Распахнув глаза, но старательно удерживая тело в той же самой позе, Клэр еще раз осмотрелась. Никакой угрозы нет. Если, конечно, не считать фигуру мужчины, который сгорбившись сидел на краю кровати. Лунный свет, смешавшийся с отблесками парковых светильников, чуть подсвечивал его фигуру через окно. Черная клякса его тени стыдливо пряталась в складках упавшего покрывала.
«Он наверняка догадался, что я проснулась». Эта мысль разлилась в груди противным холодом. Раз так, то притворяться дальше спящей только хуже, сложно сказать, что придет ему в голову. Клэр села на кровати и поправила ночную рубашку на округлившемся животе. Малыш, видимо, спал, потому что не было никаких прыжков и пинков. И это к лучшему, даже будучи внутри, он словно все понимал, и каждый раз высказывал свое мнение маме.
Она подсела поближе к неподвижной фигуре мужа и в нерешительности подняла руку. Обнять его? Положить руку на плечо? Просто сидеть рядом? Спросить, что происходит? Любой вариант может его взбесить и вывести из себя, а ей уже так надоело всякий раз прятать голову в плечи и закрывать от него живот, который с каждым днем все больше и больше, и теперь ее рук недостаточно, чтобы укрыть малыша. Поэтому Клэр выбрала вариант просто сидеть рядом и ждать.
Минуты тишины сменялись одна за одной, и вскоре у нее стало затекать тело, но она боялась шевелиться и раздражать мужа. Когда ожидание стало утомительным и Клэр почти решилась перейти к разговорам, он вдруг поднял опущенную голову. Внутри снова нехорошо екнуло, напоминая о резком нраве повелителя, но женщина не шелохнулась. Если дернуться, если отпрянуть от него, то это только его спровоцирует. Любое проявление страха было для него сродни спущенному курку, он не разменивался на разговоры, сразу бил.
– Думаешь, я не понимаю? – голос Сайруса был удивительно тихим и глухим, и если бы сейчас в спальне не царила полная тишина, то расслышать его слова было бы крайне сложно. – В том-то и дело, что я все понимаю, и ничего с этим не могу поделать.
Что он там понимает? И что он может сделать? Да он может почти все, он же император, его слово – закон! Но Клэр молчала. Этот этап они тоже проходили, все попытки помочь ему, все возможные психотерапевты и психиатры, лекарства, медитации, всякие техники расслабления. Ничего не помогало. Он раз за разом проваливался в какой-то запредельный боевой режим, слуховые галлюцинации мучили его все чаще. И сейчас, в этом скудном лунном свете, особенно хорошо было видно и черные тени под глазами, и заострившиеся скулы, и привычно сжатые челюсти.
Можно было бы попробовать снова вернуться к медикаментам, но, видимо, ему не до такой степени плохо. Таблетки были последней мерой, после которой он уже будет не в состоянии самостоятельно управлять государством. Как будто он сейчас может! Но эту мысль Клэр решительно отогнала, кроме него сейчас точно некому, если сейчас показать слабость, если только намекнуть лордам, что император слаб, то империю сразу поглотит огонь гражданской войны.
– Я знаю, что ты меня не любишь. – От этих слов Клэр вздрогнула. Она сама не знала этого, вернее, не задавала себе этого вопроса. Но сейчас, когда Сайрус произнес это вслух, она ему поверила. – Я знаю, что ты меня терпишь. Ты меня жалеешь…
Снова внутри вскипело чувство опасности, таким едким и горьким тоном это было сказано. Его Величество больше всего на свете не терпел жалости по отношению к себе. И все попытки как-то оправдаться были больше похожи на жалкий обман. Вранья он тоже не терпел. Поэтому женщина молчала, надеясь, что это будет один из тех редких «хороших» приступов, когда муж просто выговорится и уснет. Это как подарок. И никакой ярости, никакого рукоприкладства, никаких оскорблений.
