– Не волнуйтесь, я только посмотрю.
Ванная комната не знала ремонта, по меньшей мере, лет тридцать. Унылый голубоватый кафель, ржавая ванна, паутина по углам. Бедная бабулька, что же ей родственники не помогают? Ей же тяжело самой прибираться. Или не видит ничего.
С каждой секундой тело сильнее кололо невидимыми иголочками. И это не неловкость от проникновения в чужой дом, а самый натуральный страх. Вообще-то я не из пугливых, и всё же назойливые мысли о призраке делали своё дело.
А если здесь ничего нет? Что мне, все квартиры обойти? Да меня в ближайшее отделение полиции раньше заберут! Не все же такие доверчивые, как старушки, открывающие дверь перед липовыми соцработниками и соседками.
Чувствуя себя глупо, я вышла в тесный коридор.
– Кажется, ничего страшного.
Старушки и след простыл. Наверное, забыла про меня, или потоп не казался ей чем-то несущественным. Нет, ну родственники у неё точно безалаберные. За ней же присматривать надо, раз уже впускает в квартиру всех подряд. Да и для соседей она – скрытая угроза, не затопит дом, так спалит. Что там у старых людей бывает? Склероз? Маразм?
– Я ухожу! – крикнула я на случай, если бабушка глухая.
Ответа не последовало. Какой-то неразговорчивый экземпляр.
Уйти не получилось – дверь была заперта.
По спине пробежал зверский холод. Не припомню, чтобы слышала, как бабка шурует ключами…
От охватившего ужаса у меня пропал дар речи.
А всё Эрскин виноват. Если бы не он, я бы не попала в такое дурацкое положение. Сам вот не пошёл со мной, партизанит где-то, скотина рыжая.
Я заглянула на неказистую кухоньку, где с ещё советской мебелью соседствовали жёлтый эмалированный чайник, пустая хлебница, старый календарь с котятами и всякие мелочи. В проходной комнате также не нашлось ничего, кроме привета из советского прошлого. Не удалось обнаружить хозяйку и в спальне с застеленной старым покрывалом двухместной кроватью.
В панике я схватилась за телефон и тут же выругалась. Эрскин не дал мне свой номер, и вообще я отчего-то сомневаюсь, что у него есть хоть какое-то средство связи. Гарри Поттер недоделанный!
Ещё раз обошла квартиру. Всё тут такое древнее, что можно в музей сдавать. Телевизор явно приобретался в девяностые, самые свежие книжки, которых было немерено на полках и в шкафу, тоже относились к тому периоду. Гадливое впечатление, будто родственники этой старушки уже давно её не навещают. Никаких намёков на присутствие молодёжи, даже игрушек нет, чтобы внучата играли, когда приходили в гости.
Да где же она? Надеюсь, просто вышла к соседям, узнать про мой фальшивый потоп, а дверь закрыла по привычке. Кошмар какой, такими темпами у меня паранойя разовьётся.
Заметив в углу полки небольшую рамку с траурной лентой, я приросла к полу. С фотографии на меня смотрела та самая бабулька в платочке.
Мамочки, так это и был призрак? А с виду же как живая! И в квартиру к себе впустила… Зачем?
Ой-ой, аж поворачиваться страшно. Вдруг она стоит сзади? Или не стоит, а сидит на потолке, как монстр из фильма ужасов?
– Эрскин, – позвала я севшим голосом.
Вот как ко мне домой приходить в самые неожиданные моменты, это он без вопросов, а как мне помощь нужна, так его нет.
Я выглянула в окно в надежде увидеть Эрскина на детской площадке, но он как сквозь землю провалился. Злясь на него, я открыла окно и вдохнула свежий вечерний воздух. Уже начало темнеть, как бы мне не остаться здесь на ночёвку. Бр-р-р, никогда не мечтала провести ночь в чужом доме наедине с призраком, у меня более приземлённые фантазии.
Ну, рыжий, всё тебе потом выскажу!
В комнате повисло грязное марево и, собравшись в центре, материализовалось в бабульку в платочке, но как будто не до конца. Старуха оставалось прозрачной, а остатки тумана плавали вокруг неё, как капли жира на воде.
От шока я даже не вскрикнула.
– Сашка здесь не хозяин, – раздался у меня в голове скрипучий голос.
