Почему тогда предательски ноет сердце, заставляя прислушиваться к шагам за дверью?
Мистер «уже не муж» оказался записанным последним из посетителей. Услышав имя из уст секретарши, Рони выскочила из кресла и встречала Брига спиной, стоя у стола, перекладывая по стопочкам документы и всем своим видом демонстрируя, что у нее нет на него времени.
Звук закрываемой двери сменило несколько уверенных шагов, и тишину нарушил родной голос:
– Добрый вечер, Рони...
Она резко обернулась и отрывисто бросила:
– Я подписала документы. Ты свободен. Я выхожу замуж.
Бриг опалил её отчаянным, жадным взглядом, безжалостно проникая сквозь рабочий костюм и вызывая прилив крови к щекам.
– Тебе очень идет этот цвет. Но я начинаю его ненавидеть. В красном ты всегда уходишь от меня, – отчеканил он ровно, помолчал и вдруг совсем другим тоном, почти с мольбой спросил: – Почему, Рони? Почему?
Все заготовленные заранее слова вылетели из ее головы, осталась лишь одна самая свежая обида.
– Ты опять солгал мне!
– О чем ты?
– Документы... Не было никакой почты...
– А что я должен был тебе сказать?
Впервые за долгое время Бриг позволил себе выйти из себя и понимал, что это проявление бессилия. Он достаточно терял, чтобы не узнать эту едва различимую смесь холода и тоски, еще не осознанной до конца боли, которая говорила о том, что опоздал.
Потому предательски дрожал голос:
– А что я должен был тебе сказать? Бумаги у меня, но я не отдам, потому что все во мне противится и кричит, не делай этого, дай обоим немного времени?
Рони была сбита его словами, как птица полете, но не сдавалась.
– Правду, Бриг. Говорить нужно было правду. Не лгать. Я ни в чем не могу тебе доверять, так какой же смысл пытаться что-либо вернуть? Пусть будет больно сейчас, чем снова потом изнывать от догадок, пытаясь отличить настоящее от вранья.
– Рони, я никогда, слышишь, никогда больше не обману тебя даже в самых неважных мелочах... – Бриг качнулся, желая подойти поближе,
Она остановила его движением руки и заморозила равнодушным, пустым взглядом.
– Никогда – это слишком мало, Бриг. Ты всегда решал за меня, что важно, а что нет.
Из коридора донеслись звуки уверенной поступи, обмен приветствиями. Распахнулась дверь, и своим своевременным появлением Крис оборвал мучительный разговор.
Мужчины смерили друг друга быстрыми взглядами, и Ламберт подошел к Рони, по-хозяйски обняв за плечи, оставил на её губах быстрый поцелуй, открыто заявляя права на стоявшую рядом женщину.
– Ты нас представишь, дорогая? – спросил он, но по голосу Рони поняла, что Крис насторожен и, значит, догадался, кто находится в ее кабинете.
– Бриг Дартон. Или правильнее будет сказать, Дантон. Мой бывший муж.
– Крис Ламберт, – представился её жених. – Муж будущий.
Кривая ухмылка не оставила ничего от хваленого обаяния Брига:
– Желаю вам счастья, – проговорил он, глядя на бордовые розы в двух вазах – удивительно, но несколько бутонов пережили испытание, длинной в полторы недели. – И вышел в коридор – широко, с шумом распахнув дверь.
– Не люблю красный цвет, – донеслось до Таймер, пока она сжимала руку Криса, ища опору.
Бриг чувствовал себя выжатым, раздавленным, опустошенным. Он вновь увидел Рони в красном и рядом с мужчиной, который казался более подходящим для нее, чем он.
Этот Крис был похож на идеального мужчину. Респектабельный, видный, баловень судьбы. Хозяин солидной фирмы, с положением в городе и финансовыми возможностями намного выше, чем у сотрудника разведки. Даже после всех своих карьерных успехов Бриг не мог предложить Рони уровень жизни, который наверняка обеспечит новый муж.
