Пролог
- Парень, не упрямься, мы же тебе говорим правду. Ты всего лишь ребенок, тебе еще даже 14 лет нету. Никто тебя не обидит, мы отправим тебя домой, честное слово! Это ведь основной пункт Дивольской конвенции, дети не являются участниками военных действий.
Кто-то поставил на стол перед мальчиком кружку с горячим напитком, Клер видела, как поднимается над ней пар. И вот уже в этом тесном холодном помещении разлился дурманящий запах куриного бульона. Это было даже лучше чая, это было горячим и питательным. Она сама жадно сглотнула слюну, так сильно ей хотелось взять замерзшими пальцами эту кружку и, крепко сжимая ее, отхлебнуть глоточек, чтобы стало тепло и внутри, и снаружи. Пацан еще громче шмыгнул и его губы задолжали, когда он уставился на кружку с супом.
- Бери, пей. Мы наверно сможем тебе найти теплое местечко здесь, если хочешь, у нас и запасные одеяла есть, так что ночью не замерзнешь. Только скажи нам, как нам спасти твоих друзей.
Мальчик нерешительно протянул руку к кружке, переводя взгляд с вожделенного супа на Клер, и снова шмыгнул. Его пальцы совсем замерзли, и он не сразу справился с кружкой, ему пришлось придвинуться ближе к столу и отхлебнуть суп через край. Он шумно втягивал в себя горячую жидкость, смешно вытягивая губы, и бросал обеспокоенные взгляды по сторонам, видимо боясь, что отнимут эту кружку. Клер терпеливо ждала, когда он насытится и согреется. Выпив все, мальчик вытер порозовевшие губы тыльной стороной ладони и еще раз шмыгнул.
- А вы правда меня отправите домой?
- Конечно правда! Мы отправим тебя на орбитальную станцию, там есть специальный детский сад, там ты дождешься своих друзей и полетишь на Авалон. Это уже не первый корабль с детьми, который туда отправляется, так что нам смысла нет тебя обманывать. Просто скажи, где ты живешь здесь? Мы должны спасти детей, понимаешь?
Он продолжал держать в руках кружку, сомневаясь стоит ли доверять этим странным взрослым людям, ведь воспитатели его учили, что все, абсолютно все люди против него, а эти взрослые были добрые, накормили его и согрели. Он почувствовал как его начинает клонить в сон, они обещали дать ему одеяло, а ведь одеяла у них очень теплые и мягкие. Он заплетающимся языком бормотал как правильно пройти к ним в жилище, это было совсем не просто, и незнающий человек скорее всего не смог бы найти вход. Клер слушала его, внимательно запоминая каждую деталь, тусклого света фонаря хватало ровно на то, чтобы осветить мальчика на грубом стуле и край небольшого стола, все остальное вокруг тонуло в темноте. Где-то там должны быть холодные стены этой примитивной землянки, укрепленные вкопанными досками и стволами небольших деревьев, ветки которых покрывали земляной пол, чтобы хоть немного сделать его теплее. Низко над головой должен быть потолок, который тоже довольно грубо сооружен из досок и остатков какого-то утеплителя, но пока вроде не пропускал воду через слой наваленной сверху земли. В то, что там снаружи прекратился дождь, Клер не верила. Скорее всего, он продолжает лить, как это было много дней подряд. Тяжелые свинцовые тучи, не пропускающие ни одного солнечного луча, казалось никогда не истощатся, и этот дождь будет идти вечно. Дождь был везде, и если вдруг на какой-то момент он прекращал капать сверху, то он оказывался бесконечной лужей грязи под ногами, он был мокрыми ветвями деревьев вокруг, с которых резкие порывы ветра стряхивали холодные брызги прямо в лицо. Здесь в землянке было просто чуть теплее, потому что не было ветра и дождя, но здесь было темно. И света от одного фонаря явно было мало, чтобы увидеть все подземелье. Клер видела как сгущается эта темнота за спиной уставшего ребенка, конечно он не замечал этого, потому что был слишком измотан. Клубы черного дыма бесшумно выплывали из самого дальнего угла, они медленно переливались всеми оттенками черного, незаметно становясь все плотнее, обретая подозрительно знакомую форму. Черная фигура уже почти полностью сформировалась и подошла вплотную к стулу, словно не боялась света, может потому что знала, что этому фонарику не справится с тьмой в землянке. Клер посмотрела в распахнувшиеся красные глаза и едва заметно кивнула. Лишь бы успеть отвернуться и не видеть того, что произойдет дальше! Она ненавидела это…
Она вскочила на своей кровати, задыхаясь от страха. Она по прежнему была у себя дома, лежала на своей кровати. Свет от фонаря за окном бросал холодные синие тени по стенам гостиной, единственной комнаты, где Клер успела починить отопление. Глядя по сторонам, она на секунду усомнилась, что хочет быть здесь одна. Там во сне, в этой холодной землянке она точно была не одна.
