Но вряд ли его интересуют сексуальные услуги, никто не станет держать наложницу, способную убить взглядом. Наверняка ему нужен ее дар.
Несмотря на острую боль и путающий мысли страх, Софи явственно ощущала чужое давление. Как будто кто-то пытался проникнуть в ее мозг. По дороге сюда даже сквозь пелену забытья она разобрала, что один из мужчин – телепат. Поэтому теперь старалась думать отвлеченно, размытыми образами, но это было трудно, паника накатывала волнами, он вполне мог уловить ход ее рассуждений. Что очень плохо.
Но еще хуже – вот так стоять перед кем-то, и не иметь возможности даже рассмотреть, кто перед тобой.
– Я дорого заплатил за твою жизнь, – голос у этого Хозяина спокойный, уверенный. Но вот тон жесткий, не допускающий возражений. – Как ты понимаешь, это не акт милосердия. Я надеюсь с лихвой компенсировать затраты. Интересует меня, конечно же, твой редкий дар. Ты останешься здесь, в моем доме. Под моим личным покровительством, тебя никто не тронет. Будешь работать и иногда оказывать мне определенного рода услуги. Если есть возражения, то придется вернуть тебя обратно к позорному столбу.
Как она и предполагала, особо выбирать было не из чего. Раз уж придется продаваться, нужно хотя бы выяснить, на что себя обрекает.
– Хотелось бы уточнить насчет рода услуг, – Софи постаралась произнести эту фразу деловито и независимо, но получилось хрипло и скомкано: боль в груди после побоев давала о себе знать.
– Я же понятно выразился – меня интересует исключительно твой дар.
Ей показалось, или в ледяном голосе Хозяина проскользнуло явное раздражение? Интересно, что ему так не понравилось в простом вопросе?
В комнате повисло напряженное молчание. Софи намеренно его затягивала – ей уж точно спешить некуда. Зато таким вполне невинным способом можно проверить пределы терпения этого сурового мужчины. И определиться, как лучше с ним себя вести.
– Что скажешь? – все-таки первым не выдержал он.
– Похоже, у меня нет выбора, – осторожно признала она.
Кто-то подошел сзади, быстрое умелое прикосновение – и ее руки свободны. Как, оказывается, мало нужно человеку для счастья. Софи с наслаждением размяла затекшие запястья, повела плечами, восстанавливая кровообращение. И тут же замерла, понимая, что теперь ничто не мешает освободить глаза.
– Можешь снять повязку, – словно услышав ее мысли, милостиво разрешил мужчина. – Только медленно. И без фокусов. Предупреждаю: будет больно.
Ее не нужно было просить дважды: Софи поспешно сорвала кусок ткани. И наконец-то увидела говорившего.
Нет времени рассматривать окружающую обстановку, все внимание сосредотачивается на стоящем перед ней мужчине. А там было на что посмотреть. Широкие плечи, мощь которых подчеркивала темная джинсовая рубашка. Две верхние пуговицы небрежно расстегнуты, обнажая полоску груди с умеренной растительностью. Рукава закатаны, обнажая руки. Крепкие, жилистые. Поза напряженная, ноги чуть расставлены, корпус слегка наклонен вперед. Хищный и опасный, уверенный в себе и собственной неуязвимости.
Взгляд скользнул выше. Мощная шея, волевой подбородок с ямочкой посередине, резко очерченные скулы, покрытые легкой щетиной. Губы плотно сжаты, крылья носа чуть подрагивают от напряжения. Глаза. Ярко-синие, пронзительные. Из-под густых, темных ресниц внимательный, цепкий взгляд. Брови жестко сдвинуты к переносице, над которой залегла недовольная складка.
Отметила, что еще достаточно молодой, лет тридцати-тридцати пяти, но темные волосы на висках уже едва тронуты сединой. Безусловно, впечатляющий экземпляр, только уж слишком самоуверенный. Неужели не боится, что она его загипнотизирует?