– И боишься. Думаешь, я не вижу? Я вижу. Ненавижу тебя за это. – Всплеск злости в голосе почти заставил Клэр дернуться, но усилием воли она удержала себя на месте. – Я знаю, что ты не виновата. Знаю. Понимаешь? Я все знаю, но ничего не могу поделать с этим. Ты не заслуживаешь такого, но изменить себя я не могу. И отпустить тебя я тоже не могу.
Клэр молчала. Что ей на все это сказать? Что она была бы счастлива сбежать куда угодно, на самый край света от него? Что она уже тоже давно не верит, что он исправится и они смогут хотя бы нормально жить? Да где там это семейное счастье? Разве это возможно? Для нее счастьем было бы просто не бояться.
– Я так хочу… так хочу увидеть любовь в твоих глазах… – Сайрус медленно, словно боясь спугнуть удачу, потянулся к ней за поцелуем.
И она снова дрогнула, снова поверила, что, может быть, любовь исцелит его, ведь было же время, когда они любили друг друга на самом деле. Она коснулась его сухих губ своими губами, и снова желание пронзило ее ударом электрического тока. Как всегда! Одно только прикосновение – и она тает от страсти, готовая на все. Это ей впору себя ненавидеть за эту слабость, но она предпочитала не задумываться об этом. Это желание было ее единственной защитой, если даже тело перестанет отвечать на его чувства, то это будет последней каплей.
А что будет потом? Этот вопрос Клэр не осмеливалась себе задать.
– Мммм… жалость и желание… – Сайрус прохрипел ей прямо в губы, обвиняя ее неизвестно в чем.
– Ш-ш-ш-ш…
Сейчас главное – удержать его, не дать сорваться, и возможно, это притворство сможет стать правдой, может, они еще полюбят друг друга. Она сама потянулась к нему за поцелуем, жарко отвечая на его ласки, рваным вздохом пробуждая в нем ответное желание. Тело охотно откликалось, требовало все больше и больше, выгибалось под жадными руками, раскрывалось под его натиском. Легким движением он рванул на ней тонкую сорочку, освобождая себе доступ к ее налившимся грудям. Забыв обо всем на свете, Клэр притянула его голову к себе, чтобы ощутить его горячие губы на своем теле.
Всхлипывая от накатывающего волнами желания, Клэр мягко уложила мужа на спину и с готовностью оседлала его бедра. На этом сроке беременности уже было слишком мало подходящих поз для секса, да и врачи настойчиво рекомендовали быть спокойнее. Но секс был единственным действенным средством, которое примиряло императора с действительностью. Отказать ему сейчас в любви было как минимум неосмотрительно, новый приступ может стоить ей куда больше, чем пара синяков на лице.
Крепкие мужские пальцы сильно сжали горошины сосков, вызывая громкий стон удовольствия. Клэр задвигалась чуть быстрее, подгоняемая желанием и движениями своего любовника, но этого оказалось недостаточно. Чуть обидная мысль, что она уже не так поворотлива и не так ловка, почему-то не подогнала ее, а наоборот затормозила. И Сайрус, наконец, сорвался.
– Ты что, думаешь, я не отличу любовь от похоти? – он скинул ее с себя и тут же ухватил за растрепанные волосы, наматывая их на кулак. – Сука, ты слышишь меня? Не закрывай глаза! Смотри мне в глаза!
Клэр повиновалась, испуганно уставившись на мужа, заставляя себя не обращать внимания на боль. Это провал. Если даже секс не помогает, то спасения не будет. Страх мгновенно вымел из рассудка все логические доводы и рассуждения, как нужно себя вести. В мгновение ока она превратилась в перепуганное животное.
– Пожалуйста, не надо! Я не могу быстрее, мне тяжело, и врачи…
– Да плевать на врачей! – Сайрус стащил жену с кровати, мало заботясь о том, успеет ли она встать на ноги. – Слышишь, дрянь, не смей ни с кем обсуждать меня!
