Первый раз со дня смерти мамы заплакала по ней. Я не была на её похоронах, и где-то глубоко во мне жила надежда, что мама вернётся, мне надо лишь дождаться её. А то, что я видела в нашем доме, это сон, кошмарный сон. Он просто приснился.
Но, взяв в руки своё изделие, вдруг поняла: это всё...мама не вернётся. Её нет. Моей красивой, доброй, хорошей мамы больше нет.
Прижав к лицу кружева, я рыдала, стараясь делать это беззвучно, помня - в приюте шуметь нельзя. Моя прошлая жизнь и теперешняя сплетались, принося невыносимую боль, рвущую изнутри.
Жанна села рядом со мной и, прижав меня к себе, гладила по спине, приговаривала:
- Вот и молодец. Давно пора. А то, как статуя неживая ходишь. Вроде и здесь, и нет тебя. Плачь родная, плачь.
Всхлипывая, не услышала, как открылась дверь. Моих волос коснулась большая тёплая ладонь и голос сестры Симы произнёс:
- Ну наконец, мы уже боялись, что горе выжгло тебя. Неживая ж ходила. Всё уладится. - и добавила. - Не сидите здесь долго. Скоро Ирод с обходом пойдёт.
Жанна отстранилась от меня и попыталась укладывать вещи в сундучок, но с его крышки сорвалась крохотная молния и ударила её по пальцам. Девушка зло выругалась, и велела мне не мешкать, пора уходить.
Перед тем, как складывать, я достала со дна сундучка монетки, которые мне дали соседи, когда директор забирала меня. Их, нисколько не жалея, отдала Жанне.
Уже у дверей нашей комнаты, задумчиво оглядев меня, Жанна вдруг сказала:
- Непростая у тебя была мама. Кто же ты, Ранияра?
Нашла что спрашивать? Я ведь и сама теперь не знаю - кто я...И кто была моя мама...
- Ты успокоилась? - Жанна присела на мою кровать. - Ты умеешь плести кружева?
- Да. - тихонько прошептала я
- Я куплю ниток на твои деньги. Ты сможешь что-нибудь сплести?
- Жанна, для этого мне нужен станок с подушкой, и иголки, и кительки.
- А нарисовать сможешь?
- Да.
- Сделаем. - пообещала девушка
Не знаю, что Жанна сказала Иране, но та отправила меня с ней, в таверну. И теперь я сижу за самым ближним к стойке столом, и стараюсь не смотреть на посетителей. У меня это плохо получается: громкие разговоры, гогот, не смех, а именно гогот, так Таюшкина мама говорила, стук кружек о столы. Здоровые, бородатые мужчины. Страшные. И среди всего этого тоненькая Жанна, одной рукой держащая кружки, второй умудряющаяся отбивать руки, тянущиеся, то погладить её, то ущипнуть за...попу.
Мужчина, остановившийся у моего стола внимательно рассмотрел меня, и, басом перекрыв шум, спросил:
- Жан, она?
Жанна, на мгновение повернувшись, успела хлопнуть какого-то мужика по голове, буркнув: "Ручонки прибрал!", сначала кивнула, подумала и направилась к нам.
- Свир, только как договаривались, чтобы ей было удобно, но и место...
Мужчина погладил её по плечу и, хлопнув по попе, подмигнул.
- Как скажешь...как скажешь...Не передумала?
- Свир, а Свир... - Жанна улыбнулась как-то по-взрослому. - Замуж то не зовёшь, а? Вон, - она махнула рукой, указывая за спину, - сколько у меня таких.
- Так я...
- Ша! Не хочу. И девчонку мне не обидь. - она покачала головой, и глянула куда-то вниз. - А то сам знаешь... Доброта моя очень уж непостоянна. Могу и...ошибиться, нарезая...мясо.
Не понимая о чём разговор, я переводила испуганный взгляд с одного на другого: только бы не поссорились.
- Его Свир зовут. Иди с ним! - велела мне Жанна, и я, поднявшись с лавки, потянулась за тростью...Лицо мужчины стало задумчивым, он наклонился, и вдруг подхватил меня на руки.
- Да-а-а, - потянул Свир, оглядывая комнату на втором этаже, куда принёс меня. - Не развернёшься.
А по мне так очень милая комнатка. Узкая кровать под лоскутным одеялом, небольшой столик с табуретом. И занавесочки милые, в цветочек.
