– Мы стараемся уберечь тебя от ошибок, – возразила Линда, – у нас есть опыт общения с людьми. В отличие от тебя.
– Я снова убегу...
– У тебя скоро выпускные тесты. Какие могут быть игры в любовь?
– …буду отвозить тебя в школу и встречать. Имей в виду, решишь сбежать, искать будет полиция, со всеми вытекающими для этого парня последствиями.
– Бриг, этого парня зовут Бриг Дартон…
Понятно, что после такого разговора дорога к колледжу прошла в напряженном молчании. Быстро распрощавшись с отцом, Рони затерялась среди спешивших на занятия студентов. С разных сторон неслись редкие приветствия. Особо близких подруг у Таймер в школе никогда не было, так, приятельницы, с кем нескучно обсудить знакомых и учителей, и теперь Рони не хватало даже обычной болтовни. Волнение перед приближающимися экзаменами захватило всех вокруг, не успев затронуть ее, вырванную из школьной жизни на время болезни. Конечно, Рони тоже начнет переживать, но не сегодня, не в первый день свободы.
В этот день ей хотелось слушать только о том, как Бриг приходил в школу. Синти не жалела подробностей и восторгалась, восторгалась самим парнем: такой обаятельный! Какие красивые глаза. Улыбка! А эти широкие плечи и наверняка сильные руки...
Сначала Рони было приятно, будто хвалили не парня, а её саму, но это чувство быстро сменилось ревностью и раздражением. Пресловутое обаяние Брига!
Почему все девушки, с кем он поговорил, должны рассыпаться в комплиментах?
– Смотри, это к тебе... – Синти толкнула локтем задумавшуюся подругу.
На улице стоял Бриг.
Бриг! Но вместо того чтобы броситься к нему со всех ног, как хотелось, Рони пошла медленно, помня о множестве обращенных на нее любопытных глаз. Замерла в шаге от парня, жадно исследуя его фигуру и лицо, утонула в искрящихся от счастья глазах.
– Привет...
– Привет...
Ладони нашли друг друга, переплелись пальцы, и во взглядах поднялась жаркая буря, выдавая плохо сдерживаемые желания – дотронуться, обнять, прижаться крепко-крепко. Желания настойчивые и властные, стремительно превращавшиеся в потребность.
– Привет, – повторила Рони, будто не было больше слов.
– Привет. – Бриг поглаживал пальцами её ладони.
– Меня посадили под арест. Отец отвез в школу и приедет забирать.
Парень горько усмехнулся и сжал чуть сильнее руки.
– Разве у тебя самого нет сегодня занятий?
– Не могу учиться, работать, ничего не могу делать, только думаю о тебе и мечтаю до тебя дотронуться, – хрипло прошептал он.
– Я тоже, – отозвалась робким эхом Рони: – Пойдем?
– Уверена? – в вопросе было столько же надежды на согласие, сколько и сомнений, хорошая ли это идея.
Солнечная девочка улыбнулась.
– Уверена.
Ей действительно стало все равно, что заливается звонок и ученики спешат на уроки.
В такси парень и девушка все время держались за руки, с истерзанными улыбками пожирая друг друга взглядами.
До подъезда шли, уже отчаянно цепляясь друг за друга, Рони нырнула под руку Брига, чувствуя, что пьянеет от родного запаха и тепла, от нетерпеливого ожидания того, что скоро случится.
Старый, изрисованный окурками лифт полз на шестой этаж возмутительно медленно, зато доставил до заветной двери, и Кроличья нора, наконец, спрятала своих хозяев от большого и равнодушного мира. Теперь можно было не сдерживаться, отдавшись на волю жажды: яростной, острой, яркой, которая возможна только в Юности, когда все чувства впервые и не знают границ.
До безрассудства, в котором есть одна лишь истина – вместе, одно целое.
– Мы с тобой сумасшедшие, – счастливо прошептала Рони, прижимая голову Брига к своей груди.
Постель напоминала штормовое море, и вся одежда валялась на полу следами недавнего крушения…
– Конечно, сумасшедшие.
