
В мгновение ока девица с такой скоростью сшибла меня с ног, что ещё проехалась на мне как на санках. Наверное, боли я не чувствовала от шока – попробуй, отвлекись на что-нибудь другое, когда тебя домогается такая страхолюдина!
Её неопрятные волосы упали мне на лицо.
– Не похожа ты на баньши, – презрительно прошипела она.
О, она ещё и говорить умеет!
А вот у меня, по ходу, дар речи пропал. Я цепенела от мертвецкого взгляда Мэри-Энн и даже не пыталась сбросить её с себя, будто знала, что это бесполезно. Холодные руки упырицы впивались мне в предплечья, тощие колени сильно давили на рёбра.
Дзынь! Дзынь!
Я слышала такое в кино, как будто лязг мечей…
Дзынь!
Точно! Финн же собрался драться с Эрскином! А я даже поболеть ни за кого из них не могу, потому что оба отнеслись ко мне по-скотски! И вообще моя жизнь, кажется, тоже висит на волоске…
– Пощади, – проскулила я и мысленно похвалила себя за хороший словарный запас.
– Ничтожество, – почти по-змеиному ответила Мэри-Энн. – Ты не достойна быть баньши. Бросаешь своего хозяина. Не можешь защитить себя. Трусливая душонка.
– Он… он мне не хозяин. Я его вообще не знаю!
– Чую, чую страх. Не лжёшь.
Мэри-Энн мгновенно слезла с меня.
– Убирайся и больше никогда не попадайся на глаза моему хозяину. Жаль, он не приказал убить тебя.
– Извини, – я в нерешительности приподнялась. – Я пойду, да?
Как бы ни пыталась вспомнить, что происходило дальше, на ум приходили какие-то бессвязные обрывки.
Искажённое лицо мертвецки бледной девушки…
Разрывающий душу вой, в котором слышалась скорбь и печаль как будто всего мира…
Боль в груди от сбившегося дыхания…
Кое-как добравшись до дома, я заперла дверь и задёрнула шторы.
Проснувшись с бешено бьющимся сердцем, я обняла Славу. Лишь спустя пару мгновений пришло острое и такое умиротворяющее осознание.
Это был кошмарный сон. Не было никаких упырей и странных чуваков с мечами. И Слава меня не бросил! Это же такое счастье! Охватившая меня радость била через край.
Я прижалась к любимому сильнее и подтянулась к его уху.
– Зая, ты спишь? А давай сейчас… Хм?
– Отстань, не хочу.
В лучших традициях американских комедий я вскрикнула и вскочила на колени. Боже, в моей постели посторонний мужчина… тот самый, из сна. Эрскин!
Толком не обдумав произошедшее, я встала и, прошлёпав босиком по холодному полу, нажала на выключатель. Незваный гость что-то неразборчиво промычал и накрылся одеялом с головой. Ах ты ж зараза рыжая, нечисть бессовестная.
Да и я хороша. На автомате разложила диван, хотя могла этого не делать. Слава же меня бросил, так что нет нужды стелить на двоих.
Напоминание о незажившей ране вконец разозлило меня.
– Подъём! – завопила я, отчаянно лупя незваного гостя. – Вставай! Вставай, кому говорю! Пошёл вон из моего дома!
Эрскин приподнялся и довольно-таки болезненно отбил очередную мою атаку. Скотина, ещё синяки останутся.
– Отстань, дура.
Я схватила его за грудки, безжалостно сминая белую рубашку, которую он не потрудился снять перед сном.
– Козёл, чего тебе от меня надо?! Как ты оказался в моей квартире?! Или уберёшься по-хорошему, или я вызову полицию!
– Замолчи, женщина.
Да что такое? Опять чёртов спазм. Снова чувствуя себя беспомощной, я отпрянула и немного покашляла. Зря раньше не верила в гипноз, а тут, похоже, и в магию придётся поверить.
– Так-то лучше, – тон Эрскина сделался ледяным. – Знаешь, что я хочу тебе сказать, Лизбет? Ты – моё разочарование. Я доверял тебе, а ты меня предала. В первой же схватке ты проявила трусость и неуважение ко мне. Ты опозорила меня перед соперником. Я был унижен, раздавлен, меня словно смешали с грязью и втоптали в землю конскими копытами…. И всё же я был готов тебя простить за твои робкие и неуклюжие попытки быть хорошим слугой, но ты не сделала ничего, чтобы я заметил твоих стараний. Ты предала меня самым гнусным образом, даже делала вид, будто мы незнакомы!
