Женщина стояла, повернувшись спиной, длинные волосы цвета темного пламени медленно колыхались. Открытая, ослепительно белая спина контрастировала со струящимися черными юбками, распластавшимися по земле бесконечным рваным шлейфом.
Женщина не двигалась, а птицы прекратили свое беспорядочное метание и стали медленно опускаться на землю, покорно и почтительно рассаживаясь у ног незнакомки.
Шона вдруг поняла, что не спит, но все еще видит сон. Греза задерживала ее, не позволяя пошевелиться и открыть глаза. Усилием рассудка, не изменившего ей в состоянии сна, девушка убедила себе, что это всего лишь игра воображения и, окончательно просыпаясь, уже на грани реальности, увидела, как женщина в ее видении стала медленно поворачиваться. Показался четко очерченный профиль – высокий белый лоб, прямой нос и вздернутый в недобром оскале уголок ярких алых губ...
Шона вскрикнула, прежде чем окончательно вырваться из когтей жуткого сна и услышала хрипловатый голос Кейрана:
- Ш-шш... Иди ко мне...
Сильные руки обвились вокруг ее тела, притянули к себе. Он уткнулся лицом в шею девушки, прижался затвердевшей плотью к ее ягодицам, медленно задвигался.
Кейран шептал какие-то слова, разобрать которые она не могла, рукой накрыл ее грудь, гладил и сжимал сосок, превращая его в тугую бусину. Губами прижался к щеке, привстал, наклонился, добираясь до губ любовницы. Шона тихо простонала от сладкого нетерпения. Опустила руку, завела ее назад, дотронулась до него. Он резко выдохнул, что-то хрипло проворчал, перевернул Шону на спину и навалился всем жарким напряженным телом.
Кейран шумно, прерывисто дышал, лаская нетерпеливей и настойчивей. Ей всегда нравилось просыпаться от его ласк. Но сейчас что-то было не так. Она чувствовала, как дрожат напружиненные мышцы Кейрана, и, не видя его лица, понимала, что сам он действует будто неосознанно, находясь на грани сна и яви, подчиняясь проснувшейся вперед рассудка потребности тела.
- Кейран? - тихо окликнула его, высвободила руку, погладила по плечу.
Он словно не услышал. Или наоборот, тихий оклик подстегнул его напор. Он вцеплялся в нее, стискивал до боли. Шона занервничала, уперлась рукой в твердую, как камень, грудь любовника, отталкивала, извивалась, пытаясь выползти из-под него.
...Теплое, гибкое тело. Кожа цвета сливок. Знакомый, чистый и свежий запах мяты и прохладной воды. Блестящий шелк светлых волос.
Он вдыхает тонкий аромат, касается рукой золотистых прядей, и они вдруг начинают темнеть и удлиняться под его прикосновением. Аромат приобретает сладковатые, теплые и чувственные нотки. Густые, цвета горького шоколада волосы окутывают, скользят по его обнаженному телу и там, где они касаются кожи, рождаются вспышки чистого блаженства. В груди распускается огненный цветок, он опаляет, подогревает кровь, превращая в несущееся по жилам жидкое пламя. Хочется окунуться в аромат, запутаться в струящемся темном шелке волос.
Да, это она... Здесь и сейчас. Можно прикоснуться и больше не отпускать... Он жадно обвивает руками, тянет на себя. Ладони гладят, исследуют нежное тело. Оно так близко и такое желанное...
Внезапно кожа под его нетерпеливыми ласками холодеет, из бархатистой, как кожица нежного плода, превращаясь в мраморно гладкую. Меняется запах, становясь прохладным и резковатым, как смесь зрелых дурманящих трав на ветреной пустоши. Появляется тревожная нотка увядания, осенней горьковатой прели. Осенним же багрянцем вспыхивают тяжелые локоны волос, смотрящие на него глаза приобретают оттенок янтаря.
