– Лиза пришла!
Сестра выбежала в коридор и чуть не сшибла меня с ног.
– Привет. Что ты здесь…
– Ты купила чего-нибудь покушать? А то у тебя холодильник пустой, как жизнь нашей математички, и к чаю ничего нет.
Молодец, уже и в холодильнике ревизию провести успела.
– Блин, нет. Сейчас тогда в наш местный спущусь.
В следующий момент я выронила сумку.
– Ли-и-избет! Ты где шлялась?
Я моментально скинула туфли и, всучив Люсе свой плащ, понеслась в комнату. С каменным выражением лица Эрскин сидел на диване.
– Ах, где я шлялась?! – налетела я на него. – Бросил меня на произвол судьбы, а сам усвистел в далёкие края! Чего припёрся?!
– Лизка, прекрати, – вступилась за него Люся. – Он не такой, как мы с тобой. Его уровень выше человеческого.
– Скорее, ниже плинтуса!
– Нельзя быть такой ограниченной. Он имеет дело с высшими материями.
Какая молодёжь грамотная пошла! «Уровень выше человеческого», «высшие материи»… Она вообще сама понимает, что за чушь несёт?
– Лиза, ну ты совсем в своём офисе в бабку превратилась. Это же шинигами!
Я с сомнением перевела взгляд с сестры на доставучего психа.
– Шини… что?
– Шинигами! – вдохновенно выдала Люся. – Бог смерти!
– Впервые слышу это слово.
– Говорю же, ты как бабка старая! Аниме бы хоть раз в жизни посмотрела.
А, ну вот понятно, откуда у неё эти закидоны.
Эрскин вольготно откинулся на спинку дивана.
– Вообще-то я…
– Слушай ты, Мишка Гамми, или ты сегодня же ответишь на все мои вопросы, или можешь уматывать отсюда! Я понятно выразилась?
Он поморщился и покачал головой.
– Такая же крикливая истеричка, как всегда. Или ты сама начинаешь говорить тише, или я тебе помогу. Я понятно выразился?
Скотина. Пусть только попробует снова воспользоваться своими штучками. Мы же, в конце концов, не одни!
– А Эрскин сказал, что у меня грудь будет больше твоей, – мстительно припечатала Люська.
– Попа уже больше, – отбила я. – Смотрю, вы уже скорешились и хотите вдвоём довести меня? Нет уж, давайте по очереди. Люсь, ты родня, поэтому первая.
Сестричка плюхнулась на диван рядом с ним и строптиво задрала нос.
– У Эрскина дела важнее. Пусть лучше он.
Прямо-таки нездоровое поведение для неуступчивой и лезущей вперёд Люськи. Да тут и гадать не надо – новый кумир нарисовался. Нашла, перед кем стелиться…
Рыжий выпрямился, будто приготовился читать доклад министру. Холодные серые глаза впились в меня намертво.
– Значит так, Лизбет. Обстоятельства изменились.
– А когда они у нас с тобой были стабильными?
Его линия рта недобро напряглась, и я, верно расценив намёк, заткнулась.
– На последнем Совете я узнал, что кто-то ловит не тех призраков. Мы имеем право собирать только зловредные души, остальных трогать ни в коем случае нельзя. Нарушитель будет наказан, возможно, его даже исключат из списка Игроков, поэтому нам с тобой надо держать ушки на макушке, чтобы никакая мразь не смогла нас подставить. Тебе это ясно, или мне надо повторить?
В задумчивости я скрестила руки на груди.
– Что значит «исключат из списка Игроков»? То есть, я жертвую своими нервами и жизнью из-за какой-то игры? Вы так развлекаетесь?
– Игра Мэб – не развлечение, – сурово откликнулся Эрскин. – Это – война.
У меня аж ноги подкосились. Сражённая его заявлением, я села на стул.
– Вообще прекрасно… Ну будь человеком, отпусти меня! Честное слово, я не могу так больше! Кругом вечно какие-то сущности, меня боятся животные… Чего ухмыляешься? Сейчас встретила в подъезде соседку с собакой, и она обделалась!
– Кто? Соседка?
Люська со всей своей подростковой непосредственностью заржала над шуткой любимчика.
– Ты что, совсем ничего не понимаешь?! Если со мной что-нибудь случится, кто будет заботиться о Люсе?
