И, ринувшись за грань, он вдруг почувствовал жар в груди. Что-то прожгло центр солнечного сплетения, вонзаясь раскаленной стрелой, проникло внутрь, разлилось в груди палящей волной. Ощущение это соединилось с накатившим мощным оргазмом, поглотило, наполняя сладостной болью и пронзительным наслаждением.
Не помню, как мы одевались, выходили из леса и снова оказались в машине. Я не ощущала себя, и в какой-то момент, кажется, позабыла даже собственное имя.
Все тело дрожало от испытанных ощущений, а внутри меня до сих пор плескалась чистейшая эссенция наслаждения, омывая каждую клеточку моего существа.
А рядом шел тот, кто мне это подарил. Источник всего самого чудесного в моей жизни. Мужчина, умевший любить так, будто сегодня последний день на земле.
Всю обратную дорогу мы держались за руки и молчали, но взгляды говорили больше, чем любые слова.
Останавливались пару раз, чтобы просто посидеть в тишине, глядя друг на друга, ели печенья, запивая его водой из ручья. И я ни разу не вспомнила про дизентерию.
...Мы вернулись в отель блаженно усталые и голодные. Остаток дня провели в постели, заказав еду в номер.
Уже засыпая, я тихонько погладила пальцем слишком долго не проходящий, красноватый след на груди Кейрана, оставленный соприкосновением с моим амулетом. Рисунок так глубоко и прочно отпечатался на коже моего мужчины, что в голову пришла нелепая мысль - я заклеймила его.
Погруженный в дрему Кейран слегка вздрогнул. Но ведь ему не могло быть больно, правда?
...На следующий день мы поехали в столицу. Кейран усадил меня за столиком в уютном кафе недалеко от издательства.
- Постараюсь не задерживаться. Но если заскучаешь, звони.
Он ушел, а я заказала себе большую чашку кофе с шоколадным маффином, и погрузилась в чтение электронной книги.
Кейран сильно задержался. Я уговаривала себя набраться терпения и еще подождать, но потом позвонила ему, и он ответил каким-то невыразительным голосом, проговаривая слова, как автомат.
- Прости. Здесь кое-какие неувязки, я должен разобраться. Подожди еще немного.
- Конечно, подожду.
Я ждала, пока не начала беспокоиться. Позвонила снова, и Кейран не ответил, отправив мой звонок на голосовую почту.
И когда мое волнение готово было уже перерасти в панику, Кей, наконец, пришел. В глазах, полуопущенных и спрятанных за стеклами очков, усталость и подавленность.
- Поехали отсюда, - проговорил бесцветно.
- Кей, что случилось?
- Случилась …ерня, которой нет разумного объяснения, - неохотно ответил Кейран. - Но я его найду. А сейчас поехали отсюда скорее, любимая.
По дороге он рассказал, что привез в издательство флешки с отснятым материалом проекта, над которым сейчас работал. Крупного проекта, очень значимого для многих заинтересованных сторон.
И на флешках не оказалось ничего. Фото пропали каким-то невероятным образом.
- Я, мать вашу, привез пустые карты памяти. Пять штук! – первый раз я слышала, как голос Кейрана дрожал от ледяной ярости.
Резко выдохнув, он сжал руль руками и бросил на меня короткий взгляд.
- И хотя бы ты не спрашивай, не напутал ли я чего-то. Те ли карты памяти захватил и не мог ли случайно удалить с них материалы. Не напутал. Карты памяти те самые. И я ничего не мог удалить. Ни намеренно, ни случайно, - проговорил, не сводя взгляда с дороги.
Мы вернулись в отель опустошенные и притихшие. Кейран рухнул на кровать, поверх покрывала и уставился в потолок. Я взяла свою сумку и отправилась в ванную, предвкушая, как долгим-долгим обжигающим душем хоть немного смою с себя тревоги сегодняшнего дня.
Поставила сумку на столешницу раковины и стала рыться в ней, ища заколку для волос.
А нашла футляр для противозачаточных таблеток, которые стала принимать не так давно. Открыла его и уставилась на маленькие пилюли.