Кейран почти не может дышать. Он замирает, не в силах понять грезится ему это или происходит наяву. Перед глазами мелькают прекрасные женские лица: черты искажаются, пластично трансформируются, сменяя друг друга. Оттенки волос то темнеют, то светлеют, от бледного золота к темному шоколаду и далее, к насыщенно карминному, переливаются, перетекая один в другой, как день сменяется яростным закатом, а следом - сладостной ночью,
Он напуган и заинтригован одновременно. Ему хочется, чтобы эти изменения прекратились, и знает, какой образ хотел бы задержать. Знает, какое тело хочет чувствовать, в каких волосах запутаться, какие губы вобрать в свой жадный рот.
Женщина извивается под ним, но он не понимает желаний этой женщины, как не понимает уже сам себя. Жажда обладания, а не просто похоть, берет верх над ним. Руки до боли сжимают содрогающееся непокорное тело, стремящееся ускользнуть от него.
Удержать. Ни за что не отпускать. Или что-то будет потеряно навсегда.
Просидев в полном отупении какое-то время, я встала с дивана.
Стараясь не смотреть на пол, проскользнула по стеночке к входной двери, открыла замки и вернулась обратно в комнату. Теперь не нужно идти в коридор, когда явится Брайан. Перебор с театральностью, но пусть и он сразу увидит своими глазами то, что увидела я.
В груди словно шевельнулся мокрый камень. Нечесаная и неумытая, на пределе потребностей организма посетить уборную, я сидела на диване напротив двери, выпрямившись в струнку и уставившись в одну точку.
Звонок в дверь заставил одновременно вздрогнуть и выдохнуть от облегчения.
- Заходи, открыто! Смотри под ноги.
Друг замер, уставившись на пол.
- И что это тут?
- А на что похоже?
- На воду и перья, - Брай поскреб затылок. – Что бы это значило?
- Давай так, - я поднялась с дивана, вытирая вспотевшие ладошки о штаны, - сейчас быстро умоюсь, а потом поговорим. Ладно?
Заглядывая в напряженное лицо друга, добавила:
- Подожди вот тут на диванчике, пожалуйста. Вернусь и все расскажу. Только прошу - не звони Пэтти.
Брайан хаотично покивал головой, дернул плечами, развел руками и послушно уселся на диван.
Умываясь и чистя зубы, я почти поверила, что даже те вещи, которые кажутся абсурдными, имеют внятное объяснение.
Брайан все так же сидел на диване и выглядел удрученным. Проигнорировав порыв немедленно заняться ликвидацией дико пугавшей «инсталляции» на полу, я проскользнула в кухню и оттуда позвала друга.
Мысленно вознесла Пэтти благодарности за то, что набила мой холодильник продуктами, и быстро состряпала сытный завтрак на двоих. Потягивая кофе, рассказала Брайану о событиях минувшей ночи. Умолчала только о таинственном голосе, произнесшем «Найди меня...»
- Да это все - самые обычные дела. Отключилось электричество, бывает, - отмахнулся Брайан, выслушав меня. - В темноте, что только не привидится, тем более ты вся дерганная. И таблетки с побочками… А лужа и перья...
Он крутил свою чашку, сосредоточенно рассматривая ее содержимое.
- Ты уверена, что не сама... Ну... ощипала какую-нибудь птичку?
- Я, по-твоему, ночами превращаюсь в Женщину-кошку и охочусь на ворон?
Мне чувство юмора отказало, и я мрачно уставилась на друга.
- Ладно, попробуем рассуждать здраво, - Брайан откинулся на спинку стула. - Вода могла просочиться из ванной. Кран забыла закрыть, или случайная протечка. Холодильник оттаял, когда отключился свет. Или ты сама что-то разлила в темноте и не заметила.
- Угу, сойдет. А перья? - откликнулась вяло.
- Ну, может ты на улице куда-то наступила и перья налипли на обувь, - предположил Брайан. - Давай посмотрим твою обувь на всякий случай?
- Почему бы и нет, - покорно согласилась я. Но от мысли, что снова увижу в прихожей, меня замутило. - Иди, проверь сам, а?
Брайан с минуту копошился в прихожей, вернулся и снова сел напротив меня.
- Ничего, - он шумно отхлебнул остывший кофе, - там только твои кроссовки, они чистые и сухие. - Слушай, а ты утром очну... проснулась на диване?