Поставив меня на пол, мужчина выдвинул табурет и, усадив, велел ждать его.
Отсутствовал он довольно долго, и я задремала.
Грубая, большая ладонь легла мне на грудь, а вторая упёрлась в спину основанием ладони, чуть ниже лопаток. Одно резкое надавливание, громкий хруст, и оглушающая боль покатилась по всему телу. В глазах потемнело, но заорать я не успела: мужчина плотно обхватив подбородок и закрыв мне рот, резко повернул мою голову сначала вправо, потом влево. И...опустил.
Слёзы градом покатились из глаз, сквозь них, я почти не видела ничего. Только движущееся пятно, которое подошло к столу и оперевшись на него, голосом Свира сказало:
- Ну-ка, давай, попробуй встать.
Вытерла слёзы и сползла с табурета...Моя правая нога встала ровно и твёрдо. И я снова заплакала, подвывая как котёнок, который прошлой осенью упал в подвал и не мог выбраться. Кузнецу пришлось лезть за ним. И о чём я думаю? Я могу ходить...Я могу ходить! Без трости!
Я подошла к мужчине и, обхватив его руками, прижалась лицом к его груди.
- Спасибо...
- Ну-ка, ну-ка...Без соплей. Не люблю...эти ваши бабские штучки. Садись! Быстро!
Я не спеша пошла к табурету, такое удовольствие - идти.
- Надо же, пригодилось. А я, когда учился вправлять кости...Я же моряком хожу. Знаешь, сколько увечий бывает, и быстро всё надо, быстро. Пока лекаря дождёшься...
Под говор мужчины, я дошла до табурета и села. Сама дошла, без трости, сама...
Свир открыл сундучок, наподобие моего, только грубо сделанный, достал из него тонкий шпагат с завязанными узлами, кусок обёрточной бумаги и толстый карандаш. И стал ходить вокруг меня, прикладывая шпагат то с одной стороны, то с другой, заставляя меня, то выпрямиться, то нагнуться, то показать, как я плету кружева. И всё время что-то записывал.
Дверь открылась, Жанна войдя в комнату, строго спросила:
- Долго ещё?
И я не удержалась:
- Жанна я ходить могу, без трости, вот совсем-совсем без трости.
Её ответ удивил меня:
- Никому не говори...Ни-ко-му! Слышишь?! Донесут Иране, она тебя в служанки отправит, есть тут у нас...- она резко замолчала, не договорив. - Молчи! Просто молчи. И про трость не забывай!
Донесут? Получается, кто-то из девочек? Как же так?
- Свир, долго делать будешь?
- За неделю управлюсь. Но...Могу и за три дня. Если...Жан?
- Отвали, Свир?
- Чего ж ты гнёшься то? Будто никто не помнит - чем промышляла рыжая бестия, пока в приют не попала!
- Я сказала - отвали! Прошлое - прошлому...
- Ну, разочек можно и помянуть.
- Свир, не боишься после разочка, кой-чего не досчитаться? Вдруг...
- Эх, и стерва же ты. Но...
- Последний раз - отвали!
- Всё-всё...молчу-молчу. Через неделю заберёшь.
- Ты меня никак за дуру держишь? А, Свир? Сюда принесёшь...
По дороге в приют Жанна сунула мне монетку в карман платья.
- Отдашь Иране, скажешь - за работу дали.
- Жанна, а что он будет делать?
Она погладила меня по голове.
- Подарок - тебе, хлеб - нам...
Не знаю что сделал Свир, но ходить мне стало легче. Нога начинала болеть, если я долго ходила, а так как ежедневная монетка, отдаваемая мной директору, позволяла Жанне забирать меня в таверну, я не напрягалась.
Прошла неделя, и, наконец-то, наступил день, которого я ждала с предвкушением. Мой подарок.
Из маленькой комнаты в таверне вынесли стол, и теперь его место перед окном занимал изящный станок для плетения кружев.
- Нравится? - правой рукой Жанна подтолкнула меня вперёд. - Иди, смотри. Ах, да, ещё...вот, - она подала мне небольшую подушку, - сидеть мягче будет, Птичка тебе сшила. Давай, смотри. Всё правильно? Пока я не заплатила, можно переделать.
