И рванула к месту сражения с сорняками, проскользнув мимо Брайана и едва не задела поднос, который он держал. Молодой человек в веселом изумлении отпрянул, и посмотрел на меня, вскинув брови.
- Где ты откопала это краснеющее чудо? - спросил, когда мы вошли в дом.
- Это дочка «дамы приятной». И она дипломированный ландшафтный дизайнер с лицензией, между прочим. И кстати, ты совсем засмущал девицу своим искрометным обаянием. Поаккуратней, пожалуйста, а то напугаешь ее, и она сбежит.
- Я?! Напугаю?! Чем это? - воскликнул Брайан, искренне удивившись.
- Да хотя бы тем, что ты красавец -мужчина.
- И как же этот изъян мне скрыть, чтобы не напугать девицу? И, вообще, чего это она вдруг меня бояться должна?
- Не должна. И не тебя конкретно, а, наверное, мужчин вообще, - вздохнула я. - Я пообщалась с ними недолго, и там не мама, а строгая дуэнья. Не удивлюсь, если окажется, что ты первый мужчина, которого Уна видит вблизи. А девочка-то весьма ценный кадр. Приступила к работе с невиданным энтузиазмом и за скромный гонорар. Узнает ее мамаша, что ко мне ходят коварные красавцы, пугающие девиц, и спрячет дочку под замок. А где я еще найду такого хорошего садовника.
- Откуда ты знаешь, что она хороший садовник? - хмыкнул Брайан. - Она у тебя еще ничего не сделала.
- Интуиция подсказывает, - ответила я. - Да и вообще, она мне понравилась. Когда мать разрешила ей у меня работать...
- Разрешила? - вскинулся Брайан. - Сколько ей лет? Она что, несовершеннолетняя? И ты же говоришь, что это ее профессия.
- Ей девятнадцать. Но, похоже, мать решает за нее все. Где учиться, с кем водиться, у кого работать. Так вот, когда она сообщила мне, что будет заниматься моим участком с высочайшего позволения мамаши, то чуть не повизгивала от счастья и восторга. Представляешь, полдня на свободе! Вдалеке от непрестанного надзора!
- Средневековье какое-то, - закатил глаза Брайан и потащил поднос на кухню. - А ты, значит, взяла на себя роль просветительницы юной особы?
- Еще скажи развратительницы, - проворчала я, следуя за Брайаном. - Ничего я на себя не брала, мне просто девчонка понравилась и все. И я вижу, что ей здесь хорошо.
Брайан резко затормозил и повернулся ко мне.
- А с тобой не может быть плохо, - проговорил он.
В его радужках полыхал зеленый огонь, и в нем сгорали остатки надежды на взаимность, превращаясь в печаль.
- Тебе со мной... не хорошо, - отозвалась я.
- Неправда. Мне с тобой очень хорошо. Ты была моей, пусть и совсем недолго. И оказалась такой, какой я тебя себе и представлял.
Поднос в его руках задрожал, чашки зазвенели, постукивая фаянсовыми краями. Брайан прошел дальше, поставил поднос на кухонный стол.
- Я уже говорил, что мечтал о тебе годы. И в тот раз я был счастлив, как никогда. И пусть этого уже не повторится, но ты - лучшее, что со мной случалось. Такие вещи не забываются, их нельзя обесценить. Их хранят всю жизнь и ни с чем не сравнивают.
От его слов у меня заныло сердце, и в то же время вдруг словно спали какие-то оковы. Я первый раз за долгое время смогла ощутить настоящее облегчение.
Он меня простил. Он останется со мной прежним Брайаном. Нежным и верным другом. Но в чем-то будет больше, чем друг.
- Ты была со мной, хоть и недолго, и в тот момент любила меня. Я это чувствовал. И ты не притворялась. Ты была настоящей. Ведь так?
- Так. Я не притворялась... - ответила, пугаясь, что сейчас у меня откажут нервы, и я снова разревусь. А ведь Брайан предупредил, что жилеткой быть не желает. - И ты каким-то чудом вернул мне веру во все, во что я уже перестала верить.
Глаза его потеплели.
