– Так известно чему, отец, – с готовностью отозвалась подруга. – Танцам и домоводству. Да, Алиана? – привстала она на носочки, чтобы видеть мое лицо.
– Именно, – подтвердила я. – А больше имперским аристократкам знать не положено.
Господин Николас раскатисто рассмеялся.
– Полагаю, вы хотите осмотреться, – улыбаясь, озвучил он наши желания. – Я покажу вам дворец.
Господин Виктор, наш уже давно немолодой преподаватель этикета, в своих лекциях неоднократно говорил, что Весенний бал – это не только и не столько танцы, сколько самое красочное представление, призванное подчеркнуть величие империи и императорского дома.
Тогда я не придала этому замечанию особого значения, зато теперь могла воочию убедиться в правдивости его слов.
Множество залов и множество распахнутых дверей. Каждое помещение – произведение искусства. Множество цветов, множество эпох. Бесценные картины и статуи, сюжетно расписанные потолки. И в каждом из помещений люди, представления, музыканты.
Одетый в одни лишь широкие шаровары, бритый налысо факир выплюнул струю огня прямо перед нами. Дамы заохали, мужчины зааплодировали. Укротитель огня согнул спину в низком поклоне.
Чуть в стороне двигались под ритмичный стук барабанов танцовщицы. Длинные косы их змеями обвивали стройные тела. Нежно звякали нашитые на полупрозрачных костюмах крошечные бубенчики.
– Тигр! – громко вскрикнула какая-то девушка, наша ровесница или чуть младше, тут же получив тихий выговор от стоящей рядом матери.
В крытом зимнем саду, за стеклом, словно пса вели полосатого хищника в широком ошейнике.
Гости с восторгом бросились к окну, чтобы насладиться еще одним представлением.
Людям нравилось наблюдать за сломленным зверем. Опасным, диким и таким смиренным по ту сторону перегородки.
– Не нравится, – правильно истолковал мой взгляд господин Холд.
– Отчего же? Очень красиво. – Я пожала плечами.
– Я не очень люблю восток, – забавно сморщила носик Лиззи.
Мы прошли еще несколько залов насквозь. Везде были люди, артисты, громкий смех и предвкушение.
Предвкушение удачной сделки, где предметом торга были дети, деньги и страсть.
Для многих этот вечер обещал стать поворотным в судьбе.
От обилия красок, звуков и запахов у меня закружилась голова. Господин Холд посмотрел на часы.
– Скоро появится Александр. Пора возвращаться.
Я вдруг поняла, что никого вокруг больше нет. Даже комедианты и те пропали. В голубом, словно небо, зале не было никого, кроме нас троих.
Скрипнул паркет. В раскрытых дверях показался мужской силуэт.
– Господин Холд, вот вы где! – воскликнул мужчина и сделал уверенный шаг в нашу сторону.
– Эдриан! – обрадовалась встрече подруга.
– Господин Слоун, – вежливо поздоровался Холд.
– Госпожа Элизабет, госпожа Алиана, счастлив встретить вас снова!
Мы с Лиззи присели в коротких реверансах.
От движения в висок ударила боль.
– Уже почти семь, думаю, нам стоит поторопиться, чтобы не пропустить первый танец, – обеспокоенно сказал Эдриан, предлагая мне опереться на его руку.
– Определенно, – согласился с ним Холд.
Двумя парами мы пошли в обратном направлении. Лиззи с отцом впереди, мы чуть поодаль от них.
– Император традиционно приглашает одну из дебютанток на танец, и на третьей минуте вальса пары присоединяются к первому танцу, – рассказывал мне Эдриан прописную истину.
Я вежливо кивнула в ответ.
– Подарите мне танец, Алиана? – спросил меня Слоун. Пустой зал многократно усилил его голос.
Маршал обернулся на нас и поднял бровь.
– Шалишь, Слоун.
Эдриан с достоинством выдержал взгляд и повторил:
– Алиана?
– Конечно, господин Слоун, – вежливо ответила я. – С удовольствием.
Лиззи опустила руку в складки голубого платья, сложив пальцы кружком, в знак «молодец». Я не разделяла ее радости. Намного лучше было бы, если бы Эдриан оказывал знаки внимания не мне.
