Госпожа Тхана прошла в свой кабинет и с видимым удовольствием скинула с себя неудобную кожаную одежду. Ей была противна уже сама мысль о том немом восхищении, которое окружало ее с тех пор, как она одела эту юбку и нацепила меч. И еще уши. Слишком долго она их прятала от посторонних, чтобы не действовать никому на нервы, а теперь все вокруг судят – достаточно ли остры на самом деле ее ушки. Но это была не самая большая проблема, весь ее план шел точно по нотам . Совсем так, как она хотела. Только почему-то она не чувствовала радости. Что-то обязательно должно было сорваться, пойти не так и не туда. Слишком гладко. Да ничего не гладко! Она резко прервала негативные мысли. Тоже мне! Такой план может либо идти, так как он идет, либо не идти вообще. Если она допустила ошибку, то вся эта война должна была остановиться в самом начале. Еще очень давно. Почему же она паникует? Да, именно так: это противное, холодное, скользкое слово – паника. Надо смотреть правде в глаза – это не ее план, она всего лишь выполняет волю своей предшественницы, а уж та ошибиться не могла. Она была слишком умна и опытна, чтобы допустить прокол. И поэтому не стоит удивляться, что этот безумный план захвата Земной Империи медленно, но верно оживает и воплощает мечты всех эльфов. Да, пусть она всего лишь исполнительница, но она хорошо делает свою работу, и следует смело отбросить все мысли о панике. Немного успокоившись, женщина заметила, что все это время ходила взад-вперед по комнате. Нехорошая привычка, слишком по-людски, о подобных вещах следует думать во время медитации, это и прилично, и по-эльфийски. Но на это времени уже не остается, слишком много надо сделать. Сегодня пришли очередные отчеты наблюдателей с Шагаде, а это значит, что до глубокой ночи она будет их перечитывать и пытаться найти намек на малейшую ошибку. Нет, ошибок быть не должно. Все восемнадцать лордов Шагаде крепко связаны с эльфами, деваться им некуда, они теперь вместе с простыми эльфийскими парнями строят в колонии демократию. Открыв запечатанный пакет с донесениями, она приступила к чтению. Все шло как по маслу, корабли поддержки надежно окружали Шагаде, не давая приблизиться ни одному кораблю, а значит, Имперские войска не полезут в эту заварушку, у них и так хлопот полно. Первые попытки бунтовать быстро прошли – Шагаде была мирной аграрной планеткой, но приносила вполне неплохой доход в карманы своих лордов. Но необходимость делиться с империей была лордам поперек горла. Именно эту жажду власти и денег лучшие эльфийские политтехнологи превратили в несокрушимое требование свободы от имперской диктатуры. Исходящее от народа. Народ, конечно, был удивлен, но свободы потребовал. А, собственно, кто этот народ спрашивал, какая разница, кто сидит сверху? Налоги все равно не снижаются. А когда грамотные эльфийские специалисты донесли до народа, что он получит после избавления от императорской власти, народ поверил, что хочет свободы. Собственно, сейчас, когда самые первые, дикие бунты, исходившие от всех родов экстремистов, были подавлены в колонии Шагаде, начались выборы. Или, вернее, в бывшей колонии началась самая настоящая подготовка к выборам. Единственное, что досаждало эльфийской правительнице – это присутствие наблюдателей. А точнее говоря, необходимость их присутствия. Ни одна планета в этом секторе не поверит в честные выборы, если они не будут освещаться со всех сторон. Значит, наблюдателей придется пустить. Конечно, их всех проверят, но вероятность, что вместе с наблюдателями проскользнет шпион, все же была. Вернее, была очень высока. Но этого не избежать. Значит, проблему надо решать на месте.
Вторая часть отчетов была с Земли, но ничего нового госпожа Тхана не увидела. Временная операция по отвлечению внимания правительства прошла успешно. Также успешно была ликвидирована часть лишних людей, а значит, «ярые сторонники демократии» свою часть работы выполнили. Спасать их не имеет смысла, больше эти головорезы ни на что не способны, а козлы отпущения еще понадобятся. Теперь пусть потешит себя имперская служба охраны – тоже занятие, меньше внимания выборам.
Осталось еще одно незаконченное дело на сегодня. Проверить пленника. Недовольно вздохнув, она надела на себя юбку и блузу, но меч брать с собой не стала. От постоянного ношения меча болит спина. Было уже довольно поздно, но ни охрана, ни медперсонал даже не подумали отказать госпоже Тхане. Все же новый титул давал свои преимущества.
Этот человек в ее руках, и она делает с ним, что хочет. Эта радостная мысль помогла справиться с усталостью. Вот перед ней открылись двери медицинского блока, ее встретила сиделка, доложила о здоровье больного, а спустя пару минут подойдет сестра Кила, уж она-то расскажет что-нибудь действительно приятное. Видя, что правительнице не до нее, сиделка вернулась на свой пост и продолжила следить за показаниями приборов с преувеличенным вниманием. Госпожа Тхана отметила это автоматически, даже не стараясь проследить за действиями своих подчиненных. Она была абсолютно уверена в своих людях, если что-то произойдет, любая накладка будет устранена в соответствии с ее инструкциями. А то, что девочка делает вид что напряженно работает, так это она из деликатности не хочет мозолить глаза начальству.