День в пансионе для пожилых - кутерьма с пирогами, знакомство с Джеком Уолшем.
День приезда в замок-отель. Волшебная прогулка в лесу.
И день сегодняшний.
Я ничего не забыла?
Меня окатило жаром, когда поняла, что еще как забыла. Начисто забыла про эти проклятущие таблетки и пропустила уже три приема.
_________
*Бригита - Бригита (в Британии — Бригантия) — дочь Дагды, была важным женским божеством Ирландии, патронессой поэзии, ремёсел и врачевания, помогающая женщинам при родах. Иногда под именем Бригиты подразумевают три женских божества, покровительствующие мудрости, искусству исцеления и кузнечному мастерству. Праздник Бригиты — Имболк — отмечают 1 или 2 февраля.
**Имболк - один из четырёх основных праздников ирландского календаря, отмечаемых среди гэльских народов и некоторых других кельтских культур в начале февраля или при первых признаках весны. Обычно он празднуется 1 или 2 февраля, Первоначально посвящённый богине Бригите, в христианский период он был принят как День Святой Бригитты.
Плотная ночная тьма стелилась, как туман. Она наползала, пригнувшись к земле, оставляя на траве слезы вечерней росы. Ветер, днем ласковыми прикосновениями перебиравший листву на деревьях, траву на земле и поверхность озера, вдруг совершенно стих.
Все замерло до утра.
Или до других неведомых времен.
...В этой ванной невозможно уединиться. Плотные шторы скрывали от глаз, но не избавляли от необходимости вести себя тихо. А мне так хотелось поорать во все горло. Походить туда-сюда, пытаясь как-то переварить ощущения, что породила во мне собственная непростительная безалаберность.
Возможно, я зря паникую. Может быть, ничего не произошло. И если я снова начну принимать таблетки...
Не начну. Придется пройти по пути тревожного ожидания до положенных дней месяца. А уж потом решать, исходя из ситуации.
И надо сказать Кейрану. Ведь он был в курсе, что я начала прием противозачаточных, а от всех остальных способов предохранения мы отказались. Вопрос казался решенным по-взрослому, но не тут-то было.
Не представляю, как открою рот и буду произносить эти слова. Даже сотню раз прокрученные в моей голове, они звучали нелепо. Какое у меня при этом должно быть лицо? Куда девать глаза?
Может, ничего пока Кейрану не говорить? Ему сегодня основательно досталось. Эта эпопея с исчезновением материалов дорогостоящего проекта, как обухом по голове. Если еще я добавлю...
Когда мы возвращались в отель, Кейран был страшно напряжен. Хмуро смотрел на дорогу, говорил, едва шевеля губами. Как же вовремя я облажалась.
В голову пришла повергшая в ужас мысль, что нашей чудесной, колдовской прогулкой по лесу, походившей на мощный взрыв каких-то неимоверных впечатлений, мы разом исчерпали запас благодати, что был нам отведен.
...Уединения в ванной я нашла, закрывшись в душевой кабинке. Под секущими струями воды можно было и зубами поскрипеть, и разразиться потоком негромких ругательств. Но это не помогло. Все, что мне хотелось, это прижаться к Кейрану и сделать так, чтобы вернулись те потрясающие ощущения защищенности и надежности, когда мы рядом. То чувство неизменности момента, не измеримого никакими временными границами.
Я порывисто отжала волосы, накрутила на голову тюрбан из полотенца, завернулась в банный халат и прошла в комнату.
Кейран так и лежал поперек кровати, будто отрешившись от всего. Казалось, что он заснул. Я тихонько подобралась к нему, стараясь не потревожить, улеглась рядом.
Кейран шевельнулся, грудь его поднялась и опустилась от глубокого вздоха. Потом я почувствовала, как он обнимает меня. Рука сжалась на моем плече. Он повернул голову, открыл глаза и уставился на мое лицо.
Я потянулась к нему, прильнула губами к сжатому рту. Оставляя поцелуй на дрогнувших в ответ сухих губах любимого мужчины, подумала о том, что никогда и ничего не смогу от него скрывать. Не смогу притворяться и изворачиваться.
