В доме Солнца сделали бар, в котором оставляли свою скудную зарплату работники завода, а дом Луны остался заброшенным домом с привидениями вдали от городка. Сюда на спор бегали мальчишки, а иногда и взрослые мужики, чтобы проверить, действительно ли среди грязных пыльных стен летают беспокойные духи жриц. Время от времени кто-то слышал какие-то звуки и придумывал небылицы, но что это было – ветер или чей-то плач – так и осталось загадкой.
А потом там появился этот человек. Откуда он пришел, так никто и не узнал, сотрудники космопорта его не помнили, а искать в документах всем было лень. Он пришел и поселился в доме Луны, словно там всегда и жил. Хозяйской рукой вымел весь песок, а его туда налетело немало за долгие годы простоя, и водрузил над дверью яркий значок полумесяца. Старожилы настороженно подходили к дому и заглядывали в маленькие окошки, надеясь рассмотреть через мутное стекло что-нибудь интересное. Но жриц в доме не появилось, только мужчина неопределенного возраста, который или молился, или ремонтировал дряхлую утварь, которой, надо честно признать, в доме было полно. Горожане живо обсуждали такую новость – шутка ли, в городе уже давно не происходило ничего нового, было наперед известно, кто с кем подерется в баре в день получки, или кого жена из дому выгонит. А может, и жены подерутся в одном из трех магазинов города, не поделив между собой какую-то вещицу. Словом, среди обыденных развлечений и поводов для пересудов наконец-то появилось нечто интересное.
Старый заправщик высшей категории Рех Гонч, как обычно, уже слегка нетрезвый к этому времени суток, как раз рассказывал продавщице, что такого необычного удалось подсмотреть в старом храме. Он очень хотел уговорить ее пойти с ним в бар, а потом, если повезет, к нему домой, и потому очень старался и активно жестикулировал, придавая больше убедительности своему рассказу. Но Долли давно была знакома со всеми жителями, и уже далеко не первый раз получала приглашения такого рода, да и историю эту она уже слышала от всех покупателей, застревавших у ее прилавка обсудить новости и слухи. Так что Рех зря распинался, но останавливать его она не стала, все одно до конца вечерней смены здесь будет тоска.
Но неожиданно скрипнула входная дверь, и по ногам скользнул поток воздуха, автоматически пущенный в сторону двери, чтобы сразу вымести песок наружу. Долли обернулась, а старый Рех поднял руку, намереваясь поприветствовать приятеля, но так и застыл в нерешительности. Вроде как и опустить руку не очень прилично, и так здороваться с незнакомым человеком тоже некрасиво. Ну никак Рех не ожидал увидеть в городе незнакомого человека, он здесь прожил всю свою жизнь и знал каждого жителя, знал каждого по имени, знал, кто кому родня, кто с кем дружит, а кто враждует. Рех был ходячим путеводителем по этому городу, и от того его удивление граничило с некоей обидой – ну никак он не мог не узнать земляка.
Но через секунду он осознал, что ему выпал случай первым познакомиться с новичком, а это точно сделает его звездой местного бара на неделю, а то и больше. Поэтому он рискнул и махнул рукой в дружеском приветствии. Мужчина, вошедший в магазин, не обратил на него никакого внимания и медленно подошел к витрине с готовой едой. Примерно минуту он изучал список продуктов, а в это время Долли и Рех следили за ним, затаив дыхание. Не найдя искомого, посетитель подошел к прилавку и посмотрел на продавщицу.
Ну как посмотрел, условия жизни на Сигма Схаа быстро приучили всех прятаться от ветра и песка, и новый житель города не был исключением, он тоже был одет в длинный тяжелый плащ с глубоким капюшоном, полностью закрывавшим все лицо, сквозь прорезь в капюшоне было видно темное стекло больших очков на пол-лица, и где-то там за этим пыльным стеклом были его глаза. Большинство местных сразу ставили себе техно-око с защитой от песка, иначе есть все шансы заблудиться в песках или расквасить нос посреди улицы.
Долли с нескрываемым любопытством пялилась на посетителя, на какое-то время забыв о том, что вообще-то ей положено работать. Мужчина вытащил из кармана несколько мелких монет и выложил их на прилавок перед Долли, словно она сама должна знать, что ей с этим делать. Она опустила глаза, быстро пересчитала мелочь, сгребла почти все монетки в ящик под прилавком и достала из шкафа стандартную сухую порцию. Та самая клетчатка, которую добывали в пещерных болотах, слегка сдобренная набором витаминов и аминокислот; вполне питательна, но на вид и на вкус ужасна. Еда нищих. Впрочем, те, кто побогаче, ели ту же клетчатку, только с наполнителями и вкусовыми добавками.