А ей.
Мы вернулись в огромную бальную залу. Гости уже ждали императора, выстроившись в ровные ряды по обе стороны от высокой лестницы и большой танцевальной площадки, на которую вел широкий спуск.
На белых мраморных ступенях золотые штыри держали ярко-красный ковер. Дамы и кавалеры жадно вглядывались в площадку наверху.
Мужчины отвели нас к дебютанткам. Эдриан поцеловал мне руку и, кивнув, оставил. Ушел мне куда-то за спину. Музыканты остановили музыку. Кто-то кашлянул и смущенно пробормотал «простите». Лиззи взяла меня за руку и легонько сжала пальцы.
– Его Императорское Величество, Император Валлийской империи, Король Валлии и Сиены, Владыка Земель Севера и Восточных островов, Хозяин Эдинбурга Александр и Его Императорское Высочество Принц Юрий, – торжественно объявил распорядитель.
«Хозяин Эдинбурга, – скептически повторила я про себя. – У Леса нет хозяев».
Лакеи наверху распахнули закрытые двери. На свет вышли двое мужчин.
Они оба были в красном. Император и его сын. Александр, постаревшая версия Холда, и Юрий, удивительно непохожий ни на отца, ни на троюродного брата. Покойная императрица была блондинкой. Светлые волосы Юрия не оставляли в этом сомнений.
Шаг в шаг они спустились по лестнице. Остановились. Теперь, когда они были совсем рядом, в глаза бросилась и разница в росте мужчин. Отец был значительно выше сына.
Император поднял руку. Все мы невольно затаили дыхание.
– Да будет бал! – сказал он, и надрывно запели скрипки, заставляя другие инструменты торопливо бежать им вслед.
Александр довольным взглядом окинул наш воздушно-кремовый ряд. Юрий лучезарно улыбался. На миг мне показалось, что наследник смотрит в нашу с Лиззи сторону, и я нервно дернула плечом.
Не показалось. Он шел прямо к нам, как и его отец.
Я испуганно взглянула на подругу. Она ответила мне таким же полным неподдельной паники взглядом. Я зачем-то отступила назад, спиной влетела в чью-то твердую грудь.
Этот кто-то сжал мои плечи и тихонько вытолкнул вперед. Прямо под нос к Александру.
– Подарите мне танец, прекрасная госпожа, – сказал император, протягивая мне руку.
Юрий точь-в-точь повторил его слова, обращаясь к Лиззи.
Кто бы мог отказать Александру?
Я шагнула ему навстречу, положила дрожащую руку на его ладонь и прошла вместе с мужчиной в центр зала. В кои-то веки я радовалась правилам этикета, согласно которым смотреть эти несколько секунд до начала танца мне полагалось перед собой, а не на партнера.
Слишком мало времени, чтобы сделать какие-либо выводы, слишком мало, чтобы взять себя в руки.
Сердце стучало, рискуя выпрыгнуть из груди. В горле застрял ком, а в ушах зашумело.
«Не свалиться бы в обморок», – тоскливо пронеслось в голове.
Александр положил раскрытую ладонь мне на спину, я аккуратно коснулась его плеча. Рука в руке сквозь плотную ткань белых перчаток, и я подняла на него глаза.
Раз. Два. Три. Поворот.
Пронзительный голос скрипки. Громкие аплодисменты гостей и тяжелый взгляд Александра, ярко контрастирующий с улыбкой на его губах.
Недоволен?
Раз. Два. Три. Поворот.
Больше не слышно хлопков.
Что там полагается делать? Развлекать его разговором? О погоде, например, спросить?
«Не болят ли у вас колени на дождь?» – словно наяву услышала я наш будущий разговор и чуть было не сбилась в танце.
Господи, о чем я только думаю?
«Ему ведь чуть больше шестидесяти, поэтому думаешь ты достаточно логично», – подбодрила я саму себя.
Если бы только речь была об обычном человеке. Александр же таковым не являлся. Возраст его выдавала лишь седина.
– Как вам нравится праздник? – Он первым нарушил молчание.
– Он великолепен, ваше величество, – искренне ответила я.
Раз. Два. Три. Поворот.