***
Глава 1. Прием
Сайрус проснулся с тяжелой головой и, привычно приоткрыв глаза, сперва осмотрелся, а затем уже оторвал голову от подушки. Он был дома. Странное чувство. Все вокруг было такое знакомое и родное, а сам он стал словно чужой в этом доме. Что с ним происходит? Он сел на кровати и с замиранием сердца подумал, что память опять покинула его. Но на этот раз все было гораздо проще – он напился. Вернее, они со Стеном напились так, словно им снова по двадцать лет и первая премия жжет им руки, и первое боевое задание, за которое они получили премию, выжигает их мозг и переполняет эмоциями. Но только в двадцать лет их интересов хватило только на то, чтобы выпить запасы контрабандного алкоголя и найти нехитрых приключений в обычном офицерском баре неподалеку от казарм. Теперь все усложнилось тем, что у них полно денег и фантазии. Впрочем, если он дома, значит, они никого не убили, что уже хорошо.
Не открывая штор, Сайрус подошел к зеркалу и критично осмотрел себя. Эта ночь не помогла ему стать красивее; пожалуй, даже наоборот: и так достаточно худой, он обзавелся еще и синяками под глазами, что делало его похожим на оживший труп. Врачи говорили, что свежий воздух, солнце и здоровое питание вернут ему привычный вид, про злоупотребление алкоголем они ничего не говорили. Наверное, надо помочь своему организму и вколоть себе немного тонизирующих средств и еще чего-нибудь от интоксикации. Он закатал рукав рубашки и ощупал сгиб локтя. Стандартного разъема там не было. Сайрус слегка похолодел, судорожно пытаясь вспомнить, куда он делся. Ах да, его удалили во время операции, ведь он больше не офицер. Но рубашка… он спал в одежде. Он вздохнул и решительно включил свет, что еще нового принесет это утро?
Он уставился на отражение в зеркале, пока его рука искала выключатель, чтобы погасить свет и не видеть отражение. Он, конечно, знал, что не красавец, долгий плен с разнообразными пытками украсил его множеством шрамов по всему телу. Но то, что теперь его голову и шею покрывает замысловатая татуировка, было неожиданно. Он покрутил головой, рассматривая себя со всех сторон. Он был похож на одного из дельцов из сектора Ласиона, только в той части галактики осталась традиция украшать свое тело рисунками в зависимости от социального положения. Судя по рисункам, заползающим на его щеку, шею и лоб, он занимал неплохое положение. Зачем он это сделал? Ладно голова, протокожу врачи снимут, когда подготовят все к операции, но зачем он разрисовал шею? Нехорошее предчувствие заставило его торопливо расстегнуть мятую рубашку, отрывая непослушную пуговицу. О да, он должен был сразу догадаться, что эти временные узорчики на висках не вполне полностью отражают его внутренний конфликт. Огнедышащий скелет дракона обвивал его туловище, топорщил острый гребень на его спине, хватал когтистыми лапами его плечи и шею, длинный шипастый хвост скользил по животу и груди, клыкастая морда скалилась на его плече, выпуская клубы огня на его голову. Похоже, теперь узор полностью соответствует его положению. И состоянию.