– Мы и вправду незнакомы.
– Лизбет, ты меня в первый раз, что ли, видишь?
– Вообще-то нет…
– А зачем врёшь? Не ври, если не умеешь.
– Хватит меня воспитывать, на себя взгляни! Припёрся в чужую квартиру и завалился спать на чужое место.
Эрскин фыркнул и убрал за ухо выбившиеся из хвоста волосы.
– Тебя же парень бросил, значит, ты одна.
Наверное, со стороны я была похожа на вспыхнувшую спичку.
– Это не твоё дело! Залез ко мне в постель, герой!
– В следующий раз я тебя сгоню.
– Это даже неприлично!
– Ой, вспомнила о приличиях! Сама чуть меня не изнасиловала. Спящего, между прочим. И ты это… хотя бы бельё нацепила соответствующее. Или вообще бы всё сняла.
Зашибись, я ещё во фланелевой пижаме его не завожу, оказывается.
– А вообще я брезгую делить ложе с мальчиками. Никогда этим не занимался.
Задыхаясь от негодования, я огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы дать ему по башке. Как назло, в комнате порядок. Да и вещей, по сути, не так уж много, жильё-то съемное.
– Ах ты! Я тебя к себе не приглашала!
– Мне не нужно приглашение, я твой хозяин.
– Так, мне это надоело, – я угрожающе потрясла кулаком. – Никакой ты мне не хозяин, и я не твоя башня, понял?
– Не «башня», а «баньши», идиотка.
Я запустила пальцы в волосы и уставилась в потолок.
– Пффф… Как же ты меня достал. Слушай, давай мирно разбежимся, ладно? У меня и так проблем выше крыши. На работе всегда дурдом, а тут ещё Слава…
Обида на Славу вмиг затмила остальные проблемы. Как он мог так со мной поступить? Не попытался разобраться в наших отношениях, а просто взял и свалил. Если бы не он, я бы не встретилась с клоуном, который спит на моём диване и оскорбляет меня!
– Меня не интересуют твои проблемы, – отрезал Эрскин. – Единственное, что должно тебя печалить это то, что ты безалаберная и безответственная курица, которая не может осознать всей важности возложенной на тебя миссии.
Снова-здорово.
– Во-первых, я к тебе не нанималась, а во-вторых, что ж ты меня не бросишь, раз я такая плохая?!
Эрскин лениво потянулся.
– Считай, что я тебя пожалел.
И тут ухитрился уколоть.
– Я не нуждаюсь в жалости, тем более в твоей. Уходи!
Он сел и принялся неспешно обуваться. Я скрипнула зубами, представив, что после него буду ещё и пол мыть.
– Лизбет, ну ты подумай своей обкромсанной головёнкой, – завёл он приторным тоном, ловко справляясь со шнурками, – что ты будешь делать, если я оставлю тебя? Сможешь ли ты сладить со своей новой сущностью? Нет, не сможешь. Без меня ты пропадёшь. Будешь рыдать и проклинать меня, за то, что бросил тебя одну. Вон как хахаль твой.
– Я не понимаю тебя. Только не говори опять, что я тупая. Объяснил бы всё один раз и не ломал комедию. Кто такая баньши, и почему ты думаешь, будто я ей являюсь?
В меня впились его пронзительно серые глаза.
– Потому что я сделал тебя ею. Вкусив твою слезу, рождённую страданием, если интересно. Так что теперь между нами крепкая связь, которую ты не сможешь просто так оборвать.
Устало вздохнув, я присела на край дивана.
– Ах да, ты же маг, или волшебник, как ты там правильно называешься.
– Я ни то и ни другое, – из его голоса снова исчезло тепло.
– Ну раз я какая-то баньши, то ты…
– Я это – я. Лучше внимательно слушай о своих обязанностях, чтобы не повторилось того позора. Отныне ты не просто человек, а баньши – фея, которой подвластны души умерших. Ты должна собирать неприкаянных призраков и во всём слушаться меня.
Я попыталась разложить информацию по полочкам, но всё равно быстро запуталась.
