- С наганом, - пропела я.
С наганом так с наганом.
И говорит:
- Наконец-то вы явились на допрос, гражданка Качатурян.
А я снимаю очки, облизываю губы и томным низким голосом отвечаю:
- Давно хотела посмотреть на вас за работой, капитан Буйволов. Покажете мне ваше оружие?
- О да, - говорит капитан, делает знак, и сотрудника, уличенного в краже скрепок, уводят два крепких парня в форме. – Но сначала я должен вас обыскать. Повернитесь. Руки на стену.
Я делаю испуганное лицо и поворачиваюсь к стене. И прижимаю к ней ладони, отставляя попку.
- Расставьте ноги, - говорит он, и я слышу щелчок кобуры. Послушно расставляю ноги, капитан опускается позади меня на корточки, и по внутренней поверхности бедра скользит холодное опасное дуло.
- Вы думаете, я спрятала что-то в чулках? – шепчу я взволнованно.
- Молчать! – рявкает он, и медленно, двумя ладонями поднимает мне юбку, касаясь бедер. Снимает тонкие трусики… или я без трусиков?...
Я задумалась. Позади истошно засигналили, я вздрогнула. На светофоре горел зеленый и пришлось нажала на газ. Кажется, я пересмотрела фильмов Тинто Брасса.
Охранники на входе меня не узнали и пришлось показывать паспорт. Лелька, вбежавшая в здание фирмы следом за мной, тоже меня не узнала.
- Оля, - позвала я, - подруга в лифте старательно смотрела в сторону, - это я.
Она повернулась и вытаращила глаза.
- Апполинария? Божечки! Ты так выглядишь!!! Ты сама на себя не похожа!
От ее визга точно должны были сработать аварийные системы лифта.
- Так я теперь буду выглядеть всег-да! – продекламировала я фразу из Служебного романа. – Это акция в рамках плана по соблазнению. Как думаешь, сработает? – неуверенно поинтересовалась я.
- Я бы тебе отдалась, - с придыханием сообщила Лелька. – А вот насчет Буйволова не знаю. Он выглядит крепким орешком. А ты знаешь, что делать? Ну, помимо того, чтобы офигенно выглядеть?
Я неловко пожала плечами.
- Я тут почитала советы в интернете, но там такие глупости, что мне стыдно даже повторять. Кое-что приняла к сведению, но в основном буду действовать по наитию.
- Удачи, - искренне пожелала мне Лелька и вышла на своем седьмом этаже. А я поехала выше. И надо же, на восьмом лифт открылся и в кабинку вошел будущий отец моего ребенка. Осмотрел меня с ног до головы, отвернулся.
- Доброе утро, Сергей Романович, - нежно произнесла я, улыбаясь, как акула. Плыви, плыви ко мне, рыбка.
Он, словно не веря, оглянулся, и затем медленно повернулся.
- Полина Георгиевна?
- Апполинария, - моя улыбка стала зловещей.
- Вы такая… - он посмотрел на мои волосы, - черненькая. Решили сменить имидж?
- Да вот, - сказала я ехидно, - вчера ни с того ни с сего пришла мне в голову мысль одеваться в соответствии с корпоративным стилем. Даже не знаю, почему.
- Но черный цвет волос? – с сожалением протянул он.
- Любите блондинок, Сержант? – поинтересовалась я и внутренне ойкнула. И сделала невинные глаза, поправила очки. Он нахмурился.
- Да, блондинок я люблю, Полина Георгиевна.
- Апполинария, - сказала я настойчиво. – Ну что делать. Как говорится, полюбите нас черненькими, а беленькими нас и так полюбят. А что же вы не хвалите меня за внешний вид? – и я покрутила подол платья, поприседала в стороны, как детском саду.
- Вы за все беретесь с такой же решимостью, как за смену имиджа? – спросил он, не обращая внимания на мое кривляние.
- О да, - заверила я его. – Я вообще страшная и решительная женщина.
- Это я уже понял, - пробормотал он насмешливо. Покачал головой. – Брюнетка!
