Однако от Энтони не так-то просто было отделаться. Он заявил, что проводит Марка до холла ресепшн, заодно расскажет, какие еще планируются мероприятия в ближайшие две недели.
- Вам, наверное, будет это скучно, святой отец? – вдруг обратился он к Керригану. – Вы вряд ли находите удовольствие в таких увеселительных действах? Конкурс красоты, водное шоу…
- Я с удовольствием послушаю, - упорно не замечая намека и не желая прощаться, ответил пастор. – Мои старички приехали сюда развлекаться, и я просто обязан получить информацию о развлечениях прямо из ваших уст, раз мне представилась такая возможность.
И он, весело сверкая глазами, невозмутимо продолжал идти рядом с ними.
Так они, под байки Энтони, сопение Марка и невозмутимую улыбку пастора, дошли до лифтов. Энтони как раз дошел до описания того, как на его водителя в саванне напал гепард, когда из лифтов на них вылетели две свеженькие, хохочущие девушки. Одна, высокая, с роскошными ногами, едва прикрытыми белыми шортиками, тонким лицом с красивыми высокими скулами, немедленно оказалась в объятьях Лейкабоя, который придержал наткнувшуюся на него девушку за талию.
Это было нормально – где бы Энтони не находился, рано или поздно в его руках появлялась роскошная женщина.
Марк снова почувствовал поднимающееся изнутри древнее ревнивое пламя, и, пока буквально сведенные судьбой голубки начали отчаянно флиртовать, отвлекал себя постукиванием по стенке. Чтобы не смотреть на Тони, который показывал мастер – класс обольщения за двадцать секунд, он перевел взгляд на вторую девицу.
Та была довольно забавная и миленькая. Не красавица – широкое круглое лицо, слишком большой рот, как у собирающегося заплакать ребенка, серые глаза, белая кожа, темно-русые волосы собраны в хвост. Фигурка как раз и вызывала некоторую веселость в мыслях –девушка невысокая, еле достающая Марку до плеча, но при этом вся состоящая из округлостей. Она казалась бы толстушкой, если б не тонкая талия и точеные полненькие ножки, слишком крупные для современных худеющих дам, но вполне аппетитные, на Марков взгляд. Все это было упаковано в яркое цветастое платье до колен, застегнутое спереди на пуговицы. Больше всего она напоминала Марку деревянную составную русскую куклу – матрешку, набор которых как-то привез деду его давний товарищ из России.
Девушка тоже усиленно таращилась куда угодно, только не на свою подружку, осмотрела пастора, перевела взгляд на него, Марка – и он тут же расфокусировал взгляд, чтобы не смущать ни себя, ни ее. Ему показалось, что она посмотрела на него с удивлением.
Доктор Николас Вагабонд, осмотрев пожилую женщину, позвал Марту, чтобы задиктовать предписания и выдать необходимые лекарства. Пока медсестра записывала диагноз и назначения, он задумчиво смотрел в одну точку и о чем-то напряженно размышлял.
Затем, когда он проводил старушку к выходу и распрощался с ней, он достал мобильник, и ушел на террасу – чтобы Марта его не слышала.
- Алло, Моххамед? – произнес он в трубку. – Мне нужно, чтобы вы переехали. Боюсь, про вас могут узнать, и тогда неминуемы проблемы с властями и с духовными лидерами… Да, я до вечера переведу деньги, сними дом где-нибудь недалеко от Джамаля. Нет, теперь это безопаснее…
Марк де Бьюи
Готовился один из шедевральных вечерних представлений-банкетов на открытом воздухе. Многие отели делали нечто подобное, но спродюсированные Лейкабоем шоу отличались от остальных, как торты шеф-повара от песочных куличиков.
Это представление должно было стать особенным, так как давалось в честь открытия сезона и было дебютным для Лейкабоя в этом отеле. Сезон в Джамале «открывался» и «закрывался» очень условно, так как туристы полностью заполняли его практически круглый год. «Открытие» праздновали в середине апреля.