Когда-то Солнечная девочка отказалась от роскоши, была готова бегать по магазинам в поисках дешевых продуктов и работала официанткой – она не ценила богатство выше чувств. Но Рони Таймер могла измениться, излечившись от свойственной юности наивности. Могла испытывать к этому холеному индюку настоящие чувства. Что тогда было между ней и Бригом?
Наверное, он забылся и рассуждал, как двадцатилетний парень, решив, что первая любовь стоит того, чтобы сломать себе жизнь, изменить устоявшиеся привычки и причинить боль тем, кто дорог, и неудобство – всем остальным. Двести человек гостей с приготовленными заранее нарядами и подарками, организованное торжество, новый дом. Наверняка, просторный и роскошно обставленный, в престижном районе. Тогда как у Брига – всего-навсего неплохая трехкомнатная квартира в высотном доме в городе далеко отсюда.
Дорога к этой самой неплохой квартире прошла в парах виски из магазина и с подноса стюардессы. Ночь – в затемненной гостиной и в парах от виски из шкафа. Бриг не напился до потери памяти. После похорон Сэга он редко выпивал и не позволял себе лишнего, но этот вечер стал исключением. Было слишком больно. Чертовски. Слишком. Больно.
Утром, сидя в кресле напротив начальника, Дантон стоически выдерживал головную боль и препарирование пристальным взглядом.
– Напишу рапорт о профнепригодности твоего психолога, – проговорил после затянувшейся паузы Сэм Дулит. – Это по ее настоянию я выпроводил из Управления человека и через пять дней получил обратно скомканный кусок туалетной бумаги. Может, отдых тебе противопоказан, Дантон? Или едва отбился от бывшей жены?
Бриг болезненно сморщился и потер пальцами виски.
– Не бери в голову. Я отравился мидиями еще в пятницу и провел несколько дней в обнимку с унитазом. Завтра буду как новенький.
– Ну так и иди отсюда домой, приводи себя в порядок, а завтра новенького жду тебя вовремя и на своем месте.
Выполнить обещание начальству почти удалось. Со следующего дня Бриг выглядел вполне здоровым, разве что немного осунулся, и с головой погрузился в работу, задерживаясь допоздна и появляясь в Управлении в свободные дни.
Боль заново пережитой потери из острой постепенно становилась все более приглушенной. Она не исчезла из сердца, не оставила мыслей Брига, но он снова привыкал с ней жить.
Ночами ему снилась Солнечная девочка - как она смущенно улыбается в ответ на его робкие поцелуи. То вдруг ее место занимала опытная и страстная Рони Таймер, и Бриг смотрел сны, как они пьют кофе по утрам на кухне их старой или его новой квартиры. Как бродят, взявшись за руки, вдоль берега моря – над головой кричат чайки, сзади доносится смех Джастины и ее шутки о сиамских близнецах. Во снах он то прятал Рони от гневного взгляда мистера Таймера, то целовал у всех на виду.
То вдруг оказывался в спертой духоте полевого госпиталя и глох от своих и чужих стонов, пока не вспыхивал ослепительный свет и из него не проступало лицо взрослой Таймер, ее ласковый взгляд гасил любую боль. Рони во снах была настолько живой и настоящей, что казалось – протяни руку и почувствуешь ее наяву.
Сколько Дантон ни сопротивлялся – она оставалась рядом - в воспоминаниях давних и совсем свежих, в сновидениях – не оставляя шанса другой женщине. Бригу ни с кем не было так хорошо, как со своей женой. Бывшей...
Став кадетом секретной академии и смирившись с тем, что Солнечной девочки нет и больше не будет в его судьбе, Бриг, в компании таких же, как и он, вернувшихся с войны парней, бросился в погоню за женщинами. Он заполнял яркими впечатлениями темные дыры, оставшиеся в душе после потерь и рожденные близостью к смерти.
За три года в его постели побывало немало красавиц. Но ни одна не задерживалась надолго, ни одна не пробудила желание самому остаться дольше, чем необходимо для удовлетворения физиологических потребностей. В тот горячечный период быстрых связей одной них оказалась Мария Штерн.
