Единственный храм, расположенные на границе королевства Пейн и княжества Роганы. Легендарный храм, настоящая обитель знаний целительства и растений. Оттуда вышли самые искусные лекари, увековечившие свои имена в истории. Попасть в храм в ученики было невероятно сложно, как и пройти трудное обучение, но наградой была сытная жизнь и бесценные знания.
Только двое раз в год получали шанс стать частью Храма.
Будучи принцессой, я прошла испытание, но мне пошли навстречу, и разрешили не оставаться в нем, а лишь посещать, когда будет время…
У меня остались только теплые воспоминания о Храме, и яркое желание продолжить его дело. Теперь… когда королевство Пейн и княжество Роганы были завоеваны, я не знала, что теперь с храмом.
Но… в то же время я не хотела признаваться, что была ученицей Храма, пока не пойму намерения своего господина. Но и лгать не стану. Будет достаточно неполной правды.
- Нет, господин. Но моя бабушка была лекаркой в деревне, и научила меня разбираться в травах.
- Вот как… А твоя бабушка где этому научилась?
- Мне этого не знать, господин. – опускаю взгляд, чтобы не выдать своего волнения, задумчиво смотрю в свое отражение в янтарной поверхности чая, и встречаюсь с усталыми карими глазами.
Мне было неуютно, и хотелось поскорее сбежать из кабинета и вернуться к работе.
- Вот как, а может моя жена все же права…
Я недоуменно посмотрела на мужчину, и тот отмахнулся:
- Не обращай внимания. Так, бормочу всякое. Дари, не буду скрывать, что мне весьма интересно получить новые знания, узнать все, чему научила твоя бабушка. Может тебе известно, а может и нет… Но медицина империи на деле на так хорошо развита, как бы хотелось. Я… - господин оперся руками о колени и сцепил руки в замок, - Мне нечего тебе предложить взамен. Я не могу нарушить закон о рабах… - я понимающе киваю головой, бросая взгляд на запястья, где были небольшие словно браслеты, но плотно прилегающие к коже браслеты-кандалы, и вздохнула, - Но если ты желаешь заниматься целительством, то я могу предложить книги, свой сад и лабораторию. Я… это будет настоящей наглостью с моей стороны… Но я был бы рад, если бы ты нарисовала и описала все растения, условно, что растут в моем саду. Мне стыдно признавать, но назначение многих мне неизвестно… Я не могу освободить тебя от работы, но могу сделать так, чтобы вечером ты освобождалась раньше…
Я понимаю, к чему он ведет, но в то же время чувствую, как кончики моих пальчиков начинают возбужденно подрагивать. Написать книгу про целебные травы! Это моя мечта! Мечта внести свой вклад в любимое дело. Пусть эти знания будут принадлежать империи, возможно, я и останусь безымянным автором, но… Зато моя душа будет чиста. Я смогу хоть таким образом помочь людям обрести новые знания в целительстве.
- Хорошо, я согласна.
Виконт недоверчиво смотрит на меня.
- Согласны? Даже когда я не могу достойно отблагодарить вас за столь бесценный труд?
- Для меня лучшей благодарностью будут жизни людей, которые смогут спасти благодаря моим книгам. – я слабо улыбнулась. Порой это и вправду лучшая награда для лекаря.
- Дари, я восхищен вашим самопожертвованием. – в глазах виконта читалось настоящее восхищение и уважение ко мне. – Я обязательно подготовлю прошение императора, когда пройдут первые десять лет.
Прошение… Сердце пропускает удар.
- Господин, это же… Ох, я недостойна! – вскакиваю и глубоко кланяюсь.
- Ну же, не стоит, сядьте! Наоборот, мне кажется, что это уже я недостоин вас, и приложу все усилия по прошению. И, пожалуйста, Дари, не задавайте глупый вопрос о том, как ты можешь отблагодарить меня. Не смущайте меня еще больше.
- Х-хорошо…
- Тогда наслаждайтесь чаепитием, Дари. Не спешите. А потом можете вернуться к работе.
Смущенно улыбнувшись, я пригубила чай.