Их взгляды пересеклись, и Софи инстинктивно сконцентрировалась. Он смотрел открыто и пристально, как раз идеально для ментального воздействия. Другой такой возможности может и не быть. Балансируя на грани, она слегка надавила на чужой разум. Пока еще ничего не внушая, просто попыталась аккуратно подцепить на крючок его сознание.
Но не тут-то было. Мужчина угрожающе прищурился, и всегда послушный поток энергии повернул вспять. Собственное воздействие вернулось к ней рикошетом, многократно усиленное. Взрываясь в голове острой вспышкой боли, разрушительной волной распространяясь по телу. От такой встряски в глазах потемнело, его недовольная физиономия, находящаяся слишком близко, поплыла, сливаясь с окружающей обстановкой.
Сознание на несколько мгновений отключилось, очнулась она уже на четвереньках, поверженная, жалкая и дрожащая. Стала дышать глубоко и часто, пытаясь прийти в себя. Когда зрение восстановилось, увидела прямо перед носом армейские ботинки внушительного размера. Паника мгновенно завладевала рассудком: какой же силой он обладает, что при прямом контакте глаза в глаза ее дар не сработал?
– Надеюсь, ты запомнишь этот урок, – ледяной голос донесся откуда-то сверху.
Нужно успокоиться. Вдох-выдох. Делая вид, что ей все еще плохо, Софи выгадывала время на размышления.
Мысли стали постепенно проясняться. Этот мужчина – отражатель, или как их еще называли, Зеркало. Вот откуда такая самоуверенность, в Заповеднике он чувствует себя неуязвимым.
Какая же она дура, что сразу не догадалась! Зеркала способны распознавать, отражать, а самые сильные – даже заимствовать чужую силу. Именно с их помощью Особое подразделение вычисляло и отлавливало проклятых. Как же он здесь оказался-то?
– Хватит прикидываться, – раскусил ее игру мужчина. – Еще раз выкинешь что-либо подобное – сильно пожалеешь.
Все еще дрожа после испытанного унижения, она поднялась на ноги. Уверенно расправила плечи, но, наученная горьким опытом, уже не осмелилась поднять взгляд выше уровня его груди. Сверля темную рубашку с такой ненавистью, словно хотела прожечь в ней дырку.
– Можно вопрос? – полным приторного раскаяния голосом поинтересовалась Софи. И смиренно потупила глаза, упираясь взглядом во все те же чертовы ботинки, в которые несколько мгновений назад тыкалась носом. И спросила елейным голоском, с придыханием: – А я должна буду называть вас мой господин?
Откуда-то сбоку раздался нервный смешок. Но отчаянная пленница голову не повернула, сосредоточив все внимание на собеседнике. С удовлетворением отмечая, что он напрягся от ее слов. Даже интересно стало, как этот мужчина отреагирует на ее дерзость?
– Здесь не место для ролевых игр, – на удивление спокойно и холодно отрезал он. – В Заповеднике все по-настоящему. Тут не живут, а выживают. Приспосабливаются. Ищут союзников. И чем раньше ты это поймешь – для тебя же будет лучше.
Ей не понравился его тон – поучительный, с оттенком превосходства. Вызывающий желание поставить наглеца на место.
– Касательно обращения – все называют меня Хозяин. Не вижу причин, почему для тебя нужно делать исключение, – сухо закончил свои нравоучения мужчина.
Софи возмущенно фыркнула. Да у нее скорей язык отсохнет, чем она кого-то так назовет! Кстати, а вот прозвище Паразит ему очень даже подойдет, как раз отразит специфику способностей Зеркала – безнаказанно пользоваться чужой силой. Или лучше Упырь? Такой себе энергетический кровопийца.
– Еще вопрос…
– Хватит, – резко прервал ее мужчина, причем таким тоном, что желание выделываться отпало само собой. – Подробности нашей сделки обсудим позже.