В отделе, куда направили Брига, служила шатенка с выразительными карими глазами – мечта всех неженатых мужчин и не только одного отдела. Привлекательности Марии совсем не мешало то, что обладательница выразительных глаз воспитывала одна сына.
Бриг с его килограммами обаяния без труда заполучил неприступную красавицу в постель, но почти сразу же заметил в её глазах искры зарождающихся чувств и спешно оборвал отношения, заработав на новом месте работы недоброжелателей. Пару раз едва не дошло до мордобоя, в котором принимающей и виновной стороной выступал Дантон.
Хорошо, что Мария вскоре перевелась в другое учреждение, хоть и связанное по службе, исчезнув на некоторое время из поля всеобщего внимания и забот. Когда через год после большой вечеринки Штерн вернулась в прежнюю группу друзей - сослуживцев, сменилось несколько сотрудников и страсти улеглись.
В отличие от оскорбленных за нее мужчин, Мария не испытывала неприязни к Дантону, а наоборот, терпеливо ждала, пока он нагуляется. Снова став постоянным участником общих вечеринок и праздников, она старалась ненавязчиво держаться рядом. Оказывала Бригу знаки внимания, ничего не требуя взамен, и предлагала помощь вне работы.
Загул Дантона к тому времени закончился. Он быстро понял, что случайные связи не делают его счастливым, а встреча с особенной женщиной не состоялась. Нужно просто жить дальше. Работать, радоваться компании друзей и интересным проектам, настроиться на создание надежных отношений. Без всплесков эмоций и гаммы чувств, но надежных, уютных, как у большинства его знакомых.
Вскоре Бриг начал встречаться с Марией.
Она идеально подходила на роль спутницы жизни, но спустя четыре года их отношения так и не переросли в официальный брак. Бриг и Мария продолжали жить на два дома.
Его устраивало положение вещей, она ничего не требовала.
Иногда общие знакомые или сотрудники рассуждали вслух, как Дантону повезло с женщиной, и какая замечательная из нее получится супруга. Вмешательство в свою личную жизнь Бриг встречал с раздражением, но признавал чистосердечную правоту советов и намеков.
С Марией было легко, удобно, без лишних выяснений отношений и разногласий. Наверное, потому, что она была на пару лет старше. У нее был Рик.
Копаясь в своих чувствах и в воспоминаниях, Бриг признавал, что Рик сыграл важную роль в том, что Дантон глубоко увяз в отношениях с его матерью и не смотрел на других женщин. Парнишке было двенадцать, когда Мария впервые пригласила Брига к себе домой.
– Ты, наверное, особый, если она тебя привела. Раньше здесь никогда не бывало других мужчин. – Голос Рика показался Дантону не по-детски взрослым и насмешливым.
Нарочито грубым.
Новый знакомый Марии и ее сын остались после ужина ненадолго вдвоем за небольшим столиком в саду, пока женщина зашла в дом принести пирог.
– Думаешь, были другие, если считаешь меня особенным?
– Думаю, что были. Мать красивая, мужчины не могут не обращать на нее внимания.
– Может, ей никто не нравился?
– Ага, – безжалостно усмехнулся мальчишка, – тебя ждала всю жизнь. Только ты здесь не нужен, понял?
Бриг смотрел на хорохорившегося Рика и прятал улыбку.
– Тебе, наверняка, не нужен. Но мы можем оказаться полезны друг другу. А вот что важно для твоей матери, позволь ей решать самой.
Парнишка сразу зацепил Брига клубком противоречивых и чистых эмоций, открытой грубостью и резкостью, присущими возрасту. За ревностью и злостью Рика сквозили интерес и желание привлечь внимание гостя. Мальчик не знал своего отца, оставившего Марию еще до его рождения, и ему не хватало мужского участия, а Бриг, со своим высоким ростом и внушительными бицепсами, с серьгой в ухе и шрамом на лице, и наверняка услышанной от матери историей о спецвойсках, не мог не задеть воображение Рика. Но интерес боролся в душе парнишки со страхом потерять или разделить внимание и любовь матери с чужаком.