- Дари! Как ты? Не ранена? – Нора подбежала, стоило мне вернуться в комнату, и обеспокоенно стала заглядывать мне в глаза, и я, мягко улыбнувшись, покачала головой.
- Я в порядке, Нора. Господин просто задал несколько вопросов, и все.
- Вопросы? Ч-что он может спрашивать у нас, рабов!?
- Как мы живем, хватает ли нам еды? – я слегка отвела взгляд, чтобы Нора не догадалась, что я вру. – Тебе стоит перестать бояться. Здесь добрые господин и госпожа.
- Постараюсь. Просто… - девушка грустно опустила голову, - Солдаты в походе постоянно били того, кто падал…
- Сейчас не поход. – я прекрасно понимала ее. Самой после падения королевства Пейн мерещилось, что меня будут постоянно бить. Страх ушел только спустя полгода, но все равно порой в сердце проникал демон сомнений.
Мы приступили к уборке, и через некоторое время, когда близился перерыв, Нора осторожно спрашивает:
- Дари, а можешь, пожалуйста, рассказать о законе рабов?
- Закон рабов… - задумчиво проговорила, садясь прямо на пыльный пол, и Нора селя рядом, - Все рабы принадлежат императору, но ты же понимаешь, что он не может держать всех нас во дворце. – мы с Норой улыбнулись. – И по традиции он «раздает» рабов аристократам, купцам, и… в общем, много куда, как рабочую силу. Признаться, все обращаются с рабами по-разному. Есть и жестокие хозяева, а есть, как наши, добрые. У нас, рабов, всегда есть еда, одежда, и спальное место.
- Но неужели мы всегда будем рабами? – в голосе Норы звучит отчаяние. – Мы же не виноваты в грехах наших родителей! Мы же не делали ничего плохого!
- Нет, не всегда. Император милостив, и мы будем рабами всего лишь пятнадцать лет. Но! Есть такой закон… Прошение к императору. «Временные» хозяева рабов могут подать прошение к императору с просьбой освободить досрочно от рабства, и даровать статус простого горожанина кого-либо, если посчитают это нужным.
- Значит, все рабы в лучшем варианте могут стать свободными досрочно?
- Увы, но нет. – я тяжело вздохнула. – Каждый «временный» хозяин может подать прошение и вписать только одно имя. Но… только если ты действительно будешь угоден хозяину. Он может и вовсе не подавать прошения, ведь с него взимается налог.
- Это жестоко. – вздыхает Нора, - А можно сбежать?
- Нежелательно. Рыцари или стража императора постоянно проверяют численность рабов, и их работу. Проще говоря… ты не сможешь освободиться от работы, став, к примеру, любовницей хозяина.
Девушка рядом со мной густо покраснела, услышав такие слова, но постаралась быстро взять себя в руки.
- Зачем рыцарям постоянно проверять работу? Какая им разница?
- Своеобразная проверка. Ведь рабами стали не простой народ, а богачи и аристократы. Это… наше наказание за гнет собственного народа, и время искупление грехов, как любят многие говорить. – вспоминаю огромные трущобы в столице Пейн, - Теперь пришло время нам почувствовать, каково быть простым человеком, понять, что такое тяжелый труд. Да и хозяева тоже внимательно следят, чтобы численность не менялась, иначе их ждут штрафы.
- Неужели даже хитрость не поможет избавиться от оков раба?
- Возможно, и поможет, но я об этом не задумывалась и не собираюсь. За бегство только одно наказание – казнь.
- Вот как. – Нора окончательно расстроилась, и весь дальнейший перерыв молчала.
Вскоре мы закончили работу, и покинули комнату вместе с ведрами и тряпками, и, повернув в коридоре, увидели, как к господину Кангу спешит бледная экономка, и падает на колени.
- Господин, молю вас, помогите мне! Мой сын стал внезапно задыхаться!
Императорский лекарь, словно почувствовав, что я смотрю, обернулся, и поманил меня пальцем, но, исчезнув в кабинете, через мгновение выбежал оттуда с небольшим чемоданом, и приказал.
- Показывайте дорогу. Дари, ты со мной!
