– Пожалуйста, Бриг. Для меня очень важно, чтобы это прозвучало.
Дантону пришлось остаться на месте и ждать откровений отца Рони.
– Вы были влюблёнными детьми, которых мы бросили без поддержки. Оставили наедине со всеми трудностями, наблюдая, как вам тяжело и считая дни, когда вы не справитесь, и наша дочь вернется к нам. Всю серьезность проблем, с которыми вы тогда столкнулись, я не мог предположить. Да и не хотел узнавать. Если быть честным, вряд ли я бы воспользовался этим знанием, чтобы помочь. Скорее всего, использовал дополнительным аргументом против тебя, еще одним доказательством, что ваш ранний брак с самого начала обречен на провал.
Некоторое время в комнате звучали далекие женские голоса, поскрипывал стул, в котором сидел мистер Таймер. Бригу не хотелось ничего говорить, и было непонятно, каких слов от него ждут.
– Очень сложно поверить в то, что твоя дочь, еще совсем ребенок, не просто увлеклась игрой во взрослую жизнь. Что в семнадцать лет это может быть серьезно и навсегда...
– Прошлое не изменить, – повторил за мистером Таймер Бриг.
– Да, не изменить. Но то, что вы оба достигли, кем стали... Случилось не благодаря вашему расставанию, а вопреки. Вопреки той боли, через которую вам, почти детям, пришлось идти по отдельности. Теперь я думаю, вы достигли бы успеха и оставшись семьей, только вместе.
Мартин перевел дух, разговор стоил ему усилий.
– Теперь самое главное. Я знал, что ты не погиб и некоторое время находился в тюрьме, что тебя в лучшем случае ждала армия и военные действия. Ко мне приходила полиция. Меня просили дать тебе характеристику и поручительство.
Отец Рони смотрел прямо на Дантона, не пытаясь увести в сторону взгляд. Впрочем, мистер Таймер всегда был прямолинеен.
– Пойми, тогда у меня была только одна забота, моя дочь. И я сделал все, что смог, привлек свои связи, чтобы её не коснулась та история. Рони хватило того, что она уже узнала. И я решил… – Мартин перевел дух, прежде чем продолжить. – Что будет лучше, если ты не воскреснешь, и она похоронит тебя в мыслях один раз и навсегда. Вернется к нам. Снова пойдет учиться и со временем найдет свое счастье... Потом я больше не интересовался твоей судьбой, пока Рони не сказала о вашей новой встрече.
Бриг молчал.
Смотрел на отца Рони и просто молчал, не выдавая своих эмоций. Их было слишком много, настолько разных, что они взаимоисключались, как минус и плюс, смешиваясь в нечто серое, напоминающее безразличие. Обиды прошлого не касались больше сердца и души, потому что Бриг был счастлив. Он ловил звуки, доносившиеся с кухни, но понимал, что запоздалый разговор еще не закончен и важен для будущих отношений тестя и зятя. Потому терпел недолгую неуютную тишину.
– До недавнего времени Линда ничего не знала. Я рассказал ей после инсульта. Свидание со смертью возымело очищающее действие на мои мозги. О многом заставило задуматься. Хотя, – замялся на полуслове Мартин, – тебе самому об этом известно не понаслышке.
Бриг ничего не сказал в ответ.
– Решай, что делать, говорить Рони или нет. Я скажу, если посчитаешь нужным. Нам с Линдой очень важно, чтобы вы поверили в нашу искреннюю радость вашему союзу. Мы с нетерпением ждем рождения внука или внучки. Чтобы вы поверили, что родители Рони извлекли свои уроки из вашей истории, и доверяли нам своих детей.
Бриг смотрел на мистера Таймера, притихшего в огромном кресле в ожидании приговора парнишки, которого гнал от дочери как привязчивого бездомного пса. Когда-то этот человек был в его глазах недосягаемым. Казался выше ростом, несмотря на то, что долговязый Бриг возвышался над ним. Теперь Мартин спешил облегчить душу, почувствовав однажды дыхания смерти.
«Она – такая, прочищающая мозги»….
