Каждый день изрядно загруженная поручениями в «Красном петухе» и работавшая без выходных, Жаннет даже радовалась этому. Работа отвлекала от тягостных, порой невыносимых мыслей о Жане-Анри. Неизвестность изматывала. Живот ее рос, и она понимала, что скрывать от мадам Кавиньи беременность дальше будет уже невозможно. Это тяготило, и Жаннет даже почувствовала некоторое облегчение, когда в один из последних дней Фрюктидора, мадам Кавиньи, находившаяся рядом с ней на кухне, прошептала ей на ухо:
       - Милочка, а ты что же, беременна?
       Жаннет выронила полотенце, подняла его и, закусив губу, лишь молча кивнула хозяйке.
       - Простите, мадам Кавиньи, что не сказала вам сразу, - тихо ответила она, - я не буду обузой, поверьте. Если что, я могу уйти… хоть сегодня, - она положила полотенце на стол и смело подняла на мадам Кавиньи потемневшие глаза. Сказав это, Жаннет думала о накопленных восьмидесяти ливрах, лежавших в полотняном мешочке под матрасом в ее комнате. Этой суммы вполне хватило бы снять на месяц самую скромную комнату в дешевой гостинице. Только вот как быть с работой… кто же возьмет ее на работу с пузом. Жаннет едва слышно всхлипнула и до хруста сжала пальцы, думая уже услышать от хозяйки равнодушно-безразличное: «Уволена». Но к ее удивлению, мадам Кавиньи вздохнула и в ее небольших глазах появилось даже что-то, похожее на сочувствие.
       - Когда ожидается ребенок? – спросила она.
       - В начале декабря, - ответила Жаннет, - ой… то есть в середине Фримера, простите, мадам Кавиньи.
       - Можешь не извиняться, - усмехнулась хозяйка, - мне так даже привычнее, сама к этим новым названиям месяцев привыкнуть никак не могу.
       - Я тоже, - прошептала Жаннет.
       - Что ж, Сюзанна, - мадам Кавиньи вздохнула, - работница ты хорошая, старательная, поэтому до родов можешь жить здесь. А там… там видно будет, - она смолкла.
       - Спасибо… спасибо вам! – воскликнула Жаннет.
       Мадам Кавиньи лишь махнула рукой и вгляделась в ее бледное лицо, заострившиеся скулы, большие темные глаза.
       - Муж то у тебя есть, Сюзанна? – вдруг спросила она.
       Жаннет кивнула, опустив голову.
       - Да, - тихо ответила она, - мы обвенчались, но… я до сих пор не знаю, где он. Нас разлучили обстоятельства. Но я очень надеюсь, что мой муж жив и вернется.
       - Все понятно, - буркнула мадам Кавиньи, - таких историй сейчас полно. – Что ж, Сюзанна, молись, чтобы твой муж вернулся. Может быть, Всевышний и поможет.
       - Я… я молюсь, - кивнула Жаннет, чувствуя, как глаза наполняются слезами, - каждый день молюсь. И спасибо вам, мадам Кавиньи. Спасибо за все.
       Мадам Кавиньи лишь махнула рукой и, положив на стол луковицу, которую машинально вертела в руках, направилась к выходу из кухни. Но на пороге обернулась:
       - Завтра будет много работы, а послезавтра можешь взять выходной, Сюзанна, - сказала она, - на целый день. Отдохни. А то ни разу выходных не брала еще, с тех пор как у меня работаешь.
       - Благодарю, мадам Кавиньи! – горячо воскликнула Жаннет.
       
       - Завтра у меня выходной, на целый день, - сказала Жаннет, обращаясь к Себастьену. Был вечер, и она только что закончила работу. Себастьен приехал к ней, как приезжал уже несколько раз за последний месяц, и Жаннет не могла отказать ему в желании просто прогуляться вместе, а большего Рокуар и не требовал. Они прошли улицу Вовилье, затем свернули в небольшой переулок и остановились под круглой каменной аркой, за которой виднелась аляповатая вывеска дешевого кафетерия со злободневным названием «Цветок республики». Под вывеской была неумело намалевана роза с сине-бело-красными лепестками.
       «Жан-Анри нарисовал бы гораздо лучше», - вдруг подумала Жаннет.
       