Захотелось сглотнуть, но во рту было слишком сухо.
– Не хозяин, – поддакнула я, малодушно рассчитывая на расположение призрака.
Жирная дымка медленно потянулась ко мне.
– Ноги его здесь не будет! И Маринка, мразь, ничего не получит. И Лёнька пусть на чужой каравай пасть не разевает! Пусть в своих квартирах плодятся, твари неблагодарные. Гроша ломаного от меня не увидят.
Должно быть, родственнички ну очень сильно насолили «божьему одуванчику», раз она так беснуется. Я даже ни одной фотографии с детьми и внуками не приметила, а если уж говорить об изображениях людей в целом, то в квартире не нашлось места даже иконам. Лишь бюстик Владимира Ильича одиноко стоял на книжной полке.
Я приподняла руку, чтобы перекреститься и вдруг вспомнила, что не знаю, как это делать. Слева направо? Справа налево? А пальцы как складывать? Родители научили только яйца на Пасху красить, и сейчас этот навык абсолютно бесполезен.
– Петенька должен был стать врачом, но Маринка заставила его на компьютерщика выучиться. Всё всегда делала по-своему!
Отравленный призраком гнилостный воздух медленно проникал в лёгкие, у меня начинала болеть голова, хотя мой организм никогда раньше не откликался на стресс подобным образом. Ещё и затошнило, только бы в обморок не грохнуться.
Сбежать не получится, дверь заперта, а с пятого этажа сиганёт только самоубийца. Ох, всё же придётся ловить это вредное привидение, пока оно не сцапало меня.
– Я баньши, – беспомощно сорвалось с моих губ.
Что надо сделать, чтобы превратиться? Эрскин не сказал…
«Просто не трусь».
Что ж. Уж лучше это, чем ничего.
– Я – баньши, – повторила я громче и уверенней. – Я повелеваю мёртвыми. Я не должна тебя бояться.
Моё недомогание как рукой сняло. Сдавливающий мозг спазм пропал, и я на долю секунды приободрилась. Почему всего на долю секунды? Потому что запах гнили усилился, а дымка, витающая над призраком, стала чётче… и больше! От старухи тянулись десятки тёмных, похожих на разлитую нефть, «щупалец». Не удивлюсь, если эта пакость заполонила весь подъезд и оттого отравляет жизнь окружающим.
Призрак внезапно посерел и, скомкавшись в сгусток дыма, полетел в коридор. Я сорвалась с места и зависла в воздухе, как одержимая дьяволом.
– СТОЙ! НЕ УЙДЁШЬ!
Собственный голос я не узнала, он прозвучал совершенно чудовищно, почти так же жутко, как вопль Мэри-Энн. В нём словно сплелись рык зверя, плач ребёнка, крик совы и скрежет стекла. Более детально анализировать метаморфозу просто не было времени.
Разламываясь и тая, «щупальца» съёжились и исчезли в коридоре. Я плавно опустилась на пол. Ух ты, я умею летать! Какой шершавый ковролин… А где мои ботинки… вообще моя одежда? На мне было белое, напоминающее ночную рубашку платье, обувь вовсе отсутствовала. К слову, бледные ступни с синеватыми ногтями мало походили на мои.
Когда выйду из комнаты, главное, не обращать внимания на зеркало в прихожей, а то слечу с катушек.
Однако в коридоре меня гораздо больше заинтересовало другое зрелище – грязное облачко, оставшееся от призрака, втягивало в себя остатки «щупалец» и стремительно уменьшалось. Не прошло и минуты, как на пол упал какой-то камешек. Я присела, мимоходом отметив, что мои волосы отросли аж ниже пояса, и подняла тёмный кристаллик. Грани тупые, не царапают, а внутри плавает гадкая муть.
Это что, то самое привидение? Это я его так скукожила? Да замечательно, не придётся тащить злющую бабку на верёвке, как бешеную собаку.
Осталось только выбраться и найти Эрскина. Поскольку я теперь могу летать, вылезу через окно. Надеюсь, во мне не проснётся боязнь высоты… Ой, а вдруг меня увидят? А что, если соседи слышали мой голос? Надо же, как трудно быть супергероем, никогда не думала, что им так тяжело. Столько нюансов нужно держать в уме.