Он кивнул головой, и кто-то, стоящий сзади, быстро завязал ей глаза. Софи и ахнуть не успела, как ее подтолкнули к кровати, заставляя на нее упасть. Запястья вновь стянули ремнем и закрепили их над головой.
Темнота и беспомощность спровоцировали неконтролируемый приступ паники: она всю ночь промучилась в таком неудобном положении, и кто знает, сколько времени еще придется так провести. Вся бравада мигом улетучилась, пленница отчаянно дернулась, но ремень только безжалостно врезался в кожу, причиняя боль.
– А без этого нельзя обойтись? – все-таки не выдержала. – Я ведь никуда не денусь…
– Первую проверку на лояльность ты провалила, – в голосе мужчины явственно проступали металлические нотки. – Полежи пока, подумай, как себя вести дальше. Как только докажешь свое желание сотрудничать – сразу получишь относительную свободу передвижений.
Оставшись в одиночестве, Софи чуть не заплакала от бессилия. И правда, зачем она так дерзко себя вела, чего в итоге добилась? Была бы чуть поумнее, может, и не пришлось бы сейчас лежать связанной. Но кто бы мог подумать, Зеркало и здесь… Насколько она знала, людей с таким редким даром Особое подразделение всячески склоняло к сотрудничеству. Кого щедрыми посулами, кого – шантажом. Видимо, этот оказался несговорчивым. Или засланный шпион?
Как бы ни хотелось признавать, но в одном Упырь прав: ей придется поумерить собственную гордыню и попробовать как-то приспособиться к ситуации. Хотя бы сделать вид, что урок усвоила и смирилась со своей участью.
Зато теперь у нее есть время все обдумать. Как же глупо она себя выдала. И здесь, в Заповеднике. И там, на Большой земле. Столько лет так успешно пряталась, казалось бы, навыки должны быть доведены до автоматизма. Но нет, всего не предусмотришь. И порой нелепая случайность может привести к непредсказуемым последствиям.
Софи с детства привыкла к переездам. Прятаться, менять фамилии и место жительства, быть готовой в любой момент сорваться и уехать на другой континент. Ее отец, Казимир Друцкий по прозвищу Князь, потомок древнего шляхетского рода, был непревзойденным мошенником. Амбициозным, склонным к авантюризму и жестокости. Актер в прошлом, он умел изменять внешность до неузнаваемости. Дьявольски умный и расчетливый, владеющий сильным даром внушения, этот мужчина проворачивал такие аферы, что преследователям оставалось только раскрывать рты от восхищения.
Но и у этого неуловимого гения была своя ахиллесова пята. Еще в молодости гордый поляк полюбил француженку, дочку владельца крупной судоходной компании, изящную и утонченную Лилиан. Нежный цветок требовал заботы и денег, и именно тогда Казимир сменил не приносящее особого дохода актерское мастерство на прибыльную, но опасную профессию вора.
Используя мощный дар внушения, он довольно быстро сколотил себе значительное состояние. Казалось бы, самое время оставить скользкое поприще и наслаждаться красавицей-женой, но он вошел в раж и уже не мог остановиться. Собственная неуязвимость вскружила голову, Князь собрал команду таких же сорвиголов со сверхспособностями и почувствовал себя королем мира.
У него было много врагов, Интерпол постоянно наступал ему на пятки, а позже уже Особое подразделение, специализирующееся на выявлении и поимке людей со сверхспособностями, преследовало Князя по всему миру. Но каждый раз он ловко ускользал, дразня преследователей, подпуская их совсем близко и тут же вновь исчезая, не оставив следов.
При таком образе жизни требовались повышенные меры безопасности, и Казимиру приходилось тщательно скрывать свою семью. Мало кто знал, что у неуловимого Князя есть жена и дочь. Софи видела отца крайне редко. Лилиан, конечно, была недовольна таким затворничеством, ведь ей хотелось блистать в обществе, носить драгоценности, которыми щедро одаривал супруг, а не прятаться. К тому же у дочурки стал проявляться унаследованный дар, молодая женщина ее даже побаивалась, потому как малышка с пяти лет могла заставить мать плясать под свою дудку.
