— Что? Розы?
— Или Чёрного Пламени. Вы почему-то прозвали нас так. Хотя пользуемся мы самой обыкновенной огненной магией! Ну, разве что, — она лукаво ухмыльнулась, — порой приправляем её Тьмой.
— Так вы — Госпожа Чёрного Пламени? — всё не мог поверить принц.
— Как видишь. Решила познакомиться лично, сынок Иользы.
Разыгрывает? Нет? Слишком сильна для простой полковницы. Усыпила боевых магесс императрицы…
— Но что вы делаете здесь, в подвале? — изумился он.
— Организовываю нашу беседу. Согласись, вломись я к тебе в спальню, интересный разговор вряд ли бы состоялся. Поэтому перед тем, как ты зашёл, я и телепортировалась в это помещение.
— В замке же полно волшебниц!
— Ты будто меня не слушаешь, Аддиан. Ониксовый шпиль сейчас почти не охраняется. И, почувствовав это со своей земли, я, разумеется, не могла не пройтись по нему. А заодно и не глянуть мысли «чистейшего жениха Эльгааны», которому, как выяснилось, тоже захотелось погулять… Неудивительно, конечно, что захотелось, — она вновь хитро ухмыльнулась. — Всё-таки ты ощутил мою тёмную силу… Не так уж сложно выкурить королевича из спальни. Но, признаюсь честно, я рассчитывала, что пойдёшь ты в более живописное место. Однако… я могу поболтать и тут. На самом деле я весьма неприхотлива.
Адди покосился на дверь… Неужели до него вправду добралась глава Чёрного Ордена?
— Вы… Вы за всё ответите! — только и смог пробормотать он.
— За что именно?
— За честь моего брата!
— Разве я его изнасиловала? — фыркнула она.
— Ваша подданная!
— Во-первых, не поданная, а гражданка. Во-вторых, при чём здесь я?
— Вы переместили её на свои земли! Дали защиту!
— Нет, Аддиан, рыцарка Чёрной Розы лишь использовала магию Воздуха и вернулась к себе домой. Все мы владеем теми же стихиями. Пользуемся теми же заклинаниями. Как бы тривиально это ни звучало. В давние времена нас прозвали «Чёрным Пламенем». Почему? Загадка. Может, кому-то из пра что-то примерещилось. Чёрное Пламя! Другие повелительницы Огня постарались отгородиться от нас — хоть названием. Ещё эту глупость придумали про какой-то специфический запах вокруг нас. Теперь мы порой просто смеха ради нагоняем гари. Как сегодня. Но в остальном мы обычные волшебницы. Если не прибегаем к Тьме, разумеется. А мало кто из нас познала Тьму. Даже моя шпионка. К слову, она сбежала сама, без моего участия, — сообщила Ммикё сощурившись. — Я не спешу в любое время дня и ночи перемещать тысячи магесс по первому их зову.
— Когда вы охотились за мной, появился дым!
— Это побочные эффекты от заклинаний, которыми пользовались обе стороны.
— Это неважно! Вы скрыли у себя ту, кто обесчестила моего брата!
— Скрыла? — Госпожа села на роскошный массивный трон, что так не сочетался с мрачной комнаткой, и закинула ногу на ногу. — Она пришла как гражданка. И судили её соответствующе. На год она отправилась в женское поселение — исправляться и работать.
— Всего на год?
А, впрочем, чему удивляться-то? Это же Чёрный Орден!
— Обычно насильницы работают у нас по восемь лет. Но с ней… С ней был исключительный случай.
— Да неужели.
— Ты совсем не представляешь, Аддиан, каковы наши законы, — её надменное, хищное лицо просветлело, а губы расплылись в нежной улыбке. — Они справедливы. Одинаковы и для шпионки, и для меня, и для нищенки. Если дама изнасиловала юнственника или целомудренного мужчину, то её осуждают на восемь лет. Ведь она испортила чужое имущество. Если пострадавший вёл развратный образ жизни, то наказание другое — три года. Ведь он бесхозный мужчина, либо «общественный». Но в обоих случаях могут быть смягчения.
— Какие смягчения? — недоумевал ошарашенный Адди. — Она испортила Дарри жизнь!
