Ничего он не понял, да и не смог бы… Тимур озадаченно смерил взглядом ностальгично улыбающегося «раба божьего» и отвернулся. Эджес-Вух, помоги правнуку, а с этими… и воевать было незачем. Теперь ясно, от чего дарманы ни своих ни чужих не щадили, на нож сами лезли… Им жить страшнее.
Глава 35
***
После отбоя надо спать. И это не пожелание, а приказ и жизненная необходимость. Поэтому нечего ворочаться и пялиться в темноту… на дверь. Ариана прикрыла глаза, со вздохом растирая разнывшееся плечо. Нормально выспаться на бетонном полу ни разу не получилось, а тут ещё Захара на допрос забрали... Не слишком общительный сосед, временами с закидонами, переходящими в тревожный бред, и тоже старлей! Правда, когда Ариана попыталась расспросить парня детальней о том, что урывками проскакивало в его ночных выкриках, тот довольно ясно дал понять: тема закрыта и обсуждению не подлежит. То ли не поверил до конца в «безопасность» сокамерницы, то ли храмовники голову так повернули, что обратно уже не поставишь… Хотя может и не они… Девушка поморщилась, собирая из обмолвок и разговоров во сне единую картину чужого прошлого. Что-то про пограничье, про высоту, которую надо удержать… Приказы, имена, мат, агония… Похоже, Захар побывал в одной из тех мясорубок, которые эдайцы называли «высшей карой». Показательная резня, практикуемая отдельными горскими отрядами в самом начале войны. В это она поверить могла, доводилось встречаться с выжившими, хоть их и можно по пальцам пересчитать. А вот дальше… Что с ним случилось? Последние несколько дней у Арианы крепло подозрение, что в строй лейтенант так и не вернулся. И не потому, как комиссовали. Он с такой жадностью слушал её рассказы о всем известных боях, о жизни за стенами. Выходит… Не было его... Почти три года…
В коридоре наметилось какое-то движение. Специальное покрытие успешно глушило шаги, но вот звук рухнувшего навзничь тела, а потом волочения… Девушка приготовилась принять забрасываемый в камеру полутруп, но конвой прошествовал мимо, видимо, с другим героем немой пьесы и скорее всего даже на другой этаж.
Нет, нельзя на каждый шорох так дёргаться, никаких нервов не хватит. Головой она это понимала, но вот привычки подавить сложно. Раньше как: не заметил, не услышал, не сумел среагировать вовремя – погиб. А теперь она сама себя изводит, качественно и регулярно.
Захара вернули только на следующий день. Что с ним было, и каков итог допроса Ариана могла только гадать, глядя на сгорбленную спину и выпирающий из-под обносков острый хребет.
В обед его несколько раз вывернуло при виде миски с баландой, которую изрядно расплескав, сунули в «кормушку». И судя по звукам, шла не только желчь. Значит, опять насильно кормили.
- Плевать им на требования твои и голодовку, - не сумела сдержаться сокамерница, нарываясь на очередной посыл. – Так и будут как в скотину через зонд закачивать.
- Отвяжись, - вытерев губы, вяло рыкнул Захар. – Без тебя тошно.
- Как знаешь, - пожала плечами девушка, допивая через край посудины свою порцию мешанины из плавников и рыбьих глаз. – Я только одного не пойму: ты выйти отсюда хочешь или загнуться в корчах от заворота кишок?
- Вот ты сейчас прям как «серый» говоришь! - торопливо вскинулся арестант. – Предложи ещё в измене Родине расписаться и вперёд – на полный пансион в курортном лазарете…
- Дознаватель санаториями соблазняет? А чего так? Совсем со здоровьем плохо? – уже привычно проигнорировала наезд Ариана.
- Тебе виднее… Как со стороны-то - не красавчик, да? – усмехнулся Захар, уползая обратно к своей стенке. – Слабенький, тощенький, бледненький…
- А ещё нервный и как будто бы лишайный, - дополнила список лейтенант, не видя смысла шифроваться.
- Это с чего вдруг? – поджав губы, засопел сокамерник.
- Да вон на висках проплешины, и на шее пятна какие-то, - нехотя, поделилась наблюдениями Ариана, возвращая пустую посудину к двери. – Пару дней назад ещё не было...