И бежит за экономкой. Я поспешно отдаю швабру и ведро бледной Норе, и бегу за господином, чувствуя внутри дрожь и настоящее волнение веснушчатого мальчика.
Что с ним!? Он всегда был здоров, и никогда не задыхался!
Мальчик лежал во дворе в окружении народа. Все пытались хоть чем-то помочь. Рядом стояли кувшины с водой, и даже некоторые лечебные травы. Кто-то даже принес подушки.
- Разойтись! – рыкнул виконт, пробираясь к мальчику, и, встав на колени, раскрыл чемодан, и стал ощупывать лоб мальчика, и слушать дыхание. Затем, выпрямившись, подзывает меня.
- Дари, как думаешь, что случилось?
Произнеся это, он поспешно роется в чемодане, вчитываясь в названия склянок. На любу выступила испарина, а в глазах появился лихорадочный блеск.
Дотрагиваюсь до мокрого лба мальчика. Горячий. Очень горячий… Дыхание прерывистое, словно что-то мешает ему дышать. Замечаю у него на шее проступающие красные пятна. Пятна… И только на шее. Но в то же время судорог не было, и взгляд мальчика был осознанным. Есть несколько объяснений этому, но что больше всего подходит? Для этой местности?
- Кроличья ягода! Он отравился!
- Молодец. – выдохнул виконт, и, наконец найдя нужный пузырек, вливает его в рот сына экономки, - Как определила?
- По пятнам на шее. Есть несколько болезней, но многие уже появляются от долгих болезней, и без удушья, и подходило только это…
Виконту явно не нравятся мои сбивчивые объяснения, но, чуть помедлив, он кивает головой.
- Что в этом случае может помочь ему?
- Кроличьи ягоды ядовиты для людей, но стебельки этого растения содержат сок, который и является противоядием. Нужно дать его, и тогда удушье пройдет.
- Прекрасный ответ. Парень, ты как? – виконт через трубку снова слушает дыхание мальчика. Тот с трудом улыбается.
- Я могу дышать!
-С ним все будет хорошо. – мужчина дает несколько указаний его матери, которая, плача, прижимала ребенка к своей груди, а затем потрепал мальчишку по макушке, - Никогда не ешь незнакомые ягоды, хорошо?
- Клянусь, господин!
- Ну и славно. А теперь мне пора возвращаться в кабинет.
Виконт чуть смущенно отказывается от благодарности экономки, отвечая, что простого «спасибо» будет ему достаточно, и я не могу удержаться от улыбки. Судьба благосклонна ко мне, и я действительно попала к чудесным людям.
Растерянно смотрю на мужчину, не зная, что делать дальше: последовать за ним, или остаться. К счастью тот сам заметил мое волнение, и качнул головой.
- Возвращайтесь к работе, Дари. Вы отлично показали себя.
- Канг? – виконтесса, войдя в спальню, с недоумением посмотрела на супруга, задумчиво смотрящего на огонь в камине, - Неужели тебе наскучила газета? Я дожила до столь чудесных времен!
Виконт хмыкнул, чувствуя вину. Порой он так любил зачитываться газетами светских хроник перед сном, что забывал про супружеские обязанности. Но, к счастью, ему повезло с женой, и она была вовсе не против принять долги в другое время.
- Как прошла встреча с подругами, милая? – мужчина подошел и поцеловал жену в макушку, обнимая, и та счастливо улыбнулась.
- Ох, милый, так скучно. Всех волновали только наряды, фасоны, ткань и их стоимость! Я бы с удовольствием обсудила все что угодно, но только не моду! Так скучаю по милой Пауле в столице! Скажи, что ты решил принять приглашение императора!
- Принял. – с улыбкой отвечает мужчина, слегка вздрагивая, когда та крепко обнимает его в ответ, - И не только, дорогая.
- Ну же, не томи!
- Я сегодня немного поболтал с рабыней Дари, и подумал, что возможно, это будет хорошей возможностью узнать что-то новое. В общем, я предложил работу… написать своеобразную книгу. Но меня так расстраивает, что я не могу достойно отплатить за ее труд, пока она в статусе раба!