- Да что вы заладили, брюнетка, брюнетка, - сказала я раздраженно. – Может, я решила принять свою национальную идентичность и переехать в Армению. Папа будет в восторге.
Тут я вспомнила, что мне вообще-то полагается его соблазнять. И спросила:
- А у вас все работает, Сергей Романович?
- Все, - сказал этот безжалостный человек, на корню обрывая мои попытки затеять близкое общение. – А вы хотели зайти?
Я даже опешила. Что, вот так просто?
«Не показывайте, что вы готовы сразу сдаться» - было написано в статье в интернете. И я вспомнила, покачала головой.
- Нет. Я вчера достаточно попила вашей кровушки, Сергей Романович. Сегодня у меня в меню бухгалтерия. А у вас? Будете пугать несчастных девочек из отдела сервиса или унижать менеджеров по продажам?
- Полина Георгиевна, - проговорил безопасник предупреждающе, - вы забыли, о чем мы договаривались?
Я мило улыбнулась.
- Апполинария, Сергей Романович. Нет, ваш шантаж я не забыла. У меня вообще память хорошая, - зловеще добавила я. - Но, - постучала по часам, - без пяти десять. Рабочее время еще не началось. Мы еще просто два человека, что едут вместе в лифте и беседуют ко взаимному удовольствию. А через пять минут я буду сама кроткость. Но вы этого уже не увидите. Потому что я приехала!
Щелкнула дверь лифта, я церемонно кивнула сощурившемуся Буйволову:
- Хорошего рабочего дня, Сергей Романович. Если что – звоните. Я всегда готова поразить вас в самое сердце.
И я, вся гордая и прекрасная, летящей походкой вышла из лифта. И даже удержалась, чтобы не обернуться.
Программисты – самые замечательные люди в мире. Все поздоровались, посмотрели на меня и вернулись к своим делам. Только Колян пробормотал, что раньше было прикольнее и он меня ни с кем не путал. А теперь боится, что не узнает.
Но им, гениям, простительно.
В бухгалтерии творился армагедонн и рагнарек одновременно. Главбух, Наталья Михайловна, статная дама лет «за пятьдесят», с утра оборвала мне телефон, уговаривая прийти на работу как можно быстрее и спасти компанию. Мол, сошел с ума принтер – вместо счетов-фактур и актов печатает детские картинки. Бухгалтерия встала.
- Может, это вирус? – с видом знатока спросила главбух, пока я ковырялась в настройках принтера. Он весело выплевывал из нутра черно-белых зайчиков, медвежат и котят, а бухгалтеры и экономисты смотрели на меня, как на мессию, с надеждой. – Видите, никак не останавливается! Мы уже и выключали, и из розетки вынимали, и бумагу убирали – стоит положить обратно, и снова начинает эти картинки печатать.
- Вирус, - подтвердила я. – Самый распространенный в мире.
- И как называется? – льстиво заинтересовалась Наталья Михайловна.
- Кривые руки, - буркнула я. Главбух непонимающе уставилась на меня, но я сделала каменное лицо, разглядывая очередь на печать. Какая-то умная женщина поставила на печать 1000 копий. Мы их делали для наклеек, и в меню они были внесены автоматически, видимо, не туда клацнула. Я быстро отменила печать. Плюющийся и назойливо визжащий принтер замер. Посмотрела адрес и перевела взгляд на место, где сидела бледная и несчастная младший бухгалтер Светочка. Светочка зачем-то вышла из декрета раньше, постоянно отпрашивалась и вот, видимо, решила распечатать за казенный счет ребенку раскрасок.
- Ой, спасибо! – волновалась Наталья Михайловна. – Ну кто же, кто виноват? Я ее оштрафую, Апполинария Григорьевна.
Светочкины глаза стали еще больше и я вздохнула. Злодейки из меня никогда не выйдет. Хотя до ужаса не люблю дурочек.
- Никто, - сказала я авторитетно. – Видимо, был скачок электричества, и пошел сбой на принтер, Наталья Михайловна. Хорошо, что вы быстро среагировали и меня позвали.
Главбух расплылась в улыбке, сунула мне коробку конфет, и далее уже не обращала на меня внимания.