Несколько пар присоединились к нашему танцу. Откуда-то сверху полетели золотые искры. По краю танцевального зала зажглись факелы, пламя в них заревело, устремляясь ввысь.
Раз. Два. Три. Поворот. И еще, и еще.
Танцоры вышли на последний круг. Рядом весело засмеялась Лиззи.
– Откуда вы, прелестное дитя? – спросил меня император. – Если бы я не знал, что это невозможно, то принял бы вас за кого-то из Бонков, так вы похожи на госпожу Арианну. Вы, вероятно, состоите с ними в родстве?
Я не успела удивиться его осведомленности. Откуда бы ему в принципе знать, как выглядит мама? Я и сама уже почти не помнила ее лица. Годы вдали от семьи сделали ее образ блеклым, как затертая фотокарточка, спрятанная мною в прикроватной тумбочке нашей с Лиззи спальни.
Музыка стихла. Танец закончился. Мы остановились, но император не отпустил меня, требовательно глядя в ожидании ответа.
– Я из Эдинбурга, ваше величество. Госпожа Арианна моя мать, – твердо ответила я.
К чему юлить? Я ведь собираюсь просить у него за свою семью.
В хрустальных люстрах замигали лампы. Вероятно, электрические сети дворца не выдерживали столь мощной нагрузки. Я смиренно ждала приговора. Император молча рассматривал мое лицо. Я чувствовала, как взгляд его то останавливается на моих глазах, то опускается к подбородку, то скользит по моим волосам.
– Вот оно что, – наконец сказал Александр. – Значит, сплетники не лгут.
Иллюминация полностью восстановилась, став, кажется, еще ярче, чем была до того.
Император поклонился и вежливо поцеловал мне руку.
– Ожидайте. Вас пригласят.
Я присела в глубоком реверансе.
– Вас и вашего опекуна, – добавил Александр, отворачиваясь от меня, стремительно отдаляясь и оставляя одну.
Что мы имеем?
Мне оказали высшую милость, пригласив на танец. Это, вероятно, плюс.
Мне оказали высшую немилость, не проводив к опекуну. Это однозначно минус.
Расправила плечи. Покорить двор и не было моей целью. Чужие жадные взгляды препарировали, будто жука. Раздавить, сломать хитиновый панцирь, выдернуть крыло?
Я повернула голову, чтобы выбрать направление, в котором мне следовало идти. К Лиззи, если она уже на месте, или к Холду, и увидела господина Николаса. Он торопливо шел в мою сторону, вежливо отмахиваясь от знакомых, останавливающих его на каждом шагу. Лицо его было сосредоточенно. Но это не смущало госпожу Кэтрин, которая перегородила ему дорогу.
– Императорская милость столь призрачна, – протянула какая-то девушка, поравнявшись со мной, и усмехнулась себе в кулачок.
«Вне всякого сомнения», – мысленно согласилась с ней я.
Господин Холд наконец избавился от навязчивого внимания супруги министра экономики и финансов.
– Вашу руку, госпожа, – громко сказали мне.
Я недоуменно обернулась на голос.
Юрий стоял вместе с бледной как снег Элизабет и протягивал мне ладонь.
– Я вас провожу, – тепло улыбнулся наследник.
Забавно, но пройти мы успели всего несколько шагов. Отец Лиззи встретил нас на половине пути.
Юрий передал Холду нас обеих, поклонился.
– Юрий, – обозначил маршал приветствие.
– Николас, – так же холодно ответил ему наследник Александра.
Соперники? Враги? Дальние родственники, связанные кровью, но отнюдь не друзья.
И все же было что-то общее у этих мужчин. Может быть, то, что оба они обладали почти безграничной властью, которая сквозила в каждом их жесте.
Власть Александра же была безграничной без слова «почти».
Холд представил меня своей воспитанницей. Принц поцеловал мне руку, поблагодарил Элизабет за чудесный танец и, вежливо попрощавшись, ушел, громко скрипнув каблуками на начищенном паркете.
Господин Николас внимательно вгляделся в мое лицо.
– Как ты себя чувствуешь? – серьезно спросил меня он.