Он раздраженно бросил испорченную одежду на пол, подавив инстинктивное желание все подхватить на лету, свернуть в аккуратный сверток и положить на полку, и отправился в ванную. Что-то подсказывало ему, что это не все новости.
Первое, что он увидел, войдя в столовую – это отец, который явно ждал его и для чего-то принес сюда комм. Он сел напротив и молча наблюдал, как слуги подают обед. Значит, время завтракать уже давно прошло. Они все время на него глядели, постоянно бросали взгляды, готовые в любой момент прийти ему на помощь, подать руку и выкатить его кресло. А сейчас они смотрели с опаской, но все так же молча. Тишина затягивалась, Сайрус уже понял, что предстоит выслушать от отца нотацию, но его это не пугало как раньше. Он подумал, что, наверное, это и есть счастье, что в мире есть человек, которому не наплевать на него. И который даже не ненавидит его, а ругается потому, что испытывает какие-то теплые чувства. Наверное, даже любит.
– Я так понимаю, ты решил продолжить свою жизнь в лучших традициях лордов и спустить все состояние за одну ночь?
– Прости, отец, я постараюсь больше так не делать. – Он в глубине души был готов рассмеяться – ну сколько он пропил за ночь, даже с учетом этой очень недешевой картинки?
– Я перекрыл твой счет. Извини, Сайрус, но наверное, так будет лучше. Тебе надо как-то адаптироваться на Земле, и это, наверное, моя вина, я должен был предусмотреть такой поворот. Прости, я не знаю, как лучше поступить. Прости, сынок, правда, я не хотел тебя обидеть и не хочу как-то ограничивать, но давай немного подождем, сперва разберемся со счетами и судебными исками за вот это все.
– Отец, тебе не кажется, что уже несколько поздно меня воспитывать? – Сайрус протянул руку к личному комму отца. – Я точно помню, эту угрозу с закрытием счета ты говорил мне в мои семнадцать лет. И ты ее не исполнил, это я тоже помню. Так что же случилось сегодня, чего не было за все это время? Давай посмотрим? Тебя же не испугает счет из ресторана?
Он открыл сообщение со счетом из ресторана и удивленно замолчал. Конечно, он догадывался, что за время его отсутствия многое могло измениться, но вряд ли цены выросли в десять раз. Сайрус резко открыл расшифровку и уставился на огромный список битой посуды и испорченной мебели. Похоже, что-то вчера вечером вышло из-под контроля.
– Да, пожалуй, я погорячился.
– Это не все. Смотри дальше.
Сайрус перелистнул на следующий счет и присвистнул.
– Я вызвал балетную труппу «Дикие кобылицы»? Зачем? Зачем в ресторане балет?
– Я задался тем же вопросом, и поэтому решил посмотреть видео. Хочешь сам посмотреть?
От неожиданной догадки ему стало неловко, вряд ли дикие кобылицы танцуют классический балет, они если и танцуют, то скорее всего только в перьях вокруг шеста. Зачем он их вызвал, ведь они хотели просто выпить в узкой мужской компании? Он точно помнил, что никаких непотребств тем вечером не было, так что же тогда там происходило? Он загрузил видео с камер ресторана и несколько минут наблюдал довольно неплохие танцы, но все было слишком просто для того, чтобы отец забеспокоился. Он немного ускорил видео, на котором ничего особенного не происходило, танцовщицы развлекали посетителей, они выпивали и разговаривали. Так продолжалось довольно долго, пока… он остановил видео. Пожалуй, этого он и опасался, он поднял глаза на отца, угадав его мысли. Но тот молчал, и Сайрус продолжил смотреть видео. Да, предчувствие его не обмануло. Они связали администратора и поставили ему на голову яблоко, дальнейшие действия угадать было несложно. Надо признать, что точность их не подвела даже с обычными ресторанными ножами, но потом яблоки закончились. Да и администратор уже почти рыдал в голос, умоляя отпустить его. Сайрус отложил комм и снова посмотрел на отца.