Мы, не сговариваясь, разом устремились в гостиную. Я первая подошла к дивану, на котором спала, и рывком отдернула плед. Простыня была совершенно чистой, никаких следов грязных ног на ней не обнаружилось. Но, судя по лицу Брайана, он бы лучше предпочел их там обнаружить, чтобы подтвердить версию о моих прогулках босиком в приступе лунатизма.
Наше следствие зашло в тупик и оставалось лишь ликвидировать странные улики.
Я сметала и отмывала следы ночных кошмаров на полу, стараясь не разглядывать налипшие на совок окровавленные черные перья. Меня уже не заботило состояние дубового паркета, который могло повредить такое неделикатного обхождения.
Брайан проверил электрический щиток в квартире, розетки и выключатели. Постоял у окна, наблюдая за сидящими на деревьях птицами, вынес пакет с мусором, в который я выкинула перья. А я продолжала чистить и мыть. За все это время мы не обмолвились ни словом.
Закончив, уселись рядом на диване и одновременно, наконец, посмотрели друг на друга. Увидев в глазах Брайана знакомую зеленую, искристую смешинку, а не тревогу, я выдохнула с облегчением.
- Не смотри на меня так, словно я сумасшедшая, и ты не знаешь, как себя со мной вести, - сказала, накрывая руку друга своей. – Это словно… словно проверка на прочность. И пока я официально не признана чокнутой, не говори ничего Пэтти.
Брайана придвинулся ближе, обнял меня за плечи.
- Пэтти ничего говорить не стану, уж поверь. А немного чокнутой ты была всегда, - утешил он.
Именно это я и ожидала от него услышать. Хмыкнула, соглашаясь, и повернулась к другу, собираясь что-то ответить, но натолкнулась на теплые губы Брайана, скользнувшими по щеке и накрывшими мой рот. И начался отсчет временному интервалу, во время которого я испытала фейерверк чувств: от изумления и смятения до уверенности, что это должно было произойти.
Поцелуй был невероятно нежным и в то же время настойчивым, словно Брайан стремился выразить прикосновением губ больше, чем мог сказать словами.
Мое тело отреагировало на поцелуй гораздо более выразительно и ярко, нежели разум, который оставался ясным и незамутненным. Изголодавшееся по ласкам тело желало, чтобы поцелуй не кончался, и имел не только привкус сочувствия и желания утешить. Рассудок взывал к вероломному организму, призывая не делать глупостей. Это ведь Брайан. Он - друг. В чем-то гораздо более близкий друг, чем для Пэтти, но все же.
До сего момента я и подумать о нем не могла... вот так. Может, этот поцелуй действительно был просто поцелуем, не имеющим продолжения? Нежным, сочувственным, ободряющим, призванным отвлечь, переключить меня на что-то более жизненное, реальное. Своеобразная попытка друга-мужчины поддержать друга-женщину.
Но губы наши никак не могли разъединиться. В голове проносились вполне трезвые мысли, а тело сладко ныло, реагируя на близость Брайана. Объятия не стали крепче, руки не совершали ничего, что позволило бы перейти грань, за которой могли отказать тормоза. От Брайана пахло кофе, легким парфюмом, он по-прежнему обнимал меня за плечи одной рукой, а я все так же сидела, сжимая его вторую руку.
Мы целовались словно подростки на заднем ряду в кинотеатре, наслаждаясь теплом губ друг друга, соприкасаясь кончиками языков. Неторопливый вальс нежности, перешедший в контролируемый процесс наслаждения от поцелуев. Но когда дыхание стало сбиваться, я осторожно отстранилась. Пару секунд не решалась взглянуть на Брайана, а он приподнял мое лицо за подбородок и прикоснулся губами к кончику моего носа, поцеловал в лоб и в итоге запечатлел почтительно-нежный поцелуй на руке.
- Ничего не говори, - сказал Брайан. - Мне давным-давно хотелось это сделать. А сейчас хочется еще больше, чем когда-либо.
Слова Брайана смутили меня больше, чем я могла представить. И что теперь?