– Как комар, которого только что прихлопнули. – Я помассировала виски, а потом с ужасом поняла, что сказала это вслух.
Лиззи подавилась смешком, я прикрыла ладонью предательский рот. Быстро осмотрелась вокруг. За нами следили тысячи глаз, кто-то не скрываясь, кто-то осторожно, но то, что именно первый танец станет главной сплетней вечера, было ясно уже сейчас.
Я посмотрела на лестницу. Александр стоял на несколько ступенек выше зала и о чем-то беседовал с какой-то дамой. Алый мундир действовал на меня гипнотически, я не могла оторвать от него взгляда.
«Он и без мундира действует на тебя почти как Холд», – вспыхнула в голове мысль.
«Может быть, тебе просто нравятся мужчины постарше? Мало ли на свете извращенных вкусов?» – ехидно спросила я саму себя.
Император почувствовал мое нездоровое внимание и посмотрел в нашу сторону. Я тут же опустила глаза. Играть в гляделки с Александром? Я еще не сошла с ума.
– Какие у вас интересные ассоциации, – со смешком заметил Холд, наклонился ко мне и демонстративно по-отечески поцеловал в висок.
На глазах у Александра и всей имперской аристократии.
В лампах снова замигал свет. Лиззи, нахмурившись, смотрела на люстру под потолком. Маршал был крайне доволен собой. И, судя по всему, мной.
– Предлагаю подкрепиться, – весело сказал он нам и, дождавшись согласных кивков, увел из главного зала.
Я повела лопатками, тяжелый взгляд императора щекотал спину.
Один хищник дразнил второго. Мной.
Праздничный ужин должен был состояться значительно позже, но в гостиных уже были накрыты столы с прохладительными напитками, мороженым и легкими закусками. Официант подал мне фарфоровую креманку. Маленькой ложкой помешала подтаявшее лакомство.
– О чем вы беседовали с Александром? – как бы между прочим спросил меня маршал.
– О родственных связях, – мило улыбнулась я.
– Жаль, танец продолжался недолго. Уверен, император мог бы многое поведать вам об этом.
Я похолодела.
С кем я пытаюсь соревноваться в остроумии? Слепой котенок, оторванный от семьи, и матерый зверь, способный одним ударом отправить меня на тот свет.
Знаменитый прапрадед наверняка поставил бы меня сейчас в угол за несдержанность, предварительно всыпав плетей. И был бы тысячу раз прав.
Чего еще я не знаю? Император, с первого взгляда признавший во мне кого-то из Бонков. Холд, от которого я полностью завишу. Он мог бы приказать мне что угодно, и я бы не посмела ослушаться. Но вместо этого он сам и все его семейство носятся со мной как с хрустальной вазой.
Положила кусочек лакомства себе в рот. Отвратительно сладко. Почти так же сладко, как речи господина маршала.
– Ах да. Он ведь обещал продолжить нашу беседу. – Я отставила десерт. Приняла бокал игристого из рук маршала.
Он вопросительно выгнул бровь.
– Вас, господин Николас, Александр приглашал присоединиться к разговору.
– Вино коварно, – заметил Холд. – Пара бокалов – и вместо беседы вас будет ждать императорский лазарет.
– Мы же совсем чуть-чуть, – хлопнула глазами Лиззи.
Я сделала глоток и вернула бокал опекуну. Чертовы балы. Мы столько лет учили танцы…
Почему же никто не сказал, что главный танец здесь будет отводиться словам?
Впрочем, ради возможности вновь увидеть семью я и не то станцую.
Праздник продолжался. Гости слонялись по дворцу. Смеялись. Развлекались. Первый антракт давно закончился, по главному залу вновь кружились пары. Элизабет не пропускала ни одного танца. Меня никто не приглашал.
Даже Эдриан и тот куда-то пропал.
Холд не отходил от меня ни на шаг, словно боялся, что я сбегу, не дождавшись приглашения от Александра, одним лишь жестом сделавшего меня парией на Весеннем балу.
Впрочем, я танцевала несколько раз. Со своим опекуном. Господин Николас ничуть не соврал госпоже Кэтрин. Откровенная радость от моего унижения сменилась еще более сильным разочарованием в ее глазах. Вместо того чтобы любоваться ее красотой, Холд вынужден был весь вечер не отходить от меня.