- Это чудо зовется «отменным сексом», - прошептал он мне на ушко. - Я тебя все-таки соблазнил, - заявил довольным тоном, - запишу это на счет своих самых больших побед.
- Ах, вот как, - улыбнулась я. - Спешу тебя разочаровать. Я не очень-то сопротивлялась. Так что победа эта сомнительная.
Он рассмеялся, и я физически ощутила, как испарились остатки напряжения, что еще было между нами. Сегодня определенно какой-то особенный день, а ведь он только начался.
- И, кстати, насчет хорошего садовника, - я подошла к входной двери и приоткрыла ее. - Брай, смотри.
За то время, что мы чесали языками, Уна успела разобраться с пышными кустами гортензии. Теперь справа от калитки открывалось небольшое пространство, чистое от сорняков и уже похожее на фрагмент аккуратного садика.
Брайан выглянул из-за моей спины и присвистнул.
- Ого! Да она пашет, как маленький комбайн. Девочка действительно знает, что делает.
... Брайан переделал у меня кучу дел, врезал новые замки в сарае и в дверь, ведущую в сад из кухни.
Я накормила своих работяг-помощников сытным обедом, и мы немного поболтали втроем, сидя на пока еще необустроенной кухне.
Уна продолжала бросать быстрые взгляды на Брайана и нещадно при этом заливалась краской. А мой друг общался с ней слегка снисходительно. Глядя на них, я начала подозревать, что совсем не такого внимания хотелось бы Уне от Брайана.
Закрыв за Шоной дверь, Кейран дошел до дивана и мешком рухнул на сиденье. Откинулся на спинку и устремил глаза вверх. Какое-то время изучал балки и металлические конструкции под высоким потолком лофта.
Апатия, бессилие, мерзкий привкус во рту. Это осталась на языке невысказанная правда, которую он не захотел превращать в ложь.
«Ты представлял, куда мы идем? Ты ведь что-то такое думал?»
Почему это стало интересовать Шону только сейчас? Но он честно ответил.
«Думал, конечно».
«О семье? Детях? Я не скрывала, что не хочу детей. Я была честной с тобой с самого начала. Ты хотел какой-то определенности? Не это ли причина твоего... охлаждения?»
Охлаждения? Пылал ли он вообще, чтобы остыть? Им было удобно и приятно вместе, и они просто плыли по течению.
Их расставание - не поломка, не болезнь, не ссора. Нечего исправлять, нечего лечить, незачем мириться. Все просто закончилось.
«Или это из-за Морин? В столице ты впервые увидел ее, и именно тогда что-то стало меняться».
Кейран знал истинную причину. Но сказать, что у него есть другая, не мог. Во-первых, не хотел. Во-вторых, не было никакой другой. Была та, что не принадлежала ему, оставаясь почти незнакомкой
«Расслабься, твои ответы не так уж и важны. На этом предлагаю считать наше цивилизованное расставание свершившимся фактом. И мне хотелось бы остаться твоим помощником до конца проекта. У меня сегодня еще аудиенция у королевы назначена».
Он не возразил, посчитав, что так даже лучше. Шона будет занята, и это хоть немного отвлечет ее от произошедшего между ними.
Теперь уже бывшая любовница поднялась, направилась к двери. Он двинулся следом, и они едва не столкнулись, когда она резко остановилась. Шона повернулась, он машинально чуть отступил. Она шагнула к нему. Подняла руку, хотела провести по волосам мужчины, которого еще совсем недавно считала своим. Он застыл, глядя на нее, и она опустила руку.
Получился странный, дерганый танец. Печальное танго расставания.
«Ты... закрытый. И замочек на тебе с секретом. И что-то есть такое, что ты не хотел и не хочешь мне говорить. Ведь так?»
Ей нравилось считать своим этого немногословного, неулыбчивого, немного отстраненного мужчину. Она думала, что с ней он другой - уязвимый, чувствительный, заботливый. Они спали вместе, и она видела, каким расслабленным и беззащитным выглядел он во сне. Видела его лицо, когда он занимался с ней любовью, когда кончал, запрокидывая голову и сжимая челюсти.
И он никогда в эти моменты не смотрел ей в глаза.
