Слабо соображая, что вообще происходит, сделала реверанс на нужной точке, после чего Дионис проводил меня к остальным девушкам, а сам вернулся за Ликой. Когда Дионис ушел, мне сразу стало легче, слово гора с плеч свалилась, но щеки так и не перестали пылать от стыда. А стыдилась я своей реакции на обыденное прикосновение Диониса.
После того как Лика появилась в зале, народ ахнул, а мужская половина только успевали подбирать слюни, которые пускались у них непроизвольно. Сама же девушка, улыбалась и лучилась каким-то странным светом счастья. Что это с ней?
После в залу вошли аристократки и Катерина Левковская, за ней в залу входили девушки «из народа», а потом снова аристократки. Как-то так с алфавитом совпало. Когда все девушки были представлены гостям и леди Ариетте, объявили первый танец. Сегодняшний бал открывал вальс. Все девушки довольно быстро разлетелись по кавалерам, я же осталась стоять в стороне и ловила недоуменные взгляды окружающих. И чего это они? Ну, бывает, что не хватило кавалеров, но не обязательно же так пристально смотреть.
И лишь повернув голову в сторону входа, я поняла причину такого внимания. Ко мне стремительным шагом направлялся Дионис. И настроен император был явно решительно.
– Вы же мне не откажете в танце, леди Варнесс? – почти мурлыкнул император. Что это с ним сегодня?
Я не знала, что ответить. С одной стороны я могла использовать свое право пропуска одного танца, а с другой не хотелось показаться невежливой и потерять симпатии народа, тем более, что бабушка наверняка где-то затерялась и внимательно бдит. Я мысленно вздохнула и с полуулыбкой произнесла:
– Да, конечно, – после чего вложила свою руку в протянутую ладонь герцога.
Едва мы заняли нужную позицию, послышались первые звуки музыки. Я сделала два реверанса, после чего рука императора скользнула на мою талию, и мы закружились в танце. Четыре квадрата, поворот вокруг себя, затем снова четыре квадрата, и лорд Шеферд оказывается за моей спиной, а я оказываюсь заключенной в его объятия, ибо того требовал танец.
– Скажите, леди Варнесс, отчего вы так холодны ко всем? – теплое дыхание касается шеи.
Ответить я не успеваю, так как четыре коротких шага заканчиваются слишком быстро, а смена партнеров происходит ещё стремительнее. Миг! И я уже вальсирую с одним из офицеров Имперской стражи. Он улыбается мне своей белоснежной улыбкой, смотрит смеющимися глазами, а я совсем ничего не чувствую: ни радости, ни умиления, ни восторга от происходящего. Снова смена партнеров. Ещё один молодой человек из Имперской стражи с такой же фальшивой неприятной моему глазу улыбкой. Ещё два квадрата и я оказываюсь в паре с Дионисом.
– Я не холодна, Ваше Величество, а всего лишь поддерживаю свой образ, – протянула я, заглянув в глаза Дионису.
Они поразили меня своей необычайной красотой точно так же, как три года назад. Глаза цвета теплого шоколада с золотистыми прожилками, в которых словно скачут бесята. Сейчас они были подернуты небольшой дымкой, словно мужчина находится под действием какой-то сильной магии.
– Образ девушки, которая чуть не огрела стулом своего императора? – обезоруживающая улыбка, два такта, в которые мы оказались в одной линии. – Знаете, я готов Вам простить эту маленькую оплошность, – сказал мужчина, когда мы вновь оказались друг напротив друга.
– Ваше Величество, вы в порядке?
– Вполне. Зайдите ко мне сегодня вечером. Есть важный разговор.
Меня как обухом по голове ударило.
– Что, простите?
Ответом мне стали последние удары музыки, во время которых герцог притянул меня к себе на непозволительно близкое расстояние, давая ясно понять, чего он от меня хочет.
– С нетерпением жду нашей встречи, – целуя кончики пальцев, сказал император и удалился.