Софи и внешне пошла в отца – высокая, видная, со строптивым нравом. От маленькой хрупкой матери ей достались только иссиня-черные роскошные волосы и темно-карие, глубокие, словно омуты, глаза.
Когда Софи исполнилось десять, Князь перешел дорогу одному влиятельному дельцу, промышляющему торговлей оружием и живым товаром. На спор виртуозно выкрал у того из коллекции несколько картин знаменитых мастеров общей стоимостью более миллиарда. Самолюбие сильного мира сего было серьезно уязвлено, и он объявил зарвавшемуся вору смертельную вендетту. Кто-то из близкого окружения предал Казимира, и оружейному барону удалось узнать, где тот прячет жену и дочь.
Ужасные люди разбудили их среди ночи, надели на головы мешки, выволокли из дома и куда-то долго везли. В конце концов, они оказались в незнакомом помещении, где над Лилиан сначала зверски надругались, а потом застрелили прямо на глазах маленькой Софи. Девочка отчаянно пыталась сконцентрироваться, помочь маме своим даром, но была еще неопытна, к тому же слишком напугана и дезориентирована, чтобы правильно применить силу.
Весь этот кошмар снимался на видео, причем внимание оператор уделял не только жертве насилия, но и реакции ребенка на это жуткое зрелище. Под конец один из насильников схватил забившуюся в угол, дрожащую девочку за волосы, швырнул на колени и велел умолять, глядя в камеру, чтобы папочка вернул награбленное и забрал ее домой. И она рыдала и просила, захлебываясь в собственном крике, маленькое сердечко сжималось от страха и понимания, что маму уже не вернуть.
Потом ее держали в холодном темном подвале, изредка швыряя куски хлеба, чтобы не умерла с голода. Отец пришел за ней. Вместе со своими сообщниками. Но совсем не так, как представлялось жестокому и наивному в своей самоуверенности воротиле, посмевшему поднять руку на семью самого Князя.
Софи цеплялась за отца, пряча лицо у него на груди. Придерживая одной рукой дочь и шепча ей слова утешения, Казимир убивал. Взглядом, как он умел. Его сообщники добивали остальных, находившихся под влиянием гипноза в состоянии полного оцепенения. Расправа была страшной, порешили всех, кого нашли в особняке – охранников, обслуживающий персонал, самого мафиози и всю его семью. Она навсегда запомнила это жестокое, совершенно безумное выражение на лице отца.
Именно после того случая произошел перелом в отношении мирового сообщества к людям со сверхъестественными способностями. Если до этого были лишь отдельные всплески недовольства, ловко раздуваемые падкими до сенсаций средствами массовой информации, то теперь правительства всех стран громко заговорили о том, что проклятые опасны, и их нужно изолировать. Пресса и телевидение развернули целую компанию в поддержку этой идеи, причем нигде не упоминалось, что Казимир мстил за зверски убитую жену, все представлялось как обычный грабеж и разбой.
Был созван специальный саммит, решением которого на волне всеобщего негодования воплотили в жизнь идею создания закрытой зоны для одаренных. Человечество с готовностью окунулось в очередную охоту на ведьм, улицы городов заполонили демонстрации с транспарантами «Проклятых – в Заповедник». Были и те, кто выступил против подобного произвола, но их голоса потонули во всеобщей истерии. Да и власти поспешили прикрыться благородными целями: кроме изоляции, Заповедник якобы должен был сохранить носителей редких генов, дающих сверхспособности.
Князь оказался между двух огней – в результате грамотно организованной пропаганды проклятые винили его во всех своих бедах и гонениях, а при Интерполе создали Особое подразделение, которое объявило баснословную награду за голову самого опасного преступника всех времен и народов.
Через несколько лет отца все-таки выследили и уничтожили. Девочка осталась на попечении его сводного брата и ближайшего соратника, Мстислава Ольшевского. Имея общую мать, братья были полной противоположностью друг другу.