Кейран не знал наверняка, о чем она подумала, но почувствовал что-то, увидев мелькнувшую на ее лице тень. Она сказала:
«Поцелуй меня. На прощанье. Хочу запомнить наш последний поцелуй. И знать, что он был последним».
Кейран взял ее руку, прижал к губам. Шона высвободила похолодевшие пальцы и ушла.
Это очень больно, словно кто-то умер. Траур по ушедшим дням, проведенным с подругой. И горькое сожаление от того, что он всегда знал, чего хотел и долго мирился с тем, что Шона не может и не хочет ему этого дать.
Уна ушла, чуть позже распрощался Брайан. Я чувствовала себя усталой, но довольной.
Старый душ в ванной на втором этаже - обложенный плиткой поддон, рассекатель, закрепленный в стене, и занавеска - был отлажен и исправно функционировал, благодаря Брайану. Я вымылась, надела чистые джинсы и свободную футболку и отправилась разыскивать фен в еще не распакованных вещах.
Процесс обживания на новом месте запущен. Итогом сегодняшних стараний гостиная превратилась в уютную комнату. Брайан подключил телевизор, помог передвинуть неподъемный бабушкин буфет, место перед диваном занял журнальный столик, а кресло расположилось у окна. Мои винтажные вещи прекрасно вписались в светлую гостиную.
Надвигался вечер, и закат был удивительно ярким. Лучи заходящего солнца освещали густую зелень за большим окном, но в комнату проникали только в виде рассеянного свечения, окрашивая пространство в волшебный, леденцовый оттенок. Гостиная словно наполнилась сияющей розовой пудрой, а тени от листвы создавали пятнистый узор на полу и стенах.
Я сушила волосы феном и посматривала то за окно, то в работающий телевизор с приглушенным звуком, когда раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Кейран Уолш.
В тени крыльца он показался мне плотной тенью. Но чуть шевельнулся и упавшие на него лучи солнца осветили темные, зачесанные назад волосы, обрисовали контур высокой скулы, подбородка, рта.
Он стоял и смотрел на меня, а мое сердце скакнуло куда-то вправо, подпрыгнуло к горлу и затрепыхалось в районе солнечного сплетения.
- Привет. Можно войти?
Я отступила в сторону, пропуская его.
«Вот она, стоит перед тобой. Так близко, как ты хотел, как представлял. Протяни руку, коснись...»
Но он просто смотрел на нее. На лице Хейз написано удивление, и это не тот ответ, который он хотел прочесть.
- Прости, что я вот так, без предупреждения, - сказал Кейран. - Если не вовремя...
- Нет, ничего, - ответила Хейз.
Мягкий волнующий тембр ее голоса теплыми волнами проникал сквозь кожу, отдавался вибрациями во всем теле. Словно сидишь в самолете, готовому к взлету.
Разгон, ускорение, отрыв.
Кейран сжал зубы, едва сдерживаясь, чтобы не шагнуть вперед, не сгрести девушку в объятия, прижимая к себе так, чтобы между ними не осталось расстояния даже толщиной в молекулу.
В прошлый раз он так и сделал. А потом сбежал. Точнее думал, что сбежал, а на самом деле совершил круг.
Но с тех пор полюса поменялись. Он пришел на другую сторону того, что до сих считал понятным, правильным и возможным для себя.
- Ты... что-то хотел? - спросила Хейз, всматриваясь в его лицо
«Хотел. Хочу. Тебя...»
- Мы не виделись, пока крутились все эти дела с квартирой и... Вот, подумал заехать и посмотреть, как ты устроилась.
- Обживаюсь потихоньку. Пройдешь? – она легким взмахом руки указала вглубь дома.
- Да, спасибо.
Он так хотел, чтобы ее глаза как-нибудь по-особенному вспыхнули, а она выглядела спокойной, почти равнодушной. И это основательно задело.
Они вошли в гостиную и остановились у дверей. Кейран оглядел комнату. Вполне уютно, несмотря на стоящие вдоль стен коробки.
- Переезд, как стихия. Не знаешь, за что хвататься. Но начало явно положено, - сказал Кейран, разглядывая старый шкаф. - Знаешь, этот твой буфет просто монстр. Но он сюда неплохо вписался.