– Именно, – подтвердила я. – А больше имперским аристократкам знать не положено.
Господин Николас раскатисто рассмеялся.
– Полагаю, вы хотите осмотреться, – улыбаясь, озвучил он наши желания. – Я покажу вам дворец.
Господин Виктор, наш уже давно немолодой преподаватель этикета, в своих лекциях неоднократно говорил, что Весенний бал – это не только и не столько танцы, сколько самое красочное представление, призванное подчеркнуть величие империи и императорского дома.
Тогда я не придала этому замечанию особого значения, зато теперь могла воочию убедиться в правдивости его слов.
Множество залов и множество распахнутых дверей. Каждое помещение – произведение искусства. Множество цветов, множество эпох. Бесценные картины и статуи, сюжетно расписанные потолки. И в каждом из помещений люди, представления, музыканты.
Одетый в одни лишь широкие шаровары, бритый налысо факир выплюнул струю огня прямо перед нами. Дамы заохали, мужчины зааплодировали. Укротитель огня согнул спину в низком поклоне.
Чуть в стороне двигались под ритмичный стук барабанов танцовщицы. Длинные косы их змеями обвивали стройные тела. Нежно звякали нашитые на полупрозрачных костюмах крошечные бубенчики.
– Тигр! – громко вскрикнула какая-то девушка, наша ровесница или чуть младше, тут же получив тихий выговор от стоящей рядом матери.
В крытом зимнем саду, за стеклом, словно пса вели полосатого хищника в широком ошейнике.
Гости с восторгом бросились к окну, чтобы насладиться еще одним представлением.
Людям нравилось наблюдать за сломленным зверем. Опасным, диким и таким смиренным по ту сторону перегородки.
– Не нравится, – правильно истолковал мой взгляд господин Холд.
– Отчего же? Очень красиво. – Я пожала плечами.
– Я не очень люблю восток, – забавно сморщила носик Лиззи.
Мы прошли еще несколько залов насквозь. Везде были люди, артисты, громкий смех и предвкушение.
Предвкушение удачной сделки, где предметом торга были дети, деньги и страсть.
Для многих этот вечер обещал стать поворотным в судьбе.
От обилия красок, звуков и запахов у меня закружилась голова. Господин Холд посмотрел на часы.
– Скоро появится Александр. Пора возвращаться.
Я вдруг поняла, что никого вокруг больше нет. Даже комедианты и те пропали. В голубом, словно небо, зале не было никого, кроме нас троих.
Скрипнул паркет. В раскрытых дверях показался мужской силуэт.
– Господин Холд, вот вы где! – воскликнул мужчина и сделал уверенный шаг в нашу сторону.
– Эдриан! – обрадовалась встрече подруга.
– Господин Слоун, – вежливо поздоровался Холд.
– Госпожа Элизабет, госпожа Алиана, счастлив встретить вас снова!
Мы с Лиззи присели в коротких реверансах.
От движения в висок ударила боль.
– Уже почти семь, думаю, нам стоит поторопиться, чтобы не пропустить первый танец, – обеспокоенно сказал Эдриан, предлагая мне опереться на его руку.
– Определенно, – согласился с ним Холд.
Двумя парами мы пошли в обратном направлении. Лиззи с отцом впереди, мы чуть поодаль от них.
– Император традиционно приглашает одну из дебютанток на танец, и на третьей минуте вальса пары присоединяются к первому танцу, – рассказывал мне Эдриан прописную истину.
Я вежливо кивнула в ответ.
– Подарите мне танец, Алиана? – спросил меня Слоун. Пустой зал многократно усилил его голос.
Маршал обернулся на нас и поднял бровь.
– Шалишь, Слоун.
Эдриан с достоинством выдержал взгляд и повторил:
– Алиана?
– Конечно, господин Слоун, – вежливо ответила я. – С удовольствием.
Лиззи опустила руку в складки голубого платья, сложив пальцы кружком, в знак «молодец». Я не разделяла ее радости. Намного лучше было бы, если бы Эдриан оказывал знаки внимания не мне.
А ей.