Я замотала головой. Нет-нет, никаких переделок. Даже у мамы такого станка не было. Острожно провела по отшлифованному дереву. По ножкам шла резьба совсем такая, как и на моей трости, видимо и её делал Свир. Так красиво, и удобно.
Я уже представляла как сяду, как сделаю первые узлы и как потихоньку из-под моих рук будет выходить кружевное полотно.
За спиной Жанны появился Свир. Шаловливо подмигнув мне, он вдруг обнял одной рукой Жанну за плечи, и другой повернув её голову, прижался губами к её губам. Я смущённо отвернулась. Спустя некоторое время сзади раздался шлепок.
- За что? Я между прочим заслужил поцелуй. И даже больше. Правда, малявка?
Не поворачиваясь, я кивнула. Вот пусть Жанна кому другому врёт, я то вижу, что моряк ей нравится.
Молча девушка ещё раз стукнула мужчину кулачком по груди, развернулась, и ушла.
- Ну давай, как тебя там, покажу. Чуть не забыл. - Свир вышел и вернулся, неся в руке небольшой сундучок, протянув мне сказал, - потом отработаешь. Поняла?
Поставив сундучок на кровать, он открыл его: -"Иди, любуйся, малая."
Он...он такое сделал. Я обняла его и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула в подбородок. Здоровый мужик!
- Ты опять? Брось, ты эти...А да ладно, пока никто не видит, - и он ласково поцеловал меня в лоб. - Пошли разберёмся, всё ли подходит. Я такое никогда не делал, пришлось в городскую библиотеку идти. - он расхохотался. - Видела бы ты лицо...Ой, не могу. Такое лицо было...
Я представила огромного Свира в библиотеке, где ему явно не обрадовались, и тоже рассмеялась.
Мужчина показал мне, как разобрать станок, и как собрать. Я стояла с открытым ртом, пока он не посоветовал закрыть его. Разборный станок! Мамочки! Это же! Я могу забрать его куда захочу.
Внутри сундучок был разделён на ящички: можно нитки положить, книжку со схемами, кетельки...
Свир достал кетельки и перебирал их, в его пальцах они смотрелись как иголки.
- Хотел сделать как рыбок, потом вспомнил - нитка цепляться будет. Ну, вот так как-то. - он протянул кетельки мне. - Здесь из розового дерева, из белой ольхи, и даже из мраморного. - у меня ладошек не хватило, что бы забрать все, и он ссыпал их на кровать. - Вот тут, вот так, - Свир нажал на перекладинку, сделанную поперёк сундучка, и его дно отошло, открывая тайный ящик. - Монетки класть можно. Ну, когда они будут. Нравится? - он с надеждой смотрел на меня.
- Очень! - выдохнула я. - Очень, очень, очень.
- И ладно. Тут вот что. Какое дело. - Свир достал из кармана кисточку из ниток. - Я это, посвататься хочу. Да не к тебе, дурёха. Чего перепугалась то? К Жанне. - он протянул мне кисточку. - Подбери нитки ей на кружева, и сколько докупить скажи. Вот. - он с шумом вздохнул. - И это. Ты не думай, я знаю, сколько кружева стоят, заплачу честно. А сундучок как задаток, чтобы ты за работу взялась. И это. Пока Жанне не говори. Я ведь серьёзно жениться хочу, да лет ей не достаёт, пока. А прошлое... У неё прошлое, у меня прошлое, начнём всё сначала.
Мне показалось что Свир задумался, и разговаривает не со мной, а сам с собой.
Кружева для Жанны, да я и бесплатно их сплету, надо...
- Свир, - коснулась руки мужчины, он непонимающе уставился на меня, тряхнул головой, и посмотрел уже разумно, - мне ещё одна подушка такая нужна. - я махнула в сторону станка. - Раз она снимается, я могу менять их. И Жанна не узнает.
- Сделаю. Значит берёшься?
- Конечно. Только, давайте так: с вас сундучок и нитки, с меня работа. И мы в расчёте.
- Ты так ничего не заработаешь, малая.
Я снисходительно усмехнулась. Взрослый, а ничего не понимает. Плести кружева, и не заработать? Надо очень постараться так суметь. Но я же не дурочка...
Тёплая маленькая ладошка гладит меня по лицу, смахивая слёзы.
- Ты опять кричала, Рани. - Фрея, сидящая на краешке моей кровати смотрит на меня с сочувствием. - Снова кошмар?
