«Моего дома! Я правда считаю этот дом своим».
- Хейз, милая, прими к сведению, что нигде и никогда я еще не высыпался так, как за те несколько часов на твоем диване, прижавшись к тебе. Хочешь лишить меня этого?
- Интересная постановка вопроса. Но нет, не хочу, конечно, - пробормотала я.
Он посмотрел на меня, отхлебнул кофе, отломил кусочек картофельного пирога, остатки которого я разогрела на завтрак.
Пирог, как сказочный горшочек каши, способный накормить весь мир. Вчера мы обедали им втроем с Уной и Брайаном, отвезли солидную часть Эвлинн. И сегодня доедаем с Кейраном.
- Кей, мне интересно, а что происходит с квартирой, которую ты купил у меня? - спросила я.
- Ничего пока. Все в стадии подготовки к ремонту. Скучаешь по прежнему жилью?
- Не скучаю. Казалось, что должна бы, но нет.
Мы какое-то время разглядывали друг друга, то и дело невольно расплываясь в улыбках.
- Кстати, видок у тебя помятый, - заметила я.- Планируешь заехать домой и переодеться?
Кейран, не опуская чашки с кофе, окинул себя быстрым взглядом, поморщился.
- Вот черт, - ругнулся тихо. - Не успею заехать.
- Давай быстренько поглажу?
- Я же говорю - заботливая, - и, не скрывая довольной улыбки, принялся снимать рубашку.
Я зачарованно следила, как его длинные, сильные пальцы ловко справлялись с пуговицами.
Да, все было чересчур. Чересчур быстро, чересчур сильно, чересчур хорошо.
Сомнения иногда глодали меня, как голодные звери. Иногда лишь тоненько и жалобно подвывали издалека. Некоторые сомнения уже созрели настолько, что их можно было собрать, как яблоки и сделать повидло. А потом намазать на тревогу и проглотить, запивая смятением.
Но за одну улыбку Кейрана я готова была забыть обо всех этих помехах и колебаниях.
И все же, кто он, этот мой страстный, искусный, напористый любовник?
Казалось, само сознание того, что я проявляю заботу о нем, доставляло этому мужчине особое наслаждение. Он с удовольствием ел в моем доме. Он спал, как убитый на узком диване. Он настойчиво приходил. И ему понравилась мысль, что я буду гладить его рубашку.
Мужчина, который хочет элементарной заботы, самых примитивных проявлений внимания? Ему так этого не хватает?
Что ж, мне не трудно все это ему дать. Но вот Муза из меня по-прежнему никакая. И сколько пройдет времени, прежде чем Кейран четко поймет, что я не способна совмещать возвышенное и житейское.
Я взяла рубашку и отправилась в комнату. Какое милое совпадение, что вчерашний день грандиозных покупок пополнил мое хозяйство удобным отпаривателем. Пока шла, прижала рубашку Кейран к лицу, вдохнула запах. Пахнет им, чисто, волнующе, незабываемо.
Он пришел следом за мной и молча, встал у стены. Внимательно наблюдал, как я вешаю его рубашку на плечики, направляю на ткань пар.
- Послушай, Кей, - сказала я, нарушая молчание, - я тебе уже говорила, что на чердаке стоят две коробки. Заклеенные скотчем. Не хочешь посмотреть, что там?
- Коробки? Не представляю, что могло здесь оставаться, - пожал он плечами. - Посмотри сама. Потом расскажешь, что обнаружила.
- Неудобно как-то рыться в чужих вещах.
- Тогда не ройся, просто взгляни что там, раз ты такая щепетильная, - и снова лукавые искорки метнулись в его глазах. - Кстати, какие у тебя планы на начало июня?
Вопрос неожиданный, но я могу ответить на него по пунктам.
Первое: попробовать проталкивать безумный проект - стать партнером в бизнесе Эвлинн. Второе - налаживать быт. Третье - если ничего и вышеуказанного не будет двигаться, срочно устроюсь на работу. Уже все равно, на какую.
- Особо никаких, - ответила я. - А что?
- Скажу чуть позже. А пока, если есть возможность, ничего не планируй важного на это время. Ладно? - Кейран заглянул мне в лицо.