- Давай поужинаем и пройдемся к озеру, - сказал он, скользя взглядом по моему лицу.
Стянул полотенце с моей головы, провел по волосам, бережно расчесывая пальцами влажные пряди.
- Высуши волосы, и пойдем, - повторил тихо.
...После ужина в малолюдном ресторане замка мы медленно побрели к озеру.
Смотрели, как тонет в воде солнце, утаскивая за собой последние всполохи света.
И когда опустилась ночь, мы все еще бродили по берегу, обмениваясь краткими фразами. Стояли, обнявшись. Присели на маленьком причале, прямо на доски, слушая, как тихо плещется озерная вода, ударяясь о деревянные сваи.
- Прости, что испортил нам день, - вздохнул Кейран. - Ничего этого не должно было случиться.
Он говорил, не зная, что прощение должна просить я. Неудобная женщина, которая не в состоянии вовремя проглотить пилюлю и избавить от лишних, несвоевременных проблем.
- Спасибо, что ты со мной, родная, - произнес он. - И вчера, в лесу. И сегодня.
И в этих словах было столько всего, что хватило бы на целую бессмертную балладу.
«В горе, и в радости».
- Люблю тебя, - отозвалась я.
Свет от фонарей на лодочной пристани едва достигал того места, где мы с Кейраном сидели. Но я увидела в его глазах, все, что должна была увидеть, и вернулось то ощущение незыблемости момента, надежности и защищенности.
Мы пришли в номер, в молчании разделись и легли в кровать. Прильнули друг к другу, прислушиваясь к тишине и к самим себе.
Как только руки Кейрана заскользили по моему телу, становясь все настойчивей, я напряглась.
- Нам следует быть осторожными... Я пропустила прием таблеток.
«Целых три!»
Кейран замер, а я перестала дышать. Затем он медленно приподнялся на руках, нависая надо мной. Темные пряди его волос соскользнули вниз, закрывая лицо, затеняя взгляд.
- И когда мы вчера в лесу?..
- Да. И вчера...
«Провалиться мне на этом месте...»
- Прости. Я забыла... Не должна была забывать. Но забыла и пропустила... не один прием... - бормотала я.
Губы Кейрана дрогнули и расплылись в улыбке. Я завороженно смотрела на первую и единственную за весь долгий нелегкий день улыбку, возникшую на его лице, и не сразу расслышала то, что он сказал.
- Ну, не знаю, любимая. Я совсем не против так феерически заделать малыша, а потом как-нибудь рассказать ему или ей о том, как он был зачат. Такая пикантная деталь. Начало семейной легенды. Если, конечно, ты не возражаешь.
Я смогла только потрясти головой.
Я не возражаю, не возражаю... Но жутко боюсь...И не очень верю.
Он склонился и поцеловал меня долгим, медленным, сладчайшим поцелуем, лаская мои губы и заставляя снова начать дышать. С величайшим облегчением, какое только можно вообразить.
Кейран припарковал «лексус» за «тойотой» Хейз. Машина на месте, значит, этот ее приятель справился с несложной задачей забрать и пригнать машину.
- Пока примешь душ, я быстро приготовлю что-нибудь перекусить, - сказала Хейз.
- Не буду сейчас заходить, - покачал головой Кейран. – Душа не на месте, понимаешь? Поеду к себе, попытаюсь разобраться с путаницей. Заодно и вещи соберу.
Он провел рукой по распушенным по плечам волосам Хейз, любуясь их шелковистым блеском и вспоминая, как минувшей ночью тяжелые гладкие пряди ласкали его, скользя по коже обнаженного тела. Как накрывали их темным плащом... Совсем как в его снах, вдруг ставших явью.
- Ты же не передумаешь пустить меня к себе жить? - спросил Кейран.
- Не передумаю. Может, тебе помочь?
- Хочешь помочь? - он просиял. – Это было бы прекрасно.
Лицо Хейз озарилось ответной улыбкой.