Долли смущенно посмотрела на унылый серый брусок и незаметным движением достала еще небольшой пакетик из недр прилавка, положив его сверху, словно так и должно быть. Рех аж открыл рот от удивления, никогда прежде он не видел, чтобы Долли кому хоть на монетку дешевле сделала. Мужчина благодарно кивнул, одним махом сгреб еду и оставшиеся монеты, затем скрипучим голосом произнес: «Шива, веди тебя», и вышел из магазина. Рех закричал ему вслед что-то неразборчивое, махал руками, призывая к общению, но шанс уже был упущен – жрец скрылся в клубах песка. Долли прижала руки к пухлой груди и произнесла, мечтательно глядя вдаль: «А ведь он благословил меня!».
И кто знает, что было бы дальше, если бы старый бродяга Клод не упал с транспортного моста во внешнем дворе завода. Мост проходил на высоте третьего этажа и служил основной линией поставки разобранных частей на переплавку. Иногда в этих частях можно было найти что-то ценное, что потом можно продать нелегальным модификаторам, и многие бродяги частенько там промышляли.
Но Клоду здорово не повезло, само по себе падение, наверное, не повредило бы ему, но он запутался ногой в ленте, и эта случайная оплошность оказалась роковой. В мгновение ока ступня старика была раздроблена в стыке ленты, а сам он полетел головой вниз. Стандартные стабилизаторы не сработали из-за поврежденной конечности, и шанса сгруппироваться и как-то приземлиться у него не было. Поэтому старик грохнулся на площадь двора как беспомощная кукла, ломая себе руки и позвоночник, который не имел никакой дополнительной защиты.
Конечно, это был далеко не первый несчастный случай на заводе, но, как правило, молодежь была оснащена гораздо лучше, и такое падение для большинства работников завода окончилось бы несколькими ушибами и парой дней отдыха в медчасти. Но не для Клода. Когда его доставили в медчасть, то оказалось, что его страховка уже давно прекращена, и отправить его в криокамеру для восстановления в полноценной больнице Пси Схаа нет никакой возможности.
Впрочем, и лечить его в медчасти тоже было невозможно, без страховки нельзя было выписать ему никаких лекарств или провести какие-то процедуры. Да и фельдшер тоже не хотел брать на себя такую ответственность; он, конечно, по доброте ампутировал и прижег лазером остаток голени, но оставить умирающего бродягу в заводской медчасти он не мог.
И тогда кто-то вспомнил про храм Луны, чьим предназначением было как раз помогать людям уходить на тот свет. И фельдшер, и начальник участка вздохнули с облегчением – никому из них не хотелось никаких неучтенных смертей на заводе. Начальник выделил транспорт и сопровождающих для поездки в храм.
Вот так на закате дня и свершилось первое посещение храма Луны с новым жрецом. Мастер-приемщик, которого отправили сопровождать Клода в последний путь по миру живых, был из тех старожилов, которые помнили этот храм исключительно как бордель, и он был совсем не уверен в успешности этой затеи. Но и выбора у них особо не было, в храме Солнца – а нынче это был бар при космопорте – им делать нечего, из медчасти их отправили, а бросать человека умирать на улице было не в обычаях ласионцев.
Но жрец принял их, словно так и должно было быть. Одетый в дешевый голубой халат и голубую чалму, закрывавшую половину лица, он даже не стал спрашивать прибывших о том, что произошло. Мужчина просто затащил пневмоносилки в храм и переложил старика на обычную кровать. Затем жрец прислушался к хриплому дыханию умирающего и достал из широкого кармана небольшой белый ободок, который тут же надел на лоб старика. Это, наверное, блокиратор боли, подумал мастер-приемщик, и верно – Клод сразу перестал хрипеть и стонать. Жрец опустился на колени у кровати и взял бродягу за руку, мастер предпочел выйти из комнаты, похоже, бедолаге осталось совсем недолго. В приемной храма его ждали двое парней из цеха. Слишком молодые и неопытные, они еще никогда не сталкивались со смертью, нервно топтались и смотрели на мастера в ожидании новостей.