Сильные руки не оставляли, исследовали девичье тело, кожа ладоней была немного грубой и шершавой, губы – мягкие и требовательные, шёпот – горячий, влажный, прямо у груди – ближе к сердцу. Бриг придавливал ее собой к простыням, но эта тяжесть была желанна, иначе не удержишься, Рони чувствовала себя невесомой, еще улетит воздушным шариком к потолку! Все, все было, как она мечтала… Она запрокинула голову и счастливо засмеялась.
Позже они лежали, плотно прижавшись друг к другу, и девушка рассказывала о днях, проведенных в разлуке. Вот только… Все грустные воспоминания успели превратиться в черно-белые кадры из давно просмотренного фильма. Нашлось, правда, несколько забавных. Бриг молча слушал, потом перетянул Рони на себя, приподняв за плечи, и купался в ее длинных светлых волосах, жмурясь, как сытый кот на ярком солнце.
– Как нам теперь встречаться? Меня будут провожать в школу и встречать после уроков, о выходных тоже можно забыть...
– Что-нибудь придумаем? Или потерпим пару недель до конца экзаменов?
Рони подскочила, отталкиваясь от его груди.
– И ты сможешь?! – увидев тоскливый взгляд парня, поняла, что нет. – Зато после тестов я поеду к тетке на море. Джастина свой человек и обязательно что-нибудь придумает. Она – еще та авантюристка.
– Значит, мне нужно подгадать с работой и собрать немного денег, чтобы поехать вместе с тобой.
– Какая работа? У тебя тоже экзамены.
– Как-нибудь сдам... Будем собираться? Пора возвращаться.
– Есть очень хочется. Я, можно сказать, две недели почти ничего не ела.
Бриг проверил часы.
– Я что-нибудь по-быстрому придумаю. Марш в ванную комнату и потом ко мне на кухню.
Пока Рони приводила себя в порядок, он возился у плиты. Бриг всегда с удовольствием готовил: быстро, просто, вкусно.
– Как же здорово, что ты – отличный повар, – объявила Таймер, усаживаясь за стол.
– С голода не умрешь. А почему сама ничему не научилась?
– Так уж и ничему! Я могу испечь печенья…
– Из пакетика.
– Пиццу…
– Разогреть…
За Бригом было интересно наблюдать: все движения выходили быстрыми, но спокойными, выверенными; кухонное полотенце висело через плечо – сейчас голое, будившее воображение мыслями совсем не о еде.
– У нас есть домработница. А мама готовит только на праздники или когда найдет какой-то интересный новый рецепт. Обязательно сложный и долгий. Но тогда она сильно волнуется, и мне нельзя ее отвлекать. Так получилось, что кухня – это не моя территория.
– И как ты собираешься кормить меня?
Вопрос оживил в душе сотни бабочек с большими мохнатыми крыльями, кажется, их называли монархами – тех самых, что перелётными птицами сбиваются в стаи.
– Тебя? Ну, я... научусь, – мечтательно заявила Малышка Таймер.
Бриг оторвался от плиты и поставил на середину стола сковороду с пышным омлетом с сыром и зеленью. Полотенце улетело в угол, он сел напротив девушки.
Проследив полет полотенца, Рони вдруг спросила:
– Это ведь твоя квартира, да?
Парень отвел взгляд в сторону.
– Твоя. А я ведь просила, чтобы ты мне не врал.
– Ты так нелестно о ней отозвалась в первый раз, что у меня язык не повернулся сказать. А потом все было как-то не к месту.
– Неправда, – улыбнулась Рони, – я очень быстро призналась, что мне хорошо здесь рядом с тобой. Мне везде хорошо, если... – Она вдруг смутилась, понимая, что ее слова прозвучат почти признанием, и закончила, краснея: – Если ты рядом.
– Ты на меня сердишься? Воробышек?
Это что?!
Он не заметил? Бриг пропустил глубокий смысл её слов?
– Разве похожа на сердитую? – Смущение утонуло в горькой досаде.
– Ты похожа на девчонку, которую необходимо поцеловать, чтобы она перестала сердиться. – Парень наклонялся к ней через стол.