       - Может зайдем, просто посидим немного? – спросил Рокуар и улыбнулся. На щеках у него появились ямочки, и Жаннет подумала, что только сейчас их заметила. И что, когда Себастьен улыбается, он очень симпатичный. А может быть, даже и красивый. Резковатые черты лица смягчались, а в глазах появлялись теплые искорки.
       Она тряхнула головой, словно пытаясь отогнать наваждение.
       - Хорошо, давай зайдем, - согласилась Жаннет.
       Рокуар галантно открыл перед ней дверь кафе, и они зашли в полутемное помещение, освещаемое лишь несколькими свечами на стенах. За столами сидело несколько припозднившихся посетителей и, оглядевшись, Жаннет села за свободный столик в углу. Полумрак скрадывал ее от посторонних глаз, и она чувствовала себя увереннее.
       Себастьен взял два кофе и пару булочек с патриотическим названием «республиканские».
       - А раньше они назывались просто булочки с лимоном, - улыбнулась Жаннет, надкусывая выпечку.
       - С мукой стало получше с тех пор, как после переворота отпустили ценовой максимум, - отозвался Рокуар, отхлебывая кофе, - теперь можно купить даже булочки, а не только ржаной хлеб. Но не знаю, долго ли это продлится… да и цены опять выросли в два раза.
       Жаннет машинально кивнула, согревая ладонь о кружку с кофе.
       - Какие планы на завтра, Жаннет? – спросил Рокуар, - ты сказала, у тебя выходной. Может быть, сходим куда-нибудь вместе?
       - Мне нужно поехать в Шаронн, - неожиданно и для самой себя сказала Жаннет.
        Впрочем, так ли неожиданно это было?
       Доминик Грасси… воспоминание о нем до сих пор причиняло ей какую-то глухую саднящую боль. И то обещание, которое она дала ему при расставании там, в тюрьме… обязательно найти его книгу. Когда еще выдастся свободный день, чтобы поехать на это маленькое пригородное кладбище и попробовать все-таки отыскать ее.
       - В Шаронн? – брови Рокуара несколько поднялись, — это же дальний пригород. У тебя там родня или какие-то неотложные дела?
       Жаннет сделала глоток теплого горьковатого кофе и решительно поставила кружку на стол.
       - Мне нужно на тамошнее кладбище, - она посмотрела в удивленные глаза Рокуара, - просто… я обещала одному человеку, с которым познакомилась в тюрьме… сейчас его уже нет в живых, но я обещала ему, что найду его рукопись. Он спрятал ее там… на кладбище…зарыл под деревом. И для него это было очень важно, чтобы книга не пропала. Он… он был писателем.
       Рокуар слегка присвистнул.
       - Ничего себе, - тихо сказал он, - а ты хоть знаешь, где искать эту самую рукопись?
       - Конечно, - кивнула Жаннет, - он мне все рассказал подробно, я запомнила. Просто, понимаешь, Себастьен… я должна это сделать завтра, - она провела ладонью по животу и посмотрела в серые глаза Себастьена, - живот растет, скоро я стану совсем неповоротливой.
       И еще неизвестно, как перенесу роды, останусь ли жива… А Доминику я обещала найти его книгу. Кроме меня ведь никто больше не знает, где она спрятана. Он так сказал.
       Рокуар вздохнул и отвернулся в сторону.
       - Ну, если ты думаешь, что я отпущу тебя на это кладбище одну, Легуа, то ошибаешься, - проговорил он, - завтра поедем туда вместе.
       - Себастьен! – воскликнула Жаннет, сжав его руку, - было бы здорово! Я не знала, как и просить тебя.
       - Эх, Легуа… - Себастьен посмотрел на нее слегка насмешливо, - а копать-то как ты собиралась, беременная? У тебя и лопаты то, наверное, нет подходящей?
       - Я хотела взять лопату у мадам Кавиньи из кладовки, она правда не очень большая, но…
       - Ладно, Жаннет, - Рокуар улыбнулся ей, - завтра я сам принесу лопату. И копать буду сам. Что ж, вполне романтическая поездка… на кладбище, - он улыбнулся еще шире.
       - Спасибо, Себастьен! – Жаннет хлопнула в ладоши, - я и не надеялась, что ты согласишься.
       - Пей кофе, оно совсем остыло, - кивнул на ее кружку Себастьен. – А как называется эта книга? Писатель сказал тебе ее название?
       - Между адом и раем, - ответила Жаннет.
       