— Ты ничего не знаешь о собственном брате, наивный юнец, — усмехнулась Ммикё. — Принц Дарри сам спровоцировал магессу, и это удалось доказать. Для начала он остался с женщиной наедине. Вдобавок — угостился хмелем из её фляги.
— Что вы такое говорите?
— А ты думал, он лечиться к моей шпионке ходил? Простодушный мальчик! — всплеснула она руками. — Моя рыцарка была весьма привлекательной. Неужели ты сам не замечал? Дарри не раз многозначительно на неё посматривал. Так что под видом лечения прошла встреча двух горящих сердец. А принц попробовал хмельного напитка. Какой же порядочный юноша станет его пробовать наедине с дамой? Для неё это сигнал — значит, он готов к связи и сам на неё напрашивается. Нетрезвый мужчина телу не хозяин, как говорится.
— Ложь, которую придумала насильница в своё оправдание!
— Думаешь, мы не заметили бы лжи?
— Я знаю Дарри, он…
— Не такой непорочный, каким казался, — фыркнула Ммикё.
— Как вы смеете…
— Говорить правду?
— И что, даже если Дарри немножко пригубил — его можно было насиловать? — не отступал Адди. — У него теперь испорчена жизнь!
— Неужели? А знаешь ли ты, что перед так называемой порчей его жизни (проще говоря, актом взаимной любви), похотливый проститут сам подсел к моей рыцарке поближе? И не стал сопротивляться, когда та усадила его на колени? Почему же он не убежал, не закричал? А продолжил беседовать и провоцировать её? Но не буду ранить твои чувства. Это же чистейший брат!.. В общем, ты должен быть благодарен, Аддиан — одну из первоклассных магесс в военное время мы отстранили от дел. И должен понимать, насколько совершенны и справедливы наши законы. Союз Чёрной Розы заступается не только за своих гражданок. Он судит за любое преступление!
— Вы не осознаёте, что теперь с Дарри! Он не может жить!
— Разве? Как мне докладывали, — ухмыльнулась Госпожа, — недавно его видели в саду, смеющимся со служанкой. Те, кого изнасиловали, не смеются через неделю в садах.
— А откуда вам знать, что у него на душе?
— Всё в порядке, раз появилось настроение заигрывать.
Ммикё развалилась на троне.
— Аддиан, Аддиан… Ты так мало знаешь! И так наивен!.. А подробности дела Дарри добрались даже до моих ушей — всё из-за того, что о них немало писали журналистки. Вслед за ними прознали об этом и наши столичные бездельники, — Госпожа закатила глаза. — Они сочувствовали принцу. И вышли на акцию протеста в чём матушка родила, с одним только приклеенным кленовым листом.
— Голыми? — удивился Адди.
— Да, несомненно, как же иначе? В нашем государстве все свободны. Все имеют право бунтовать и выходить на улицы, — говоря о родных порядках, она вновь просветлела, а её насмешливые тёмные глаза наполнились теплом. — Даже юноши могут взять и собраться на площади, высказать мнение. С одним условием, правда — они должны быть без одежды. Ведь если они привлекают внимание общественности и занимают наше бесценное время, то должны как-то компенсировать наш дискомфорт. Как-то утешить дам — иначе те пожалеют, что им пришлось послушать, как именно забродили мужские умы на этот раз. И останутся недовольны. А у нас все равны и все должны остаться довольны. Так что мужчины в крупных городах порой прикрываются листом. А женщины могут поглядеть на красивые тела и оценить их.
— Какая ужасная у вас страна! — скривился Адди. — Кто же возьмёт такого поджену? Если он расхаживал голышом…
— Естественно, никто. Если юноша занимается активизмом, то хозяйку он уже не находит.
— И как он потом живёт?
— Долго и счастливо, Аддиан, — с гордостью в голосе ответила Ммикё. — Такой остаётся одиноким. Или идёт подрабатывать в домах наслаждений — ведь на обычную работу уличных политикесс-мужчин мало кто берёт… Но не думай, будто их заставляют. Это их личный выбор.
— То есть в публичных домах у вас работают только политикессы-мужчины?