– То есть, у меня теперь суперсила? Я могу управлять мёртвыми?
Эрскин кивнул.
– Об этом я и толкую.
– А… Что за существо было с Финном?
Злобно рыкнув, он закатил глаза.
– Чума английская, да что ты за дура! Это была его баньши.
Меня передёрнуло от воспоминаний о Мэри-Энн.
– Я тоже превращусь в такую уродину?!
– В другую уродину, – «успокоил» меня Эрскин. – Это не навсегда. После превращения в баньши ты можешь запросто принять человеческий облик. Но только если я разрешу.
Чтобы унять дрожь, я скрестила руки на груди и сильнее уперлась пальцами ног в пол.
– Я не собираюсь ни во что превращаться. Я человек и точка.
Кидая на меня многозначительные взгляды, Эрскин начал бродить по комнате. По-хозяйски выдвинул ящик в шкафу и достал мою маленькую шкатулку с драгоценностями.
Вот же сволочь! Он, оказывается, профессиональный домушник.
– Положи на место, – процедила я сквозь зубы.
Что-то мурлыча себе под нос, он как ни в чём не бывало достал из шкатулки толстенькую серебряную цепочку.
– Серебро?
Не дождавшись ответа, он накинулся на меня, повалил на спину и прижал скомканную цепочку к моему лицу. От резкой боли я ослепла и оглохла – наверняка кричала, но не слышала совершенно ничего. В меня словно вливали жидкий металл, жгучая боль растекалась по телу медленно и мучительно…
Всё закончилось внезапно. Чувства вернулись ко мне, будто и не покидали. Щека пылала как от ожога.
Я смотрела в потолок сквозь застилающие глаза слёзы и не могла подобрать слова. Челюсть предательски подрагивала.
– Человек? После этого ты человек? – глумливо проворковал Эрскин, нависая надо мной. – Нет, Лизбет. Ты моя баньши. Фея смерти.
Он наклонился так низко, что наши носы соприкоснулись. Хмыкнул, обдав меня тёплым дыханием, и приподнялся.
– Запомни, ты теперь принадлежишь не только этому миру.
Посмеиваясь, Эрскин вышел из комнаты.
Я с трудом пробормотала ругательство и, перевернувшись на живот, обняла подушку.
Ненавижу. Ненавижу этого психа! И Славу, который подарил чёртову цепочку! Всех ненавижу!!! Господи, ведь в моей жизни всё было чудесно. Съёмное, и всё же отдельное от родителей жильё, нудная, зато перспективная работа, любящий жених… А теперь я чувствую, что слаба. Что у меня не хватит сил терпеть стрессы в офисе и бесконечный ор начальника, платить одной за квартиру и строить отношения с другим мужчиной. Все подруги так завидовали моей стойкости и спокойствию, и вот я стану такой же жалеющей себя клушей…
– На.
Опять он здесь. Видимо, решил поселиться со мной.
Осторожный, почти ласковый тычок между лопатками.
– Лизбет, ты спишь?
– Заснёшь тут, – огрызнулась я, переворачиваясь. – Чего тебе?
Эрскин протягивал мне кружку с орнаментом из сердечек.
– Чай будешь? Я сахара насыпал.
Не зная, как реагировать на его вполне дружелюбный жест, я растерянно взяла кружку обеими руками. Горячая, но не обжигает. А чай в ней тёмный, крепкий.
Сглотнула ком в горле.
– Спасибо. Это так странно… Эрскин, тебя же так зовут?
Он неопределённо пожал плечами.
– Зови меня так.
– Это имя или фамилия?
– Лезешь не в своё дело.
– Угу. Послушай, а что мы с тобой как маленькие? У меня есть коньяк и виски.
Друзья подарили нам со Славой на новоселье. Но мы с ним не большие любители горячительных напитков, поэтому решили приберечь «золотой запас» до праздников.
Нет. Не надо «нам», не надо «с ним». Мы теперь сами по себе.
От горького напоминания ещё сильнее захотелось выпить.
Однако Эрскин не поддержал мою идею.
– Сначала чуть не изнасиловала, а теперь ещё и споить решила. Святая Бригитта, кого я подобрал! Пей чай, а то остынет. Научись ценить мою доброту.
Да уж. А кому-то не помешало бы поучиться вежливости.