Подготовка началась давно, вечер должен был начаться через два дня, в девять. Аккуратные официанты накрывали белоснежными скатертями бесконечное количество столиков, расставляли приборницы, ставили живые цветы в горшках на столы, и карточки с именами гостей. Повара проверяли огромные мангалы и костры, ждали своей очереди огромные котлы для глинтвейна. В жарком воздухе сильно пахло дымом и специями.
Столики были расположены на зеленой лужайке, вокруг большой танцевальной площадки, с восточной стороны которой было возвышение для оркестра, огороженное колоннадой. Там же стоял микрофон. Напротив сцены, через полосу пляжа плескалось теплое египетское море. Сейчас пляж был заполнен, но вечером он опустеет, и ничто не будет отвлекать гостей от праздника. Справа от сцены стояло какое-то огромное сооружение, размером с двухэтажный длинный дом, но разобрать, что это, не было никакой возможности.
Все это наблюдал Марк, спрятавшийся от солнца под тент, в котором хранили алкоголь к вечеру, пока Энтони рассказывал ему программу открытия. Марк слушал его и в очередной раз поражался таланту Тони делать из обыкновенных элементов нечто необычное. Казалось бы, ну что такого в салюте, арабских танцах, водном шоу и конкурсах? Все это делают. Но так, как Тони, этого не делал никто. Закончив рассказ, он извинился и, гневно полыхая глазами, понесся устраивать выволочку ответственному за алкоголь – пока рассказывал, заметил, что для вечера закуплено более дешевое шампанское, чем планировалось.
Зазвонил телефон – Марк посмотрел на экран и поднес телефон к уху.
- Ну чего, Николас? Закончил дела?
- Давно уже, - как всегда, жизнерадостно, сообщил Ник. – После милой старушки никого не было, поэтому я напоминаю тебе об обещании выпить со мной кофе.
- Да я бы уже пообедал, - уныло ответил Марк. – Меня снова поймал Лейкабой, я так и не успел перекусить. Этот человек просто гипнотизирует меня.
-Выше нос, друг, - хохотнул Николас, - сейчас я прискачу на белом коне и спасу тебя из лап злодея. Ты где?
- Около Десерт Сиркус. Любуюсь на литры и галлоны зелья от зеленого змия.
- Через пять минут буду, не выпей там все!
Николас приехал на «кедди» - маленьком электромобиле на двоих человек и оперативно забрал Марка до того, как вернулся Лейкабой. Они доехали до шикарного рыбного ресторана, расположенного рядом с яхт-клубом. Там для них был уже готов столик.
- И где же твоя подружка? – спросил Марк
- Решила, что надо посетить местный спа-комплекс и косметический салон, - махнул головой Николас, - чистит перышки, наводит красоту. Это часа на четыре, не меньше.
- Женщины! – вздохнул Марк, аккуратно садясь за стол. – Потратить 4 часа на то, что уже к ночи размажется, растреплется и осыплется?
- Марк, ты же француз, - с укоризной сказал Николас, - должен понимать, для женщин этот ритуал сродни медитации. Они каждый день создают из себя произведение искусства, вдохновенно рисуют глазки, губки, ноготки. И все ради нас, грубых и недалеких самцов. Птички с яркой окраской всегда кажутся привлекательнее
Марк взял заботливо открытое официантом меню и углубился в него. Потом поднял глаза.
- Представь, что ты с такой раскрашенной вазой оказался на необитаемом острове…ну хотя бы на неделю. Краска облезла, а что под ней? Нет, что ни говори, а я предпочитаю натуральный цвет лица, здоровый румянец, волосы блестящие…
- Вот-вот, девушки об этом прекрасно знают, поэтому больше всего денег тратят на то, чтобы их окрашенные волосы, ресницы и брови выглядели максимально натурально. Будто она такой и родилась и никогда в жизни пудру даже в руках не держала. Что уж говорить про силиконовые сиськи…
- Кругом один обман, - сказал Марк горько. – Мир ужасен, женщины коварны. Давай возьмем коньяку, чтобы немного скрасить это ужасное открытие.