Ммикё говорила какие-то глупости! Неужели у них действительно всё так и было?
— Конечно, нет. Эту профессию часто выбирают многие, — чуть оскорблённым тоном ответила Госпожа. Она принялась расхаживать вокруг трона. — Например, те, кому удалось выбраться из унизительного рабства. То есть такого, куда их украли, возможно, совсем юными и заставляли обслуживать клиенток. Дорога у них одна, ведь никто не захочет брать такого на работу. И понятно, почему не захочет — такие мужчины ничего не умеют, раз их ничему не учили. Выход один — приносить пользу обществу, как умеют… Но их не заставляют туда идти. Они выбирают это сами. В нашей стране вообще никто не заставляет мальчика делать что-либо. У нас все равны и свободны. Все — гражданки.
— И что, мужчины у вас становятся боевыми магессами? — невольно заинтересовался Аддиан. — И даже могут быть советницей или Госпожой Ордена?
— Разумеется, нет, Аддиан. Нашим мужчинам это не нужно. Они свободно от этого отказываются, — в голосе Ммикё снова появились нотки матриотической гордости. — Они выбирают семью. Но порой и мальчики у нас обучаются магии, да. Редко, но бывает — это только доказывает справедливость нашего общества, как я считаю. Юноши становятся волшебницами и могут устроиться на неплохую работу. Но в сражениях они, безусловно, не участвуют, и звания не получают — мы запретили им это, заботясь об их здоровье.
Она довольно улыбнулась.
— Однако мало кто выбирает такой путь. Кому нужен мужчина-магесса? Тем более если работа связана с переездами. Дама хочет, приходя домой, видеть чистоту и красоту, а не пустые помещения и холодный ужин. А для вас всё-таки главное любовь, а не профессия. Вот юноши и делают выбор в пользу отношений… У меня, например, два, как бы вы сказали, постоянных супруга. Между нами царит равноправие и взаимоуважение, — надменно сказала Ммикё. — Как в настоящей прогрессивной семье.
Адди задумался. Стоило прощаться, но беседовать с Госпожой Чёрного Пламени ему понравилось. И он больше совершенно её не боялся! Не такая она и ужасная. А в их землях всё не настолько плохо, как говорили. Юношей живьём не варят и не съедают, кожу не сдирают, стариков в клетках не держат. Разве что много глупейших, диких и богинехульных обычаев.
— А у вас бывает так, что двум женщинам отдаётся один юноша?
Госпожа Чёрного Пламени рассмеялась.
— Мы за свободу и равенство, но не идём же против естества! Не спим на потолке, не едим камни и не отдаём нескольким дамам одного. Да и как ты себе это представляешь?
— Честно говоря, никак, — Адди чуть покраснел.
— Потому что это невозможно! Сама природа учит нас многомужеству. Взять хотя бы… те формы любви, которые у вас не приняты. Мужчина одновременно может получать удовольствие только с одной. Либо с одной женщиной и одним мужчиной. Куда же пристроить вторую? Некуда. Другое дело дама… Что ты как варёный рак, Аддиан? Как царевну разглядывать, так взрослый, как поговорить… — Ммикё захохотала.
Она что, пришла посмеяться над ним? Что она себе позволяла!
— Из чего логично следует, — продолжила Госпожа, — что лучшие отношения — это одна женщина и два её сожителя. Ну, либо три, четыре или пять. Больше тоже можно, но не каждая захочет. А вот для юноши хозяйка может быть всего одна. Ты, конечно, вряд ли об этом что-то знаешь, но поверь на слово — мужчины не хватает даже на одну, что уж говорить о нескольких? Какое тут счастье, какая гармония? Так все останутся недовольными… Да, особо услужливого хватит и одного, — сделала Ммикё голос наставницы, а принц морщился. — В таких семьях второй избранник не обязателен. Но чаще всего он прямо-таки необходим! Тогда отношения безопасны и приятны. Как физически, так и эмоционально.
Какой кошмар! Это же разврат! Юноша вместо того, чтобы целомудренно выйти поджену за невесту, выходит и за всех её мужей!