– Жрец обо всем позаботится. – Мастер почувствовал некоторое облегчение, что избавился от такой тяжелой ноши, и немного нерешительным жестом высыпал из кармана несколько монет в чашу для подношений. Парни последовали его примеру, затем они тихо вышли из храма и закрыли за собой дверь.
Зун почесала протез, хотя это было совершенно бессмысленно, но протез был дешевый, ровно насколько расщедрилась ее страховая компания, и она никак не могла к нему привыкнуть
Конечно, она сама виновата, менеджеры страховой моментально прознали, что она была пьяна и потому попала под станок. Конечно, виновата. Только вот ей от этого совсем не легче, с этим дешевым протезом она не может больше работать упаковщицей на заводе, да и не возьмут ее туда больше после этой глупой пьянки – желающих получить работу на заводе полным-полно. Она сунулась было в пещерные болота на добычу клетчатки, но и там работы было негусто, наверху все блатные места давно были разобраны, а спускаться вниз можно было только с установленным дыхательным фибером, а на него денег не было.
Она снова почесалась, предаваясь своим невеселым мыслям, затем поправила капюшон и снова толкнула педали повозки, где лежали все ее нехитрые пожитки. У самой двери дома Луны она немного постояла в нерешительности, словно у нее был какой-то выбор, затем открыла дверь. В дома неба никто никогда не стучал, потому что боги Шивы всегда ждали гостей, в любое время суток и в любое время года двери были открыты. Ну, правда, тут, на Сигма Схаа, двери всегда приходилось закрывать, иначе в считанные секунды все внутри превратится в пустыню.
По ногам привычно ударил поток воздуха, сметая песок обратно на улицу, и Зун слегка потрясла своим плащом, чтобы этот проклятый песок перестал засыпаться под одежду и натирать все возможные места и скрипеть на зубах. Она откинула капюшон и огляделась. В доме Луны все было ровно так, как ей рассказывал мастер с завода, который привез сюда умирающего Клода. Посреди большого пустого зала стояла каменная бочка с водой, а над ней висел полумесяц из тусклого металла. Бочка с водой! Подумать только, какая роскошь для этой планеты, где даже стакан с водой уже радость! Зун не удержалась и заглянула внутрь, но внутри бочки, конечно, не было воды, лишь какая-то старая посудина с мокрым дном. Конечно, откуда тут вода? В глубине мутно отражалась луна, символизируя обратную сторону рождения.
Когда-то в этом зале все блистало от света огромной голубой луны, подвешенной под потолком. Здесь было больше десятка уютных маленьких диванчиков, на которых сидели жрицы и их гости, здесь рекой лился чай и велись степенные разговоры. Теперь же тут было темно, одна жалкая лампочка освещала дальний угол зала, где Зун и нашла хозяина дома. Он сидел на старом диване, одетый в такой же старый и дряхлый голубой халат, и словно был частью этого разрушенного и опустевшего храма.
Она снова поддалась сомнениям, стоило ли вообще сюда приходить, даже в пещерах и то было лучше. Но хозяин поднялся ей навстречу, склонился в приветственном поклоне и предложил сесть рядом на диван. На маленьком столике стоял чайник с чаем и две кружки из прозрачного стекла с тонким золотым ободком. Невероятно!
Зун осторожно взяла двумя пальцам тонкую кружку, боясь неловко разбить ее своим протезом, к которому она еще совсем не привыкла. Посреди этой нищеты и разрухи ее встречают настоящим чаем из самых настоящих храмовых чашек! Она сделала глоток, конечно, чай был самый дешевый и не очень вкусный, но ее сразу накрыло приятной расслабленностью. Она позволила себе еще минуту насладиться напитком и тишиной, прежде чем начать разговор. Жрец подождал бы, он бы ждал сколько надо, молча подливая чай в ее чашку. Но она сама не хотела надолго откладывать этот разговор, иначе превратила бы эту минуту блаженства в тяжкое ожидание.
– Хозяин, мне некуда идти, я хочу остаться здесь.
– Хорошо. – Это, конечно, было некоторым лукавством, в городе было полным-полно пустующих зданий, она могла бы пойти в любое из них, беда лишь в том, что без света и воды прожить у нее не было никаких шансов. Администрация города неплохо гребла с горожан за все бытовые услуги, и, оставшись без работы, Зун почти моментально оказалась бы на улице.