Официант вырос рядом с столиком так быстро, что Марк заподозрил, что столик оборудован подслушивающим устройством.
Сделав заказ, он подождал, пока то же самое сделает Николас, и достал из кармана свою записную книжку.
- Я тут набросал небольшой план наших дальнейших действий, - пояснил он, открывая свои заметки.
- Наших? – ехидно переспросил Ник.
- Конечно, - невозмутимо ответил Марк, - ты же мне поможешь.
- Помогу, раз ты просишь, - Николас не вытерпел и откусил большой кусок теплого, сладко пахнущего кунжутом и изюмом хлеба из принесенной официантом хлебной корзины, - Ладно, рассказывай, что ты там набросал, хоть отвлекусь немного. А то сейчас умру с голода!
- Смотри, - Марк пересел на стул рядом с Николасом и показал ему нарисованную схему. Схема изобиловала вопросительными знаками и пометками «недостаточно информации».
– Если кто-то задался целью саботировать отель, то все описанные тобой случаи (или большинство из них), должны иметь одного заказчика и одну цель. Какая цель у саботажа?
- Ну, например, если заказчик – кто-то из конкурентов - то и цель очевидна: чтобы в Джамаль туристы ехать боялись, а в их отели – валом валили.
- Хорошо, это очевидная цель. Здесь понятно, куда копать – понять, кому из конкурентов это выгодно и не было ли, например, предложений продать Джамаль, или устроить совместную зону отдыха. А если цель неочевидна?
- В смысле? – Вагабонд непонимающе посмотрел на друга.
- Ну неочевидная цель может быть какая угодно…условно говоря от мести любовницы управляющего до происков движения «Египет без туристов». Я домысливаю, конечно, но сделал пометку, чтобы не зацикливаться на очевидной цели. Мы будем разговаривать с людьми, собирать информацию, и вдруг что-то мелькнет, какой-то факт, который сможет привести нас к истине.
Он замолчал, наблюдая за тем, как официант выставляет первые блюда и наливает в бокалы воды.
- Дальше, организатор? Кто он? Опять-таки - пустое поле, совершенно нет информации. Хотя нет, одно мы знаем точно – он достаточно богат и влиятелен, чтобы организовать похищение, посещение полицейских или выращивание травы на территории отеля.
Кто это? Кто-то из местных богатеев или мафиози? Или кто-то из своих?
- Теперь по пунктам происшествий. Отравление алкоголем. Надо найти бармена и поговорить с ним. Пообщаться с его сменщиками. С кем-то из отравившихся, хотя бы по телефону. Здесь важно узнать, как мог попасть метанол в бутылки и у кого была возможность это сделать.
- Потом кормление акул. Надо расспросить тех, кто выводил этих любителей покормить рыбок, пусть вспомнят все, как выглядели, что говорили, не было ли чего странного.
- Думаешь, это все-таки один из элементов саботажа? – Николас воззрился на него и покачал головой. – Я же говорю, почти каждую неделю кто-то пытается облагодетельствовать бедных голодных рыбок с понтона. Просто тогда людям не повезло.
- Я не хочу ничего упустить, - Марк видел скепсис друга, но упрямо стоял на своем, - надо проверить, что возможно. Не проверим, и ты же знаешь, я потом места себе не найду – буду думать, что тут то мы и прохлопали ключик к загадке. Надо расспросить охранников.
- Надо так надо, - покорно кивнул Ник, с вожделением глядя на принесенный суп. Аромат, исходящий от тарелок, вызывал у сидевшего с утра на кофе и табаке доктора желание стукнуть разговорившегося друга чем-нибудь потяжелее. Однако воспитание дало о себе знать, и он вздохнул,
- Продолжай, мучитель.