— Вовсе не обязательно, Аддиан, — с усмешкой ответила на его мысли Ммикё. — Мужчины сами не против угодить госпоже. А если по каким-то причинам не хотят — никто не может их принуждать. И право это защищают законы! Если хозяйка настояла — ей будет выписан немаленький штраф!.. Впрочем, отказывается мало кто, если любимая настаивает, — добавила Ммикё. — Станет ли она терпеть непослушных? Естественно, нет. Отправит на улицу и возьмёт себе новый гарем. А тем останется разве пойти в дома наслаждений. Ну… есть и другие варианты, разумеется. Но брошенные мужчины у нас часто выбирают такой путь.
— Сколько же супругов достаётся небогатым? — недоверчиво осведомился Аддиан. — Если состоятельные так просто меняют гаремы.
— Не переживай, недостатка мужчин у нас нет. Мы ведь очень прогрессивная страна… Для начала дамы у нас иначе смотрят на отношения. Если в ваших диких землях союз двух полноценных существ считается менее предпочтительным, и двух жён встретишь нечасто, то у нас наоборот. В Союзе модно вообще не связываться с юношами. И довольно внушительное меньшинство предпочитает женщин. А некоторых любовь и вовсе не интересует. Вот и получается, что оставшимся есть из кого выбирать.
Госпожа вновь вальяжно развалилась на троне. Её взгляд стал лучистым и тёплым.
— Вдобавок порой мы выкупаем рабов у других стран и делаем их гражданками Союза. А некоторые мальчики бегут к нам сами. Те, например, кто согрешил и не выйдет поджену. Таких мы с радостью принимаем и устраиваем куртизанами. Несомненно, если они согласны. Не подумай, Аддиан, будто другие профессии им недоступны! Они могут устроиться и уборщиками, например… Ну и, наконец, некоторые дамы предпочитают юношей, однако не хотят постоянных отношений. Не брака, а именно отношений, — пояснила она. — Официальных браков у нас нет. Все свободны и живут вместе ровно столько, сколько хотят. Надоела «жена» — ушёл. Надоел «муж» — тут же выгнала… И у некоторых «супругов» нет вовсе. Публичные дома рады предлагать им новые варианты.
Аддиан поморщился.
— Думаешь, наше общество порочно? — Ммикё хмыкнула. — А может оно просто грамотно выстроено?
— Не думаю…
— Смотри сам — Союз Чёрной Розы убрал мешающие ограничения. Дал всем долгожданную свободу.
— Это богинехульство, а никакая не свобода! — возмутился он. — И да, безусловно, ваше общество порочно… Просто ужасно.
— А ваше разве нет? Может, мы лишь искренне признаём правду? А не лицемерим? Не притворяемся, не ограничиваем себя? Может, мы даже менее порочны, чем вы.
— Что?
— Аддиан, рассуди сам, — спокойным тоном отозвалась Ммикё. — Ты просватан за женщину, которую не любишь. А она презирает тебя. И только и думает, как бы от дерзкого мальчишки избавиться. Если вы всё-таки заключите брак, каким он будет? Разве настоящим? Разве это любовь, Аддиан? Где же искренность и любовь?
— Это дипломатический брак.
— А другие юноши выходят поджену иначе? Как бы не так. Любая мать обдумывает, куда бы повыгоднее продать сына. А мать дочери присматривает самого услужливого из всех, кого может позволить себе их семья. Чувства невесты не на первом месте, девушка часто прислушивается к совету родительницы. Тем более — чувства жениха. Его вообще не спрашивают. Везде сплошной расчёт. Девица выбирает умом, а не сердцем. А юнец старается подлизываться к семье побогаче. Так везде, Аддиан. Правящие семьи, хотя бы, не скрывают правды. Хоть и тоже притворяются, как вы с Эльгааной. Разве тебе не противно это?
Принц не нашёл, что ответить.
— Или даже девица взяла к себе любимого. Но проходит год, другой, десятый. Супруг надоедает. А выгнать его она не может, ведь дала обещания его семье. И начинаются мучения обоих. Или ещё пример — старый муж, может, и неплох. Но появился ещё юноша, которого бы женщине хотелось взять. Да и сам мальчик очень бы хотел к ней — хоть вторым мужем, хоть сто вторым.