Я сделала первый глоток, чтобы запить невысказанные колкости.
– Эрскин…
Но его уже не было в комнате. С кружкой в руках я вышла в коридор.
Он просто исчез.
Меня разбудил настойчивый звонок. Телефон гонял рингтон по второму или третьему разу, от незатейливой мелодии в исполнении колокольчиков в голове звенело так, что я бессовестно зарылась под подушку.
Дайте поспать, изверги, я от всего устала. В мыслях бардак, тело ноет, будто меня били и швыряли… да в принципе, так оно и было. Отстаньте все, мне нужен выходной.
Стоп! Мечты мечтами, а сегодня же рабочий день! И, кажется, я забыла поставить будильник. Блин, точно забыла, раньше за будильник отвечал Слава…
От злости на сбежавшего жениха я проснулась окончательно и вылезла из своего укрытия.
Я поперхнулась воздухом, увидев Эрскина. Полностью одетый, в пальто и шляпе с пёрышком, он пронёсся мимо и подхватил со стола надрывающийся смартфон.
– Кто это? – гаркнул он в трубку и после короткой паузы добавил: – Нет, не придёт. Она умерла.
– Что ты делаешь?! – я кинулась к нему, но остановилась, не добежав до цели. Вспомнила, что он может больно двинуть в ответ.
– Нам не должны сейчас мешать.
– Спятил? Мне с работы звонят!
С ловкостью кошки выхватила у него из рук смартфон и проверила список последних звонков. Ну точно, Ефимцева. Наверное, уже начала бегать по всему этажу, разнося сплетни.
– Ты представляешь, что наделал? Сейчас все будут на венок скидываться!
Он отобрал у меня смартфон, не дав сделать звонок.
– Тебе работа важнее меня?
Пришлось медленно выдохнуть через нос, чтобы чуточку успокоиться и сдержать негодование. Эрскин парень непредсказуемый, попытаюсь хотя бы поменьше его бесить.
– Пойми, Эрскин, – медленно заговорила я как с неразумным ребёнком, – я не могу бросить работу. Если я буду прогуливать, меня уволят, а если меня уволят, я останусь без зарплаты.
– И?
Осёл непрошибаемый.
– Да пойми же ты, мне нужны деньги.
Рыжий скривился, будто я произнесла что-то крайне непристойное.
– Если тебе нужны деньги, просто скажи мне.
Я чуть не села прямо на пол от этого заявления. Ничего себе! Мутный недоволшебник, взявший меня в рабство, вот так просто предлагает мне деньги. Хотя чего я удивляюсь, он то серебром жжёт, то сладким чаем угощает.
– Так, подожди, – я решила прощупать почву. – Ты можешь дать мне деньги? В долг?
Он отодвинул штору, впуская в комнату солнечный свет.
– Безвкусица… В долг? Делать мне нечего, как забивать голову всякими долгами. Дам и всё. Вот сколько тебе надо?
– Десять тысяч, – ляпнула офигевшая я, продолжая проверять его на прочность.
– Десять тысяч, – повторил он, как бы делая зарубку в памяти. – Ну так что, моя меркантильная подруга? Приступим к делу?
Он взял из принтера листок бумаги и, вооружившись моей ручкой, устроился за столом.
– Конечно, я ещё зол на тебя, Лизбет. Из-за твоей нерасторопности мы упустили хорошего призрака, а может, даже и не одного. Заброшенные стройки – идеальные места для ловли неупокоенных душ. Несчастные случаи, самоубийства и всё такое. Ах, чума, нечего плакать над пролитым молоком. Значит так, сейчас сосредоточимся на новом объекте.
Скрипя ручкой, он что-то сосредоточенно писал или рисовал. Если честно, меня распирало от любопытства, но я не осмелилась подойти слишком близко и посмотреть ему через плечо. А то ещё эта творческая личность обидится.
– Перо реагирует на этот дом. То ли он кишмя кишит призраками, то ли в нём засела какая-то по-настоящему злая душа. Я ночью проверял, дом до сих пор не очищен, значит, мы можем заполучить неплохой экземпляр. Эй, ты меня слушаешь или опять заснула?
– Да слушаю, слушаю.
– Мы просто обязаны поймать эту дрянь. Всё очень плохо, я общался с людьми, которые там живут.