Да что с ним такое? Я понимаю, что я его невеста, но вести себя так… развязно… Это ниже его достоинства. И я ни за что на свете не поверю, что Дионис может себя запустить до такого. Да, он взбалмошен, эгоистичен и невнимателен, но… Он слишком горд, чтобы делать подобные намеки той, что подорвала его репутацию пару лет назад.
Я стояла посреди залы и тяжело дышала, чувствуя, как алеют мои щеки, и где-то в пятках бьется сердце от страха. На подкашивающихся ногах вернулась на свое место и, налив воды из графина в бокал, сделала два больших глотка. Стало несколько лучше: сердце билось не так часто, дыхание стало более ровным, а щеки перестало опалять жаром.
После я станцевала ещё несколько танцев, а потом меня пригласил на закрывающий вальс Максвелл. Мелодия была другая, более спокойная и без всяких компрометирующих движений. Этакий классический вариант вальса.
– И чего ты такая хмурая весь бал?
– Извините, но на брудершафт мы с вами не пили. С чего вдруг такая фривольность? – вскинула бровь я, переступая ногами уже чисто на рефлексах, ибо устала до ужаса.
– Да брось, Лауритта. Неужели ты меня до сих пор не узнала?
Я посмотрела на него как на ненормального.
– Нет.
-Эх, Лауритта, ты всегда такая забывчивая, рассеянная, даром что ведьма, – тепло улыбнулся Радел Максвелл.
Я же, и без того шокированная последними событиями, вспыхнула как спичка и процедила так, чтобы меня услышал только он, а другие не подумали, что я в диком бешенстве:
– Ваша бестактность просто поражает. Неужели вы думаете, что если я не из богатого рода, да ещё и ведьма, то можно пренебрежительно ко мне относиться? Вы жестоко ошибаетесь.
– Я и не хотел тебя…
– Сделайте милость, прекратите продолжать разговор, который неприятен нам обоим.
После этого мы оба замолчали, а я злилась на себя, на общество, на отбор и поэтому в какой-то момент поняла, что… заискрилась. И не просто заискрилась, а прямо-таки вспыхнула темными иглами на весь зал. Ох! Похоже я не просто ведьма, а еще и темная!
Когда я заворожила Глошу, иглы были бесцветными, а сейчас… Как такое могло произойти? Чтобы стать темной ведьмой нужно кого-нибудь принести в жертву Всевышнему Сатане или….
– Или родиться темной, – пробормотала я себе под нос.
Дело в том, что у ведьм рождаются обычные ведьмы со стабильной магией, а если ведьма забеременеет от темного мага, то вероятность, что родится темная ведьма, равняется почти ста процентам. Получается, кто-то из моих родителей был темным магом, но кто? Своих родителей я, увы, не помнила.
Когда я впервые увидела свою бабушку, мне было всего три года. Конечно. Я тогда мало что смыслила в том, как должны бабушки относиться к своим внучкам, и поэтому не обращала внимания на излишнюю холодность своей родственницы. Наверное, потому что отчасти мои мысли были заняты размышлениями о том, где мои родители и почему меня привезли к этой странной женщине, которую все считают моей бабушкой. Как я узнала позже, родители погибли в автокатастрофе, причины которой так и не установили. Дело просто закрыли, посчитав стечением обстоятельств.
Бабушка же мной до шести лет совершенно не занималась, поэтому я была предоставлена сама себе и, простите за грубость, шлялась по улочкам небольшого городка Кариген, который находится на северной окраине Дакийской Империи. В шесть у меня обнаружились способности к магии, и мы переехали в столицу. С этого времени бабушка стала со мной заниматься, помогая мне делать домашки. И я не скажу, что она относилось ко мне тепло. Мы часто ругались, кричали друг на друга, и я часто оставалась без ужина. Но когда я пошла в колледж и окончила его с отличием, что-то изменилось в наших отношениях: мы перестали ругаться и жили вполне мирно. И теперь она отправила меня на отбор, где и решила открыться моя темная сторона.
Сославшись на головную боль, я поспешно покинула залу. Единственное, что я не учла, так это то, что эту часть замка я совсем не знаю, а Натали сегодня занята. Заблудиться здесь было на раз-два, что я, собственно, и сделала на третьем повороте.