– А кто твои родители? – Рони уже смотрела только на его губы.
Представляла, ждала…
Бриг прикрыл глаза,
– Они умерли, – едва слышно ответил он и оборвал допрос поцелуем.
– Что теперь будем делать?
Вопрос был важным, голос обреченным.
Две недели Рони и Бриг пропускали занятия – опасно и глупо в свете приближающихся тестов, но они не могли отказаться от встреч, а иной возможности не было. Вот и сейчас парень пришел, чтобы забрать Рони в Кроличью нору, но случилось то, чего и следовало ожидать: вслед за девушкой из здания школы вышла директриса и посоветовала ученице вернуться на уроки, а после их окончания явиться для серьезного разговора.
– Я пойду с тобой, – пообещал Бриг.
Прощальные взгляды были полны отчаяния.
Как оказалось, зря.
Помощь пришла с неожиданной стороны.
Кларисса Стерн работала в школе почти сорок лет, но еще не потеряла интереса ни к преподаванию, ни к подросткам. Глядя на притихших парня и девушку, она прятала за строгой миной улыбку. Сколько Ромео и Джульетт побывало в ее кабинете за прошедшие годы? Из долгого опыта Кларисса знала, что ранняя любовь редко выдерживает испытание временем, но каждый раз ей хотелось верить в чудо.
Шансов на счастливое совместное будущее у сидевших перед ней ребят было немного. К взаимным молодости и наивности добавлялось социальное неравенство. Парень явно происходил из небогатой семьи, зато вызывал уважение тем, как держался – спокойно и уверенно, он подбадривал девушку и не прятал полных нежности взглядов. Не попытался очаровать строгую директрису, пользуясь природным обаянием. Значит, не избалован вниманием и не привык пользоваться смазливой внешностью для достижения своих целей. Не превратил ее в разменную монету.
Кроме сочувствия к влюбленным подросткам, миссис Стерн видела результаты Рони Таймер и знала, о чем поговорить с ее родителями, которых пригласила к себе на следующий день.
Директриса добилась почти невозможного, убедив их в том, что запрещать дочери встречаться с парнем нанесет больший вред учебе, чем ограничить проведенное вместе время.
Мистер Таймер покидал кабинет раздраженным, но пообещал найти приемлемый для всех вариант. Миссис Таймер задержалась подольше – Кларисса хотела напомнить ей об особенностях мышления подростков, особенно их неспособности трезво оценивать последствия своих действий и планировать будущее.
Рони ждала в коридоре, пока закончится разговор, после чего вместе с мамой направилась к выходу. Навстречу им шли девушки из параллельного класса:
– О, Таймер, представляешь, Дейзи, оказывается, в Париже и будет еще целый год жить во Франции! Она, наконец, соизволила написать.
– Какое мне дело? – недовольно проворчала Рони, увлекая маму с собой.
Известие не обрадовало, напомнив о том, как внезапно исчезла подруга. Теперь вот тоже ничего о себе не сообщила. Хотя какая Дейзи после этого подруга? Так, знакомая. А от знакомых не стоит ждать особых знаков внимания.
– Кто такая Дейзи? Ты выглядишь очень расстроенной.
– Дейзи Ре. Нет, я не расстроена.
– Ре? – Линда остановилась посреди коридора. – Та самая Ре?! Дочка Тессы? Я не знала, что вы с ней дружили.
– Немного, мам. Совсем недолго. – Рони постаралась скрыть досаду, что проговорилась. Расспросов теперь не избежать. – Как видишь, не очень-то дружили. Она мне даже не написала.
– Тебе стоит мне все о ней рассказать...
Как Рони и думала.
Нечто большее, чем простая ссора, случилась между их мамами в прошлом. В том самом, где они встречались несколько раз в неделю, их дети вместе играли в песочницах и качались на одних качелях, а Линда и Тесса вместе принимали гостей и ходили по магазинам. В памяти остались общие праздники и звонкий смех матери Дейзи, легкий, цветочный аромат ее духов.
По дороге домой Линда часто отворачивалась, ее лицо старили тени давних обид, которые она обычно успешно скрывала, но сейчас они проявились потухшим взглядом, углубившимися морщинками.