Я неторопливо, чтобы это не выглядело бегством, поднялась с дивана. Нагнулась и поцеловала Брайана, едва коснувшись его губ, но невольно вложив изрядную долю нежности и еще чего-то интимного, чего не было между нами до сих пор.
- Давай прогуляемся? - предложила я.
Мне бы вздремнуть, но до тошноты не хотелось оставаться в квартире. И напугавшее до полусмерти ночное происшествие тому не единственная причина.
Я быстро оделась, взяла телефон и сумочку, и мы вышли из квартиры. По пути я решила нанести визит управляющему домом. Дверь нам открыл болезненного вида мужчина средних лет. Он вопросительно уставился на меня, приподняв кустистые брови.
- Простите за беспокойство. Я - Хейз Макмэй, живу в квартире семьи Фоули, и я...
- Вы - новая владелица квартиры? - перебил меня мужчина.
- Да. И мне бы хотелось узнать, не выключался ли сегодня ночью в доме свет? И как можно выяснить, исправен ли электрощиток на лестничной площадке моего этажа?
- Не знал, что в квартире миссис Фоули кто-то уже живет, - будто не слушая меня, произнес мужчина с ноткой раздражения. - А что случилось со шитком? - насторожился управляющий.
- Ночью у меня выключалось электричество в квартире. И я хотела узнать причину, - терпеливо пояснила я.
- В доме ничего подобного не было, во всяком случае, никто больше не жаловался, причина может быть в вашей квартире.
- На первый взгляд все исправно, но утверждать не могу, я ничего в этом не смыслю.
- Я могу вызвать электрика, он все проверит. Сообщу вам позже. Оставьте номер своего телефона.
- Спасибо. Меня это вполне устроит.
- Простите, мисс, - обратился он ко мне, - как давно вы арендуете квартиру Фоули?
- Не арендую. Эта квартира принадлежала моей семье, я ее унаследовала.
Мужчина окинул меня взглядом сверху вниз.
- Что ж, понятно. Всего доброго, мисс, - и захлопнул дверь.
Мы с Брайаном переглянулись и двинулись вниз по лестнице.
- Какой любезный управляющий, - заметил друг на улице.
- Только бы электрика не забыл вызвать. Куда пойдем?
Мой взгляд невольно остановился на вороне, которая вперевалку шествовала неподалеку, подбираясь к чугунной урне. Урна являлась скорее декоративным элементом, нежели выполняла свое прямое назначение. Насколько я обратила внимание, никто никогда в эту урну мусор не выбрасывал, но ворона, видимо, была осведомлена о предназначении предмета и желала самолично убедиться в том, что там ничего полезного для нее нет.
Птица, чьи сородичи и раньше не вызывали у меня симпатии, сейчас вызвала у меня содрогание.
- Куда хочешь пойти? - спросил Брай, проследив за траекторией, по которой метался мой взгляд.
- Куда угодно. Хочу вытрясти из головы ночные кошмары. Мне требуются положительные впечатления. Можешь что-то такое придумать?
- Запросто.
Глаза Брайана радостно блеснули, он обнял меня за талию и слегка притянул к себе.
- Начнем с прогулки в одно интересное и занятное местечко. Заодно познакомлю тебя с хорошим человеком, - он повлек меня за собой к центру города. - Знакомство, кстати, весьма в тему придется.
- В какую еще тему? - насторожилась я.
- На тему странностей всяких. Сказки любишь?
- Исключительно в виде книжек, мультиков или кино. Наяву предпочитаю понятные, пусть даже и скучные, но объяснимые вещи.
- Прямо как про меня сказала, - хмыкнул Брайан, - я весь из себя понятный и объяснимый. Могу быть и скучным, если надо.
Шутка друга смутила меня, а губы все еще покалывало от нашего недавнего поцелуя.
В центре города Брайан свернул в один из узких переулков, лучами, расходившимися от главной площади. Здесь, в старых зданиях, почти каждое окно первого этажа являлось витриной какого-нибудь магазинчика.
Мы миновали лавочку букиниста, пекарню, откуда вкусно пахло горячей сдобой, прошли мимо антикварного магазина и крошечного бутика, торгующего винтажной одеждой. Я крутила головой по сторонам, чувствуя себя туристкой в чужом городе.