- Тогда давай зайдем в дом, я быстро переоденусь и поедем. - Она посмотрела в окно машины, - Уна, наверное, уже работает где-то здесь. Надо показаться ей и поздороваться.
Они вышли из машины. Хейз побежала к дому, доставая на ходу из сумочки ключи. Кейран шел следом, с удивлением отмечая, насколько преобразился участок стараниями одной юной садовницы.
Внутри дома было тихо и прохладно. Кейран глубоко вдохнул, ощутив в воздухе знакомый, тонкий и свежий, чуть сладковатый аромат. Ему нравилось дышать этим запахом. Он успокаивал и говорил о том, что любимая женщина где-то рядом.
Хейз сразу прошла на кухню. Наполнила чайник водой, поставила на плиту. Потом, что-то соображая, забегала взад-вперед. Кейран приблизился, обхватил ее за плечи, притормаживая суетливое движение.
- Эй, не спеши, не дергайся, - сказал, заглядывая в озадаченное лицо.
- Но ты же торопишься...
- Время есть. Все равно пока с файлами не разберусь, никуда больше не поеду. Спокойно переодевайся, я тут на хозяйстве побуду, послежу за чайником. Кстати, почему ты не пользуешься электрическим? Удобней же.
Хейз, пожав плечами, приподнялась на цыпочки и легко поцеловала Кейрана в подбородок.
- Я же хотела найти Уну, - проговорила она, подходя к окну кухни. - Сейчас посмотрю, в саду ли о...
И застыла с приоткрытым ртом. Кейран приблизился к ней, тоже заглянул в окно.
- Это твой приятель тискает малышку-садовницу? – проговорил Кейран. - Я не ошибся?
- Не ошибся, - озадаченно проговорила Хейз. - Надеюсь, грозная маменька малышки-садовницы не узнает, что здесь происходит. А то обвинит меня в попустительстве растлению малолетних. Скажет, что у меня не сад, а рассадник греха.
- Ты-то здесь при чем? Это все твой прыткий друг. А садовнице сколько лет?
- Девятнадцать.
- Барышня совершеннолетняя, расслабься.
Они еще пару секунд наблюдали за парочкой в саду. Брайан и Уна целовались так самозабвенно, что вряд ли услышали, если бы Хейз сейчас высунулась из окна и заорала, маша им руками.
Две светловолосые головы, две пары рук, обнимавших друг друга. Две пары ног, удерживающие равновесие тесно прижатых тел. Брайан с видимой деликатностью гладил спину девушки, не позволяя рукам быть слишком настойчивыми. В какой-то момент он чуть отстранился и посмотрел на раскрасневшееся лицо Уны.
Хейз увидела улыбку друга. Искреннюю, адресованную лишь той, что стояла перед ним.
- Поздравляю, из тебя вышла прекрасная сводня, - Кейран выглядел страшно довольным.
Хейз фыркнула, отошла от окна и взяла со стола телефон.
- Брай! Привет. Я приехала. Откуда звоню? Из своего дома. Стою на кухне, смотрю в окно. И ни-че-го-шеньки не вижу. Ах, ты просто заскочил перед работой!
В глазах ее мелькнула улыбка.
- Спасибо, что присматриваешь за садом в мое отсутствие. И что пригнал машину. Она мне сейчас понадобится. Нужно отъехать по делам.
Она помолчала, слушая ответные реплики.
- Понятно. А что там у Эвлинн?
Лицо Хейз помрачнело, она отвернулась от Кейрана, молча наблюдавшего за ней.
- Позвони мне, пожалуйста, когда... - сказала тихо. - И если я хоть чем-то могу помочь...
У Кейрана словно изменилось состояние организма, едва он вошел в стены своего лофта. Мгновенно перестроился с родного, близкого, излучающего осязаемое тепло на непроницаемую отстраненность и прагматичную собранность.
Он показал мне, где находится его одежда и сумки, в которые ее можно сложить.
- Выбери сама и возьми, что сочтешь нужным. Не стесняйся покопаться в гардеробной, в ящиках комода и в шкафчике ванной, - сказал, целуя меня в лоб.