       
       Глава 41

       Под ногами шуршали желтые опавшие листья. Здесь, в пригороде их было много, гораздо больше, чем в столице, и осень ощущалась тут сильнее и острее, чем среди каменных зданий Парижа. Жаннет подняла голову и посмотрела на серое нахмурившееся небо. Под ноги ей, плавно кружась, опустился еще один желто-красный листок, слетевший с темной корявой ветки огромного старого дерева, росшего рядом с центральной аллеей кладбища де Шаронн. Подул резкий пронзительный ветер. Жаннет невольно поежилась, сильнее запахивая на груди серую шерстяную шаль.
       - Замерзла, Легуа? – Рокуар внимательно посмотрел на нее, поправив на плече тесьму полотняной сумки. В другой руке он нес увесистую лопату.
       - Похоже, собирается дождь, - продолжал он, также глянув на небо, - хорошо бы нам управится до него. – Мы вообще в правильном направлении идем?
       - Да, - кивнула она, вновь вспоминая слова Грасси. – Доминик говорил, что зарыл рукопись под дубом, растущим напротив могилы его сестры. Надо идти по центральной аллее, потом свернуть направо, и ее могила будет почти сразу. Помню, что ее имя София Элен, а на могиле каменный ангел с цветком в руке. Мы как раз идем по центральной аллее.
       - Но никакого поворота пока нет… - резонно заметил Рокуар.
       - Скоро наверняка должен быть, мы идем уже долго, - Жаннет постаралась придать голосу уверенность, но начинала уже волноваться, вновь и вновь вспоминая слова Грасси.
       Да нет же, перепутать она не могла. Да и на кладбище был всего один центральный вход, прямо от которого и начиналась аллея.
       
       - Наверное вон он, смотри! – неожиданно сказал Себастьен и указал рукой направо, где между бурых кустов каштана виднелся поворот, точнее тропинка, ведущая вбок и такая узкая, что ее вполне можно было и не заметить.
       -Точно! – Жаннет радостно хлопнула в ладоши, - наверное про это Доминик и говорил.
       - Ну что ж, посмотрим, что там, - Рокуар решительно двинулся вперед, пробираясь между кустами.
       Спустя несколько минут тропинка расширилась, и они вышли на не очень большую полукруглую поляну, на которой виднелось несколько могил.
       - Вон там ангел! – тонкой рукой Жаннет указала на ближнюю к ним могилу.
       Они подошли к ней.
       - София Элен Грасси, 1772-1787, - тихо прочитал Себастьен высеченное на каменной табличке у ног ангела, стоявшего со сложенными крыльями. Жаннет вгляделась в красивое скорбящее лицо ангела, провела ладонью по поникшему каменному цветку, который он держал в опущенной правой руке.
       - Да, это ее могила, - прошептала Жаннет, - мы ее нашли.
       - Она же совсем девчонка была, всего пятнадцать лет, - грустно сказал Рокуар, - от чего она умерла?
       - У нее была чахотка… как и у Доминика, - ответила Жаннет. – Покойся с миром, Софи.
       На серый шероховатый камень, словно слеза, упала одна капля… затем еще одна…
       
       - Начинается дождь, нам надо поспешить, - решительно сказал Себастьен.
       - Напротив ее могилы должен расти дуб, - проговорила Жаннет, быстро обернувшись.
       Ее взгляд почти сразу упал на высокое массивное дерево, росшее с другой стороны поляны, напротив фигуры скорбящего ангела.
       - Дуб здесь только один, - заметил Рокуар, - поэтому, полагаю, что это именно он.
       Подойдя к дереву, он оглядел его. Затем снял камзол и закатал рукава своей белой рубашки.
       - Жаль, сам дуб ничего нам не расскажет, увы… а ведь он самый главный свидетель, - усмехнулся Себастьен, - что ж, начну копать здесь, с этого края.
       Лопата глубоко вонзилась в черную влажную землю, первые комья отлетели в сторону.
       Жаннет стояла рядом, радуясь, что поляна довольно укромна и скрыта от посторонних глаз. Объяснять кому-то, случайно встреченному, чем они занимаются на кладбище, ей совсем не хотелось.
       