- Хорошо, постараюсь, - я подала ему идеально отглаженную рубашку.
- Опять слышу настороженность в твоем голосе, - он аккуратно взял рубашку, также аккуратно положил ее на спинку дивана и притянул меня к себе. - Хейз, если тебя что-то тревожит, лучше скажи. Я все выслушаю, на все вопросы отвечу. А сейчас просто хочу взять тебя и куда-нибудь увезти. Где будем только ты и я. Как тебе такая идея?
Он обнимал меня нежно и гладил по голове. Я расслабилась в его теплых руках.
- Крайне заманчивая идея, - ответила, тихонько вздохнув. - Но как же твоя работа?
- Еще неделя интенсивного труда и я сделаю перерыв. Честно говоря, этот проект стал меня напрягать, - прозвучало неожиданно холодно и мрачно.
- И еще одно, сладкая моя, - заговорил он тем самым голосом, от которого мгновенно подгибались коленки. - Давай сходим сегодня куда-нибудь поужинать? Посидим в пабе. Ты пиво пьешь?
- Люблю пиво.
- Договорились. После работы я у тебя.
Он поцеловал меня в висок, отстранился, решив, видимо, ограничиться сдержанной лаской. Приблизился и снова поцеловал - в щеку, в губы. Еще и еще раз...
- Опоздаешь, - выдохнула я, с трудом отстраняясь.
- Не опоздаю, а просто никуда сейчас не пойду, - севшим голосом проговорил Кейран, выпуская меня из объятий.
Отвернулся, быстро надевая и аккуратно заправляя рубашку. Провел руками по волосам, зачесывая их со лба. Натянул пиджак и, схватив свою сумку, крепко поцеловал меня и выскочил за дверь.
Я наблюдала, как он шагает по дорожке, исчезает за калиткой, ни разу больше не взглянув в мою сторону.
Кейран выглядел здесь... чужим.
Этот дом с соломенной крышей, дорожки, цветочки, ставни и прочее - это не для него. Он словно забрел сюда случайно откуда-то из совсем другого мира.
______
*Кромлех — доисторическое мегалитическое сооружение: несколько продолговатых камней, вкопанных в землю вертикально и перекрытых плоской каменной плитой. Во многих местностях Ирландии подобные сооружения называют «ложем» Диармайда и Грайне.
**Диармайда и Грайне - герои ирландского эпоса. Красавица Грайне, дочь короля Ирландии, выбрала себе в мужья юного Диармайда и бежала с ним, спасаясь от брака с престарелым Финном (вождем фениев — ирландской военной дружины, к которой принадлежал и Диармайд). Согласно преданию, во время бегства от Финна и его воинов влюбленные провели одну из ночей под защитой кромлеха.
Силуэт удаляющегося Кейрана долго стоял перед глазами, отпечатавшись на сетчатке, словно я посмотрела на солнце незащищенными глазами.
Кейран уходил, не обернувшись, оставляя мне чувство необъяснимой тревоги. Вовсе не от того, что я подумала, будто он больше не придет. Ему не хотелось уходить.
Между нами будто натянулся нерв, и я, пока не очень понимая этого мужчину, чувствовала его, как саму себя. Что-то довлело над ним - проблемы, усталость - и он тщательно прятал это глубоко в себе, по многолетней привычке давя эмоции гнетом заученной внешней выдержки.
А может мне все это лишь казалось, потому что именно с ним я переживала самые сильные и противоречивые эмоции. Такие, как он сам - одновременно скрытный и искренний, непредсказуемый и сдержанный, страстный и нежный. Он мог быть хмурым и вдруг начинал буквально светиться изнутри неподдельной радостью.
Он мог шептать невероятные слова, полные предельно откровенной, обнаженной страсти или молчал, замкнувшись в себе.
Я начинала нуждаться в нем, как в воздухе. Хотелось просто усесться на крыльце и терпеливо ожидать его возвращения. Но это не то стремление, в котором я хотела бы признаться Кейрану. Вряд ли ему нужна женщина-лунатик, повернутая на нем и отрешенная от всего прочего.