***
Не помню, как мы одевались, выходили из леса и снова оказались в машине. Я не ощущала себя, и в какой-то момент, кажется, позабыла даже собственное имя.
Все тело дрожало от испытанных ощущений, а внутри меня до сих пор плескалась чистейшая эссенция наслаждения, омывая каждую клеточку моего существа.
А рядом шел тот, кто мне это подарил. Источник всего самого чудесного в моей жизни. Мужчина, умевший любить так, будто сегодня последний день на земле.
Всю обратную дорогу мы держались за руки и молчали, но взгляды говорили больше, чем любые слова.
Останавливались пару раз, чтобы просто посидеть в тишине, глядя друг на друга, ели печенья, запивая его водой из ручья. И я ни разу не вспомнила про дизентерию.
...Мы вернулись в отель блаженно усталые и голодные. Остаток дня провели в постели, заказав еду в номер.
Уже засыпая, я тихонько погладила пальцем слишком долго не проходящий, красноватый след на груди Кейрана, оставленный соприкосновением с моим амулетом. Рисунок так глубоко и прочно отпечатался на коже моего мужчины, что в голову пришла нелепая мысль - я заклеймила его.
Погруженный в дрему Кейран слегка вздрогнул. Но ведь ему не могло быть больно, правда?
...На следующий день мы поехали в столицу. Кейран усадил меня за столиком в уютном кафе недалеко от издательства.
- Постараюсь не задерживаться. Но если заскучаешь, звони.
Он ушел, а я заказала себе большую чашку кофе с шоколадным маффином, и погрузилась в чтение электронной книги.
Кейран сильно задержался. Я уговаривала себя набраться терпения и еще подождать, но потом позвонила ему, и он ответил каким-то невыразительным голосом, проговаривая слова, как автомат.
- Прости. Здесь кое-какие неувязки, я должен разобраться. Подожди еще немного.
- Конечно, подожду.
Я ждала, пока не начала беспокоиться. Позвонила снова, и Кейран не ответил, отправив мой звонок на голосовую почту.
И когда мое волнение готово было уже перерасти в панику, Кей, наконец, пришел. В глазах, полуопущенных и спрятанных за стеклами очков, усталость и подавленность.
- Поехали отсюда, - проговорил бесцветно.
- Кей, что случилось?
- Случилась …ерня, которой нет разумного объяснения, - неохотно ответил Кейран. - Но я его найду. А сейчас поехали отсюда скорее, любимая.
По дороге он рассказал, что привез в издательство флешки с отснятым материалом проекта, над которым сейчас работал. Крупного проекта, очень значимого для многих заинтересованных сторон.
И на флешках не оказалось ничего. Фото пропали каким-то невероятным образом.
- Я, мать вашу, привез пустые карты памяти. Пять штук! – первый раз я слышала, как голос Кейрана дрожал от ледяной ярости.
Резко выдохнув, он сжал руль руками и бросил на меня короткий взгляд.
- И хотя бы ты не спрашивай, не напутал ли я чего-то. Те ли карты памяти захватил и не мог ли случайно удалить с них материалы. Не напутал. Карты памяти те самые. И я ничего не мог удалить. Ни намеренно, ни случайно, - проговорил, не сводя взгляда с дороги.
Мы вернулись в отель опустошенные и притихшие. Кейран рухнул на кровать, поверх покрывала и уставился в потолок. Я взяла свою сумку и отправилась в ванную, предвкушая, как долгим-долгим обжигающим душем хоть немного смою с себя тревоги сегодняшнего дня.
Поставила сумку на столешницу раковины и стала рыться в ней, ища заколку для волос.
А нашла футляр для противозачаточных таблеток, которые стала принимать не так давно. Открыла его и уставилась на маленькие пилюли.
День в пансионе для пожилых - кутерьма с пирогами, знакомство с Джеком Уолшем.
День приезда в замок-отель. Волшебная прогулка в лесу.
И день сегодняшний.
Я ничего не забыла?
Меня окатило жаром, когда поняла, что еще как забыла. Начисто забыла про эти проклятущие таблетки и пропустила уже три приема.