Мы вернулись в огромную бальную залу. Гости уже ждали императора, выстроившись в ровные ряды по обе стороны от высокой лестницы и большой танцевальной площадки, на которую вел широкий спуск.
На белых мраморных ступенях золотые штыри держали ярко-красный ковер. Дамы и кавалеры жадно вглядывались в площадку наверху.
Мужчины отвели нас к дебютанткам. Эдриан поцеловал мне руку и, кивнув, оставил. Ушел мне куда-то за спину. Музыканты остановили музыку. Кто-то кашлянул и смущенно пробормотал «простите». Лиззи взяла меня за руку и легонько сжала пальцы.
– Его Императорское Величество, Император Валлийской империи, Король Валлии и Сиены, Владыка Земель Севера и Восточных островов, Хозяин Эдинбурга Александр и Его Императорское Высочество Принц Юрий, – торжественно объявил распорядитель.
«Хозяин Эдинбурга, – скептически повторила я про себя. – У Леса нет хозяев».
Лакеи наверху распахнули закрытые двери. На свет вышли двое мужчин.
Они оба были в красном. Император и его сын. Александр, постаревшая версия Холда, и Юрий, удивительно непохожий ни на отца, ни на троюродного брата. Покойная императрица была блондинкой. Светлые волосы Юрия не оставляли в этом сомнений.
Шаг в шаг они спустились по лестнице. Остановились. Теперь, когда они были совсем рядом, в глаза бросилась и разница в росте мужчин. Отец был значительно выше сына.
Император поднял руку. Все мы невольно затаили дыхание.
– Да будет бал! – сказал он, и надрывно запели скрипки, заставляя другие инструменты торопливо бежать им вслед.
Александр довольным взглядом окинул наш воздушно-кремовый ряд. Юрий лучезарно улыбался. На миг мне показалось, что наследник смотрит в нашу с Лиззи сторону, и я нервно дернула плечом.
Не показалось. Он шел прямо к нам, как и его отец.
Я испуганно взглянула на подругу. Она ответила мне таким же полным неподдельной паники взглядом. Я зачем-то отступила назад, спиной влетела в чью-то твердую грудь.
Этот кто-то сжал мои плечи и тихонько вытолкнул вперед. Прямо под нос к Александру.
– Подарите мне танец, прекрасная госпожа, – сказал император, протягивая мне руку.
Юрий точь-в-точь повторил его слова, обращаясь к Лиззи.
Кто бы мог отказать Александру?
Я шагнула ему навстречу, положила дрожащую руку на его ладонь и прошла вместе с мужчиной в центр зала. В кои-то веки я радовалась правилам этикета, согласно которым смотреть эти несколько секунд до начала танца мне полагалось перед собой, а не на партнера.
Слишком мало времени, чтобы сделать какие-либо выводы, слишком мало, чтобы взять себя в руки.
Сердце стучало, рискуя выпрыгнуть из груди. В горле застрял ком, а в ушах зашумело.
«Не свалиться бы в обморок», – тоскливо пронеслось в голове.
Александр положил раскрытую ладонь мне на спину, я аккуратно коснулась его плеча. Рука в руке сквозь плотную ткань белых перчаток, и я подняла на него глаза.
Раз. Два. Три. Поворот.
Пронзительный голос скрипки. Громкие аплодисменты гостей и тяжелый взгляд Александра, ярко контрастирующий с улыбкой на его губах.
Недоволен?
Раз. Два. Три. Поворот.
Больше не слышно хлопков.
Что там полагается делать? Развлекать его разговором? О погоде, например, спросить?
«Не болят ли у вас колени на дождь?» – словно наяву услышала я наш будущий разговор и чуть было не сбилась в танце.
Господи, о чем я только думаю?
«Ему ведь чуть больше шестидесяти, поэтому думаешь ты достаточно логично», – подбодрила я саму себя.
Если бы только речь была об обычном человеке. Александр же таковым не являлся. Возраст его выдавала лишь седина.
– Как вам нравится праздник? – Он первым нарушил молчание.
– Он великолепен, ваше величество, – искренне ответила я.
Раз. Два. Три. Поворот.