- Милый, мы обязательно подадим прошение императору, даже не взирая на налог. Девочка умная, и достойна большего. Мы обязательно отблагодарим ее щедро, а пока мы можем только следить, чтобы девочка всегда была сыта, и тепло одета.
- Ты права, милая. Теперь нужно сообщить ей, что мы выезжаем в столицу. Поедем пораньше. Хочу остановиться в нескольких местах, где прекрасные луга, и так много лекарственных растений!
- А это имеет смысл. Сейчас многие поедут в столицу, может, встретим в постоялых дворах знакомых!
- Дари! – вздрагиваю от голоса поварихи, которую я всегда побаивалась. Боялась ее невероятного мастерства размахивать скалкой так, что обязательно попадала по пятой точке.
Оставались синяки.
Но… при этом госпожа Мио была невероятно доброй, и всегда улыбалась, когда ты смущенно просил добавки. Она любила всех, кто много ест.
И хозяева, и слуги, и рабы были сытыми. Всегда. Даже если это звучит угрожающе.
- Д-да, госпожа Мио?
- Бросай чистить картошку, и быстро мой руки!
Я, без лишних вопросов, тут же подбегаю к ведру с чистой водой, но повариха страдальчески закатила глаза.
- Да не в ведре, а в раковине мой руки. Чище будешь!
Раскрутив гайку, и, дождавшись, когда из крана польется чистая холодная вода, стала тщательно мыть руки. Рабам редко позволяли мыть руки из крана. Это было новшество, которое только вживалось в некоторых домах аристократов. Многие к этому относились скептически, а некоторые, наоборот, радовались. Но, и стоило это дорого.
Может империя и отставала в медицине, но в то же время во многом уже определила другие страны.
Вымыв руки, и тщательно вытерев их, я поспешила предстать перед грозными очами господи Мои. Та, окинув меня придирчивым взглядом, протянула большой поднос с чаем и легкими закусками, и сокрушенно покачала головой.
- Тебе бы покрасивее одеться, милая. Но раз таков приказ хозяев…
- Приказ?
- Да, господин Канг пожелал, чтобы ты принесла ему с женой чай с закусками.
Хочется недоуменно поинтересоваться причиной такого приказа, но вовремя одергиваю себя. Госпожа Мио не любила такие вопросы, да и не знала на них ответы. Господа никогда не делились мыслями со слугами, и, тем более, не объясняли причины некоторых приказов.
Беру поднос и шумно выдыхаю. Тяжелый!
- Донесешь до балкона? – повариха с сомненьем смотрит на мои тонкие запястья, и вновь качает головой. – Да вас, рабов, сколько не корми, а все худенькими ходите.
В ответ я лишь деликатно промолчала, и осторожно направляюсь к коридору для слуг, где по лестнице поднимаюсь на третий этаж, где спешу в большой зал. Лакеи, к счастью, открыли все двери, встречающиеся на моем пути, но провожали меня недоуменными взглядами. Осторожно вхожу на балкон, стараясь бесшумно ступать, и ставлю поднос на специальный маленький столик для слуг, где уже оттуда, взяв тарелки с подносом, подхожу к столику супружеской четы, которая читала газеты, и расставляю все на столе. Последними ставлю чашки, и понимаю, что их три.
Они ждут гостья?
Расставив всю посуду, я поклонилась, и стала молча отступать, чтобы незаметно удалиться, и не мешать их чаепитию.
- Дари, не уходи. – с улыбкой произносить госпожа, складывая газету на столе.
- Чем я еще могу быть полезна?
- Надеюсь, ты не возражаешь против небольшого чаепития с нами? – виконтесса указывает на стул, где я поставила третью чашку, - Мы ждали тебя, и эта чашка для тебя.
- Н-но… - я в замешательстве даже не сразу могу ответить, - Госпожа, я недостойна такой доброты, и к тому же рабам запрещено…
- Мы сами решаем, как тут вести нашим рабам. – разражено проговорил господин Канг, складывая газету. – Дари, не стесняйся, и присаживайся.
- Но моя одежда грязная…
- Нас это не смущает. Присаживайся.