— Или Чёрного Пламени. Вы почему-то прозвали нас так. Хотя пользуемся мы самой обыкновенной огненной магией! Ну, разве что, — она лукаво ухмыльнулась, — порой приправляем её Тьмой.
— Так вы — Госпожа Чёрного Пламени? — всё не мог поверить принц.
— Как видишь. Решила познакомиться лично, сынок Иользы.
Разыгрывает? Нет? Слишком сильна для простой полковницы. Усыпила боевых магесс императрицы…
— Но что вы делаете здесь, в подвале? — изумился он.
— Организовываю нашу беседу. Согласись, вломись я к тебе в спальню, интересный разговор вряд ли бы состоялся. Поэтому перед тем, как ты зашёл, я и телепортировалась в это помещение.
— В замке же полно волшебниц!
— Ты будто меня не слушаешь, Аддиан. Ониксовый шпиль сейчас почти не охраняется. И, почувствовав это со своей земли, я, разумеется, не могла не пройтись по нему. А заодно и не глянуть мысли «чистейшего жениха Эльгааны», которому, как выяснилось, тоже захотелось погулять… Неудивительно, конечно, что захотелось, — она вновь хитро ухмыльнулась. — Всё-таки ты ощутил мою тёмную силу… Не так уж сложно выкурить королевича из спальни. Но, признаюсь честно, я рассчитывала, что пойдёшь ты в более живописное место. Однако… я могу поболтать и тут. На самом деле я весьма неприхотлива.
Адди покосился на дверь… Неужели до него вправду добралась глава Чёрного Ордена?
— Вы… Вы за всё ответите! — только и смог пробормотать он.
— За что именно?
— За честь моего брата!
— Разве я его изнасиловала? — фыркнула она.
— Ваша подданная!
— Во-первых, не поданная, а гражданка. Во-вторых, при чём здесь я?
— Вы переместили её на свои земли! Дали защиту!
— Нет, Аддиан, рыцарка Чёрной Розы лишь использовала магию Воздуха и вернулась к себе домой. Все мы владеем теми же стихиями. Пользуемся теми же заклинаниями. Как бы тривиально это ни звучало. В давние времена нас прозвали «Чёрным Пламенем». Почему? Загадка. Может, кому-то из пра что-то примерещилось. Чёрное Пламя! Другие повелительницы Огня постарались отгородиться от нас — хоть названием. Ещё эту глупость придумали про какой-то специфический запах вокруг нас. Теперь мы порой просто смеха ради нагоняем гари. Как сегодня. Но в остальном мы обычные волшебницы. Если не прибегаем к Тьме, разумеется. А мало кто из нас познала Тьму. Даже моя шпионка. К слову, она сбежала сама, без моего участия, — сообщила Ммикё сощурившись. — Я не спешу в любое время дня и ночи перемещать тысячи магесс по первому их зову.
— Когда вы охотились за мной, появился дым!
— Это побочные эффекты от заклинаний, которыми пользовались обе стороны.
— Это неважно! Вы скрыли у себя ту, кто обесчестила моего брата!
— Скрыла? — Госпожа села на роскошный массивный трон, что так не сочетался с мрачной комнаткой, и закинула ногу на ногу. — Она пришла как гражданка. И судили её соответствующе. На год она отправилась в женское поселение — исправляться и работать.
— Всего на год?
А, впрочем, чему удивляться-то? Это же Чёрный Орден!
— Обычно насильницы работают у нас по восемь лет. Но с ней… С ней был исключительный случай.
— Да неужели.
— Ты совсем не представляешь, Аддиан, каковы наши законы, — её надменное, хищное лицо просветлело, а губы расплылись в нежной улыбке. — Они справедливы. Одинаковы и для шпионки, и для меня, и для нищенки. Если дама изнасиловала юнственника или целомудренного мужчину, то её осуждают на восемь лет. Ведь она испортила чужое имущество. Если пострадавший вёл развратный образ жизни, то наказание другое — три года. Ведь он бесхозный мужчина, либо «общественный». Но в обоих случаях могут быть смягчения.
— Какие смягчения? — недоумевал ошарашенный Адди. — Она испортила Дарри жизнь!