Вместо этого Бриг сказал другое:
– С некоторых пор я отучился осуждать людей. Не мне хранить или открывать ваши тайны, Мартин. Рони не выносит лжи и недосказанности и умеет прощать. По-своему вы защищали её от боли и неизвестности... Пойдемте на кухню, наша помощь будет нелишней, если сразу три женщины взялись за приготовление одного ужина.
Тем самым Дантон закончил разговор. И открыл новую страницу взаимоотношений с родителями супруги. Бывшей и будущей.
После ужина Рони потащила Брига знакомиться с семейством Митхопадхяй.
– Если повезет, детей уже уложат спать. Если нет, то встанешь впереди меня, защищать Того, кто растет внутри.
Дейзи жила в респектабельном районе в большом доме с просторным садом. Её муж, индиец по происхождению, был успешным бизнесменом. Еще до того, как открылась дверь, гостей встретили ароматы индийской кухни – кардамон, куркума, имбирь – следом обрушилась лавина счастливого визга и суеты.
Невысокая пышная блондинка, чье лицо показалось Бригу смутно знакомым, тщетно пыталась усмирить троих детей – примерно равного роста, с одинаковыми копнами черных волос и смуглыми лицами, но при этом удивительно похожих на светлокожую маму.
Бригу понадобилось некоторое время определить что перед ним два мальчика и девочка, причем двое из них – разнополые двойняшки. Все трое детей были одеты в одинаковые пижамы и пахли мылом и зубной пастой.
Спокойствие в прихожей установилось только после появления главы семейства. Вместе со снисходительной улыбкой он принес ауру высокопоставленного босса. Притихли не только дети, но и женщины, и в относительной тишине прозвучал голос Дейзи.
– Очень рада личному знакомству, Бриг. За исключением пары месяцев вы со школы женаты с моей лучшей подругой, а мы до сих пор еще не были представлены... – пользуясь присутствием отца, она скомандовала черноволосой банде: – По комнатам! Мы с Рони идем читать вам сказки.
Дети, смеясь, убежали вглубь дома. Хозяин протянул гостю руку в знак приветствия и пригласил в гостиную.
Пока Рони снимала босоножки, Дейзи нашла ей мягкие тапочки и нарочито громко, так, чтобы слова достигли удалявшихся по коридору мужчин, проговорила:
– Сегодня я внимательно изучила свои свадебные фотографии.
– Зачем? – Рони выпрямилась и потянулась за тапочками.
– У меня на них такая же глупая улыбка, как у тебя сейчас. Значит, берем. Ошибки не будет.
Гостья рассмеялась.
– Уже вцепилась: руками, ногами. Животом! Больше не выпущу.
Она поймала на себе теплый взгляд Брига, прежде чем мужчины исчезли в гостиной.
Это был уютный вечер, вернее, крохотный кусочек ночи, потому что Таймер засыпала со стаканом воды в руках, и Дейзи, отметая все возражения, отправила гостей в одну из комнат на втором этаже.
От изменений, стремительно происходящих в ее жизни, у Рони кружилась голова.
Еще совсем недавно она была за тысячи километров от Брига, а через три недели – свадьба. Всего отдельно взятый едва закончившийся день вместил в себя перелет, встречу с родителями, Джастиной, первые планы для торжества и вечер у Ре – слишком много для женщины в положении.
Поэтому раздевалась она, умывалась и чистила зубы с помощью Брига и заснула, прежде чем коснулась головой подушки. Снился ей абсолютно дивный сон. Спокойное голубое море, крики чаек. Рони шла босиком по мелкому песку у самой кромки воды, и мягкие волны щекотали голые ступни. Ее распущенными и гораздо более длинными, чем наяву, волосами играл ветер. Рука надежно тонула в большой мужской ладони, а впереди на неуверенных толстых ножках топала девочка в белой футболке и цветном подгузнике. Из-под розовой панамки выбивались светлые кудряшки.
Мужчина остановился и развернул Рони к себе. Жмурясь от солнечного света и счастья, она ждала поцелуя и увидела перед собой улыбающегося Криса.
Таймер вынырнула из сна, будто её, утопающую, резко дернули вверх за волосы, и уставилась в серый потолок. Проверила мужчину, лежавшего в постели.
Бриг, рядом с ней крепко спал Бриг.