Громоздкое произведение мебельного искусства начала прошлого века действительно вполне органично смотрелось у стены напротив окна. Заполненный книгами и прочими нужными и ненужными мелочами, буфет станет не только частью дома, но и хранителем дорогих сердцу хозяйки вещей.
- И я так думаю, - отозвалась Хейз. – Хочешь кофе? Или чай?
- Кофе. Спасибо.
Он согласился на кофе так быстро, словно боялся, что я передумаю. Мне показалось это забавным, и я невольно улыбнулась.
Он следовал за мной, как тень. Короткий путь через коридор, и мы вошли на кухню. Я решила освежить краской старые шкафчики, и половина стола была заставлена посудой и прочими, нужными в хозяйстве вещами.
Усадив Кейрану за свободной половиной стола, я заварила кофе и села рядом. Мой гость снял очки, положил их в карман пиджака. Помешивал ложечкой в кружке и задумчиво смотрел на плиту, где стояла кастрюля с оставшимся с обеда тушеным мясом, которым я кормила Брайана и Уну.
- Не хочешь поужинать? - вырвалось у меня.
Скрытые желания сегодня опережали разум, руководя языком, как дирижерской палочкой.
- Правда, у меня ничего особенного нет, - добавила, смущаясь. Хорошо, что я в принципе не краснею, а то сейчас бы заливалась рассветным заревом, прямо как Уна.
Кейран вскинул голову, перестав помешивать кофе в кружке.
- «Ничего особенного» это как? – поинтересовался он.
- Тушеное мясо. Самое простое. Много лука, бекон, специи. Чуточку пива.
- Я буду. Если, конечно, это тебя не затруднит, - он открыто посмотрел на меня. - Честно говоря, за весь день не удалось перекусить. Так что я голодный.
- Не гарантирую, что моя стряпня придется тебе по вкусу, - я с откровенным изумлением понимала, что мне ужасно хочется его накормить. Хочется смотреть, как он будет есть, и видеть, что ему нравится.
Пока мясо разогревалось на старой газовой плите, мы молчали. Но тишина не давила, не была неловкой.
За окном темнело, умолкали дневные звуки, уступая место вечерней тишине. На улице зажглись фонари. В гостиной продолжал тихо бубнить телевизор, а на кухне аппетитно, по-домашнему запахло стряпней.
Я помешала мясо в кастрюльке, повернулась, чтобы выбрать из стопки стоящих на столе тарелок одну. Положила перед Кейраном чистую полотняную салфетку, вилку и нож. Отрезала овсяного хлеба, который днем привез из города Брайан. Пока все это проделывала, чувствовала на себе пристальный, безотрывный взгляд гостя.
Он так напряженно наблюдал за мной, будто ждал, что я сейчас выкину какой-нибудь фокус. Начну жонглировать тарелками или вывалю мясо на пол.
Наши взгляды встретились и застыли друг на друге. Да, глаза у него, как океан в облачный день. Сине-зеленый цвет радужек насыщенный, но не прозрачный, а дымчатый. Ресницы не длинные, но очень густые.
Без очков черты лица Кейрана казались резковатыми. Он привычно хмурил темные, прямые брови, и на лбу залегла глубокая складка.
Мне захотелось коснуться этой морщинки пальцем и разгладить ее.
Мой взгляд задержался на его губах. Рот крупный, выразительный, верхняя губа красиво очерчена.
Я так увлеклась, разглядывая Кейрана, что не замечала какое-то время, что он также смотрит на меня, скользя взглядом по моему лицу и ниже.
- Мясо подгорит, - я отступила к плите, переводя дыхание.
И услышала за спиной вздох.
Он разочарованно выдохнул, когда Хейз отошла от него.
Пока она стояла близко, он снова чувствовал ее волшебный аромат. Она пахла волнующе и обещанием покоя, предвкушением чего-то невероятного, о чем он даже не умел мечтать. Он укутался в эти ощущения, укрылся ими, как легкой невесомой дымкой.
Имя дано ей не напрасно*.