– Да где же этот поворот с картиной? – пробормотала я, плутая по коридорам замка.
В какой-то момент я зажмурилась, чтобы запустить поисковое заклинание, но поскользнулась на чем-то мокром и полетела лицом вниз. Когда распахнула глаза, то еле сдержалась от того, чтобы не закричать. Я увидела леди Ариетту, которая лежала от меня в двух шагах с широко распахнутыми глазами, в которых застыли слезы. От уголка губ по подбородку шла дорожка крови. Сама же женщина лежала неподвижно в неестественной позе.
– Нет, – прошептала я, пытаясь встать, но руки скользнули по луже крови, и я мало того, что вновь шлепнулась в нее так ещё и забрызгала себе лицо.
Кое-как поднялась, на негнущихся ногах подошла к леди Ариетте. Проверять пульс было бесполезно. Женщина была мертва, да и при возможности спасти её бы не удалось. Пробирок с нужным зельем у меня с собой не было, да и перерезанное горло навряд ли бы удалось так быстро залечить. В общем, шансов у женщины не было.
Я вновь осмотрела место преступления. Лужа крови, в которую я на свою беду вляпалась, тело женщины, находящееся в двух метрах от самого места убийства. Убийца пытался перетащить тело, но зачем?
– Так, надо сказать Дионису, – пробормотала я и, скинув туфли для удобства, отправилась искать кабинет императора.
Я пробежала напрямую, а за поворотом врезалась в кого-то. В мои плечи впились мертвой хваткой и, отодвинув, возмущенно воскликнули:
–Лауритта? Ты почему в таком виде?
Сердце бешено застучало где-то в ушах, потому что разъяренный взгляд императора ясно давал понять, что это убийство повесят на меня. Взгляд Диониса был всё ещё затуманенный, но при этом в них плескалась дикая ярость. Он что, и вправду заколдованный? А если это какое-то зелье?
–Дионис, ты что-нибудь принимал сегодня? – пробормотала я, кладя руки на его лицо и поворачивая то в одну сторону, то в другую, пытаясь выявить хотя бы один знакомый признак. Ни одного. Значит, это что-то, чего у нас в колледже не преподавали.
– Что? Тебя только это волнует? – возмутился Дионис. – Почему ты вся в крови?
– Я… Я… – попыталась ответить я, но меня опередил женский крик, донесшийся издалека.
Мои ржавые метёлки! Мне конец!
– Да что тут вообще творится? – устало пробормотал император и, схватив меня за руку, уверенным шагом отправился в злополучный коридор.
Как бы я не упиралась и умоляла не ходить – меня просто не слышали. Картина: леди Ариетта, лужа крови, мои туфли рядом, следы от волочения, и я вымазанная с ног до головы в крови – явно не понравилась Дионису. Здесь уже собрались стражники, которые, переговорив с Дионисом, внимательно смотрели на меня. А я в свою очередь неотрывно смотрела на Корнелию, которая нагло улыбалась мне своими белоснежными зубами, а когда её отпустили она, проходя мимо меня процедила:
– Ну, что? Доигралась?
А потом я вновь впала в шоковое состояние, ибо за Корнелией шла… Бабушка?! Я вздернула вопросительно бровь, мол, что происходит, но она даже не посмотрела в мою сторону.
– В темницу её, – холодно произнес Дионис.
– Что? – сдавленно проговорила я, медленно пятясь назад.
– Надеть на неё кандалы из антимагической стали. Я с ней потом разберусь.
– Ты совсем, Дионис? Я не виновата! Я не убивала её!
– А в крови случайно с ног до головы вымазалась?
– Нет, специально, – прошипела я, а когда охрана оказалась в двух метрах от меня, взвизгнула и, скинув туфли, побежала.
Я понимала, что только усугубляю ситуацию, но не могла остановиться. Слишком уж не хотела испытывать на себе действие кандалов нового поколения. Даже удивительно, но я умудрилась найти лестницу и, поднявшись по ней, юркнула в первую попавшуюся комнату.