Я осторожно села на краешек стульчика, и заметила, как переглянулись хозяева. В их взглядах было столько сочувствия. Господин Канг пристально смотрит на меня, и я осторожно, без слов, заерзала на стульчике, и уже села более нормально, и тут же получила одобрительный взгляд от виконта.
Только двое раз в год получали шанс стать частью Храма.
Будучи принцессой, я прошла испытание, но мне пошли навстречу, и разрешили не оставаться в нем, а лишь посещать, когда будет время…
У меня остались только теплые воспоминания о Храме, и яркое желание продолжить его дело. Теперь… когда королевство Пейн и княжество Роганы были завоеваны, я не знала, что теперь с храмом.
Но… в то же время я не хотела признаваться, что была ученицей Храма, пока не пойму намерения своего господина. Но и лгать не стану. Будет достаточно неполной правды.
- Нет, господин. Но моя бабушка была лекаркой в деревне, и научила меня разбираться в травах.
- Вот как… А твоя бабушка где этому научилась?
- Мне этого не знать, господин. – опускаю взгляд, чтобы не выдать своего волнения, задумчиво смотрю в свое отражение в янтарной поверхности чая, и встречаюсь с усталыми карими глазами.
Мне было неуютно, и хотелось поскорее сбежать из кабинета и вернуться к работе.
- Вот как, а может моя жена все же права…
Я недоуменно посмотрела на мужчину, и тот отмахнулся:
- Не обращай внимания. Так, бормочу всякое. Дари, не буду скрывать, что мне весьма интересно получить новые знания, узнать все, чему научила твоя бабушка. Может тебе известно, а может и нет… Но медицина империи на деле на так хорошо развита, как бы хотелось. Я… - господин оперся руками о колени и сцепил руки в замок, - Мне нечего тебе предложить взамен. Я не могу нарушить закон о рабах… - я понимающе киваю головой, бросая взгляд на запястья, где были небольшие словно браслеты, но плотно прилегающие к коже браслеты-кандалы, и вздохнула, - Но если ты желаешь заниматься целительством, то я могу предложить книги, свой сад и лабораторию. Я… это будет настоящей наглостью с моей стороны… Но я был бы рад, если бы ты нарисовала и описала все растения, условно, что растут в моем саду. Мне стыдно признавать, но назначение многих мне неизвестно… Я не могу освободить тебя от работы, но могу сделать так, чтобы вечером ты освобождалась раньше…
Я понимаю, к чему он ведет, но в то же время чувствую, как кончики моих пальчиков начинают возбужденно подрагивать. Написать книгу про целебные травы! Это моя мечта! Мечта внести свой вклад в любимое дело. Пусть эти знания будут принадлежать империи, возможно, я и останусь безымянным автором, но… Зато моя душа будет чиста. Я смогу хоть таким образом помочь людям обрести новые знания в целительстве.
- Хорошо, я согласна.
Виконт недоверчиво смотрит на меня.
- Согласны? Даже когда я не могу достойно отблагодарить вас за столь бесценный труд?
- Для меня лучшей благодарностью будут жизни людей, которые смогут спасти благодаря моим книгам. – я слабо улыбнулась. Порой это и вправду лучшая награда для лекаря.
- Дари, я восхищен вашим самопожертвованием. – в глазах виконта читалось настоящее восхищение и уважение ко мне. – Я обязательно подготовлю прошение императора, когда пройдут первые десять лет.
Прошение… Сердце пропускает удар.
- Господин, это же… Ох, я недостойна! – вскакиваю и глубоко кланяюсь.
- Ну же, не стоит, сядьте! Наоборот, мне кажется, что это уже я недостоин вас, и приложу все усилия по прошению. И, пожалуйста, Дари, не задавайте глупый вопрос о том, как ты можешь отблагодарить меня. Не смущайте меня еще больше.
- Х-хорошо…
- Тогда наслаждайтесь чаепитием, Дари. Не спешите. А потом можете вернуться к работе.
Смущенно улыбнувшись, я пригубила чай.
- Дари! Как ты? Не ранена? – Нора подбежала, стоило мне вернуться в комнату, и обеспокоенно стала заглядывать мне в глаза, и я, мягко улыбнувшись, покачала головой.