Целую неделю Бриг не мог выкинуть Рика из головы и понял, что хочет завоевать доверие самого строгого стража Марии.
Он взял парня на баскетбольную игру, а по дороге домой увлек на площадку, где уже гоняла группа ребят. Как оказалось, старшеклассников из школы Рика, от которых парнишке захотелось уйти, пока его не заметили. Бриг этого не понял – он увлекся и заставил сына Марии задержаться. Попросил у ребят баскетбольный мяч, отметив, как побелело от напряжения лицо Рика. Парень отступил в тень, разрывая какую-либо связь с этим странным взрослым. В то же время в его взгляде скользило любопытство.
Через полчаса вокруг Брига толпились все ребята, что были на площадке, заглядывая ему в рот или рассматривая руки, сминавшие мяч. Со всех сторон сыпались вопросы: и Дантон не сразу заметил, что Рик исчез. А когда пришел к Марии, мальчик отказался спускаться вниз.
Бриг расстроился, что все испортил и выбрал неверный подход, чересчур навязчиво выпячивая свои таланты, но не хотел сдаваться, не давая себе отчет, зачем завоевать уважение Рика?
Он решил дать парнишке время и не заговаривать больше о баскетболе. Но получилось наоборот. Через неделю сын Марии сам подошел к нему, как только Дантон появился в доме Штерн, и сказал, что ребята, те самые старшеклассники с баскетбольной площадки, искали с Бригом встречи. Внимание игроков из школьной команды резко повысило статус мальчика-тихони, росшего без отца и не всегда умевшего постоять за себя.
Баскетбол проложил первую тропку к сердцу Рика. Начались совместные тренировки в саду у сетки и на площадке, и через год, когда Бриг стал тренером школьной команды, Рик уже быстро набирал популярность среди других студентов.
Роль наставника и тренера оказалась неожиданно приятной. Дантон открыл для себя радость общения с детьми. Он ловил их жадные взгляды, вместе с ребятами преодолевал их юношеские трудности, мальчишки щедро делились с ним благодарностью за помощь и внимание.
Позже к баскетболу добавилась математика – Рик увлекся компьютерами и языками программирования. Началось совместное написание маленьких программ, участие Рика в конкурсах и олимпиадах.
Бриг часто вспоминал Сама Вержински, за уши тянувшего его из болота Аэродрома к свету знаний. И Саторно, принимавшего судьбу игроков из своих команд близко к сердцу.
Мария шутила, что ревнует своего мужчину к собственному сыну. Иногда в её голосе проскальзывала настоящая грусть и обида, что Бриг больше влюблен в Рика, чем в нее. Кроме мягких объятий и молчаливых ласк – у Дантона не было ответа.
Мария – мягкая, внимательная, заботливая.
Отзывчивая и удобная.
Он испытывал к ней теплые чувства, принимая их за взрослый вариант любви, иногда подумывая о женитьбе или хотя бы о том, чтобы начать жить одним домом. Только все время откладывал изменение статуса их отношений. Будто сомневался или ждал чего-то.
Теперь, когда Бриг снова увидел Рони, был с ней, он не мог больше обманываться.
Не бывает юношеской и взрослой любви, она одна. Всепоглощающая, наполняющая сердце настоящим теплом. Она окрашивает все вокруг в летние цвета, выделяя из всех слов одно-единственное - женское имя – Рони.
Через три недели после возвращения из отпуска и якобы длительного недомогания, множественных телефонных разговоров – более длинных с Риком, коротких с Марией, – Бриг впервые появился у Штерн.
Был спокойный ужин втроем, обсуждение новостей и событий, произошедших за время разлуки, после чего Дантон ушел домой, стараясь не смотреть в мягкие карие глаза – очень зовущим и требовательным казался их взгляд. Дантон не мог остаться.
Боль от потери еще не утихла, но мысли не возникало лечиться близостью с другой женщиной. Тем более Марией.