Не пошевелился, когда Рони погладила его плечо, дотронулась до подбородка и придвинулась поближе, жадно вдыхая родной запах, чтобы успокоиться.
Сон не отпускал. Таймер аккуратно поднялась, чтобы не разбудить Брига, и, завернувшись в банный халат, осторожно вышла из комнаты.
Плотные шторы спальни не пропускали свет, но в кухню уже проникло робкое утреннее солнце. Было начало шестого.
Рони включила чайник, решив выпить чаю. Не иначе как гормоны шалят, вызвав сильное беспокойство после сна. Всего лишь сна! И руки до сих пор влажные, отметила она, потянувшись за чайной чашкой на полке. И да, чашка выпала из рук и разлетелась на полу на мелкие кусочки.
– Черт, черт, черт.
Рони вертелась на чужой кухне в поисках веника и совка, когда за ее спиной раздался недовольный голос Дейзи.
– И что теперь не дает тебе покоя? Надеюсь, переизбыток положительных эмоций?
– Ой, Дейзи, извини, я так старалась не шуметь, что чашку разбила. Громко было? Она не какая-нибудь ценная?
– Таймер, я очень надеялась, что вместе с токсикозом ты отделалась от излишней слезливости, но, похоже, нет. Не бери в голову, какая ерунда, чашка! И нет, это было вовсе не громко, остальные все спят и ничего не заметили, а что такое чуткий материнский сон, ты сама скоро узнаешь. Садись за стол, я уберу. Садись, говорю... – потребовала Дейзи и быстро навела порядок, скрыв следы происшествия – Рассказывай, что случилось. – Она уселась напротив подруги.
– Сон... Не поверишь, это был просто сон, – пролепетала Рони, смущаясь нелепого признания. – Я шла по пляжу, впереди меня бежала дочка в подгузнике, рядом любящий муж, спокойное море и день был очень теплый и солнечный…
– И... Тебе на голову накакала чайка?
– Дейзи, я шла по пляжу за руку с Крисом!
Сонное лицо подруги оказалось способным лишь на мимолетное удивление.
– Но Крис же не Фредди Крюгер? Или я чего-то не понимаю?
– Не понимаешь, – задохнулась от эмоций Рони, – ты ничего не понимаешь! Ведь это почти случилось! Едва не стало правдой и моей настоящей жизнью. Вот так же, как во сне, я бы шла по пляжу с Крисом. Быть может, даже верила бы, что счастлива! Думала, что это его ребенок! А если бы я узнала в нем черты Брига? Дейзи! – Рони уронила голову на руки и залилась слезами.
Растерявшаяся Ре не знала, чем помочь, и осторожно гладила подругу по голове.
– Это сон. Только сон. Всего этого призрачного, ненастоящего счастья не случилось. И уже не случится никогда.
Помогало. Но как-то не очень.
Тогда Дейзи громко и с преувеличенным интересом спросила:
– Кто, говоришь, шел впереди в подгузнике? Мальчик?
– Девочка!
– Имя уже придумали для девочки?
Рони вынырнула из мокрых ладоней.
– Ты хочешь сказать, что...
– Очень хочу. И предложить чашку горячего шоколада для чокнутой мамаши...
– Кому захотелось горячего шоколада в шесть утра? – донесся от двери сонный голос.
Таймер громко вздохнула и опять спрятала заплаканное лицо.
– Что-то случилось? – Бриг, быстро растеряв остатки сна, подошел к Рони. Обнял за плечи, пытаясь заглянуть ей в лицо. Без результата. – В чем дело, Дейзи?
– Сон ей приснился, – выдала страшную тайну Ре, – не про тебя. Оцени глубину чувств своей единственной, если сон, в котором ее за руку держал другой мужчина, не дает ей больше спать.
Тревога Брига сменилась растерянностью, и он так крепко сжал Рони, что та пискнула. Поцеловал ее в висок.
– Мы просто очень долго не были вместе. Но думаю, смогу найти быструю дорогу в её сны.
Совершенно не к месту вспомнился сержант Горинг, и как тот радовался, когда ребята из учебки стали кричать его имя по ночам.
Сославшись на усталость, Дейзи быстро исчезла из кухни.