– Я сама о себе позабочусь, – ляпнула сестричка. – А вообще у нас родители есть.
– Люська, ты что, дура? Он меня убить хочет, а тебе пофигу!
Эрскин как ошпаренный вскочил с дивана.
– Ненавижу бабьи ссоры. Тихо! Я говорю о серьёзных вещах, и ты, Лизбет, могла бы вести себя более достойно. Мне, как твоему хозяину, просто стыдно.
Застонав, я буквально схватилась за голову.
– Ну так давай разорвём этот замкнутый круг. Ты меня отпустишь, я перестану тебя позорить, и всем будет хорошо.
Люся тут же насторожилась.
– Я могу стать твоей баньши. Я более ответственная.
Я была близка к инфаркту.
– Только попробуй с ней что-то сделать, она ещё неразумный ребёнок!
– Я её и не возьму, она пока не подходит, – огрызнулся Эрскин. – Для того чтобы она смогла стать моей баньши, ей нужно…
Молниеносно я подскочила к рыжему и с непередаваемым удовольствием залепила ему рот ладонью.
– Обойдёмся без твоих вредных советов. Лучше бы сказал, как мне выйти из вашей дебильной игры…
Он вывернулся и, пыхтя, схватил меня за руки.
– Ах ты гадюка поганая, решила подставить меня и обрести свободу?!
Наша схватка продолжилась уже на полу. Невзирая на то, что его противник хрупкая девушка в платье, Эрскин сел мне на живот и впечатал руки в пол, не давая возможности отбиться. Нет, мне точно надо брать уроки самообороны, а то в последнее время каждый урод норовит уложить меня на лопатки.
– Пусти! Ничего такого я и не думала!
– Так я тебе и поверил!
– Успокойся, – отчеканила я по слогам. – Мыслить логически не пробовал? Если бы я хотела тебя подставить, то не стала бы выпрашивать у тебя свободу. Обставила бы всё по-тихому и с улыбочкой на лице.
В глубине души я приготовилась к удару или хотя бы к ядовитой реплике, однако Эрскин снова повёл себя не по предполагаемому сценарию.
– Ну конечно, как же я мог в тебе усомниться. Ты же моя умница, моя славная девочка. Я воспитаю из тебя лучшую баньши.
Его мирный тон усыпил мою бдительность, и я пропустила момент, когда его губы оказались на моих. Невероятно, он же якобы брезговал!
Палитра моего возмущения даже не успела раскрыться – его трюк трудно было назвать настоящим поцелуем. Так, чмокнул дурашливо… Хотя я уже ни в чём не уверена. Вдруг опять превратил в кого-то?
– Чего глаза таращишь, как сова? – Эрскин самодовольно хмыкнул и встал с меня. – Ты меня не предашь, Лизбет. Я не позволю.
Приподнявшись на локтях, я бросила взгляд на застывшую с немым восхищением сестру.
– Люсь, возьми мой кошелёк из сумки и сгоняй в магазин, к чаю же ничего нет. И лучше зайди в сетевой, через дорогу. Там твои любимые пирожные есть.
Естественно, Люська никаких пирожных не заслужила, просто надо было её выгнать из квартиры хотя бы на четверть часа. Домой она всё равно не уйдёт, пока вдоволь не насладится присутствием своего шинигами.
Как только входная дверь захлопнулась, я хищно уставилась на Эрскина.
– Ты меня совсем запутал.
Язвительный изгиб губ.
– Да ну?
– Если я для тебя всего лишь средство для достижения некой сакральной цели, то почему ты меня тогда спас? Мог же забрать призрака и нанять другую баньши. Согласись, ты был бы в плюсе.
– Дура.
Он подошёл к шкафу и сделал вид, будто заинтересовался Славиными книгами. Аж по башке дать захотелось за его напускную безмятежность.
– Эрскин, так что там с душами? Сколько надо поймать, чтобы ты меня отпустил? И кого можно ловить, а кого нет?