…Я доделала обещанный Брайану баланс и поискала в Интернете информацию о том, как можно недорого обустроить свой дом. Просматривая материалы, наткнулась на заметку об американке Ди Уильямс, которая после перенесенного в молодом возрасте тяжелого сердечного приступа, продала квартиру в городе и построила себе симпатичный домик площадью восемь квадратных метров. И живет в нем уже десять лет, радуясь каждому дню. При этом имея все необходимое, но ничего лишнего.
Значительная часть моей прошлой жизни и есть «сердечный приступ», только я об этом даже не догадывалась, когда продавала квартиру и переезжала сюда.
Много ли надо, чтобы чувствовать себя счастливо и независимо? Кому-то вполне хватает восьми квадратных метров тишины и покоя, возведенных своими руками.
Мне не было нужды что-то строить с нуля, и вселенские пути извернулись таким образом, что вместе с новым жилищем я получила нечто бесценное. Человека, который вошел в мою жизнь, где его совсем не ждали. Не верили в то, что такие, как он вообще существуют. А если и существуют, то не для меня.
Под дружный хор очередных житейских и прочих откровений удалось определиться с планом ближайших дел. Я отослала Брайану смс-ку, извещая о сделанной работе. Он немедленно отозвался, пообещав сегодня заехать.
Все так перемешалось, что я забыла о том, какой сегодня день недели. Оказалось - воскресенье.
Совесть нерадивого работодателя запоздало напомнила о себе, подсказывая, что Уна трудилась у меня вторую неделю без выходных. Стремясь исправить промах, я спешно отыскала девушку на переднем дворе, где она рыхлила аккуратные борозды вдоль дорожки, ведущей от калитки к крыльцу.
- Доброе утро, - улыбнулась Уна, в ответ на мое приветствие.
- Ты работаешь без отдыха, каждый день, как пчелка. Это неправильно, - обратилась я к ней. - Не пора ли тебе устроить законный выходной?
Улыбка сползла с разгоряченного работой лица девушки.
- Но... вы же платите мне за целую неделю, - торопливо проговорила она. – И я здесь всего по нескольку часов. Даже меньше, чем полдня. И... и мне совсем не трудно... – она совсем сникла в конце фразы.
- Да, но на любой рабочей неделе должны быть выходные, - попыталась аргументировать я, но уже без прежней уверенности.
Откровенное уныние на свежем личике юной садовницы вызвало у меня досаду. Не хотелось, чтобы она подумала, что ее ежедневное присутствие становится мне в тягость.
Уна огляделась, словно придирчиво оценивая проделанную ею работу.
Я проследила за ее взглядом: сбоку от кухонного окна, выходящего на передний двор, зацветал аккуратно подрезанный, очищенный от сорняков и оплетавших все вокруг лиан, куст сирени. Налитые лиловые бутоны соцветий усыпали ветки с сочной яркой листвой и походили на миниатюрные гроздья винограда. Только представив, какое благоухание будет разливаться в воздухе, я вздохнула и на мгновение меня, как в океан, отнесло в состояние блаженного покоя.
- Понимаете, сейчас такое время, что нельзя упускать ни одного дня работы в саду, - горячо заговорила Уна. - Ведь кое-что уже даже поздно делать. А завтра я привезу рассаду алиссума. Вы же просили... Вот сейчас готовлю для него почву. Ее надо хорошо разрыхлить, удобрить. Алиссум высаживают как раз в конце мая.
- Уна, я ведь не настаиваю.
Она вскинула взгляд и прервала поток торопливо льющихся слов.
- Все на твое усмотрение. Мне по душе, когда ты рядом и мирно копаешься на участке. Кажется, что все как будто на своих местах. Я привыкла к твоей компании, и она мне очень нравится. А ты сама просто чародейка.
Я снова осмотрелась, замечая изменения, которых не было еще вчера.
- У тебя волшебные руки, - сказала я, качая головой. - Ты часом не из маленького народца? Сотворить такое чуть больше, чем за неделю, по силам только фейри, воплощениям самой природы.