В комнате меня поджидал сюрприз, и его никак нельзя было назвать приятным.
Увидеть сразу трёх баньши – это было слишком. Тем более, каждая смотрела на меня, как на своего злейшего врага. Баньши в зелёном платье и с гладкими чёрными волосами сразу сделала несколько шагов мне навстречу, замотанная в тёмно-синий плащ глазастая блондинка неприятно нахмурилась, а третья, огненно-рыжая девушка с уродливым шрамом на шее, осталась сидеть на подоконнике.
Я крепче сжала в руке кристалл.
– Вы ещё кто? Что вам надо?
– Мы пришли за призраком, – ответила низким голосом брюнетка.
– Поздно, девочки, я успела раньше. Ищите призраков в другом месте.
Тяжёлый взгляд брюнетки зацепился за мой кулак.
– Впервые тебя вижу. Это объясняет, почему ты такая непонятливая. Отдай призрака.
Вот ещё. Я и так страху натерпелась, да ещё Эрскин мне потом весь мозг вынесет!
– Вы втроём собираетесь отжать у меня добычу, я правильно поняла?
– Если не отдашь, будет хуже, – блондинка оказалась обладательницей визгливого тембра.
Пожалуй, на этом моё геройство можно закончить. Всё-таки их трое, и они опытные баньши, а я так, девочка с улицы.
Наверное, я слишком долго по их меркам соображала, потому что мне не дали мирно сдаться. Внезапно удлинившиеся волосы брюнетки схватили меня за руки и шею. Рывок – и меня подняли чуть ли не до потолка.
Ого! Вот это номер! Только я не хочу быть его частью!
Из моего горла вырвался задушенный хрип, затянувшаяся петля грозилась переломать всё, что скрывалось под кожей.
Да что же это… Я же сама наполовину дух, неужели меня можно убить?
Рыжая баньши вспорхнула с подоконника и подлетела ко мне.
– Гонора, я заберу у неё кристалл, и ты её отпустишь.
Ах да, я же всё равно его не выпустила.
– Не учи меня, – огрызнулась Гонора. – Сначала я оторву этой нахалке голову, а потом сама заберу кристалл.
– Оставь в покое мою баньши, змея!
Я глазам своим не поверила – на окне стоял Эрскин с мечом наперевес.
Не ослабив хватку, Гонора лениво повернулась в его сторону.
– А, это ты, Проказа. Могла бы догадаться, кто хозяин. Ты всегда выбираешь никчёмных.
– Когда-нибудь, я отрежу тебе язык, – мстительно пообещал Эрскин. – Уж больно много ты мнишь о себе. Эй, ты меня вообще слышала? Отпусти её.
Баньши хохотнула, её светловолосая товарка издала несколько шипяще-скрипучих звуков, имитирующих смех.
– Я убью её раньше, чем ты успеешь вонзить в меня клинок. Ты будешь виноват в её гибели. И только не надо строить из себя рыцаря, всем известно, что Проказа трус и неумелый боец.
Лицо Эрскина исказилось от гнева. Из прокушенной от напряжения губы по подбородку потекла кровь.
– Чёрт с тобой, Гонора. Я не буду тебя сегодня убивать.
– Как это великодушно, – баньши сделал книксен.
– Прекрати насмехаться надо мной.
– Не то что? – глумливо оскалилась блондинка. – Что ты нам сделаешь?
– Не лезь, Бри, – осадила её Гонора и снова обратилась к Эрскину. – У меня будет к тебе предложение. Я отпущу твою баньши взамен на кристалл. Ну, что тебе подсказывает твоя гордость? Согласишься или поборешься?
Она наверняка знает ответ, но ей просто нравится видеть его слабым.
И мне тоже всё известно наперёд. Этот псих меня за человека не считает, обращается со мной как с вещью. Зато он одержим идеей наловить призраков…
Меч исчез из его руки.
– Лизбет, отдай им призрака.
Что? Я не ослышалась?
Нехотя, я разжала пальцы, и кристалл упал в сложенные ладони Бри. В следующий момент я неэстетично бухнулась на пятую точку.
– Большое спасибо, с неудачниками приятно иметь дело, – сказала Бри, и все трое почти одновременно испарились.
Эрскин презрительно посмотрел на меня сверху вниз.