Женщина не двигалась, а птицы прекратили свое беспорядочное метание и стали медленно опускаться на землю, покорно и почтительно рассаживаясь у ног незнакомки.
Шона вдруг поняла, что не спит, но все еще видит сон. Греза задерживала ее, не позволяя пошевелиться и открыть глаза. Усилием рассудка, не изменившего ей в состоянии сна, девушка убедила себе, что это всего лишь игра воображения и, окончательно просыпаясь, уже на грани реальности, увидела, как женщина в ее видении стала медленно поворачиваться. Показался четко очерченный профиль – высокий белый лоб, прямой нос и вздернутый в недобром оскале уголок ярких алых губ...
Шона вскрикнула, прежде чем окончательно вырваться из когтей жуткого сна и услышала хрипловатый голос Кейрана:
- Ш-шш... Иди ко мне...
Сильные руки обвились вокруг ее тела, притянули к себе. Он уткнулся лицом в шею девушки, прижался затвердевшей плотью к ее ягодицам, медленно задвигался.
Кейран шептал какие-то слова, разобрать которые она не могла, рукой накрыл ее грудь, гладил и сжимал сосок, превращая его в тугую бусину. Губами прижался к щеке, привстал, наклонился, добираясь до губ любовницы. Шона тихо простонала от сладкого нетерпения. Опустила руку, завела ее назад, дотронулась до него. Он резко выдохнул, что-то хрипло проворчал, перевернул Шону на спину и навалился всем жарким напряженным телом.
Кейран шумно, прерывисто дышал, лаская нетерпеливей и настойчивей. Ей всегда нравилось просыпаться от его ласк. Но сейчас что-то было не так. Она чувствовала, как дрожат напружиненные мышцы Кейрана, и, не видя его лица, понимала, что сам он действует будто неосознанно, находясь на грани сна и яви, подчиняясь проснувшейся вперед рассудка потребности тела.
- Кейран? - тихо окликнула его, высвободила руку, погладила по плечу.
Он словно не услышал. Или наоборот, тихий оклик подстегнул его напор. Он вцеплялся в нее, стискивал до боли. Шона занервничала, уперлась рукой в твердую, как камень, грудь любовника, отталкивала, извивалась, пытаясь выползти из-под него.
***
...Теплое, гибкое тело. Кожа цвета сливок. Знакомый, чистый и свежий запах мяты и прохладной воды. Блестящий шелк светлых волос.
Он вдыхает тонкий аромат, касается рукой золотистых прядей, и они вдруг начинают темнеть и удлиняться под его прикосновением. Аромат приобретает сладковатые, теплые и чувственные нотки. Густые, цвета горького шоколада волосы окутывают, скользят по его обнаженному телу и там, где они касаются кожи, рождаются вспышки чистого блаженства. В груди распускается огненный цветок, он опаляет, подогревает кровь, превращая в несущееся по жилам жидкое пламя. Хочется окунуться в аромат, запутаться в струящемся темном шелке волос.
Да, это она... Здесь и сейчас. Можно прикоснуться и больше не отпускать... Он жадно обвивает руками, тянет на себя. Ладони гладят, исследуют нежное тело. Оно так близко и такое желанное...
Внезапно кожа под его нетерпеливыми ласками холодеет, из бархатистой, как кожица нежного плода, превращаясь в мраморно гладкую. Меняется запах, становясь прохладным и резковатым, как смесь зрелых дурманящих трав на ветреной пустоши. Появляется тревожная нотка увядания, осенней горьковатой прели. Осенним же багрянцем вспыхивают тяжелые локоны волос, смотрящие на него глаза приобретают оттенок янтаря.
Кейран почти не может дышать. Он замирает, не в силах понять грезится ему это или происходит наяву. Перед глазами мелькают прекрасные женские лица: черты искажаются, пластично трансформируются, сменяя друг друга. Оттенки волос то темнеют, то светлеют, от бледного золота к темному шоколаду и далее, к насыщенно карминному, переливаются, перетекая один в другой, как день сменяется яростным закатом, а следом - сладостной ночью,
Он напуган и заинтригован одновременно. Ему хочется, чтобы эти изменения прекратились, и знает, какой образ хотел бы задержать. Знает, какое тело хочет чувствовать, в каких волосах запутаться, какие губы вобрать в свой жадный рот.