– Ре утверждает, что Тот, кто растет – девочка. – Рони шмыгнула носом, глядя ей вслед.
– Какая прозорливая Ре. – Бриг чмокнул невесту в распухший, покрасневший нос. – Значит, будем придумывать имя для девочки?
– Её будут звать Джульетта, – без промедления заявила Рони.
– Хорошо. А если это мальчик – Ромео? Или он не заслужил?
– Нет, – покачала головой Таймер. – Его имя начинается не с той буквы. А у нас будет Джульет-Та, которая не Та.
– Почему не та? – удивился Бриг.
– Потому что её Вечная история, как и наша, будет счастливой.
Завтра - финал - Необычный подарок Рони Бригу и Очень важный Эпилог.
Всем хорошего настроения!
– Еще неделя такой жизни и свадьбу придется устраивать под пальмой на общественном пляже, а жить потом в шалаше, – бурчал Бриг.
Шла третья и последняя неделя перед торжеством. Дни тянулись непозволительно медленно, ежедневные разговоры по телефону выливались в часы. Пятничным ночным самолетом Дантон прилетал к Рони, чтобы в понедельник утром с небольшим опозданием вернуться на работу, и всю неделю избегал пристального взгляда Дулита.
– Бриг, не ной! Осталось всего два дня.
– Об этом я и говорю, что кроме финансовых проблем, ты получишь в мужья злого тирана.
– Ты и есть тиран, причем занудный и склонный к нытью. Права была Джастина, утверждая, что у настоящего мужчины, даже если он почти весь сшит из обаяния, должно быть немного...
– Рони! Тот, кто растет внутри, все слышит...
– А ты не ворчи. Я уже уволилась с работы, чтобы переехать к тебе после свадьбы.
– Давно пора...
– Но рожать мы все равно будем здесь, так что тебе тоже придется что-то решать на работе.
– У меня накопилось много свободных дней, забыла? Как чувствовал, что когда-нибудь пригодятся.
– Два дня Бриг... И мне снова придется сказать «Да».
– Как будто у тебя возникало когда-нибудь желание сказать мне «НЕТ». Помутнение рассудка на фоне долгой разлуки не в счет...
Счастливый смех Рони.
– Сделаю вид, что твои слова с намеком, и тут же признаюсь, что нет, никогда не хотела тебе отказать.
– Я был ужасно двусмыслен и бесконечно рад нашему обоюдному постоянству. Теперь может, признаешься, что за таинственное мероприятие ты задумала на пятницу вместо девичников, мальчишников и прочей излишней ерунды?
– Нет. Это сюрприз. И когда приедешь завтра, тоже не скажу. Открою только, что моим родителям предстоит пройти проверку на роли бабушки и дедушки – на их попечение остаются дети Ре, Дорес и сын Софи.
– Это жестоко, Рони. Твоих родителей ждет пока только один внук или внучка, а испытывать их ты собираешься целой детсадовской группой.
– Джастина поможет и Рик. Представляешь, я все-таки затащила Софи в косметический салон, и уже две недели, как она ходит в клуб любителей художественной росписи по дереву.
– Здорово.
– Честно? Не совсем, потому что у меня на кухне появились уже две разделочные доски с безумными зайцами, и на этом Софи не остановится!
– Хорошо, что у нас пока два дома, и можно будет их по ошибке оставить не в том.
Голос Брига раздавался в трубке. И почему-то за дверью?!
Рони уже сложила вещи в сумочку и успела прибрать на столе. Последний день в этом кабинете, а у нее не хватило времени прочувствовать неотвратимость принятого решения. Она подняла голову, услышав, как открывается дверь, и да, в проеме показался Бриг, с телефоном в одной руке и большим леденцом в другой. Последнее время Рони нестерпимо хотелось карамели.
– Не мог больше ждать, – признался он, сбрасывая телефонный звонок. За его спиной уже собирались любопытные сотрудницы.
– Если тебя выгнали с работы, то шалаш – наше реальное будущее, – вздохнула Рони, поднимаясь из-за стола, и пошла навстречу.
– Пока меня только выгнали жениться. Мрачная фея Дулит заявил, что толка от меня последние дни не больше, чем от козла молока, и подписал рапорт на дополнительный свободный день. Сам же его за меня написал.