— Ты ничего не знаешь о собственном брате, наивный юнец, — усмехнулась Ммикё. — Принц Дарри сам спровоцировал магессу, и это удалось доказать. Для начала он остался с женщиной наедине. Вдобавок — угостился хмелем из её фляги.
— Что вы такое говорите?
— А ты думал, он лечиться к моей шпионке ходил? Простодушный мальчик! — всплеснула она руками. — Моя рыцарка была весьма привлекательной. Неужели ты сам не замечал? Дарри не раз многозначительно на неё посматривал. Так что под видом лечения прошла встреча двух горящих сердец. А принц попробовал хмельного напитка. Какой же порядочный юноша станет его пробовать наедине с дамой? Для неё это сигнал — значит, он готов к связи и сам на неё напрашивается. Нетрезвый мужчина телу не хозяин, как говорится.
— Ложь, которую придумала насильница в своё оправдание!
— Думаешь, мы не заметили бы лжи?
— Я знаю Дарри, он…
— Не такой непорочный, каким казался, — фыркнула Ммикё.
— Как вы смеете…
— Говорить правду?
— И что, даже если Дарри немножко пригубил — его можно было насиловать? — не отступал Адди. — У него теперь испорчена жизнь!
— Неужели? А знаешь ли ты, что перед так называемой порчей его жизни (проще говоря, актом взаимной любви), похотливый проститут сам подсел к моей рыцарке поближе? И не стал сопротивляться, когда та усадила его на колени? Почему же он не убежал, не закричал? А продолжил беседовать и провоцировать её? Но не буду ранить твои чувства. Это же чистейший брат!.. В общем, ты должен быть благодарен, Аддиан — одну из первоклассных магесс в военное время мы отстранили от дел. И должен понимать, насколько совершенны и справедливы наши законы. Союз Чёрной Розы заступается не только за своих гражданок. Он судит за любое преступление!
— Вы не осознаёте, что теперь с Дарри! Он не может жить!
— Разве? Как мне докладывали, — ухмыльнулась Госпожа, — недавно его видели в саду, смеющимся со служанкой. Те, кого изнасиловали, не смеются через неделю в садах.
— А откуда вам знать, что у него на душе?
— Всё в порядке, раз появилось настроение заигрывать.
Ммикё развалилась на троне.
— Аддиан, Аддиан… Ты так мало знаешь! И так наивен!.. А подробности дела Дарри добрались даже до моих ушей — всё из-за того, что о них немало писали журналистки. Вслед за ними прознали об этом и наши столичные бездельники, — Госпожа закатила глаза. — Они сочувствовали принцу. И вышли на акцию протеста в чём матушка родила, с одним только приклеенным кленовым листом.
— Голыми? — удивился Адди.
— Да, несомненно, как же иначе? В нашем государстве все свободны. Все имеют право бунтовать и выходить на улицы, — говоря о родных порядках, она вновь просветлела, а её насмешливые тёмные глаза наполнились теплом. — Даже юноши могут взять и собраться на площади, высказать мнение. С одним условием, правда — они должны быть без одежды. Ведь если они привлекают внимание общественности и занимают наше бесценное время, то должны как-то компенсировать наш дискомфорт. Как-то утешить дам — иначе те пожалеют, что им пришлось послушать, как именно забродили мужские умы на этот раз. И останутся недовольны. А у нас все равны и все должны остаться довольны. Так что мужчины в крупных городах порой прикрываются листом. А женщины могут поглядеть на красивые тела и оценить их.
— Какая ужасная у вас страна! — скривился Адди. — Кто же возьмёт такого поджену? Если он расхаживал голышом…
— Естественно, никто. Если юноша занимается активизмом, то хозяйку он уже не находит.
— И как он потом живёт?
— Долго и счастливо, Аддиан, — с гордостью в голосе ответила Ммикё. — Такой остаётся одиноким. Или идёт подрабатывать в домах наслаждений — ведь на обычную работу уличных политикесс-мужчин мало кто берёт… Но не думай, будто их заставляют. Это их личный выбор.
— То есть в публичных домах у вас работают только политикессы-мужчины?