И только храмы получали прожиточный минимум бесплатно, только здесь у нее был шанс напиться воды и не замерзнуть долгой ночью. И хозяин дома никак не может ей отказать, такая вот у него работа. Правда, он подаст заявку в администрацию на увеличение квоты, и пропишет, что в городе появилась жрица. Ну и что ж, работа ничем не хуже прочих.
Да и если говорить честно, то Зун очень надеялась на эту работу, это ее возможность накопить на билет и улететь с этой планеты, а будучи единственной легальной жрицей, она не должна платить налоги. – Только помни, пожалуйста, что в храме не берут деньги.
– Но… мастер сказал… что оставил тебе денег…
– Это была ошибка, но иногда к смерти никто не готов.
Она смотрела в его лицо, пытаясь найти там хоть какую-то лазейку, но тщетно. Огромное фасеточное техно-око, закрывавшее почти четверть головы, лениво сканировало девушку с головы до ног, пуская радужные волны по пыльному плащу. Уже неновый фибер, словно огромный железный клюв с клыками, превратил голос человека в скрежет машины.
Нет, было видно, что хозяин от своего правила не отступит, а от местных мужчин не дождаться хороших подарков. Ну ладно, была не была, все равно деваться некуда, можно переждать в этом храме, а при первой же возможности сразу бежать. Зун кивнула.
– Хорошо.
– Тогда можешь занять комнату наверху рядом с моей, там сейчас натоплено. А когда освоишься, я смогу выйти в пещеры на постоянные смены. Нам тоже надо что-то есть, а мои запасы подходят к концу.
Зун снова кивнула, и как же она не подумала о том, чем питается сам хозяин дома. Это раньше дом Луны ломился от подарков и всяких деликатесов, а сейчас тут даже песчаную мышь не поймаешь.
Он проснулся среди ночи, в кромешной темноте пытаясь уловить намеки на то, что могло бы его разбудить. Но в храме было тихо, только на улице ветер играл песчаными волнами, кидая их одну за одной в окна и стены маленького дома неба. Значит, это не здесь. Мужчина открыл глаза, и данные с охраны дальнего периметра сразу посыпались на виртуальный экран. Так вот оно что!
Кто-то бредет к его дому среди ночи. Не шевельнувшись ни разу, он просмотрел все камеры и с удивлением понял, что это вовсе не грабители, не разгульные пьяницы, не стадо оголодавших морозных многоножек, а обычные паломники.
А потом там появился этот человек. Откуда он пришел, так никто и не узнал, сотрудники космопорта его не помнили, а искать в документах всем было лень. Он пришел и поселился в доме Луны, словно там всегда и жил. Хозяйской рукой вымел весь песок, а его туда налетело немало за долгие годы простоя, и водрузил над дверью яркий значок полумесяца. Старожилы настороженно подходили к дому и заглядывали в маленькие окошки, надеясь рассмотреть через мутное стекло что-нибудь интересное. Но жриц в доме не появилось, только мужчина неопределенного возраста, который или молился, или ремонтировал дряхлую утварь, которой, надо честно признать, в доме было полно. Горожане живо обсуждали такую новость – шутка ли, в городе уже давно не происходило ничего нового, было наперед известно, кто с кем подерется в баре в день получки, или кого жена из дому выгонит. А может, и жены подерутся в одном из трех магазинов города, не поделив между собой какую-то вещицу. Словом, среди обыденных развлечений и поводов для пересудов наконец-то появилось нечто интересное.
Старый заправщик высшей категории Рех Гонч, как обычно, уже слегка нетрезвый к этому времени суток, как раз рассказывал продавщице, что такого необычного удалось подсмотреть в старом храме. Он очень хотел уговорить ее пойти с ним в бар, а потом, если повезет, к нему домой, и потому очень старался и активно жестикулировал, придавая больше убедительности своему рассказу. Но Долли давно была знакома со всеми жителями, и уже далеко не первый раз получала приглашения такого рода, да и историю эту она уже слышала от всех покупателей, застревавших у ее прилавка обсудить новости и слухи. Так что Рех зря распинался, но останавливать его она не стала, все одно до конца вечерней смены здесь будет тоска.