Вечером, проходя мимо гостиной, где сидели родители, Рони случайно услышала:
– Теперь многое становится ясным, – в голосе мамы звучала неприкрытая горечь.
Отец хранил тяжелое молчание.
– Это все плохое влияние ЕЕ дочери, не иначе.
В голову Рони просачивались неприятные подозрения, но выяснять, какое из них правда, не хотелось, поэтому девушка поспешила к себе. Чем Тесса Ре заслужила неодобрение ее матери? Вспомнилось, что родители спорили, намереваясь перевести Рони в другую школу...
Просто они почти никогда не повышали друг на друга голосов, и редкие громкие разговоры оставались в памяти чем-то из ряда вон выходящим. Неважно. Прошлое родителей было неважным – ведь Бригу разрешили приходить два раза в неделю!
Первый официальный визит к Рони начался для Дартона с получасового допроса ее отцом за закрытыми дверями кабинета.
Бриг поведал о своей жизни, утаив все, что касалось Аэродрома – этой правды Таймеры бы не приняли. Для них его родители «погибли в автокатастрофе пару лет назад» и работали в сфере обслуживания. Цинично, но последнее даже не являлось ложью. Бриг «вырос» в районе серых высоток, недалеко от того самого места, где снимал теперь квартиру – так было легче заполнять выдуманное прошлое деталями и подробностями.
Умолчав о школах, в которых учился, парень назвал приличный колледж, где этой осенью его ждало место с грантами по спорту и математике. К сожалению, мистер Таймер оказался равнодушен к баскетболу, зато впечатлен уровнем знаний знакомого дочери, хоть и попытался это скрыть. Он заставил Брига сыграть в шахматы и выиграл, не выказав опять же ни малейшего удивления тому, что далось ему это с трудом.
О гараже Романа не прозвучало ни слова, только о работе курьером, разгрузке товаров в речном порту и курсовых на заказ. Мистер Таймер оставил оценку финансов парня при себе, но недоверчивый взгляд не намекал на уважение.
Тем не менее, Дартон остался доволен собой.
Он сочинил вполне правдоподобный рассказ, позволил отцу Рони поставить мат и получил официальное разрешение на встречи с Солнечной девочкой, пусть они и напоминали больше свидания в тюрьме. Рони и Брига оставляли ненадолго в комнате одних, и никогда – в доме, всячески давая понять, что дверь может открыться в любой момент. Время вместе отводилось подготовке к экзаменам, заполнялось просмотром телевизора и прерывалось частыми поцелуями и объятиями – от невинных до мучительных из-за необходимости сдерживаться.
Настоящие встречи случались в выходные, когда Рони и Бриг исчезали из-под пристального наблюдения четы Таймеров и могли в полной мере насладиться друг другом.
Хорошая погода звала на улицу, к реке, нашептывала о море, которое было не так уж и далеко – всего-то три часа пути.
В Кроличьей норе часто собирались ребята.
Приходил Кит со своей рыженькой Софи – ее задорный смех звенел колокольцами, и веснушки плясали на круглых щеках. Вспомнив о прадедах-итальянцах, Клиф увлекся приготовлением теста для пиццы, и в Норе стояла светлая дымка от взбитой в воздух муки. Клайд – как всегда модно подстриженный, с ухоженными ногтями и в отглаженных футболках, – хвастался очередной состоятельной любовницей и строил за спиной Брига глазки Рони. Но судя по дорогому аромату одеколона, часам на руке и фирменной обуви, похоже, не врал насчет щедрости своих подружек.
В компании все чаще появлялся Джош – высоченный и кудрявый, со смешным широким носом. Совершенно некрасивый. Он компенсировал недостатки внешности легким характером и темпераментом. Джош приносил с собой атмосферу Голивуда цитатами популярных фильмов, узнаваемыми позами и ухмылками известных актеров, напускным высокомерием в смеси с пренебрежением.
Беззлобное позерство парня не раздражало, а забавляло. И девушки у Джоша были все как на подбор – длинноногие красотки, которые годились в модели, но вместо этого работали официантками и продавщицами.