Дантону пришлось остаться на месте и ждать откровений отца Рони.
– Вы были влюблёнными детьми, которых мы бросили без поддержки. Оставили наедине со всеми трудностями, наблюдая, как вам тяжело и считая дни, когда вы не справитесь, и наша дочь вернется к нам. Всю серьезность проблем, с которыми вы тогда столкнулись, я не мог предположить. Да и не хотел узнавать. Если быть честным, вряд ли я бы воспользовался этим знанием, чтобы помочь. Скорее всего, использовал дополнительным аргументом против тебя, еще одним доказательством, что ваш ранний брак с самого начала обречен на провал.
Некоторое время в комнате звучали далекие женские голоса, поскрипывал стул, в котором сидел мистер Таймер. Бригу не хотелось ничего говорить, и было непонятно, каких слов от него ждут.
– Очень сложно поверить в то, что твоя дочь, еще совсем ребенок, не просто увлеклась игрой во взрослую жизнь. Что в семнадцать лет это может быть серьезно и навсегда...
– Прошлое не изменить, – повторил за мистером Таймер Бриг.
– Да, не изменить. Но то, что вы оба достигли, кем стали... Случилось не благодаря вашему расставанию, а вопреки. Вопреки той боли, через которую вам, почти детям, пришлось идти по отдельности. Теперь я думаю, вы достигли бы успеха и оставшись семьей, только вместе.
Мартин перевел дух, разговор стоил ему усилий.
– Теперь самое главное. Я знал, что ты не погиб и некоторое время находился в тюрьме, что тебя в лучшем случае ждала армия и военные действия. Ко мне приходила полиция. Меня просили дать тебе характеристику и поручительство.
Отец Рони смотрел прямо на Дантона, не пытаясь увести в сторону взгляд. Впрочем, мистер Таймер всегда был прямолинеен.
– Пойми, тогда у меня была только одна забота, моя дочь. И я сделал все, что смог, привлек свои связи, чтобы её не коснулась та история. Рони хватило того, что она уже узнала. И я решил… – Мартин перевел дух, прежде чем продолжить. – Что будет лучше, если ты не воскреснешь, и она похоронит тебя в мыслях один раз и навсегда. Вернется к нам. Снова пойдет учиться и со временем найдет свое счастье... Потом я больше не интересовался твоей судьбой, пока Рони не сказала о вашей новой встрече.
Бриг молчал.
Смотрел на отца Рони и просто молчал, не выдавая своих эмоций. Их было слишком много, настолько разных, что они взаимоисключались, как минус и плюс, смешиваясь в нечто серое, напоминающее безразличие. Обиды прошлого не касались больше сердца и души, потому что Бриг был счастлив. Он ловил звуки, доносившиеся с кухни, но понимал, что запоздалый разговор еще не закончен и важен для будущих отношений тестя и зятя. Потому терпел недолгую неуютную тишину.
– До недавнего времени Линда ничего не знала. Я рассказал ей после инсульта. Свидание со смертью возымело очищающее действие на мои мозги. О многом заставило задуматься. Хотя, – замялся на полуслове Мартин, – тебе самому об этом известно не понаслышке.
Бриг ничего не сказал в ответ.
– Решай, что делать, говорить Рони или нет. Я скажу, если посчитаешь нужным. Нам с Линдой очень важно, чтобы вы поверили в нашу искреннюю радость вашему союзу. Мы с нетерпением ждем рождения внука или внучки. Чтобы вы поверили, что родители Рони извлекли свои уроки из вашей истории, и доверяли нам своих детей.
Бриг смотрел на мистера Таймера, притихшего в огромном кресле в ожидании приговора парнишки, которого гнал от дочери как привязчивого бездомного пса. Когда-то этот человек был в его глазах недосягаемым. Казался выше ростом, несмотря на то, что долговязый Бриг возвышался над ним. Теперь Мартин спешил облегчить душу, почувствовав однажды дыхания смерти.
«Она – такая, прочищающая мозги»….