Несмотря на острую боль и путающий мысли страх, Софи явственно ощущала чужое давление. Как будто кто-то пытался проникнуть в ее мозг. По дороге сюда даже сквозь пелену забытья она разобрала, что один из мужчин – телепат. Поэтому теперь старалась думать отвлеченно, размытыми образами, но это было трудно, паника накатывала волнами, он вполне мог уловить ход ее рассуждений. Что очень плохо.
Но еще хуже – вот так стоять перед кем-то, и не иметь возможности даже рассмотреть, кто перед тобой.
– Я дорого заплатил за твою жизнь, – голос у этого Хозяина спокойный, уверенный. Но вот тон жесткий, не допускающий возражений. – Как ты понимаешь, это не акт милосердия. Я надеюсь с лихвой компенсировать затраты. Интересует меня, конечно же, твой редкий дар. Ты останешься здесь, в моем доме. Под моим личным покровительством, тебя никто не тронет. Будешь работать и иногда оказывать мне определенного рода услуги. Если есть возражения, то придется вернуть тебя обратно к позорному столбу.
Как она и предполагала, особо выбирать было не из чего. Раз уж придется продаваться, нужно хотя бы выяснить, на что себя обрекает.
– Хотелось бы уточнить насчет рода услуг, – Софи постаралась произнести эту фразу деловито и независимо, но получилось хрипло и скомкано: боль в груди после побоев давала о себе знать.
– Я же понятно выразился – меня интересует исключительно твой дар.
Ей показалось, или в ледяном голосе Хозяина проскользнуло явное раздражение? Интересно, что ему так не понравилось в простом вопросе?
В комнате повисло напряженное молчание. Софи намеренно его затягивала – ей уж точно спешить некуда. Зато таким вполне невинным способом можно проверить пределы терпения этого сурового мужчины. И определиться, как лучше с ним себя вести.
– Что скажешь? – все-таки первым не выдержал он.
– Похоже, у меня нет выбора, – осторожно признала она.
Кто-то подошел сзади, быстрое умелое прикосновение – и ее руки свободны. Как, оказывается, мало нужно человеку для счастья. Софи с наслаждением размяла затекшие запястья, повела плечами, восстанавливая кровообращение. И тут же замерла, понимая, что теперь ничто не мешает освободить глаза.
– Можешь снять повязку, – словно услышав ее мысли, милостиво разрешил мужчина. – Только медленно. И без фокусов. Предупреждаю: будет больно.
Ее не нужно было просить дважды: Софи поспешно сорвала кусок ткани. И наконец-то увидела говорившего.
Нет времени рассматривать окружающую обстановку, все внимание сосредотачивается на стоящем перед ней мужчине. А там было на что посмотреть. Широкие плечи, мощь которых подчеркивала темная джинсовая рубашка. Две верхние пуговицы небрежно расстегнуты, обнажая полоску груди с умеренной растительностью. Рукава закатаны, обнажая руки. Крепкие, жилистые. Поза напряженная, ноги чуть расставлены, корпус слегка наклонен вперед. Хищный и опасный, уверенный в себе и собственной неуязвимости.
Взгляд скользнул выше. Мощная шея, волевой подбородок с ямочкой посередине, резко очерченные скулы, покрытые легкой щетиной. Губы плотно сжаты, крылья носа чуть подрагивают от напряжения. Глаза. Ярко-синие, пронзительные. Из-под густых, темных ресниц внимательный, цепкий взгляд. Брови жестко сдвинуты к переносице, над которой залегла недовольная складка.
Отметила, что еще достаточно молодой, лет тридцати-тридцати пяти, но темные волосы на висках уже едва тронуты сединой. Безусловно, впечатляющий экземпляр, только уж слишком самоуверенный. Неужели не боится, что она его загипнотизирует?