– Всё из-за тебя. Я опять из-за тебя упустил призрака.
Лучше бы просто наорал, а то от его сурового тона можно превратиться в ледяную статую.
– Но ты же сам видел, что силы были неравны…
– Чума! – он прижал ладони к ушам и отвернулся от меня. – Не хочу ничего слышать!
Он с лёгкостью запрыгнул на подоконник и в следующий миг пропал из виду.
Пятый день я была предоставлена сама себе. Слава не объявлялся и упорно не отвечал на мои звонки и сообщения, и, что самое мерзкое, я даже маме врала, будто у нас всё нормально. Не хотела её расстраивать и ещё больше не хотела верить в то, что меня бросили после нескольких безоблачных лет. Зато я нашла себе новое развлечение: ходить по квартире и собирать его вещи, уже собрала несколько пакетов. Моя мания дошла до того, что утром я так же отправила в ссылку нашу солонку. Потому что её купил он!
И почему же он не приходит? У него есть ключи, мог бы заявиться в то время, когда я на работе, если не желает со мной встречаться. Свой ноутбук забрал сразу, а его диски с играми и книги остались. Не боится, что я выкину его сокровища? И одежда почти вся осталась…
Я поняла! У него же есть любовница, как я могла забыть про эту тварь! Наверное, она богата и содержит его. А может, они улетели отдыхать на юг, и поэтому Слава не торопится забирать свои свитера.
Бесит. Стараюсь о нём не думать, а не выходит.
Эрскин тоже пропал. С одной стороны, меня радовало, что он больше не лезет ко мне и не заставляет делать всякие невообразимые вещи, с другой же, его исчезновение пугало и нервировало.
Я же из-за него стала недочеловеком. После той неудачной охоты мне, вопреки его намёкам, без труда удалось принять свой обычный вид… И на этом всё. Внешне я оставалась Лизой Морозовой, но что-то во мне всё равно изменилось. Иногда я замечала на улице призраков, полупрозрачных, без чёрного шлейфа из потустороннего дыма, и почти все всегда устремляли свой взор на меня. Не кидались, не пытались меня убить или сожрать, и то хорошо. Однако если к проклюнувшимся экстрасенсорным способностям я бы смогла привыкнуть, то неприятие серебра и параноидальные мысли о зарезервированном для меня котле в аду, мягко говоря, огорчали. А если начистоту, то я была уже готова лезть на стенку и выть на луну от одиночества и страхов.
По пути домой я зашла в книжный магазин, чтобы найти «таблетку от депрессии» – чтение должно было помочь отвлечься от дурных мыслей. Но я некстати вспомнила, что сюда раньше любил наведываться Слава, и от вспыхнувшей злости схватила первую попавшуюся книгу со стенда новинок.
Настроение продолжало портиться.
В подъезде я столкнулась с пожилой женщиной в чёрной стёганой куртке. Серый пуделёк, которого она вела на поводке, ни с того ни с сего взвизгнул и, оконфузившись, рванул к ногам хозяйки.
– Ой, – она обалдело перевела взгляд со ступенек на питомца, а после и на меня. – Извините, не знаю, что на него нашло. Не волнуйтесь, пожалуйста, я сейчас уберу.
– Ну это же животное, – примирительно сказала я.
Дрожащий пёсик горестно завыл.
– Тише, Фунтик, тише, я не буду тебя ругать, – засюсюкала женщина, беря его на руки. – Это я виновата, по телефону заболталась…
Выждав, когда захлопнется их дверь, я поплелась к себе. Не могу назвать себя страстной поклонницей собак, но заметила, что в последние дни мне на глаза не попалось ни одной дворняги, хотя у нас в районе их полно. Вероятно, животные чуют, что со мной что-то не так, и стараются обходить источник потенциальной опасности стороной.
Я сунула ключ в скважину и удивилась, обнаружив, что дверь открыта. Сердце вдруг забилось сильней… Нет, это не воры. Кажется, Слава всё-таки соизволил прийти за своим барахлом.
На вешалке висела короткая жёлтая курточка с пушистым «мехом» на капюшоне, под ней неаккуратно стояли белые кеды с розовыми вставками. Иногда хочется дать Люське ремня! Не сезон уже в кедах разгуливать, ещё простудится. Куда только мама смотрит.