Я открыла глаза: девчонки в белых, застиранных, ночных рубашках, больше похожих на мешки с рукавами, стоят возле моей постели.
Днём я ещё стараюсь: плету кружева в комнатке на втором этаже таверны, улыбаюсь, кушаю, хожу.
Но, приходит ночь. А вместе с ней и ужасные сны.
Я снова вижу маму, лежащую в луже крови, и её зелёные глаза, бессмысленно глядящие в потолок, и страшную рану на её шее. А потом она встаёт и, зажав ладонью горло, идёт ко мне, протягивая руку. Она хочет что-то сказать мне, я знаю, хочет защитить меня от чего-то, но слышен только булькающий звук. А потом за её спиной появляется фигура в длинном чёрном плаще, большой капюшон скрывает лицо, и я не могу различить даже того, мужчина это или женщина. Эта фигура толкает маму, она падает и снова...лежит в луже крови так же как и в начале сна. И я бужу всех криком, а после будят меня, я никогда не просыпаюсь сама. И так ночь за ночью.
Фрея привычно поднимает уголок моего одеяла и укладывается рядом со мной. Обняв меня за шею одной рукой, она уютно устраивается на моём плече и почти сразу засыпает.
Первые ночи, когда пришли кошмары, она ложилась со мной, и мы все спали спокойно, почему-то, когда она рядом, я вообще не вижу снов.
Но потом, кто-то донёс Иране, и теперь она остаётся в спальне, пока все не заснут. Жанне приходится сидеть вместе с ней, и у неё на лице появились синяки под глазами, она не высыпается, и это радует директора и Марду. Сволочуги!
Прошёл почти месяц, как Свир построил для меня станок, я научилась ругаться, как моряки, храм отремонтировали, а батюшки всё нет.
Сегодня я довяжу последние узелки на кружевах для Жанны. Те кружева, что я плету для продажи простые. А для подруги я старалась. Жаль, что у меня нет ни маминой книги со схемами, ни той книги, что купила на свой первый заработок. Я бы быстрее вязала, а так мне приходится вспоминать или придумывать самой. Какая же я дура! Надо попросить Свира пусть съездит к соседям нашим, они же спрятали мамины вещи вдруг и книги там. Вот глупая! И почему раньше не вспомнила? Может именно это и хотела сказать мне мама во сне? Но, тогда кто эта тёмная фигура?
Доски верхней кровати, постепенно всё яснее видимые в светлеющей комнате, не дают ответа на мои вопросы. Я усмехаюсь - глупые доски...Рассветает, скоро вставать. Новый день. И снова полночи без сна, опять буду ошибаться при плетении. Боги помогите нам! Пусть пришлют, наконец, батюшку!
- Не смей мне врать! - голос, несшийся из зала, был мне знаком.
Я замерла и стала прислушиваться, хорошо, что стены комнат такие тонкие: интересно, как здесь постояльцы живут? - всё же слышно.
- Не ори! Не дома! - а это уже хозяин таверны.
Женщина заговорила тише, мне пришлось выйти из комнатки и острожно пробраться к лестнице, чтобы подслушать.
- Так только Инияра плела, её убили, а вы торгуете этим. Значит на вас работает её дочь. Я хочу её видеть!
- Ты куда? - зашипела на меня поднявшаяся по лестнице Жанна. - С ума сошла? А если она тебя увидит? - и, не дав мне ответить, - ты её знаешь?
- Она у мамы кружево заказывала. Мама только для неё плела.
- Богатая? - самый важный для Жанны вопрос.
- Она богатым шьёт.
- Иди в комнату, не высовывайся. А я с ней договорюсь. С одним человеком и проще, и безопаснее дело иметь.
- А если она нас сдаст? И...
Посмотрев девушке в глаза, я заткнулась и пошла туда, куда послали. Жанна добрая, но, когда она так глядит, я не хочу знать, что будет с человеком, который помешает ей.
Спустя довольно длинное время Жанна зашла ко мне, довольно потирая руки.
- Смотри! - она сунула руку в карман фартука и, вытащив её, показала мне на ладони несколько монеток - одно серебро. Здорово! От радости она приплясывала. - Теперь только ей будем продавать.
- Жанна. Жанна! - она повернулась, и радостное выражение пропало с её лица.
- Рани, ты что? Не сумеешь?