- Пройдёт, - плотнее запахнувшись в рубаху, угрюмо отрезал Захар. – За собой лучше следи.
Обиделся. Лейтенант с досадой вздохнула, оставляя в покое что-то снова забубнившего себе под нос парня. Встала, разминая ноги и растирая опухшие после бессонной ночи глаза. Наверное, надо было промолчать… Нужна она ему сто лет со своей правдой и советами. Даже толком за что закрыли, не рассказал, одни общие формулировки и статьи. А это всё ни о чём… Может он маньяк? Может предатель или садист-каннибал? В храмовых тюрьмах не только по навету сидят, бывают и реальные отморозки. Вообще, её бы не удивило, если после «высшей кары» у старлея сильно поехала крыша. Выжить он мог либо будучи сильно порезанным и подобранным своими, либо попав в плен. Но на зачистках эдайцы пленных не брали…
Ариана, прохаживаясь возле окна, исподволь бросила взгляд на сокамерника. Лица у бывалых после набега тоже искромсанные, а у этого шрамов нет… Зато рубаха, домотканая, горская.
Ужин отличался от обеда только вязкостью содержимого миски и большой кружкой воды, которую выдавали вместо вонючего бульона. Единственный питьевой источник, средство гигиены и десерт, смакуемый сутки до следующего раза. А дальше… Ожидание допроса, бесцельное топтание вдоль четырёх стен, попытки высунуться в окно, мат коридорного, погашенный на ночь свет…
- Ты спишь, что ли?
Ариана устало вздохнула, открывая глаза. Вот только задремала еле как… И плечо не болело…
- Чего тебе? – даже не попыталась изобразить дружелюбие девушка, поворачиваясь к неподвижной фигуре у стены.
- Мне – ничего, - бесцветно отозвался Захар. – Но тут про подельника твоего спрашивают… Лучше ответить.
Лейтенант нехотя собрала себя с пола и села, по-совьи моргая в темноту. Ну, вот вам, пожалуйста… на фоне стресса очередной припадок. Хотелось верить, что галлюцинации дальше разговоров не пойдут и не спровоцируют буйство. Спарринг вместо сна – не самое приятное времяпрепровождение.
- Кто спрашивает? – вяло поинтересовалась Ариана. – Они здесь? Ты их видишь?
В ответ на сбор анамнеза послышался приглушённый мат больного, сдобренный парой нелицеприятных сравнений.
- Иди сюда, - нетерпеливо засопел сокамерник. – Тихо только! Слушай…
Девушка озадаченно потёрла затылок, и правда, разбирая возле стены едва различимый, ритмичный стук.
- Местную азбуку ты, конечно, не знаешь? – риторически и не слишком довольно осведомился Захар. – Тебе ещё и переводить надо?
- Уж сделай милость, - хмуро съязвила она, тоже переходя на шёпот.
С полминуты тишина прерывалась только настойчивым звуковым рядом из соседней камеры и сопением невольного переводчика, что-то шустро считающего на пальцах.
- Эдаец… Тимур… фермерский… С тобой был?
- Да, - всё ещё с недоверием косясь на его манипуляции, нехотя подтвердила Ариана.
- Вина за ним какая? – удостоив сокамерницу прожигающего взгляда, Захар с трудом удержался от выяснения отношений прямо на месте.
- Кто спрашивает? – помедлила девушка.
- Люди спрашивают, – сквозь зубы прошипел старлей. – Люди, которым с этим недобитком теперь одну баланду хлебать! И они знать хотят… Так что с ним?
- А ничего, - спокойно пожала плечами Ариана. – Что там у него на войне было, не знаю, а в последний год – смирный. Просто не к месту «серым» на глаза попался.
Парень несколько мгновений молча пялился в темноту, то ли ожидая от неё дополнений к портрету, то ли гоняя какие-то свои соображения на этот счёт. И только потом принялся, бубня себе под нос и отсчитывая шифр на пальцах, отстукивать костяшками в стену.