Но неожиданно скрипнула входная дверь, и по ногам скользнул поток воздуха, автоматически пущенный в сторону двери, чтобы сразу вымести песок наружу. Долли обернулась, а старый Рех поднял руку, намереваясь поприветствовать приятеля, но так и застыл в нерешительности. Вроде как и опустить руку не очень прилично, и так здороваться с незнакомым человеком тоже некрасиво. Ну никак Рех не ожидал увидеть в городе незнакомого человека, он здесь прожил всю свою жизнь и знал каждого жителя, знал каждого по имени, знал, кто кому родня, кто с кем дружит, а кто враждует. Рех был ходячим путеводителем по этому городу, и от того его удивление граничило с некоей обидой – ну никак он не мог не узнать земляка.
Но через секунду он осознал, что ему выпал случай первым познакомиться с новичком, а это точно сделает его звездой местного бара на неделю, а то и больше. Поэтому он рискнул и махнул рукой в дружеском приветствии. Мужчина, вошедший в магазин, не обратил на него никакого внимания и медленно подошел к витрине с готовой едой. Примерно минуту он изучал список продуктов, а в это время Долли и Рех следили за ним, затаив дыхание. Не найдя искомого, посетитель подошел к прилавку и посмотрел на продавщицу.
Ну как посмотрел, условия жизни на Сигма Схаа быстро приучили всех прятаться от ветра и песка, и новый житель города не был исключением, он тоже был одет в длинный тяжелый плащ с глубоким капюшоном, полностью закрывавшим все лицо, сквозь прорезь в капюшоне было видно темное стекло больших очков на пол-лица, и где-то там за этим пыльным стеклом были его глаза. Большинство местных сразу ставили себе техно-око с защитой от песка, иначе есть все шансы заблудиться в песках или расквасить нос посреди улицы.
Долли с нескрываемым любопытством пялилась на посетителя, на какое-то время забыв о том, что вообще-то ей положено работать. Мужчина вытащил из кармана несколько мелких монет и выложил их на прилавок перед Долли, словно она сама должна знать, что ей с этим делать. Она опустила глаза, быстро пересчитала мелочь, сгребла почти все монетки в ящик под прилавком и достала из шкафа стандартную сухую порцию. Та самая клетчатка, которую добывали в пещерных болотах, слегка сдобренная набором витаминов и аминокислот; вполне питательна, но на вид и на вкус ужасна. Еда нищих. Впрочем, те, кто побогаче, ели ту же клетчатку, только с наполнителями и вкусовыми добавками.
Долли смущенно посмотрела на унылый серый брусок и незаметным движением достала еще небольшой пакетик из недр прилавка, положив его сверху, словно так и должно быть. Рех аж открыл рот от удивления, никогда прежде он не видел, чтобы Долли кому хоть на монетку дешевле сделала. Мужчина благодарно кивнул, одним махом сгреб еду и оставшиеся монеты, затем скрипучим голосом произнес: «Шива, веди тебя», и вышел из магазина. Рех закричал ему вслед что-то неразборчивое, махал руками, призывая к общению, но шанс уже был упущен – жрец скрылся в клубах песка. Долли прижала руки к пухлой груди и произнесла, мечтательно глядя вдаль: «А ведь он благословил меня!».
И кто знает, что было бы дальше, если бы старый бродяга Клод не упал с транспортного моста во внешнем дворе завода. Мост проходил на высоте третьего этажа и служил основной линией поставки разобранных частей на переплавку. Иногда в этих частях можно было найти что-то ценное, что потом можно продать нелегальным модификаторам, и многие бродяги частенько там промышляли.
Но Клоду здорово не повезло, само по себе падение, наверное, не повредило бы ему, но он запутался ногой в ленте, и эта случайная оплошность оказалась роковой. В мгновение ока ступня старика была раздроблена в стыке ленты, а сам он полетел головой вниз. Стандартные стабилизаторы не сработали из-за поврежденной конечности, и шанса сгруппироваться и как-то приземлиться у него не было. Поэтому старик грохнулся на площадь двора как беспомощная кукла, ломая себе руки и позвоночник, который не имел никакой дополнительной защиты.
Конечно, это был далеко не первый несчастный случай на заводе, но, как правило, молодежь была оснащена гораздо лучше, и такое падение для большинства работников завода окончилось бы несколькими ушибами и парой дней отдыха в медчасти. Но не для Клода. Когда его доставили в медчасть, то оказалось, что его страховка уже давно прекращена, и отправить его в криокамеру для восстановления в полноценной больнице Пси Схаа нет никакой возможности.