- И барменом, и охранниками займешься ты, мой голодный друг, потому что тебе нельзя отлучаться. А мне придется сначала, посидеть на телефоне, а потом, возможно, и полетать – в Украину, в Италию. И по наркоте мне тоже придется самому прочесать наш Райский сад – там, где была конопляная полянка, тебе нельзя, раз ты замешан. Поговорю со стариной Ифольди, Завтра поброжу по саду, потом поговорю со стариной Ифольди, ну не может управляющий не быть в курсе проблем. …
- Я не замешан! – в сердцах чуть не заорал Вагабонд, отвлекшись от вожделенного супа. – Я не замешан, зануда ты чертов, эту траву просто нашли у меня в столе! И вообще я сейчас умру от голода, поэтому больше никаких расследований до обеда!
И он решительно придвинул к себе тарелку с супом.
После обеда они расстались – Марк решил, что ему все-таки нужно поговорить с управляющим, а Николас отправился домой, заявив, что теперь приятная тяжесть в желудке просто обязывает его немного подремать под кондиционером.
Он довез и высадил Де Бьюи у Джамаль Администри, большого белого здания, украшенного мозаиками из ярко-синей, желтой, фиолетовой плитки – так что оно казалось марроканским дворцом. Не хватало только эфиопов в тюрбанах с саблями у входа, как в сказках «Тысяча и одна ночь».
Марк в какой раз за день снова перешагнул черту между зноем снаружи и холодком внутри, испытывая все тот же кайф спасшегося из безвоздушного пространства человека. Кожа сразу же покрылась мурашками, а влажная рубашка мгновенно остыла и стала ощутимо прилипать к телу. Он поморщился и пообещал себе, что визит к Ифольди будет последним в этой серии про сыщика-любителя с ним в главной роли. И что после разговора он обязательно примет душ, а потом прыгнет в бассейн, расположенный прямо во дворе его «президентской» виллы. Не в море, только в прохладную, чистую воду персонального бассейна.
Теплое море Египта он не любил, хотя и пересиливал себя ради дайвинга и наблюдения за красочным подводным миром. А еще в этих широтах он мгновенно покрывался почти негритянским загаром, становясь практически неотличимым от местных жителей.
Поднявшись в зеркальном лифте на последний этаж Джамаль Администри, он прошел в большой холл, где перед кабинетом сидел пожилой, с узким лицом и внимательными глазами, секретарь управляющего. Марк представился, и секретарь немедленно проводил его в кабинет.
Моххамед Ифольди принял его с радушием и без всякой настороженности. Это был невысокий, крепкий мужчина за шестьдесят, с пронзительными карими глазами, тонким арабским носом, округлыми щеками и пышной седой бородой. Он был управляющим отеля Джамаль с момента его постройки, почти пятнадцать лет, и не будь он опытной, предусмотрительной, зубастой акулой, его место давно бы занял менеджер помоложе и погибче. Но Жан-Жак не считал старость синонимом недееспособности, и Ифольди со своей деловой хваткой имел все шансы уйти с своей должности только ногами вперед.
Поэтому после приветственных рукопожатий и взаимных уверений в том, как собеседники счастливы видеть друг друга, старый лис откинулся в своем кресле и выжидательно замолчал. Марк мог бы тоже поиграть в эту игру, но не хотелось начинать разговор с противостояния.
- Спасибо, что нашли время для меня, господин Ифольди, - начал он. У вас прекрасный кабинет. Такой простой и в то же время понятно, что здесь работает шеф.
- Я люблю темные цвета, простоту и строгость во всем и маленькие свидетельства роскоши, - польщенно отозвался управляющий. – Вот эта картина, - он показал на изображение полной рыжеволосой красавицы, словно светящейся изнутри, - настоящий Тициан. – Созерцание красоты позволяет отдыхать во время напряженного рабочего дня.
- Всегда приятно поговорить с настоящим ценителем прекрасного, - мягко сказал Марк. – Но я приехал не за этим. Мне в некотором роде не обойтись без вашего совета и помощи.
- О, мой дорогой Де Бьюи, естественно, я помогу вам всем, что в моих силах, - с энтузиазмом воскликнул Ифольди. –Что же привело вас сюда?
Марк наклонился вперед.
- Видите ли, я приехал в отель не только для отдыха. Хотя теперь, признаться, я очень жалею, что не оценил Джамаль раньше. Пожалуй, это лучший комплекс в нашей сети.