Мистер «уже не муж» оказался записанным последним из посетителей. Услышав имя из уст секретарши, Рони выскочила из кресла и встречала Брига спиной, стоя у стола, перекладывая по стопочкам документы и всем своим видом демонстрируя, что у нее нет на него времени.
Звук закрываемой двери сменило несколько уверенных шагов, и тишину нарушил родной голос:
– Добрый вечер, Рони...
Она резко обернулась и отрывисто бросила:
– Я подписала документы. Ты свободен. Я выхожу замуж.
Бриг опалил её отчаянным, жадным взглядом, безжалостно проникая сквозь рабочий костюм и вызывая прилив крови к щекам.
– Тебе очень идет этот цвет. Но я начинаю его ненавидеть. В красном ты всегда уходишь от меня, – отчеканил он ровно, помолчал и вдруг совсем другим тоном, почти с мольбой спросил: – Почему, Рони? Почему?
Все заготовленные заранее слова вылетели из ее головы, осталась лишь одна самая свежая обида.
– Ты опять солгал мне!
– О чем ты?
– Документы... Не было никакой почты...
– А что я должен был тебе сказать?
Впервые за долгое время Бриг позволил себе выйти из себя и понимал, что это проявление бессилия. Он достаточно терял, чтобы не узнать эту едва различимую смесь холода и тоски, еще не осознанной до конца боли, которая говорила о том, что опоздал.
Потому предательски дрожал голос:
– А что я должен был тебе сказать? Бумаги у меня, но я не отдам, потому что все во мне противится и кричит, не делай этого, дай обоим немного времени?
Рони была сбита его словами, как птица полете, но не сдавалась.
– Правду, Бриг. Говорить нужно было правду. Не лгать. Я ни в чем не могу тебе доверять, так какой же смысл пытаться что-либо вернуть? Пусть будет больно сейчас, чем снова потом изнывать от догадок, пытаясь отличить настоящее от вранья.
– Рони, я никогда, слышишь, никогда больше не обману тебя даже в самых неважных мелочах... – Бриг качнулся, желая подойти поближе,
Она остановила его движением руки и заморозила равнодушным, пустым взглядом.
– Никогда – это слишком мало, Бриг. Ты всегда решал за меня, что важно, а что нет.
Из коридора донеслись звуки уверенной поступи, обмен приветствиями. Распахнулась дверь, и своим своевременным появлением Крис оборвал мучительный разговор.
Мужчины смерили друг друга быстрыми взглядами, и Ламберт подошел к Рони, по-хозяйски обняв за плечи, оставил на её губах быстрый поцелуй, открыто заявляя права на стоявшую рядом женщину.
– Ты нас представишь, дорогая? – спросил он, но по голосу Рони поняла, что Крис насторожен и, значит, догадался, кто находится в ее кабинете.
– Бриг Дартон. Или правильнее будет сказать, Дантон. Мой бывший муж.
– Крис Ламберт, – представился её жених. – Муж будущий.
Кривая ухмылка не оставила ничего от хваленого обаяния Брига:
– Желаю вам счастья, – проговорил он, глядя на бордовые розы в двух вазах – удивительно, но несколько бутонов пережили испытание, длинной в полторы недели. – И вышел в коридор – широко, с шумом распахнув дверь.
– Не люблю красный цвет, – донеслось до Таймер, пока она сжимала руку Криса, ища опору.
Глава 5
Бриг чувствовал себя выжатым, раздавленным, опустошенным. Он вновь увидел Рони в красном и рядом с мужчиной, который казался более подходящим для нее, чем он.
Этот Крис был похож на идеального мужчину. Респектабельный, видный, баловень судьбы. Хозяин солидной фирмы, с положением в городе и финансовыми возможностями намного выше, чем у сотрудника разведки. Даже после всех своих карьерных успехов Бриг не мог предложить Рони уровень жизни, который наверняка обеспечит новый муж.