Впрочем, и лечить его в медчасти тоже было невозможно, без страховки нельзя было выписать ему никаких лекарств или провести какие-то процедуры. Да и фельдшер тоже не хотел брать на себя такую ответственность; он, конечно, по доброте ампутировал и прижег лазером остаток голени, но оставить умирающего бродягу в заводской медчасти он не мог.
И тогда кто-то вспомнил про храм Луны, чьим предназначением было как раз помогать людям уходить на тот свет. И фельдшер, и начальник участка вздохнули с облегчением – никому из них не хотелось никаких неучтенных смертей на заводе. Начальник выделил транспорт и сопровождающих для поездки в храм.
Вот так на закате дня и свершилось первое посещение храма Луны с новым жрецом. Мастер-приемщик, которого отправили сопровождать Клода в последний путь по миру живых, был из тех старожилов, которые помнили этот храм исключительно как бордель, и он был совсем не уверен в успешности этой затеи. Но и выбора у них особо не было, в храме Солнца – а нынче это был бар при космопорте – им делать нечего, из медчасти их отправили, а бросать человека умирать на улице было не в обычаях ласионцев.
Но жрец принял их, словно так и должно было быть. Одетый в дешевый голубой халат и голубую чалму, закрывавшую половину лица, он даже не стал спрашивать прибывших о том, что произошло. Мужчина просто затащил пневмоносилки в храм и переложил старика на обычную кровать. Затем жрец прислушался к хриплому дыханию умирающего и достал из широкого кармана небольшой белый ободок, который тут же надел на лоб старика. Это, наверное, блокиратор боли, подумал мастер-приемщик, и верно – Клод сразу перестал хрипеть и стонать. Жрец опустился на колени у кровати и взял бродягу за руку, мастер предпочел выйти из комнаты, похоже, бедолаге осталось совсем недолго. В приемной храма его ждали двое парней из цеха. Слишком молодые и неопытные, они еще никогда не сталкивались со смертью, нервно топтались и смотрели на мастера в ожидании новостей.
– Жрец обо всем позаботится. – Мастер почувствовал некоторое облегчение, что избавился от такой тяжелой ноши, и немного нерешительным жестом высыпал из кармана несколько монет в чашу для подношений. Парни последовали его примеру, затем они тихо вышли из храма и закрыли за собой дверь.
***
Зун почесала протез, хотя это было совершенно бессмысленно, но протез был дешевый, ровно насколько расщедрилась ее страховая компания, и она никак не могла к нему привыкнуть
Конечно, она сама виновата, менеджеры страховой моментально прознали, что она была пьяна и потому попала под станок. Конечно, виновата. Только вот ей от этого совсем не легче, с этим дешевым протезом она не может больше работать упаковщицей на заводе, да и не возьмут ее туда больше после этой глупой пьянки – желающих получить работу на заводе полным-полно. Она сунулась было в пещерные болота на добычу клетчатки, но и там работы было негусто, наверху все блатные места давно были разобраны, а спускаться вниз можно было только с установленным дыхательным фибером, а на него денег не было.
Она снова почесалась, предаваясь своим невеселым мыслям, затем поправила капюшон и снова толкнула педали повозки, где лежали все ее нехитрые пожитки. У самой двери дома Луны она немного постояла в нерешительности, словно у нее был какой-то выбор, затем открыла дверь. В дома неба никто никогда не стучал, потому что боги Шивы всегда ждали гостей, в любое время суток и в любое время года двери были открыты. Ну, правда, тут, на Сигма Схаа, двери всегда приходилось закрывать, иначе в считанные секунды все внутри превратится в пустыню.
По ногам привычно ударил поток воздуха, сметая песок обратно на улицу, и Зун слегка потрясла своим плащом, чтобы этот проклятый песок перестал засыпаться под одежду и натирать все возможные места и скрипеть на зубах. Она откинула капюшон и огляделась. В доме Луны все было ровно так, как ей рассказывал мастер с завода, который привез сюда умирающего Клода. Посреди большого пустого зала стояла каменная бочка с водой, а над ней висел полумесяц из тусклого металла. Бочка с водой! Подумать только, какая роскошь для этой планеты, где даже стакан с водой уже радость! Зун не удержалась и заглянула внутрь, но внутри бочки, конечно, не было воды, лишь какая-то старая посудина с мокрым дном. Конечно, откуда тут вода? В глубине мутно отражалась луна, символизируя обратную сторону рождения.