Ванная комната не знала ремонта, по меньшей мере, лет тридцать. Унылый голубоватый кафель, ржавая ванна, паутина по углам. Бедная бабулька, что же ей родственники не помогают? Ей же тяжело самой прибираться. Или не видит ничего.
С каждой секундой тело сильнее кололо невидимыми иголочками. И это не неловкость от проникновения в чужой дом, а самый натуральный страх. Вообще-то я не из пугливых, и всё же назойливые мысли о призраке делали своё дело.
А если здесь ничего нет? Что мне, все квартиры обойти? Да меня в ближайшее отделение полиции раньше заберут! Не все же такие доверчивые, как старушки, открывающие дверь перед липовыми соцработниками и соседками.
Чувствуя себя глупо, я вышла в тесный коридор.
– Кажется, ничего страшного.
Старушки и след простыл. Наверное, забыла про меня, или потоп не казался ей чем-то несущественным. Нет, ну родственники у неё точно безалаберные. За ней же присматривать надо, раз уже впускает в квартиру всех подряд. Да и для соседей она – скрытая угроза, не затопит дом, так спалит. Что там у старых людей бывает? Склероз? Маразм?
– Я ухожу! – крикнула я на случай, если бабушка глухая.
Ответа не последовало. Какой-то неразговорчивый экземпляр.
Уйти не получилось – дверь была заперта.
По спине пробежал зверский холод. Не припомню, чтобы слышала, как бабка шурует ключами…
От охватившего ужаса у меня пропал дар речи.
А всё Эрскин виноват. Если бы не он, я бы не попала в такое дурацкое положение. Сам вот не пошёл со мной, партизанит где-то, скотина рыжая.
Я заглянула на неказистую кухоньку, где с ещё советской мебелью соседствовали жёлтый эмалированный чайник, пустая хлебница, старый календарь с котятами и всякие мелочи. В проходной комнате также не нашлось ничего, кроме привета из советского прошлого. Не удалось обнаружить хозяйку и в спальне с застеленной старым покрывалом двухместной кроватью.
В панике я схватилась за телефон и тут же выругалась. Эрскин не дал мне свой номер, и вообще я отчего-то сомневаюсь, что у него есть хоть какое-то средство связи. Гарри Поттер недоделанный!
Ещё раз обошла квартиру. Всё тут такое древнее, что можно в музей сдавать. Телевизор явно приобретался в девяностые, самые свежие книжки, которых было немерено на полках и в шкафу, тоже относились к тому периоду. Гадливое впечатление, будто родственники этой старушки уже давно её не навещают. Никаких намёков на присутствие молодёжи, даже игрушек нет, чтобы внучата играли, когда приходили в гости.
Да где же она? Надеюсь, просто вышла к соседям, узнать про мой фальшивый потоп, а дверь закрыла по привычке. Кошмар какой, такими темпами у меня паранойя разовьётся.
Заметив в углу полки небольшую рамку с траурной лентой, я приросла к полу. С фотографии на меня смотрела та самая бабулька в платочке.
Мамочки, так это и был призрак? А с виду же как живая! И в квартиру к себе впустила… Зачем?
Ой-ой, аж поворачиваться страшно. Вдруг она стоит сзади? Или не стоит, а сидит на потолке, как монстр из фильма ужасов?
– Эрскин, – позвала я севшим голосом.
Вот как ко мне домой приходить в самые неожиданные моменты, это он без вопросов, а как мне помощь нужна, так его нет.
Я выглянула в окно в надежде увидеть Эрскина на детской площадке, но он как сквозь землю провалился. Злясь на него, я открыла окно и вдохнула свежий вечерний воздух. Уже начало темнеть, как бы мне не остаться здесь на ночёвку. Бр-р-р, никогда не мечтала провести ночь в чужом доме наедине с призраком, у меня более приземлённые фантазии.
Ну, рыжий, всё тебе потом выскажу!
В комнате повисло грязное марево и, собравшись в центре, материализовалось в бабульку в платочке, но как будто не до конца. Старуха оставалось прозрачной, а остатки тумана плавали вокруг неё, как капли жира на воде.
От шока я даже не вскрикнула.
– Сашка здесь не хозяин, – раздался у меня в голове скрипучий голос.