С наганом так с наганом.
И говорит:
- Наконец-то вы явились на допрос, гражданка Качатурян.
А я снимаю очки, облизываю губы и томным низким голосом отвечаю:
- Давно хотела посмотреть на вас за работой, капитан Буйволов. Покажете мне ваше оружие?
- О да, - говорит капитан, делает знак, и сотрудника, уличенного в краже скрепок, уводят два крепких парня в форме. – Но сначала я должен вас обыскать. Повернитесь. Руки на стену.
Я делаю испуганное лицо и поворачиваюсь к стене. И прижимаю к ней ладони, отставляя попку.
- Расставьте ноги, - говорит он, и я слышу щелчок кобуры. Послушно расставляю ноги, капитан опускается позади меня на корточки, и по внутренней поверхности бедра скользит холодное опасное дуло.
- Вы думаете, я спрятала что-то в чулках? – шепчу я взволнованно.
- Молчать! – рявкает он, и медленно, двумя ладонями поднимает мне юбку, касаясь бедер. Снимает тонкие трусики… или я без трусиков?...
Я задумалась. Позади истошно засигналили, я вздрогнула. На светофоре горел зеленый и пришлось нажала на газ. Кажется, я пересмотрела фильмов Тинто Брасса.
Охранники на входе меня не узнали и пришлось показывать паспорт. Лелька, вбежавшая в здание фирмы следом за мной, тоже меня не узнала.
- Оля, - позвала я, - подруга в лифте старательно смотрела в сторону, - это я.
Она повернулась и вытаращила глаза.
- Апполинария? Божечки! Ты так выглядишь!!! Ты сама на себя не похожа!
От ее визга точно должны были сработать аварийные системы лифта.
- Так я теперь буду выглядеть всег-да! – продекламировала я фразу из Служебного романа. – Это акция в рамках плана по соблазнению. Как думаешь, сработает? – неуверенно поинтересовалась я.
- Я бы тебе отдалась, - с придыханием сообщила Лелька. – А вот насчет Буйволова не знаю. Он выглядит крепким орешком. А ты знаешь, что делать? Ну, помимо того, чтобы офигенно выглядеть?
Я неловко пожала плечами.
- Я тут почитала советы в интернете, но там такие глупости, что мне стыдно даже повторять. Кое-что приняла к сведению, но в основном буду действовать по наитию.
- Удачи, - искренне пожелала мне Лелька и вышла на своем седьмом этаже. А я поехала выше. И надо же, на восьмом лифт открылся и в кабинку вошел будущий отец моего ребенка. Осмотрел меня с ног до головы, отвернулся.
- Доброе утро, Сергей Романович, - нежно произнесла я, улыбаясь, как акула. Плыви, плыви ко мне, рыбка.
Он, словно не веря, оглянулся, и затем медленно повернулся.
- Полина Георгиевна?
- Апполинария, - моя улыбка стала зловещей.
- Вы такая… - он посмотрел на мои волосы, - черненькая. Решили сменить имидж?
- Да вот, - сказала я ехидно, - вчера ни с того ни с сего пришла мне в голову мысль одеваться в соответствии с корпоративным стилем. Даже не знаю, почему.
- Но черный цвет волос? – с сожалением протянул он.
- Любите блондинок, Сержант? – поинтересовалась я и внутренне ойкнула. И сделала невинные глаза, поправила очки. Он нахмурился.
- Да, блондинок я люблю, Полина Георгиевна.
- Апполинария, - сказала я настойчиво. – Ну что делать. Как говорится, полюбите нас черненькими, а беленькими нас и так полюбят. А что же вы не хвалите меня за внешний вид? – и я покрутила подол платья, поприседала в стороны, как детском саду.
- Вы за все беретесь с такой же решимостью, как за смену имиджа? – спросил он, не обращая внимания на мое кривляние.
- О да, - заверила я его. – Я вообще страшная и решительная женщина.
- Это я уже понял, - пробормотал он насмешливо. Покачал головой. – Брюнетка!