Женщина извивается под ним, но он не понимает желаний этой женщины, как не понимает уже сам себя. Жажда обладания, а не просто похоть, берет верх над ним. Руки до боли сжимают содрогающееся непокорное тело, стремящееся ускользнуть от него.
Удержать. Ни за что не отпускать. Или что-то будет потеряно навсегда.
Глава 7
Просидев в полном отупении какое-то время, я встала с дивана.
Стараясь не смотреть на пол, проскользнула по стеночке к входной двери, открыла замки и вернулась обратно в комнату. Теперь не нужно идти в коридор, когда явится Брайан. Перебор с театральностью, но пусть и он сразу увидит своими глазами то, что увидела я.
В груди словно шевельнулся мокрый камень. Нечесаная и неумытая, на пределе потребностей организма посетить уборную, я сидела на диване напротив двери, выпрямившись в струнку и уставившись в одну точку.
Звонок в дверь заставил одновременно вздрогнуть и выдохнуть от облегчения.
- Заходи, открыто! Смотри под ноги.
Друг замер, уставившись на пол.
- И что это тут?
- А на что похоже?
- На воду и перья, - Брай поскреб затылок. – Что бы это значило?
- Давай так, - я поднялась с дивана, вытирая вспотевшие ладошки о штаны, - сейчас быстро умоюсь, а потом поговорим. Ладно?
Заглядывая в напряженное лицо друга, добавила:
- Подожди вот тут на диванчике, пожалуйста. Вернусь и все расскажу. Только прошу - не звони Пэтти.
Брайан хаотично покивал головой, дернул плечами, развел руками и послушно уселся на диван.
Умываясь и чистя зубы, я почти поверила, что даже те вещи, которые кажутся абсурдными, имеют внятное объяснение.
Брайан все так же сидел на диване и выглядел удрученным. Проигнорировав порыв немедленно заняться ликвидацией дико пугавшей «инсталляции» на полу, я проскользнула в кухню и оттуда позвала друга.
Мысленно вознесла Пэтти благодарности за то, что набила мой холодильник продуктами, и быстро состряпала сытный завтрак на двоих. Потягивая кофе, рассказала Брайану о событиях минувшей ночи. Умолчала только о таинственном голосе, произнесшем «Найди меня...»
- Да это все - самые обычные дела. Отключилось электричество, бывает, - отмахнулся Брайан, выслушав меня. - В темноте, что только не привидится, тем более ты вся дерганная. И таблетки с побочками… А лужа и перья...
Он крутил свою чашку, сосредоточенно рассматривая ее содержимое.
- Ты уверена, что не сама... Ну... ощипала какую-нибудь птичку?
- Я, по-твоему, ночами превращаюсь в Женщину-кошку и охочусь на ворон?
Мне чувство юмора отказало, и я мрачно уставилась на друга.
- Ладно, попробуем рассуждать здраво, - Брайан откинулся на спинку стула. - Вода могла просочиться из ванной. Кран забыла закрыть, или случайная протечка. Холодильник оттаял, когда отключился свет. Или ты сама что-то разлила в темноте и не заметила.
- Угу, сойдет. А перья? - откликнулась вяло.
- Ну, может ты на улице куда-то наступила и перья налипли на обувь, - предположил Брайан. - Давай посмотрим твою обувь на всякий случай?
- Почему бы и нет, - покорно согласилась я. Но от мысли, что снова увижу в прихожей, меня замутило. - Иди, проверь сам, а?
Брайан с минуту копошился в прихожей, вернулся и снова сел напротив меня.
- Ничего, - он шумно отхлебнул остывший кофе, - там только твои кроссовки, они чистые и сухие. - Слушай, а ты утром очну... проснулась на диване?