_________
*Бригита - Бригита (в Британии — Бригантия) — дочь Дагды, была важным женским божеством Ирландии, патронессой поэзии, ремёсел и врачевания, помогающая женщинам при родах. Иногда под именем Бригиты подразумевают три женских божества, покровительствующие мудрости, искусству исцеления и кузнечному мастерству. Праздник Бригиты — Имболк — отмечают 1 или 2 февраля.
**Имболк - один из четырёх основных праздников ирландского календаря, отмечаемых среди гэльских народов и некоторых других кельтских культур в начале февраля или при первых признаках весны. Обычно он празднуется 1 или 2 февраля, Первоначально посвящённый богине Бригите, в христианский период он был принят как День Святой Бригитты.
***Mo Clear milis...(ирл.) – «Моя сладкая дымка...» - героиню зовут Хейз, с английского ее имя переводится, как дымка. В ирландском варианте ее имя прозвучало почти, как «Клер». Что может означать другое женское имя или же «ясная». Отсюда замешательство героини.
Глава 33
Плотная ночная тьма стелилась, как туман. Она наползала, пригнувшись к земле, оставляя на траве слезы вечерней росы. Ветер, днем ласковыми прикосновениями перебиравший листву на деревьях, траву на земле и поверхность озера, вдруг совершенно стих.
Все замерло до утра.
Или до других неведомых времен.
...В этой ванной невозможно уединиться. Плотные шторы скрывали от глаз, но не избавляли от необходимости вести себя тихо. А мне так хотелось поорать во все горло. Походить туда-сюда, пытаясь как-то переварить ощущения, что породила во мне собственная непростительная безалаберность.
Возможно, я зря паникую. Может быть, ничего не произошло. И если я снова начну принимать таблетки...
Не начну. Придется пройти по пути тревожного ожидания до положенных дней месяца. А уж потом решать, исходя из ситуации.
И надо сказать Кейрану. Ведь он был в курсе, что я начала прием противозачаточных, а от всех остальных способов предохранения мы отказались. Вопрос казался решенным по-взрослому, но не тут-то было.
Не представляю, как открою рот и буду произносить эти слова. Даже сотню раз прокрученные в моей голове, они звучали нелепо. Какое у меня при этом должно быть лицо? Куда девать глаза?
Может, ничего пока Кейрану не говорить? Ему сегодня основательно досталось. Эта эпопея с исчезновением материалов дорогостоящего проекта, как обухом по голове. Если еще я добавлю...
Когда мы возвращались в отель, Кейран был страшно напряжен. Хмуро смотрел на дорогу, говорил, едва шевеля губами. Как же вовремя я облажалась.
В голову пришла повергшая в ужас мысль, что нашей чудесной, колдовской прогулкой по лесу, походившей на мощный взрыв каких-то неимоверных впечатлений, мы разом исчерпали запас благодати, что был нам отведен.
...Уединения в ванной я нашла, закрывшись в душевой кабинке. Под секущими струями воды можно было и зубами поскрипеть, и разразиться потоком негромких ругательств. Но это не помогло. Все, что мне хотелось, это прижаться к Кейрану и сделать так, чтобы вернулись те потрясающие ощущения защищенности и надежности, когда мы рядом. То чувство неизменности момента, не измеримого никакими временными границами.
Я порывисто отжала волосы, накрутила на голову тюрбан из полотенца, завернулась в банный халат и прошла в комнату.
Кейран так и лежал поперек кровати, будто отрешившись от всего. Казалось, что он заснул. Я тихонько подобралась к нему, стараясь не потревожить, улеглась рядом.
Кейран шевельнулся, грудь его поднялась и опустилась от глубокого вздоха. Потом я почувствовала, как он обнимает меня. Рука сжалась на моем плече. Он повернул голову, открыл глаза и уставился на мое лицо.
Я потянулась к нему, прильнула губами к сжатому рту. Оставляя поцелуй на дрогнувших в ответ сухих губах любимого мужчины, подумала о том, что никогда и ничего не смогу от него скрывать. Не смогу притворяться и изворачиваться.