Вместо этого Бриг сказал другое:
– С некоторых пор я отучился осуждать людей. Не мне хранить или открывать ваши тайны, Мартин. Рони не выносит лжи и недосказанности и умеет прощать. По-своему вы защищали её от боли и неизвестности... Пойдемте на кухню, наша помощь будет нелишней, если сразу три женщины взялись за приготовление одного ужина.
Тем самым Дантон закончил разговор. И открыл новую страницу взаимоотношений с родителями супруги. Бывшей и будущей.
После ужина Рони потащила Брига знакомиться с семейством Митхопадхяй.
– Если повезет, детей уже уложат спать. Если нет, то встанешь впереди меня, защищать Того, кто растет внутри.
Дейзи жила в респектабельном районе в большом доме с просторным садом. Её муж, индиец по происхождению, был успешным бизнесменом. Еще до того, как открылась дверь, гостей встретили ароматы индийской кухни – кардамон, куркума, имбирь – следом обрушилась лавина счастливого визга и суеты.
Невысокая пышная блондинка, чье лицо показалось Бригу смутно знакомым, тщетно пыталась усмирить троих детей – примерно равного роста, с одинаковыми копнами черных волос и смуглыми лицами, но при этом удивительно похожих на светлокожую маму.
Бригу понадобилось некоторое время определить что перед ним два мальчика и девочка, причем двое из них – разнополые двойняшки. Все трое детей были одеты в одинаковые пижамы и пахли мылом и зубной пастой.
Спокойствие в прихожей установилось только после появления главы семейства. Вместе со снисходительной улыбкой он принес ауру высокопоставленного босса. Притихли не только дети, но и женщины, и в относительной тишине прозвучал голос Дейзи.
– Очень рада личному знакомству, Бриг. За исключением пары месяцев вы со школы женаты с моей лучшей подругой, а мы до сих пор еще не были представлены... – пользуясь присутствием отца, она скомандовала черноволосой банде: – По комнатам! Мы с Рони идем читать вам сказки.
Дети, смеясь, убежали вглубь дома. Хозяин протянул гостю руку в знак приветствия и пригласил в гостиную.
Пока Рони снимала босоножки, Дейзи нашла ей мягкие тапочки и нарочито громко, так, чтобы слова достигли удалявшихся по коридору мужчин, проговорила:
– Сегодня я внимательно изучила свои свадебные фотографии.
– Зачем? – Рони выпрямилась и потянулась за тапочками.
– У меня на них такая же глупая улыбка, как у тебя сейчас. Значит, берем. Ошибки не будет.
Гостья рассмеялась.
– Уже вцепилась: руками, ногами. Животом! Больше не выпущу.
Она поймала на себе теплый взгляд Брига, прежде чем мужчины исчезли в гостиной.
Это был уютный вечер, вернее, крохотный кусочек ночи, потому что Таймер засыпала со стаканом воды в руках, и Дейзи, отметая все возражения, отправила гостей в одну из комнат на втором этаже.
От изменений, стремительно происходящих в ее жизни, у Рони кружилась голова.
Еще совсем недавно она была за тысячи километров от Брига, а через три недели – свадьба. Всего отдельно взятый едва закончившийся день вместил в себя перелет, встречу с родителями, Джастиной, первые планы для торжества и вечер у Ре – слишком много для женщины в положении.
Поэтому раздевалась она, умывалась и чистила зубы с помощью Брига и заснула, прежде чем коснулась головой подушки. Снился ей абсолютно дивный сон. Спокойное голубое море, крики чаек. Рони шла босиком по мелкому песку у самой кромки воды, и мягкие волны щекотали голые ступни. Ее распущенными и гораздо более длинными, чем наяву, волосами играл ветер. Рука надежно тонула в большой мужской ладони, а впереди на неуверенных толстых ножках топала девочка в белой футболке и цветном подгузнике. Из-под розовой панамки выбивались светлые кудряшки.
Мужчина остановился и развернул Рони к себе. Жмурясь от солнечного света и счастья, она ждала поцелуя и увидела перед собой улыбающегося Криса.
Таймер вынырнула из сна, будто её, утопающую, резко дернули вверх за волосы, и уставилась в серый потолок. Проверила мужчину, лежавшего в постели.
Бриг, рядом с ней крепко спал Бриг.