Мы, не сговариваясь, разом устремились в гостиную. Я первая подошла к дивану, на котором спала, и рывком отдернула плед. Простыня была совершенно чистой, никаких следов грязных ног на ней не обнаружилось. Но, судя по лицу Брайана, он бы лучше предпочел их там обнаружить, чтобы подтвердить версию о моих прогулках босиком в приступе лунатизма.
Наше следствие зашло в тупик и оставалось лишь ликвидировать странные улики.
Я сметала и отмывала следы ночных кошмаров на полу, стараясь не разглядывать налипшие на совок окровавленные черные перья. Меня уже не заботило состояние дубового паркета, который могло повредить такое неделикатного обхождения.
Брайан проверил электрический щиток в квартире, розетки и выключатели. Постоял у окна, наблюдая за сидящими на деревьях птицами, вынес пакет с мусором, в который я выкинула перья. А я продолжала чистить и мыть. За все это время мы не обмолвились ни словом.
Закончив, уселись рядом на диване и одновременно, наконец, посмотрели друг на друга. Увидев в глазах Брайана знакомую зеленую, искристую смешинку, а не тревогу, я выдохнула с облегчением.
- Не смотри на меня так, словно я сумасшедшая, и ты не знаешь, как себя со мной вести, - сказала, накрывая руку друга своей. – Это словно… словно проверка на прочность. И пока я официально не признана чокнутой, не говори ничего Пэтти.
Брайана придвинулся ближе, обнял меня за плечи.
- Пэтти ничего говорить не стану, уж поверь. А немного чокнутой ты была всегда, - утешил он.
Именно это я и ожидала от него услышать. Хмыкнула, соглашаясь, и повернулась к другу, собираясь что-то ответить, но натолкнулась на теплые губы Брайана, скользнувшими по щеке и накрывшими мой рот. И начался отсчет временному интервалу, во время которого я испытала фейерверк чувств: от изумления и смятения до уверенности, что это должно было произойти.
Поцелуй был невероятно нежным и в то же время настойчивым, словно Брайан стремился выразить прикосновением губ больше, чем мог сказать словами.
Мое тело отреагировало на поцелуй гораздо более выразительно и ярко, нежели разум, который оставался ясным и незамутненным. Изголодавшееся по ласкам тело желало, чтобы поцелуй не кончался, и имел не только привкус сочувствия и желания утешить. Рассудок взывал к вероломному организму, призывая не делать глупостей. Это ведь Брайан. Он - друг. В чем-то гораздо более близкий друг, чем для Пэтти, но все же.
До сего момента я и подумать о нем не могла... вот так. Может, этот поцелуй действительно был просто поцелуем, не имеющим продолжения? Нежным, сочувственным, ободряющим, призванным отвлечь, переключить меня на что-то более жизненное, реальное. Своеобразная попытка друга-мужчины поддержать друга-женщину.
Но губы наши никак не могли разъединиться. В голове проносились вполне трезвые мысли, а тело сладко ныло, реагируя на близость Брайана. Объятия не стали крепче, руки не совершали ничего, что позволило бы перейти грань, за которой могли отказать тормоза. От Брайана пахло кофе, легким парфюмом, он по-прежнему обнимал меня за плечи одной рукой, а я все так же сидела, сжимая его вторую руку.
Мы целовались словно подростки на заднем ряду в кинотеатре, наслаждаясь теплом губ друг друга, соприкасаясь кончиками языков. Неторопливый вальс нежности, перешедший в контролируемый процесс наслаждения от поцелуев. Но когда дыхание стало сбиваться, я осторожно отстранилась. Пару секунд не решалась взглянуть на Брайана, а он приподнял мое лицо за подбородок и прикоснулся губами к кончику моего носа, поцеловал в лоб и в итоге запечатлел почтительно-нежный поцелуй на руке.
- Ничего не говори, - сказал Брайан. - Мне давным-давно хотелось это сделать. А сейчас хочется еще больше, чем когда-либо.
Слова Брайана смутили меня больше, чем я могла представить. И что теперь?
Я неторопливо, чтобы это не выглядело бегством, поднялась с дивана. Нагнулась и поцеловала Брайана, едва коснувшись его губ, но невольно вложив изрядную долю нежности и еще чего-то интимного, чего не было между нами до сих пор.