И каково было моё удивление, когда я увидела полуголого лорда Шеферда с какой-то блондинкой в цветастом платье.
– Чёрт, – выдохнула я, а затем почувствовала удар.
Я подскочила и, пометавшись по комнате, закрылась в ванной.
Облокотившись на раковину, взглянула на себя в зеркало.
– Красотка, нечего сказать.
Все лицо было в каплях от крови, руки до локтей в ней же, на голове вместо прически воронье гнездо, а некогда блестящее дороговизной платье теперь можно было только выкидывать. От крови его не спасет даже магия. Я вздохнула и хотела было включить воду, но вспомнила, что я вообще-то «убийца», а в комнате Шеферда сейчас чуть ли не наряд.
И как я умудрилась убежать от них? Ведь они тренированные мужики, которые нормативы побегу сдают на раз-два. Да еще эта комната…
Когда ко мне постучались, я подскочила на месте, а сердце пропустило два удара.
– Лауритта, выходи, они ушли.
Почему-то герцогу сейчас я доверяла больше, чем себе, поэтому приоткрыла дверь и высунула свою перепачканную физиономию, огляделась и, убедившись, что тут действительно никого нет, вышла из ванной комнаты. Шеферд уже успел переодеться в домашние брюки и рубашку, поэтому я облегченно вздохнула, ибо сейчас не перенесла бы такого зрелища.
– Ну и как тебя так угораздило? – складывая руки на груди, спросил с нажимом герцог.
Я в ответ смогла лишь хлюпнуть носом. На второй вопрос я хлюпнула носом ещё раз и попыталась поймать полившиеся слезы.
– Так, понятно, – выдохнул Рэймонд де Шеферд, потирая переносицу. – В таком состоянии от тебя ответа не дождешься.
После этих слов он исчез в гардеробной, а вернулся с рубашкой и тапочками. Всё это добро он впихнул мне со словами:
– Извини, халатов не держу, поэтому отдаю самое дорогое. Где находится ванная комната, ты уже знаешь.
– Но… – дрожащим голосом проговорила я.
– Без «но»!
И меня силком запихали в ванную комнату. Я скинула с себя платье, распустила волосы, которые я тоже умудрилась вымазать в крови и после только залезла в ванную. Потом решила, что очистить платье стоит попробовать, поэтому активировала заклинание чистки. Пока отмывала засохшую кровь, прошло около часа. Затем я просто стояла под теплой водой, пытаясь прийти в себя. Ради этого пришлось взять капельку какого-то ароматизированного геля с полки герцога. Ну, с капельки, я думаю, он не обеднеет.
Когда вышла, я заметила Шеферда, который расслабленно сидел в кресле и пил горячий глинтвейн. И вот он сидит и внимательно смотрит на меня. Я тоже стою и смотрю на него, пытаясь не выронить ворох, который образовался из платья, легкой нательной рубашки без рукавов и цветочного ободка. Не поверите, герцог даже соизволил забрать это все из моих рук и… Сжечь! Сжечь платье, которое стоит, наверное, целое состояние!
– Вы сума сошли? – выдохнула я.
– Ой, да ладно тебе, – махнул рукой герцог, приобняв меня за плечи и усаживая в кресло.
В руки мне дали прозрачную кружку с горячим глинтвейном, укрыли пледом и после начали пытать. Морально, конечно.
– Что произошло?
– Что именно? – делая глоток напитка, спросила я.
– Лауритта, не придуривайся, ты прекрасно поняла, о чем я.
– Я не придуриваюсь, а вот вы переходите рамки приличий. Чего вы мне «тыкаете»? Мы с вами…
– На брудершафт не пили, знаю. Но все же что произошло?
– Вредный, наглый, самовлюбленный и упертый баран случился, – зло выдохнула я.
А после я всё рассказала. Вот не знаю зачем, но рассказала.
– Ещё и антимагические кандалы собрался на меня надеть! Это совсем уже никуда не годиться! – взвилась опьяневшая я.