– Я снова убегу...
– У тебя скоро выпускные тесты. Какие могут быть игры в любовь?
– …буду отвозить тебя в школу и встречать. Имей в виду, решишь сбежать, искать будет полиция, со всеми вытекающими для этого парня последствиями.
– Бриг, этого парня зовут Бриг Дартон…
Понятно, что после такого разговора дорога к колледжу прошла в напряженном молчании. Быстро распрощавшись с отцом, Рони затерялась среди спешивших на занятия студентов. С разных сторон неслись редкие приветствия. Особо близких подруг у Таймер в школе никогда не было, так, приятельницы, с кем нескучно обсудить знакомых и учителей, и теперь Рони не хватало даже обычной болтовни. Волнение перед приближающимися экзаменами захватило всех вокруг, не успев затронуть ее, вырванную из школьной жизни на время болезни. Конечно, Рони тоже начнет переживать, но не сегодня, не в первый день свободы.
В этот день ей хотелось слушать только о том, как Бриг приходил в школу. Синти не жалела подробностей и восторгалась, восторгалась самим парнем: такой обаятельный! Какие красивые глаза. Улыбка! А эти широкие плечи и наверняка сильные руки...
Сначала Рони было приятно, будто хвалили не парня, а её саму, но это чувство быстро сменилось ревностью и раздражением. Пресловутое обаяние Брига!
Почему все девушки, с кем он поговорил, должны рассыпаться в комплиментах?
– Смотри, это к тебе... – Синти толкнула локтем задумавшуюся подругу.
На улице стоял Бриг.
Бриг! Но вместо того чтобы броситься к нему со всех ног, как хотелось, Рони пошла медленно, помня о множестве обращенных на нее любопытных глаз. Замерла в шаге от парня, жадно исследуя его фигуру и лицо, утонула в искрящихся от счастья глазах.
– Привет...
– Привет...
Ладони нашли друг друга, переплелись пальцы, и во взглядах поднялась жаркая буря, выдавая плохо сдерживаемые желания – дотронуться, обнять, прижаться крепко-крепко. Желания настойчивые и властные, стремительно превращавшиеся в потребность.
– Привет, – повторила Рони, будто не было больше слов.
– Привет. – Бриг поглаживал пальцами её ладони.
– Меня посадили под арест. Отец отвез в школу и приедет забирать.
Парень горько усмехнулся и сжал чуть сильнее руки.
– Разве у тебя самого нет сегодня занятий?
– Не могу учиться, работать, ничего не могу делать, только думаю о тебе и мечтаю до тебя дотронуться, – хрипло прошептал он.
– Я тоже, – отозвалась робким эхом Рони: – Пойдем?
– Уверена? – в вопросе было столько же надежды на согласие, сколько и сомнений, хорошая ли это идея.
Солнечная девочка улыбнулась.
– Уверена.
Ей действительно стало все равно, что заливается звонок и ученики спешат на уроки.
В такси парень и девушка все время держались за руки, с истерзанными улыбками пожирая друг друга взглядами.
До подъезда шли, уже отчаянно цепляясь друг за друга, Рони нырнула под руку Брига, чувствуя, что пьянеет от родного запаха и тепла, от нетерпеливого ожидания того, что скоро случится.
Старый, изрисованный окурками лифт полз на шестой этаж возмутительно медленно, зато доставил до заветной двери, и Кроличья нора, наконец, спрятала своих хозяев от большого и равнодушного мира. Теперь можно было не сдерживаться, отдавшись на волю жажды: яростной, острой, яркой, которая возможна только в Юности, когда все чувства впервые и не знают границ.
До безрассудства, в котором есть одна лишь истина – вместе, одно целое.
– Мы с тобой сумасшедшие, – счастливо прошептала Рони, прижимая голову Брига к своей груди.
Постель напоминала штормовое море, и вся одежда валялась на полу следами недавнего крушения…
– Конечно, сумасшедшие.