- Вам, наверное, будет это скучно, святой отец? – вдруг обратился он к Керригану. – Вы вряд ли находите удовольствие в таких увеселительных действах? Конкурс красоты, водное шоу…
- Я с удовольствием послушаю, - упорно не замечая намека и не желая прощаться, ответил пастор. – Мои старички приехали сюда развлекаться, и я просто обязан получить информацию о развлечениях прямо из ваших уст, раз мне представилась такая возможность.
И он, весело сверкая глазами, невозмутимо продолжал идти рядом с ними.
Так они, под байки Энтони, сопение Марка и невозмутимую улыбку пастора, дошли до лифтов. Энтони как раз дошел до описания того, как на его водителя в саванне напал гепард, когда из лифтов на них вылетели две свеженькие, хохочущие девушки. Одна, высокая, с роскошными ногами, едва прикрытыми белыми шортиками, тонким лицом с красивыми высокими скулами, немедленно оказалась в объятьях Лейкабоя, который придержал наткнувшуюся на него девушку за талию.
Это было нормально – где бы Энтони не находился, рано или поздно в его руках появлялась роскошная женщина.
Марк снова почувствовал поднимающееся изнутри древнее ревнивое пламя, и, пока буквально сведенные судьбой голубки начали отчаянно флиртовать, отвлекал себя постукиванием по стенке. Чтобы не смотреть на Тони, который показывал мастер – класс обольщения за двадцать секунд, он перевел взгляд на вторую девицу.
Та была довольно забавная и миленькая. Не красавица – широкое круглое лицо, слишком большой рот, как у собирающегося заплакать ребенка, серые глаза, белая кожа, темно-русые волосы собраны в хвост. Фигурка как раз и вызывала некоторую веселость в мыслях –девушка невысокая, еле достающая Марку до плеча, но при этом вся состоящая из округлостей. Она казалась бы толстушкой, если б не тонкая талия и точеные полненькие ножки, слишком крупные для современных худеющих дам, но вполне аппетитные, на Марков взгляд. Все это было упаковано в яркое цветастое платье до колен, застегнутое спереди на пуговицы. Больше всего она напоминала Марку деревянную составную русскую куклу – матрешку, набор которых как-то привез деду его давний товарищ из России.
Девушка тоже усиленно таращилась куда угодно, только не на свою подружку, осмотрела пастора, перевела взгляд на него, Марка – и он тут же расфокусировал взгляд, чтобы не смущать ни себя, ни ее. Ему показалось, что она посмотрела на него с удивлением.
Доктор Николас Вагабонд, осмотрев пожилую женщину, позвал Марту, чтобы задиктовать предписания и выдать необходимые лекарства. Пока медсестра записывала диагноз и назначения, он задумчиво смотрел в одну точку и о чем-то напряженно размышлял.
Затем, когда он проводил старушку к выходу и распрощался с ней, он достал мобильник, и ушел на террасу – чтобы Марта его не слышала.
- Алло, Моххамед? – произнес он в трубку. – Мне нужно, чтобы вы переехали. Боюсь, про вас могут узнать, и тогда неминуемы проблемы с властями и с духовными лидерами… Да, я до вечера переведу деньги, сними дом где-нибудь недалеко от Джамаля. Нет, теперь это безопаснее…
Марк де Бьюи
Готовился один из шедевральных вечерних представлений-банкетов на открытом воздухе. Многие отели делали нечто подобное, но спродюсированные Лейкабоем шоу отличались от остальных, как торты шеф-повара от песочных куличиков.
Это представление должно было стать особенным, так как давалось в честь открытия сезона и было дебютным для Лейкабоя в этом отеле. Сезон в Джамале «открывался» и «закрывался» очень условно, так как туристы полностью заполняли его практически круглый год. «Открытие» праздновали в середине апреля.