Он заметно напрягся, словно его излюбленная тема вдруг стала ему противна, однако всё же соизволил провести для меня небольшой ликбез. Перво-наперво я должна была усвоить, что собирать всех подряд нельзя. Наши, так сказать, «клиенты» – призраки, которые всячески портят людям жизнь, вызывая мигрени и кошмары или, в наиболее тяжёлых случаях, побуждая к ужасным делам, вплоть до навязчивой идеи о самоубийстве. Попортившая мне немало нервов старуха безусловно была вредным экземпляром, но довольно-таки слабым, раз я справилась с ней с полпинка. Вроде всё просто и понятно, спасай человечество и не задавай лишние вопросы. Делать мир чище и светлее, разумеется, благородно, только, помимо опасностей, меня настораживали, если не бесили, всплывающие подковёрные интриги. Какая-то игра Мэб, соревнования, конкуренция – я не собираюсь быть безгласной пешкой!
– А что это были за невесты Дракулы? Такие наглые баньши! Неужели правила вашей игры не запрещают вставлять друг другу палки в колёса?
Эрскин даже глаза на меня не поднял. Всё стоял у шкафа и с шорохом перелистывал «Крадущегося в тени» Пехова.
– Нет, не запрещено. Поэтому игроки иногда воруют добытых призраков друг у друга, а схватки баньши обычное дело. Нам не повезло, это были слуги Улика. Тварь ещё та. Хм-м-м, а книжка ничего, интересная.
Обложка фэнтезийного тома удостоилась моего скепсиса.
– Ты, что, её читал?
– А чем я, по-твоему, сейчас занимался?
Мама дорогая, это не человек, а находка для психиатра.
Если раньше я списывала скрытность Эрскина на вредность, то после ещё нескольких минут общения пришла к выводу, что многое он делает не со зла. Его внимание перескакивает с одного на другое так же быстро, как мой папа переключает каналы в телевизоре. Про скачки настроения вообще можно не упоминать, у меня уже нервов нет наблюдать за его ужимками.
Пнув Люську мыть руки после улицы, я без энтузиазма поставила чайник. После тяжёлого дня организм требовал сытной горячей еды, но в моём распоряжении были только пельмени, которые лень мешала сварить. Хотя в моём случае и кофеёк с пирожными, в принципе, неплохой вариант для ужина.
– Мне пора. Вернусь позже, – неожиданно заявил Эрскин.
Не успела я выложить принесённое Люськой добро на тарелки, он схватил эклер с заварным кремом и варварски откусил от него почти половину. Свин рыжий.
– Да подожди ты. Чаем хоть запей. И это, я тебе ещё деньги не отдала.
– Хахие феньхи?
– Как дитё! Сначала прожуй, потом говори. Ну доллары, которые ты мне дал.
– Ах, это? Они мне не нужны, – беспечно отмахнулся Эрскин и слизал с губ остатки крема. – Что я с ними буду делать?
Действительно, что можно сделать с десятью тысячами долларов? А если серьёзно, даже подумать страшно, откуда он их взял.
Я повернулась к щёлкнувшему электрическому чайнику и услышала за спиной топот сестры.
– Лиз, а где Эрскин?
Ну вот, опять смылся.
– Улетел, но обещал вернуться, – я достала из навесного шкафчика две тяжёлые кружки. – Садись, будем теперь твои проблемы решать. И чего ты скисла? Он тебе ещё надоесть успеет.
Люся посмотрела на меня как на врага народа.
– Ты его прогнала!
– Нет, он сам ушёл. Торопился куда-то. Видишь, одного эклера не хватает? Это он сожрал.
Сестричка сокрушённо покачала головой, будто была умудрённой жизнью тёткой, и, ссутулившись, села на кухонный стул.
– Эх, Лизка, Лизка. Зачем ты так грубо о нём говоришь? Ты совсем, что ли, слепая?
– Не поняла?
– Он же тебя любит!
От неожиданности я чуть кофе из ложки не просыпала.
– Это с какого перепугу? Ты что, не заметила, что он меня ни во что не ставит?
У младшенькой аж глаза загорелись.
– Да я тебе, как специалист, говорю, он влюблён в тебя по уши! Правда, он пока об этом мало догадывается, он же мужчина, а они в этих вопросах реально туго соображают, но скоро он уже полностью осознает свои чувства к тебе. Блин, я так тебе завидую!
Придержав неуместные выражения для ушей подрастающего поколения, я разлила кипяток по кружкам и устроилась на своём месте.