Сильные руки не оставляли, исследовали девичье тело, кожа ладоней была немного грубой и шершавой, губы – мягкие и требовательные, шёпот – горячий, влажный, прямо у груди – ближе к сердцу. Бриг придавливал ее собой к простыням, но эта тяжесть была желанна, иначе не удержишься, Рони чувствовала себя невесомой, еще улетит воздушным шариком к потолку! Все, все было, как она мечтала… Она запрокинула голову и счастливо засмеялась.
Позже они лежали, плотно прижавшись друг к другу, и девушка рассказывала о днях, проведенных в разлуке. Вот только… Все грустные воспоминания успели превратиться в черно-белые кадры из давно просмотренного фильма. Нашлось, правда, несколько забавных. Бриг молча слушал, потом перетянул Рони на себя, приподняв за плечи, и купался в ее длинных светлых волосах, жмурясь, как сытый кот на ярком солнце.
– Как нам теперь встречаться? Меня будут провожать в школу и встречать после уроков, о выходных тоже можно забыть...
– Что-нибудь придумаем? Или потерпим пару недель до конца экзаменов?
Рони подскочила, отталкиваясь от его груди.
– И ты сможешь?! – увидев тоскливый взгляд парня, поняла, что нет. – Зато после тестов я поеду к тетке на море. Джастина свой человек и обязательно что-нибудь придумает. Она – еще та авантюристка.
– Значит, мне нужно подгадать с работой и собрать немного денег, чтобы поехать вместе с тобой.
– Какая работа? У тебя тоже экзамены.
– Как-нибудь сдам... Будем собираться? Пора возвращаться.
– Есть очень хочется. Я, можно сказать, две недели почти ничего не ела.
Бриг проверил часы.
– Я что-нибудь по-быстрому придумаю. Марш в ванную комнату и потом ко мне на кухню.
Пока Рони приводила себя в порядок, он возился у плиты. Бриг всегда с удовольствием готовил: быстро, просто, вкусно.
– Как же здорово, что ты – отличный повар, – объявила Таймер, усаживаясь за стол.
– С голода не умрешь. А почему сама ничему не научилась?
– Так уж и ничему! Я могу испечь печенья…
– Из пакетика.
– Пиццу…
– Разогреть…
За Бригом было интересно наблюдать: все движения выходили быстрыми, но спокойными, выверенными; кухонное полотенце висело через плечо – сейчас голое, будившее воображение мыслями совсем не о еде.
– У нас есть домработница. А мама готовит только на праздники или когда найдет какой-то интересный новый рецепт. Обязательно сложный и долгий. Но тогда она сильно волнуется, и мне нельзя ее отвлекать. Так получилось, что кухня – это не моя территория.
– И как ты собираешься кормить меня?
Вопрос оживил в душе сотни бабочек с большими мохнатыми крыльями, кажется, их называли монархами – тех самых, что перелётными птицами сбиваются в стаи.
– Тебя? Ну, я... научусь, – мечтательно заявила Малышка Таймер.
Бриг оторвался от плиты и поставил на середину стола сковороду с пышным омлетом с сыром и зеленью. Полотенце улетело в угол, он сел напротив девушки.
Проследив полет полотенца, Рони вдруг спросила:
– Это ведь твоя квартира, да?
Парень отвел взгляд в сторону.
– Твоя. А я ведь просила, чтобы ты мне не врал.
– Ты так нелестно о ней отозвалась в первый раз, что у меня язык не повернулся сказать. А потом все было как-то не к месту.
– Неправда, – улыбнулась Рони, – я очень быстро призналась, что мне хорошо здесь рядом с тобой. Мне везде хорошо, если... – Она вдруг смутилась, понимая, что ее слова прозвучат почти признанием, и закончила, краснея: – Если ты рядом.
– Ты на меня сердишься? Воробышек?
Это что?!
Он не заметил? Бриг пропустил глубокий смысл её слов?
– Разве похожа на сердитую? – Смущение утонуло в горькой досаде.
– Ты похожа на девчонку, которую необходимо поцеловать, чтобы она перестала сердиться. – Парень наклонялся к ней через стол.
– А кто твои родители? – Рони уже смотрела только на его губы.