Захотелось сглотнуть, но во рту было слишком сухо.
– Не хозяин, – поддакнула я, малодушно рассчитывая на расположение призрака.
Жирная дымка медленно потянулась ко мне.
– Ноги его здесь не будет! И Маринка, мразь, ничего не получит. И Лёнька пусть на чужой каравай пасть не разевает! Пусть в своих квартирах плодятся, твари неблагодарные. Гроша ломаного от меня не увидят.
Должно быть, родственнички ну очень сильно насолили «божьему одуванчику», раз она так беснуется. Я даже ни одной фотографии с детьми и внуками не приметила, а если уж говорить об изображениях людей в целом, то в квартире не нашлось места даже иконам. Лишь бюстик Владимира Ильича одиноко стоял на книжной полке.
Я приподняла руку, чтобы перекреститься и вдруг вспомнила, что не знаю, как это делать. Слева направо? Справа налево? А пальцы как складывать? Родители научили только яйца на Пасху красить, и сейчас этот навык абсолютно бесполезен.
– Петенька должен был стать врачом, но Маринка заставила его на компьютерщика выучиться. Всё всегда делала по-своему!
Отравленный призраком гнилостный воздух медленно проникал в лёгкие, у меня начинала болеть голова, хотя мой организм никогда раньше не откликался на стресс подобным образом. Ещё и затошнило, только бы в обморок не грохнуться.
Сбежать не получится, дверь заперта, а с пятого этажа сиганёт только самоубийца. Ох, всё же придётся ловить это вредное привидение, пока оно не сцапало меня.
– Я баньши, – беспомощно сорвалось с моих губ.
Что надо сделать, чтобы превратиться? Эрскин не сказал…
«Просто не трусь».
Что ж. Уж лучше это, чем ничего.
– Я – баньши, – повторила я громче и уверенней. – Я повелеваю мёртвыми. Я не должна тебя бояться.
Моё недомогание как рукой сняло. Сдавливающий мозг спазм пропал, и я на долю секунды приободрилась. Почему всего на долю секунды? Потому что запах гнили усилился, а дымка, витающая над призраком, стала чётче… и больше! От старухи тянулись десятки тёмных, похожих на разлитую нефть, «щупалец». Не удивлюсь, если эта пакость заполонила весь подъезд и оттого отравляет жизнь окружающим.
Призрак внезапно посерел и, скомкавшись в сгусток дыма, полетел в коридор. Я сорвалась с места и зависла в воздухе, как одержимая дьяволом.
– СТОЙ! НЕ УЙДЁШЬ!
Собственный голос я не узнала, он прозвучал совершенно чудовищно, почти так же жутко, как вопль Мэри-Энн. В нём словно сплелись рык зверя, плач ребёнка, крик совы и скрежет стекла. Более детально анализировать метаморфозу просто не было времени.
Разламываясь и тая, «щупальца» съёжились и исчезли в коридоре. Я плавно опустилась на пол. Ух ты, я умею летать! Какой шершавый ковролин… А где мои ботинки… вообще моя одежда? На мне было белое, напоминающее ночную рубашку платье, обувь вовсе отсутствовала. К слову, бледные ступни с синеватыми ногтями мало походили на мои.
Когда выйду из комнаты, главное, не обращать внимания на зеркало в прихожей, а то слечу с катушек.
Однако в коридоре меня гораздо больше заинтересовало другое зрелище – грязное облачко, оставшееся от призрака, втягивало в себя остатки «щупалец» и стремительно уменьшалось. Не прошло и минуты, как на пол упал какой-то камешек. Я присела, мимоходом отметив, что мои волосы отросли аж ниже пояса, и подняла тёмный кристаллик. Грани тупые, не царапают, а внутри плавает гадкая муть.
Это что, то самое привидение? Это я его так скукожила? Да замечательно, не придётся тащить злющую бабку на верёвке, как бешеную собаку.
Осталось только выбраться и найти Эрскина. Поскольку я теперь могу летать, вылезу через окно. Надеюсь, во мне не проснётся боязнь высоты… Ой, а вдруг меня увидят? А что, если соседи слышали мой голос? Надо же, как трудно быть супергероем, никогда не думала, что им так тяжело. Столько нюансов нужно держать в уме.