- Давай прогуляемся? - предложила я.
Мне бы вздремнуть, но до тошноты не хотелось оставаться в квартире. И напугавшее до полусмерти ночное происшествие тому не единственная причина.
Я быстро оделась, взяла телефон и сумочку, и мы вышли из квартиры. По пути я решила нанести визит управляющему домом. Дверь нам открыл болезненного вида мужчина средних лет. Он вопросительно уставился на меня, приподняв кустистые брови.
- Простите за беспокойство. Я - Хейз Макмэй, живу в квартире семьи Фоули, и я...
- Вы - новая владелица квартиры? - перебил меня мужчина.
- Да. И мне бы хотелось узнать, не выключался ли сегодня ночью в доме свет? И как можно выяснить, исправен ли электрощиток на лестничной площадке моего этажа?
- Не знал, что в квартире миссис Фоули кто-то уже живет, - будто не слушая меня, произнес мужчина с ноткой раздражения. - А что случилось со шитком? - насторожился управляющий.
- Ночью у меня выключалось электричество в квартире. И я хотела узнать причину, - терпеливо пояснила я.
- В доме ничего подобного не было, во всяком случае, никто больше не жаловался, причина может быть в вашей квартире.
- На первый взгляд все исправно, но утверждать не могу, я ничего в этом не смыслю.
- Я могу вызвать электрика, он все проверит. Сообщу вам позже. Оставьте номер своего телефона.
- Спасибо. Меня это вполне устроит.
- Простите, мисс, - обратился он ко мне, - как давно вы арендуете квартиру Фоули?
- Не арендую. Эта квартира принадлежала моей семье, я ее унаследовала.
Мужчина окинул меня взглядом сверху вниз.
- Что ж, понятно. Всего доброго, мисс, - и захлопнул дверь.
Мы с Брайаном переглянулись и двинулись вниз по лестнице.
- Какой любезный управляющий, - заметил друг на улице.
- Только бы электрика не забыл вызвать. Куда пойдем?
Мой взгляд невольно остановился на вороне, которая вперевалку шествовала неподалеку, подбираясь к чугунной урне. Урна являлась скорее декоративным элементом, нежели выполняла свое прямое назначение. Насколько я обратила внимание, никто никогда в эту урну мусор не выбрасывал, но ворона, видимо, была осведомлена о предназначении предмета и желала самолично убедиться в том, что там ничего полезного для нее нет.
Птица, чьи сородичи и раньше не вызывали у меня симпатии, сейчас вызвала у меня содрогание.
- Куда хочешь пойти? - спросил Брай, проследив за траекторией, по которой метался мой взгляд.
- Куда угодно. Хочу вытрясти из головы ночные кошмары. Мне требуются положительные впечатления. Можешь что-то такое придумать?
- Запросто.
Глаза Брайана радостно блеснули, он обнял меня за талию и слегка притянул к себе.
- Начнем с прогулки в одно интересное и занятное местечко. Заодно познакомлю тебя с хорошим человеком, - он повлек меня за собой к центру города. - Знакомство, кстати, весьма в тему придется.
- В какую еще тему? - насторожилась я.
- На тему странностей всяких. Сказки любишь?
- Исключительно в виде книжек, мультиков или кино. Наяву предпочитаю понятные, пусть даже и скучные, но объяснимые вещи.
- Прямо как про меня сказала, - хмыкнул Брайан, - я весь из себя понятный и объяснимый. Могу быть и скучным, если надо.
Шутка друга смутила меня, а губы все еще покалывало от нашего недавнего поцелуя.
***
В центре города Брайан свернул в один из узких переулков, лучами, расходившимися от главной площади. Здесь, в старых зданиях, почти каждое окно первого этажа являлось витриной какого-нибудь магазинчика.
Мы миновали лавочку букиниста, пекарню, откуда вкусно пахло горячей сдобой, прошли мимо антикварного магазина и крошечного бутика, торгующего винтажной одеждой. Я крутила головой по сторонам, чувствуя себя туристкой в чужом городе.