Ммикё говорила какие-то глупости! Неужели у них действительно всё так и было?
— Конечно, нет. Эту профессию часто выбирают многие, — чуть оскорблённым тоном ответила Госпожа. Она принялась расхаживать вокруг трона. — Например, те, кому удалось выбраться из унизительного рабства. То есть такого, куда их украли, возможно, совсем юными и заставляли обслуживать клиенток. Дорога у них одна, ведь никто не захочет брать такого на работу. И понятно, почему не захочет — такие мужчины ничего не умеют, раз их ничему не учили. Выход один — приносить пользу обществу, как умеют… Но их не заставляют туда идти. Они выбирают это сами. В нашей стране вообще никто не заставляет мальчика делать что-либо. У нас все равны и свободны. Все — гражданки.
— И что, мужчины у вас становятся боевыми магессами? — невольно заинтересовался Аддиан. — И даже могут быть советницей или Госпожой Ордена?
— Разумеется, нет, Аддиан. Нашим мужчинам это не нужно. Они свободно от этого отказываются, — в голосе Ммикё снова появились нотки матриотической гордости. — Они выбирают семью. Но порой и мальчики у нас обучаются магии, да. Редко, но бывает — это только доказывает справедливость нашего общества, как я считаю. Юноши становятся волшебницами и могут устроиться на неплохую работу. Но в сражениях они, безусловно, не участвуют, и звания не получают — мы запретили им это, заботясь об их здоровье.
Она довольно улыбнулась.
— Однако мало кто выбирает такой путь. Кому нужен мужчина-магесса? Тем более если работа связана с переездами. Дама хочет, приходя домой, видеть чистоту и красоту, а не пустые помещения и холодный ужин. А для вас всё-таки главное любовь, а не профессия. Вот юноши и делают выбор в пользу отношений… У меня, например, два, как бы вы сказали, постоянных супруга. Между нами царит равноправие и взаимоуважение, — надменно сказала Ммикё. — Как в настоящей прогрессивной семье.
Адди задумался. Стоило прощаться, но беседовать с Госпожой Чёрного Пламени ему понравилось. И он больше совершенно её не боялся! Не такая она и ужасная. А в их землях всё не настолько плохо, как говорили. Юношей живьём не варят и не съедают, кожу не сдирают, стариков в клетках не держат. Разве что много глупейших, диких и богинехульных обычаев.
— А у вас бывает так, что двум женщинам отдаётся один юноша?
Госпожа Чёрного Пламени рассмеялась.
— Мы за свободу и равенство, но не идём же против естества! Не спим на потолке, не едим камни и не отдаём нескольким дамам одного. Да и как ты себе это представляешь?
— Честно говоря, никак, — Адди чуть покраснел.
— Потому что это невозможно! Сама природа учит нас многомужеству. Взять хотя бы… те формы любви, которые у вас не приняты. Мужчина одновременно может получать удовольствие только с одной. Либо с одной женщиной и одним мужчиной. Куда же пристроить вторую? Некуда. Другое дело дама… Что ты как варёный рак, Аддиан? Как царевну разглядывать, так взрослый, как поговорить… — Ммикё захохотала.
Она что, пришла посмеяться над ним? Что она себе позволяла!
— Из чего логично следует, — продолжила Госпожа, — что лучшие отношения — это одна женщина и два её сожителя. Ну, либо три, четыре или пять. Больше тоже можно, но не каждая захочет. А вот для юноши хозяйка может быть всего одна. Ты, конечно, вряд ли об этом что-то знаешь, но поверь на слово — мужчины не хватает даже на одну, что уж говорить о нескольких? Какое тут счастье, какая гармония? Так все останутся недовольными… Да, особо услужливого хватит и одного, — сделала Ммикё голос наставницы, а принц морщился. — В таких семьях второй избранник не обязателен. Но чаще всего он прямо-таки необходим! Тогда отношения безопасны и приятны. Как физически, так и эмоционально.
Какой кошмар! Это же разврат! Юноша вместо того, чтобы целомудренно выйти поджену за невесту, выходит и за всех её мужей!