В комнате меня поджидал сюрприз, и его никак нельзя было назвать приятным.
Увидеть сразу трёх баньши – это было слишком. Тем более, каждая смотрела на меня, как на своего злейшего врага. Баньши в зелёном платье и с гладкими чёрными волосами сразу сделала несколько шагов мне навстречу, замотанная в тёмно-синий плащ глазастая блондинка неприятно нахмурилась, а третья, огненно-рыжая девушка с уродливым шрамом на шее, осталась сидеть на подоконнике.
Я крепче сжала в руке кристалл.
– Вы ещё кто? Что вам надо?
– Мы пришли за призраком, – ответила низким голосом брюнетка.
– Поздно, девочки, я успела раньше. Ищите призраков в другом месте.
Тяжёлый взгляд брюнетки зацепился за мой кулак.
– Впервые тебя вижу. Это объясняет, почему ты такая непонятливая. Отдай призрака.
Вот ещё. Я и так страху натерпелась, да ещё Эрскин мне потом весь мозг вынесет!
– Вы втроём собираетесь отжать у меня добычу, я правильно поняла?
– Если не отдашь, будет хуже, – блондинка оказалась обладательницей визгливого тембра.
Пожалуй, на этом моё геройство можно закончить. Всё-таки их трое, и они опытные баньши, а я так, девочка с улицы.
Наверное, я слишком долго по их меркам соображала, потому что мне не дали мирно сдаться. Внезапно удлинившиеся волосы брюнетки схватили меня за руки и шею. Рывок – и меня подняли чуть ли не до потолка.
Ого! Вот это номер! Только я не хочу быть его частью!
Из моего горла вырвался задушенный хрип, затянувшаяся петля грозилась переломать всё, что скрывалось под кожей.
Да что же это… Я же сама наполовину дух, неужели меня можно убить?
Рыжая баньши вспорхнула с подоконника и подлетела ко мне.
– Гонора, я заберу у неё кристалл, и ты её отпустишь.
Ах да, я же всё равно его не выпустила.
– Не учи меня, – огрызнулась Гонора. – Сначала я оторву этой нахалке голову, а потом сама заберу кристалл.
– Оставь в покое мою баньши, змея!
Я глазам своим не поверила – на окне стоял Эрскин с мечом наперевес.
Не ослабив хватку, Гонора лениво повернулась в его сторону.
– А, это ты, Проказа. Могла бы догадаться, кто хозяин. Ты всегда выбираешь никчёмных.
– Когда-нибудь, я отрежу тебе язык, – мстительно пообещал Эрскин. – Уж больно много ты мнишь о себе. Эй, ты меня вообще слышала? Отпусти её.
Баньши хохотнула, её светловолосая товарка издала несколько шипяще-скрипучих звуков, имитирующих смех.
– Я убью её раньше, чем ты успеешь вонзить в меня клинок. Ты будешь виноват в её гибели. И только не надо строить из себя рыцаря, всем известно, что Проказа трус и неумелый боец.
Лицо Эрскина исказилось от гнева. Из прокушенной от напряжения губы по подбородку потекла кровь.
– Чёрт с тобой, Гонора. Я не буду тебя сегодня убивать.
– Как это великодушно, – баньши сделал книксен.
– Прекрати насмехаться надо мной.
– Не то что? – глумливо оскалилась блондинка. – Что ты нам сделаешь?
– Не лезь, Бри, – осадила её Гонора и снова обратилась к Эрскину. – У меня будет к тебе предложение. Я отпущу твою баньши взамен на кристалл. Ну, что тебе подсказывает твоя гордость? Согласишься или поборешься?
Она наверняка знает ответ, но ей просто нравится видеть его слабым.
И мне тоже всё известно наперёд. Этот псих меня за человека не считает, обращается со мной как с вещью. Зато он одержим идеей наловить призраков…
Меч исчез из его руки.
– Лизбет, отдай им призрака.
Что? Я не ослышалась?
Нехотя, я разжала пальцы, и кристалл упал в сложенные ладони Бри. В следующий момент я неэстетично бухнулась на пятую точку.
– Большое спасибо, с неудачниками приятно иметь дело, – сказала Бри, и все трое почти одновременно испарились.
Эрскин презрительно посмотрел на меня сверху вниз.