– Ясно. Ложись-ка ты спать, Лауритта, – пробормотал Рэймонд де Шеферд, мягко отбирая стакан из моих рук.
После того как Лика появилась в зале, народ ахнул, а мужская половина только успевали подбирать слюни, которые пускались у них непроизвольно. Сама же девушка, улыбалась и лучилась каким-то странным светом счастья. Что это с ней?
После в залу вошли аристократки и Катерина Левковская, за ней в залу входили девушки «из народа», а потом снова аристократки. Как-то так с алфавитом совпало. Когда все девушки были представлены гостям и леди Ариетте, объявили первый танец. Сегодняшний бал открывал вальс. Все девушки довольно быстро разлетелись по кавалерам, я же осталась стоять в стороне и ловила недоуменные взгляды окружающих. И чего это они? Ну, бывает, что не хватило кавалеров, но не обязательно же так пристально смотреть.
И лишь повернув голову в сторону входа, я поняла причину такого внимания. Ко мне стремительным шагом направлялся Дионис. И настроен император был явно решительно.
– Вы же мне не откажете в танце, леди Варнесс? – почти мурлыкнул император. Что это с ним сегодня?
Я не знала, что ответить. С одной стороны я могла использовать свое право пропуска одного танца, а с другой не хотелось показаться невежливой и потерять симпатии народа, тем более, что бабушка наверняка где-то затерялась и внимательно бдит. Я мысленно вздохнула и с полуулыбкой произнесла:
– Да, конечно, – после чего вложила свою руку в протянутую ладонь герцога.
Едва мы заняли нужную позицию, послышались первые звуки музыки. Я сделала два реверанса, после чего рука императора скользнула на мою талию, и мы закружились в танце. Четыре квадрата, поворот вокруг себя, затем снова четыре квадрата, и лорд Шеферд оказывается за моей спиной, а я оказываюсь заключенной в его объятия, ибо того требовал танец.
– Скажите, леди Варнесс, отчего вы так холодны ко всем? – теплое дыхание касается шеи.
Ответить я не успеваю, так как четыре коротких шага заканчиваются слишком быстро, а смена партнеров происходит ещё стремительнее. Миг! И я уже вальсирую с одним из офицеров Имперской стражи. Он улыбается мне своей белоснежной улыбкой, смотрит смеющимися глазами, а я совсем ничего не чувствую: ни радости, ни умиления, ни восторга от происходящего. Снова смена партнеров. Ещё один молодой человек из Имперской стражи с такой же фальшивой неприятной моему глазу улыбкой. Ещё два квадрата и я оказываюсь в паре с Дионисом.
– Я не холодна, Ваше Величество, а всего лишь поддерживаю свой образ, – протянула я, заглянув в глаза Дионису.
Они поразили меня своей необычайной красотой точно так же, как три года назад. Глаза цвета теплого шоколада с золотистыми прожилками, в которых словно скачут бесята. Сейчас они были подернуты небольшой дымкой, словно мужчина находится под действием какой-то сильной магии.
– Образ девушки, которая чуть не огрела стулом своего императора? – обезоруживающая улыбка, два такта, в которые мы оказались в одной линии. – Знаете, я готов Вам простить эту маленькую оплошность, – сказал мужчина, когда мы вновь оказались друг напротив друга.
– Ваше Величество, вы в порядке?
– Вполне. Зайдите ко мне сегодня вечером. Есть важный разговор.
Меня как обухом по голове ударило.
– Что, простите?
Ответом мне стали последние удары музыки, во время которых герцог притянул меня к себе на непозволительно близкое расстояние, давая ясно понять, чего он от меня хочет.
– С нетерпением жду нашей встречи, – целуя кончики пальцев, сказал император и удалился.
Да что с ним такое? Я понимаю, что я его невеста, но вести себя так… развязно… Это ниже его достоинства. И я ни за что на свете не поверю, что Дионис может себя запустить до такого. Да, он взбалмошен, эгоистичен и невнимателен, но… Он слишком горд, чтобы делать подобные намеки той, что подорвала его репутацию пару лет назад.