Хейз тоже смотрела на него, изучала, будто, как и он, искала ответы в его глазах.
- Где ты откопала это краснеющее чудо? - спросил, когда мы вошли в дом.
- Это дочка «дамы приятной». И она дипломированный ландшафтный дизайнер с лицензией, между прочим. И кстати, ты совсем засмущал девицу своим искрометным обаянием. Поаккуратней, пожалуйста, а то напугаешь ее, и она сбежит.
- Я?! Напугаю?! Чем это? - воскликнул Брайан, искренне удивившись.
- Да хотя бы тем, что ты красавец -мужчина.
- И как же этот изъян мне скрыть, чтобы не напугать девицу? И, вообще, чего это она вдруг меня бояться должна?
- Не должна. И не тебя конкретно, а, наверное, мужчин вообще, - вздохнула я. - Я пообщалась с ними недолго, и там не мама, а строгая дуэнья. Не удивлюсь, если окажется, что ты первый мужчина, которого Уна видит вблизи. А девочка-то весьма ценный кадр. Приступила к работе с невиданным энтузиазмом и за скромный гонорар. Узнает ее мамаша, что ко мне ходят коварные красавцы, пугающие девиц, и спрячет дочку под замок. А где я еще найду такого хорошего садовника.
- Откуда ты знаешь, что она хороший садовник? - хмыкнул Брайан. - Она у тебя еще ничего не сделала.
- Интуиция подсказывает, - ответила я. - Да и вообще, она мне понравилась. Когда мать разрешила ей у меня работать...
- Разрешила? - вскинулся Брайан. - Сколько ей лет? Она что, несовершеннолетняя? И ты же говоришь, что это ее профессия.
- Ей девятнадцать. Но, похоже, мать решает за нее все. Где учиться, с кем водиться, у кого работать. Так вот, когда она сообщила мне, что будет заниматься моим участком с высочайшего позволения мамаши, то чуть не повизгивала от счастья и восторга. Представляешь, полдня на свободе! Вдалеке от непрестанного надзора!
- Средневековье какое-то, - закатил глаза Брайан и потащил поднос на кухню. - А ты, значит, взяла на себя роль просветительницы юной особы?
- Еще скажи развратительницы, - проворчала я, следуя за Брайаном. - Ничего я на себя не брала, мне просто девчонка понравилась и все. И я вижу, что ей здесь хорошо.
Брайан резко затормозил и повернулся ко мне.
- А с тобой не может быть плохо, - проговорил он.
В его радужках полыхал зеленый огонь, и в нем сгорали остатки надежды на взаимность, превращаясь в печаль.
- Тебе со мной... не хорошо, - отозвалась я.
- Неправда. Мне с тобой очень хорошо. Ты была моей, пусть и совсем недолго. И оказалась такой, какой я тебя себе и представлял.
Поднос в его руках задрожал, чашки зазвенели, постукивая фаянсовыми краями. Брайан прошел дальше, поставил поднос на кухонный стол.
- Я уже говорил, что мечтал о тебе годы. И в тот раз я был счастлив, как никогда. И пусть этого уже не повторится, но ты - лучшее, что со мной случалось. Такие вещи не забываются, их нельзя обесценить. Их хранят всю жизнь и ни с чем не сравнивают.
От его слов у меня заныло сердце, и в то же время вдруг словно спали какие-то оковы. Я первый раз за долгое время смогла ощутить настоящее облегчение.
Он меня простил. Он останется со мной прежним Брайаном. Нежным и верным другом. Но в чем-то будет больше, чем друг.
- Ты была со мной, хоть и недолго, и в тот момент любила меня. Я это чувствовал. И ты не притворялась. Ты была настоящей. Ведь так?
- Так. Я не притворялась... - ответила, пугаясь, что сейчас у меня откажут нервы, и я снова разревусь. А ведь Брайан предупредил, что жилеткой быть не желает. - И ты каким-то чудом вернул мне веру во все, во что я уже перестала верить.
Глаза его потеплели.
- Это чудо зовется «отменным сексом», - прошептал он мне на ушко. - Я тебя все-таки соблазнил, - заявил довольным тоном, - запишу это на счет своих самых больших побед.