Подготовка началась давно, вечер должен был начаться через два дня, в девять. Аккуратные официанты накрывали белоснежными скатертями бесконечное количество столиков, расставляли приборницы, ставили живые цветы в горшках на столы, и карточки с именами гостей. Повара проверяли огромные мангалы и костры, ждали своей очереди огромные котлы для глинтвейна. В жарком воздухе сильно пахло дымом и специями.
Столики были расположены на зеленой лужайке, вокруг большой танцевальной площадки, с восточной стороны которой было возвышение для оркестра, огороженное колоннадой. Там же стоял микрофон. Напротив сцены, через полосу пляжа плескалось теплое египетское море. Сейчас пляж был заполнен, но вечером он опустеет, и ничто не будет отвлекать гостей от праздника. Справа от сцены стояло какое-то огромное сооружение, размером с двухэтажный длинный дом, но разобрать, что это, не было никакой возможности.
Все это наблюдал Марк, спрятавшийся от солнца под тент, в котором хранили алкоголь к вечеру, пока Энтони рассказывал ему программу открытия. Марк слушал его и в очередной раз поражался таланту Тони делать из обыкновенных элементов нечто необычное. Казалось бы, ну что такого в салюте, арабских танцах, водном шоу и конкурсах? Все это делают. Но так, как Тони, этого не делал никто. Закончив рассказ, он извинился и, гневно полыхая глазами, понесся устраивать выволочку ответственному за алкоголь – пока рассказывал, заметил, что для вечера закуплено более дешевое шампанское, чем планировалось.
Зазвонил телефон – Марк посмотрел на экран и поднес телефон к уху.
- Ну чего, Николас? Закончил дела?
- Давно уже, - как всегда, жизнерадостно, сообщил Ник. – После милой старушки никого не было, поэтому я напоминаю тебе об обещании выпить со мной кофе.
- Да я бы уже пообедал, - уныло ответил Марк. – Меня снова поймал Лейкабой, я так и не успел перекусить. Этот человек просто гипнотизирует меня.
-Выше нос, друг, - хохотнул Николас, - сейчас я прискачу на белом коне и спасу тебя из лап злодея. Ты где?
- Около Десерт Сиркус. Любуюсь на литры и галлоны зелья от зеленого змия.
- Через пять минут буду, не выпей там все!
Николас приехал на «кедди» - маленьком электромобиле на двоих человек и оперативно забрал Марка до того, как вернулся Лейкабой. Они доехали до шикарного рыбного ресторана, расположенного рядом с яхт-клубом. Там для них был уже готов столик.
- И где же твоя подружка? – спросил Марк
- Решила, что надо посетить местный спа-комплекс и косметический салон, - махнул головой Николас, - чистит перышки, наводит красоту. Это часа на четыре, не меньше.
- Женщины! – вздохнул Марк, аккуратно садясь за стол. – Потратить 4 часа на то, что уже к ночи размажется, растреплется и осыплется?
- Марк, ты же француз, - с укоризной сказал Николас, - должен понимать, для женщин этот ритуал сродни медитации. Они каждый день создают из себя произведение искусства, вдохновенно рисуют глазки, губки, ноготки. И все ради нас, грубых и недалеких самцов. Птички с яркой окраской всегда кажутся привлекательнее
Марк взял заботливо открытое официантом меню и углубился в него. Потом поднял глаза.
- Представь, что ты с такой раскрашенной вазой оказался на необитаемом острове…ну хотя бы на неделю. Краска облезла, а что под ней? Нет, что ни говори, а я предпочитаю натуральный цвет лица, здоровый румянец, волосы блестящие…
- Вот-вот, девушки об этом прекрасно знают, поэтому больше всего денег тратят на то, чтобы их окрашенные волосы, ресницы и брови выглядели максимально натурально. Будто она такой и родилась и никогда в жизни пудру даже в руках не держала. Что уж говорить про силиконовые сиськи…
- Кругом один обман, - сказал Марк горько. – Мир ужасен, женщины коварны. Давай возьмем коньяку, чтобы немного скрасить это ужасное открытие.
Официант вырос рядом с столиком так быстро, что Марк заподозрил, что столик оборудован подслушивающим устройством.