Уна расслабилась, заулыбалась, покрывшись румянцем удовольствия. Реакция ее была бесхитростна и искренна, как у ребенка.
В самом деле, зачем пристаю к ней? Возможно, для нее проводить несколько часов в день, работая на моем участке, куда приятней, чем сидеть дома под бдительным оком маменьки, с которой, кстати, мы договорились сегодня созвониться.
Напомнив Уне про наш ланч, я побежала звонить миссис Барри.
Фиона осталась страшно довольна моим энтузиазмом. К следующей субботе мне следовало испечь шесть больших пирогов с тремя видами начинок для мероприятия в пансионе для пожилых людей «Белая ива».
Приятно сознавать, что мои скромные таланты могут где-то пригодиться. И чувство не пропало, даже когда я сообразила, что следующая суббота приходилась как раз на начало июня.
...Усталость и переживания последних дней сказались на моем друге, превратив его в тень того Брайана, которого я знала много лет. Он вошел, рассеянно клюну меня в щеку, и отправился на кухню, бормоча по дороге:
- Про Эвлинн не спрашивай. Там все по-прежнему очень хреново. Очень...
На кухне я открыла лэптоп, предъявляя сделанный баланс. Взгляд Брайана немного оживился, потом снова померк.
- Настаиваешь на прежнем уговоре за работу? - проворчал он.
- Не было никакого уговора за работу! - возмутилась я. - Это не плата, а всего лишь милое одолжение с твоей стороны и больше ничего.
Он измерил меня недовольным взглядом, вытащил из кармана джинсов темно зеленый полотняный мешочек, стянутый шелковым шнуром, и сунул его мне в руку.
Я заглянула внутрь. Затем снова затянула и завязала.
- Ну, так отдашь? – спросила, возвращая другу мешочек.
- Себе оставлю, - огрызнулся Брайан. - Она где? В саду?
Он протопал мимо меня и исчез за дверью, ведущей на задний двор.
Любопытство взяло верх над строгим воспитанием и приличными манерами. Делая вид, что усиленно оттираю раковину, я поглядывала в окно.
Уна снова перебралась в сад. Полускрытая ветвями яблони, растущей у дальнего конца ограды, она что-то там делала, наклонившись к корням дерева. Почувствовав приближение Брайана, она выпрямилась и повернулась. Он белозубо-неотразимо улыбнулся, она неопределенно качнула головой. Он сказал что-то, она опустила ресницы.
И оба застыли, как две деревянные куклы. Наблюдая их неловкую пантомиму, я зареклась еще когда-нибудь соваться не в свое дело. Сваха из меня никудышная.
После очередной реплики Брайана Уна вскинула голову, удивленно глядя на него. А он взял руку девушки и вложил ей в ладонь зеленый мешочек. Она стянула одну рабочую перчатку, сунула ее подмышку, развязала мешочек и заглянула внутрь.
На лице Уны отразился целый каскад чувств, и в следующее мгновение юная садовница шагнула вперед, обвила шею Брайана руками, и прижалась к его рту губами.
Движения Уны были удивительно естественны и грациозны. Куда делась краснеющая девочка, которая давилась смущением от одного только взгляда в ее сторону? А ошеломленный Брайан, поколебавшись миг, вскинул руки и сомкнул их на девичьей талии. И мне показалось, что он ответил на поцелуй, который вовсе не выглядел неловким чмоком.
Я отпрянула в сторону, через пару секунд снова выглянула в окно: обалдевший Брайан шагал к дому. Уна исчезла из поля зрения. Судя по покачивающимся веткам яблони, она снова принялась превращать хаос в гармонию. При этом явно умудрилась поселить хаос в привычном мироощущении моего друга.
- Видела? – поинтересовался Брайан, входя на кухню.
- Это было... неожиданно, - призналась я.
- Чувствую себя совратителем малолетки.
«Вот уж кто кого...» - подумала я, а вслух осторожно заметила:
- Не такая уж она и малолетка. Ей девятнадцать.
- По сравнению со мной она малолетка, - мрачно отрезал Брайан, садясь за стол.
- Хейз, милая, прими к сведению, что нигде и никогда я еще не высыпался так, как за те несколько часов на твоем диване, прижавшись к тебе. Хочешь лишить меня этого?