- Давай поужинаем и пройдемся к озеру, - сказал он, скользя взглядом по моему лицу.
Стянул полотенце с моей головы, провел по волосам, бережно расчесывая пальцами влажные пряди.
- Высуши волосы, и пойдем, - повторил тихо.
...После ужина в малолюдном ресторане замка мы медленно побрели к озеру.
Смотрели, как тонет в воде солнце, утаскивая за собой последние всполохи света.
И когда опустилась ночь, мы все еще бродили по берегу, обмениваясь краткими фразами. Стояли, обнявшись. Присели на маленьком причале, прямо на доски, слушая, как тихо плещется озерная вода, ударяясь о деревянные сваи.
- Прости, что испортил нам день, - вздохнул Кейран. - Ничего этого не должно было случиться.
Он говорил, не зная, что прощение должна просить я. Неудобная женщина, которая не в состоянии вовремя проглотить пилюлю и избавить от лишних, несвоевременных проблем.
- Спасибо, что ты со мной, родная, - произнес он. - И вчера, в лесу. И сегодня.
И в этих словах было столько всего, что хватило бы на целую бессмертную балладу.
«В горе, и в радости».
- Люблю тебя, - отозвалась я.
Свет от фонарей на лодочной пристани едва достигал того места, где мы с Кейраном сидели. Но я увидела в его глазах, все, что должна была увидеть, и вернулось то ощущение незыблемости момента, надежности и защищенности.
Мы пришли в номер, в молчании разделись и легли в кровать. Прильнули друг к другу, прислушиваясь к тишине и к самим себе.
Как только руки Кейрана заскользили по моему телу, становясь все настойчивей, я напряглась.
- Нам следует быть осторожными... Я пропустила прием таблеток.
«Целых три!»
Кейран замер, а я перестала дышать. Затем он медленно приподнялся на руках, нависая надо мной. Темные пряди его волос соскользнули вниз, закрывая лицо, затеняя взгляд.
- И когда мы вчера в лесу?..
- Да. И вчера...
«Провалиться мне на этом месте...»
- Прости. Я забыла... Не должна была забывать. Но забыла и пропустила... не один прием... - бормотала я.
Губы Кейрана дрогнули и расплылись в улыбке. Я завороженно смотрела на первую и единственную за весь долгий нелегкий день улыбку, возникшую на его лице, и не сразу расслышала то, что он сказал.
- Ну, не знаю, любимая. Я совсем не против так феерически заделать малыша, а потом как-нибудь рассказать ему или ей о том, как он был зачат. Такая пикантная деталь. Начало семейной легенды. Если, конечно, ты не возражаешь.
Я смогла только потрясти головой.
Я не возражаю, не возражаю... Но жутко боюсь...И не очень верю.
Он склонился и поцеловал меня долгим, медленным, сладчайшим поцелуем, лаская мои губы и заставляя снова начать дышать. С величайшим облегчением, какое только можно вообразить.
***
Кейран припарковал «лексус» за «тойотой» Хейз. Машина на месте, значит, этот ее приятель справился с несложной задачей забрать и пригнать машину.
- Пока примешь душ, я быстро приготовлю что-нибудь перекусить, - сказала Хейз.
- Не буду сейчас заходить, - покачал головой Кейран. – Душа не на месте, понимаешь? Поеду к себе, попытаюсь разобраться с путаницей. Заодно и вещи соберу.
Он провел рукой по распушенным по плечам волосам Хейз, любуясь их шелковистым блеском и вспоминая, как минувшей ночью тяжелые гладкие пряди ласкали его, скользя по коже обнаженного тела. Как накрывали их темным плащом... Совсем как в его снах, вдруг ставших явью.
- Ты же не передумаешь пустить меня к себе жить? - спросил Кейран.
- Не передумаю. Может, тебе помочь?
- Хочешь помочь? - он просиял. – Это было бы прекрасно.
Лицо Хейз озарилось ответной улыбкой.