– Не буду…
Знатная оплеуха перебила оправдания на корню. Клэр отшатнулась и прижала пальцы к окровавленным губам. Удар левой у него ничуть не хуже, чем правой. Может, этим обойдется? Женщина заплакала и привычно прикрыло живот руками, потому что малыш проснулся и недовольно толкался внутри. Неприятная тяжесть охватила низ живота, и от страха за младенца Клэр взвыла в голос.
А вот и удар правой! Она отлетела в сторону и, не удержавшись на ногах, боком завалилась на туалетный столик. Боль от удара в скулу дополнилась резкой болью в правом локте, но Клэр мужественно продолжала обнимать живот.
– Не подходи ко мне! Не приближайся! Не смей… – Ее истошный вопль оборвался от внезапной боли в животе, кольцом обхватившей плод. Это уже не шутки, случилось ровно то, о чем предупреждал врач. Женщина глубоко вдохнула, чуть задержала воздух и медленно выдохнула. Лишь бы этот приступ поскорее закончился и можно было вызвать мобиль первой помощи! Неужели он не видит, что происходит?
– Не указывай мне! – Сайрус вздернул жену за косу, и крохотной серебристой рыбкой в его руке мелькнуло лезвие ножа. Ну да, было глупо думать, что в комнате совсем нет оружия. – Этот ребенок появится на свет, когда я скажу!
Один резкий взмах руки, и, опустив глаза, она увидела широкую красную полосу в верхней части живота. Тонкие струйки крови щедро хлынули вниз, окрашивая обрывки сорочки и кожу в красный. Следующая схватка не заставила себя ждать, и от резкой боли Клэр забыла как дышать, только обхватила живот покрепче.
Клэр даже толком не поняла, что происходит, и что конкретно льется по ее ногам – то ли это кровь из раны на животе, то ли воды отошли. Боль сменилась резкой слабостью, в глазах стало темнеть, и ужас охватил Клэр. А если лезвие ножа задело не только ее кожу? Что, если лезвие прошло глубже и порезало ребенка?
Она даже не знала, что можно бояться еще сильнее, в глубине души была какая-то уверенность, что своему сыну Сайрус не навредит. Женщина прижала руки к животу, пытаясь укрыть как можно больше, и завопила что есть сил. Мужчина отбросил ее волосы и ухватил за шею, заставляя хрипеть от удушья, и, не тратя время на махания руками, просто впечатал ее лицом в стену. Точно зная, что она сейчас вцепилась в свое беременное пузо, Сайрус задрал подол рубашки и потянул на себя ее бедра.
Еще одна порция боли, когда он резко вошел в нее сзади, была одновременно и незначительной на фоне порезанного живота, разбитого лица и сильно ушибленной руки, которую Клэр больше не чувствовала, и в то же время последней каплей. Кажется, сил терпеть больше не осталось. Из какого-то животного упрямства она левой рукой придерживала скользкий от крови живот и старательно дышала, пока муж с остервенением вколачивался в нее, попутно прижимая ее голову к стене.
Внезапно все прекратилось. Она не слышала больше тяжелого дыхания над ухом, не чувствовала разрывающей боли между ног. И голову смогла повернуть очень легко. Сайрус стоял буквально в шаге от нее, изумление плескалось в его глазах, а руки робко прижимались к груди. Он так же не понимал, что произошло, и смотрел на нее в надежде найти ответы.
Присмотревшись, Клэр заметила, как красное пятно растекается по груди мужа. Темно-красные струйки скользили между пальцев, унося с собой жизнь, кроваво-красные угольки глаз затухали, словно покрываясь пеплом. Невыносимо долгую секунду Сайрус Нири смотрел на жену, а потом прошептал:
– Люблю те…
Кровь хлынула через рот, заглушая слова, и мужчина рухнул на пол.
Нет времени разбираться! Клэр сделала решительный шаг к двери – надо срочно вызвать врачей! Сделать это можно только за дверями спальни, тут хоть кричи, хоть не кричи – никто не придет.
Но ведь кто-то пришел?
Кто-то убил твоего мужа?
Не сейчас! На это нет сил.