— Вовсе не обязательно, Аддиан, — с усмешкой ответила на его мысли Ммикё. — Мужчины сами не против угодить госпоже. А если по каким-то причинам не хотят — никто не может их принуждать. И право это защищают законы! Если хозяйка настояла — ей будет выписан немаленький штраф!.. Впрочем, отказывается мало кто, если любимая настаивает, — добавила Ммикё. — Станет ли она терпеть непослушных? Естественно, нет. Отправит на улицу и возьмёт себе новый гарем. А тем останется разве пойти в дома наслаждений. Ну… есть и другие варианты, разумеется. Но брошенные мужчины у нас часто выбирают такой путь.
— Сколько же супругов достаётся небогатым? — недоверчиво осведомился Аддиан. — Если состоятельные так просто меняют гаремы.
— Не переживай, недостатка мужчин у нас нет. Мы ведь очень прогрессивная страна… Для начала дамы у нас иначе смотрят на отношения. Если в ваших диких землях союз двух полноценных существ считается менее предпочтительным, и двух жён встретишь нечасто, то у нас наоборот. В Союзе модно вообще не связываться с юношами. И довольно внушительное меньшинство предпочитает женщин. А некоторых любовь и вовсе не интересует. Вот и получается, что оставшимся есть из кого выбирать.
Госпожа вновь вальяжно развалилась на троне. Её взгляд стал лучистым и тёплым.
— Вдобавок порой мы выкупаем рабов у других стран и делаем их гражданками Союза. А некоторые мальчики бегут к нам сами. Те, например, кто согрешил и не выйдет поджену. Таких мы с радостью принимаем и устраиваем куртизанами. Несомненно, если они согласны. Не подумай, Аддиан, будто другие профессии им недоступны! Они могут устроиться и уборщиками, например… Ну и, наконец, некоторые дамы предпочитают юношей, однако не хотят постоянных отношений. Не брака, а именно отношений, — пояснила она. — Официальных браков у нас нет. Все свободны и живут вместе ровно столько, сколько хотят. Надоела «жена» — ушёл. Надоел «муж» — тут же выгнала… И у некоторых «супругов» нет вовсе. Публичные дома рады предлагать им новые варианты.
Аддиан поморщился.
— Думаешь, наше общество порочно? — Ммикё хмыкнула. — А может оно просто грамотно выстроено?
— Не думаю…
— Смотри сам — Союз Чёрной Розы убрал мешающие ограничения. Дал всем долгожданную свободу.
— Это богинехульство, а никакая не свобода! — возмутился он. — И да, безусловно, ваше общество порочно… Просто ужасно.
— А ваше разве нет? Может, мы лишь искренне признаём правду? А не лицемерим? Не притворяемся, не ограничиваем себя? Может, мы даже менее порочны, чем вы.
— Что?
— Аддиан, рассуди сам, — спокойным тоном отозвалась Ммикё. — Ты просватан за женщину, которую не любишь. А она презирает тебя. И только и думает, как бы от дерзкого мальчишки избавиться. Если вы всё-таки заключите брак, каким он будет? Разве настоящим? Разве это любовь, Аддиан? Где же искренность и любовь?
— Это дипломатический брак.
— А другие юноши выходят поджену иначе? Как бы не так. Любая мать обдумывает, куда бы повыгоднее продать сына. А мать дочери присматривает самого услужливого из всех, кого может позволить себе их семья. Чувства невесты не на первом месте, девушка часто прислушивается к совету родительницы. Тем более — чувства жениха. Его вообще не спрашивают. Везде сплошной расчёт. Девица выбирает умом, а не сердцем. А юнец старается подлизываться к семье побогаче. Так везде, Аддиан. Правящие семьи, хотя бы, не скрывают правды. Хоть и тоже притворяются, как вы с Эльгааной. Разве тебе не противно это?
Принц не нашёл, что ответить.
— Или даже девица взяла к себе любимого. Но проходит год, другой, десятый. Супруг надоедает. А выгнать его она не может, ведь дала обещания его семье. И начинаются мучения обоих. Или ещё пример — старый муж, может, и неплох. Но появился ещё юноша, которого бы женщине хотелось взять. Да и сам мальчик очень бы хотел к ней — хоть вторым мужем, хоть сто вторым.