Из-за угла появилась сестра Кила. Несмотря на то, что она проводит в этом блоке большую часть времени вот уже две недели, она так и не решилась снять свой плащ или хотя бы капюшон. Очень уж быстро сюда прибыла сестра Кила, значит, была где-то в блоке в такой поздний час, это неприятно встревожило госпожу Тхану. Именно сегодня она не была готова к плохим новостям… да нет, готова она была всегда, но слышать их она не хотела. По лицу собеседницы никогда нельзя было понять, какие новости она приготовила, да и говорить в приемной тоже не стоит. Женщины молча прошли в маленький кабинет; надежно закрытый, он хранил множество тайн. Там же в небольшом окне было отчетливо видно тело пациента на столе, неподвижное, словно прикованное сотнями проводков. Гайс смотрела на него несколько секунд, затем, повернувшись спросила:
- Плохие новости?
- Не совсем, скорее интересные. – Ее собеседница тоже посмотрела на пациента. – Слишком новые технологии, слишком мало опыта. Да. Но плохих новостей нет. – Она немного помолчала, пытаясь понять, как отнесется к этому госпожа Тхана, но та спокойно слушала. – Если вы помните тот прорыв, который мы осуществили, когда вырвали из его памяти обрывки воспоминаний, – Гайс помнила, но прерывать разговор не стала. – Так вот, нам удалось получить намеки, только намеки. К сожалению, та информация, которая была получена в более старшем возрасте, надежна защищена. Тот инцидент с гибелью матери случился в раннем детстве и, конечно, сопровождался бурей негативных эмоций. Что, собственно, и позволило нам начать работу в нужном направлении, но эта ситуация… она совсем иная. Я бы сказала, принципиально иная. Во-первых, более осознанный возраст, во-вторых, уже работает примитивная система защиты, и, наконец, в-третьих, ситуация, повлекшая за собой столь негативные эмоции была, создана сознательно.
- И что? Это помешало вам продолжить воздействие? Или ситуация была воспроизведена недостаточно четко? Вы же говорили, что достаточно малейшего намека, и ваша аппаратура ухудшает восприятие ситуации в десятки раз! Так что, на этот раз недостаточно? – госпожа Тхана сама не заметила, как все скопившееся за день раздражение начало сквозить в ее голосе, однако спокойный вид сестры Килы быстро отрезвил ее.
- Мы пытались. Но это невозможно. Видите ли, в чем дело, госпожа Тхана, мозг подопытного сам моделирует ситуацию, исходя из того направления, которое мы ему задаем, и соответственно пытается внушить это все самому себе. Таким образом, меняется память, но в этот раз наш подопытный не смог смоделировать ситуацию хуже той, которая была на самом деле.
- Как это может быть? – Гайс была сбита с толку. – Всегда может быть хуже…
- Ну, он просто не в состоянии представить себе более плохое отношение, я так понимаю, речь идет о банальном изнасиловании, и мы решили просто заставлять его вспоминать это некоторое время. Результаты несколько хуже, чем в прошлый раз, но вполне приемлемы.
Гайс уже не слышала, что ей говорили, это действительно сюрприз, а она-то полагала, что данный эксперимент с Сайрусом Нири будет всего лишь развлечением. А вот как оно оказалось – она искренне считала, что знает биографию бывшего любовника досконально, но этот момент был для нее в новинку. Интересно, зачем это ему понадобилось? Немного терпения, и ни одна женщина не смогла бы ему отказать. Он сам ей это говорил, тогда еще, на Ванилле, где они блаженно лежали на ее огромной кровати и говорили на пикантные темы. Она слишком хорошо помнит его уверенный тон, когда он заявил, что ему нет необходимости прибегать к силе, и она видела, что он не врет. Даже сыворотка правды была не нужна. Как же так? Или он смог ее обмануть?
***
Он видел ее перепачканное кровью лицо, широкие полосы содранной кожи по всему телу, и чувствовал приторный запах крови. Этот запах везде, он прилипает не хуже чем кровь, и смыть его так же сложно. Худенькое тельце, непрерывно дергающееся из стороны в сторону в жалкой попытке вырваться из железных лап камеры пыток. И крики, не очень громкие, но наполненные болью, крики, так медленно и незаметно переходящие в жалкие стоны. А в стоне – только отчаяние. Нет, отчаяние и нежелание дальше жить. Все, что угодно, но только не это. И он знал, что будет дальше, он знал, как на него будут смотреть огромные серые глаза сквозь паутину спутанных волос. И в этих глазах мелькнет страх и осознание того, что еще не все потеряно, и в них будет мимолетная ненависть. К себе, только к себе, за то, что забыла. Ведь только об этом надо помнить, но боль выбила все нужные мысли из головы, кроме одной. Держаться до конца и молчать. А знают ли те, кто приказал ей молчать, что сейчас с ней будет? Но и это исчезает, и в глазах остается только страх. Она почти не слышит всех этих гнусных слов, ей ни к чему это слышать. Она знает. Он не дал ей провалиться в спасительную глубину обморока, грубо выдернул ее оттуда. И вот он смотрит в эти глаза снова и снова, и каждый раз он знает, что будет дальше, но никак не может перестать думать об этом. Словно на его совести мало других плохих воспоминаний, и больше не о чем вспоминать. Но что же заставляет его каждый раз переживать заново этот кошмар?