Не пошевелился, когда Рони погладила его плечо, дотронулась до подбородка и придвинулась поближе, жадно вдыхая родной запах, чтобы успокоиться.
Сон не отпускал. Таймер аккуратно поднялась, чтобы не разбудить Брига, и, завернувшись в банный халат, осторожно вышла из комнаты.
Плотные шторы спальни не пропускали свет, но в кухню уже проникло робкое утреннее солнце. Было начало шестого.
Рони включила чайник, решив выпить чаю. Не иначе как гормоны шалят, вызвав сильное беспокойство после сна. Всего лишь сна! И руки до сих пор влажные, отметила она, потянувшись за чайной чашкой на полке. И да, чашка выпала из рук и разлетелась на полу на мелкие кусочки.
– Черт, черт, черт.
Рони вертелась на чужой кухне в поисках веника и совка, когда за ее спиной раздался недовольный голос Дейзи.
– И что теперь не дает тебе покоя? Надеюсь, переизбыток положительных эмоций?
– Ой, Дейзи, извини, я так старалась не шуметь, что чашку разбила. Громко было? Она не какая-нибудь ценная?
– Таймер, я очень надеялась, что вместе с токсикозом ты отделалась от излишней слезливости, но, похоже, нет. Не бери в голову, какая ерунда, чашка! И нет, это было вовсе не громко, остальные все спят и ничего не заметили, а что такое чуткий материнский сон, ты сама скоро узнаешь. Садись за стол, я уберу. Садись, говорю... – потребовала Дейзи и быстро навела порядок, скрыв следы происшествия – Рассказывай, что случилось. – Она уселась напротив подруги.
– Сон... Не поверишь, это был просто сон, – пролепетала Рони, смущаясь нелепого признания. – Я шла по пляжу, впереди меня бежала дочка в подгузнике, рядом любящий муж, спокойное море и день был очень теплый и солнечный…
– И... Тебе на голову накакала чайка?
– Дейзи, я шла по пляжу за руку с Крисом!
Сонное лицо подруги оказалось способным лишь на мимолетное удивление.
– Но Крис же не Фредди Крюгер? Или я чего-то не понимаю?
– Не понимаешь, – задохнулась от эмоций Рони, – ты ничего не понимаешь! Ведь это почти случилось! Едва не стало правдой и моей настоящей жизнью. Вот так же, как во сне, я бы шла по пляжу с Крисом. Быть может, даже верила бы, что счастлива! Думала, что это его ребенок! А если бы я узнала в нем черты Брига? Дейзи! – Рони уронила голову на руки и залилась слезами.
Растерявшаяся Ре не знала, чем помочь, и осторожно гладила подругу по голове.
– Это сон. Только сон. Всего этого призрачного, ненастоящего счастья не случилось. И уже не случится никогда.
Помогало. Но как-то не очень.
Тогда Дейзи громко и с преувеличенным интересом спросила:
– Кто, говоришь, шел впереди в подгузнике? Мальчик?
– Девочка!
– Имя уже придумали для девочки?
Рони вынырнула из мокрых ладоней.
– Ты хочешь сказать, что...
– Очень хочу. И предложить чашку горячего шоколада для чокнутой мамаши...
– Кому захотелось горячего шоколада в шесть утра? – донесся от двери сонный голос.
Таймер громко вздохнула и опять спрятала заплаканное лицо.
– Что-то случилось? – Бриг, быстро растеряв остатки сна, подошел к Рони. Обнял за плечи, пытаясь заглянуть ей в лицо. Без результата. – В чем дело, Дейзи?
– Сон ей приснился, – выдала страшную тайну Ре, – не про тебя. Оцени глубину чувств своей единственной, если сон, в котором ее за руку держал другой мужчина, не дает ей больше спать.
Тревога Брига сменилась растерянностью, и он так крепко сжал Рони, что та пискнула. Поцеловал ее в висок.
– Мы просто очень долго не были вместе. Но думаю, смогу найти быструю дорогу в её сны.
Совершенно не к месту вспомнился сержант Горинг, и как тот радовался, когда ребята из учебки стали кричать его имя по ночам.
Сославшись на усталость, Дейзи быстро исчезла из кухни.
– Ре утверждает, что Тот, кто растет – девочка. – Рони шмыгнула носом, глядя ей вслед.