- Интересная постановка вопроса. Но нет, не хочу, конечно, - пробормотала я.
Он посмотрел на меня, отхлебнул кофе, отломил кусочек картофельного пирога, остатки которого я разогрела на завтрак.
Пирог, как сказочный горшочек каши, способный накормить весь мир. Вчера мы обедали им втроем с Уной и Брайаном, отвезли солидную часть Эвлинн. И сегодня доедаем с Кейраном.
- Кей, мне интересно, а что происходит с квартирой, которую ты купил у меня? - спросила я.
- Ничего пока. Все в стадии подготовки к ремонту. Скучаешь по прежнему жилью?
- Не скучаю. Казалось, что должна бы, но нет.
Мы какое-то время разглядывали друг друга, то и дело невольно расплываясь в улыбках.
- Кстати, видок у тебя помятый, - заметила я.- Планируешь заехать домой и переодеться?
Кейран, не опуская чашки с кофе, окинул себя быстрым взглядом, поморщился.
- Вот черт, - ругнулся тихо. - Не успею заехать.
- Давай быстренько поглажу?
- Я же говорю - заботливая, - и, не скрывая довольной улыбки, принялся снимать рубашку.
Я зачарованно следила, как его длинные, сильные пальцы ловко справлялись с пуговицами.
Да, все было чересчур. Чересчур быстро, чересчур сильно, чересчур хорошо.
Сомнения иногда глодали меня, как голодные звери. Иногда лишь тоненько и жалобно подвывали издалека. Некоторые сомнения уже созрели настолько, что их можно было собрать, как яблоки и сделать повидло. А потом намазать на тревогу и проглотить, запивая смятением.
Но за одну улыбку Кейрана я готова была забыть обо всех этих помехах и колебаниях.
И все же, кто он, этот мой страстный, искусный, напористый любовник?
Казалось, само сознание того, что я проявляю заботу о нем, доставляло этому мужчине особое наслаждение. Он с удовольствием ел в моем доме. Он спал, как убитый на узком диване. Он настойчиво приходил. И ему понравилась мысль, что я буду гладить его рубашку.
Мужчина, который хочет элементарной заботы, самых примитивных проявлений внимания? Ему так этого не хватает?
Что ж, мне не трудно все это ему дать. Но вот Муза из меня по-прежнему никакая. И сколько пройдет времени, прежде чем Кейран четко поймет, что я не способна совмещать возвышенное и житейское.
Я взяла рубашку и отправилась в комнату. Какое милое совпадение, что вчерашний день грандиозных покупок пополнил мое хозяйство удобным отпаривателем. Пока шла, прижала рубашку Кейран к лицу, вдохнула запах. Пахнет им, чисто, волнующе, незабываемо.
Он пришел следом за мной и молча, встал у стены. Внимательно наблюдал, как я вешаю его рубашку на плечики, направляю на ткань пар.
- Послушай, Кей, - сказала я, нарушая молчание, - я тебе уже говорила, что на чердаке стоят две коробки. Заклеенные скотчем. Не хочешь посмотреть, что там?
- Коробки? Не представляю, что могло здесь оставаться, - пожал он плечами. - Посмотри сама. Потом расскажешь, что обнаружила.
- Неудобно как-то рыться в чужих вещах.
- Тогда не ройся, просто взгляни что там, раз ты такая щепетильная, - и снова лукавые искорки метнулись в его глазах. - Кстати, какие у тебя планы на начало июня?
Вопрос неожиданный, но я могу ответить на него по пунктам.
Первое: попробовать проталкивать безумный проект - стать партнером в бизнесе Эвлинн. Второе - налаживать быт. Третье - если ничего и вышеуказанного не будет двигаться, срочно устроюсь на работу. Уже все равно, на какую.
- Особо никаких, - ответила я. - А что?
- Скажу чуть позже. А пока, если есть возможность, ничего не планируй важного на это время. Ладно? - Кейран заглянул мне в лицо.
- Хорошо, постараюсь, - я подала ему идеально отглаженную рубашку.