- Я в порядке, Нора. Господин просто задал несколько вопросов, и все.
- Вопросы? Ч-что он может спрашивать у нас, рабов!?
- Как мы живем, хватает ли нам еды? – я слегка отвела взгляд, чтобы Нора не догадалась, что я вру. – Тебе стоит перестать бояться. Здесь добрые господин и госпожа.
- Постараюсь. Просто… - девушка грустно опустила голову, - Солдаты в походе постоянно били того, кто падал…
- Сейчас не поход. – я прекрасно понимала ее. Самой после падения королевства Пейн мерещилось, что меня будут постоянно бить. Страх ушел только спустя полгода, но все равно порой в сердце проникал демон сомнений.
Мы приступили к уборке, и через некоторое время, когда близился перерыв, Нора осторожно спрашивает:
- Дари, а можешь, пожалуйста, рассказать о законе рабов?
- Закон рабов… - задумчиво проговорила, садясь прямо на пыльный пол, и Нора селя рядом, - Все рабы принадлежат императору, но ты же понимаешь, что он не может держать всех нас во дворце. – мы с Норой улыбнулись. – И по традиции он «раздает» рабов аристократам, купцам, и… в общем, много куда, как рабочую силу. Признаться, все обращаются с рабами по-разному. Есть и жестокие хозяева, а есть, как наши, добрые. У нас, рабов, всегда есть еда, одежда, и спальное место.
- Но неужели мы всегда будем рабами? – в голосе Норы звучит отчаяние. – Мы же не виноваты в грехах наших родителей! Мы же не делали ничего плохого!
- Нет, не всегда. Император милостив, и мы будем рабами всего лишь пятнадцать лет. Но! Есть такой закон… Прошение к императору. «Временные» хозяева рабов могут подать прошение к императору с просьбой освободить досрочно от рабства, и даровать статус простого горожанина кого-либо, если посчитают это нужным.
- Значит, все рабы в лучшем варианте могут стать свободными досрочно?
- Увы, но нет. – я тяжело вздохнула. – Каждый «временный» хозяин может подать прошение и вписать только одно имя. Но… только если ты действительно будешь угоден хозяину. Он может и вовсе не подавать прошения, ведь с него взимается налог.
- Это жестоко. – вздыхает Нора, - А можно сбежать?
- Нежелательно. Рыцари или стража императора постоянно проверяют численность рабов, и их работу. Проще говоря… ты не сможешь освободиться от работы, став, к примеру, любовницей хозяина.
Девушка рядом со мной густо покраснела, услышав такие слова, но постаралась быстро взять себя в руки.
- Зачем рыцарям постоянно проверять работу? Какая им разница?
- Своеобразная проверка. Ведь рабами стали не простой народ, а богачи и аристократы. Это… наше наказание за гнет собственного народа, и время искупление грехов, как любят многие говорить. – вспоминаю огромные трущобы в столице Пейн, - Теперь пришло время нам почувствовать, каково быть простым человеком, понять, что такое тяжелый труд. Да и хозяева тоже внимательно следят, чтобы численность не менялась, иначе их ждут штрафы.
- Неужели даже хитрость не поможет избавиться от оков раба?
- Возможно, и поможет, но я об этом не задумывалась и не собираюсь. За бегство только одно наказание – казнь.
- Вот как. – Нора окончательно расстроилась, и весь дальнейший перерыв молчала.
Вскоре мы закончили работу, и покинули комнату вместе с ведрами и тряпками, и, повернув в коридоре, увидели, как к господину Кангу спешит бледная экономка, и падает на колени.
- Господин, молю вас, помогите мне! Мой сын стал внезапно задыхаться!
Императорский лекарь, словно почувствовав, что я смотрю, обернулся, и поманил меня пальцем, но, исчезнув в кабинете, через мгновение выбежал оттуда с небольшим чемоданом, и приказал.
- Показывайте дорогу. Дари, ты со мной!
И бежит за экономкой. Я поспешно отдаю швабру и ведро бледной Норе, и бегу за господином, чувствуя внутри дрожь и настоящее волнение веснушчатого мальчика.
Что с ним!? Он всегда был здоров, и никогда не задыхался!