– И вообще у меня Слава есть.
– Эрскин сказал, что Слава больше с тобой не живёт. А он мне нравился. Как парень сестры в смысле.
Вроде она уже не маленький ребёнок, а всё равно неудобно говорить с ней на взрослые темы.
– Люся, только не смей маме об этом говорить.
Вместо ответа вредная девчонка принялась за пирожное. Я последовала её примеру – мне срочно требовался антидепрессант.
– Так что ты к Эрскину присмотрись, а то и он твоего занудства не выдержит, – не удержалась от совета Люся.
– Мы с ним не в первом классе, чтобы дёрганье за косички считать любовью. Эрскин меня оскорбляет, постоянно требует не пойми что, руки порой распускает… Разве это любовь, по-твоему?
Люся запила приторное пирожное несладким чаем и авторитетно выдала:
– Страсть. Пока это страсть, но скоро она переродится в любовь.
Как же я ошибалась, когда думала, что на этом разговор о «страсти» закончился.
Я знала, что рано или поздно мне придётся поговорить с Люськой на эту тему. Мама со мной не проводила воспитательных бесед, вряд ли сделает исключение и в этот раз, а подружкам сестры, выросшим на программах вроде «Дом-2», я не доверяю. Вот только о форме этого ликбеза я бы ни за что не догадалась. Итак, по порядку. У меня есть трудолюбие, но нет ни одного таланта. Ни вязать, ни танцевать, ни рисовать с детства не умела, и в более осознанном возрасте у меня так же не появилось духовной тяги к кулинарии или фотографии. Избалованная Люся много чего пробовала, от лепки до карате, но ей быстро надоедало, потому что было лень вникать в детали и особенности нового хобби. Когда ей стукнуло одиннадцать, мы с родителями решили завязать с кружками, чтобы ни она, ни мы не мучились, и вот прошло всего три года, и внезапно проснулось желание творить. Всей душой ненавидящая школьные сочинения Люся вознамерилась написать роман. Ни больше, ни меньше. Не стихотворение, не рассказ, а вот прямо самый настоящий роман на сто страниц. И чтобы непременно с эротическими сценами, потому что её читатели – «взрослая, искушённая аудитория», так она сама выразилась. А ещё, оказывается, книги надо писать в режиме он-лайн, потому что «в стол» пишут только неудачники. И естественно, за помощью надо бежать ко мне, а не к русачке, которая вряд ли видела секс вживую. Что ж, если это увлечение поможет ей сделать свою речь более грамотной, я только за.
Люся включила мой ноутбук и продемонстрировала на одном литературном сайте профиль некой Милли Фрост. На аватарке была изображена рыжая деваха с агрессивным макияжем, единственное произведение гордо носило название «Кровь наследницы. Новая жизнь». Аннотация уже поражала воображение. «Прекрасная Джессика уходит из дома и становится оборотнем-вампиром. Она должна найти любовь и наказать своих врагов». Круто, чё уж там. Буквально за пару минут я прочитала начало, благо выложена была только первая глава, и то коротенькая. Джессика проснулась от солнечного лучика на своём лице, потом подошла к зеркалу полюбоваться на свою свежую мордашку, зелёные глаза с пушистыми ресницами, золотистые локоны, аппетитную грудь и осиную талию. Послав отражению воздушный поцелуй, героиня быстро позавтракала, нахамила родителям за то, что осудили её мини-юбку, и на маршрутке поехала в школу. Там наша красота ненаглядная обматерила самого крутого парня из футбольной команды в ответ на его сальные комплименты, обозвала «козой» свою врагиню-черлидера, поболтала ни о чём с подружкой Элис и ушла с физики, потому что «её звало предназначение». На этом эпическое повествование обрывалось. Мой пересказ ужасен? Не так сильно, как оригинал.
– Ну? Тебе понравилось? – Люся чуть ли не подпрыгивала от возбуждения.
Пару секунд я смотрела на неё, как на малыша, не знающего, что мама вместо новой игрушки купила прописи и счётные палочки.
– Пока сыро. Очень сыро, – не стала я кривить душой. – Но если будешь стараться, получится лучше.
– Что значит «сыро»?
Ну всё. Сейчас будет скандал.
Я уставилась в текст и покрутила колёсико мышки.