Когда-то в этом зале все блистало от света огромной голубой луны, подвешенной под потолком. Здесь было больше десятка уютных маленьких диванчиков, на которых сидели жрицы и их гости, здесь рекой лился чай и велись степенные разговоры. Теперь же тут было темно, одна жалкая лампочка освещала дальний угол зала, где Зун и нашла хозяина дома. Он сидел на старом диване, одетый в такой же старый и дряхлый голубой халат, и словно был частью этого разрушенного и опустевшего храма.
Она снова поддалась сомнениям, стоило ли вообще сюда приходить, даже в пещерах и то было лучше. Но хозяин поднялся ей навстречу, склонился в приветственном поклоне и предложил сесть рядом на диван. На маленьком столике стоял чайник с чаем и две кружки из прозрачного стекла с тонким золотым ободком. Невероятно!
Зун осторожно взяла двумя пальцам тонкую кружку, боясь неловко разбить ее своим протезом, к которому она еще совсем не привыкла. Посреди этой нищеты и разрухи ее встречают настоящим чаем из самых настоящих храмовых чашек! Она сделала глоток, конечно, чай был самый дешевый и не очень вкусный, но ее сразу накрыло приятной расслабленностью. Она позволила себе еще минуту насладиться напитком и тишиной, прежде чем начать разговор. Жрец подождал бы, он бы ждал сколько надо, молча подливая чай в ее чашку. Но она сама не хотела надолго откладывать этот разговор, иначе превратила бы эту минуту блаженства в тяжкое ожидание.
– Хозяин, мне некуда идти, я хочу остаться здесь.
– Хорошо. – Это, конечно, было некоторым лукавством, в городе было полным-полно пустующих зданий, она могла бы пойти в любое из них, беда лишь в том, что без света и воды прожить у нее не было никаких шансов. Администрация города неплохо гребла с горожан за все бытовые услуги, и, оставшись без работы, Зун почти моментально оказалась бы на улице.
И только храмы получали прожиточный минимум бесплатно, только здесь у нее был шанс напиться воды и не замерзнуть долгой ночью. И хозяин дома никак не может ей отказать, такая вот у него работа. Правда, он подаст заявку в администрацию на увеличение квоты, и пропишет, что в городе появилась жрица. Ну и что ж, работа ничем не хуже прочих.
Да и если говорить честно, то Зун очень надеялась на эту работу, это ее возможность накопить на билет и улететь с этой планеты, а будучи единственной легальной жрицей, она не должна платить налоги. – Только помни, пожалуйста, что в храме не берут деньги.
– Но… мастер сказал… что оставил тебе денег…
– Это была ошибка, но иногда к смерти никто не готов.
Она смотрела в его лицо, пытаясь найти там хоть какую-то лазейку, но тщетно. Огромное фасеточное техно-око, закрывавшее почти четверть головы, лениво сканировало девушку с головы до ног, пуская радужные волны по пыльному плащу. Уже неновый фибер, словно огромный железный клюв с клыками, превратил голос человека в скрежет машины.
Нет, было видно, что хозяин от своего правила не отступит, а от местных мужчин не дождаться хороших подарков. Ну ладно, была не была, все равно деваться некуда, можно переждать в этом храме, а при первой же возможности сразу бежать. Зун кивнула.
– Хорошо.
– Тогда можешь занять комнату наверху рядом с моей, там сейчас натоплено. А когда освоишься, я смогу выйти в пещеры на постоянные смены. Нам тоже надо что-то есть, а мои запасы подходят к концу.
Зун снова кивнула, и как же она не подумала о том, чем питается сам хозяин дома. Это раньше дом Луны ломился от подарков и всяких деликатесов, а сейчас тут даже песчаную мышь не поймаешь.
***
Он проснулся среди ночи, в кромешной темноте пытаясь уловить намеки на то, что могло бы его разбудить. Но в храме было тихо, только на улице ветер играл песчаными волнами, кидая их одну за одной в окна и стены маленького дома неба. Значит, это не здесь. Мужчина открыл глаза, и данные с охраны дальнего периметра сразу посыпались на виртуальный экран. Так вот оно что!
Кто-то бредет к его дому среди ночи. Не шевельнувшись ни разу, он просмотрел все камеры и с удивлением понял, что это вовсе не грабители, не разгульные пьяницы, не стадо оголодавших морозных многоножек, а обычные паломники.