В мгновение ока девица с такой скоростью сшибла меня с ног, что ещё проехалась на мне как на санках. Наверное, боли я не чувствовала от шока – попробуй, отвлекись на что-нибудь другое, когда тебя домогается такая страхолюдина!
Её неопрятные волосы упали мне на лицо.
– Не похожа ты на баньши, – презрительно прошипела она.
О, она ещё и говорить умеет!
А вот у меня, по ходу, дар речи пропал. Я цепенела от мертвецкого взгляда Мэри-Энн и даже не пыталась сбросить её с себя, будто знала, что это бесполезно. Холодные руки упырицы впивались мне в предплечья, тощие колени сильно давили на рёбра.
Дзынь! Дзынь!
Я слышала такое в кино, как будто лязг мечей…
Дзынь!
Точно! Финн же собрался драться с Эрскином! А я даже поболеть ни за кого из них не могу, потому что оба отнеслись ко мне по-скотски! И вообще моя жизнь, кажется, тоже висит на волоске…
– Пощади, – проскулила я и мысленно похвалила себя за хороший словарный запас.
– Ничтожество, – почти по-змеиному ответила Мэри-Энн. – Ты не достойна быть баньши. Бросаешь своего хозяина. Не можешь защитить себя. Трусливая душонка.
– Он… он мне не хозяин. Я его вообще не знаю!
– Чую, чую страх. Не лжёшь.
Мэри-Энн мгновенно слезла с меня.
– Убирайся и больше никогда не попадайся на глаза моему хозяину. Жаль, он не приказал убить тебя.
– Извини, – я в нерешительности приподнялась. – Я пойду, да?
Как бы ни пыталась вспомнить, что происходило дальше, на ум приходили какие-то бессвязные обрывки.
Искажённое лицо мертвецки бледной девушки…
Разрывающий душу вой, в котором слышалась скорбь и печаль как будто всего мира…
Боль в груди от сбившегося дыхания…
Кое-как добравшись до дома, я заперла дверь и задёрнула шторы.
Глава 2
Проснувшись с бешено бьющимся сердцем, я обняла Славу. Лишь спустя пару мгновений пришло острое и такое умиротворяющее осознание.
Это был кошмарный сон. Не было никаких упырей и странных чуваков с мечами. И Слава меня не бросил! Это же такое счастье! Охватившая меня радость била через край.
Я прижалась к любимому сильнее и подтянулась к его уху.
– Зая, ты спишь? А давай сейчас… Хм?
– Отстань, не хочу.
В лучших традициях американских комедий я вскрикнула и вскочила на колени. Боже, в моей постели посторонний мужчина… тот самый, из сна. Эрскин!
Толком не обдумав произошедшее, я встала и, прошлёпав босиком по холодному полу, нажала на выключатель. Незваный гость что-то неразборчиво промычал и накрылся одеялом с головой. Ах ты ж зараза рыжая, нечисть бессовестная.
Да и я хороша. На автомате разложила диван, хотя могла этого не делать. Слава же меня бросил, так что нет нужды стелить на двоих.
Напоминание о незажившей ране вконец разозлило меня.
– Подъём! – завопила я, отчаянно лупя незваного гостя. – Вставай! Вставай, кому говорю! Пошёл вон из моего дома!
Эрскин приподнялся и довольно-таки болезненно отбил очередную мою атаку. Скотина, ещё синяки останутся.
– Отстань, дура.
Я схватила его за грудки, безжалостно сминая белую рубашку, которую он не потрудился снять перед сном.
– Козёл, чего тебе от меня надо?! Как ты оказался в моей квартире?! Или уберёшься по-хорошему, или я вызову полицию!
– Замолчи, женщина.
Да что такое? Опять чёртов спазм. Снова чувствуя себя беспомощной, я отпрянула и немного покашляла. Зря раньше не верила в гипноз, а тут, похоже, и в магию придётся поверить.
– Так-то лучше, – тон Эрскина сделался ледяным. – Знаешь, что я хочу тебе сказать, Лизбет? Ты – моё разочарование. Я доверял тебе, а ты меня предала. В первой же схватке ты проявила трусость и неуважение ко мне. Ты опозорила меня перед соперником. Я был унижен, раздавлен, меня словно смешали с грязью и втоптали в землю конскими копытами…. И всё же я был готов тебя простить за твои робкие и неуклюжие попытки быть хорошим слугой, но ты не сделала ничего, чтобы я заметил твоих стараний. Ты предала меня самым гнусным образом, даже делала вид, будто мы незнакомы!