- Ах, вот как, - улыбнулась я. - Спешу тебя разочаровать. Я не очень-то сопротивлялась. Так что победа эта сомнительная.
Он рассмеялся, и я физически ощутила, как испарились остатки напряжения, что еще было между нами. Сегодня определенно какой-то особенный день, а ведь он только начался.
- И, кстати, насчет хорошего садовника, - я подошла к входной двери и приоткрыла ее. - Брай, смотри.
За то время, что мы чесали языками, Уна успела разобраться с пышными кустами гортензии. Теперь справа от калитки открывалось небольшое пространство, чистое от сорняков и уже похожее на фрагмент аккуратного садика.
Брайан выглянул из-за моей спины и присвистнул.
- Ого! Да она пашет, как маленький комбайн. Девочка действительно знает, что делает.
... Брайан переделал у меня кучу дел, врезал новые замки в сарае и в дверь, ведущую в сад из кухни.
Я накормила своих работяг-помощников сытным обедом, и мы немного поболтали втроем, сидя на пока еще необустроенной кухне.
Уна продолжала бросать быстрые взгляды на Брайана и нещадно при этом заливалась краской. А мой друг общался с ней слегка снисходительно. Глядя на них, я начала подозревать, что совсем не такого внимания хотелось бы Уне от Брайана.
***
Закрыв за Шоной дверь, Кейран дошел до дивана и мешком рухнул на сиденье. Откинулся на спинку и устремил глаза вверх. Какое-то время изучал балки и металлические конструкции под высоким потолком лофта.
Апатия, бессилие, мерзкий привкус во рту. Это осталась на языке невысказанная правда, которую он не захотел превращать в ложь.
«Ты представлял, куда мы идем? Ты ведь что-то такое думал?»
Почему это стало интересовать Шону только сейчас? Но он честно ответил.
«Думал, конечно».
«О семье? Детях? Я не скрывала, что не хочу детей. Я была честной с тобой с самого начала. Ты хотел какой-то определенности? Не это ли причина твоего... охлаждения?»
Охлаждения? Пылал ли он вообще, чтобы остыть? Им было удобно и приятно вместе, и они просто плыли по течению.
Их расставание - не поломка, не болезнь, не ссора. Нечего исправлять, нечего лечить, незачем мириться. Все просто закончилось.
«Или это из-за Морин? В столице ты впервые увидел ее, и именно тогда что-то стало меняться».
Кейран знал истинную причину. Но сказать, что у него есть другая, не мог. Во-первых, не хотел. Во-вторых, не было никакой другой. Была та, что не принадлежала ему, оставаясь почти незнакомкой
«Расслабься, твои ответы не так уж и важны. На этом предлагаю считать наше цивилизованное расставание свершившимся фактом. И мне хотелось бы остаться твоим помощником до конца проекта. У меня сегодня еще аудиенция у королевы назначена».
Он не возразил, посчитав, что так даже лучше. Шона будет занята, и это хоть немного отвлечет ее от произошедшего между ними.
Теперь уже бывшая любовница поднялась, направилась к двери. Он двинулся следом, и они едва не столкнулись, когда она резко остановилась. Шона повернулась, он машинально чуть отступил. Она шагнула к нему. Подняла руку, хотела провести по волосам мужчины, которого еще совсем недавно считала своим. Он застыл, глядя на нее, и она опустила руку.
Получился странный, дерганый танец. Печальное танго расставания.
«Ты... закрытый. И замочек на тебе с секретом. И что-то есть такое, что ты не хотел и не хочешь мне говорить. Ведь так?»
Ей нравилось считать своим этого немногословного, неулыбчивого, немного отстраненного мужчину. Она думала, что с ней он другой - уязвимый, чувствительный, заботливый. Они спали вместе, и она видела, каким расслабленным и беззащитным выглядел он во сне. Видела его лицо, когда он занимался с ней любовью, когда кончал, запрокидывая голову и сжимая челюсти.
И он никогда в эти моменты не смотрел ей в глаза.
Кейран не знал наверняка, о чем она подумала, но почувствовал что-то, увидев мелькнувшую на ее лице тень. Она сказала:
«Поцелуй меня. На прощанье. Хочу запомнить наш последний поцелуй. И знать, что он был последним».