Мальчик лежал во дворе в окружении народа. Все пытались хоть чем-то помочь. Рядом стояли кувшины с водой, и даже некоторые лечебные травы. Кто-то даже принес подушки.
- Разойтись! – рыкнул виконт, пробираясь к мальчику, и, встав на колени, раскрыл чемодан, и стал ощупывать лоб мальчика, и слушать дыхание. Затем, выпрямившись, подзывает меня.
- Дари, как думаешь, что случилось?
Произнеся это, он поспешно роется в чемодане, вчитываясь в названия склянок. На любу выступила испарина, а в глазах появился лихорадочный блеск.
Дотрагиваюсь до мокрого лба мальчика. Горячий. Очень горячий… Дыхание прерывистое, словно что-то мешает ему дышать. Замечаю у него на шее проступающие красные пятна. Пятна… И только на шее. Но в то же время судорог не было, и взгляд мальчика был осознанным. Есть несколько объяснений этому, но что больше всего подходит? Для этой местности?
- Кроличья ягода! Он отравился!
- Молодец. – выдохнул виконт, и, наконец найдя нужный пузырек, вливает его в рот сына экономки, - Как определила?
- По пятнам на шее. Есть несколько болезней, но многие уже появляются от долгих болезней, и без удушья, и подходило только это…
Виконту явно не нравятся мои сбивчивые объяснения, но, чуть помедлив, он кивает головой.
- Что в этом случае может помочь ему?
- Кроличьи ягоды ядовиты для людей, но стебельки этого растения содержат сок, который и является противоядием. Нужно дать его, и тогда удушье пройдет.
- Прекрасный ответ. Парень, ты как? – виконт через трубку снова слушает дыхание мальчика. Тот с трудом улыбается.
- Я могу дышать!
-С ним все будет хорошо. – мужчина дает несколько указаний его матери, которая, плача, прижимала ребенка к своей груди, а затем потрепал мальчишку по макушке, - Никогда не ешь незнакомые ягоды, хорошо?
- Клянусь, господин!
- Ну и славно. А теперь мне пора возвращаться в кабинет.
Виконт чуть смущенно отказывается от благодарности экономки, отвечая, что простого «спасибо» будет ему достаточно, и я не могу удержаться от улыбки. Судьба благосклонна ко мне, и я действительно попала к чудесным людям.
Растерянно смотрю на мужчину, не зная, что делать дальше: последовать за ним, или остаться. К счастью тот сам заметил мое волнение, и качнул головой.
- Возвращайтесь к работе, Дари. Вы отлично показали себя.
***
- Канг? – виконтесса, войдя в спальню, с недоумением посмотрела на супруга, задумчиво смотрящего на огонь в камине, - Неужели тебе наскучила газета? Я дожила до столь чудесных времен!
Виконт хмыкнул, чувствуя вину. Порой он так любил зачитываться газетами светских хроник перед сном, что забывал про супружеские обязанности. Но, к счастью, ему повезло с женой, и она была вовсе не против принять долги в другое время.
- Как прошла встреча с подругами, милая? – мужчина подошел и поцеловал жену в макушку, обнимая, и та счастливо улыбнулась.
- Ох, милый, так скучно. Всех волновали только наряды, фасоны, ткань и их стоимость! Я бы с удовольствием обсудила все что угодно, но только не моду! Так скучаю по милой Пауле в столице! Скажи, что ты решил принять приглашение императора!
- Принял. – с улыбкой отвечает мужчина, слегка вздрагивая, когда та крепко обнимает его в ответ, - И не только, дорогая.
- Ну же, не томи!
- Я сегодня немного поболтал с рабыней Дари, и подумал, что возможно, это будет хорошей возможностью узнать что-то новое. В общем, я предложил работу… написать своеобразную книгу. Но меня так расстраивает, что я не могу достойно отплатить за ее труд, пока она в статусе раба!
- Милый, мы обязательно подадим прошение императору, даже не взирая на налог. Девочка умная, и достойна большего. Мы обязательно отблагодарим ее щедро, а пока мы можем только следить, чтобы девочка всегда была сыта, и тепло одета.