Еще один шаг к двери, которая стала расплываться перед глазами. Держись, шептала Клэр сама себе, уже так мало осталось, всего два шага. И ручка двери – кажется, заперта. Нет, не может быть! Что, если она заперта здесь? Что, если этот неизвестный, который проник в императорскую спальню, убьет и ее тоже?
Пока есть шанс спасти малыша – надо стараться. Давай же! Женщина с силой крутанула ручку двери и почти выпала в коридор. Не заперто! Вздохнув от облегчения, она приготовилась звать на помощь, но тут новый спазм охватил ее живот. От этой боли Клэр грохнулась на четвереньки, кое-как поддерживая огромный и тяжелый живот. Правая рука тут же отказала, и женщина завалилась на бок.
Никаких шансов, ее никто не видит и не слышит, а кричать она не может – схватки слишком сильны, чтобы можно было набрать воздуха в легкие. Еще секунду! Сейчас отпустит, и она сможет встать, она сможет позвать на помощь.
В глазах поплыли черные пятна, окончательно размывая контуры коридора. Клэр повернулась на спину, неловко придерживая живот левой рукой. Вроде бы, выход в той стороне. Отталкиваясь пятками от пола, она попробовала ползти. Обрывки тонкой ночной рубашки не защищали спину от царапин, но на это уже было окончательно наплевать. Сейчас, малыш, еще секунду, подожди! Сейчас дыхание появится, и я закричу. Где-то вдалеке хлопнула дверь, и женщина явно различила звуки шагов. Сначала размеренные, затем шаги ускорились, а следом донесся чей-то голос. Наконец-то!
Сильные мужские руки подхватили и подняли императрицу, и сквозь обволакивающее серо-красное марево Клэр смогла рассмотреть знакомое лицо.
– Ты пришел…
– Клэр, держись! – Зачем он кричит на нее? – Скорую сюда, срочно! Охрана!
А она глупо улыбается разбитыми губами, даже не задумываясь о том, что это выглядит угрожающе. Теперь все будет хорошо. Если он пришел ее спасти, значит, все будет хорошо.
На самом деле трудно было сказать, что Сигма Схаа ин да Ласион была отсталой планетой, когда-то это был аванпост стражей в системе Схаа, направленный в сторону многочисленных астероидов, кишевших контрабандистами, пиратами и простыми шахтерами. Здесь был большой космопорт, налаженная система заправки судов, завод по обработке топлива, да и много чего еще, что обычно само вырастает в таких местах. На планете обнаружили удивительные пещерные болота, которые удалось изучить и приспособить к нуждам людей. Здесь построили мусорный завод, который был невозможен на других обитаемых планетах просто потому, что на экологию этой огромной пустыни всем было плевать.
Но за годы работы большинство шахт опустело, а вместе с шахтерами ушли и разбойники. А следом за ними и большинство стражей. Какой смысл высокотехнологичным и дорогим космическим охотникам прозябать на забытой планете? Вот так и получилось, что из важной точки на карте сектора Ласиона Сигма Схаа стала нищей забытой планетой с мусорным заводом и пустым космопортом. Больше разрабатывать там было нечего, болота стали просто адаптированным местом для производства питательной клетчатки, а в самой пустыне ничего интересного не было. Со временем все, кто мог себе позволить билет на корабль, улетели, а оставшимся ничего не оставалось, как научиться выживать. Правительство нашло весьма удобным держать мусор вдали от основных планет, и Сигма закрепила за собой звание главной помойки подсектора Схаа.
И, как на любой планете в секторе Ласиона, здесь был дом Неба. Сперва это был большой дом Солнца, где бог Шива сверкал золотыми лучами и благостно принимал подношения стражей. Потом вполне логично появился дом Луны, в некотором отдалении от основного поселения, где жили немногочисленные жрицы, которые в основном обслуживали стражей, ну, может быть, еще некоторых сотрудников завода.