- Опять слышу настороженность в твоем голосе, - он аккуратно взял рубашку, также аккуратно положил ее на спинку дивана и притянул меня к себе. - Хейз, если тебя что-то тревожит, лучше скажи. Я все выслушаю, на все вопросы отвечу. А сейчас просто хочу взять тебя и куда-нибудь увезти. Где будем только ты и я. Как тебе такая идея?
Он обнимал меня нежно и гладил по голове. Я расслабилась в его теплых руках.
- Крайне заманчивая идея, - ответила, тихонько вздохнув. - Но как же твоя работа?
- Еще неделя интенсивного труда и я сделаю перерыв. Честно говоря, этот проект стал меня напрягать, - прозвучало неожиданно холодно и мрачно.
- И еще одно, сладкая моя, - заговорил он тем самым голосом, от которого мгновенно подгибались коленки. - Давай сходим сегодня куда-нибудь поужинать? Посидим в пабе. Ты пиво пьешь?
- Люблю пиво.
- Договорились. После работы я у тебя.
Он поцеловал меня в висок, отстранился, решив, видимо, ограничиться сдержанной лаской. Приблизился и снова поцеловал - в щеку, в губы. Еще и еще раз...
- Опоздаешь, - выдохнула я, с трудом отстраняясь.
- Не опоздаю, а просто никуда сейчас не пойду, - севшим голосом проговорил Кейран, выпуская меня из объятий.
Отвернулся, быстро надевая и аккуратно заправляя рубашку. Провел руками по волосам, зачесывая их со лба. Натянул пиджак и, схватив свою сумку, крепко поцеловал меня и выскочил за дверь.
Я наблюдала, как он шагает по дорожке, исчезает за калиткой, ни разу больше не взглянув в мою сторону.
Кейран выглядел здесь... чужим.
Этот дом с соломенной крышей, дорожки, цветочки, ставни и прочее - это не для него. Он словно забрел сюда случайно откуда-то из совсем другого мира.
______
*Кромлех — доисторическое мегалитическое сооружение: несколько продолговатых камней, вкопанных в землю вертикально и перекрытых плоской каменной плитой. Во многих местностях Ирландии подобные сооружения называют «ложем» Диармайда и Грайне.
**Диармайда и Грайне - герои ирландского эпоса. Красавица Грайне, дочь короля Ирландии, выбрала себе в мужья юного Диармайда и бежала с ним, спасаясь от брака с престарелым Финном (вождем фениев — ирландской военной дружины, к которой принадлежал и Диармайд). Согласно преданию, во время бегства от Финна и его воинов влюбленные провели одну из ночей под защитой кромлеха.
*** Tiocfaidh an ghaoth i mo anail… Beidh an fuar ina teas do chorp… Te dom ... (ирл.) - Ветер станет моим дыханьем. Холод станет теплом твоего тела. Согрей меня...
Глава 27
Силуэт удаляющегося Кейрана долго стоял перед глазами, отпечатавшись на сетчатке, словно я посмотрела на солнце незащищенными глазами.
Кейран уходил, не обернувшись, оставляя мне чувство необъяснимой тревоги. Вовсе не от того, что я подумала, будто он больше не придет. Ему не хотелось уходить.
Между нами будто натянулся нерв, и я, пока не очень понимая этого мужчину, чувствовала его, как саму себя. Что-то довлело над ним - проблемы, усталость - и он тщательно прятал это глубоко в себе, по многолетней привычке давя эмоции гнетом заученной внешней выдержки.
А может мне все это лишь казалось, потому что именно с ним я переживала самые сильные и противоречивые эмоции. Такие, как он сам - одновременно скрытный и искренний, непредсказуемый и сдержанный, страстный и нежный. Он мог быть хмурым и вдруг начинал буквально светиться изнутри неподдельной радостью.
Он мог шептать невероятные слова, полные предельно откровенной, обнаженной страсти или молчал, замкнувшись в себе.
Я начинала нуждаться в нем, как в воздухе. Хотелось просто усесться на крыльце и терпеливо ожидать его возвращения. Но это не то стремление, в котором я хотела бы признаться Кейрану. Вряд ли ему нужна женщина-лунатик, повернутая на нем и отрешенная от всего прочего.