Я стояла посреди залы и тяжело дышала, чувствуя, как алеют мои щеки, и где-то в пятках бьется сердце от страха. На подкашивающихся ногах вернулась на свое место и, налив воды из графина в бокал, сделала два больших глотка. Стало несколько лучше: сердце билось не так часто, дыхание стало более ровным, а щеки перестало опалять жаром.
После я станцевала ещё несколько танцев, а потом меня пригласил на закрывающий вальс Максвелл. Мелодия была другая, более спокойная и без всяких компрометирующих движений. Этакий классический вариант вальса.
– И чего ты такая хмурая весь бал?
– Извините, но на брудершафт мы с вами не пили. С чего вдруг такая фривольность? – вскинула бровь я, переступая ногами уже чисто на рефлексах, ибо устала до ужаса.
– Да брось, Лауритта. Неужели ты меня до сих пор не узнала?
Я посмотрела на него как на ненормального.
– Нет.
-Эх, Лауритта, ты всегда такая забывчивая, рассеянная, даром что ведьма, – тепло улыбнулся Радел Максвелл.
Я же, и без того шокированная последними событиями, вспыхнула как спичка и процедила так, чтобы меня услышал только он, а другие не подумали, что я в диком бешенстве:
– Ваша бестактность просто поражает. Неужели вы думаете, что если я не из богатого рода, да ещё и ведьма, то можно пренебрежительно ко мне относиться? Вы жестоко ошибаетесь.
– Я и не хотел тебя…
– Сделайте милость, прекратите продолжать разговор, который неприятен нам обоим.
После этого мы оба замолчали, а я злилась на себя, на общество, на отбор и поэтому в какой-то момент поняла, что… заискрилась. И не просто заискрилась, а прямо-таки вспыхнула темными иглами на весь зал. Ох! Похоже я не просто ведьма, а еще и темная!
Когда я заворожила Глошу, иглы были бесцветными, а сейчас… Как такое могло произойти? Чтобы стать темной ведьмой нужно кого-нибудь принести в жертву Всевышнему Сатане или….
– Или родиться темной, – пробормотала я себе под нос.
Дело в том, что у ведьм рождаются обычные ведьмы со стабильной магией, а если ведьма забеременеет от темного мага, то вероятность, что родится темная ведьма, равняется почти ста процентам. Получается, кто-то из моих родителей был темным магом, но кто? Своих родителей я, увы, не помнила.
Когда я впервые увидела свою бабушку, мне было всего три года. Конечно. Я тогда мало что смыслила в том, как должны бабушки относиться к своим внучкам, и поэтому не обращала внимания на излишнюю холодность своей родственницы. Наверное, потому что отчасти мои мысли были заняты размышлениями о том, где мои родители и почему меня привезли к этой странной женщине, которую все считают моей бабушкой. Как я узнала позже, родители погибли в автокатастрофе, причины которой так и не установили. Дело просто закрыли, посчитав стечением обстоятельств.
Бабушка же мной до шести лет совершенно не занималась, поэтому я была предоставлена сама себе и, простите за грубость, шлялась по улочкам небольшого городка Кариген, который находится на северной окраине Дакийской Империи. В шесть у меня обнаружились способности к магии, и мы переехали в столицу. С этого времени бабушка стала со мной заниматься, помогая мне делать домашки. И я не скажу, что она относилось ко мне тепло. Мы часто ругались, кричали друг на друга, и я часто оставалась без ужина. Но когда я пошла в колледж и окончила его с отличием, что-то изменилось в наших отношениях: мы перестали ругаться и жили вполне мирно. И теперь она отправила меня на отбор, где и решила открыться моя темная сторона.
Сославшись на головную боль, я поспешно покинула залу. Единственное, что я не учла, так это то, что эту часть замка я совсем не знаю, а Натали сегодня занята. Заблудиться здесь было на раз-два, что я, собственно, и сделала на третьем повороте.
– Да где же этот поворот с картиной? – пробормотала я, плутая по коридорам замка.