– Какая прозорливая Ре. – Бриг чмокнул невесту в распухший, покрасневший нос. – Значит, будем придумывать имя для девочки?
– Её будут звать Джульетта, – без промедления заявила Рони.
– Хорошо. А если это мальчик – Ромео? Или он не заслужил?
– Нет, – покачала головой Таймер. – Его имя начинается не с той буквы. А у нас будет Джульет-Та, которая не Та.
– Почему не та? – удивился Бриг.
– Потому что её Вечная история, как и наша, будет счастливой.
Завтра - финал - Необычный подарок Рони Бригу и Очень важный Эпилог.
Всем хорошего настроения!
Глава 11
– Еще неделя такой жизни и свадьбу придется устраивать под пальмой на общественном пляже, а жить потом в шалаше, – бурчал Бриг.
Шла третья и последняя неделя перед торжеством. Дни тянулись непозволительно медленно, ежедневные разговоры по телефону выливались в часы. Пятничным ночным самолетом Дантон прилетал к Рони, чтобы в понедельник утром с небольшим опозданием вернуться на работу, и всю неделю избегал пристального взгляда Дулита.
– Бриг, не ной! Осталось всего два дня.
– Об этом я и говорю, что кроме финансовых проблем, ты получишь в мужья злого тирана.
– Ты и есть тиран, причем занудный и склонный к нытью. Права была Джастина, утверждая, что у настоящего мужчины, даже если он почти весь сшит из обаяния, должно быть немного...
– Рони! Тот, кто растет внутри, все слышит...
– А ты не ворчи. Я уже уволилась с работы, чтобы переехать к тебе после свадьбы.
– Давно пора...
– Но рожать мы все равно будем здесь, так что тебе тоже придется что-то решать на работе.
– У меня накопилось много свободных дней, забыла? Как чувствовал, что когда-нибудь пригодятся.
– Два дня Бриг... И мне снова придется сказать «Да».
– Как будто у тебя возникало когда-нибудь желание сказать мне «НЕТ». Помутнение рассудка на фоне долгой разлуки не в счет...
Счастливый смех Рони.
– Сделаю вид, что твои слова с намеком, и тут же признаюсь, что нет, никогда не хотела тебе отказать.
– Я был ужасно двусмыслен и бесконечно рад нашему обоюдному постоянству. Теперь может, признаешься, что за таинственное мероприятие ты задумала на пятницу вместо девичников, мальчишников и прочей излишней ерунды?
– Нет. Это сюрприз. И когда приедешь завтра, тоже не скажу. Открою только, что моим родителям предстоит пройти проверку на роли бабушки и дедушки – на их попечение остаются дети Ре, Дорес и сын Софи.
– Это жестоко, Рони. Твоих родителей ждет пока только один внук или внучка, а испытывать их ты собираешься целой детсадовской группой.
– Джастина поможет и Рик. Представляешь, я все-таки затащила Софи в косметический салон, и уже две недели, как она ходит в клуб любителей художественной росписи по дереву.
– Здорово.
– Честно? Не совсем, потому что у меня на кухне появились уже две разделочные доски с безумными зайцами, и на этом Софи не остановится!
– Хорошо, что у нас пока два дома, и можно будет их по ошибке оставить не в том.
Голос Брига раздавался в трубке. И почему-то за дверью?!
Рони уже сложила вещи в сумочку и успела прибрать на столе. Последний день в этом кабинете, а у нее не хватило времени прочувствовать неотвратимость принятого решения. Она подняла голову, услышав, как открывается дверь, и да, в проеме показался Бриг, с телефоном в одной руке и большим леденцом в другой. Последнее время Рони нестерпимо хотелось карамели.
– Не мог больше ждать, – признался он, сбрасывая телефонный звонок. За его спиной уже собирались любопытные сотрудницы.
– Если тебя выгнали с работы, то шалаш – наше реальное будущее, – вздохнула Рони, поднимаясь из-за стола, и пошла навстречу.
– Пока меня только выгнали жениться. Мрачная фея Дулит заявил, что толка от меня последние дни не больше, чем от козла молока, и подписал рапорт на дополнительный свободный день. Сам же его за меня написал.