– Всё из-за тебя. Я опять из-за тебя упустил призрака.
Лучше бы просто наорал, а то от его сурового тона можно превратиться в ледяную статую.
– Но ты же сам видел, что силы были неравны…
– Чума! – он прижал ладони к ушам и отвернулся от меня. – Не хочу ничего слышать!
Он с лёгкостью запрыгнул на подоконник и в следующий миг пропал из виду.
Глава 4
Пятый день я была предоставлена сама себе. Слава не объявлялся и упорно не отвечал на мои звонки и сообщения, и, что самое мерзкое, я даже маме врала, будто у нас всё нормально. Не хотела её расстраивать и ещё больше не хотела верить в то, что меня бросили после нескольких безоблачных лет. Зато я нашла себе новое развлечение: ходить по квартире и собирать его вещи, уже собрала несколько пакетов. Моя мания дошла до того, что утром я так же отправила в ссылку нашу солонку. Потому что её купил он!
И почему же он не приходит? У него есть ключи, мог бы заявиться в то время, когда я на работе, если не желает со мной встречаться. Свой ноутбук забрал сразу, а его диски с играми и книги остались. Не боится, что я выкину его сокровища? И одежда почти вся осталась…
Я поняла! У него же есть любовница, как я могла забыть про эту тварь! Наверное, она богата и содержит его. А может, они улетели отдыхать на юг, и поэтому Слава не торопится забирать свои свитера.
Бесит. Стараюсь о нём не думать, а не выходит.
Эрскин тоже пропал. С одной стороны, меня радовало, что он больше не лезет ко мне и не заставляет делать всякие невообразимые вещи, с другой же, его исчезновение пугало и нервировало.
Я же из-за него стала недочеловеком. После той неудачной охоты мне, вопреки его намёкам, без труда удалось принять свой обычный вид… И на этом всё. Внешне я оставалась Лизой Морозовой, но что-то во мне всё равно изменилось. Иногда я замечала на улице призраков, полупрозрачных, без чёрного шлейфа из потустороннего дыма, и почти все всегда устремляли свой взор на меня. Не кидались, не пытались меня убить или сожрать, и то хорошо. Однако если к проклюнувшимся экстрасенсорным способностям я бы смогла привыкнуть, то неприятие серебра и параноидальные мысли о зарезервированном для меня котле в аду, мягко говоря, огорчали. А если начистоту, то я была уже готова лезть на стенку и выть на луну от одиночества и страхов.
По пути домой я зашла в книжный магазин, чтобы найти «таблетку от депрессии» – чтение должно было помочь отвлечься от дурных мыслей. Но я некстати вспомнила, что сюда раньше любил наведываться Слава, и от вспыхнувшей злости схватила первую попавшуюся книгу со стенда новинок.
Настроение продолжало портиться.
В подъезде я столкнулась с пожилой женщиной в чёрной стёганой куртке. Серый пуделёк, которого она вела на поводке, ни с того ни с сего взвизгнул и, оконфузившись, рванул к ногам хозяйки.
– Ой, – она обалдело перевела взгляд со ступенек на питомца, а после и на меня. – Извините, не знаю, что на него нашло. Не волнуйтесь, пожалуйста, я сейчас уберу.
– Ну это же животное, – примирительно сказала я.
Дрожащий пёсик горестно завыл.
– Тише, Фунтик, тише, я не буду тебя ругать, – засюсюкала женщина, беря его на руки. – Это я виновата, по телефону заболталась…
Выждав, когда захлопнется их дверь, я поплелась к себе. Не могу назвать себя страстной поклонницей собак, но заметила, что в последние дни мне на глаза не попалось ни одной дворняги, хотя у нас в районе их полно. Вероятно, животные чуют, что со мной что-то не так, и стараются обходить источник потенциальной опасности стороной.
Я сунула ключ в скважину и удивилась, обнаружив, что дверь открыта. Сердце вдруг забилось сильней… Нет, это не воры. Кажется, Слава всё-таки соизволил прийти за своим барахлом.
На вешалке висела короткая жёлтая курточка с пушистым «мехом» на капюшоне, под ней неаккуратно стояли белые кеды с розовыми вставками. Иногда хочется дать Люське ремня! Не сезон уже в кедах разгуливать, ещё простудится. Куда только мама смотрит.