Почему же он теперь вспоминает об этом? Ведь это было давно, были долгие беседы с психологом, но что с того? Он не изменил своего мнения на этот счет, как и остался верен своему решению. До самого конца. Верен Империи.
***
- Что здесь произошло? Разве так необходимо было прерывать наш разговор? – сестра Кила без зазрения совести отчитывала подчиненных, что, по всей видимости, должно было показать Гайс, как это выглядит со стороны.
- Но…
- Я, кажется, ясно дала вам понять, что…
- Дайте ему сказать. – Тихий голос, но в него вложена необходимая твердость. Пусть знают, кто здесь главный.
- Наш прибор прекратил проекцию воспоминаний.
- И это все? – сестра Кила была готова обрушить свой гнев на несчастного.
- Нет, он сам прекратил это делать. Без нашего вмешательства, то есть.
- Что вы хотите этим сказать? – Гайс взяла инициативу в свои руки.
- Что пациент перестал думать на заданную тему. По своей воле.
***
Они подъехали к самому краю леса, забрались так далеко на север, что в воздухе ощущалась близость гор. Именно здесь, в предгорье раскинулись вековые леса. Огромные ели и сосны пушистым ковром укрывали весь край, за которым выглядывали снежные вершины. Высокие и недоступные, они таяли дымкой вдалеке, сливались белыми треугольными шапками с мягкими округлыми облаками. Шоссе уходило дальше, разрезая густой лес тонкой прямой линией, а их машина свернула в едва заметный поворот. Легкий снежок быстро припорошил следы колес, словно сюда никто давно не заезжал. Дорожка петляла между полей и одиноких ферм, уходя все дальше от цивилизации. Еще через несколько минут из поля зрения пропали крыши домов и сараев. Снизив скорость до предела, Стен свернул в лесок, осторожно проезжая между широких стволов деревьев. Спрятав машину за большими кустами – дальше проехать не было никакой возможности – они пошли пешком. Спустя полчаса Клэр взвыла – пешком по заснеженному лесу идти было совсем непросто, ноги вязли в глубоком снегу, с еловых веток падали тяжелые комья снега, все вокруг говорило, что люди здесь лишние.
- Долго нам еще идти? – ее голос был полон нетерпения.
- Нет, еще столько же. – Стен не обратил внимания на ее протест.
Они продолжили дорогу среди необъятных стволов деревьев. Уже начинало смеркаться, зимой вообще темнеет рано, а в этом краю темнота наступает быстро. Заметив признаки наступающего вечера, Стен ускорил шаг. Вскоре ноги Клэр промокли и стали неподъемными от налипшего снега, но она продолжала упорно идти следом за своим спутником, стараясь наступать в его следы. К тому моменту, когда девушка была готова упасть от усталости, между деревьев показался просвет. Через несколько минут они вышли на небольшую полянку, где среди сугробов стояла маленькая избушка. Клэр вздохнула с облегчением – наконец-то! Пришлось подождать, пока Стен откопал дверь, и они вошли внутрь. Вопреки ее ожиданиям, внутри оказалось так же холодно, как и снаружи. Клэр осталась стоять у двери, наблюдая, как Стен включает свет во всех комнатах – их оказалось всего две – и включает печку. Оставив сумку со своими вещами в небольшой прихожей, девушка вошла в гостиную. В комнате царил идеальный порядок, ни одной лишней вещи не попалось ей на глаза, только мебель – диван в углу, стол у стены, плита с ящиком для посуды, два стула. Одна из двух дверей вела в крохотную спальню, все пространство которой занимали кровать и шкаф для вещей. Вторая дверь вела в ванную, это Клэр поняла после того, как Стен проверил там наличие воды и света. Вот и все, здесь им придется жить некоторое время. В комнате становилось теплее, и девушка смогла снять шапку и куртку. Тут же вокруг нее образовалась лужа талой воды, она не догадалась стряхнуть с себя снег. Ноги уже заледенели в мокрых ботинках. С ужасом подумалось, что теперь им придется самим готовить себе еду, а она даже понятия не имеет, с какой стороны подходить к плите. Да и где же здесь продукты? Клэр недоуменно озиралась по сторонам – неужели это все?
- Ну вот, здесь мы будем жить. – Слова Стена подтвердили ее сомнения, она растерянно смотрела на него.
- Это все? Здесь больше комнат нет?
- Нет, я понимаю, ты привыкла к комфорту, но в данной ситуации это все, что я могу тебе предложить.
Клэр промолчала, она была разочарована. Стен отнес ее сумку в маленькую спальню и принялся проверять запасы продуктов, которые оказались в стенном шкафу. Заглянув через его плечо, Клэр увидела сплошные консервы. Недовольно фыркнув, она отправилась разбирать свои вещи, которых было не так много.