Их взгляды пересеклись, и Софи инстинктивно сконцентрировалась. Он смотрел открыто и пристально, как раз идеально для ментального воздействия. Другой такой возможности может и не быть. Балансируя на грани, она слегка надавила на чужой разум. Пока еще ничего не внушая, просто попыталась аккуратно подцепить на крючок его сознание.
Но не тут-то было. Мужчина угрожающе прищурился, и всегда послушный поток энергии повернул вспять. Собственное воздействие вернулось к ней рикошетом, многократно усиленное. Взрываясь в голове острой вспышкой боли, разрушительной волной распространяясь по телу. От такой встряски в глазах потемнело, его недовольная физиономия, находящаяся слишком близко, поплыла, сливаясь с окружающей обстановкой.
Сознание на несколько мгновений отключилось, очнулась она уже на четвереньках, поверженная, жалкая и дрожащая. Стала дышать глубоко и часто, пытаясь прийти в себя. Когда зрение восстановилось, увидела прямо перед носом армейские ботинки внушительного размера. Паника мгновенно завладевала рассудком: какой же силой он обладает, что при прямом контакте глаза в глаза ее дар не сработал?
– Надеюсь, ты запомнишь этот урок, – ледяной голос донесся откуда-то сверху.
Нужно успокоиться. Вдох-выдох. Делая вид, что ей все еще плохо, Софи выгадывала время на размышления.
Мысли стали постепенно проясняться. Этот мужчина – отражатель, или как их еще называли, Зеркало. Вот откуда такая самоуверенность, в Заповеднике он чувствует себя неуязвимым.
Какая же она дура, что сразу не догадалась! Зеркала способны распознавать, отражать, а самые сильные – даже заимствовать чужую силу. Именно с их помощью Особое подразделение вычисляло и отлавливало проклятых. Как же он здесь оказался-то?
– Хватит прикидываться, – раскусил ее игру мужчина. – Еще раз выкинешь что-либо подобное – сильно пожалеешь.
Все еще дрожа после испытанного унижения, она поднялась на ноги. Уверенно расправила плечи, но, наученная горьким опытом, уже не осмелилась поднять взгляд выше уровня его груди. Сверля темную рубашку с такой ненавистью, словно хотела прожечь в ней дырку.
– Можно вопрос? – полным приторного раскаяния голосом поинтересовалась Софи. И смиренно потупила глаза, упираясь взглядом во все те же чертовы ботинки, в которые несколько мгновений назад тыкалась носом. И спросила елейным голоском, с придыханием: – А я должна буду называть вас мой господин?
Откуда-то сбоку раздался нервный смешок. Но отчаянная пленница голову не повернула, сосредоточив все внимание на собеседнике. С удовлетворением отмечая, что он напрягся от ее слов. Даже интересно стало, как этот мужчина отреагирует на ее дерзость?
– Здесь не место для ролевых игр, – на удивление спокойно и холодно отрезал он. – В Заповеднике все по-настоящему. Тут не живут, а выживают. Приспосабливаются. Ищут союзников. И чем раньше ты это поймешь – для тебя же будет лучше.
Ей не понравился его тон – поучительный, с оттенком превосходства. Вызывающий желание поставить наглеца на место.
– Касательно обращения – все называют меня Хозяин. Не вижу причин, почему для тебя нужно делать исключение, – сухо закончил свои нравоучения мужчина.
Софи возмущенно фыркнула. Да у нее скорей язык отсохнет, чем она кого-то так назовет! Кстати, а вот прозвище Паразит ему очень даже подойдет, как раз отразит специфику способностей Зеркала – безнаказанно пользоваться чужой силой. Или лучше Упырь? Такой себе энергетический кровопийца.
– Еще вопрос…
– Хватит, – резко прервал ее мужчина, причем таким тоном, что желание выделываться отпало само собой. – Подробности нашей сделки обсудим позже.
Он кивнул головой, и кто-то, стоящий сзади, быстро завязал ей глаза. Софи и ахнуть не успела, как ее подтолкнули к кровати, заставляя на нее упасть. Запястья вновь стянули ремнем и закрепили их над головой.