– Мы и вправду незнакомы.
– Лизбет, ты меня в первый раз, что ли, видишь?
– Вообще-то нет…
– А зачем врёшь? Не ври, если не умеешь.
– Хватит меня воспитывать, на себя взгляни! Припёрся в чужую квартиру и завалился спать на чужое место.
Эрскин фыркнул и убрал за ухо выбившиеся из хвоста волосы.
– Тебя же парень бросил, значит, ты одна.
Наверное, со стороны я была похожа на вспыхнувшую спичку.
– Это не твоё дело! Залез ко мне в постель, герой!
– В следующий раз я тебя сгоню.
– Это даже неприлично!
– Ой, вспомнила о приличиях! Сама чуть меня не изнасиловала. Спящего, между прочим. И ты это… хотя бы бельё нацепила соответствующее. Или вообще бы всё сняла.
Зашибись, я ещё во фланелевой пижаме его не завожу, оказывается.
– А вообще я брезгую делить ложе с мальчиками. Никогда этим не занимался.
Задыхаясь от негодования, я огляделась в поисках чего-нибудь, чем можно было бы дать ему по башке. Как назло, в комнате порядок. Да и вещей, по сути, не так уж много, жильё-то съемное.
– Ах ты! Я тебя к себе не приглашала!
– Мне не нужно приглашение, я твой хозяин.
– Так, мне это надоело, – я угрожающе потрясла кулаком. – Никакой ты мне не хозяин, и я не твоя башня, понял?
– Не «башня», а «баньши», идиотка.
Я запустила пальцы в волосы и уставилась в потолок.
– Пффф… Как же ты меня достал. Слушай, давай мирно разбежимся, ладно? У меня и так проблем выше крыши. На работе всегда дурдом, а тут ещё Слава…
Обида на Славу вмиг затмила остальные проблемы. Как он мог так со мной поступить? Не попытался разобраться в наших отношениях, а просто взял и свалил. Если бы не он, я бы не встретилась с клоуном, который спит на моём диване и оскорбляет меня!
– Меня не интересуют твои проблемы, – отрезал Эрскин. – Единственное, что должно тебя печалить это то, что ты безалаберная и безответственная курица, которая не может осознать всей важности возложенной на тебя миссии.
Снова-здорово.
– Во-первых, я к тебе не нанималась, а во-вторых, что ж ты меня не бросишь, раз я такая плохая?!
Эрскин лениво потянулся.
– Считай, что я тебя пожалел.
И тут ухитрился уколоть.
– Я не нуждаюсь в жалости, тем более в твоей. Уходи!
Он сел и принялся неспешно обуваться. Я скрипнула зубами, представив, что после него буду ещё и пол мыть.
– Лизбет, ну ты подумай своей обкромсанной головёнкой, – завёл он приторным тоном, ловко справляясь со шнурками, – что ты будешь делать, если я оставлю тебя? Сможешь ли ты сладить со своей новой сущностью? Нет, не сможешь. Без меня ты пропадёшь. Будешь рыдать и проклинать меня, за то, что бросил тебя одну. Вон как хахаль твой.
– Я не понимаю тебя. Только не говори опять, что я тупая. Объяснил бы всё один раз и не ломал комедию. Кто такая баньши, и почему ты думаешь, будто я ей являюсь?
В меня впились его пронзительно серые глаза.
– Потому что я сделал тебя ею. Вкусив твою слезу, рождённую страданием, если интересно. Так что теперь между нами крепкая связь, которую ты не сможешь просто так оборвать.
Устало вздохнув, я присела на край дивана.
– Ах да, ты же маг, или волшебник, как ты там правильно называешься.
– Я ни то и ни другое, – из его голоса снова исчезло тепло.
– Ну раз я какая-то баньши, то ты…
– Я это – я. Лучше внимательно слушай о своих обязанностях, чтобы не повторилось того позора. Отныне ты не просто человек, а баньши – фея, которой подвластны души умерших. Ты должна собирать неприкаянных призраков и во всём слушаться меня.
Я попыталась разложить информацию по полочкам, но всё равно быстро запуталась.