Представляла, ждала…
Бриг прикрыл глаза,
– Они умерли, – едва слышно ответил он и оборвал допрос поцелуем.
Глава 10
– Что теперь будем делать?
Вопрос был важным, голос обреченным.
Две недели Рони и Бриг пропускали занятия – опасно и глупо в свете приближающихся тестов, но они не могли отказаться от встреч, а иной возможности не было. Вот и сейчас парень пришел, чтобы забрать Рони в Кроличью нору, но случилось то, чего и следовало ожидать: вслед за девушкой из здания школы вышла директриса и посоветовала ученице вернуться на уроки, а после их окончания явиться для серьезного разговора.
– Я пойду с тобой, – пообещал Бриг.
Прощальные взгляды были полны отчаяния.
Как оказалось, зря.
Помощь пришла с неожиданной стороны.
Кларисса Стерн работала в школе почти сорок лет, но еще не потеряла интереса ни к преподаванию, ни к подросткам. Глядя на притихших парня и девушку, она прятала за строгой миной улыбку. Сколько Ромео и Джульетт побывало в ее кабинете за прошедшие годы? Из долгого опыта Кларисса знала, что ранняя любовь редко выдерживает испытание временем, но каждый раз ей хотелось верить в чудо.
Шансов на счастливое совместное будущее у сидевших перед ней ребят было немного. К взаимным молодости и наивности добавлялось социальное неравенство. Парень явно происходил из небогатой семьи, зато вызывал уважение тем, как держался – спокойно и уверенно, он подбадривал девушку и не прятал полных нежности взглядов. Не попытался очаровать строгую директрису, пользуясь природным обаянием. Значит, не избалован вниманием и не привык пользоваться смазливой внешностью для достижения своих целей. Не превратил ее в разменную монету.
Кроме сочувствия к влюбленным подросткам, миссис Стерн видела результаты Рони Таймер и знала, о чем поговорить с ее родителями, которых пригласила к себе на следующий день.
Директриса добилась почти невозможного, убедив их в том, что запрещать дочери встречаться с парнем нанесет больший вред учебе, чем ограничить проведенное вместе время.
Мистер Таймер покидал кабинет раздраженным, но пообещал найти приемлемый для всех вариант. Миссис Таймер задержалась подольше – Кларисса хотела напомнить ей об особенностях мышления подростков, особенно их неспособности трезво оценивать последствия своих действий и планировать будущее.
Рони ждала в коридоре, пока закончится разговор, после чего вместе с мамой направилась к выходу. Навстречу им шли девушки из параллельного класса:
– О, Таймер, представляешь, Дейзи, оказывается, в Париже и будет еще целый год жить во Франции! Она, наконец, соизволила написать.
– Какое мне дело? – недовольно проворчала Рони, увлекая маму с собой.
Известие не обрадовало, напомнив о том, как внезапно исчезла подруга. Теперь вот тоже ничего о себе не сообщила. Хотя какая Дейзи после этого подруга? Так, знакомая. А от знакомых не стоит ждать особых знаков внимания.
– Кто такая Дейзи? Ты выглядишь очень расстроенной.
– Дейзи Ре. Нет, я не расстроена.
– Ре? – Линда остановилась посреди коридора. – Та самая Ре?! Дочка Тессы? Я не знала, что вы с ней дружили.
– Немного, мам. Совсем недолго. – Рони постаралась скрыть досаду, что проговорилась. Расспросов теперь не избежать. – Как видишь, не очень-то дружили. Она мне даже не написала.
– Тебе стоит мне все о ней рассказать...
Как Рони и думала.
Нечто большее, чем простая ссора, случилась между их мамами в прошлом. В том самом, где они встречались несколько раз в неделю, их дети вместе играли в песочницах и качались на одних качелях, а Линда и Тесса вместе принимали гостей и ходили по магазинам. В памяти остались общие праздники и звонкий смех матери Дейзи, легкий, цветочный аромат ее духов.
По дороге домой Линда часто отворачивалась, ее лицо старили тени давних обид, которые она обычно успешно скрывала, но сейчас они проявились потухшим взглядом, углубившимися морщинками.