- Да нет...Надо, чтобы Свир съездил туда... - она настороженно ждала пока продолжу, а я никак не могла проглотить стоявший в горле ком.
Но, взяв в руки своё изделие, вдруг поняла: это всё...мама не вернётся. Её нет. Моей красивой, доброй, хорошей мамы больше нет.
Прижав к лицу кружева, я рыдала, стараясь делать это беззвучно, помня - в приюте шуметь нельзя. Моя прошлая жизнь и теперешняя сплетались, принося невыносимую боль, рвущую изнутри.
Жанна села рядом со мной и, прижав меня к себе, гладила по спине, приговаривала:
- Вот и молодец. Давно пора. А то, как статуя неживая ходишь. Вроде и здесь, и нет тебя. Плачь родная, плачь.
Всхлипывая, не услышала, как открылась дверь. Моих волос коснулась большая тёплая ладонь и голос сестры Симы произнёс:
- Ну наконец, мы уже боялись, что горе выжгло тебя. Неживая ж ходила. Всё уладится. - и добавила. - Не сидите здесь долго. Скоро Ирод с обходом пойдёт.
Жанна отстранилась от меня и попыталась укладывать вещи в сундучок, но с его крышки сорвалась крохотная молния и ударила её по пальцам. Девушка зло выругалась, и велела мне не мешкать, пора уходить.
Перед тем, как складывать, я достала со дна сундучка монетки, которые мне дали соседи, когда директор забирала меня. Их, нисколько не жалея, отдала Жанне.
Уже у дверей нашей комнаты, задумчиво оглядев меня, Жанна вдруг сказала:
- Непростая у тебя была мама. Кто же ты, Ранияра?
Нашла что спрашивать? Я ведь и сама теперь не знаю - кто я...И кто была моя мама...
- Ты успокоилась? - Жанна присела на мою кровать. - Ты умеешь плести кружева?
- Да. - тихонько прошептала я
- Я куплю ниток на твои деньги. Ты сможешь что-нибудь сплести?
- Жанна, для этого мне нужен станок с подушкой, и иголки, и кительки.
- А нарисовать сможешь?
- Да.
- Сделаем. - пообещала девушка
Не знаю, что Жанна сказала Иране, но та отправила меня с ней, в таверну. И теперь я сижу за самым ближним к стойке столом, и стараюсь не смотреть на посетителей. У меня это плохо получается: громкие разговоры, гогот, не смех, а именно гогот, так Таюшкина мама говорила, стук кружек о столы. Здоровые, бородатые мужчины. Страшные. И среди всего этого тоненькая Жанна, одной рукой держащая кружки, второй умудряющаяся отбивать руки, тянущиеся, то погладить её, то ущипнуть за...попу.
Мужчина, остановившийся у моего стола внимательно рассмотрел меня, и, басом перекрыв шум, спросил:
- Жан, она?
Жанна, на мгновение повернувшись, успела хлопнуть какого-то мужика по голове, буркнув: "Ручонки прибрал!", сначала кивнула, подумала и направилась к нам.
- Свир, только как договаривались, чтобы ей было удобно, но и место...
Мужчина погладил её по плечу и, хлопнув по попе, подмигнул.
- Как скажешь...как скажешь...Не передумала?
- Свир, а Свир... - Жанна улыбнулась как-то по-взрослому. - Замуж то не зовёшь, а? Вон, - она махнула рукой, указывая за спину, - сколько у меня таких.
- Так я...
- Ша! Не хочу. И девчонку мне не обидь. - она покачала головой, и глянула куда-то вниз. - А то сам знаешь... Доброта моя очень уж непостоянна. Могу и...ошибиться, нарезая...мясо.
Не понимая о чём разговор, я переводила испуганный взгляд с одного на другого: только бы не поссорились.
- Его Свир зовут. Иди с ним! - велела мне Жанна, и я, поднявшись с лавки, потянулась за тростью...Лицо мужчины стало задумчивым, он наклонился, и вдруг подхватил меня на руки.
- Да-а-а, - потянул Свир, оглядывая комнату на втором этаже, куда принёс меня. - Не развернёшься.
А по мне так очень милая комнатка. Узкая кровать под лоскутным одеялом, небольшой столик с табуретом. И занавесочки милые, в цветочек.
Поставив меня на пол, мужчина выдвинул табурет и, усадив, велел ждать его.