Упадок не прошел мимо храмов, одна за другой уехали жрицы, которым больше нечего было ловить на бедной планете, затем улетел жрец солнца, прихватив с собой золотую статую. Время от времени жители приходили на привычное место, зажигали свечи, воскуривали благовония, но затем и это прекратилось.
«Он наверняка догадался, что я проснулась». Эта мысль разлилась в груди противным холодом. Раз так, то притворяться дальше спящей только хуже, сложно сказать, что придет ему в голову. Клэр села на кровати и поправила ночную рубашку на округлившемся животе. Малыш, видимо, спал, потому что не было никаких прыжков и пинков. И это к лучшему, даже будучи внутри, он словно все понимал, и каждый раз высказывал свое мнение маме.
Она подсела поближе к неподвижной фигуре мужа и в нерешительности подняла руку. Обнять его? Положить руку на плечо? Просто сидеть рядом? Спросить, что происходит? Любой вариант может его взбесить и вывести из себя, а ей уже так надоело всякий раз прятать голову в плечи и закрывать от него живот, который с каждым днем все больше и больше, и теперь ее рук недостаточно, чтобы укрыть малыша. Поэтому Клэр выбрала вариант просто сидеть рядом и ждать.
Минуты тишины сменялись одна за одной, и вскоре у нее стало затекать тело, но она боялась шевелиться и раздражать мужа. Когда ожидание стало утомительным и Клэр почти решилась перейти к разговорам, он вдруг поднял опущенную голову. Внутри снова нехорошо екнуло, напоминая о резком нраве повелителя, но женщина не шелохнулась. Если дернуться, если отпрянуть от него, то это только его спровоцирует. Любое проявление страха было для него сродни спущенному курку, он не разменивался на разговоры, сразу бил.
– Думаешь, я не понимаю? – голос Сайруса был удивительно тихим и глухим, и если бы сейчас в спальне не царила полная тишина, то расслышать его слова было бы крайне сложно. – В том-то и дело, что я все понимаю, и ничего с этим не могу поделать.
Что он там понимает? И что он может сделать? Да он может почти все, он же император, его слово – закон! Но Клэр молчала. Этот этап они тоже проходили, все попытки помочь ему, все возможные психотерапевты и психиатры, лекарства, медитации, всякие техники расслабления. Ничего не помогало. Он раз за разом проваливался в какой-то запредельный боевой режим, слуховые галлюцинации мучили его все чаще. И сейчас, в этом скудном лунном свете, особенно хорошо было видно и черные тени под глазами, и заострившиеся скулы, и привычно сжатые челюсти.
Можно было бы попробовать снова вернуться к медикаментам, но, видимо, ему не до такой степени плохо. Таблетки были последней мерой, после которой он уже будет не в состоянии самостоятельно управлять государством. Как будто он сейчас может! Но эту мысль Клэр решительно отогнала, кроме него сейчас точно некому, если сейчас показать слабость, если только намекнуть лордам, что император слаб, то империю сразу поглотит огонь гражданской войны.
– Я знаю, что ты меня не любишь. – От этих слов Клэр вздрогнула. Она сама не знала этого, вернее, не задавала себе этого вопроса. Но сейчас, когда Сайрус произнес это вслух, она ему поверила. – Я знаю, что ты меня терпишь. Ты меня жалеешь…
Снова внутри вскипело чувство опасности, таким едким и горьким тоном это было сказано. Его Величество больше всего на свете не терпел жалости по отношению к себе. И все попытки как-то оправдаться были больше похожи на жалкий обман. Вранья он тоже не терпел. Поэтому женщина молчала, надеясь, что это будет один из тех редких «хороших» приступов, когда муж просто выговорится и уснет. Это как подарок. И никакой ярости, никакого рукоприкладства, никаких оскорблений.
– И боишься. Думаешь, я не вижу? Я вижу. Ненавижу тебя за это. – Всплеск злости в голосе почти заставил Клэр дернуться, но усилием воли она удержала себя на месте. – Я знаю, что ты не виновата. Знаю. Понимаешь? Я все знаю, но ничего не могу поделать с этим. Ты не заслуживаешь такого, но изменить себя я не могу. И отпустить тебя я тоже не могу.