Вечером, проходя мимо гостиной, где сидели родители, Рони случайно услышала:
– Теперь многое становится ясным, – в голосе мамы звучала неприкрытая горечь.
Отец хранил тяжелое молчание.
– Это все плохое влияние ЕЕ дочери, не иначе.
В голову Рони просачивались неприятные подозрения, но выяснять, какое из них правда, не хотелось, поэтому девушка поспешила к себе. Чем Тесса Ре заслужила неодобрение ее матери? Вспомнилось, что родители спорили, намереваясь перевести Рони в другую школу...
Просто они почти никогда не повышали друг на друга голосов, и редкие громкие разговоры оставались в памяти чем-то из ряда вон выходящим. Неважно. Прошлое родителей было неважным – ведь Бригу разрешили приходить два раза в неделю!
***
Первый официальный визит к Рони начался для Дартона с получасового допроса ее отцом за закрытыми дверями кабинета.
Бриг поведал о своей жизни, утаив все, что касалось Аэродрома – этой правды Таймеры бы не приняли. Для них его родители «погибли в автокатастрофе пару лет назад» и работали в сфере обслуживания. Цинично, но последнее даже не являлось ложью. Бриг «вырос» в районе серых высоток, недалеко от того самого места, где снимал теперь квартиру – так было легче заполнять выдуманное прошлое деталями и подробностями.
Умолчав о школах, в которых учился, парень назвал приличный колледж, где этой осенью его ждало место с грантами по спорту и математике. К сожалению, мистер Таймер оказался равнодушен к баскетболу, зато впечатлен уровнем знаний знакомого дочери, хоть и попытался это скрыть. Он заставил Брига сыграть в шахматы и выиграл, не выказав опять же ни малейшего удивления тому, что далось ему это с трудом.
О гараже Романа не прозвучало ни слова, только о работе курьером, разгрузке товаров в речном порту и курсовых на заказ. Мистер Таймер оставил оценку финансов парня при себе, но недоверчивый взгляд не намекал на уважение.
Тем не менее, Дартон остался доволен собой.
Он сочинил вполне правдоподобный рассказ, позволил отцу Рони поставить мат и получил официальное разрешение на встречи с Солнечной девочкой, пусть они и напоминали больше свидания в тюрьме. Рони и Брига оставляли ненадолго в комнате одних, и никогда – в доме, всячески давая понять, что дверь может открыться в любой момент. Время вместе отводилось подготовке к экзаменам, заполнялось просмотром телевизора и прерывалось частыми поцелуями и объятиями – от невинных до мучительных из-за необходимости сдерживаться.
Настоящие встречи случались в выходные, когда Рони и Бриг исчезали из-под пристального наблюдения четы Таймеров и могли в полной мере насладиться друг другом.
Хорошая погода звала на улицу, к реке, нашептывала о море, которое было не так уж и далеко – всего-то три часа пути.
В Кроличьей норе часто собирались ребята.
Приходил Кит со своей рыженькой Софи – ее задорный смех звенел колокольцами, и веснушки плясали на круглых щеках. Вспомнив о прадедах-итальянцах, Клиф увлекся приготовлением теста для пиццы, и в Норе стояла светлая дымка от взбитой в воздух муки. Клайд – как всегда модно подстриженный, с ухоженными ногтями и в отглаженных футболках, – хвастался очередной состоятельной любовницей и строил за спиной Брига глазки Рони. Но судя по дорогому аромату одеколона, часам на руке и фирменной обуви, похоже, не врал насчет щедрости своих подружек.
В компании все чаще появлялся Джош – высоченный и кудрявый, со смешным широким носом. Совершенно некрасивый. Он компенсировал недостатки внешности легким характером и темпераментом. Джош приносил с собой атмосферу Голивуда цитатами популярных фильмов, узнаваемыми позами и ухмылками известных актеров, напускным высокомерием в смеси с пренебрежением.
Беззлобное позерство парня не раздражало, а забавляло. И девушки у Джоша были все как на подбор – длинноногие красотки, которые годились в модели, но вместо этого работали официантками и продавщицами.