Отсутствовал он довольно долго, и я задремала.
Грубая, большая ладонь легла мне на грудь, а вторая упёрлась в спину основанием ладони, чуть ниже лопаток. Одно резкое надавливание, громкий хруст, и оглушающая боль покатилась по всему телу. В глазах потемнело, но заорать я не успела: мужчина плотно обхватив подбородок и закрыв мне рот, резко повернул мою голову сначала вправо, потом влево. И...опустил.
Слёзы градом покатились из глаз, сквозь них, я почти не видела ничего. Только движущееся пятно, которое подошло к столу и оперевшись на него, голосом Свира сказало:
- Ну-ка, давай, попробуй встать.
Вытерла слёзы и сползла с табурета...Моя правая нога встала ровно и твёрдо. И я снова заплакала, подвывая как котёнок, который прошлой осенью упал в подвал и не мог выбраться. Кузнецу пришлось лезть за ним. И о чём я думаю? Я могу ходить...Я могу ходить! Без трости!
Я подошла к мужчине и, обхватив его руками, прижалась лицом к его груди.
- Спасибо...
- Ну-ка, ну-ка...Без соплей. Не люблю...эти ваши бабские штучки. Садись! Быстро!
Я не спеша пошла к табурету, такое удовольствие - идти.
- Надо же, пригодилось. А я, когда учился вправлять кости...Я же моряком хожу. Знаешь, сколько увечий бывает, и быстро всё надо, быстро. Пока лекаря дождёшься...
Под говор мужчины, я дошла до табурета и села. Сама дошла, без трости, сама...
Свир открыл сундучок, наподобие моего, только грубо сделанный, достал из него тонкий шпагат с завязанными узлами, кусок обёрточной бумаги и толстый карандаш. И стал ходить вокруг меня, прикладывая шпагат то с одной стороны, то с другой, заставляя меня, то выпрямиться, то нагнуться, то показать, как я плету кружева. И всё время что-то записывал.
Дверь открылась, Жанна войдя в комнату, строго спросила:
- Долго ещё?
И я не удержалась:
- Жанна я ходить могу, без трости, вот совсем-совсем без трости.
Её ответ удивил меня:
- Никому не говори...Ни-ко-му! Слышишь?! Донесут Иране, она тебя в служанки отправит, есть тут у нас...- она резко замолчала, не договорив. - Молчи! Просто молчи. И про трость не забывай!
Донесут? Получается, кто-то из девочек? Как же так?
- Свир, долго делать будешь?
- За неделю управлюсь. Но...Могу и за три дня. Если...Жан?
- Отвали, Свир?
- Чего ж ты гнёшься то? Будто никто не помнит - чем промышляла рыжая бестия, пока в приют не попала!
- Я сказала - отвали! Прошлое - прошлому...
- Ну, разочек можно и помянуть.
- Свир, не боишься после разочка, кой-чего не досчитаться? Вдруг...
- Эх, и стерва же ты. Но...
- Последний раз - отвали!
- Всё-всё...молчу-молчу. Через неделю заберёшь.
- Ты меня никак за дуру держишь? А, Свир? Сюда принесёшь...
По дороге в приют Жанна сунула мне монетку в карман платья.
- Отдашь Иране, скажешь - за работу дали.
- Жанна, а что он будет делать?
Она погладила меня по голове.
- Подарок - тебе, хлеб - нам...
Не знаю что сделал Свир, но ходить мне стало легче. Нога начинала болеть, если я долго ходила, а так как ежедневная монетка, отдаваемая мной директору, позволяла Жанне забирать меня в таверну, я не напрягалась.
Прошла неделя, и, наконец-то, наступил день, которого я ждала с предвкушением. Мой подарок.
Из маленькой комнаты в таверне вынесли стол, и теперь его место перед окном занимал изящный станок для плетения кружев.
- Нравится? - правой рукой Жанна подтолкнула меня вперёд. - Иди, смотри. Ах, да, ещё...вот, - она подала мне небольшую подушку, - сидеть мягче будет, Птичка тебе сшила. Давай, смотри. Всё правильно? Пока я не заплатила, можно переделать.
Я замотала головой. Нет-нет, никаких переделок. Даже у мамы такого станка не было. Острожно провела по отшлифованному дереву. По ножкам шла резьба совсем такая, как и на моей трости, видимо и её делал Свир. Так красиво, и удобно.