Сестра выбежала в коридор и чуть не сшибла меня с ног.
– Привет. Что ты здесь…
– Ты купила чего-нибудь покушать? А то у тебя холодильник пустой, как жизнь нашей математички, и к чаю ничего нет.
Молодец, уже и в холодильнике ревизию провести успела.
– Блин, нет. Сейчас тогда в наш местный спущусь.
В следующий момент я выронила сумку.
– Ли-и-избет! Ты где шлялась?
Я моментально скинула туфли и, всучив Люсе свой плащ, понеслась в комнату. С каменным выражением лица Эрскин сидел на диване.
– Ах, где я шлялась?! – налетела я на него. – Бросил меня на произвол судьбы, а сам усвистел в далёкие края! Чего припёрся?!
– Лизка, прекрати, – вступилась за него Люся. – Он не такой, как мы с тобой. Его уровень выше человеческого.
– Скорее, ниже плинтуса!
– Нельзя быть такой ограниченной. Он имеет дело с высшими материями.
Какая молодёжь грамотная пошла! «Уровень выше человеческого», «высшие материи»… Она вообще сама понимает, что за чушь несёт?
– Лиза, ну ты совсем в своём офисе в бабку превратилась. Это же шинигами!
Я с сомнением перевела взгляд с сестры на доставучего психа.
– Шини… что?
– Шинигами! – вдохновенно выдала Люся. – Бог смерти!
– Впервые слышу это слово.
– Говорю же, ты как бабка старая! Аниме бы хоть раз в жизни посмотрела.
А, ну вот понятно, откуда у неё эти закидоны.
Эрскин вольготно откинулся на спинку дивана.
– Вообще-то я…
– Слушай ты, Мишка Гамми, или ты сегодня же ответишь на все мои вопросы, или можешь уматывать отсюда! Я понятно выразилась?
Он поморщился и покачал головой.
– Такая же крикливая истеричка, как всегда. Или ты сама начинаешь говорить тише, или я тебе помогу. Я понятно выразился?
Скотина. Пусть только попробует снова воспользоваться своими штучками. Мы же, в конце концов, не одни!
– А Эрскин сказал, что у меня грудь будет больше твоей, – мстительно припечатала Люська.
– Попа уже больше, – отбила я. – Смотрю, вы уже скорешились и хотите вдвоём довести меня? Нет уж, давайте по очереди. Люсь, ты родня, поэтому первая.
Сестричка плюхнулась на диван рядом с ним и строптиво задрала нос.
– У Эрскина дела важнее. Пусть лучше он.
Прямо-таки нездоровое поведение для неуступчивой и лезущей вперёд Люськи. Да тут и гадать не надо – новый кумир нарисовался. Нашла, перед кем стелиться…
Рыжий выпрямился, будто приготовился читать доклад министру. Холодные серые глаза впились в меня намертво.
– Значит так, Лизбет. Обстоятельства изменились.
– А когда они у нас с тобой были стабильными?
Его линия рта недобро напряглась, и я, верно расценив намёк, заткнулась.
– На последнем Совете я узнал, что кто-то ловит не тех призраков. Мы имеем право собирать только зловредные души, остальных трогать ни в коем случае нельзя. Нарушитель будет наказан, возможно, его даже исключат из списка Игроков, поэтому нам с тобой надо держать ушки на макушке, чтобы никакая мразь не смогла нас подставить. Тебе это ясно, или мне надо повторить?
В задумчивости я скрестила руки на груди.
– Что значит «исключат из списка Игроков»? То есть, я жертвую своими нервами и жизнью из-за какой-то игры? Вы так развлекаетесь?
– Игра Мэб – не развлечение, – сурово откликнулся Эрскин. – Это – война.
У меня аж ноги подкосились. Сражённая его заявлением, я села на стул.
– Вообще прекрасно… Ну будь человеком, отпусти меня! Честное слово, я не могу так больше! Кругом вечно какие-то сущности, меня боятся животные… Чего ухмыляешься? Сейчас встретила в подъезде соседку с собакой, и она обделалась!
– Кто? Соседка?
Люська со всей своей подростковой непосредственностью заржала над шуткой любимчика.
– Ты что, совсем ничего не понимаешь?! Если со мной что-нибудь случится, кто будет заботиться о Люсе?