Клэр молчала. Что ей на все это сказать? Что она была бы счастлива сбежать куда угодно, на самый край света от него? Что она уже тоже давно не верит, что он исправится и они смогут хотя бы нормально жить? Да где там это семейное счастье? Разве это возможно? Для нее счастьем было бы просто не бояться.
– Я так хочу… так хочу увидеть любовь в твоих глазах… – Сайрус медленно, словно боясь спугнуть удачу, потянулся к ней за поцелуем.
И она снова дрогнула, снова поверила, что, может быть, любовь исцелит его, ведь было же время, когда они любили друг друга на самом деле. Она коснулась его сухих губ своими губами, и снова желание пронзило ее ударом электрического тока. Как всегда! Одно только прикосновение – и она тает от страсти, готовая на все. Это ей впору себя ненавидеть за эту слабость, но она предпочитала не задумываться об этом. Это желание было ее единственной защитой, если даже тело перестанет отвечать на его чувства, то это будет последней каплей.
А что будет потом? Этот вопрос Клэр не осмеливалась себе задать.
– Мммм… жалость и желание… – Сайрус прохрипел ей прямо в губы, обвиняя ее неизвестно в чем.
– Ш-ш-ш-ш…
Сейчас главное – удержать его, не дать сорваться, и возможно, это притворство сможет стать правдой, может, они еще полюбят друг друга. Она сама потянулась к нему за поцелуем, жарко отвечая на его ласки, рваным вздохом пробуждая в нем ответное желание. Тело охотно откликалось, требовало все больше и больше, выгибалось под жадными руками, раскрывалось под его натиском. Легким движением он рванул на ней тонкую сорочку, освобождая себе доступ к ее налившимся грудям. Забыв обо всем на свете, Клэр притянула его голову к себе, чтобы ощутить его горячие губы на своем теле.
Всхлипывая от накатывающего волнами желания, Клэр мягко уложила мужа на спину и с готовностью оседлала его бедра. На этом сроке беременности уже было слишком мало подходящих поз для секса, да и врачи настойчиво рекомендовали быть спокойнее. Но секс был единственным действенным средством, которое примиряло императора с действительностью. Отказать ему сейчас в любви было как минимум неосмотрительно, новый приступ может стоить ей куда больше, чем пара синяков на лице.
Крепкие мужские пальцы сильно сжали горошины сосков, вызывая громкий стон удовольствия. Клэр задвигалась чуть быстрее, подгоняемая желанием и движениями своего любовника, но этого оказалось недостаточно. Чуть обидная мысль, что она уже не так поворотлива и не так ловка, почему-то не подогнала ее, а наоборот затормозила. И Сайрус, наконец, сорвался.
– Ты что, думаешь, я не отличу любовь от похоти? – он скинул ее с себя и тут же ухватил за растрепанные волосы, наматывая их на кулак. – Сука, ты слышишь меня? Не закрывай глаза! Смотри мне в глаза!
Клэр повиновалась, испуганно уставившись на мужа, заставляя себя не обращать внимания на боль. Это провал. Если даже секс не помогает, то спасения не будет. Страх мгновенно вымел из рассудка все логические доводы и рассуждения, как нужно себя вести. В мгновение ока она превратилась в перепуганное животное.
– Пожалуйста, не надо! Я не могу быстрее, мне тяжело, и врачи…
– Да плевать на врачей! – Сайрус стащил жену с кровати, мало заботясь о том, успеет ли она встать на ноги. – Слышишь, дрянь, не смей ни с кем обсуждать меня!
– Не буду…
Знатная оплеуха перебила оправдания на корню. Клэр отшатнулась и прижала пальцы к окровавленным губам. Удар левой у него ничуть не хуже, чем правой. Может, этим обойдется? Женщина заплакала и привычно прикрыло живот руками, потому что малыш проснулся и недовольно толкался внутри. Неприятная тяжесть охватила низ живота, и от страха за младенца Клэр взвыла в голос.