Я уже представляла как сяду, как сделаю первые узлы и как потихоньку из-под моих рук будет выходить кружевное полотно.
За спиной Жанны появился Свир. Шаловливо подмигнув мне, он вдруг обнял одной рукой Жанну за плечи, и другой повернув её голову, прижался губами к её губам. Я смущённо отвернулась. Спустя некоторое время сзади раздался шлепок.
- За что? Я между прочим заслужил поцелуй. И даже больше. Правда, малявка?
Не поворачиваясь, я кивнула. Вот пусть Жанна кому другому врёт, я то вижу, что моряк ей нравится.
Молча девушка ещё раз стукнула мужчину кулачком по груди, развернулась, и ушла.
- Ну давай, как тебя там, покажу. Чуть не забыл. - Свир вышел и вернулся, неся в руке небольшой сундучок, протянув мне сказал, - потом отработаешь. Поняла?
Поставив сундучок на кровать, он открыл его: -"Иди, любуйся, малая."
Он...он такое сделал. Я обняла его и, приподнявшись на цыпочки, чмокнула в подбородок. Здоровый мужик!
- Ты опять? Брось, ты эти...А да ладно, пока никто не видит, - и он ласково поцеловал меня в лоб. - Пошли разберёмся, всё ли подходит. Я такое никогда не делал, пришлось в городскую библиотеку идти. - он расхохотался. - Видела бы ты лицо...Ой, не могу. Такое лицо было...
Я представила огромного Свира в библиотеке, где ему явно не обрадовались, и тоже рассмеялась.
Мужчина показал мне, как разобрать станок, и как собрать. Я стояла с открытым ртом, пока он не посоветовал закрыть его. Разборный станок! Мамочки! Это же! Я могу забрать его куда захочу.
Внутри сундучок был разделён на ящички: можно нитки положить, книжку со схемами, кетельки...
Свир достал кетельки и перебирал их, в его пальцах они смотрелись как иголки.
- Хотел сделать как рыбок, потом вспомнил - нитка цепляться будет. Ну, вот так как-то. - он протянул кетельки мне. - Здесь из розового дерева, из белой ольхи, и даже из мраморного. - у меня ладошек не хватило, что бы забрать все, и он ссыпал их на кровать. - Вот тут, вот так, - Свир нажал на перекладинку, сделанную поперёк сундучка, и его дно отошло, открывая тайный ящик. - Монетки класть можно. Ну, когда они будут. Нравится? - он с надеждой смотрел на меня.
- Очень! - выдохнула я. - Очень, очень, очень.
- И ладно. Тут вот что. Какое дело. - Свир достал из кармана кисточку из ниток. - Я это, посвататься хочу. Да не к тебе, дурёха. Чего перепугалась то? К Жанне. - он протянул мне кисточку. - Подбери нитки ей на кружева, и сколько докупить скажи. Вот. - он с шумом вздохнул. - И это. Ты не думай, я знаю, сколько кружева стоят, заплачу честно. А сундучок как задаток, чтобы ты за работу взялась. И это. Пока Жанне не говори. Я ведь серьёзно жениться хочу, да лет ей не достаёт, пока. А прошлое... У неё прошлое, у меня прошлое, начнём всё сначала.
Мне показалось что Свир задумался, и разговаривает не со мной, а сам с собой.
Кружева для Жанны, да я и бесплатно их сплету, надо...
- Свир, - коснулась руки мужчины, он непонимающе уставился на меня, тряхнул головой, и посмотрел уже разумно, - мне ещё одна подушка такая нужна. - я махнула в сторону станка. - Раз она снимается, я могу менять их. И Жанна не узнает.
- Сделаю. Значит берёшься?
- Конечно. Только, давайте так: с вас сундучок и нитки, с меня работа. И мы в расчёте.
- Ты так ничего не заработаешь, малая.
Я снисходительно усмехнулась. Взрослый, а ничего не понимает. Плести кружева, и не заработать? Надо очень постараться так суметь. Но я же не дурочка...
Тёплая маленькая ладошка гладит меня по лицу, смахивая слёзы.
- Ты опять кричала, Рани. - Фрея, сидящая на краешке моей кровати смотрит на меня с сочувствием. - Снова кошмар?
Я открыла глаза: девчонки в белых, застиранных, ночных рубашках, больше похожих на мешки с рукавами, стоят возле моей постели.