– То есть, у меня теперь суперсила? Я могу управлять мёртвыми?
Эрскин кивнул.
– Об этом я и толкую.
– А… Что за существо было с Финном?
Злобно рыкнув, он закатил глаза.
– Чума английская, да что ты за дура! Это была его баньши.
Меня передёрнуло от воспоминаний о Мэри-Энн.
– Я тоже превращусь в такую уродину?!
– В другую уродину, – «успокоил» меня Эрскин. – Это не навсегда. После превращения в баньши ты можешь запросто принять человеческий облик. Но только если я разрешу.
Чтобы унять дрожь, я скрестила руки на груди и сильнее уперлась пальцами ног в пол.
– Я не собираюсь ни во что превращаться. Я человек и точка.
Кидая на меня многозначительные взгляды, Эрскин начал бродить по комнате. По-хозяйски выдвинул ящик в шкафу и достал мою маленькую шкатулку с драгоценностями.
Вот же сволочь! Он, оказывается, профессиональный домушник.
– Положи на место, – процедила я сквозь зубы.
Что-то мурлыча себе под нос, он как ни в чём не бывало достал из шкатулки толстенькую серебряную цепочку.
– Серебро?
Не дождавшись ответа, он накинулся на меня, повалил на спину и прижал скомканную цепочку к моему лицу. От резкой боли я ослепла и оглохла – наверняка кричала, но не слышала совершенно ничего. В меня словно вливали жидкий металл, жгучая боль растекалась по телу медленно и мучительно…
Всё закончилось внезапно. Чувства вернулись ко мне, будто и не покидали. Щека пылала как от ожога.
Я смотрела в потолок сквозь застилающие глаза слёзы и не могла подобрать слова. Челюсть предательски подрагивала.
– Человек? После этого ты человек? – глумливо проворковал Эрскин, нависая надо мной. – Нет, Лизбет. Ты моя баньши. Фея смерти.
Он наклонился так низко, что наши носы соприкоснулись. Хмыкнул, обдав меня тёплым дыханием, и приподнялся.
– Запомни, ты теперь принадлежишь не только этому миру.
Посмеиваясь, Эрскин вышел из комнаты.
Я с трудом пробормотала ругательство и, перевернувшись на живот, обняла подушку.
Ненавижу. Ненавижу этого психа! И Славу, который подарил чёртову цепочку! Всех ненавижу!!! Господи, ведь в моей жизни всё было чудесно. Съёмное, и всё же отдельное от родителей жильё, нудная, зато перспективная работа, любящий жених… А теперь я чувствую, что слаба. Что у меня не хватит сил терпеть стрессы в офисе и бесконечный ор начальника, платить одной за квартиру и строить отношения с другим мужчиной. Все подруги так завидовали моей стойкости и спокойствию, и вот я стану такой же жалеющей себя клушей…
– На.
Опять он здесь. Видимо, решил поселиться со мной.
Осторожный, почти ласковый тычок между лопатками.
– Лизбет, ты спишь?
– Заснёшь тут, – огрызнулась я, переворачиваясь. – Чего тебе?
Эрскин протягивал мне кружку с орнаментом из сердечек.
– Чай будешь? Я сахара насыпал.
Не зная, как реагировать на его вполне дружелюбный жест, я растерянно взяла кружку обеими руками. Горячая, но не обжигает. А чай в ней тёмный, крепкий.
Сглотнула ком в горле.
– Спасибо. Это так странно… Эрскин, тебя же так зовут?
Он неопределённо пожал плечами.
– Зови меня так.
– Это имя или фамилия?
– Лезешь не в своё дело.
– Угу. Послушай, а что мы с тобой как маленькие? У меня есть коньяк и виски.
Друзья подарили нам со Славой на новоселье. Но мы с ним не большие любители горячительных напитков, поэтому решили приберечь «золотой запас» до праздников.
Нет. Не надо «нам», не надо «с ним». Мы теперь сами по себе.
От горького напоминания ещё сильнее захотелось выпить.
Однако Эрскин не поддержал мою идею.
– Сначала чуть не изнасиловала, а теперь ещё и споить решила. Святая Бригитта, кого я подобрал! Пей чай, а то остынет. Научись ценить мою доброту.
Да уж. А кому-то не помешало бы поучиться вежливости.