…Я доделала обещанный Брайану баланс и поискала в Интернете информацию о том, как можно недорого обустроить свой дом. Просматривая материалы, наткнулась на заметку об американке Ди Уильямс, которая после перенесенного в молодом возрасте тяжелого сердечного приступа, продала квартиру в городе и построила себе симпатичный домик площадью восемь квадратных метров. И живет в нем уже десять лет, радуясь каждому дню. При этом имея все необходимое, но ничего лишнего.
Значительная часть моей прошлой жизни и есть «сердечный приступ», только я об этом даже не догадывалась, когда продавала квартиру и переезжала сюда.
Много ли надо, чтобы чувствовать себя счастливо и независимо? Кому-то вполне хватает восьми квадратных метров тишины и покоя, возведенных своими руками.
Мне не было нужды что-то строить с нуля, и вселенские пути извернулись таким образом, что вместе с новым жилищем я получила нечто бесценное. Человека, который вошел в мою жизнь, где его совсем не ждали. Не верили в то, что такие, как он вообще существуют. А если и существуют, то не для меня.
Под дружный хор очередных житейских и прочих откровений удалось определиться с планом ближайших дел. Я отослала Брайану смс-ку, извещая о сделанной работе. Он немедленно отозвался, пообещав сегодня заехать.
Все так перемешалось, что я забыла о том, какой сегодня день недели. Оказалось - воскресенье.
Совесть нерадивого работодателя запоздало напомнила о себе, подсказывая, что Уна трудилась у меня вторую неделю без выходных. Стремясь исправить промах, я спешно отыскала девушку на переднем дворе, где она рыхлила аккуратные борозды вдоль дорожки, ведущей от калитки к крыльцу.
- Доброе утро, - улыбнулась Уна, в ответ на мое приветствие.
- Ты работаешь без отдыха, каждый день, как пчелка. Это неправильно, - обратилась я к ней. - Не пора ли тебе устроить законный выходной?
Улыбка сползла с разгоряченного работой лица девушки.
- Но... вы же платите мне за целую неделю, - торопливо проговорила она. – И я здесь всего по нескольку часов. Даже меньше, чем полдня. И... и мне совсем не трудно... – она совсем сникла в конце фразы.
- Да, но на любой рабочей неделе должны быть выходные, - попыталась аргументировать я, но уже без прежней уверенности.
Откровенное уныние на свежем личике юной садовницы вызвало у меня досаду. Не хотелось, чтобы она подумала, что ее ежедневное присутствие становится мне в тягость.
Уна огляделась, словно придирчиво оценивая проделанную ею работу.
Я проследила за ее взглядом: сбоку от кухонного окна, выходящего на передний двор, зацветал аккуратно подрезанный, очищенный от сорняков и оплетавших все вокруг лиан, куст сирени. Налитые лиловые бутоны соцветий усыпали ветки с сочной яркой листвой и походили на миниатюрные гроздья винограда. Только представив, какое благоухание будет разливаться в воздухе, я вздохнула и на мгновение меня, как в океан, отнесло в состояние блаженного покоя.
- Понимаете, сейчас такое время, что нельзя упускать ни одного дня работы в саду, - горячо заговорила Уна. - Ведь кое-что уже даже поздно делать. А завтра я привезу рассаду алиссума. Вы же просили... Вот сейчас готовлю для него почву. Ее надо хорошо разрыхлить, удобрить. Алиссум высаживают как раз в конце мая.
- Уна, я ведь не настаиваю.
Она вскинула взгляд и прервала поток торопливо льющихся слов.
- Все на твое усмотрение. Мне по душе, когда ты рядом и мирно копаешься на участке. Кажется, что все как будто на своих местах. Я привыкла к твоей компании, и она мне очень нравится. А ты сама просто чародейка.
Я снова осмотрелась, замечая изменения, которых не было еще вчера.
- У тебя волшебные руки, - сказала я, качая головой. - Ты часом не из маленького народца? Сотворить такое чуть больше, чем за неделю, по силам только фейри, воплощениям самой природы.