Когда-то Солнечная девочка отказалась от роскоши, была готова бегать по магазинам в поисках дешевых продуктов и работала официанткой – она не ценила богатство выше чувств. Но Рони Таймер могла измениться, излечившись от свойственной юности наивности. Могла испытывать к этому холеному индюку настоящие чувства. Что тогда было между ней и Бригом?
Наверное, он забылся и рассуждал, как двадцатилетний парень, решив, что первая любовь стоит того, чтобы сломать себе жизнь, изменить устоявшиеся привычки и причинить боль тем, кто дорог, и неудобство – всем остальным. Двести человек гостей с приготовленными заранее нарядами и подарками, организованное торжество, новый дом. Наверняка, просторный и роскошно обставленный, в престижном районе. Тогда как у Брига – всего-навсего неплохая трехкомнатная квартира в высотном доме в городе далеко отсюда.
Дорога к этой самой неплохой квартире прошла в парах виски из магазина и с подноса стюардессы. Ночь – в затемненной гостиной и в парах от виски из шкафа. Бриг не напился до потери памяти. После похорон Сэга он редко выпивал и не позволял себе лишнего, но этот вечер стал исключением. Было слишком больно. Чертовски. Слишком. Больно.
Утром, сидя в кресле напротив начальника, Дантон стоически выдерживал головную боль и препарирование пристальным взглядом.
– Напишу рапорт о профнепригодности твоего психолога, – проговорил после затянувшейся паузы Сэм Дулит. – Это по ее настоянию я выпроводил из Управления человека и через пять дней получил обратно скомканный кусок туалетной бумаги. Может, отдых тебе противопоказан, Дантон? Или едва отбился от бывшей жены?
Бриг болезненно сморщился и потер пальцами виски.
– Не бери в голову. Я отравился мидиями еще в пятницу и провел несколько дней в обнимку с унитазом. Завтра буду как новенький.
– Ну так и иди отсюда домой, приводи себя в порядок, а завтра новенького жду тебя вовремя и на своем месте.
Выполнить обещание начальству почти удалось. Со следующего дня Бриг выглядел вполне здоровым, разве что немного осунулся, и с головой погрузился в работу, задерживаясь допоздна и появляясь в Управлении в свободные дни.
Боль заново пережитой потери из острой постепенно становилась все более приглушенной. Она не исчезла из сердца, не оставила мыслей Брига, но он снова привыкал с ней жить.
Ночами ему снилась Солнечная девочка - как она смущенно улыбается в ответ на его робкие поцелуи. То вдруг ее место занимала опытная и страстная Рони Таймер, и Бриг смотрел сны, как они пьют кофе по утрам на кухне их старой или его новой квартиры. Как бродят, взявшись за руки, вдоль берега моря – над головой кричат чайки, сзади доносится смех Джастины и ее шутки о сиамских близнецах. Во снах он то прятал Рони от гневного взгляда мистера Таймера, то целовал у всех на виду.
То вдруг оказывался в спертой духоте полевого госпиталя и глох от своих и чужих стонов, пока не вспыхивал ослепительный свет и из него не проступало лицо взрослой Таймер, ее ласковый взгляд гасил любую боль. Рони во снах была настолько живой и настоящей, что казалось – протяни руку и почувствуешь ее наяву.
Сколько Дантон ни сопротивлялся – она оставалась рядом - в воспоминаниях давних и совсем свежих, в сновидениях – не оставляя шанса другой женщине. Бригу ни с кем не было так хорошо, как со своей женой. Бывшей...
Став кадетом секретной академии и смирившись с тем, что Солнечной девочки нет и больше не будет в его судьбе, Бриг, в компании таких же, как и он, вернувшихся с войны парней, бросился в погоню за женщинами. Он заполнял яркими впечатлениями темные дыры, оставшиеся в душе после потерь и рожденные близостью к смерти.
За три года в его постели побывало немало красавиц. Но ни одна не задерживалась надолго, ни одна не пробудила желание самому остаться дольше, чем необходимо для удовлетворения физиологических потребностей. В тот горячечный период быстрых связей одной них оказалась Мария Штерн.