- Да что вы заладили, брюнетка, брюнетка, - сказала я раздраженно. – Может, я решила принять свою национальную идентичность и переехать в Армению. Папа будет в восторге.
Тут я вспомнила, что мне вообще-то полагается его соблазнять. И спросила:
- А у вас все работает, Сергей Романович?
- Все, - сказал этот безжалостный человек, на корню обрывая мои попытки затеять близкое общение. – А вы хотели зайти?
Я даже опешила. Что, вот так просто?
«Не показывайте, что вы готовы сразу сдаться» - было написано в статье в интернете. И я вспомнила, покачала головой.
- Нет. Я вчера достаточно попила вашей кровушки, Сергей Романович. Сегодня у меня в меню бухгалтерия. А у вас? Будете пугать несчастных девочек из отдела сервиса или унижать менеджеров по продажам?
- Полина Георгиевна, - проговорил безопасник предупреждающе, - вы забыли, о чем мы договаривались?
Я мило улыбнулась.
- Апполинария, Сергей Романович. Нет, ваш шантаж я не забыла. У меня вообще память хорошая, - зловеще добавила я. - Но, - постучала по часам, - без пяти десять. Рабочее время еще не началось. Мы еще просто два человека, что едут вместе в лифте и беседуют ко взаимному удовольствию. А через пять минут я буду сама кроткость. Но вы этого уже не увидите. Потому что я приехала!
Щелкнула дверь лифта, я церемонно кивнула сощурившемуся Буйволову:
- Хорошего рабочего дня, Сергей Романович. Если что – звоните. Я всегда готова поразить вас в самое сердце.
И я, вся гордая и прекрасная, летящей походкой вышла из лифта. И даже удержалась, чтобы не обернуться.
Программисты – самые замечательные люди в мире. Все поздоровались, посмотрели на меня и вернулись к своим делам. Только Колян пробормотал, что раньше было прикольнее и он меня ни с кем не путал. А теперь боится, что не узнает.
Но им, гениям, простительно.
В бухгалтерии творился армагедонн и рагнарек одновременно. Главбух, Наталья Михайловна, статная дама лет «за пятьдесят», с утра оборвала мне телефон, уговаривая прийти на работу как можно быстрее и спасти компанию. Мол, сошел с ума принтер – вместо счетов-фактур и актов печатает детские картинки. Бухгалтерия встала.
- Может, это вирус? – с видом знатока спросила главбух, пока я ковырялась в настройках принтера. Он весело выплевывал из нутра черно-белых зайчиков, медвежат и котят, а бухгалтеры и экономисты смотрели на меня, как на мессию, с надеждой. – Видите, никак не останавливается! Мы уже и выключали, и из розетки вынимали, и бумагу убирали – стоит положить обратно, и снова начинает эти картинки печатать.
- Вирус, - подтвердила я. – Самый распространенный в мире.
- И как называется? – льстиво заинтересовалась Наталья Михайловна.
- Кривые руки, - буркнула я. Главбух непонимающе уставилась на меня, но я сделала каменное лицо, разглядывая очередь на печать. Какая-то умная женщина поставила на печать 1000 копий. Мы их делали для наклеек, и в меню они были внесены автоматически, видимо, не туда клацнула. Я быстро отменила печать. Плюющийся и назойливо визжащий принтер замер. Посмотрела адрес и перевела взгляд на место, где сидела бледная и несчастная младший бухгалтер Светочка. Светочка зачем-то вышла из декрета раньше, постоянно отпрашивалась и вот, видимо, решила распечатать за казенный счет ребенку раскрасок.
- Ой, спасибо! – волновалась Наталья Михайловна. – Ну кто же, кто виноват? Я ее оштрафую, Апполинария Григорьевна.
Светочкины глаза стали еще больше и я вздохнула. Злодейки из меня никогда не выйдет. Хотя до ужаса не люблю дурочек.
- Никто, - сказала я авторитетно. – Видимо, был скачок электричества, и пошел сбой на принтер, Наталья Михайловна. Хорошо, что вы быстро среагировали и меня позвали.
Главбух расплылась в улыбке, сунула мне коробку конфет, и далее уже не обращала на меня внимания.