Раз вопросов к ней больше не было, Ариана решила не стоять над душой и вернулась к расстеленному на полу пиджаку. Разумнее всего было бы снова лечь спать, но что-то в сопении Захара подсказывало, что этот номер у неё не пройдёт. И ожидания, как назло, оправдались. Закончив сеанс связи, парень направился к сокамернице не в самом лучшем расположении духа.
- Ты не говорила, что тебя с «головешкой» взяли, - прошипел он, наплевав на тюремный распорядок и угрозу наказаний.
Девушка облокотилась о стену и устало прикрыла глаза. Ожидаемая реакция недавнего солдата на потенциального врага. Поэтому и в подробности вдаваться не стала, упомянув в обстоятельствах ареста «просто парня с фермы».
- Это как понимать, он тебе друг, что ли? Взять в семью эту тварь?! А может, не только работником? – вкрадчиво, с нескрываемой брезгливостью осведомился он. – Мужиков нынче мало, так и под «головешку» не грех лечь?
- Что ж ты как бабка базарная? – резко подалась вперёд Ариана, заставляя парня невольно отшатнуться. – Видеть не видел, свечку не держал, а языком молоть горазд! Сам-то ты кто?
- Я рассказывал, - сгорбившись в лопатках, буркнул Захар.
- Что рассказывал? Статью, имя и звание? – зло усмехнулась сокамерница, скользнув спиной вверх по стенке, разглядывая сидящего на корточках парня. – А про «высшую кару» что смолчал, лейтенант? Про горское гостеприимство? Про арест?
Глаза давно привыкли к темноте, и заметить, как арестант поменялся в лице, труда не составляло.
- Так ты знаешь… Ты всё-таки от них? Ах ты, крыса! – парень резво подскочил, хватая обманщицу за горло, со всей накопленной ненавистью впечатывая затылком в стену и вдавливая в холодный, шершавый бетон.
- Сам ты, крыса! – прохрипела Ариана, нырнув сложенными ладонями меж его предплечий и резко разведя локти в стороны.
Удушающий замок разомкнулся, позволив со свистом хапнуть воздуха и заломить кисть разбушевавшегося соседа.
- А как тогда…
- Ты так во сне орёшь, что только дурак бы не понял! – огрызнулась она, удерживая парня на полусогнутых и попутно восстанавливая дыхание. – Эка тайна! Мне одно не понятно: чего это ты такой гладенький… и живой? Перебежчик?
- Что-о-о?! – взбеленился Захар, пытаясь вывернуться из захвата. – Да ты хоть знаешь?! Да я…
- Эй вы, тихо там! – раздался за дверью предупреждающий окрик и из открывшегося «глазка» в камеру нырнул бледный луч фонарика, ощупывая фигуры сидельцев. – Ну-ка, разошлись по углам! Совсем страх потеряли? Ещё один звук до утра и оба на холодную голышом пойдёте…
Глава 36
В карцер «за просто так» никому не хотелось, и хоть сон уже не шёл, а от нерастраченного адреналина ещё долго потряхивало, с выяснением отношений пришлось ждать до утра. Очнувшись от мутной дрёмы вместе с побудкой, Ариана села и упёрлась взглядом в спину соседа. Спит, зараза такая… Да неужели?
- Подъём, - хрипло повторила она приказ коридорного и, поморщившись, потёрла шею. Потом уныло огляделась в поисках кружки с водой: неужели во время возни вчера перевернули?
- Горло сильно болит? – поинтересовался парень, приводя в порядок себя и одежду.
- Ишь, какой ты с утра заботливый, - не удержалась от смешка лейтенант. – Может, и водой тогда поделишься? А то мы всё чего-то на моей стороне поля кувыркаемся. С вечера - заначка, а теперь – лужа на полу.
На лице у сокамерника промелькнула длинная череда эмоций, и Ариане даже показалось, что на сей раз брешь в упёртом скупердяйстве несколько больше обычного, но… видимо, не настолько, чтоб делиться жизненно важным ресурсом.
- Нет, не дам. Самому мало, - мотнул головой парень, подрагивающими руками, вытягивая из угла железную кружку и торопливо, за пару глотков истребляя содержимое, словно всерьёз опасаясь, что сокровище вот-вот полезут отнимать.