– Я сама о себе позабочусь, – ляпнула сестричка. – А вообще у нас родители есть.
– Люська, ты что, дура? Он меня убить хочет, а тебе пофигу!
Эрскин как ошпаренный вскочил с дивана.
– Ненавижу бабьи ссоры. Тихо! Я говорю о серьёзных вещах, и ты, Лизбет, могла бы вести себя более достойно. Мне, как твоему хозяину, просто стыдно.
Застонав, я буквально схватилась за голову.
– Ну так давай разорвём этот замкнутый круг. Ты меня отпустишь, я перестану тебя позорить, и всем будет хорошо.
Люся тут же насторожилась.
– Я могу стать твоей баньши. Я более ответственная.
Я была близка к инфаркту.
– Только попробуй с ней что-то сделать, она ещё неразумный ребёнок!
– Я её и не возьму, она пока не подходит, – огрызнулся Эрскин. – Для того чтобы она смогла стать моей баньши, ей нужно…
Молниеносно я подскочила к рыжему и с непередаваемым удовольствием залепила ему рот ладонью.
– Обойдёмся без твоих вредных советов. Лучше бы сказал, как мне выйти из вашей дебильной игры…
Он вывернулся и, пыхтя, схватил меня за руки.
– Ах ты гадюка поганая, решила подставить меня и обрести свободу?!
Наша схватка продолжилась уже на полу. Невзирая на то, что его противник хрупкая девушка в платье, Эрскин сел мне на живот и впечатал руки в пол, не давая возможности отбиться. Нет, мне точно надо брать уроки самообороны, а то в последнее время каждый урод норовит уложить меня на лопатки.
– Пусти! Ничего такого я и не думала!
– Так я тебе и поверил!
– Успокойся, – отчеканила я по слогам. – Мыслить логически не пробовал? Если бы я хотела тебя подставить, то не стала бы выпрашивать у тебя свободу. Обставила бы всё по-тихому и с улыбочкой на лице.
В глубине души я приготовилась к удару или хотя бы к ядовитой реплике, однако Эрскин снова повёл себя не по предполагаемому сценарию.
– Ну конечно, как же я мог в тебе усомниться. Ты же моя умница, моя славная девочка. Я воспитаю из тебя лучшую баньши.
Его мирный тон усыпил мою бдительность, и я пропустила момент, когда его губы оказались на моих. Невероятно, он же якобы брезговал!
Палитра моего возмущения даже не успела раскрыться – его трюк трудно было назвать настоящим поцелуем. Так, чмокнул дурашливо… Хотя я уже ни в чём не уверена. Вдруг опять превратил в кого-то?
– Чего глаза таращишь, как сова? – Эрскин самодовольно хмыкнул и встал с меня. – Ты меня не предашь, Лизбет. Я не позволю.
Приподнявшись на локтях, я бросила взгляд на застывшую с немым восхищением сестру.
– Люсь, возьми мой кошелёк из сумки и сгоняй в магазин, к чаю же ничего нет. И лучше зайди в сетевой, через дорогу. Там твои любимые пирожные есть.
Естественно, Люська никаких пирожных не заслужила, просто надо было её выгнать из квартиры хотя бы на четверть часа. Домой она всё равно не уйдёт, пока вдоволь не насладится присутствием своего шинигами.
Как только входная дверь захлопнулась, я хищно уставилась на Эрскина.
– Ты меня совсем запутал.
Язвительный изгиб губ.
– Да ну?
– Если я для тебя всего лишь средство для достижения некой сакральной цели, то почему ты меня тогда спас? Мог же забрать призрака и нанять другую баньши. Согласись, ты был бы в плюсе.
– Дура.
Он подошёл к шкафу и сделал вид, будто заинтересовался Славиными книгами. Аж по башке дать захотелось за его напускную безмятежность.
– Эрскин, так что там с душами? Сколько надо поймать, чтобы ты меня отпустил? И кого можно ловить, а кого нет?