Уна расслабилась, заулыбалась, покрывшись румянцем удовольствия. Реакция ее была бесхитростна и искренна, как у ребенка.
В самом деле, зачем пристаю к ней? Возможно, для нее проводить несколько часов в день, работая на моем участке, куда приятней, чем сидеть дома под бдительным оком маменьки, с которой, кстати, мы договорились сегодня созвониться.
Напомнив Уне про наш ланч, я побежала звонить миссис Барри.
Фиона осталась страшно довольна моим энтузиазмом. К следующей субботе мне следовало испечь шесть больших пирогов с тремя видами начинок для мероприятия в пансионе для пожилых людей «Белая ива».
Приятно сознавать, что мои скромные таланты могут где-то пригодиться. И чувство не пропало, даже когда я сообразила, что следующая суббота приходилась как раз на начало июня.
***
...Усталость и переживания последних дней сказались на моем друге, превратив его в тень того Брайана, которого я знала много лет. Он вошел, рассеянно клюну меня в щеку, и отправился на кухню, бормоча по дороге:
- Про Эвлинн не спрашивай. Там все по-прежнему очень хреново. Очень...
На кухне я открыла лэптоп, предъявляя сделанный баланс. Взгляд Брайана немного оживился, потом снова померк.
- Настаиваешь на прежнем уговоре за работу? - проворчал он.
- Не было никакого уговора за работу! - возмутилась я. - Это не плата, а всего лишь милое одолжение с твоей стороны и больше ничего.
Он измерил меня недовольным взглядом, вытащил из кармана джинсов темно зеленый полотняный мешочек, стянутый шелковым шнуром, и сунул его мне в руку.
Я заглянула внутрь. Затем снова затянула и завязала.
- Ну, так отдашь? – спросила, возвращая другу мешочек.
- Себе оставлю, - огрызнулся Брайан. - Она где? В саду?
Он протопал мимо меня и исчез за дверью, ведущей на задний двор.
Любопытство взяло верх над строгим воспитанием и приличными манерами. Делая вид, что усиленно оттираю раковину, я поглядывала в окно.
Уна снова перебралась в сад. Полускрытая ветвями яблони, растущей у дальнего конца ограды, она что-то там делала, наклонившись к корням дерева. Почувствовав приближение Брайана, она выпрямилась и повернулась. Он белозубо-неотразимо улыбнулся, она неопределенно качнула головой. Он сказал что-то, она опустила ресницы.
И оба застыли, как две деревянные куклы. Наблюдая их неловкую пантомиму, я зареклась еще когда-нибудь соваться не в свое дело. Сваха из меня никудышная.
После очередной реплики Брайана Уна вскинула голову, удивленно глядя на него. А он взял руку девушки и вложил ей в ладонь зеленый мешочек. Она стянула одну рабочую перчатку, сунула ее подмышку, развязала мешочек и заглянула внутрь.
На лице Уны отразился целый каскад чувств, и в следующее мгновение юная садовница шагнула вперед, обвила шею Брайана руками, и прижалась к его рту губами.
Движения Уны были удивительно естественны и грациозны. Куда делась краснеющая девочка, которая давилась смущением от одного только взгляда в ее сторону? А ошеломленный Брайан, поколебавшись миг, вскинул руки и сомкнул их на девичьей талии. И мне показалось, что он ответил на поцелуй, который вовсе не выглядел неловким чмоком.
Я отпрянула в сторону, через пару секунд снова выглянула в окно: обалдевший Брайан шагал к дому. Уна исчезла из поля зрения. Судя по покачивающимся веткам яблони, она снова принялась превращать хаос в гармонию. При этом явно умудрилась поселить хаос в привычном мироощущении моего друга.
- Видела? – поинтересовался Брайан, входя на кухню.
- Это было... неожиданно, - призналась я.
- Чувствую себя совратителем малолетки.
«Вот уж кто кого...» - подумала я, а вслух осторожно заметила:
- Не такая уж она и малолетка. Ей девятнадцать.
- По сравнению со мной она малолетка, - мрачно отрезал Брайан, садясь за стол.