Днём я ещё стараюсь: плету кружева в комнатке на втором этаже таверны, улыбаюсь, кушаю, хожу.
Но, приходит ночь. А вместе с ней и ужасные сны.
Я снова вижу маму, лежащую в луже крови, и её зелёные глаза, бессмысленно глядящие в потолок, и страшную рану на её шее. А потом она встаёт и, зажав ладонью горло, идёт ко мне, протягивая руку. Она хочет что-то сказать мне, я знаю, хочет защитить меня от чего-то, но слышен только булькающий звук. А потом за её спиной появляется фигура в длинном чёрном плаще, большой капюшон скрывает лицо, и я не могу различить даже того, мужчина это или женщина. Эта фигура толкает маму, она падает и снова...лежит в луже крови так же как и в начале сна. И я бужу всех криком, а после будят меня, я никогда не просыпаюсь сама. И так ночь за ночью.
Фрея привычно поднимает уголок моего одеяла и укладывается рядом со мной. Обняв меня за шею одной рукой, она уютно устраивается на моём плече и почти сразу засыпает.
Первые ночи, когда пришли кошмары, она ложилась со мной, и мы все спали спокойно, почему-то, когда она рядом, я вообще не вижу снов.
Но потом, кто-то донёс Иране, и теперь она остаётся в спальне, пока все не заснут. Жанне приходится сидеть вместе с ней, и у неё на лице появились синяки под глазами, она не высыпается, и это радует директора и Марду. Сволочуги!
Прошёл почти месяц, как Свир построил для меня станок, я научилась ругаться, как моряки, храм отремонтировали, а батюшки всё нет.
Сегодня я довяжу последние узелки на кружевах для Жанны. Те кружева, что я плету для продажи простые. А для подруги я старалась. Жаль, что у меня нет ни маминой книги со схемами, ни той книги, что купила на свой первый заработок. Я бы быстрее вязала, а так мне приходится вспоминать или придумывать самой. Какая же я дура! Надо попросить Свира пусть съездит к соседям нашим, они же спрятали мамины вещи вдруг и книги там. Вот глупая! И почему раньше не вспомнила? Может именно это и хотела сказать мне мама во сне? Но, тогда кто эта тёмная фигура?
Доски верхней кровати, постепенно всё яснее видимые в светлеющей комнате, не дают ответа на мои вопросы. Я усмехаюсь - глупые доски...Рассветает, скоро вставать. Новый день. И снова полночи без сна, опять буду ошибаться при плетении. Боги помогите нам! Пусть пришлют, наконец, батюшку!
- Не смей мне врать! - голос, несшийся из зала, был мне знаком.
Я замерла и стала прислушиваться, хорошо, что стены комнат такие тонкие: интересно, как здесь постояльцы живут? - всё же слышно.
- Не ори! Не дома! - а это уже хозяин таверны.
Женщина заговорила тише, мне пришлось выйти из комнатки и острожно пробраться к лестнице, чтобы подслушать.
- Так только Инияра плела, её убили, а вы торгуете этим. Значит на вас работает её дочь. Я хочу её видеть!
- Ты куда? - зашипела на меня поднявшаяся по лестнице Жанна. - С ума сошла? А если она тебя увидит? - и, не дав мне ответить, - ты её знаешь?
- Она у мамы кружево заказывала. Мама только для неё плела.
- Богатая? - самый важный для Жанны вопрос.
- Она богатым шьёт.
- Иди в комнату, не высовывайся. А я с ней договорюсь. С одним человеком и проще, и безопаснее дело иметь.
- А если она нас сдаст? И...
Посмотрев девушке в глаза, я заткнулась и пошла туда, куда послали. Жанна добрая, но, когда она так глядит, я не хочу знать, что будет с человеком, который помешает ей.
Спустя довольно длинное время Жанна зашла ко мне, довольно потирая руки.
- Смотри! - она сунула руку в карман фартука и, вытащив её, показала мне на ладони несколько монеток - одно серебро. Здорово! От радости она приплясывала. - Теперь только ей будем продавать.
- Жанна. Жанна! - она повернулась, и радостное выражение пропало с её лица.
- Рани, ты что? Не сумеешь?
- Да нет...Надо, чтобы Свир съездил туда... - она настороженно ждала пока продолжу, а я никак не могла проглотить стоявший в горле ком.