Несколько пар присоединились к нашему танцу. Откуда-то сверху полетели золотые искры. По краю танцевального зала зажглись факелы, пламя в них заревело, устремляясь ввысь.
Раз. Два. Три. Поворот. И еще, и еще.
Танцоры вышли на последний круг. Рядом весело засмеялась Лиззи.
– Откуда вы, прелестное дитя? – спросил меня император. – Если бы я не знал, что это невозможно, то принял бы вас за кого-то из Бонков, так вы похожи на госпожу Арианну. Вы, вероятно, состоите с ними в родстве?
Я не успела удивиться его осведомленности. Откуда бы ему в принципе знать, как выглядит мама? Я и сама уже почти не помнила ее лица. Годы вдали от семьи сделали ее образ блеклым, как затертая фотокарточка, спрятанная мною в прикроватной тумбочке нашей с Лиззи спальни.
Музыка стихла. Танец закончился. Мы остановились, но император не отпустил меня, требовательно глядя в ожидании ответа.
– Я из Эдинбурга, ваше величество. Госпожа Арианна моя мать, – твердо ответила я.
К чему юлить? Я ведь собираюсь просить у него за свою семью.
В хрустальных люстрах замигали лампы. Вероятно, электрические сети дворца не выдерживали столь мощной нагрузки. Я смиренно ждала приговора. Император молча рассматривал мое лицо. Я чувствовала, как взгляд его то останавливается на моих глазах, то опускается к подбородку, то скользит по моим волосам.
– Вот оно что, – наконец сказал Александр. – Значит, сплетники не лгут.
Иллюминация полностью восстановилась, став, кажется, еще ярче, чем была до того.
Император поклонился и вежливо поцеловал мне руку.
– Ожидайте. Вас пригласят.
Я присела в глубоком реверансе.
– Вас и вашего опекуна, – добавил Александр, отворачиваясь от меня, стремительно отдаляясь и оставляя одну.
Что мы имеем?
Мне оказали высшую милость, пригласив на танец. Это, вероятно, плюс.
Мне оказали высшую немилость, не проводив к опекуну. Это однозначно минус.
Расправила плечи. Покорить двор и не было моей целью. Чужие жадные взгляды препарировали, будто жука. Раздавить, сломать хитиновый панцирь, выдернуть крыло?
Я повернула голову, чтобы выбрать направление, в котором мне следовало идти. К Лиззи, если она уже на месте, или к Холду, и увидела господина Николаса. Он торопливо шел в мою сторону, вежливо отмахиваясь от знакомых, останавливающих его на каждом шагу. Лицо его было сосредоточенно. Но это не смущало госпожу Кэтрин, которая перегородила ему дорогу.
– Императорская милость столь призрачна, – протянула какая-то девушка, поравнявшись со мной, и усмехнулась себе в кулачок.
«Вне всякого сомнения», – мысленно согласилась с ней я.
Господин Холд наконец избавился от навязчивого внимания супруги министра экономики и финансов.
– Вашу руку, госпожа, – громко сказали мне.
Я недоуменно обернулась на голос.
Юрий стоял вместе с бледной как снег Элизабет и протягивал мне ладонь.
– Я вас провожу, – тепло улыбнулся наследник.
Глава 10
Забавно, но пройти мы успели всего несколько шагов. Отец Лиззи встретил нас на половине пути.
Юрий передал Холду нас обеих, поклонился.
– Юрий, – обозначил маршал приветствие.
– Николас, – так же холодно ответил ему наследник Александра.
Соперники? Враги? Дальние родственники, связанные кровью, но отнюдь не друзья.
И все же было что-то общее у этих мужчин. Может быть, то, что оба они обладали почти безграничной властью, которая сквозила в каждом их жесте.
Власть Александра же была безграничной без слова «почти».
Холд представил меня своей воспитанницей. Принц поцеловал мне руку, поблагодарил Элизабет за чудесный танец и, вежливо попрощавшись, ушел, громко скрипнув каблуками на начищенном паркете.
Господин Николас внимательно вгляделся в мое лицо.
– Как ты себя чувствуешь? – серьезно спросил меня он.
– Как комар, которого только что прихлопнули. – Я помассировала виски, а потом с ужасом поняла, что сказала это вслух.