В какой-то момент я зажмурилась, чтобы запустить поисковое заклинание, но поскользнулась на чем-то мокром и полетела лицом вниз. Когда распахнула глаза, то еле сдержалась от того, чтобы не закричать. Я увидела леди Ариетту, которая лежала от меня в двух шагах с широко распахнутыми глазами, в которых застыли слезы. От уголка губ по подбородку шла дорожка крови. Сама же женщина лежала неподвижно в неестественной позе.
– Нет, – прошептала я, пытаясь встать, но руки скользнули по луже крови, и я мало того, что вновь шлепнулась в нее так ещё и забрызгала себе лицо.
Кое-как поднялась, на негнущихся ногах подошла к леди Ариетте. Проверять пульс было бесполезно. Женщина была мертва, да и при возможности спасти её бы не удалось. Пробирок с нужным зельем у меня с собой не было, да и перерезанное горло навряд ли бы удалось так быстро залечить. В общем, шансов у женщины не было.
Я вновь осмотрела место преступления. Лужа крови, в которую я на свою беду вляпалась, тело женщины, находящееся в двух метрах от самого места убийства. Убийца пытался перетащить тело, но зачем?
– Так, надо сказать Дионису, – пробормотала я и, скинув туфли для удобства, отправилась искать кабинет императора.
Я пробежала напрямую, а за поворотом врезалась в кого-то. В мои плечи впились мертвой хваткой и, отодвинув, возмущенно воскликнули:
–Лауритта? Ты почему в таком виде?
Сердце бешено застучало где-то в ушах, потому что разъяренный взгляд императора ясно давал понять, что это убийство повесят на меня. Взгляд Диониса был всё ещё затуманенный, но при этом в них плескалась дикая ярость. Он что, и вправду заколдованный? А если это какое-то зелье?
–Дионис, ты что-нибудь принимал сегодня? – пробормотала я, кладя руки на его лицо и поворачивая то в одну сторону, то в другую, пытаясь выявить хотя бы один знакомый признак. Ни одного. Значит, это что-то, чего у нас в колледже не преподавали.
– Что? Тебя только это волнует? – возмутился Дионис. – Почему ты вся в крови?
– Я… Я… – попыталась ответить я, но меня опередил женский крик, донесшийся издалека.
Мои ржавые метёлки! Мне конец!
– Да что тут вообще творится? – устало пробормотал император и, схватив меня за руку, уверенным шагом отправился в злополучный коридор.
Как бы я не упиралась и умоляла не ходить – меня просто не слышали. Картина: леди Ариетта, лужа крови, мои туфли рядом, следы от волочения, и я вымазанная с ног до головы в крови – явно не понравилась Дионису. Здесь уже собрались стражники, которые, переговорив с Дионисом, внимательно смотрели на меня. А я в свою очередь неотрывно смотрела на Корнелию, которая нагло улыбалась мне своими белоснежными зубами, а когда её отпустили она, проходя мимо меня процедила:
– Ну, что? Доигралась?
А потом я вновь впала в шоковое состояние, ибо за Корнелией шла… Бабушка?! Я вздернула вопросительно бровь, мол, что происходит, но она даже не посмотрела в мою сторону.
– В темницу её, – холодно произнес Дионис.
– Что? – сдавленно проговорила я, медленно пятясь назад.
– Надеть на неё кандалы из антимагической стали. Я с ней потом разберусь.
– Ты совсем, Дионис? Я не виновата! Я не убивала её!
– А в крови случайно с ног до головы вымазалась?
– Нет, специально, – прошипела я, а когда охрана оказалась в двух метрах от меня, взвизгнула и, скинув туфли, побежала.
Я понимала, что только усугубляю ситуацию, но не могла остановиться. Слишком уж не хотела испытывать на себе действие кандалов нового поколения. Даже удивительно, но я умудрилась найти лестницу и, поднявшись по ней, юркнула в первую попавшуюся комнату.
И каково было моё удивление, когда я увидела полуголого лорда Шеферда с какой-то блондинкой в цветастом платье.