Я сделала первый глоток, чтобы запить невысказанные колкости.
– Эрскин…
Но его уже не было в комнате. С кружкой в руках я вышла в коридор.
Он просто исчез.
Меня разбудил настойчивый звонок. Телефон гонял рингтон по второму или третьему разу, от незатейливой мелодии в исполнении колокольчиков в голове звенело так, что я бессовестно зарылась под подушку.
Дайте поспать, изверги, я от всего устала. В мыслях бардак, тело ноет, будто меня били и швыряли… да в принципе, так оно и было. Отстаньте все, мне нужен выходной.
Стоп! Мечты мечтами, а сегодня же рабочий день! И, кажется, я забыла поставить будильник. Блин, точно забыла, раньше за будильник отвечал Слава…
От злости на сбежавшего жениха я проснулась окончательно и вылезла из своего укрытия.
Я поперхнулась воздухом, увидев Эрскина. Полностью одетый, в пальто и шляпе с пёрышком, он пронёсся мимо и подхватил со стола надрывающийся смартфон.
– Кто это? – гаркнул он в трубку и после короткой паузы добавил: – Нет, не придёт. Она умерла.
– Что ты делаешь?! – я кинулась к нему, но остановилась, не добежав до цели. Вспомнила, что он может больно двинуть в ответ.
– Нам не должны сейчас мешать.
– Спятил? Мне с работы звонят!
С ловкостью кошки выхватила у него из рук смартфон и проверила список последних звонков. Ну точно, Ефимцева. Наверное, уже начала бегать по всему этажу, разнося сплетни.
– Ты представляешь, что наделал? Сейчас все будут на венок скидываться!
Он отобрал у меня смартфон, не дав сделать звонок.
– Тебе работа важнее меня?
Пришлось медленно выдохнуть через нос, чтобы чуточку успокоиться и сдержать негодование. Эрскин парень непредсказуемый, попытаюсь хотя бы поменьше его бесить.
– Пойми, Эрскин, – медленно заговорила я как с неразумным ребёнком, – я не могу бросить работу. Если я буду прогуливать, меня уволят, а если меня уволят, я останусь без зарплаты.
– И?
Осёл непрошибаемый.
– Да пойми же ты, мне нужны деньги.
Рыжий скривился, будто я произнесла что-то крайне непристойное.
– Если тебе нужны деньги, просто скажи мне.
Я чуть не села прямо на пол от этого заявления. Ничего себе! Мутный недоволшебник, взявший меня в рабство, вот так просто предлагает мне деньги. Хотя чего я удивляюсь, он то серебром жжёт, то сладким чаем угощает.
– Так, подожди, – я решила прощупать почву. – Ты можешь дать мне деньги? В долг?
Он отодвинул штору, впуская в комнату солнечный свет.
– Безвкусица… В долг? Делать мне нечего, как забивать голову всякими долгами. Дам и всё. Вот сколько тебе надо?
– Десять тысяч, – ляпнула офигевшая я, продолжая проверять его на прочность.
– Десять тысяч, – повторил он, как бы делая зарубку в памяти. – Ну так что, моя меркантильная подруга? Приступим к делу?
Он взял из принтера листок бумаги и, вооружившись моей ручкой, устроился за столом.
– Конечно, я ещё зол на тебя, Лизбет. Из-за твоей нерасторопности мы упустили хорошего призрака, а может, даже и не одного. Заброшенные стройки – идеальные места для ловли неупокоенных душ. Несчастные случаи, самоубийства и всё такое. Ах, чума, нечего плакать над пролитым молоком. Значит так, сейчас сосредоточимся на новом объекте.
Скрипя ручкой, он что-то сосредоточенно писал или рисовал. Если честно, меня распирало от любопытства, но я не осмелилась подойти слишком близко и посмотреть ему через плечо. А то ещё эта творческая личность обидится.
– Перо реагирует на этот дом. То ли он кишмя кишит призраками, то ли в нём засела какая-то по-настоящему злая душа. Я ночью проверял, дом до сих пор не очищен, значит, мы можем заполучить неплохой экземпляр. Эй, ты меня слушаешь или опять заснула?
– Да слушаю, слушаю.
– Мы просто обязаны поймать эту дрянь. Всё очень плохо, я общался с людьми, которые там живут.