Лиззи подавилась смешком, я прикрыла ладонью предательский рот. Быстро осмотрелась вокруг. За нами следили тысячи глаз, кто-то не скрываясь, кто-то осторожно, но то, что именно первый танец станет главной сплетней вечера, было ясно уже сейчас.
Я посмотрела на лестницу. Александр стоял на несколько ступенек выше зала и о чем-то беседовал с какой-то дамой. Алый мундир действовал на меня гипнотически, я не могла оторвать от него взгляда.
«Он и без мундира действует на тебя почти как Холд», – вспыхнула в голове мысль.
«Может быть, тебе просто нравятся мужчины постарше? Мало ли на свете извращенных вкусов?» – ехидно спросила я саму себя.
Император почувствовал мое нездоровое внимание и посмотрел в нашу сторону. Я тут же опустила глаза. Играть в гляделки с Александром? Я еще не сошла с ума.
– Какие у вас интересные ассоциации, – со смешком заметил Холд, наклонился ко мне и демонстративно по-отечески поцеловал в висок.
На глазах у Александра и всей имперской аристократии.
В лампах снова замигал свет. Лиззи, нахмурившись, смотрела на люстру под потолком. Маршал был крайне доволен собой. И, судя по всему, мной.
– Предлагаю подкрепиться, – весело сказал он нам и, дождавшись согласных кивков, увел из главного зала.
Я повела лопатками, тяжелый взгляд императора щекотал спину.
Один хищник дразнил второго. Мной.
Праздничный ужин должен был состояться значительно позже, но в гостиных уже были накрыты столы с прохладительными напитками, мороженым и легкими закусками. Официант подал мне фарфоровую креманку. Маленькой ложкой помешала подтаявшее лакомство.
– О чем вы беседовали с Александром? – как бы между прочим спросил меня маршал.
– О родственных связях, – мило улыбнулась я.
– Жаль, танец продолжался недолго. Уверен, император мог бы многое поведать вам об этом.
Я похолодела.
С кем я пытаюсь соревноваться в остроумии? Слепой котенок, оторванный от семьи, и матерый зверь, способный одним ударом отправить меня на тот свет.
Знаменитый прапрадед наверняка поставил бы меня сейчас в угол за несдержанность, предварительно всыпав плетей. И был бы тысячу раз прав.
Чего еще я не знаю? Император, с первого взгляда признавший во мне кого-то из Бонков. Холд, от которого я полностью завишу. Он мог бы приказать мне что угодно, и я бы не посмела ослушаться. Но вместо этого он сам и все его семейство носятся со мной как с хрустальной вазой.
Положила кусочек лакомства себе в рот. Отвратительно сладко. Почти так же сладко, как речи господина маршала.
– Ах да. Он ведь обещал продолжить нашу беседу. – Я отставила десерт. Приняла бокал игристого из рук маршала.
Он вопросительно выгнул бровь.
– Вас, господин Николас, Александр приглашал присоединиться к разговору.
– Вино коварно, – заметил Холд. – Пара бокалов – и вместо беседы вас будет ждать императорский лазарет.
– Мы же совсем чуть-чуть, – хлопнула глазами Лиззи.
Я сделала глоток и вернула бокал опекуну. Чертовы балы. Мы столько лет учили танцы…
Почему же никто не сказал, что главный танец здесь будет отводиться словам?
Впрочем, ради возможности вновь увидеть семью я и не то станцую.
Праздник продолжался. Гости слонялись по дворцу. Смеялись. Развлекались. Первый антракт давно закончился, по главному залу вновь кружились пары. Элизабет не пропускала ни одного танца. Меня никто не приглашал.
Даже Эдриан и тот куда-то пропал.
Холд не отходил от меня ни на шаг, словно боялся, что я сбегу, не дождавшись приглашения от Александра, одним лишь жестом сделавшего меня парией на Весеннем балу.
Впрочем, я танцевала несколько раз. Со своим опекуном. Господин Николас ничуть не соврал госпоже Кэтрин. Откровенная радость от моего унижения сменилась еще более сильным разочарованием в ее глазах. Вместо того чтобы любоваться ее красотой, Холд вынужден был весь вечер не отходить от меня.