Кейран взял ее руку, прижал к губам. Шона высвободила похолодевшие пальцы и ушла.
Это очень больно, словно кто-то умер. Траур по ушедшим дням, проведенным с подругой. И горькое сожаление от того, что он всегда знал, чего хотел и долго мирился с тем, что Шона не может и не хочет ему этого дать.
***
Уна ушла, чуть позже распрощался Брайан. Я чувствовала себя усталой, но довольной.
Старый душ в ванной на втором этаже - обложенный плиткой поддон, рассекатель, закрепленный в стене, и занавеска - был отлажен и исправно функционировал, благодаря Брайану. Я вымылась, надела чистые джинсы и свободную футболку и отправилась разыскивать фен в еще не распакованных вещах.
Процесс обживания на новом месте запущен. Итогом сегодняшних стараний гостиная превратилась в уютную комнату. Брайан подключил телевизор, помог передвинуть неподъемный бабушкин буфет, место перед диваном занял журнальный столик, а кресло расположилось у окна. Мои винтажные вещи прекрасно вписались в светлую гостиную.
Надвигался вечер, и закат был удивительно ярким. Лучи заходящего солнца освещали густую зелень за большим окном, но в комнату проникали только в виде рассеянного свечения, окрашивая пространство в волшебный, леденцовый оттенок. Гостиная словно наполнилась сияющей розовой пудрой, а тени от листвы создавали пятнистый узор на полу и стенах.
Я сушила волосы феном и посматривала то за окно, то в работающий телевизор с приглушенным звуком, когда раздался звонок в дверь.
На пороге стоял Кейран Уолш.
В тени крыльца он показался мне плотной тенью. Но чуть шевельнулся и упавшие на него лучи солнца осветили темные, зачесанные назад волосы, обрисовали контур высокой скулы, подбородка, рта.
Он стоял и смотрел на меня, а мое сердце скакнуло куда-то вправо, подпрыгнуло к горлу и затрепыхалось в районе солнечного сплетения.
- Привет. Можно войти?
Я отступила в сторону, пропуская его.
Глава 17
«Вот она, стоит перед тобой. Так близко, как ты хотел, как представлял. Протяни руку, коснись...»
Но он просто смотрел на нее. На лице Хейз написано удивление, и это не тот ответ, который он хотел прочесть.
- Прости, что я вот так, без предупреждения, - сказал Кейран. - Если не вовремя...
- Нет, ничего, - ответила Хейз.
Мягкий волнующий тембр ее голоса теплыми волнами проникал сквозь кожу, отдавался вибрациями во всем теле. Словно сидишь в самолете, готовому к взлету.
Разгон, ускорение, отрыв.
Кейран сжал зубы, едва сдерживаясь, чтобы не шагнуть вперед, не сгрести девушку в объятия, прижимая к себе так, чтобы между ними не осталось расстояния даже толщиной в молекулу.
В прошлый раз он так и сделал. А потом сбежал. Точнее думал, что сбежал, а на самом деле совершил круг.
Но с тех пор полюса поменялись. Он пришел на другую сторону того, что до сих считал понятным, правильным и возможным для себя.
- Ты... что-то хотел? - спросила Хейз, всматриваясь в его лицо
«Хотел. Хочу. Тебя...»
- Мы не виделись, пока крутились все эти дела с квартирой и... Вот, подумал заехать и посмотреть, как ты устроилась.
- Обживаюсь потихоньку. Пройдешь? – она легким взмахом руки указала вглубь дома.
- Да, спасибо.
Он так хотел, чтобы ее глаза как-нибудь по-особенному вспыхнули, а она выглядела спокойной, почти равнодушной. И это основательно задело.
Они вошли в гостиную и остановились у дверей. Кейран оглядел комнату. Вполне уютно, несмотря на стоящие вдоль стен коробки.
- Переезд, как стихия. Не знаешь, за что хвататься. Но начало явно положено, - сказал Кейран, разглядывая старый шкаф. - Знаешь, этот твой буфет просто монстр. Но он сюда неплохо вписался.