- Ты права, милая. Теперь нужно сообщить ей, что мы выезжаем в столицу. Поедем пораньше. Хочу остановиться в нескольких местах, где прекрасные луга, и так много лекарственных растений!
- А это имеет смысл. Сейчас многие поедут в столицу, может, встретим в постоялых дворах знакомых!
***
- Дари! – вздрагиваю от голоса поварихи, которую я всегда побаивалась. Боялась ее невероятного мастерства размахивать скалкой так, что обязательно попадала по пятой точке.
Оставались синяки.
Но… при этом госпожа Мио была невероятно доброй, и всегда улыбалась, когда ты смущенно просил добавки. Она любила всех, кто много ест.
И хозяева, и слуги, и рабы были сытыми. Всегда. Даже если это звучит угрожающе.
- Д-да, госпожа Мио?
- Бросай чистить картошку, и быстро мой руки!
Я, без лишних вопросов, тут же подбегаю к ведру с чистой водой, но повариха страдальчески закатила глаза.
- Да не в ведре, а в раковине мой руки. Чище будешь!
Раскрутив гайку, и, дождавшись, когда из крана польется чистая холодная вода, стала тщательно мыть руки. Рабам редко позволяли мыть руки из крана. Это было новшество, которое только вживалось в некоторых домах аристократов. Многие к этому относились скептически, а некоторые, наоборот, радовались. Но, и стоило это дорого.
Может империя и отставала в медицине, но в то же время во многом уже определила другие страны.
Вымыв руки, и тщательно вытерев их, я поспешила предстать перед грозными очами господи Мои. Та, окинув меня придирчивым взглядом, протянула большой поднос с чаем и легкими закусками, и сокрушенно покачала головой.
- Тебе бы покрасивее одеться, милая. Но раз таков приказ хозяев…
- Приказ?
- Да, господин Канг пожелал, чтобы ты принесла ему с женой чай с закусками.
Хочется недоуменно поинтересоваться причиной такого приказа, но вовремя одергиваю себя. Госпожа Мио не любила такие вопросы, да и не знала на них ответы. Господа никогда не делились мыслями со слугами, и, тем более, не объясняли причины некоторых приказов.
Беру поднос и шумно выдыхаю. Тяжелый!
- Донесешь до балкона? – повариха с сомненьем смотрит на мои тонкие запястья, и вновь качает головой. – Да вас, рабов, сколько не корми, а все худенькими ходите.
В ответ я лишь деликатно промолчала, и осторожно направляюсь к коридору для слуг, где по лестнице поднимаюсь на третий этаж, где спешу в большой зал. Лакеи, к счастью, открыли все двери, встречающиеся на моем пути, но провожали меня недоуменными взглядами. Осторожно вхожу на балкон, стараясь бесшумно ступать, и ставлю поднос на специальный маленький столик для слуг, где уже оттуда, взяв тарелки с подносом, подхожу к столику супружеской четы, которая читала газеты, и расставляю все на столе. Последними ставлю чашки, и понимаю, что их три.
Они ждут гостья?
Расставив всю посуду, я поклонилась, и стала молча отступать, чтобы незаметно удалиться, и не мешать их чаепитию.
- Дари, не уходи. – с улыбкой произносить госпожа, складывая газету на столе.
- Чем я еще могу быть полезна?
- Надеюсь, ты не возражаешь против небольшого чаепития с нами? – виконтесса указывает на стул, где я поставила третью чашку, - Мы ждали тебя, и эта чашка для тебя.
- Н-но… - я в замешательстве даже не сразу могу ответить, - Госпожа, я недостойна такой доброты, и к тому же рабам запрещено…
- Мы сами решаем, как тут вести нашим рабам. – разражено проговорил господин Канг, складывая газету. – Дари, не стесняйся, и присаживайся.
- Но моя одежда грязная…
- Нас это не смущает. Присаживайся.
Я осторожно села на краешек стульчика, и заметила, как переглянулись хозяева. В их взглядах было столько сочувствия. Господин Канг пристально смотрит на меня, и я осторожно, без слов, заерзала на стульчике, и уже села более нормально, и тут же получила одобрительный взгляд от виконта.