А вот и удар правой! Она отлетела в сторону и, не удержавшись на ногах, боком завалилась на туалетный столик. Боль от удара в скулу дополнилась резкой болью в правом локте, но Клэр мужественно продолжала обнимать живот.
– Не подходи ко мне! Не приближайся! Не смей… – Ее истошный вопль оборвался от внезапной боли в животе, кольцом обхватившей плод. Это уже не шутки, случилось ровно то, о чем предупреждал врач. Женщина глубоко вдохнула, чуть задержала воздух и медленно выдохнула. Лишь бы этот приступ поскорее закончился и можно было вызвать мобиль первой помощи! Неужели он не видит, что происходит?
– Не указывай мне! – Сайрус вздернул жену за косу, и крохотной серебристой рыбкой в его руке мелькнуло лезвие ножа. Ну да, было глупо думать, что в комнате совсем нет оружия. – Этот ребенок появится на свет, когда я скажу!
Один резкий взмах руки, и, опустив глаза, она увидела широкую красную полосу в верхней части живота. Тонкие струйки крови щедро хлынули вниз, окрашивая обрывки сорочки и кожу в красный. Следующая схватка не заставила себя ждать, и от резкой боли Клэр забыла как дышать, только обхватила живот покрепче.
Клэр даже толком не поняла, что происходит, и что конкретно льется по ее ногам – то ли это кровь из раны на животе, то ли воды отошли. Боль сменилась резкой слабостью, в глазах стало темнеть, и ужас охватил Клэр. А если лезвие ножа задело не только ее кожу? Что, если лезвие прошло глубже и порезало ребенка?
Она даже не знала, что можно бояться еще сильнее, в глубине души была какая-то уверенность, что своему сыну Сайрус не навредит. Женщина прижала руки к животу, пытаясь укрыть как можно больше, и завопила что есть сил. Мужчина отбросил ее волосы и ухватил за шею, заставляя хрипеть от удушья, и, не тратя время на махания руками, просто впечатал ее лицом в стену. Точно зная, что она сейчас вцепилась в свое беременное пузо, Сайрус задрал подол рубашки и потянул на себя ее бедра.
Еще одна порция боли, когда он резко вошел в нее сзади, была одновременно и незначительной на фоне порезанного живота, разбитого лица и сильно ушибленной руки, которую Клэр больше не чувствовала, и в то же время последней каплей. Кажется, сил терпеть больше не осталось. Из какого-то животного упрямства она левой рукой придерживала скользкий от крови живот и старательно дышала, пока муж с остервенением вколачивался в нее, попутно прижимая ее голову к стене.
Внезапно все прекратилось. Она не слышала больше тяжелого дыхания над ухом, не чувствовала разрывающей боли между ног. И голову смогла повернуть очень легко. Сайрус стоял буквально в шаге от нее, изумление плескалось в его глазах, а руки робко прижимались к груди. Он так же не понимал, что произошло, и смотрел на нее в надежде найти ответы.
Присмотревшись, Клэр заметила, как красное пятно растекается по груди мужа. Темно-красные струйки скользили между пальцев, унося с собой жизнь, кроваво-красные угольки глаз затухали, словно покрываясь пеплом. Невыносимо долгую секунду Сайрус Нири смотрел на жену, а потом прошептал:
– Люблю те…
Кровь хлынула через рот, заглушая слова, и мужчина рухнул на пол.
Нет времени разбираться! Клэр сделала решительный шаг к двери – надо срочно вызвать врачей! Сделать это можно только за дверями спальни, тут хоть кричи, хоть не кричи – никто не придет.
Но ведь кто-то пришел?
Кто-то убил твоего мужа?
Не сейчас! На это нет сил.
Еще один шаг к двери, которая стала расплываться перед глазами. Держись, шептала Клэр сама себе, уже так мало осталось, всего два шага. И ручка двери – кажется, заперта. Нет, не может быть! Что, если она заперта здесь? Что, если этот неизвестный, который проник в императорскую спальню, убьет и ее тоже?