- Н-да… - только и смогла произнести девушка, приводя в нормальное состояние недоумённо вздёрнутые брови. – Это тебя эдайцы научили, или ты по жизни чуткий?
- Да что б ты понимала ещё! – отворачиваясь, огрызнулся Захар.
- Ну, конечно, куда мне понять… Я ведь к «головешкам» не дезертировала, своих не продавала…
- Ты думаешь, я свой отряд под нож подставил, а сам у горцев жил припеваючи?! В плен меня взяли, ясно тебе?!
- Врёшь! – прищурилась лейтенант, поигрывая пустой посудиной. – Во время «высшей кары» под ноль всех вырезали без разбору!
- Это тебе замполит рассказывал или храмовники при штабе? – нервно усмехнулся парень. – Так у них одна правда: если тебя живого взяли, значит, ты сам этого хотел. Значит, предатель… и для своей страны умер.
- Не надо грязи, - брезгливо отмахнулась сокамерница. – Храм, какой бы он плохой не был, но всегда выступал за возвращение пленных. Я сама запросы делала! И нам спецов из вузов выделяли и технику для спасательных операций.
- Запросы, одобрения, помощь… - со странной улыбкой повторил Захар. – Так это всё, видно, потом уже было… после нас. А первые отряды как мясо выставляли, чтоб только дыры в границе заткнуть. Без обеспечения, без поддержки, желторотики в шинельках и на голом энтузиазме … Теперь, сама говоришь, герои мы после Кимовки, пример для подражания! А герои должны быть правильными и молчаливыми… лучше мёртвыми.
- В смысле… после Кимовки? – чертя спиной по стенке, осела Ариана, явственно ощущая, как пол под ногами начинает шататься. – Ты не мог там быть…
- Отчего же? – повёл плечами старлей. – Наша часть после погранцов ближе всех была: горнострелковая пехота, срочники… Пацаны до этого и на стрельбы-то всего один раз ходили. Плац, физкультура, учебники… и сразу в смертники! Красота…
- Подожди, - с трудом перевела дыхание девушка, прочищая першащее горло, - имя полное назови и место, откуда призвали.
- Захар Рэм-Орен, с Жёлтого Кутька… - что-то вспоминая, вздохнул сокамерник. – Деревня-то моя стоит ещё, или сожгли?
- Не знаю, - бесцветно выдала Ариана, глядя в одну точку.
Имя… видела ли она его в списках? Точно не вспомнить… Их там было так много… Но вот Жёлтый Кутёк… Забавное название, прямо как малышня птенцов называет… Потому в голову и запало…
- Почти сутки высоту держали, - долетел до неё словно издалека голос старлея. – Глупые и… герои все… Постреляли нас знатно. Через одного проредили. Связь ещё была, о потерях доложили, о раненых… В подкреплении нам сразу отказали, мол держитесь сынки тем, что есть, и за то, что есть… А потом «головешек» добавилось, и они нас как конфету смяли.
Ариана заторможено повернула голову в сторону скрипнувшей «кормушки». Завтрак. Точно. Пропустила она в этот раз и голодные спазмы желудка, и шуршание тележки в коридоре. Даже пить расхотелось. Но еду надо было забрать, массовая голодовка безнаказанной не останется. То и дело, на ходу оборачиваясь к сидящему на тряпье парню, словно тот может исчезнуть или снова упёрто замолчать, лейтенант дохрамала до двери.
- Что про плен? – еле как выждала она положенные секунды, пока раздатчик отойдёт к следующей камере. – Тебя по старшинству звания взяли? И… только тебя?
- Плевать им было на звания, - нервно усмехнулся Захар. – Бесновались как дикие, улюлюкали… Согнали нас, недобитков, в кучу на ярморочном круге, тех, кто поздоровее был, выцепили и на общую верёвку за горло как собак. Старосте клановому передали, а уж тот распределил… к себе на хозяйство. Остальных под нож пустили. Назидательно. С чувством, с толком, с расстановкой. Нас смотреть заставили и только потом увезли.
- Кого взяли? Кто с тобою был? – резче, чем положено, разбила паузу Ариана.
- А ты чего разнервничалась-то? – наморщил лоб старлей. – Знала там, что ли, кого?