       Рокуар копал минут пять, яма постепенно углублялась и становилась шире. Неожиданно, раздался какой-то звонкий металлический звук, лопата наткнулась на что-то твердое.
       -Точно! – воскликнул Себастьен, - там что-то есть, твой знакомый не лгал.
       Он еще сильнее стал налегать на лопату, и через пару минут Жаннет увидела тускло блестевшую металлическую поверхность какого-то ящика среднего размера.
       - Ого, да тут целый сейф! – присвистнул Рокуар, продолжая копать.
       Еще через некоторое время «клад» был извлечен наружу. Себастьен вытащил его сам, не без определенных усилий.
       - Одна бы ты тут точно не справилась, Легуа, - выдохнул он, лопатой осторожно очищая ящик от земли, - зарыл твой знакомый его довольно глубоко. Да и сам ящик не такой уж легкий.
       - Спасибо, Себастьен! – воскликнула Жаннет и, поддавшись искреннему порыву благодарности, обняла Рокуара за шею и чмокнула в губы.
       - О… я и не рассчитывал на такой поцелуй, - улыбнулся он, - осторожно, не испачкайся в земле.
       - Спасибо! – еще раз сказала Жаннет, улыбнувшись.
       - Ну вот, Легуа, наконец-то ты улыбнулась, - заметил Себастьен, взяв девушку за руку, - впервые за все это время. И тебе так идет улыбка. Ради нее я хоть сто таких ящиков готов выкопать.
       Жаннет тем временем нагнулась, провела ладонью по металлической крышке, коснулась небольшого замочка, висевшего сбоку, на дужке.
       - Он закрыт на замок, - прошептала она.
       - Отойди-ка в сторону! – скомандовал Рокуар, и как только девушка отошла, с размаху ударил лопатой по замку. Удар был очень сильный, погнувшаяся дужка бодро отлетела в сторону.
       — Вот и все, - Рокуар улыбнулся.
       - Браво, Себастьен! – Жаннет хлопнула в ладоши.
       Она подошла к взломанному «сейфу» и приоткрыла крышку. Внутри находился увесистый сверток. Жаннет вытащила его, провела рукой по коричневой грубой бумаге, прижала к груди.
       «Вот я и выполнила твою последнюю просьбу, Доминик, - подумала она, - твоя книга теперь у меня»
       
       

***

       
       Вандемьер, или месяц, носивший красивое название «месяц сбора винограда» начался с дождей. В тот день дождь шел в Париже с раннего утра и, похоже, не собирался заканчиваться. Депутат Виктор Карбон, возвращавшийся домой с очередного заседания Конвента, думал о том, что уже довольно поздно. Что он голоден, как сто чертей, но сытного горячего ужина сегодня точно не увидит. Жена Карбона, хрупкая миловидная Мари вчера уехала в Буживаль навестить свою старенькую мать и вернется только завтра к вечеру. Кухарку они не держали. Сам готовить он не умел. А значит, придется довольствоваться тем, что он найдет на кухне. Карбон вспомнил, что оставалось ещё немного вяленого мяса, и настроение его немного улучшилось.
       Он свернул на свою улицу и привычно зашел под арку, подходя к двери дома, где находилась его квартира. Как вдруг… на его плечо легла чья-то рука, а чей-то голос, показавшийся ему смутно знакомым, тихо произнес:
       - Гражданин Карбон, мне очень нужно поговорить с вами. Вы ведь будете не против, если я к вам зайду?
       Виктор Карбон попытался отшатнуться в сторону, но его горло неожиданно и жестко сжала чья-то сильная рука:
       - Только без глупостей, - услышал он хриплый шепот, попытался рассмотреть лицо говорившего, но его скрывал капюшон, надвинутый на глаза.
       - Что… что вам нужно? – прохрипел Карбон, пытаясь освободиться из цепкой хватки. Тщетно. Он никогда не отличался физической силой. Незнакомец между тем втолкнул его в дверь его же дома.
       - Не оборачивайтесь, гражданин, - услышал он, - я не причиню вам никакого вреда, мне надо только поговорить с вами. Дело не терпит отлагательств.
       - Только поговорить? – упавшим голосом переспросил Виктор, которому в это совершенно не верилось, - хо… хорошо.
       - Быстро открывайте дверь, а я войду за вами, - свистящим шепотом приказал незнакомец, вновь толкнув его в спину.
       Квартира находилась на первом этаже. Дрожащими пальцами, гражданин Карбон вытащил ключ из кармана, вставил его в замочную скважину и повернул два раза. Продолжая одной рукой держать Карбона за шиворот, незнакомец второй быстро открыл дверь, впихнул его туда и быстро зашел следом. Дверь захлопнулась, Карбон услышал, как повернулся дверной засов.