- Тогда давай зайдем в дом, я быстро переоденусь и поедем. - Она посмотрела в окно машины, - Уна, наверное, уже работает где-то здесь. Надо показаться ей и поздороваться.
Они вышли из машины. Хейз побежала к дому, доставая на ходу из сумочки ключи. Кейран шел следом, с удивлением отмечая, насколько преобразился участок стараниями одной юной садовницы.
Внутри дома было тихо и прохладно. Кейран глубоко вдохнул, ощутив в воздухе знакомый, тонкий и свежий, чуть сладковатый аромат. Ему нравилось дышать этим запахом. Он успокаивал и говорил о том, что любимая женщина где-то рядом.
Хейз сразу прошла на кухню. Наполнила чайник водой, поставила на плиту. Потом, что-то соображая, забегала взад-вперед. Кейран приблизился, обхватил ее за плечи, притормаживая суетливое движение.
- Эй, не спеши, не дергайся, - сказал, заглядывая в озадаченное лицо.
- Но ты же торопишься...
- Время есть. Все равно пока с файлами не разберусь, никуда больше не поеду. Спокойно переодевайся, я тут на хозяйстве побуду, послежу за чайником. Кстати, почему ты не пользуешься электрическим? Удобней же.
Хейз, пожав плечами, приподнялась на цыпочки и легко поцеловала Кейрана в подбородок.
- Я же хотела найти Уну, - проговорила она, подходя к окну кухни. - Сейчас посмотрю, в саду ли о...
И застыла с приоткрытым ртом. Кейран приблизился к ней, тоже заглянул в окно.
- Это твой приятель тискает малышку-садовницу? – проговорил Кейран. - Я не ошибся?
- Не ошибся, - озадаченно проговорила Хейз. - Надеюсь, грозная маменька малышки-садовницы не узнает, что здесь происходит. А то обвинит меня в попустительстве растлению малолетних. Скажет, что у меня не сад, а рассадник греха.
- Ты-то здесь при чем? Это все твой прыткий друг. А садовнице сколько лет?
- Девятнадцать.
- Барышня совершеннолетняя, расслабься.
Они еще пару секунд наблюдали за парочкой в саду. Брайан и Уна целовались так самозабвенно, что вряд ли услышали, если бы Хейз сейчас высунулась из окна и заорала, маша им руками.
Две светловолосые головы, две пары рук, обнимавших друг друга. Две пары ног, удерживающие равновесие тесно прижатых тел. Брайан с видимой деликатностью гладил спину девушки, не позволяя рукам быть слишком настойчивыми. В какой-то момент он чуть отстранился и посмотрел на раскрасневшееся лицо Уны.
Хейз увидела улыбку друга. Искреннюю, адресованную лишь той, что стояла перед ним.
- Поздравляю, из тебя вышла прекрасная сводня, - Кейран выглядел страшно довольным.
Хейз фыркнула, отошла от окна и взяла со стола телефон.
- Брай! Привет. Я приехала. Откуда звоню? Из своего дома. Стою на кухне, смотрю в окно. И ни-че-го-шеньки не вижу. Ах, ты просто заскочил перед работой!
В глазах ее мелькнула улыбка.
- Спасибо, что присматриваешь за садом в мое отсутствие. И что пригнал машину. Она мне сейчас понадобится. Нужно отъехать по делам.
Она помолчала, слушая ответные реплики.
- Понятно. А что там у Эвлинн?
Лицо Хейз помрачнело, она отвернулась от Кейрана, молча наблюдавшего за ней.
- Позвони мне, пожалуйста, когда... - сказала тихо. - И если я хоть чем-то могу помочь...
***
У Кейрана словно изменилось состояние организма, едва он вошел в стены своего лофта. Мгновенно перестроился с родного, близкого, излучающего осязаемое тепло на непроницаемую отстраненность и прагматичную собранность.
Он показал мне, где находится его одежда и сумки, в которые ее можно сложить.
- Выбери сама и возьми, что сочтешь нужным. Не стесняйся покопаться в гардеробной, в ящиках комода и в шкафчике ванной, - сказал, целуя меня в лоб.