Сделав заказ, он подождал, пока то же самое сделает Николас, и достал из кармана свою записную книжку.
- Я тут набросал небольшой план наших дальнейших действий, - пояснил он, открывая свои заметки.
- Наших? – ехидно переспросил Ник.
- Конечно, - невозмутимо ответил Марк, - ты же мне поможешь.
- Помогу, раз ты просишь, - Николас не вытерпел и откусил большой кусок теплого, сладко пахнущего кунжутом и изюмом хлеба из принесенной официантом хлебной корзины, - Ладно, рассказывай, что ты там набросал, хоть отвлекусь немного. А то сейчас умру с голода!
- Смотри, - Марк пересел на стул рядом с Николасом и показал ему нарисованную схему. Схема изобиловала вопросительными знаками и пометками «недостаточно информации».
– Если кто-то задался целью саботировать отель, то все описанные тобой случаи (или большинство из них), должны иметь одного заказчика и одну цель. Какая цель у саботажа?
- Ну, например, если заказчик – кто-то из конкурентов - то и цель очевидна: чтобы в Джамаль туристы ехать боялись, а в их отели – валом валили.
- Хорошо, это очевидная цель. Здесь понятно, куда копать – понять, кому из конкурентов это выгодно и не было ли, например, предложений продать Джамаль, или устроить совместную зону отдыха. А если цель неочевидна?
- В смысле? – Вагабонд непонимающе посмотрел на друга.
- Ну неочевидная цель может быть какая угодно…условно говоря от мести любовницы управляющего до происков движения «Египет без туристов». Я домысливаю, конечно, но сделал пометку, чтобы не зацикливаться на очевидной цели. Мы будем разговаривать с людьми, собирать информацию, и вдруг что-то мелькнет, какой-то факт, который сможет привести нас к истине.
Он замолчал, наблюдая за тем, как официант выставляет первые блюда и наливает в бокалы воды.
- Дальше, организатор? Кто он? Опять-таки - пустое поле, совершенно нет информации. Хотя нет, одно мы знаем точно – он достаточно богат и влиятелен, чтобы организовать похищение, посещение полицейских или выращивание травы на территории отеля.
Кто это? Кто-то из местных богатеев или мафиози? Или кто-то из своих?
- Теперь по пунктам происшествий. Отравление алкоголем. Надо найти бармена и поговорить с ним. Пообщаться с его сменщиками. С кем-то из отравившихся, хотя бы по телефону. Здесь важно узнать, как мог попасть метанол в бутылки и у кого была возможность это сделать.
- Потом кормление акул. Надо расспросить тех, кто выводил этих любителей покормить рыбок, пусть вспомнят все, как выглядели, что говорили, не было ли чего странного.
- Думаешь, это все-таки один из элементов саботажа? – Николас воззрился на него и покачал головой. – Я же говорю, почти каждую неделю кто-то пытается облагодетельствовать бедных голодных рыбок с понтона. Просто тогда людям не повезло.
- Я не хочу ничего упустить, - Марк видел скепсис друга, но упрямо стоял на своем, - надо проверить, что возможно. Не проверим, и ты же знаешь, я потом места себе не найду – буду думать, что тут то мы и прохлопали ключик к загадке. Надо расспросить охранников.
- Надо так надо, - покорно кивнул Ник, с вожделением глядя на принесенный суп. Аромат, исходящий от тарелок, вызывал у сидевшего с утра на кофе и табаке доктора желание стукнуть разговорившегося друга чем-нибудь потяжелее. Однако воспитание дало о себе знать, и он вздохнул,
- Продолжай, мучитель.
- И барменом, и охранниками займешься ты, мой голодный друг, потому что тебе нельзя отлучаться. А мне придется сначала, посидеть на телефоне, а потом, возможно, и полетать – в Украину, в Италию. И по наркоте мне тоже придется самому прочесать наш Райский сад – там, где была конопляная полянка, тебе нельзя, раз ты замешан. Поговорю со стариной Ифольди, Завтра поброжу по саду, потом поговорю со стариной Ифольди, ну не может управляющий не быть в курсе проблем. …
- Я не замешан! – в сердцах чуть не заорал Вагабонд, отвлекшись от вожделенного супа. – Я не замешан, зануда ты чертов, эту траву просто нашли у меня в столе! И вообще я сейчас умру от голода, поэтому больше никаких расследований до обеда!