– Чёрт, – выдохнула я, а затем почувствовала удар.
Я подскочила и, пометавшись по комнате, закрылась в ванной.
Облокотившись на раковину, взглянула на себя в зеркало.
– Красотка, нечего сказать.
Все лицо было в каплях от крови, руки до локтей в ней же, на голове вместо прически воронье гнездо, а некогда блестящее дороговизной платье теперь можно было только выкидывать. От крови его не спасет даже магия. Я вздохнула и хотела было включить воду, но вспомнила, что я вообще-то «убийца», а в комнате Шеферда сейчас чуть ли не наряд.
И как я умудрилась убежать от них? Ведь они тренированные мужики, которые нормативы побегу сдают на раз-два. Да еще эта комната…
Когда ко мне постучались, я подскочила на месте, а сердце пропустило два удара.
– Лауритта, выходи, они ушли.
Почему-то герцогу сейчас я доверяла больше, чем себе, поэтому приоткрыла дверь и высунула свою перепачканную физиономию, огляделась и, убедившись, что тут действительно никого нет, вышла из ванной комнаты. Шеферд уже успел переодеться в домашние брюки и рубашку, поэтому я облегченно вздохнула, ибо сейчас не перенесла бы такого зрелища.
– Ну и как тебя так угораздило? – складывая руки на груди, спросил с нажимом герцог.
Я в ответ смогла лишь хлюпнуть носом. На второй вопрос я хлюпнула носом ещё раз и попыталась поймать полившиеся слезы.
– Так, понятно, – выдохнул Рэймонд де Шеферд, потирая переносицу. – В таком состоянии от тебя ответа не дождешься.
После этих слов он исчез в гардеробной, а вернулся с рубашкой и тапочками. Всё это добро он впихнул мне со словами:
– Извини, халатов не держу, поэтому отдаю самое дорогое. Где находится ванная комната, ты уже знаешь.
– Но… – дрожащим голосом проговорила я.
– Без «но»!
И меня силком запихали в ванную комнату. Я скинула с себя платье, распустила волосы, которые я тоже умудрилась вымазать в крови и после только залезла в ванную. Потом решила, что очистить платье стоит попробовать, поэтому активировала заклинание чистки. Пока отмывала засохшую кровь, прошло около часа. Затем я просто стояла под теплой водой, пытаясь прийти в себя. Ради этого пришлось взять капельку какого-то ароматизированного геля с полки герцога. Ну, с капельки, я думаю, он не обеднеет.
Когда вышла, я заметила Шеферда, который расслабленно сидел в кресле и пил горячий глинтвейн. И вот он сидит и внимательно смотрит на меня. Я тоже стою и смотрю на него, пытаясь не выронить ворох, который образовался из платья, легкой нательной рубашки без рукавов и цветочного ободка. Не поверите, герцог даже соизволил забрать это все из моих рук и… Сжечь! Сжечь платье, которое стоит, наверное, целое состояние!
– Вы сума сошли? – выдохнула я.
– Ой, да ладно тебе, – махнул рукой герцог, приобняв меня за плечи и усаживая в кресло.
В руки мне дали прозрачную кружку с горячим глинтвейном, укрыли пледом и после начали пытать. Морально, конечно.
– Что произошло?
– Что именно? – делая глоток напитка, спросила я.
– Лауритта, не придуривайся, ты прекрасно поняла, о чем я.
– Я не придуриваюсь, а вот вы переходите рамки приличий. Чего вы мне «тыкаете»? Мы с вами…
– На брудершафт не пили, знаю. Но все же что произошло?
– Вредный, наглый, самовлюбленный и упертый баран случился, – зло выдохнула я.
А после я всё рассказала. Вот не знаю зачем, но рассказала.
– Ещё и антимагические кандалы собрался на меня надеть! Это совсем уже никуда не годиться! – взвилась опьяневшая я.
– Ясно. Ложись-ка ты спать, Лауритта, – пробормотал Рэймонд де Шеферд, мягко отбирая стакан из моих рук.