Темнота и беспомощность спровоцировали неконтролируемый приступ паники: она всю ночь промучилась в таком неудобном положении, и кто знает, сколько времени еще придется так провести. Вся бравада мигом улетучилась, пленница отчаянно дернулась, но ремень только безжалостно врезался в кожу, причиняя боль.
– А без этого нельзя обойтись? – все-таки не выдержала. – Я ведь никуда не денусь…
– Первую проверку на лояльность ты провалила, – в голосе мужчины явственно проступали металлические нотки. – Полежи пока, подумай, как себя вести дальше. Как только докажешь свое желание сотрудничать – сразу получишь относительную свободу передвижений.
Оставшись в одиночестве, Софи чуть не заплакала от бессилия. И правда, зачем она так дерзко себя вела, чего в итоге добилась? Была бы чуть поумнее, может, и не пришлось бы сейчас лежать связанной. Но кто бы мог подумать, Зеркало и здесь… Насколько она знала, людей с таким редким даром Особое подразделение всячески склоняло к сотрудничеству. Кого щедрыми посулами, кого – шантажом. Видимо, этот оказался несговорчивым. Или засланный шпион?
Как бы ни хотелось признавать, но в одном Упырь прав: ей придется поумерить собственную гордыню и попробовать как-то приспособиться к ситуации. Хотя бы сделать вид, что урок усвоила и смирилась со своей участью.
Зато теперь у нее есть время все обдумать. Как же глупо она себя выдала. И здесь, в Заповеднике. И там, на Большой земле. Столько лет так успешно пряталась, казалось бы, навыки должны быть доведены до автоматизма. Но нет, всего не предусмотришь. И порой нелепая случайность может привести к непредсказуемым последствиям.
Софи с детства привыкла к переездам. Прятаться, менять фамилии и место жительства, быть готовой в любой момент сорваться и уехать на другой континент. Ее отец, Казимир Друцкий по прозвищу Князь, потомок древнего шляхетского рода, был непревзойденным мошенником. Амбициозным, склонным к авантюризму и жестокости. Актер в прошлом, он умел изменять внешность до неузнаваемости. Дьявольски умный и расчетливый, владеющий сильным даром внушения, этот мужчина проворачивал такие аферы, что преследователям оставалось только раскрывать рты от восхищения.
Но и у этого неуловимого гения была своя ахиллесова пята. Еще в молодости гордый поляк полюбил француженку, дочку владельца крупной судоходной компании, изящную и утонченную Лилиан. Нежный цветок требовал заботы и денег, и именно тогда Казимир сменил не приносящее особого дохода актерское мастерство на прибыльную, но опасную профессию вора.
Используя мощный дар внушения, он довольно быстро сколотил себе значительное состояние. Казалось бы, самое время оставить скользкое поприще и наслаждаться красавицей-женой, но он вошел в раж и уже не мог остановиться. Собственная неуязвимость вскружила голову, Князь собрал команду таких же сорвиголов со сверхспособностями и почувствовал себя королем мира.
У него было много врагов, Интерпол постоянно наступал ему на пятки, а позже уже Особое подразделение, специализирующееся на выявлении и поимке людей со сверхспособностями, преследовало Князя по всему миру. Но каждый раз он ловко ускользал, дразня преследователей, подпуская их совсем близко и тут же вновь исчезая, не оставив следов.
При таком образе жизни требовались повышенные меры безопасности, и Казимиру приходилось тщательно скрывать свою семью. Мало кто знал, что у неуловимого Князя есть жена и дочь. Софи видела отца крайне редко. Лилиан, конечно, была недовольна таким затворничеством, ведь ей хотелось блистать в обществе, носить драгоценности, которыми щедро одаривал супруг, а не прятаться. К тому же у дочурки стал проявляться унаследованный дар, молодая женщина ее даже побаивалась, потому как малышка с пяти лет могла заставить мать плясать под свою дудку.