И он решительно придвинул к себе тарелку с супом.
После обеда они расстались – Марк решил, что ему все-таки нужно поговорить с управляющим, а Николас отправился домой, заявив, что теперь приятная тяжесть в желудке просто обязывает его немного подремать под кондиционером.
Он довез и высадил Де Бьюи у Джамаль Администри, большого белого здания, украшенного мозаиками из ярко-синей, желтой, фиолетовой плитки – так что оно казалось марроканским дворцом. Не хватало только эфиопов в тюрбанах с саблями у входа, как в сказках «Тысяча и одна ночь».
Марк в какой раз за день снова перешагнул черту между зноем снаружи и холодком внутри, испытывая все тот же кайф спасшегося из безвоздушного пространства человека. Кожа сразу же покрылась мурашками, а влажная рубашка мгновенно остыла и стала ощутимо прилипать к телу. Он поморщился и пообещал себе, что визит к Ифольди будет последним в этой серии про сыщика-любителя с ним в главной роли. И что после разговора он обязательно примет душ, а потом прыгнет в бассейн, расположенный прямо во дворе его «президентской» виллы. Не в море, только в прохладную, чистую воду персонального бассейна.
Теплое море Египта он не любил, хотя и пересиливал себя ради дайвинга и наблюдения за красочным подводным миром. А еще в этих широтах он мгновенно покрывался почти негритянским загаром, становясь практически неотличимым от местных жителей.
Поднявшись в зеркальном лифте на последний этаж Джамаль Администри, он прошел в большой холл, где перед кабинетом сидел пожилой, с узким лицом и внимательными глазами, секретарь управляющего. Марк представился, и секретарь немедленно проводил его в кабинет.
Моххамед Ифольди принял его с радушием и без всякой настороженности. Это был невысокий, крепкий мужчина за шестьдесят, с пронзительными карими глазами, тонким арабским носом, округлыми щеками и пышной седой бородой. Он был управляющим отеля Джамаль с момента его постройки, почти пятнадцать лет, и не будь он опытной, предусмотрительной, зубастой акулой, его место давно бы занял менеджер помоложе и погибче. Но Жан-Жак не считал старость синонимом недееспособности, и Ифольди со своей деловой хваткой имел все шансы уйти с своей должности только ногами вперед.
Поэтому после приветственных рукопожатий и взаимных уверений в том, как собеседники счастливы видеть друг друга, старый лис откинулся в своем кресле и выжидательно замолчал. Марк мог бы тоже поиграть в эту игру, но не хотелось начинать разговор с противостояния.
- Спасибо, что нашли время для меня, господин Ифольди, - начал он. У вас прекрасный кабинет. Такой простой и в то же время понятно, что здесь работает шеф.
- Я люблю темные цвета, простоту и строгость во всем и маленькие свидетельства роскоши, - польщенно отозвался управляющий. – Вот эта картина, - он показал на изображение полной рыжеволосой красавицы, словно светящейся изнутри, - настоящий Тициан. – Созерцание красоты позволяет отдыхать во время напряженного рабочего дня.
- Всегда приятно поговорить с настоящим ценителем прекрасного, - мягко сказал Марк. – Но я приехал не за этим. Мне в некотором роде не обойтись без вашего совета и помощи.
- О, мой дорогой Де Бьюи, естественно, я помогу вам всем, что в моих силах, - с энтузиазмом воскликнул Ифольди. –Что же привело вас сюда?
Марк наклонился вперед.
- Видите ли, я приехал в отель не только для отдыха. Хотя теперь, признаться, я очень жалею, что не оценил Джамаль раньше. Пожалуй, это лучший комплекс в нашей сети.