Он заметно напрягся, словно его излюбленная тема вдруг стала ему противна, однако всё же соизволил провести для меня небольшой ликбез. Перво-наперво я должна была усвоить, что собирать всех подряд нельзя. Наши, так сказать, «клиенты» – призраки, которые всячески портят людям жизнь, вызывая мигрени и кошмары или, в наиболее тяжёлых случаях, побуждая к ужасным делам, вплоть до навязчивой идеи о самоубийстве. Попортившая мне немало нервов старуха безусловно была вредным экземпляром, но довольно-таки слабым, раз я справилась с ней с полпинка. Вроде всё просто и понятно, спасай человечество и не задавай лишние вопросы. Делать мир чище и светлее, разумеется, благородно, только, помимо опасностей, меня настораживали, если не бесили, всплывающие подковёрные интриги. Какая-то игра Мэб, соревнования, конкуренция – я не собираюсь быть безгласной пешкой!
– А что это были за невесты Дракулы? Такие наглые баньши! Неужели правила вашей игры не запрещают вставлять друг другу палки в колёса?
Эрскин даже глаза на меня не поднял. Всё стоял у шкафа и с шорохом перелистывал «Крадущегося в тени» Пехова.
– Нет, не запрещено. Поэтому игроки иногда воруют добытых призраков друг у друга, а схватки баньши обычное дело. Нам не повезло, это были слуги Улика. Тварь ещё та. Хм-м-м, а книжка ничего, интересная.
Обложка фэнтезийного тома удостоилась моего скепсиса.
– Ты, что, её читал?
– А чем я, по-твоему, сейчас занимался?
Мама дорогая, это не человек, а находка для психиатра.
Если раньше я списывала скрытность Эрскина на вредность, то после ещё нескольких минут общения пришла к выводу, что многое он делает не со зла. Его внимание перескакивает с одного на другое так же быстро, как мой папа переключает каналы в телевизоре. Про скачки настроения вообще можно не упоминать, у меня уже нервов нет наблюдать за его ужимками.
Пнув Люську мыть руки после улицы, я без энтузиазма поставила чайник. После тяжёлого дня организм требовал сытной горячей еды, но в моём распоряжении были только пельмени, которые лень мешала сварить. Хотя в моём случае и кофеёк с пирожными, в принципе, неплохой вариант для ужина.
– Мне пора. Вернусь позже, – неожиданно заявил Эрскин.
Не успела я выложить принесённое Люськой добро на тарелки, он схватил эклер с заварным кремом и варварски откусил от него почти половину. Свин рыжий.
– Да подожди ты. Чаем хоть запей. И это, я тебе ещё деньги не отдала.
– Хахие феньхи?
– Как дитё! Сначала прожуй, потом говори. Ну доллары, которые ты мне дал.
– Ах, это? Они мне не нужны, – беспечно отмахнулся Эрскин и слизал с губ остатки крема. – Что я с ними буду делать?
Действительно, что можно сделать с десятью тысячами долларов? А если серьёзно, даже подумать страшно, откуда он их взял.
Я повернулась к щёлкнувшему электрическому чайнику и услышала за спиной топот сестры.
– Лиз, а где Эрскин?
Ну вот, опять смылся.
– Улетел, но обещал вернуться, – я достала из навесного шкафчика две тяжёлые кружки. – Садись, будем теперь твои проблемы решать. И чего ты скисла? Он тебе ещё надоесть успеет.
Люся посмотрела на меня как на врага народа.
– Ты его прогнала!
– Нет, он сам ушёл. Торопился куда-то. Видишь, одного эклера не хватает? Это он сожрал.
Сестричка сокрушённо покачала головой, будто была умудрённой жизнью тёткой, и, ссутулившись, села на кухонный стул.
– Эх, Лизка, Лизка. Зачем ты так грубо о нём говоришь? Ты совсем, что ли, слепая?
– Не поняла?
– Он же тебя любит!
От неожиданности я чуть кофе из ложки не просыпала.
– Это с какого перепугу? Ты что, не заметила, что он меня ни во что не ставит?
У младшенькой аж глаза загорелись.
– Да я тебе, как специалист, говорю, он влюблён в тебя по уши! Правда, он пока об этом мало догадывается, он же мужчина, а они в этих вопросах реально туго соображают, но скоро он уже полностью осознает свои чувства к тебе. Блин, я так тебе завидую!
Придержав неуместные выражения для ушей подрастающего поколения, я разлила кипяток по кружкам и устроилась на своём месте.