Софи и внешне пошла в отца – высокая, видная, со строптивым нравом. От маленькой хрупкой матери ей достались только иссиня-черные роскошные волосы и темно-карие, глубокие, словно омуты, глаза.
Когда Софи исполнилось десять, Князь перешел дорогу одному влиятельному дельцу, промышляющему торговлей оружием и живым товаром. На спор виртуозно выкрал у того из коллекции несколько картин знаменитых мастеров общей стоимостью более миллиарда. Самолюбие сильного мира сего было серьезно уязвлено, и он объявил зарвавшемуся вору смертельную вендетту. Кто-то из близкого окружения предал Казимира, и оружейному барону удалось узнать, где тот прячет жену и дочь.
Ужасные люди разбудили их среди ночи, надели на головы мешки, выволокли из дома и куда-то долго везли. В конце концов, они оказались в незнакомом помещении, где над Лилиан сначала зверски надругались, а потом застрелили прямо на глазах маленькой Софи. Девочка отчаянно пыталась сконцентрироваться, помочь маме своим даром, но была еще неопытна, к тому же слишком напугана и дезориентирована, чтобы правильно применить силу.
Весь этот кошмар снимался на видео, причем внимание оператор уделял не только жертве насилия, но и реакции ребенка на это жуткое зрелище. Под конец один из насильников схватил забившуюся в угол, дрожащую девочку за волосы, швырнул на колени и велел умолять, глядя в камеру, чтобы папочка вернул награбленное и забрал ее домой. И она рыдала и просила, захлебываясь в собственном крике, маленькое сердечко сжималось от страха и понимания, что маму уже не вернуть.
Потом ее держали в холодном темном подвале, изредка швыряя куски хлеба, чтобы не умерла с голода. Отец пришел за ней. Вместе со своими сообщниками. Но совсем не так, как представлялось жестокому и наивному в своей самоуверенности воротиле, посмевшему поднять руку на семью самого Князя.
Софи цеплялась за отца, пряча лицо у него на груди. Придерживая одной рукой дочь и шепча ей слова утешения, Казимир убивал. Взглядом, как он умел. Его сообщники добивали остальных, находившихся под влиянием гипноза в состоянии полного оцепенения. Расправа была страшной, порешили всех, кого нашли в особняке – охранников, обслуживающий персонал, самого мафиози и всю его семью. Она навсегда запомнила это жестокое, совершенно безумное выражение на лице отца.
Именно после того случая произошел перелом в отношении мирового сообщества к людям со сверхъестественными способностями. Если до этого были лишь отдельные всплески недовольства, ловко раздуваемые падкими до сенсаций средствами массовой информации, то теперь правительства всех стран громко заговорили о том, что проклятые опасны, и их нужно изолировать. Пресса и телевидение развернули целую компанию в поддержку этой идеи, причем нигде не упоминалось, что Казимир мстил за зверски убитую жену, все представлялось как обычный грабеж и разбой.
Был созван специальный саммит, решением которого на волне всеобщего негодования воплотили в жизнь идею создания закрытой зоны для одаренных. Человечество с готовностью окунулось в очередную охоту на ведьм, улицы городов заполонили демонстрации с транспарантами «Проклятых – в Заповедник». Были и те, кто выступил против подобного произвола, но их голоса потонули во всеобщей истерии. Да и власти поспешили прикрыться благородными целями: кроме изоляции, Заповедник якобы должен был сохранить носителей редких генов, дающих сверхспособности.
Князь оказался между двух огней – в результате грамотно организованной пропаганды проклятые винили его во всех своих бедах и гонениях, а при Интерполе создали Особое подразделение, которое объявило баснословную награду за голову самого опасного преступника всех времен и народов.
Через несколько лет отца все-таки выследили и уничтожили. Девочка осталась на попечении его сводного брата и ближайшего соратника, Мстислава Ольшевского. Имея общую мать, братья были полной противоположностью друг другу.