Громоздкое произведение мебельного искусства начала прошлого века действительно вполне органично смотрелось у стены напротив окна. Заполненный книгами и прочими нужными и ненужными мелочами, буфет станет не только частью дома, но и хранителем дорогих сердцу хозяйки вещей.
- И я так думаю, - отозвалась Хейз. – Хочешь кофе? Или чай?
- Кофе. Спасибо.
***
Он согласился на кофе так быстро, словно боялся, что я передумаю. Мне показалось это забавным, и я невольно улыбнулась.
Он следовал за мной, как тень. Короткий путь через коридор, и мы вошли на кухню. Я решила освежить краской старые шкафчики, и половина стола была заставлена посудой и прочими, нужными в хозяйстве вещами.
Усадив Кейрану за свободной половиной стола, я заварила кофе и села рядом. Мой гость снял очки, положил их в карман пиджака. Помешивал ложечкой в кружке и задумчиво смотрел на плиту, где стояла кастрюля с оставшимся с обеда тушеным мясом, которым я кормила Брайана и Уну.
- Не хочешь поужинать? - вырвалось у меня.
Скрытые желания сегодня опережали разум, руководя языком, как дирижерской палочкой.
- Правда, у меня ничего особенного нет, - добавила, смущаясь. Хорошо, что я в принципе не краснею, а то сейчас бы заливалась рассветным заревом, прямо как Уна.
Кейран вскинул голову, перестав помешивать кофе в кружке.
- «Ничего особенного» это как? – поинтересовался он.
- Тушеное мясо. Самое простое. Много лука, бекон, специи. Чуточку пива.
- Я буду. Если, конечно, это тебя не затруднит, - он открыто посмотрел на меня. - Честно говоря, за весь день не удалось перекусить. Так что я голодный.
- Не гарантирую, что моя стряпня придется тебе по вкусу, - я с откровенным изумлением понимала, что мне ужасно хочется его накормить. Хочется смотреть, как он будет есть, и видеть, что ему нравится.
Пока мясо разогревалось на старой газовой плите, мы молчали. Но тишина не давила, не была неловкой.
За окном темнело, умолкали дневные звуки, уступая место вечерней тишине. На улице зажглись фонари. В гостиной продолжал тихо бубнить телевизор, а на кухне аппетитно, по-домашнему запахло стряпней.
Я помешала мясо в кастрюльке, повернулась, чтобы выбрать из стопки стоящих на столе тарелок одну. Положила перед Кейраном чистую полотняную салфетку, вилку и нож. Отрезала овсяного хлеба, который днем привез из города Брайан. Пока все это проделывала, чувствовала на себе пристальный, безотрывный взгляд гостя.
Он так напряженно наблюдал за мной, будто ждал, что я сейчас выкину какой-нибудь фокус. Начну жонглировать тарелками или вывалю мясо на пол.
Наши взгляды встретились и застыли друг на друге. Да, глаза у него, как океан в облачный день. Сине-зеленый цвет радужек насыщенный, но не прозрачный, а дымчатый. Ресницы не длинные, но очень густые.
Без очков черты лица Кейрана казались резковатыми. Он привычно хмурил темные, прямые брови, и на лбу залегла глубокая складка.
Мне захотелось коснуться этой морщинки пальцем и разгладить ее.
Мой взгляд задержался на его губах. Рот крупный, выразительный, верхняя губа красиво очерчена.
Я так увлеклась, разглядывая Кейрана, что не замечала какое-то время, что он также смотрит на меня, скользя взглядом по моему лицу и ниже.
- Мясо подгорит, - я отступила к плите, переводя дыхание.
И услышала за спиной вздох.
***
Он разочарованно выдохнул, когда Хейз отошла от него.
Пока она стояла близко, он снова чувствовал ее волшебный аромат. Она пахла волнующе и обещанием покоя, предвкушением чего-то невероятного, о чем он даже не умел мечтать. Он укутался в эти ощущения, укрылся ими, как легкой невесомой дымкой.
Имя дано ей не напрасно*.
Хейз тоже смотрела на него, изучала, будто, как и он, искала ответы в его глазах.