– И вообще у меня Слава есть.
– Эрскин сказал, что Слава больше с тобой не живёт. А он мне нравился. Как парень сестры в смысле.
Вроде она уже не маленький ребёнок, а всё равно неудобно говорить с ней на взрослые темы.
– Люся, только не смей маме об этом говорить.
Вместо ответа вредная девчонка принялась за пирожное. Я последовала её примеру – мне срочно требовался антидепрессант.
– Так что ты к Эрскину присмотрись, а то и он твоего занудства не выдержит, – не удержалась от совета Люся.
– Мы с ним не в первом классе, чтобы дёрганье за косички считать любовью. Эрскин меня оскорбляет, постоянно требует не пойми что, руки порой распускает… Разве это любовь, по-твоему?
Люся запила приторное пирожное несладким чаем и авторитетно выдала:
– Страсть. Пока это страсть, но скоро она переродится в любовь.
Как же я ошибалась, когда думала, что на этом разговор о «страсти» закончился.
Я знала, что рано или поздно мне придётся поговорить с Люськой на эту тему. Мама со мной не проводила воспитательных бесед, вряд ли сделает исключение и в этот раз, а подружкам сестры, выросшим на программах вроде «Дом-2», я не доверяю. Вот только о форме этого ликбеза я бы ни за что не догадалась. Итак, по порядку. У меня есть трудолюбие, но нет ни одного таланта. Ни вязать, ни танцевать, ни рисовать с детства не умела, и в более осознанном возрасте у меня так же не появилось духовной тяги к кулинарии или фотографии. Избалованная Люся много чего пробовала, от лепки до карате, но ей быстро надоедало, потому что было лень вникать в детали и особенности нового хобби. Когда ей стукнуло одиннадцать, мы с родителями решили завязать с кружками, чтобы ни она, ни мы не мучились, и вот прошло всего три года, и внезапно проснулось желание творить. Всей душой ненавидящая школьные сочинения Люся вознамерилась написать роман. Ни больше, ни меньше. Не стихотворение, не рассказ, а вот прямо самый настоящий роман на сто страниц. И чтобы непременно с эротическими сценами, потому что её читатели – «взрослая, искушённая аудитория», так она сама выразилась. А ещё, оказывается, книги надо писать в режиме он-лайн, потому что «в стол» пишут только неудачники. И естественно, за помощью надо бежать ко мне, а не к русачке, которая вряд ли видела секс вживую. Что ж, если это увлечение поможет ей сделать свою речь более грамотной, я только за.
Люся включила мой ноутбук и продемонстрировала на одном литературном сайте профиль некой Милли Фрост. На аватарке была изображена рыжая деваха с агрессивным макияжем, единственное произведение гордо носило название «Кровь наследницы. Новая жизнь». Аннотация уже поражала воображение. «Прекрасная Джессика уходит из дома и становится оборотнем-вампиром. Она должна найти любовь и наказать своих врагов». Круто, чё уж там. Буквально за пару минут я прочитала начало, благо выложена была только первая глава, и то коротенькая. Джессика проснулась от солнечного лучика на своём лице, потом подошла к зеркалу полюбоваться на свою свежую мордашку, зелёные глаза с пушистыми ресницами, золотистые локоны, аппетитную грудь и осиную талию. Послав отражению воздушный поцелуй, героиня быстро позавтракала, нахамила родителям за то, что осудили её мини-юбку, и на маршрутке поехала в школу. Там наша красота ненаглядная обматерила самого крутого парня из футбольной команды в ответ на его сальные комплименты, обозвала «козой» свою врагиню-черлидера, поболтала ни о чём с подружкой Элис и ушла с физики, потому что «её звало предназначение». На этом эпическое повествование обрывалось. Мой пересказ ужасен? Не так сильно, как оригинал.
– Ну? Тебе понравилось? – Люся чуть ли не подпрыгивала от возбуждения.
Пару секунд я смотрела на неё, как на малыша, не знающего, что мама вместо новой игрушки купила прописи и счётные палочки.
– Пока сыро. Очень сыро, – не стала я кривить душой. – Но если будешь стараться, получится лучше.
– Что значит «сыро»?
Ну всё. Сейчас будет скандал.
Я уставилась в текст и покрутила колёсико мышки.