Пока есть шанс спасти малыша – надо стараться. Давай же! Женщина с силой крутанула ручку двери и почти выпала в коридор. Не заперто! Вздохнув от облегчения, она приготовилась звать на помощь, но тут новый спазм охватил ее живот. От этой боли Клэр грохнулась на четвереньки, кое-как поддерживая огромный и тяжелый живот. Правая рука тут же отказала, и женщина завалилась на бок.
Никаких шансов, ее никто не видит и не слышит, а кричать она не может – схватки слишком сильны, чтобы можно было набрать воздуха в легкие. Еще секунду! Сейчас отпустит, и она сможет встать, она сможет позвать на помощь.
В глазах поплыли черные пятна, окончательно размывая контуры коридора. Клэр повернулась на спину, неловко придерживая живот левой рукой. Вроде бы, выход в той стороне. Отталкиваясь пятками от пола, она попробовала ползти. Обрывки тонкой ночной рубашки не защищали спину от царапин, но на это уже было окончательно наплевать. Сейчас, малыш, еще секунду, подожди! Сейчас дыхание появится, и я закричу. Где-то вдалеке хлопнула дверь, и женщина явно различила звуки шагов. Сначала размеренные, затем шаги ускорились, а следом донесся чей-то голос. Наконец-то!
Сильные мужские руки подхватили и подняли императрицу, и сквозь обволакивающее серо-красное марево Клэр смогла рассмотреть знакомое лицо.
– Ты пришел…
– Клэр, держись! – Зачем он кричит на нее? – Скорую сюда, срочно! Охрана!
А она глупо улыбается разбитыми губами, даже не задумываясь о том, что это выглядит угрожающе. Теперь все будет хорошо. Если он пришел ее спасти, значит, все будет хорошо.
***
Эпилог
На самом деле трудно было сказать, что Сигма Схаа ин да Ласион была отсталой планетой, когда-то это был аванпост стражей в системе Схаа, направленный в сторону многочисленных астероидов, кишевших контрабандистами, пиратами и простыми шахтерами. Здесь был большой космопорт, налаженная система заправки судов, завод по обработке топлива, да и много чего еще, что обычно само вырастает в таких местах. На планете обнаружили удивительные пещерные болота, которые удалось изучить и приспособить к нуждам людей. Здесь построили мусорный завод, который был невозможен на других обитаемых планетах просто потому, что на экологию этой огромной пустыни всем было плевать.
Но за годы работы большинство шахт опустело, а вместе с шахтерами ушли и разбойники. А следом за ними и большинство стражей. Какой смысл высокотехнологичным и дорогим космическим охотникам прозябать на забытой планете? Вот так и получилось, что из важной точки на карте сектора Ласиона Сигма Схаа стала нищей забытой планетой с мусорным заводом и пустым космопортом. Больше разрабатывать там было нечего, болота стали просто адаптированным местом для производства питательной клетчатки, а в самой пустыне ничего интересного не было. Со временем все, кто мог себе позволить билет на корабль, улетели, а оставшимся ничего не оставалось, как научиться выживать. Правительство нашло весьма удобным держать мусор вдали от основных планет, и Сигма закрепила за собой звание главной помойки подсектора Схаа.
И, как на любой планете в секторе Ласиона, здесь был дом Неба. Сперва это был большой дом Солнца, где бог Шива сверкал золотыми лучами и благостно принимал подношения стражей. Потом вполне логично появился дом Луны, в некотором отдалении от основного поселения, где жили немногочисленные жрицы, которые в основном обслуживали стражей, ну, может быть, еще некоторых сотрудников завода.
Упадок не прошел мимо храмов, одна за другой уехали жрицы, которым больше нечего было ловить на бедной планете, затем улетел жрец солнца, прихватив с собой золотую статую. Время от времени жители приходили на привычное место, зажигали свечи, воскуривали благовония, но затем и это прекратилось.