В отделе, куда направили Брига, служила шатенка с выразительными карими глазами – мечта всех неженатых мужчин и не только одного отдела. Привлекательности Марии совсем не мешало то, что обладательница выразительных глаз воспитывала одна сына.
Бриг с его килограммами обаяния без труда заполучил неприступную красавицу в постель, но почти сразу же заметил в её глазах искры зарождающихся чувств и спешно оборвал отношения, заработав на новом месте работы недоброжелателей. Пару раз едва не дошло до мордобоя, в котором принимающей и виновной стороной выступал Дантон.
Хорошо, что Мария вскоре перевелась в другое учреждение, хоть и связанное по службе, исчезнув на некоторое время из поля всеобщего внимания и забот. Когда через год после большой вечеринки Штерн вернулась в прежнюю группу друзей - сослуживцев, сменилось несколько сотрудников и страсти улеглись.
В отличие от оскорбленных за нее мужчин, Мария не испытывала неприязни к Дантону, а наоборот, терпеливо ждала, пока он нагуляется. Снова став постоянным участником общих вечеринок и праздников, она старалась ненавязчиво держаться рядом. Оказывала Бригу знаки внимания, ничего не требуя взамен, и предлагала помощь вне работы.
Загул Дантона к тому времени закончился. Он быстро понял, что случайные связи не делают его счастливым, а встреча с особенной женщиной не состоялась. Нужно просто жить дальше. Работать, радоваться компании друзей и интересным проектам, настроиться на создание надежных отношений. Без всплесков эмоций и гаммы чувств, но надежных, уютных, как у большинства его знакомых.
Вскоре Бриг начал встречаться с Марией.
Она идеально подходила на роль спутницы жизни, но спустя четыре года их отношения так и не переросли в официальный брак. Бриг и Мария продолжали жить на два дома.
Его устраивало положение вещей, она ничего не требовала.
Иногда общие знакомые или сотрудники рассуждали вслух, как Дантону повезло с женщиной, и какая замечательная из нее получится супруга. Вмешательство в свою личную жизнь Бриг встречал с раздражением, но признавал чистосердечную правоту советов и намеков.
С Марией было легко, удобно, без лишних выяснений отношений и разногласий. Наверное, потому, что она была на пару лет старше. У нее был Рик.
Копаясь в своих чувствах и в воспоминаниях, Бриг признавал, что Рик сыграл важную роль в том, что Дантон глубоко увяз в отношениях с его матерью и не смотрел на других женщин. Парнишке было двенадцать, когда Мария впервые пригласила Брига к себе домой.
– Ты, наверное, особый, если она тебя привела. Раньше здесь никогда не бывало других мужчин. – Голос Рика показался Дантону не по-детски взрослым и насмешливым.
Нарочито грубым.
Новый знакомый Марии и ее сын остались после ужина ненадолго вдвоем за небольшим столиком в саду, пока женщина зашла в дом принести пирог.
– Думаешь, были другие, если считаешь меня особенным?
– Думаю, что были. Мать красивая, мужчины не могут не обращать на нее внимания.
– Может, ей никто не нравился?
– Ага, – безжалостно усмехнулся мальчишка, – тебя ждала всю жизнь. Только ты здесь не нужен, понял?
Бриг смотрел на хорохорившегося Рика и прятал улыбку.
– Тебе, наверняка, не нужен. Но мы можем оказаться полезны друг другу. А вот что важно для твоей матери, позволь ей решать самой.
Парнишка сразу зацепил Брига клубком противоречивых и чистых эмоций, открытой грубостью и резкостью, присущими возрасту. За ревностью и злостью Рика сквозили интерес и желание привлечь внимание гостя. Мальчик не знал своего отца, оставившего Марию еще до его рождения, и ему не хватало мужского участия, а Бриг, со своим высоким ростом и внушительными бицепсами, с серьгой в ухе и шрамом на лице, и наверняка услышанной от матери историей о спецвойсках, не мог не задеть воображение Рика. Но интерес боролся в душе парнишки со страхом потерять или разделить внимание и любовь матери с чужаком.