– Ну хорошо, не надо было метать ножи в сотрудника ресторана. Мы сейчас об этих судебных исках говорим?
– Это капля в море, хотя скажу честно, я даже расстроился, что вы меня не позвали. Ты будешь дальше смотреть? Или ты уже все вспомнил? Потому что на видео далеко не все ответы на мои вопросы.
– Это, конечно, довольно забавное видео, но мы можем сэкономить время?
– Да. Я лишь хочу спросить – кому из вас пришла в голову затея с гонками?
Сайрус задумчиво поджал губы и снова запустил видео. Какие гонки в ресторане? Как это вообще соотносится с банальным предложением немного выпить? Что пошло не так, что они ударились во все тяжкие? Ах, вот какие гонки. Он с улыбкой посмотрел, как одна из диких кобылиц седлает официанта ресторана и мчится на нем, размахивая своим разноцветным боа из перьев. Еще через пару заездов видео закончилось, и оставалось непонятно, кто же победил в гонках.
– Отец, послушай, ну конечно, это, может быть, не самая удачная идея, но никто же пострадал. Неужели это повод?
– Как я понял, это была приличная часть. Потому что потом ваши гонки вышли на улицу. И вот что там происходило, я не знаю. Но по результатам несложного анализа поступивших счетов, вы сожгли четыре машины, сильно избили двух людей, и зачем-то заставили петь случайных прохожих. И судя по тому, что ты ничего этого не помнишь, ты не особенно это контролировал. А это значит, что пока ты не решишь свои проблемы со здоровьем, я просто не могу тебе позволить повторить подобные выходки.
Сайрус молчал. Похоже, отец был прав, он не просто ударился в загул, он потерял контроль. Он уставился в тарелку, раздумывая, как быть. С одной стороны, контроль с родительской стороны мог быть хорошим временным решением, по крайней мере, пока врачи не закончат его обследовать. А с другой стороны, он отчаянно нуждался в независимости. Словно любое ограничение его действий тянет его на дно, и он захлебывается под гнетом чужих решений, и инстинкты говорят ему только – выплыть любой ценой.
– Нет. Отец. Так не получится. – Сайрус поднял голову и посмотрел отцу в глаза. Странное это было ощущение, он четко увидел все то, чего не замечал. Что отец его сильно постарел, что долгие годы службы, потеря матери и его такое долгое отсутствие – все это сильно подкосило лорда Рудольфа. – Я понимаю, чего ты хочешь добиться, правда. Но я просто не могу тебе позволить ограничивать меня, понимаешь? Я так долго… так долго ничего не мог сделать сам, ничего такого, чего хотел бы я сам. И вот я сейчас только начал ощущать себя полноценным человеком, и ты хочешь меня лишить этой возможности? Неужели дела так плохи, что мы не можем себе позволить немного разбитой посуды и какой-то кордебалет? Я не говорю, что каждый день буду так гулять, но давай обойдемся без экстренных мер.
– Ого. А ты изменился, сынок. Год назад ты бы даже слушать меня не стал… Хорошо. Я погорячился, обойдемся без ограничений. Но пожалуйста, веди себя по возрасту. Зачем тебе красная спортивная машина? Тебе что, двадцать лет?
– Красная что? – Сайрус понял, что отец гораздо больше прав, чем ему казалось. Если он купил себе красную спортивную машину, то зачем? И где она тогда? Он машинально потер плечо, на котором красовалась морда дракона, вся кожа гудела под рубашкой, надо будет поскорее смыть с себя это художество. – Давай лучше спросим у Стена, может, он в курсе.
Потыкав пальцем в комм, он дождался, когда на экране появится ответ от абонента и переключил изображение на главный экран в столовой. Полковник Стенли Корн, лорд Корсини, уже был в кабинете, если судить по окружающему его интерьеру, и полностью поглощен делами.