Целую неделю Бриг не мог выкинуть Рика из головы и понял, что хочет завоевать доверие самого строгого стража Марии.
Он взял парня на баскетбольную игру, а по дороге домой увлек на площадку, где уже гоняла группа ребят. Как оказалось, старшеклассников из школы Рика, от которых парнишке захотелось уйти, пока его не заметили. Бриг этого не понял – он увлекся и заставил сына Марии задержаться. Попросил у ребят баскетбольный мяч, отметив, как побелело от напряжения лицо Рика. Парень отступил в тень, разрывая какую-либо связь с этим странным взрослым. В то же время в его взгляде скользило любопытство.
Через полчаса вокруг Брига толпились все ребята, что были на площадке, заглядывая ему в рот или рассматривая руки, сминавшие мяч. Со всех сторон сыпались вопросы: и Дантон не сразу заметил, что Рик исчез. А когда пришел к Марии, мальчик отказался спускаться вниз.
Бриг расстроился, что все испортил и выбрал неверный подход, чересчур навязчиво выпячивая свои таланты, но не хотел сдаваться, не давая себе отчет, зачем завоевать уважение Рика?
Он решил дать парнишке время и не заговаривать больше о баскетболе. Но получилось наоборот. Через неделю сын Марии сам подошел к нему, как только Дантон появился в доме Штерн, и сказал, что ребята, те самые старшеклассники с баскетбольной площадки, искали с Бригом встречи. Внимание игроков из школьной команды резко повысило статус мальчика-тихони, росшего без отца и не всегда умевшего постоять за себя.
Баскетбол проложил первую тропку к сердцу Рика. Начались совместные тренировки в саду у сетки и на площадке, и через год, когда Бриг стал тренером школьной команды, Рик уже быстро набирал популярность среди других студентов.
Роль наставника и тренера оказалась неожиданно приятной. Дантон открыл для себя радость общения с детьми. Он ловил их жадные взгляды, вместе с ребятами преодолевал их юношеские трудности, мальчишки щедро делились с ним благодарностью за помощь и внимание.
Позже к баскетболу добавилась математика – Рик увлекся компьютерами и языками программирования. Началось совместное написание маленьких программ, участие Рика в конкурсах и олимпиадах.
Бриг часто вспоминал Сама Вержински, за уши тянувшего его из болота Аэродрома к свету знаний. И Саторно, принимавшего судьбу игроков из своих команд близко к сердцу.
Мария шутила, что ревнует своего мужчину к собственному сыну. Иногда в её голосе проскальзывала настоящая грусть и обида, что Бриг больше влюблен в Рика, чем в нее. Кроме мягких объятий и молчаливых ласк – у Дантона не было ответа.
Мария – мягкая, внимательная, заботливая.
Отзывчивая и удобная.
Он испытывал к ней теплые чувства, принимая их за взрослый вариант любви, иногда подумывая о женитьбе или хотя бы о том, чтобы начать жить одним домом. Только все время откладывал изменение статуса их отношений. Будто сомневался или ждал чего-то.
Теперь, когда Бриг снова увидел Рони, был с ней, он не мог больше обманываться.
Не бывает юношеской и взрослой любви, она одна. Всепоглощающая, наполняющая сердце настоящим теплом. Она окрашивает все вокруг в летние цвета, выделяя из всех слов одно-единственное - женское имя – Рони.
Через три недели после возвращения из отпуска и якобы длительного недомогания, множественных телефонных разговоров – более длинных с Риком, коротких с Марией, – Бриг впервые появился у Штерн.
Был спокойный ужин втроем, обсуждение новостей и событий, произошедших за время разлуки, после чего Дантон ушел домой, стараясь не смотреть в мягкие карие глаза – очень зовущим и требовательным казался их взгляд. Дантон не мог остаться.
Боль от потери еще не утихла, но мысли не возникало лечиться близостью с другой женщиной. Тем более Марией.
